Текст книги "Корона из шипов"

2
Сокровища короны

Тишина, дрожа, пряталась в углах Ракиуса в отчаянной попытке найти выход. Ракиус – один из немногих внутренних дворов Дворца Розы, у которого было имя. Название, полученное им несколько поколений назад, когда Арена проходила в Ледойне, земле почившего рода Леверкусов. Этот ринг стал одной из основных тренировочных площадок для бойцов линии Кевалайнов, если не самой важной.

С каждым резким и молниеносным взмахом, заканчивающимся столкновением шпаг, тишина становилась все более беззащитной, хрупкой и легко разрываемой. Если бы она обладала телесностью, можно было бы увидеть как она кровоточит, но оба фехтовальщика сражались слишком сосредоточенно, игнорируя ее и нарушая при каждой возможности.

Окна во двор были закрыты. По меньшей мере самые нижние. Ничто не должно было отвлекать тренирующихся. Хоть это и сложновыполнимо в какой-нибудь реальной ситуации. В настоящем сражении нет места спокойствию. Смерть, томимая жаждой, терпеливо ждет малейшего намека на невнимательность, облизывается от любого раздора, предвкушает двух жертв, а не одну, чтобы торжествовать на их костях. Но дело в другом. Эти тренировки помогают отшлифовать навыки, увидеть ошибки и недостатки, найти решение и все исправить. У любого места свое предназначение. Ракиус позволял отточить технику и самопознание, поскольку они и были основой победы.

С ринга было видно небо. В тот день – насыщенно-голубое. Воздух, который сумел проскользнуть сверху, волнами опускался, разряжая обстановку. Но путь наверх оказался недостижим для тишины. Она так и не смогла взобраться по неприступным стенам, умирая.

Открылась дверь. И тишина поползла к ней отчаянно и проворно, как ящерица.

– Я вижу, ты умеешь держать слово, – сказал вошедший.

Сражающиеся парни остановились. Оба посмотрели в сторону двери.

– Потому, что я великодушен и снисходителен к вам. – Киган цокнул языком. – Мой отец этого не потерпел бы, – добавил он, приближаясь, и его губы скривились в плутовской улыбке.

Его товарищи тоже заулыбались. Один из них вытер пот со лба.

– Мы думали, ты уже не придешь, старик, – сказал самый крепкий из них. Его кожа сияла от пота, волосы были собраны в растрепанный пучок на затылке. Мышцы пульсировали под обтягивающей рубашкой, которая прилипала к нему, словно вторая кожа, – Разве ты не должен помогать Курту с уроками?

– Я когда-нибудь подводил тебя? – Кевалайн прижал руку к груди. – Седрик, твои сомнения обижают меня. – Он состроил гримасу.

Седрик с усилием подавил смешок.

– На кого ты свалил все в этот раз? – спросил он, игнорируя приличия.

Улыбка наследника лерена стала еще шире. Двоюродные братья слишком хорошо знали друг друга.

– Кирстин, – признался он, переводя взгляд на второго друга. – Я сказал ей, что должен тренироваться, и она прекрасно поняла меня.

Парень, на которого он так пристально смотрел, спросил:

– И какие планы у нашего лерена на сегодня?

– Давай, Лорен! – Киган рассмеялся и подбодрил его, разминая руку и слегка ударяя по плечу. – Нас только трое, – сказал он, приближая лицо и приподнимая брови, как будто намеревался раскрыть большой секрет. – Сейчас никто не оценивает тебя. Расслабься, – настаивал он, похлопывая его по щеке. Однако на лице кадета все еще была написана нерешительность. – Это приказ, – добавил лерен, опередив возражения, и повернулся, чтобы снять форменную куртку.

Седрик подбодрил кадета еще одним заговорщическим похлопыванием по плечу, пока Киган отвернулся от них. Лорен подошел к деревянной витрине, где вложил в ножны и повесил свой меч, предугадывая пожелания наследника. Седрик же не выпускал из рук свой, хвастаясь сноровкой гибких запястий.

– Как насчет этого? – спросил он. – Мы едва начали разогреваться.

Киган развернулся, чтобы посмотреть финал его выступления. Двоюродный брат особенно хорошо справлялся с громоздким и тяжелым куском металла.

Обращение с длинным мечом было техникой, которой должен владеть каждый воин и солдат, потому что именно благодаря ей они имели все шансы оставаться в живых.

Но, к сожалению для одних и к счастью для других, это был вид оружия, который вышел из использования из-за его очевидных недостатков и опасности для самого владельца, выступающего на Арене.

Лерен, наследник семьи К., в любом случае предпочитал короткие мечи. И это меньше всего нравилось его кузену. Он утверждал, что только недочеловек выберет куцую имитацию, созданную для слабаков. Но если вместо меча ему предложили бы кинжал, К. поменял бы оружие с закрытыми глазами.

Кинжалы более подвижные, точные и неуловимые, их легче спрятать и труднее остановить. Достаточно обладать и четвертью мастерства К., чтобы не сомневаться лишний раз в правильности выбора оружия. Да, Кевалайн мог похвастаться этими навыками.

– Ты знаешь, что я думаю об этой громадине, – сказал он, расстегивая рукава рубашки. – Хватит и ничтожной практики.

Седрик надулся от недовольства.

– Ты видел, как он тебя недооценивает? – сказал он мечу, который осторожно держал в руках, как будто тот был сделан из хрупкого стекла, и всматривался в него с таким умилением, какое мало кто мог проявить к неживым предметам. – Ему нравится только носить тебя привязанным к талии и хвастаться ловкостью обращения с тобой.

То, что меч был изготовлен под мундир, не вызывало сомнений. Образ, который получился в результате этого единства, леденил кровь, вызывал возбуждение лерес и поражал остальных членов семьи. Весь его вид излучал особое сияние, которое можно было объяснить лишь аурой меча на мужской талии. Хоть чаще всего они были лишь простыми украшениями, которые носили некоторые секиры и лерены. Ими сложно было прихлопнуть даже муху. На самом деле это было печально.

– Если бы ты относился к женщинам с той же деликатностью и вниманием, которое уделяешь своим мечам…

– Они бы все раздвигали передо мной ноги, – закончил кузен лукавой улыбкой. – Но что с этим можно поделать?

Он убрал меч в сторону и приготовился к битве с К., который уже ждал, пока соперник сразится с ним в рукопашной, так, как ему это нравилось больше всего.

– Если бы все было так просто, жизнь была бы скучна. Мне нравятся женщины, которые оставляют следы ногтей на моей спине.

Первый ход всегда был одинаковым. Седрик попытался достать до его лица кулаками. Он не хотел бить слишком сильно, потому что на них не было защитных масок и они не стремились причинить друг другу вред, не это было целью тренировки. Они били друг друга умеренно, так, чтобы удар порождал злость, но не боль. Но несколько раз все вышло из-под контроля.

Киган остановил его предплечьем. Но Седрик снова полез в драку. Киган наклонился, и Седрику удалось ударить его по животу. Жертва отступила, но ненадолго.

– Разве ты не думал, что это может что-то значить? – спросил Киган, не отвлекаясь, отвечая на наступление противника без лишних раздумий. – Что они это делают, чтобы защитить себя?

– Уверяю, те, кто попробует хоть раз, попросят продолжения.

Киган нанес удар ногой. Седрик схватился за нее и развернулся, чтобы кузен упал. В итоге он уселся верхом на К., не давая тому двигаться, и улыбнулся. Лерен тоже.

– Я бы показал тебе, но ты не в моем вкусе, – добавил Седрик.

– Слава Четверке! – взмолился Кевалайн. – Я не заслужил этой пытки.

Киган ухватился за одну из рук, которыми двоюродный брат удерживал его за шею. Локтем ударил по другой и обхватил его ногу своей. Толкнул кузена бедром и заставил перевернуться. Затем одним быстрым движением оседлал его.

– Ты все равно не смог бы меня заполучить, – злорадствовал он.

Седрик, застывший на земле, засмеялся.

– Как бы мне было весело в постели, если бы моя малышка умела делать это все, – сообщил он, имея в виду сразу всех и ни одну конкретно, он все еще считал себя свободным человеком. – Это бы мне подошло.

Оба завертелись. Седрику удалось уклониться от удара, и Киган позволил ему сесть.

– Вопрос в том, достоин ли ты ее? – проговорил он между ударами, пинками, поворотами и переворотами. Это было похоже на танец..

Между ударами Киган втянул в игру Лорена. Сражаться с одним только двоюродным братом было слишком легко. Поединок «два на одного» ему годился больше.

Схватка продолжалась. Седрик отвлекся, и его противники воспользовались этим, чтобы наброситься на него.

Седрик саркастически хмыкнул.

– Ты шутишь? Любая умная женщина знает, что ей это нужно. Только дурочка сказала бы «нет» столь выдающемуся экземпляру, как я, с такими сильными и массивными конечностями, – похвалился он, излишне приподняв бровь, чтобы его товарищи поняли скрытый смысл его слов. – Никто не говорит «нет» богу удовольствия.

– И именно поэтому ты сейчас в такой замечательной компании, – отметил Лорен, не отвлекаясь от движений лерена.

– Разве ты плохо расслышал меня, Лорен? – запротестовал Седрик. – Я жду достойную женщину. – Он бросился на Кигана, тот отклонился, но вытянул руку так, что Седрик запнулся. К. снова повалил его наземь. – Достойную и воинственную, – с трудом добавил он, откашливаясь. – А пока мне нужно отвлечься. Как только попробуешь, нацеливайся на большее, чем пятеро на одного. – Он показал им ладонь, демонстрируя свои растопыренные пальцы.

Лорен проигнорировал его. Он набросился на Кигана со спины. Кевалайн, ожидавший этого, прежде чем кадет сделал свой следующий ход, мгновенно зацепил его ногу своей. Он на секунду забыл о своем двоюродном брате: пока тот не поднимется, у него будет время, чтобы избавиться от новой угрозы. Он схватил ноги Лорена и поднял их, чтобы упасть вместе с ним и обездвижить его своим весом.

К. быстро покатился по земле и пополз, уворачиваясь от кузена, пока тому не удалось встать на ноги.

– Это Киган виноват, – сказал Седрик, возобновляя наступление. – Когда красивые сиськи возникают на его пути, он забывает о своем верном и очаровательном кузене.

Лорен сморщил лоб. Он был явно озадачен.

– Красивые сиськи? – повторил он, поднимаясь и возвращаясь к бою.

– Лересы, – пояснил Киган и без колебаний освободился из захвата, который ослабили его соперники. – Он их так называет, потому что по драгоценностям легко отличить их от простолюдинок.

Седрик решительно кивнул.

– Если бы это было возможно, они были бы покрыты цацками с головы до пят, – возвестил он.

– Есть те, кто очень близок к этому, – согласился Лорен, имея в виду представительниц Станкевичусов и Пемондарков или новых родов старой Ледоины, Леверкусов.

Переглянувшись, Седрик и кадет одновременно напали на лерена. Им удалось схватить его руки и обездвижить ноги, но лишь на несколько секунд. Киган уклонился от кузена, оглушив его лбом, и, в конце концов, освободился.

– Ты мог бы сжалиться и вспомнить как-нибудь обо мне, – проговорил Седрик, потирая ушибленное Киганом место. – Каковы шансы безымянного потомка десятого поколения K.? Род мне не покровительствует. Посочувствуй мне, – попросил он с мольбою в голосе, не теряя бдительности. – Твоя рекомендация откроет для меня много дверей. Я приму то, что ты выберешь для меня.

Лерен прищурился. Его глаза заискрились озорным огоньком.

– Хорошо, – согласился он, кивая с ухмылкой. – Я представлю тебя Хезии Херальдум на торжестве завтра.

Седрик отвлекся и пропустил удар, который заставил его отскочить на пару шагов назад, чтобы не потерять равновесие.

– Не надо! – рявкнул он, на его лице промелькнула неподдельная тревога. – Да у нее же лицо поросенка. Кто угодно, только не она.

– Но Седрик! Откуда такие обидные слова? – спросил его лерен, насмешливо, с явной язвительностью. – Нельзя так относиться к столь уважаемой женщине, как лереса Хезия Херальдум. Она тебе совсем не по зубам.

– Тогда покори ее сам, – предложил он, – мне она не нужна. Я не такой уж и простак.

– Я думал, тебе все равно, кто это будет, лишь бы она носила знатное имя, – напомнил Лорен.

Слова заблудились у Седрика в горле. Он попытался что-то пролепетать, но замолчал.

– Я думал, ты обо мне более высокого мнения, – высказал он своему кузену, состроил недовольную мину, но все еще продолжал двигаться. – Ты очень хорошо знаешь, что мои способности во многом восполняют отсутствие благородного имени и что я вполне мог бы сойти за еще одного члена твоей семьи. Хезия Херальдум, может, и достопочтенная дама, если пожелаешь, но я думаю, что заслуживаю более приятного личика, которое будило бы меня по утрам. Мне бы не хотелось, чтобы мои дети были обречены на издевательства из-за этого свиного носа. К тому же у нее на этом носу еще и менопауза.

Лорен закатил глаза, и тут же получил подножку от наследника лерена.

– Ей исполнится всего двадцать девять.

– На десять лет старше нас, тебе этого мало? – вставил Седрик. Во всяком случае, меня не столько беспокоит возраст, сколько подвижность поясницы. Поймите, я уже привык к непревзойденной красоте моих двоюродных сестер.

– И твоего кузена, – добавил Киган, скривив губы.

Седрик сделал вид, что обдумывает ответ, пока находится вне досягаемости его атак.

– Вот доказательство, что ты не самый красивый в этом роду, – подытожил он, указывая на себя мимолетным движением, но вполне заметным остальным, прежде чем снова закатать рукава.

Киган засмеялся. Он не стал спорить, даже если не разделял мнения кузена. Он продолжил драться.

– Ну, рассскажи еще, бог красоты и удовольствия, пятая часть Царства Небесного, о твоих предпочтениях? Какую шикарную грудь ты бы хотел, чтобы я предложил твоему вниманию?

Седрик прищурился и изогнул губы в кривой улыбке, тем самым показывая, как он доволен словами кузена.

Схватка, казалось, остановилась на несколько мгновений, когда безымянный притворился, что глубоко задумался. Но пьедестал в его голове был уже занят.

– Я могу назвать вам имя, – признался он.

Седрик развернулся вокруг своей оси, слегка уклоняясь от нападений двоюродного брата. Лорен же воспользовался возможностью и подсек Кигана. Седрик, наблюдая, как лерен и кадет извиваются на земле, положил руки на пояс и выпятил вперед грудь, мысленно сплетая воедино нити своих фантазий. Выражение его лица стало порочным.

– Присцилла Пемондарк, – сказал он с явным удовольствием. – Хвала Четверым! С этими пухыми губами, которые, кажется, вот-вот треснут… – Он оборвал себя на полуслове, затерявшись в деталях облика, что вырисовывался в его мыслях, больше идиллического, чем настоящего.

– И маленькие торчащие ушки, – дополнил Киган, чтобы прервать мечты кузена и стереть ухмылку с его лица.

Седрик пожал плечами. Он знал, что К. хочет подшутить над ним, и не желал доставлять ему удовольствие.

– Не существенно, – заявил он, отмахиваясь. – Я не собираюсь ничего делать с ее ушами. Но я могу придумать тысячу и одну вещь, которую можно сделать с ее ртом. Я знаю место, для которого ее губы идеально подошли бы. Я уверен, что они были созданы для…

Безымянный упал.

Кигану удалось избавиться от кадета, и теперь он направлялся к Седрику. Он уже дал ему достаточно свободы и не мог позволить себе снова отвлечься. К. знал, что тот точно не среагирует достаточно быстро, чтобы уклониться от удара ногой.

Седрик внезапно обнаружил себя лежащим, прижатым щекой к земле, а лерен уже сидел у него на спине и крутил его руку.

– Если ты хочешь ее для себя, она вся твоя, – защищался он, как мог. – У меня в любом случае огромный выбор.

– Меня не интересует Пемондарк, – заявил Киган, оглядываясь через плечо.

Лорен медленно встал на ноги, не потому, что не мог сделать этого быстрее, его просто забавлял вид задыхающегося Седрика в этой позорной позе. Хитрая улыбка заиграла на лице Кигана, который смаковал миг своего первосходства.

– Слишком самонадеянно, – изрек он.

Кевалайн обернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с кадетом.

Тренировку можно было завершить только двумя способами: либо она заканчивалась взаимными уступками, либо противники останавливались из-за того, что силы покидали их. Кевалайн не сдавался никогда. Он был выносливее любого солдата во Дворце Розы и, конечно же, многих других обученных леренов. Он унаследовал жажду победы и силу по крови, будучи одним из прямых потомков первых секиров.

– Блуинс Бельтесорн тоже знает, как вдохнуть жизнь в мою мамбу своим кошачьим взглядом, – продолжил Седрик свою речь, больше сосредоточившись на словах и мыслях, чем на собственных движениях. Если двоюродный брат и раньше не представлял настоящей угрозы лерену, то теперь не был ей тем более. – Пусть мне не добраться до губ и изгибов Присциллы, но я уверен, что Б. даст мне всю воинственность и порочность, которую я заслуживаю. Подчинение еще никогда не было настолько привлекательным.

– Я бы вонзил в тебя кулаки вместо ногтей, – доложил Киган, чье внимание было занято сразу обоими противниками. Седрик и Лорен опять теснили его.

– Мне это нравится, – промурлыкал его кузен с извращенной ухмылкой.

– Что ж, мне жаль, что я говорю тебе это, но у тебя нет шансов, – мягко выразился Киган. – Ты недостаточно белокожий и рыжеволосый. И даже если бы был, – он насмешливо фыркнул, – в тебе нет и ничтожной капли крови их династии. Бельтесорны не связывают себя узами с чужаками не из их Имени и не плодятся от них, если только те не выиграли на Арене. А этого никогда с тобой не случится.

Седрик гротескно и с насмешкой повторил слова своего кузена, жмурясь и морщась, как ребенок.

– Я не собираюсь прекращать борьбу за красивые сиськи, – настаивал безымянный. – Я заслуживаю большего. И ты это прекрасно знаешь, – он показал на него пальцем. – Может быть, совсем немного внимания прекрасной Бельтесорн ко мне никому не повредит, – произнес он с сомнением в голосе. – Коринтия тоже женщина с характером. Не подарит ли случайно мне мой любимый двоюродный брат свою воинственную сестру?

Наследник издал отрывистый, но искренний смешок, который стоил ему нескольких дюймов и без того стесненного пространства.

Противникам удалось его достать. Седрик держал его сзади, обвивая рукой шею, а Лорен спереди, обездвижив его ноги своими. Если бы не эти два тела, державшие его словно кусочек пазла, лерен не смог бы долго устоять в этой неустойчивой позе, бросавшей вызов гравитации.

– Ты думаешь, что смог бы покорить мою сестру?

– Я думаю, мы могли бы прекрасно провести время вместе, – уточнил он, обдумывая эту новую возможность.

– Сомневаюсь, что вы хотите одного и того же, – сказал К., и его лицо расслабилось. – В любом случае есть большая вероятность, что она приструнит тебя, окажись вы рядом.

Киган перестал суетиться. Смех сделал его более уязвимым. Соперники ослабили хватку.

– Вероятно, ты прав, – впервые согласился с ним кузен, – Коринтия жестокая. И разборчивая. Все стало бы слишком серьезно и напряженно. Зато у Кирстин есть та искра, которой не хватает сестре… с ее острым языком и неукротимой волей. Она смелее, чем кажется. Я чувствую это, – сказал он, прищурившись и делая вид, что учуял нечто в воздухе. Киган не мог видеть его лица, но легко представил его. Он также смог уловить его отражение в строгом лике второго противника. – Хотя мягкость может быть особенно привлекательной, если знать, как ее использовать. Обычно она тонкой маской прикрывает похотливые желания.

Его приятели недоуменно переглянулись, нахмурившись. Седрик начал ходить вокруг да около. Он заблудился в порослях мечты, которые, казалось, вот-вот сплетут корни, навсегда заточив его одного в их чаще.

– Если бы мне пришлось выбирать кого-то из моих двоюродных сестер, несомненно, это была бы Келани, – рассеянно признался он. – Я бы хотел узнать, как далеко простираются ее…

Удар головой заставил его выпустить добычу. Седрик взвыл и согнулся вдвое, поднеся руки к носу.

– Будь ты проклят, Киган! – выругался он.

Киган также избавился и от Лорена, хоть особого сопротивления тот и не оказывал. Его взгляд был прикован к кровоточащему носу Седрика.

– Никогда не расслабляйся, – произнес Киган одно из правил, которое сопровождало его по жизни и которому его кузен должен был отдать честь. Седрик повернулся, готовый накинуться на него. К. увидел серьезные последствия своего удара.

– Ты должен пойти к лекарю, – сказал он с места.

К. посмотрел на кадета и кивком головы велел ему сопроводить Седрика. Лорен помог ему подняться. Безымянный бросил неописуемый взгляд на своего неизменно спокойного лерена. Противники К. вместе покинули Ракиус.

Киган взял свою форменную куртку и повесил ее на плечо, чтобы выйти сквозь ту же дверь несколько секунд спустя. Но прежде чем он исчез, он бросил взгляд на одно из окон, выходивших во двор. Занавеска едва колыхалась от легкого прикосновения того, кто только что покинул свое укрытие. На лице Кигана появился слабый намек на улыбку, которую он решил сдержать.