Текст книги "Война с саламандрами (сборник)"

Вероятно, не без влияния пророческой книги Мейнерта литературный и художественный авангард в культурных столицах провозгласил девиз: «После нас хоть саламандры!» Будущее принадлежит саламандрам. Саламандры – это культурная революция. Ну и что, что у них нет своего искусства: по крайней мере, они не отягощены идиотскими идеалами, протухшими традициями и всем этим скучным и затхлым хламом, который называли поэзией, музыкой, архитектурой, философией, культурой вообще – от этих слов, придуманных школярами-маразматиками, нам давно уже хочется блевать. Просто здорово, что саламандры не пережевывают человеческое искусство, которое уже давно издохло; мы создадим для них новое. Мы, молодые, прокладываем дорогу будущему всемирному саламандризму: мы хотим быть первыми саламандрами, мы – саламандры грядущего! – вот так родилось в поэзии молодое направление «саламандритов», возникла тритоническая (то есть трехтональная) музыка и пелагическая живопись, которая черпала вдохновение в образах медуз, морских звезд и кораллов. Кроме этого, новым источником красоты и монументальности были провозглашены результаты работ саламандр по упорядочиванию побережий. Природой мы сыты по горло, звучало со всех сторон, да здравствуют гладкие бетонные берега на месте старых одиноких скал! Романтика умерла; границы будущих континентов будут представлять собой прямые линии, а сами они примут формы сферических треугольников и ромбов. На смену старому миру геологии придет новый мир геометрии. Короче говоря, опять появилось что-то новое и грядущее, новые духовные сенсации и культурные манифесты; те же, кто вовремя не успел встать на путь будущего саламандризма, с горечью ощущали, что отстали от времени, и в отместку за это провозглашали себя адептами чистой «человечности», выступая с призывами вернуться к человеку и природе и иными реакционными лозунгами. В Вене освистали концерт тритонической музыки, в парижском Салоне независимых неизвестный злоумышленник попортил пелагическую картину под названием «Capriccio en bleu». Иными словами, саламандризм побеждал и неудержимо шел вперед.

Конечно, раздавались и ретроградные голоса, направленные против «саламандромании» – как прозвали новый феномен. Наиболее принципиальным из них был анонимный памфлет под названием «Икс предостерегает», опубликованный на английском языке. Эта брошюра получила значительную известность, однако личность ее автора никогда не была раскрыта; многие считали, что ее написал кто-то из высоких церковных иерархов, – так думали потому, что в английском языке буква «икс» употребляется как обозначение имени Христа.

В первой главе автор попытался привести статистические данные о саламандрах, извинившись, впрочем, за неточность приводимых им цифр. Так, даже приблизительная оценка общего количества всех саламандр в наше время затруднена: одни говорят, что их в семь раз больше, чем всех людей, живущих на земле, другие – что в двадцать раз. Столь же противоречивы и наши сведения о том, сколько у саламандр под водой есть заводов, нефтяных скважин, водорослевых плантаций, ферм по разведению угрей, сколько водной энергии и иных природных ресурсов они используют; даже приблизительных данных нет у нас о производственной мощности промышленности саламандр; а хуже всего мы знаем ситуацию с вооружением саламандр. Нам, правда, известно, что для получения металлов, деталей машин, взрывчатых веществ и многих химикалий саламандрам не обойтись без людей; однако же, с одной стороны, все государства держат в строгом секрете, какое именно оружие и какое количество иных товаров они поставляют своим саламандрам, с другой стороны – мы вопиюще мало знаем о том, что́ именно саламандры производят в морских глубинах из сырья и полуфабрикатов, приобретаемых ими у людей. Одно ясно: саламандры вовсе не хотят, чтобы мы об этом узнали; в последние годы от утопления или удушья погибло столько водолазов, которые пытались исследовать морское дно, что это нельзя уже считать простой случайностью. Это – архитревожное знамение как с промышленной, так и с военной точки зрения.

Трудно, конечно, представить себе, продолжал Икс в следующих главах, чего бы еще хотели или могли бы взять саламандры у людей. На суше они жить не могут, а мы, в общем, никак не можем воспрепятствовать их обустройству жизни под водой. Жизненное пространство саламандр и людей четко и навсегда отделено друг от друга. Конечно, мы требуем от них исполнения определенных работ; но за это мы существенную часть их кормим, а кроме того, поставляем им сырье и товары, которых они не могли бы получить без нашей помощи, к примеру те же металлы. Однако, хотя никаких практических причин для какого-либо антагонизма между нами и саламандрами нет, существует, я бы сказал, противостояние метафизическое: существам, живущим на поверхности, противостоят существа из глубин (abyssal), ночным существам – дневные; темным пучинам вод – светлая и твердая земля. Граница между водой и землей ощущается теперь острее, чем когда-либо: нашей земли касается их вода. Мы могли бы вечно сосуществовать, полностью избегая друг друга и просто обмениваясь какими-то товарами или услугами; тяжело, однако, избавиться от гнетущего предчувствия, что так, скорее всего, не получится. Почему? Я не могу привести вам никаких точных доводов, однако же это ощущение меня не покидает; это нечто вроде видения того, что однажды сами воды поднимутся против земли, чтобы раз и навсегда решить вопрос – кто кого.

Да, я признаюсь, что этот страх несколько иррационален, пишет далее Икс, однако я испытал бы большое облегчение, если бы саламандры выдвинули человечеству какие-нибудь определенные требования. Тогда, по крайней мере, можно было бы вести с ними переговоры, можно было бы заключать с ними различные концессии, соглашения и компромиссы; однако их молчание страшно. Да, я боюсь их необъяснимой сдержанности. Они могли бы, например, требовать для себя определенных политических прав; ведь, говоря откровенно, законодательное регулирование жизни саламандр во всех странах несколько устарело, оно уже недостойно столь цивилизованных и столь многочисленных существ. Следовало бы по-новому определить права и обязанности саламандр с целью улучшить их положение; можно было бы подумать и об определенной степени автономности для саламандр; справедливым представляется улучшение условий их труда и более адекватная плата за него. Жизнь саламандр можно было бы облегчить во многих отношениях, если бы они хотя бы этого потребовали. Тогда мы могли бы пойти на некоторые уступки, взамен связав их компенсационными соглашениями; по меньшей мере, мы могли бы выиграть этим несколько лет. Однако саламандры ничего не требуют; они только неуклонно повышают как производительность труда, так и объемы своих заказов; сегодня наконец пришло время спросить, в какой точке и то и другое остановится. Когда-то велись разговоры о желтой, черной или красной опасности; но эта опасность, по крайней мере, исходила от людей, а мы можем с большим или меньшим успехом, но все же представить себе, чего могут хотеть люди. Однако – хотя пока что мы еще не знаем, как и против чего придется обороняться человечеству, – должно быть очевидно, по крайней мере, вот что: если на одной стороне будут саламандры, на другой встанет все человечество.

Люди против саламандр! Пора наконец сформулировать это именно так. Ведь, говоря откровенно, нормальный человек инстинктивно ненавидит саламандр, испытывает к ним отвращение – и боится их. Какая-то леденящая тень ужаса пала в наши дни на все человечество. Чем иным можно объяснить это безумное стремление потреблять, эту неугасимую жажду удовольствия и наслаждений, эти оргии разврата, рабами которых стали современные люди? Подобного упадка нравов не было с тех пор, когда на Римскую империю уже готово было обрушиться нашествие варваров. Нет, это не просто плоды небывалого материального расцвета, это и ужас перед распадом и гибелью, который люди в отчаянии пытаются как-то заглушить. Скорее, последнюю чашу, чтобы успеть выпить перед концом! Какой срам, какое безумие! Будто сам Бог в своем грозном милосердии позволяет обветшать целым нациям и классам, которые на полной скорости несутся в тартарары. Человечество пирует, но над ним огненными буквами уже начертано: «Мене текел…» – поглядите на яркие надписи, ночами напролет горящие на стенах городов, погрязших в кутеже и разврате! Кстати, в этом отношении мы, люди, уже уподобляемся саламандрам: мы живем больше ночью, чем днем.

«Если бы эти саламандры по крайней мере не были столь ужасающе посредственны!» – с какой-то дикой тоской возопил вдруг Икс. Да, у них есть какое-то образование; но, получив его, они стали еще более ограниченными, ибо взяли у человеческой цивилизации только среднее и утилитарное, механическое и повторяемое. Они стоят рядом с человечеством, как Вагнер около Фауста, но разница в том, что они этим удовлетворяются, что их не гложет червь сомнения. Но самое страшное то, что в саламандрах этот тип восприимчивой, глупой и самодовольной цивилизованной посредственности размножился в миллионах и миллиардах одинаковых особей; нет, даже не это, я ошибся: самое страшное – то, что они столь успешны. Они научились пользоваться машинами и цифрами, и выяснилось, что этого достаточно для господства над их миром. Они выбросили из человеческой цивилизации все, что не было подчинено какой-то практической цели, что было связано с игрой, фантазией или древностью, – и тем самым лишили ее всего человеческого, переняв только голый утилитаризм, техническую и практическую ее сторону. И вот эта-то убогая карикатура на человеческую цивилизацию процветает – создает технические чудеса, обновляет нашу старую планету и, в конце концов, начинает вдохновлять само человечество. Фауст теперь будет учиться секретам успеха и посредственности у своего ученика и слуги! Или человечество столкнется с саламандрами в конфликте всемирно-исторического масштаба – не на жизнь, а на смерть, – или оно бесповоротно осаламандрится. Что касается меня, меланхолически подытоживал Икс, я бы предпочел первый вариант.

Итак, Икс предупреждает вас, продолжал анонимный автор. Еще есть возможность стряхнуть с себя это холодное и скользкое кольцо, что обвито вокруг нас. Нам необходимо избавиться от саламандр. Их уже очень много. Они вооружены и могут использовать против нас оружие, о совокупной мощности которого мы почти ничего не знаем. Но еще более грозная опасность для нас, людей, заключается не в их численности и силе, а в их успешной, прямо-таки торжествующей неполноценности. Я не знаю, что для нас более страшно: их человеческая цивилизованность или их звериная, холодная и безжалостная жестокость. Но и то и другое, соединившись вместе, дают нечто невообразимо ужасное, почти дьявольское. Во имя культуры, во имя христианства и человечества – мы должны освободиться от саламандр.

Тут анонимный апостол взывал:

Безумцы, хватит кормить саламандр!

Перестаньте давать им работу, откажитесь от их услуг, оставьте их в покое, пусть они переселяются куда хотят, туда, где они сами смогут найти себе пропитание – как любая другая водная фауна! Сама природа разберется тогда с их переизбытком; главное, чтобы люди, человеческая цивилизация и история

перестали работать на саламандр!

Перестаньте поставлять саламандрам оружие!

Остановите поставки металлов и взрывчатых веществ, не посылайте им больше человеческих машин и изделий! Вы же не продаете тиграм зубы, а змеям яд, не подогреваете огнедышащие вулканы и не открываете плотины перед наводнениями! Да будет установлено эмбарго на поставки во все моря, да будут саламандры объявлены вне закона, да будут они прокляты и изгнаны из нашего мира,

да будет создана Лига наций против саламандр!

Все человечество пусть приготовится защищать само свое существование с оружием в руках, пусть по инициативе Лиги наций, короля Швеции или римского папы будет созвана всемирная конференция всех цивилизованных стран для создания Всемирного союза или по крайней мере Союза всех христианских наций против саламандр! Настали роковые дни. Именно сейчас, под давлением страшной саламандровой опасности и человеческой ответственности, быть может, удастся сделать то, для чего не хватило мировой войны, несмотря на все ее бесчисленные жертвы, – создать Соединенные Всемирные Штаты. Помогай нам Бог! Если бы это удалось, то и саламандры явились не напрасно и, видно, были орудием промысла Божьего.

Этот патетический памфлет вызвал широкий резонанс в самых широких кругах. Пожилые дамы в особенности соглашались с тем, что настал небывалый упадок нравов. Напротив, в экономических рубриках газет справедливо указывалось на то, что поставки саламандрам остановить никак невозможно, поскольку это вызвало бы резкое падение производства, а с ним и тяжелый кризис во многих отраслях человеческой промышленности. Кстати, и сельское хозяйство сейчас не может обойтись без сбыта огромных объемов кукурузы, картофеля и иных продуктов питания, служащих кормом для саламандр. Если бы поголовье саламандр уменьшилось, на рынке продовольствия наступило бы резкое падение цен, в результате чего земледельцы оказались бы на волосок от разорения. Профессиональные союзы обвиняли мистера Икс в реакционности и заявляли, что не допустят того, чтобы создавались препятствия для поставок саламандрам каких бы то ни было товаров: едва только рабочие смогли добиться полной занятости и выплаты премий за выполнение заказов, мистер Икс хочет вырвать у них из мозолистых рук хлеб, заработанный в поте лица; рабочие солидарны с саламандрами, отвергают любые попытки понизить их уровень жизни и отдать их, нищих и беззащитных, в лапы капитализму. Что же касается Лиги наций против саламандр, то все сколько-нибудь серьезные политические организации заявляли, что в ней нет надобности: во-первых, одна Лига наций у нас уже есть, во-вторых, есть Лондонская конвенция, в которой морские державы обязались не снабжать своих саламандр тяжелым вооружением. Трудно, впрочем, требовать соблюдения подобных ограничений от государства, которое не имеет уверенности в том, что иная морская держава тайно не вооружает своих саламандр и не повышает тем самым свой военный потенциал за счет соседей. Точно так же ни одно государство или континент не может требовать от своих саламандр, чтобы они переселялись в другое место, хотя бы потому, что в результате такого переселения нежелательным образом повысился бы сбыт, с одной стороны, промышленной или сельскохозяйственной продукции, а с другой – военный потенциал иных государств или континентов. В общем, подобных возражений, с которыми вынужден был соглашаться всякий разумный человек, было высказано множество.

Впрочем, памфлет «Икс предостерегает» все же попал в цель и привел к значительным последствиям. Почти во всех странах начало расширяться народное движение против саламандр. Создавались союзы по борьбе с саламандрами, клубы антисаламандристов, комитеты защиты человечества и множество иных организаций подобного толка. Уличная толпа в Женеве подвергла оскорблениям делегатов от саламандр, направлявшихся на 1213-е заседание комиссии по изучению Саламандрового Вопроса. Дощатые заборы вдоль морских побережий были испещрены угрожающими надписями, вроде «Смерть саламандрам», «Долой саламандр» и т. п. Много саламандр было забито камнями, так что при свете дня ни одна саламандра уже не отваживалась высунуть голову из воды. Однако с их стороны не следовало никаких протестов или ответных действий. Их просто не было видно – по крайней мере днем; люди, которые заглядывали через их заграждения, видели только бесконечное и равнодушно шумящее море. «Ишь, гаденыши, – говорили люди с ненавистью, – даже не высовываются!»

И в этой гнетущей тишине однажды грянуло так называемое Луизианское землетрясение.

В этот день, вернее, около одного часа ночи – это было 11 ноября – жители Нового Орлеана ощутили резкий подземный толчок. Несколько халуп в негритянских кварталах обрушилось; люди в панике выбегали на улицу. Толчки более не повторялись; однако на город обрушился бешеным и коротким порывом стремительный циклон, разбивший стекла и сорвавший крыши в черных переулках. Несколько десятков человек погибли; затем над городом прошел ливень илистой грязи.

В то время как нью-орлеанские пожарные спешили на помощь в самые пострадавшие кварталы, телеграф отстукивал призывы из Морган-Сити, Плакемина, Батон-Ружа и Лафайета: SOS! Пришлите спасательные отряды! Полгорода снесено землетрясением и шквалом! Грозит прорыв плотин на Миссисипи. Немедленно отправьте сюда саперов, скорую помощь и всех работоспособных мужчин! Из Форт-Ливингстона пришел лишь лаконичный вопрос: Привет, вам тоже досталось? – после чего было получено сообщение из Лафайета: Внимание! Внимание! Больше всего пострадала Нью-Иберия. По-видимому, прервано сообщение между Нью-Иберией и Морган-Сити. Отправьте туда помощь! Из Морган-Сити тут же сообщили по телефону: У нас нет связи с Нью-Иберией. Очевидно, железная дорога и шоссе перерезаны. Отправьте суда и самолеты в залив Вермилион! Нам самим уже ничего не нужно. У нас около тридцати убитых, сто раненых. Затем пришла телеграмма из Батон-Ружа: У нас есть сведения, что хуже всего в Нью-Иберии. Главное, позаботьтесь о Нью-Иберии. К нам сюда направьте только рабочих, но побыстрее, пока не прорвало плотины. Мы делаем, что можем. И снова телеграмма: Алло, алло, Шривпорт, Натчиточес, Александрия отправляют спасательные поезда в Нью-Иберию. Алло, алло, Мемфис, Винана, Джексон отправляют поезда через Орлеан. Автомашины мобилизованы для перевозки людей к плотинам в Батон-Руж. – Алло, алло, это Паскагула. У нас несколько погибших. Нужна ли вам помощь?

Тем временем пожарные машины, автомобили «скорой помощи» и спасательные поезда выезжали по направлению на Морган-Сити – Паттерсон – Франклин. В пятом часу утра было получено первое более или менее точное сообщение: Железнодорожный путь между Франклином и Нью-Иберией, в семи километрах к западу от Франклина, перерезан водой. Кажется, в результате землетрясения тут возникла глубокая трещина, идущая от залива Вермилион; в нее хлынуло море. Судя по тому, что удалось установить к данному моменту, эта трещина от бухты Вермилион идет на восток – северо-восток, у Франклина сворачивает на север, проходит через Большое озеро и тянется дальше к северу вплоть до линии Плакемин – Лафайет, где она заканчивается в старом озере; вторая ветвь этой трещины идет на запад от Большого озера и соединяет его с Наполеонвильским озером. Общая длина трещины – около восьмидесяти километров, ширина – от двух до одиннадцати километров. Представляется, что здесь находился эпицентр землетрясения. Можно считать счастливой случайностью то, что эта трещина не задела все более или менее крупные населенные пункты. Однако число человеческих жертв, очевидно, довольно значительное. Во Франклине выпало шестьдесят сантиметров илистых осадков, в Паттерсоне – 45. Люди с побережья бухты Атчафалайя рассказывают, что после землетрясения море сначала отступило примерно на три километра, а затем на берег обрушилась волна высотой до тридцати метров. Есть опасения, что много людей погибло на берегу. С Нью-Иберией связи по-прежнему нет.

Между тем от запада к Нью-Иберии подъехал поезд, отправленный из Натчиточеса. Первые сообщения, отправленные оттуда кружным путем – через Лафайет и Батон-Руж, – были ужасными. Не доезжая до Нью-Иберии нескольких километров, поезд был вынужден остановиться – полотно было засыпано илом. Беженцы рассказали, что примерно в двух километрах к востоку от города началось извержение грязевого вулкана, который в одно мгновение выбросил огромное количество жидкого холодного ила, и Нью-Иберия якобы вся погребена под его слоем. Дальнейшее движение поезда – в темноте и под непрекращающимся дождем – крайне затруднительно. Связи с Нью-Иберией до сих пор нет.

Одновременно поступило сообщение из Батон-Ружа:

на плотинах миссисипи работает уже несколько тысяч человек тчк хоть бы дождь перестал тчк нам нужны кирки лопаты тачки люди тчк направляем помощь в плакемин тчк там у этих неумех полный капец

Телеграмма из Форт-Джексона:

в половине второго утра морская волна снесла у нас тридцать домов не знаем что это было примерно семьдесят человек она унесла с собой только сейчас удалось исправить аппарат почтовую контору тоже унесло в море алло телеграфируйте скорее что это было телеграфист фред дальтон алло скажите минни лакост что со мной все в порядке только рука сломана и одежду унесло главное чтобы с аппаратом все было окей фред

Из Порт-Идса пришло самое короткое сообщение:

есть жертвы бэривуд целиком снесен море

Между тем – дело было уже около восьми часов утра – вернулись первые самолеты, отправленные для облета пострадавших районов. Все побережье от Порт-Артура (штат Техас) до Мобила (штат Алабама) было, как утверждали летчики, залито ночью гигантской волной: всюду они видели полностью разрушенные или поврежденные дома. Юго-восток Луизианы (от шоссе Лейк-Чарлз – Александрия – Нейчез) и юг Миссисипи (до линии Джексон – Хэттисбург – Паскагула) занесены илом. В заливе Вермилион в сушу врезается новый морской залив, шириной от трех до десяти километров, проникающий глубоко внутрь континента в виде длинного и извилистого фьорда, доходящего почти до Плакемина. Нью-Иберия, кажется, пострадала очень сильно, однако видно много людей, разгребающих ил и откапывающих из-под его слоя дома и улицы. Приземлиться оказалось невозможным. Очевидно, самое большое число жертв будет на побережье. На траверзе Пуант-о-Фер тонет пароход, кажется мексиканский. У островов Шанделе море усеяно обломками. Дождь во всем районе затихает. Видимость хорошая.

Первый экстренный выпуск газет в Новом Орлеане вышел уже в пятом часу утра, постепенно прибавлялись новые выпуски и подробности; к восьми утра газеты уже публиковали фотографии пострадавшей территории и карты, на которых был обозначен новый морской залив. В половине девятого было напечатано интервью с выдающимся сейсмологом из университета Мемфиса д-ром Уилбуром Р. Браунеллом о причинах подземных толчков в Луизиане.

Пока еще рано делать окончательные выводы, заявил знаменитый ученый, однако, как представляется, землетрясение никак не связано с вулканической деятельностью, которая продолжается в по-прежнему живой и активной вулканической зоне Центральной Мексики, расположенной как раз напротив пострадавшего района. Сегодняшнее землетрясение, скорее всего, порождено тектоническими причинами, а именно – давлением горных пород, с одной стороны – Скалистых гор и Сьерра-Мадре, а с другой – Аппалачского хребта, на обширную впадину Мексиканского залива, продолжением которой является широкая низменность в районе устья Миссисипи. Трещина, выходящая теперь из бухты Вермилион, всего лишь новый и относительно незначительный излом, мелкий эпизод геологического оседания, в результате которого и возник Мексиканский залив и Карибское море с его венцом Больших и Малых Антильских островов, этим остатком некогда существовавшей единой горной цепи. Нет сомнений в том, что центральноамериканское оседание земной поверхности будет продолжаться и сопровождаться новыми толчками, трещинами и изломами; нельзя исключить того, что вермилионская трещина – лишь увертюра к активизации тектонического процесса, центр которого находится как раз в Мексиканском заливе. В этом случае мы можем стать свидетелями гигантских геологических катастроф, вследствие которых почти пятая часть территории Соединенных Штатов могла бы превратиться в морское дно. Однако, если бы это действительно произошло, мы могли бы с большой долей уверенности ожидать, что в районе Антильских островов или еще восточнее – в тех местах, где, согласно древнему мифу, располагалась затонувшая Атлантида, – дно моря начнет подниматься.

Напротив, продолжал известнейший ученый с несколько успокоительной интонацией, не стоит слишком опасаться, что в пострадавших районах проявится вулканическая деятельность. Предполагаемые кратеры, извергающие ил, – всего-навсего взрывы болотных газов, которые, вероятно, начались в связи с образованием Вермилионской трещины. В наносах Миссисипи могли скопиться огромные подземные газовые пузыри, которые, соприкоснувшись с воздухом, взорвались и подняли тем самым в атмосферу сотни тысяч тонн воды и ила. Впрочем, повторил д-р У. Р. Браунелл, для окончательного объяснения этого явления потребуются дальнейшие наблюдения.

В то время как предсказания Браунелла о геологических катастрофах сбегали с ротационных машин, губернатор штата Луизиана получил из Форт-Джексона телеграмму следующего содержания:

жалеем человеческих жертвах тчк мы старались не затронуть ваши города но не рассчитали силы отдачи и удара морской воды при взрыве тчк мы насчитали триста сорок шесть человеческих жертв на всем побережье тчк выражаем соболезнования тчк вождь-саламандр тчк алло алло это фред дальтон почта форт-джексон только что отсюда ушли три саламандры они пришли десять минут назад на почту подали телеграмму наставили на меня пистолеты но уже ушли грязные скоты заплатили и прыгнули в воду за ними погналась только собака аптекаря надо им запретить ходить по городу в остальном ничего нового привет минни лакост целую ее телеграфист фред дальтон

Губернатор долго вчитывался в телеграмму, качая головой. Ну и шутник этот Дальтон, подумал он в конце концов. Отдавать такое в газеты, конечно, не стоит.