Текст книги "Святой Павел. Апостол, которого мы любим ненавидеть"

Карен Армстронг
Святой Павел. Апостол, которого мы любим ненавидеть

Переводчик Глеб Ястребов

Редактор Наталья Нарциссова

Руководитель проекта И. Серёгина

Корректоры М. Савина, С. Чупахина

Компьютерная верстка А. Фоминов

Дизайн обложки Ю. Буга

© Karen Armstrong, 2015

This edition made possible under a license arrangement originating with Amazon Publishing www.apub.com

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина нон-фикшн», 2016

Армстронг К.

Святой Павел. Апостол, которого мы любим ненавидеть / Карен Армстронг; Пер. с англ. – М.: Альпина нон-фикшн, 2016.

ISBN 978-5-9614-4366-0

Все права защищены. Произведение предназначено исключительно для частного использования. Никакая часть электронного экземпляра данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для публичного или коллективного использования без письменного разрешения владельца авторских прав. За нарушение авторских прав законодательством предусмотрена выплата компенсации правообладателя в размере до 5 млн. рублей (ст. 49 ЗОАП), а также уголовная ответственность в виде лишения свободы на срок до 6 лет (ст. 146 УК РФ).

* * *

Посвящается Дженни Уэймен

Введение

Около 30 года н. э., когда Иерусалим праздновал Пасху, Понтий Пилат, римский префект Иудеи, приказал распять одного крестьянина из галилейской деревушки Назарет. Пасхальные дни всегда были непростым временем в Святом городе, где римлян недолюбливали. Пилат с первосвященником Каиафой, видимо, заранее договорились расправиться с любым потенциальным возмутителем спокойствия, а потому их внимание не могло не привлечь произошедшее за неделю до Пасхи событие – приезд в город Иисуса из Назарета. Он прибыл, восседая на осле, что напоминало пророчества Захарии, и его с восторгом приветствовали толпы, восклицая: «Освободи нас, Сын Давида!» Не притязал ли он на то, чтобы стать долгожданным Мессией, потомком великого царя Давида, который должен избавить Израиль от чужеземного гнета? И будто этого мало, Иисус немедленно направился в Храм и перевернул столы менял, обвинив их в том, что они превратили святое место в разбойничье логово. Когда его пригвоздили к кресту, «поставили над головой его надпись, означающую вину его: сей есть Иисус, царь Иудейский»{1}1
  Мф 27:37. [Далее Библия обычно цитируется по Синодальному переводу. В отдельных местах внесены изменения, отражающие понимание текста К. Армстронг. – Прим. пер.]


[Закрыть].

Иисус родился в правление императора Августа (31 г. до н. э. – 14 г. н. э.). Август принес мир в уставшую от войн страну, победив соперников из числа римских военачальников и объявив себя единственным властелином империи. Этот мир казался едва ли не чудом, ниспосланным свыше, и в отдаленных уголках державы Августа восславили как «сына Бога» и «спасителя». Однако «римский мир» безжалостно насаждался армией, эффективнейшей машиной убийств в истории: на малейшее сопротивление она отвечала массовой резней. Мощным средством устрашения служила казнь через распятие, орудие государственного террора. Так наказывали рабов, опасных преступников и бунтовщиков. Публичная демонстрация жертвы, искалеченное тело которой висело на перекрестке или в театре, зачастую становясь добычей стервятников и диких зверей, доказывала безжалостную мощь Рима{2}2
  Martin Hengel, Crucifixion in the Ancient World and the Folly of the Message of the Cross, trans. John Bowden (London: SCM Press; Philadelphia: Fortress Press, 1977), 76.


[Закрыть]. Лет за 30 до смерти Иисуса, подавив восстание, вспыхнувшее после кончины Ирода Великого, сирийский наместник Квинтилий Вар распял за стенами Иерусалима 2000 мятежников{3}3
  Иосиф Флавий. Иудейская война 2:75; Иудейские древности 17:205. См.: Flavius Josephus, The Jewish War, trans. G. A. Williamson (Harmondsworth, UK: Penguin, repr. 1967); The Antiquities of the Jews, trans. William Whiston (Marston Gate, Amazon.co.uk. Ltd., n. d).


[Закрыть]. Через 40 лет после смерти Иисуса, в последние дни осады Иерусалима римлянами (70 г. н. э.), тех, кто пытался бежать из обреченного города, – человек по 500 в день – избивали, пытали и распинали. Очевидец, еврейский историк Иосиф Флавий, описал эти страшные события: «Воины же в своем ожесточении и ненависти ради насмешки пригвождали пойманных в самых различных позах, а численность их была такова, что не хватало уже ни места для крестов, ни крестов для тел»{4}4
  Иосиф Флавий. Иудейская война 5:449–51. [Здесь и далее, за исключением оговоренных случаев, цит. по изд.: Иосиф Флавий. Иудейская война. Пер. М. Финкельберг (кн. I–VI), А. Вдовиченко (кн. VII); под ред. А. Ковельмана. – М.: Мосты культуры / Иерусалим: Гешарим, 2008. – Прим. пер.]


[Закрыть].

Среди прочего в распятии ужасало то, что жертва не получала достойного погребения, – бесчестье, в античном мире невыносимое, какого мы сейчас и представить не можем. Обычно тело жертвы оставляли на растерзание воронам. В Иудее, если удавалось убедить солдат захоронить тело сразу после смерти (по еврейскому закону), его обычно бросали в мелкую могилу, откуда его выкапывали дикие голодные псы, рыскавшие в поисках падали. Однако последователи Иисуса едва ли не с самого начала были убеждены, что их Учителя похоронили подобающим образом. А впоследствии четыре евангелиста придумали сложное объяснение, как приверженцы получили на это разрешение у римских властей{5}5
  John Dominic Crossan, Jesus: A Revolutionary Biography (San Francisco: Harper, 1995), 172–78.


[Закрыть]. Это был важный момент в ранней христианской традиции{6}6
  1 Кор 15:4.


[Закрыть].

Мученическая смерть Иисуса будет иметь ключевое значение для религиозной и политической концепции Савла из Тарса, первого известного нам христианского автора. Его римское имя – Павел. Мы, люди Запада, сознательно исключили религию из политической жизни и стали считать веру исключительно частным делом. Однако это произошло лишь в XVIII в., и такой подход был бы непонятен Иисусу и Павлу. Вопреки расхожему мнению, действия Иисуса в Храме не были призывом к более благочестивому отправлению веры. Переворачивая столы менял, он ссылался на иудейских пророков: те сурово обличали людей формального благочестия, которые были безразличны к положению бедных, слабых и угнетенных. На протяжении почти 500 лет Иудея находилась под властью разных империй, и Храм, самое святое место еврейского мира, стал орудием имперского владычества. С 63 г. до н. э. Иудеей правили римляне совместно с высшим духовенством: последнее взымало с населения налоги и хранило деньги в храмовых пределах. Со временем такой коллаборационизм подорвал доверие людей настолько, что крестьяне стали отказываться платить храмовую подать{7}7
  Richard A. Horsley, Jesus and the Spiral of Violence: Popular Jewish Resistance in Roman Palestine (San Francisco: Harper & Row, 1987), 286–89; Seán Freyne, Galilee, from Alexander the Great to Hadrian, 323 BCE to 135 CE: A Study of Second Temple Judaism (Wilmington, DE: M. Glazier; Notre Dame, IN: University of Notre Dame Press, 1980), 283–86.


[Закрыть]. Некоторым иудеям до такой степени претило разложение самых священных институций, что они удалились от общества и создали поселение сектантов в Кумране, на берегу Мертвого моря. Они верили, что вскоре Бог уничтожит Храм и вместо него создаст новое святилище, чистое и нерукотворное. Поэтому Иисус был не единственным, кто считал Храм «вертепом разбойников». А обличительная акция, которая, по всей видимости, и стоила ему жизни, была воспринята властями как угроза политическому порядку.

Иисус проповедовал в Галилее, области на севере современного государства Израиль, население которой сильно пострадало от власти римлян. Назарет находился всего лишь в нескольких километрах от города Сепфориса, стертого с лица земли римскими легионами при подавлении бунтов после смерти Ирода. Ирод Антипа, шестой сын Ирода Великого, правил Галилеей, будучи полностью зависимым от Рима, и собирал средства на свои многочисленные строительные проекты, взимая высокие налоги. Податями облагались зерно, скот, заработки. В общей сложности крестьяне отдавали от 50 до 66 процентов того, что производили. Невыплата налогов каралась конфискацией земли, что увеличивало наделы знати, а также банкиров и чиновников, стекавшихся в Галилею в поисках наживы{8}8
  Иосиф Флавий. Иудейские древности 19:36–38; Richard A. Horsley, «The Historical Context of Q,» in Richard A. Horsley with Jonathan A. Draper, Whoever Hears You Hears Me: Prophets, Performance, and Tradition in Q (Harrisburg, PA: Trinity Press International, 1999), 58.


[Закрыть]. Если повезет, крестьяне, потерявшие землю, которой владели поколения их предков, оставались трудиться на ней по найму. Другие подавались в разбойники или нанимались на черную работу. Возможно, последнее произошло и с плотником Иосифом, отцом Иисуса.

Приблизительно в 28 г. н. э. толпы народа стали стекаться из Иудеи, Иерусалима и окрестностей к Иордану, чтобы послушать пламенную проповедь Иоанна Крестителя. Облаченный в одежду из грубого верблюжьего волоса, что напоминало одеяние пророка Илии, Иоанн призывал людей совершить омовение (крещение) в знак покаяния и тем самым ускорить наступление Царства Божьего, которое вскоре придет на смену нечестивым владыкам века сего. Его речи не были исключительно религиозными. Когда креститься пришли представители высшего духовенства со своими слугами, Иоанн назвал их «порождениями ехидниными» и заявил, что происхождение от Авраама не спасет их в День Суда{9}9
  Мф 3:7–10; Лк 3:7–10.


[Закрыть]. В Израиле ритуальное погружение в воду издавна символизировало не только нравственное очищение, но и выбор в пользу социальной справедливости. В VIII в. до н. э. пророк Исаия говорил от лица Бога иерусалимским вождям: «Ваши руки полны крови. Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову»{10}10
  Ис 1:15–17.


[Закрыть].

Кумраниты совершали частые омовения не только как очистительный ритуал, но и в знак готовности «справедливо относиться к людям… всегда ненавидеть несправедливых и бороться вместе с праведными»{11}11
  Иосиф Флавий. Иудейская война 2:142–44. [Пер. И. Д. Амусина. Цит. по изд.: И. Д. Амусин. Тексты Кумрана. Вып. 1. – М.: Наука, 1971. – Прим. пер.]


[Закрыть]. Однако Иоанн предложил крещение не только избранным, но и простым людям. Когда бедняки, отягощенные долгами, спрашивали его, что им делать, он призывал их делиться тем немногим, что у них было, с теми, кто жил еще хуже: «У кого две одежды, тот дай неимущему, и у кого есть пища, делай то же»{12}12
  Лк 3:11.


[Закрыть].

Среди тех, кого крестил Иоанн, был Иисус. По преданию, когда он выходил из воды, на него сошел Святой Дух и небесный голос возвестил: «Ты Сын Мой Возлюбленный; в Тебе Мое благоволение!»{13}13
  Лк 3:21–22.


[Закрыть] Впоследствии приверженцы Иисуса будут верить, что и они в крещении становятся детьми Божьими и членами общины, в которой все равны. На заре этого движения Духу Божьему придавали огромное значение. Конечно, мыслился он не как отдельное божество: иудеи называли так присутствие и действие Всевышнего в человеческой жизни. Когда около 29 г. Иоанн был схвачен по приказу Антипы, Иисус возвратился в Галилею «в силе Духа»{14}14
  Лк 4:14.


[Закрыть] и начал проповедовать. Вокруг него, как и вокруг Иоанна, собирались толпы, чтобы услышать удивительную весть: «Царствие Божие уже пришло»{15}15
  Мк 1:14–15.


[Закрыть]. Заметим: не «придет в отдаленном будущем». Уже сейчас Дух – активное присутствие Бога – проявлял себя в чудесах исцеления, совершаемых Иисусом.

Куда бы ни взглянул Иисус, он видел людей, доведенных до крайности, униженных и подавленных. «Он сжалился над ними, что они были изнурены и рассеяны, как овцы, не имеющие пастыря»{16}16
  Мф 9:36.


[Закрыть]. Греческие глаголы, выбранные евангелистом, имеют не только эмоциональную, но и политическую коннотацию: речь идет о жертвах имперского владычества{17}17
  Warren Carter, «Construction of Violence and Identities in Matthew's Gospel,» in Shelly Matthews and E. Leigh Gibson, eds., Violence in the New Testament (New York: T. & T. Clark, 2005), 93–94.


[Закрыть]. Это были люди голодные, больные и психологически подавленные, измученные тяжким трудом, антисанитарией, перенаселенностью, бременем долгов и постоянным страхом, что было характерно для народных масс в древней аграрной экономике{18}18
  John Pairman Brown, «Techniques of Imperial Control: The Background of the Gospel Event,» in Norman Gottwald, ed., The Bible of Liberation: Political and Social Hermeneutics (Maryknoll, NY: Orbis Books, 1983), 357–77; Warren Carter, Matthew and the Margins: A Sociopolitical and Religious Reading (Sheffield, UK: Sheffield Academic Press, 2000), 17–29, 36–43, 123–27, 196–98.


[Закрыть]. Притчи Иисуса описывают общество, в котором между богатыми и бедными пролегает неодолимая пропасть; люди отчаянно нуждаются в ссудах, живут под гнетом долгов и становятся жертвой бессовестных землевладельцев; они лишаются земли и вынуждены искать поденную работу{19}19
  A. N. Sherwin-White, Roman Society and Roman Law in the New Testament (Oxford: Clarendon Press, 1963), 139; Мф 18:22–33, 20:1–15; Лк 16:1–13; Мк 12:1–9.


[Закрыть].

Узнать, каким был Иисус как историческая личность, почти невозможно. Павел, самый ранний из известных нам христианских авторов, писал свои послания всего лишь через 20 лет после распятия, но и он не сообщил почти ничего о земной жизни Христа. Четыре канонических Евангелия появились значительно позже: Евангелие от Марка – в конце 60-х гг., Евангелия от Матфея и Луки – в 80–90-е гг., а Евангелие от Иоанна – около 100 г. На всех евангелистов глубоко повлияла Иудейская война (66–73), которая привела к разрушению Иерусалима и Храма. Живя в один из самых страшных периодов истории еврейского народа – настолько страшных, что он казался Концом света, – они пытались осмыслить происходившее массовое истребление, страдания и лишения. А в процессе осмысления могли внести в свои Евангелия элемент апокалиптического пророчества, которого, возможно, и не было в учении Иисуса.

Исследователи отмечают, что Матфей и Лука взяли за основу своих повествований не только Евангелие от Марка, но и еще один текст, который цитировали почти слово в слово. Этот утерянный ныне документ в науке обозначается литерой Q (от немецкого слова quelle – «источник»). Сложно сказать, когда он был написан. Поскольку в нем не упоминается об Иудейской войне, он, очевидно, возник в Галилее до 66 г. А быть может, его записали уже в 50-е гг., примерно в то же время, когда свои послания диктовал писцу Павел. В отличие от канонических Евангелий, Q почти ничего не говорит о жизни Иисуса, это антология его высказываний. Таким образом, благодаря источнику Q мы можем больше узнать о том, что говорил Иисус бедствующим жителям Галилеи.

В центре этого Протоевангелия стоит Царство Божье{20}20
  Horsley, Jesus and the Spiral, 167–68.


[Закрыть]. Но это не огненный апокалипсис, ниспосылаемый на землю свыше, а, по сути, революция в человеческих взаимоотношениях. Если люди создадут другое общество, которое будет в большей степени следовать божественным установлениям иудейского Закона, они ускорят миг, когда Всевышний вмешается в историю и изменит положение дел. В Царстве единственным владыкой будет Бог: не станет ни кесаря, ни прокуратора, ни Ирода. Но, чтобы сделать Царство реальностью в тех труднейших условиях, в которых они существовали, люди должны были жить так, словно оно уже наступило{21}21
  A. E. Harvey, Strenuous Commands: The Ethic of Jesus (London: SCM Press; Philadelphia: Trinity Press International, 1990), 162, 209.


[Закрыть]. В отличие от иродианской Галилеи, в Царстве Божьем привилегии должны будут распространяться не только на элиту, ведь оно открыто для всех и каждого, особенно же для обездоленного и нищего (птохос), угнетенного нынешней властью{22}22
  Лк 6:20–21; ср. ст. 24–25.


[Закрыть]. Нельзя звать на праздник лишь богатых соседей, объяснял Иисус человеку, пригласившему его в гости: «Когда делаешь пир, зови нищих, увечных, хромых и слепых». Созывать их надо «по улицам и переулкам города», «по дорогам и изгородям»{23}23
  Лк 14:21, 23.


[Закрыть]. С точки зрения политики эта весть потрясала основы: в Царстве первые будут последними, а последние станут первыми{24}24
  Мф 20:16.


[Закрыть].

Согласно учению Иисуса, люди в нем должны будут возлюбить даже своих врагов, поддерживая их и морально, и материально. И если римляне отвечали на агрессию жестокостью, ученикам Иисуса подобало следовать золотому правилу: «Ударившему тебя по щеке подставь и другую, и отнимающему у тебя верхнюю одежду не препятствуй взять и рубашку. Всякому, просящему у тебя, давай и от взявшего твое не требуй назад. И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними»{25}25
  Лк 6:29–31.


[Закрыть].

«Отче наш» есть молитва о Царстве, и читали ее люди, которые могли надеяться лишь на то, что на сегодняшний день им хватит пропитания, которые боялись задолжать, попасть под суд и лишиться своего скромного земельного надела:

 
Отче наш, сущий на небесах!
Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое;
да будет воля Твоя и на земле, как на небе;
хлеб наш насущный подавай нам на каждый день;
и прости нам грехи наши,
ибо и мы прощаем всякому должнику нашему{26}26
  Лк 11:2–4.


[Закрыть].
 

В учении Иисуса не было ничего нового. Древние законы Израиля заповедовали такую же взаимовыручку и взаимопомощь. Согласно ранним установлениям Пятикнижия (Закона Моисеева), знать не имела права присваивать себе чужие земли: земля всегда должна была оставаться во владении рода. Ссуды нуждающимся израильтянам должны были быть беспроцентными, а договорное рабство ограничивалось. Уязвимым членам общества – сиротам, вдовам и чужеземцам – необходимо было оказывать помощь{27}27
  Лев 25:23–28, 35–55; Втор 24:19–22; Norman Gottwald, The Hebrew Bible in Its Social World and in Ours (Atlanta, GA: Scholars Press, 1993), 162.


[Закрыть]. Под конец каждого семилетия нужно было прощать долги и отпускать рабов на волю. Богатым израильтянам следовало быть щедрыми с бедняками и давать им достаточно средств на их нужды{28}28
  Втор 15.


[Закрыть].

Иисус посылал учеников – рыбаков, земледельцев и всеми презираемых мытарей – претворять эту программу в жизнь в галилейских деревнях. По сути, это была практическая декларация независимости. У его последователей отпадала нужда наниматься в подневольные работники и трудиться ради чужого обогащения: они могли выйти из этой системы и создать альтернативную экономику, выживая благодаря умению делиться{29}29
  Richard A. Horsley and Neil Asher Silberman, The Message and the Kingdom: How Jesus and Paul Ignited a Revolution and Transformed the Ancient World (Minneapolis, MN: Fortress Press, 1997), 56–57.


[Закрыть]. Американский ученый Джон Доминик Кроссан полагает, что эти наставления Иисуса миссионерам составляли суть раннего христианства. Иисус объяснял: придя в деревню, постучитесь в дверь и пожелайте мира хозяевам; если встретят гостеприимством, оставайтесь в доме и трудитесь вместе с ними. «Ешьте и пейте, что у них есть, ибо трудящийся достоин награды за труды свои… Если придете в какой город и примут вас, ешьте, что вам предложат, и исцеляйте находящихся в нем больных, и говорите им: „Приблизилось к вам Царство Божие“»{30}30
  Лк 10:2–9. С этим учением был знаком апостол Павел: 1 Кор 10:27.


[Закрыть].

Если человек из сострадания примет нуждающегося странника, если с этим странником поделится пищей собрат, а тот даст что-то в ответ – вот уже и Царство. Крестьян, объясняет Кроссан, терзали две взаимосвязанные заботы: «Смогу ли я сегодня поесть?» И «вдруг я заболею и впаду в долги?» В системе Иисуса, если у одного человека есть еда, она доступна всем. Да и о больных всегда найдется, кому позаботиться. Такая взаимозависимость и взаимоподдержка были и Путем спасения, и Путем выживания{31}31
  John Dominic Crossan, The Historical Jesus: The Life of a Mediterranean Jewish Peasant (San Francisco: Harper, 1991), 341–44.


[Закрыть].

И это не социальная программа под видом религии: до начала Нового времени у людей просто не было понятия «секулярности» в современном смысле слова. Все великие духовные традиции учили, что между нами и просветлением стоят себялюбие и эгоизм и практическая забота о каждом человеке (а не только о близких и представителях своего класса) есть критерий подлинной духовности. Героически делясь последним имуществом, сдерживая гнев и мстительность, из последних сил служа ближним, ученики Иисуса (а впоследствии и Павла) систематически низвергали с трона свое «я» и возводили на трон – в центр мира – других людей. Это жертвенное состояние сознания сродни тому, что другие искали и ищут в йоге: ведь и цель последней – избавить мышление и поведение от зацикленности на своем «я», этой одержимости собственной персоной, которая мешает быть людьми и закрывает от нас Трансцендентное (называют ли его Брахманом, Дао, Нирваной или Богом).

Иисус понимал, что у кого-то это учение вызовет отторжение, кто-то сочтет его крамолой. Он предупреждал учеников, что оно приведет к распрям и даже расколет семьи{32}32
  Лк 12:51–53.


[Закрыть]. В римской Палестине тот, кто хотел следовать за Иисусом, должен был приготовиться к мучительной смерти на кресте{33}33
  Лк 14:27.


[Закрыть]. Его учение было трудно принять: не каждый готов возлюбить врагов своих, забывать при необходимости о семейных нуждах и предоставлять мертвым погребать своих мертвецов{34}34
  Лк 9:60; 14:26.


[Закрыть]. Более поздние отрывки из источника Q показывают, что посланцы Иисуса сталкивались с неприятием и враждой, особенно со стороны тех, кто боялся нового учения или зависел от иродианской системы{35}35
  Мф 11:18–19; Лк 7:33–34.


[Закрыть]. Когда Иисус пришел в Иерусалим, чтобы возвестить Царство и обличить вымогательство и несправедливость высшего духовенства, его казнили как инакомыслящего.

Распятие могло бы положить конец движению Иисуса. Однако некоторые из ближайших учеников – по-видимому, бежавшие после его ареста из Иерусалима в Галилею – пережили удивительные видения. Согласно этим видениям, искалеченное и окровавленное тело Учителя возродилось к новой жизни; Иисус был оправдан Богом и воссел одесную престола Божьего на высоте. Из этого ученики сделали вывод: Господь указал на Иисуса как на Мессию, «помазанного» потомка Давида, который установит Царство Божие и положит начало справедливому владычеству. Первым «увидел» воскресшего Иисуса Симон, также называвшийся Петром или Кифой («Камнем»). Затем Иисус «явился» группе учеников, впоследствии известных как Двенадцать апостолов, а еще позже – толпе из 500 последователей. Напоследок же – своему брату Иакову{36}36
  1 Кор 15:4–7.


[Закрыть]. Поразительные видения «сопровождались» снисхождением Духа Святого, который давал этим испуганным людям силы говорить открыто, изрекать вдохновенные пророчества и совершать чудеса исцеления. Они были убеждены, что наступает новый век, предсказанный пророком Иоилем:

 
Изолью от Духа Моего на всякую плоть,
и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши;
старцам вашим будут сниться сны,
и юноши ваши будут видеть видения.
И также на рабов и на рабынь
в те дни изолью от Духа Моего{37}37
  Иоиль 2:28–29.


[Закрыть].
 

В прошлом пророками обычно становились аристократы, связанные с царским двором. Теперь же Духом были влекомы самые простые люди: рыбаки и плотники, крестьяне и ремесленники. Для современников воскресение не было мифическим событием далекого прошлого: «свидетелями» вознесения Иисуса оказались сотни людей.

В древние времена еврейское понятие «машиах» (Мессия) применялось к любому человеку – царю, священнику или пророку, – помазанному маслом в знак божественного избрания для выполнения какой-либо миссии. Но, когда над Израилем стали господствовать чужеземные империи, оно было переосмыслено. В народе возникло упование на приход иного царя: потомка Давида, справедливого и понимающего, который вернет Израилю былое величие. Согласно псалмам Соломона, Помазанник освободит еврейский народ, разоблачит продажных чиновников, изгонит из страны чужеземных грешников и воцарится в Иерусалиме, который снова станет святым городом, привлекающим народы «со всех концов земли»{38}38
  Псалмы Соломона 17:31–37; см. Horsley and Silberman, The Message and the Kingdom, 15.


[Закрыть]. Этот текст был написан в Иерусалиме в I в. до н. э., но его перевели на греческий язык и читали в еврейской диаспоре, также жившей под властью Рима и надеявшейся на приход Мессии (Христос по-гречески). В этом уже была потенциальная крамола, а уж какой крамолой стало течение, считавшее Христом человека, которого казнил римский наместник!

Источник Q не упоминает ни о смерти, ни о воскресении Иисуса. Быть может, тем, кто создал этот текст, было тяжело думать о распятии, а о явлениях Воскресшего они не знали (или не верили в них). Они продолжали свое дело, но, похоже, сгинули в хаосе Иудейской войны. Однако для Двенадцати апостолов смерть Иисуса была тем, о чем невозможно молчать, ведь в ней заключалась спасительная сила. В иудаизме считалось, что мученик умирает за «грехи» Израиля: не за проступки отдельных людей, а за прегрешение народа, который нарушил заповеди Божьи, не справился с возложенной на него ответственностью и тем самым навлек на себя наказание свыше, политическую катастрофу. Готовность умереть за принципы делала мученика образцом для подражания. Таким образом, мученическая смерть Иисуса подталкивала людей к действию и вдохновляла на попытки ускорить наступление Царства.

Видения перевернули жизнь Двенадцати. Они оставили Галилею и вернулись в Иерусалим, где, согласно пророкам, Мессия должен был положить начало новой эпохе{39}39
  Horsley and Silberman, The Message and the Kingdom, 100–103.


[Закрыть]. В перенаселенных трущобах нижнего города Двенадцать проповедовали, сообщая эту благую весть торговцам и поденщикам, носильщикам и мясникам, красильщикам и погонщикам ослов – «потерянным овцам Дома Израилева»{40}40
  Мф 15:24.


[Закрыть]. В городской среде, довольно чуждой для этих бывших крестьян, они пытались создать альтернативные общины, которые Иисус организовал в деревнях Галилеи:

У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее. Апостолы же с великой силой свидетельствовали о воскресении Господа Иисуса; и великая милость была на всех их. Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам апостолов; и каждому давалось, в чем кто имел нужду{41}41
  Деян 4:32–35.


[Закрыть].

Двенадцать также начали проповедовать говорившим на греческом иммигрантам из диаспоры, которые приехали в Иерусалим, чтобы жить в большем согласии с правилами иудаизма. Одним из представителей этой диаспоры был Павел (согласно Луке, уроженец Тарса Киликийского). Поначалу он враждебно относился к движению Иисуса, но затем с ним что-то произошло и он стал возвещать благовестие не только потерянным овцам дома Израилева, но и языческим народам.

Свою первую книгу о Павле («Первый христианин») я опубликовала в 1983 г., в самом начале карьеры. Книга сопровождала шестисерийный телефильм, в котором я изложила свой подход. Начиная этот проект, я полагала, что для меня он станет возможностью показать, насколько отрицательно Павел повлиял на христианство, исказив учение Иисуса о любви к ближнему. Павел – это апостол, которого многие любят ненавидеть: его воспринимают как женоненавистника, врага евреев и иудаизма, сторонника рабства и авторитаризма. Но, взявшись за изучение его текстов в контексте I в., я быстро поняла, что дело обстоит иначе. Более того, пройдя в ходе съемок шаг за шагом по его пути, я не только ощутила глубокое уважение к нему, но и почувствовала, насколько близок мне этот трудный, яркий и ранимый человек.

Почти сразу выяснилось, что не все послания, подписанные его именем в Новом Завете, принадлежат его перу. Ученые полагают, что лишь семь из них аутентичны: Первое послание к Фессалоникийцам, Послание к Галатам, Первое и Второе послания к Коринфянам, Послание к Филиппийцам, Послание к Филимону и Послание к Римлянам. Остальные тексты – Послание к Колоссянам, Послание к Ефесянам, Второе послание к Фессалоникийцам, Первое и Второе послания к Тимофею и Послание к Титу – были написаны от лица Павла уже после его смерти, а некоторые из них даже во II в. В науке они получили название девтеропаулинистских. Это не подделки в современном понимании: в Античности сплошь и рядом писали под именем какого-нибудь уважаемого мудреца или философа. Эти посмертные послания пытались укротить Павла и сделать его радикальное учение более приемлемым для греко-римского мира. Именно поздние авторы заявили, что женщины должны слушаться мужей, а рабы – господ. Именно они придали символический смысл Павлову обличению «владык века сего»: дескать, это не правящая аристократия Римской империи, а бесовские силы.

Любопытно, что некоторым феминисткам такой поворот не по душе: они горят желанием возложить на Павла вину за многовековую христианскую женофобию. Однако для ученого иррационально закрывать глаза на убедительные доводы в пользу позднего и псевдонимного характера этих текстов. Неужели ненавидеть Павла важнее, чем оценить его труды по справедливости? Между тем, как продемонстрировали недавние исследования, Павел настолько радикально подходил ко многим вопросам, что и поныне чрезвычайно актуален.

Во-первых, как показали Ричард Хорсли, Дитер Георги, Нил Эллиотт и многие другие ученые, Павел, подобно Иисусу, неуклонно обличал несправедливость Римской империи. До Нового времени все цивилизации без исключения основывались на излишке аграрной продукции: ее насильно изымали у крестьян, заставляя их жить впроголодь. Таким образом, около 90 процентов населения были обречены на рабский труд и удовлетворение нужд небольшого привилегированного класса и его прислужников. Между тем, как отмечают социологи и историки, без этой чудовищной несправедливости человеческий вид мог бы остаться на самом примитивном уровне. Ведь привилегированный класс означал наличие людей с досугом, необходимым для развития искусства и науки. Как ни парадоксально, выяснилось, что Римская империя – оптимальный способ обеспечить мирное сосуществование, поскольку она пресекла бесконечные войны мелких аристократий за пахотные земли. До Нового времени, когда социальные волнения, наносившие урон урожаю, подчас вызывали гибель тысяч людей, существовал сильный страх перед анархией. Неслучайно большинство жителей с облегчением восприняли воцарение императора Августа. И все же в каждой культуре должны быть такие люди, как Иисус и Павел, которые возвышают голос протеста против системной несправедливости. Думаю, в наши дни Павел разнес бы в пух и прах наш мировой рынок с его сильнейшим дисбалансом богатства и власти.

Во-вторых, Павел всю жизнь боролся за уничтожение национальных, классовых и гендерных предрассудков, которые продолжают разъединять общество даже в XXI в. После откровения на дороге в Дамаск он понял, что важные для него законы, разделяющие иудеев и язычников, отменены Богом. И, подобно Иисусу, уверовал: в Царстве Божьем все люди имеют право участвовать в трапезе за одним столом. В нашем секуляризованном мире ритуальная чистота утратила прежнюю роль. Однако расизм и классовые разделения поныне присутствуют даже в странах «свободного мира». Опять-таки Павел вослед Иисусу категорически отвергал подобные предрассудки. Иисус нарушал устои и социальные границы: общался с изгоями, ел с «грешниками», прикасался к людям ритуально нечистым и к инфекционным больным.

И у Павла можно многому поучиться. В книге «Первый христианин» я опиралась на Деяния Апостолов, по преданию, написанные Лукой, автором третьего Евангелия. Но ученые уже не считают Деяния надежным историческим материалом. Конечно, Лука знал некоторые достоверные предания, но ко времени, когда он писал свои труды (начало II в.), много воды утекло: он не всегда понимал источники. Кроме того, у него были иные задачи, чем у Павла. Еврейское восстание против Рима, повлекшее за собой трагическую гибель Иерусалима и Храма, осталось в прошлом. И Лука хотел показать, что движение Иисуса не разделяло распространенной среди иудеев враждебности к Риму. Неслучайно в его повествовании римские чиновники благожелательно и уважительно реагируют на Павла, а местные иудейские общины то и дело изгоняют апостола из городов, в которые он пришел проповедовать. Как мы увидим, Павел смотрел на вещи совсем иначе.

Поэтому в этой книге я буду опираться главным образом на семь подлинных посланий Павла. Многие вопросы остаются без ответа: скажем, Павел подчеркивал, что он холост, но был ли он когда-либо женат? Этого мы никогда не узнаем. Совсем ничего не известно о его детстве и образовании, почти ничего – о пяти случаях, когда его били в синагогах плетью, о трех кораблекрушениях (включая то, когда он сутки провел в волнах открытого моря), о нападении на него разбойников и о том, как его побили камнями{42}42
  2 Кор 11:24–25.


[Закрыть]. Мы толком не знаем, как и когда он умер: легенды на сей счет сложились в последующие десятилетия. Однако в своих посланиях он оживает для нас. Они – удивительное свидетельство страсти, которая влекла этого человека, желавшего изменить мир.

Примечание. Называть раннее христианство отдельной религиозной традицией не вполне корректно. Почти до середины II в. движение последователей Иисуса считали одним из направлений иудаизма. Да они и сами воспринимали себя именно так. Даже называться христианами они стали лишь в конце I в., а слово «христианство» встречается в Новом Завете лишь трижды{43}43
  Деян 11:26; 26:28 (в устах Ирода Агриппы II); 1 Петр 4:16 (ок. 100 г.).


[Закрыть]. Я также старалась не называть ранние общины Иисусова движения «церквями»: в воображении сразу возникают церковные шпили и скамьи, молитвенники и иерархические структуры, которых во времена Павла не существовало. Вместо этого я предпочитаю использовать греческое слово экклесиа (впоследствии его стали переводить как «церковь»): подобно слову «синагога», оно относится к собранию народа, общине, конгрегации.