Текст книги "Как очаровать графиню"

Глава 4

Из дневника герцогини Роксборо

Мы с Шарлоттой должным образом подтасовали карточки с именами гостей за столом, дав таким образом Сину все возможные преимущества. Он, кажется, уверен, что верховодит в этой маленькой игре – однако не удивлюсь, если после встречи с мисс Бальфур уверенности у него поубавилось…

Что-то есть в этой девчонке – некое очарование независимости и упрямства. Большинству мужчин такое не пришлось бы по вкусу, но, подозреваю, Син может счесть ее независимость привлекательной, а уж кто из них упрямее, ведает один Бог. Что ж, время покажет…

Син ожидал, что девушка ударится в панику, но мисс Бальфур лишь подняла изящную бровь.

– Стало быть, вы решили соблазнить меня лишь потому, что люди полагают, будто это уже случилось?

– Вы задолжали мне то, что пообещали тем самым проклятым поцелуем!

Син провел тыльной стороной ладони по девичьей щечке, коснувшись также теплой ямочки за нежным ушком. Услышав, как Роуз беззвучно ахнула, он возликовал. Ах, так ты откликаешься на ласку… это хорошо!

– У нас есть целых три недели, мисс Бальфур. В течение этого времени я соблазню вас. А вы… – Рука Сина скользнула по смуглой шее, остановилась у прелестной впадинки над ключицами, где видно было биение пульса. – …вы расплатитесь за все те насмешки, которым я подвергся после первой нашей встречи.

– Так вы полагаете, я вам задолжала? – Прежде чем храбро взглянуть мужчине в глаза, Роуз перевела дыхание. Но вот она согласно кивнула: – Очень хорошо. Вы можете попытаться соблазнить меня. Не могу пообещать, что поддамся искушению, однако справедливо будет предоставить вам попытку.

Син не знал, смеяться ему или… черт возьми, он вообще ничего уже не понимал!

– Мисс Бальфур, похоже, вы пребываете в заблуждении, будто в этом деле имеете право голоса. Я не намерен пытаться вас соблазнить. Я это сделаю.

Девушка любезно улыбнулась:

– Увидим. Так что соблазняйте на доброе здоровье. По крайней мере, это отвлечет вас от печали о прошлом, коей вы, похоже, с усердием предаетесь.

Дерзость девушки подобна была ушату ледяной воды. Син обвил рукой тонкую талию девушки, не обращая внимания на угрожающий скрип лесенки. Роуз ахнула и крепче прижала к груди томик Шекспира. Однако дыхание ее участилось, и Син уверился в том, что его тактика работает. Он самодовольно ухмыльнулся.

– Моя маленькая глупенькая Роуз… Я помню, как страстно тогда ты ответила на поцелуй. А если бы я захотел, чтобы ты сама прыгнула ко мне в постель, я сделал бы вот так…

Склонившись, он прильнул губами к ее щеке, едва касаясь кожи, грея ее дыханием. Девушка содрогнулась всем телом, веки ее опустились, она часто задышала. А Син уже касался губами густых ресниц – и Роуз пошатнулась.

Бешеное биение ее сердца воспламенило кровь самого соблазнителя. Губы его прильнули к ямочке над ключицами, он поцеловал шейку девушки, уже касаясь зубами кожи…

– Л-лорд Синклер, вполне достаточно…

– О, я даже еще не начинал, моя милая Роуз! – шепнул он ей в самое ушко, дыхание щекотало кожу, а кончики пальцев касались ее губ. – Ты уверена, что можешь мне противиться?

Девушка глубоко вздохнула и открыла глаза – взгляд ее был куда тверже, чем он ожидал.

– От ваших прикосновений и впрямь дух захватывает… – Она отвела его руку. – А вы ощущаете то же самое?

Да эта девчонка использует против него его собственное оружие!

– У меня намного больше опыта, чем у тебя…

– Да. Разумеется. – Роуз улыбнулась чуть заметно дрожащими губами. – Лорд Синклер, я уже не то дитя, каким была шесть лет назад. Я научилась сдерживать порывы.

– Думаешь, ты сможешь мне противиться? – рассмеялся Син.

– А вы думаете, что сумеете соблазнить меня? – не осталась в долгу Роуз и, увидев, как поползли вверх брови мужчины, покраснела: – Хорошо, можете искушать меня, но я уже вполне взрослая женщина, и женщина… с опытом. К несчастью для вас, я уже совсем не та слабая девочка…

Женщина с опытом. Стало быть, малютка Бальфур вовсе не невинна – если вообще когда-то была таковой! Неведомо почему, это открытие не принесло ему ожидаемого удовлетворения. Напротив, он отчего-то разозлился.

– Ты мне уступишь – вопрос лишь в том, сколь быстро, – это прозвучало неожиданно грубо.

Он завладел ее тугим черным локоном, слегка потянул за шелковистую прядь. Локон распрямился и тотчас снова свернулся спиралью, такой же упрямый, как и его обладательница. Накрутив локон на палец, Син будто бы невзначай коснулся нежной шейки – девушка ахнула так, словно он коснулся ее куда более интимно. Он выпустил локон, покрепче ухватился за лесенку и прильнул к губам Роуз обжигающим, грубым и бесстыдным поцелуем.

Господи, на вкус она – словно солнце и летняя жара! Ощутил ли он этот вкус тогда, шесть лет тому назад? Но мысль эта тотчас утонула в бешеном биении крови в ушах. Он пробовал ее на вкус, он поддразнивал ее – и девушка вдруг стала отвечать, искушая и поддразнивая его в ответ. Всё было в точности так, как и шесть лет назад: стоило ему коснуться этой девушки, как нечто неиспытанное доселе, первобытное и жаркое, пробудилось в нем, кровь закипела…

Девушка застонала, не отрываясь от его рта, чем еще сильнее воспламенила его чувства. Ничто не имело значения, кроме того, что она была здесь, рядом с ним, в его объятиях. Она подчинялась ему, он торжествовал – она раскрывалась навстречу ему, словно бутон под ярким солнцем…

А Роуз погружалась в пучину сладостного безумия – она отвечала на восхитительные поцелуи, и тело ее словно горело в огне. Что в нем такого, в этом человеке? Никто никогда не действовал на меня так…

Она льнула к мужчине, не желая останавливаться. Как может такое всепоглощающее, такое восхитительное наслаждение быть дурным и предосудительным? Прикосновения его были в точности такими, какими она их запомнила – жаркими и страстными.

Роуз потянулась к лацкану сюртука Сина, желая покрепче ухватиться, тем временем книжка выскользнула из ее пальцев. Роуз прервала поцелуй, пытаясь поймать падающую книгу на лету…

Бам-м-м!

Она с силой ударилась лбом о подбородок Сина – в тот самый миг, как книга стукнулась об пол.

Зажмурившись и сморщившись, девушка прижимала ладонь ко лбу, а перед глазами у нее плавали разноцветные круги.

– Ой-ой-ой!!!

Чуть приоткрыв веки, она увидела, что Син прижимает руку к подбородку, а между пальцев сочится кровь.

– О нет! – вырвалось у нее. – Простите меня! Я всего лишь уронила книгу и… ваш подбородок…

– Всего лишь царапина, – отрезал Син холодно.

Задетая его тоном, девушка нахмурилась:

– Я же говорила вам: лестница – не лучшее место для беседы…

– Я бы не рискнул назвать то, что мы делали, беседой, – поднял брови Син.

Роуз зарделась.

– По крайней мере, это так начиналось, – неожиданно для себя самым решительным тоном произнесла она. – Я честно пыталась уговорить вас побеседовать в креслах у камелька, однако не-е-ет, вы решительно отказались, предпочтя… О чем мы только думали? Вот, у меня есть чистый платок, позвольте мне…

Наклонившись, чтобы запустить руку в карман, Роуз нечаянно со всей силой прижала пальцы Сина к перекладине, за которую он все еще держался. Син инстинктивно разжал ладонь. Свою ошибку он осознал в ту же секунду, но было уже поздно: он упал на пол, сильно ударившись плечом. От боли он глухо застонал.

– О нет! Не двигайтесь! Я спускаюсь!

– Нет, оставайтесь на ме…

Но было поздно. Скрипя от боли зубами, он перекатился подальше от подножья лесенки, покуда девчонка не наступила еще на какую-нибудь чувствительную часть его тела.

Спрыгнув со стремянки, Роуз опустилась на колени подле поверженного. Бо́льшая часть ее волос вырвалась на свободу и упала на плечи – обрамленное буйными черными локонами, ее личико казалось еще меньше, а синие глаза – еще больше. На лбу красовался бледно-голубой синяк – след соприкосновения с его подбородком.

Син потер ноющее плечо. Что же, черт подери, такого в этой женщине, что заставило его потерять над собой контроль? А ведь он позабыл обо всём – о своих намерениях, об обстоятельствах их встречи… О себе самом. Син был в бешенстве.

Роуз сунула руку в карман, извлекла носовой платок.

– Вот, позвольте мне… – она приложила платок к подбородку Сина.

– Ох… – Син перехватил ее тонкое запястье и оттолкнул руку девушки. – Вы уже достаточно натворили, благодарю вас!

Девушка отпрянула – в ее глазах плескалась обида.

– Но я не хотела причинить вам боль!

– Знаю, – холодно откликнулся Син, чувствуя, что даже сейчас, с разбитым в кровь подбородком и ушибленным плечом, он ощущает сладостный запах ее тела – запах лаванды и розы. Позабыв о боли, он думал о соблазнительной впадинке у основания смуглой шейки и о прочих соблазнительных впадинках и выпуклостях, так и манящих их исследовать. Невзирая на синяки, ему хотелось целовать ее снова и снова, покрывать поцелуями – так, чтобы она возжелала большего. Он, который мог получить любую женщину, какую бы ни захотел, болезненно желал эту невзрачную, нескладную девушку… Смешно!

Син насупился – он вдруг понял, что питало его злость все эти годы! Вовсе не то, что девушка стала причиной его публичного бесчестья – о нет, другое: то, что даже после всех перенесенных унижений он не переставал желать ее!

Недели, месяцы и годы напролет он не думал ни о ком, кроме нее, но она бесследно исчезла, а тетушка ее хранила в строжайшей тайне место ее обитания, расплывчато отвечая, что Роуз живет где-то в шотландской деревушке… И он остался наедине со своей тоской, не в силах позабыть, каковы на вкус ее губы, как трепетало в его объятиях стройное тело, как пахли волосы, как звучал смех… жизнь его превратилась в сущий ад. Эта девушка стала его наваждением. Он надеялся, что, если встретит ее вновь, волшебство разрушится, чары спадут с него и жизнь вновь наладится.

Однако теперь, когда она снова рядом, Син понял, что ошибался: он желает ее точно так же мучительно, как и тогда, в первую их встречу. Он ощутил это, как только увидел ее, и эта мука будет продолжаться до тех самых пор, пока… пока что? Пока он не овладеет ею? Пока сполна не утолит свою жажду?

Со стоном он поднялся на ноги.

– Постойте! Я только хотела…

– Всего, чего хотели, вы добились, черт вас возьми!

Губы девушки сжались, она тоже поднялась и хмуро отряхнула измятые юбки.

– Ну что же, надолго вас не хватило… – В ответ на недоуменный взгляд Сина девушка пояснила: – Недолго же вы соблазняли меня. Не думаю, что, если мужчина хочет залучить женщину в свою постель, он ругает ее такими словами…

– Да вы сбросили меня с лестницы!

– Хм-м-м… Что ж, если вы именно так представляете себе соблазнение, то вам надлежит еще очень многое узнать о женщинах…

– Когда я целовал вас там, на этой чертовой лестнице, вы не противились. И не остановили меня. Более того, вы отвечали на поцелуи, и с великим энтузиазмом. Так что соблазнение идет полным ходом, и вы непременно мне уступите!

Румянец стыда залил щеки помрачневшей Роуз. Вполне удовлетворенный произведенным эффектом, Син поднял с пола книгу, девушка подошла, чтобы взять ее, – и только тут он понял, что макушка Роуз едва достает ему до плеча. Странно, в его воспоминаниях она казалась куда выше…

Проклятие, как случилось так, что эта крошечная барышня с сочным ртом произвела такие разрушения в его жизни – и это всего за две встречи! Он терялся в догадках. Он знал лишь, что вновь хочет завладеть этими алыми губами, исцеловать их в кровь, пока она не вскрикнет и…

Роуз отбросила с лица локон – в этом простом жесте Сину почудилась бездна чувственности. Как зачарованный он следил за ее тонкими пальчиками, скользящими по шейке – мучительно хотелось прильнуть губами к смуглой коже и…

Глаза их встретились – и ни он, ни она не отвели взгляда. Между ними заструилась волна жара, почти что осязаемая, обжигающая. Син уже готов был вновь обнять девушку, однако Роуз сухо кашлянула и произнесла еле слышно:

– Лорд Синклер, если уж нам суждено гостить в этом доме целых три недели, нам лучше примириться.

– И как вы себе представляете наше примирение?

– Я попрошу у вас прощенья за то, что случайно столкнула вас с лестницы, а вы можете извиниться за то, что загнали меня на нее…

Син взглянул на изрядный синяк на лбу девушки и поморщился:

– Нет. Вам не за что просить прощенья. В том, что случилось… – Боже праведный, неужели он это произнесет? Но ведь это сущая правда, черт подери! К тому же барышня была права: соблазнение началось очень уж причудливо. Ему нужно завоевывать позиции постепенно – так почему бы не начать с правды? Ничто не обезоруживает так, как искренность, хотя один Господь знает, что нужно, чтобы обезоружить эту вот женщину. Син дотронулся до разбитого подбородка и вновь поморщился: – В том, что случилось, всецело моя вина.

Девушка удивленно заморгала и не ответила.

– Мне следовало бы позволить вам спуститься, прежде чем приниматься целовать вас. Я больше не буду так глуп.

– То есть… о, это очень любезно с вашей стороны!

– Да что вы так удивляетесь-то?

Роуз скривилась:

– Извините меня. Я только хотела сказать спасибо…

– Решительно не за что. Но не воображайте, что эти реверансы изменят мои намеренья. Я соблазню вас.

Девушка передернула плечами, синие глаза блеснули.

– Что ж, увидим!

– Еще как увидим! Но пока позвольте мне откланяться. – Син отвесил поклон, не отрывая взгляда от Роуз. Этот взгляд был долгим и многообещающим. – Увидимся вечером.

– В-вечером?

– За ужином, – улыбнулся Син перепуганной барышне.

– Ах да… за ужином…

Роуз с трудом удалось изобразить улыбку:

– Тогда до встречи.

И Син вышел из библиотеки, закрыв за собой двери.

Ну что ж, дело пошло немного не так, как он себе представлял. Однако начало положено. Теперь ему надлежит свято помнить о своей цели: насытиться этой девушкой, пресытиться ею и зажить обычной жизнью, освободившись от заклятия того самого поцелуя.

Син пересек холл и стал подниматься по лестнице. Все чувства его словно обострились, тело казалось легким и необычайно подвижным. Видит Бог, он с нетерпением ждал предстоящих трех недель. Судя по первым шагам, пробудить в ней желание будет легче легкого. И на сей раз не он один будет страдать от неутоленной страсти!

Когда он проходил мимо гостиной, двери распахнулись, и стайка мопсов высыпала в холл, заливаясь счастливым тявканьем. За собачками степенно шла леди Шарлотта.

При виде разбитого подбородка Сина ее глаза широко раскрылись.

– Что стряслось?

– Свалился со стремянки в библиотеке.

– У вас голова закружилась? Сейчас сезон малярии – а болезнь начинается как раз с головокружения. Не послать ли за доктором Маккриди?

– Уверяю вас, в этом нет нужды. Я совершенно здоров.

– Тогда… – Леди Шарлотта сощурилась. – Уж не переборщили ли вы с портвейном?

Син рассмеялся. Я переборщил с Роуз. От нее голова идет кругом не хуже, чем от доброго шотландского виски. Он склонился и погладил мопса, шумно атаковавшего его туфли.

– Хочу пойти передохнуть у себя в комнате до ужина. Или вам нужна моя помощь?

– О нет, – отвечала леди Шарлотта, внимательно изучая Сина.

– Тогда позвольте откланяться…

Син почтительно поклонился и стал подниматься по ступеням лестницы, спиной чувствуя взгляд леди Шарлотты.

Хм-м-м… Сдается, в этом доме я под пристальным наблюдением! Этому надобно немедленно положить конец – здесь я не предмет развлечения, здесь я намерен развлечься сам!

И он направился в свою спальню – в голове приятно шумело, что было несколько странно, учитывая разбитый подбородок. Игра началась.

Глава 5

Из дневника герцогини Роксборо

Шарлотта нынче видела Сина с разбитым в кровь подбородком, что он объяснил падением со стремянки в библиотеке. Но что еще более странно, когда я направлялась к себе, дабы переодеться к ужину, навстречу мне попалась мисс Бальфур с изрядным синяком над бровью. Причем, как она уверяла, в этой неприятности повинна всё та же стремянка…

Я сделала вид, что поверила обоим. Но клянусь, я выведу их на чистую воду…

– О-о-о, Данн, перестань!

Камердинер Сина с тяжелым вздохом опустил полотенце в тазик для бритья и отставил его в сторону.

– Милорд, но я хотел промыть вашу ссадину…

Син подозрительно принюхался:

– Однако, судя по запаху, не водой…

– Разумеется. Это виски. Оно продезинфицирует ранку куда лучше простой воды.

– Я просил тебя просто аккуратно меня побрить, а не заливать рану алкоголем! Ужасно щиплет!

– Стало быть, дезинфекция работает, – удовлетворенно ответил Данн. – Если ранка воспалится, вам потребуется не брадобрей, а хирург.

Син подошел к трюмо и придирчиво осмотрел ссадину. Она приобрела слегка синеватый цвет, а края покраснели.

– Черт подери, я выгляжу как заправский боксер!

– Увы, милорд. Я даже не надеюсь, что вы соблаговолите поведать, как получили эту рану…

– Изволь. Я помогал мисс Бальфур выбрать в библиотеке книгу.

Не дождавшись более развернутых объяснений, Данн сухо кивнул. Подойдя к гардеробу, он распахнул створки и принялся изучать содержимое.

– Нынче вечером вы вновь намерены посетить библиотеку? Если так, то я порекомендовал бы вам жилет цвета бордо. На нем следы крови совершенно незаметны…

Син одарил камердинера тяжелым взглядом.

– Ты наверняка считаешь свою шутку изысканной?

Данн слегка скривился, однако промолчал.

– Итак, бордовый жилет, милорд?

– Никакой разницы! Давай любой, да побыстрей, иначе я опоздаю к ужину.

– Как скажете, милорд. – Данн помог господину надеть жилет. – А теперь сюртук, милорд…

Син кивнул, но надевая предложенный слугой сюртук, слегка поморщился. Это не укрылось от внимания камердинера.

– Как, и плечо тоже пострадало, милорд? Видит Бог, книга, которую вы выбирали вместе с мисс, была наверняка очень тяжела…

– Ты даже не представляешь насколько. – Син оглядел себя в зеркале, с секунду помешкал, поправляя узел галстука, чем заслужил безмолвное одобрение Данна. – Будь добр, подай мне булавку с изумрудом.

Данн извлек нужное украшение из шкатулки.

– Я так понимаю, что ваши раны на самом деле получены в результате встречи с мисс Бальфур, а вовсе не при выборе книжки…

Глаза Сина сузились:

– По-моему, я этого не говорил.

Улыбка Данна была полна тайного понимания – слуга счел за благо скрыть ее, отвернувшись.

– Подозреваю, что истинной причиной нашего приезда сюда является именно мисс Бальфур. Надеюсь, вы не рассердитесь, если я выскажу некоторые свои опасения?

– Пусть рассержусь – что это изменит?

– Вы совершенно правы, милорд. Я все равно изыскал бы возможность высказаться, так или иначе.

– Тогда говори, черт тебя возьми, и покончим с этим!

– Надеюсь, вы не намерены совершить никакого безрассудства в отношении мисс Бальфур?

– Безрассудства? Я? – Син приложил булавку к узлу галстука и придирчиво посмотрел в зеркало.

– Да, милорд, именно вы. Я слишком хорошо помню, каковы были ваши настроения тотчас после вашего… последнего свидания с мисс Бальфур. Боюсь, это именно тот редкий случай, когда вам нелегко будет себя контролировать.

Рука Сина, державшая булавку, замерла в воздухе.

– Так ты считаешь, я умею себя контролировать?

– О, лучше подавляющего большинства, милорд! Впрочем, привычка эта совсем недурна: самоконтроль – бесценное подспорье в азартных играх. Однако в отношениях с прекрасным полом это качество, полагаю, не столь благоприятно…

– Я не вступаю в отношения с прекрасным полом! Имею в виду, в серьезные отношения…

Данн поднял бровь, словно слова господина доказывали его полную и окончательную правоту.

– То есть, я хотел сказать, что не вступаю в серьезные отношения, потому что не желаю этого!

– Вы совершенно правы, милорд! – Данн склонил голову.

С донельзя мрачным видом Син заколол галстучный узел булавкой. Да, он служит мишенью светских пересудов, решительно отказываясь общаться с пресными девами, которых усердно подсовывает ему тетушка с того самого дня, как он унаследовал свой громкий титул, однако дело тут вовсе не в «самоконтроле»! Он просто-напросто знает, какой жизнью предпочитает жить, и все делает для того, чтобы жить именно так. Что же до его отношений с прекрасным полом, то их хоть отбавляй – их, пожалуй, даже больше, чем приличествует его положению…

Непрошеная забота Данна была ему смешна, как и несправедливый упрек. Впрочем, чем урезонивать дерзкого слугу, сейчас он лучше займется куда более важными делами – например, придумает, как остаться наедине с мисс Бальфур, при этом избежав недремлющего ока тети Маргарет…

Мисс Бальфур бросила ему недвусмысленный вызов, она прямо-таки подзадоривала его в попытке ее соблазнить…

Что ж, ей многое предстоит понять. Он уже раскрыл свои карты – настало время ей узнать, как блестяще он умеет тасовать колоду.

– Данн, тебе не нужно ждать меня сегодня вечером.

– Вы будете поздно, милорд?

– Не сегодня. Нынче как раз я собираюсь лечь пораньше.

Сегодня с этой Бальфур, пожалуй, довольно – теперь умнее будет сделать передышку: пусть гадает, что он предпримет далее. Ведь нет в мире ничего соблазнительнее ожидания…

У него впереди еще три недели, чтобы с блеском доказать мисс Бальфур, как она его недооценивает! Три восхитительно сладкие недели – и он намерен сполна ими насладиться. Но сперва, разумеется, ему стоит оценить всех до единого гостей тетушки и понять, способны ли они составить ему конкуренцию. Улыбнувшись, Синклер пожелал камердинеру спокойной ночи и вышел за дверь.

А спустя пять минут он уже озирал гостиную.

– Боже правый…

Тетя Маргарет вздохнула:

– Знаю-знаю. Новая ткань для портьер изумительна, правда? Сперва я боялась этого новомодного цвета – он называется веллингтонский голубой, но Шарлотта поклялась, что это последний писк моды, и я сдалась. И теперь я в полном восторге!

– Да я и не заметил ваших проклятых портьер! Стало быть, вот это и есть ваши гости?

– Ну да, и что? – фыркнула тетушка и тотчас поморщилась: – От тебя пахнет виски!

– Камердинер решил продезинфицировать мне ссадину посредством этого зелья… – скривился Син.

Взгляд тетушки сделался пристальным.

– Кстати, а как тебя угораздило…

– Это не имеет значения, – отрезал Син. – Мы говорили о ваших гостях.

Тетушка пожала плечами:

– Полагаю, с большинством ты знаком. – Она кивнула в сторону небольшой группы гостей, сидящих поодаль – все они как на подбор были одеты по последней моде, а дамы увешаны драгоценностями. – Ты наверняка знаешь мистера и миссис Стюарт – они приходятся родней графу Бьюкенену, да и их дочерей, Изобел и Мюриэллу…

Все без исключения Стюарты были почти на одно лицо: одинаковые вялые подбородки и мышино-серые волосы разных оттенков – не исключая и их дочерей-перестарков. Мистеру и миссис Стюарт было уже порядком за шестьдесят, оба отличались худобой и хрупкостью – казалось, даже слабый порыв ветра сдует их. Рядом с родителями обе дочери выглядели внушительно, невзирая на то, что одна была высока и тоща, а другая – приземиста и полновата.

А тетушка Маргарет указала на двух женщин, сидящих в креслах у камина:

– Не сомневаюсь, что вы встречались с мисс Фрэзер и леди Мафарлин – обе они прелестно играют в вист…

Впрочем, обеих леди нелегко было вообразить сидящими за карточным столом – одна клевала носом, другая была к этому близка.

– А вон там – мистер Манро, – тетушка указала на довольно пожилого упитанного человека с лысеющей макушкой.

– А что это он все время прохаживается у столика с портвейном?

– Это его совершенно обычное поведение. Он приятель Роксборо, вполне состоятелен, владеет обширными имениями неподалеку от Стерлинга. Увы, с годами он превратился в изрядного ловеласа – я жалею даже, что пригласила его…

– А кто вон тот пожилой мужчина?

– Лорд Камерон вовсе не пожилой! Он мужчина средних лет! Брови Сина удивленно вздернулись. А тетушка продолжала:

– Он мой сосед и частый партнер по висту – ну, когда викарий бывает занят. Он тебе понравится, обещаю. Когда он в настроении, просто очаровательно шутит. Видишь сам, здесь все вполне респектабельны.

– Тетя Маргарет, все твои гости, вне сомнений, очаровательны, однако выбраны в несвойственном тебе стиле. Все они в таком… – Син едва было не ляпнул «почтенном возрасте», но вовремя одернул себя, поняв, что большинство гостей – ровесники леди Маргарет или даже моложе.

– Итак, все они – что? Что ты хотел сказать? – Глаза тетушки Маргарет метали молнии – она явно прекрасно поняла, что именно хотел сказать племянник.

– Все они… совсем не таковы, как я ожидал.

– А кого ты ожидал здесь увидеть?

– Ну… мистера Бэйли, лорда Макдоналда, графа Спенсера, мисс Сонтит, леди Мактавиш… словом, тех, кого ты обычно приглашаешь к себе развлечься.

– Но, видишь ли, в стране свирепствует малярия и…

Тетушка произнесла это таким тоном, что Син уставился на нее во все глаза:

– Вы хотите сказать, что хвороба скосила всю молодежь, тогда как старшее поколение счастливо избежало заразы?

– Странно, не правда ли? – Герцогиня, потупившись, поигрывала изумрудным браслетом, украшавшим ее запястье: – Но малярия порой бывает непредсказуема.

…Какая муха укусила герцогиню?

– Но мы с мисс Бальфур странно будем выглядеть среди всех этих людей – ведь по возрасту мы совершенно не…

Леди Маргарет окинула комнату взором, полным изумления:

– О Боже… Кажется, ты прав. А я ведь об этом и не подумала!

– Тетушка, вот уж не знаю, что за игру вы затеяли, но, похоже, ставка в ней весьма серьезна. У вас на этот раз всего десятеро гостей – и это при том, что обычно вы приглашаете семей эдак двадцать или поболее.

И теперь ему много сложнее будет остаться наедине с Роуз так, чтобы никто этого не заметил! Их тотчас хватятся… Син одарил тетушку тяжелым взглядом:

– Что у тебя на уме?

– У меня? – На худых щеках герцогини сквозь слой пудры проступили два ярких пятна. – Да решительно ничего… такого. Я просто пытаюсь помочь…

– Кому помочь? С какой стати?

– Ты, похоже, весьма интересуешься этой девчонкой, мисс Бальфур, и я решила, что молодые соперники тебе совсем не надобны…

Син едва не подавился:

– Соперники? Так вы полагаете, я не смог бы… Боже мой, мадам! Никто еще так меня не оскорблял!

Однако тетушка нимало не смутилась:

– Очень жаль. Ты не был бы столь невыносим, если бы люди поменьше лебезили перед тобой! И не вздумай уверять меня, что это не так!

Син помрачнел:

– Если вы почитаете меня таким уж чудовищем, отчего приглашаете к себе из года в год?

– Просто потому, дорогой, что ты приходишься мне внучатым племянником. К тому же ты мой любимчик.

– Стало быть, вы говорите мне гадости исключительно из любви?

– Любить кого-то – вовсе не означает вечно гладить по шерстке! Порой нужно говорить правду, хотят ее слышать или нет! Кстати, я давным-давно хотела поговорить с тобой по душам – с годами ты стал слишком уж высокомерным!

– Ерунда!

– Но в этом не твоя вина, разумеется. Когда не стало твоих родителей, моя сестрица сочла, что бремя ответственности за семью поможет тебе стать мужчиной. Так и случилось – правда, мужчина из тебя получился… не совсем такой, как хотелось бы.

– Ну довольно! Вы сказали достаточно, мадам! – ледяным тоном бросил Син. – Многие унаследовали куда большие состояния, причем в куда более нежном возрасте…

– И со столь же катастрофическими для себя последствиями! – парировала герцогиня.

– Фамильный особняк Синклеров никогда не был в столь безупречном состоянии! Это же касается и финансов семьи!

– Деловой хватки у тебя не отнять, но это не пошло на пользу лично тебе. Рядом с тобой не случилось никого, чьи желанья и стремленья следовало бы брать в расчет! Младшие были еще детьми, однако теперь, когда они выросли и переженились, ты сделался вконец невыносим!

Да провались всё! Сначала Данн, теперь вот тетя Маргарет…

– Что ж, если вы так и впрямь считаете, полагаю, мне лучше будет уехать.

– И лишиться общества мисс Бальфур? И это после того, как я в поте лица пересматривала список приглашенных, желая предоставить тебе все преимущества?

– Черт возьми, меня решительно не интересует эта мисс Бальфур!

Тетя Маргарет недоверчиво вздернула бровь:

– Ну, если она уж вовсе тебя не интересует, отчего тогда ты прилетел сюда, словно муха на мед, лишь заслышав ее имя? А ведь это так, сознайся!

– Мой интерес к мисс Бальфур совсем не романтического свойства!

– Дорогой мой, но какого рода интерес, помимо романтического, может испытывать мужчина к женщине?

– Извольте, я объясню. Все это время она была словно заноза у меня в заднице – прошу простить, мадам, – и я решил, что настало время извлечь занозу! Вот и все.

– Но ты же не намерен причинить ей вред? – Тетя Маргарет воинственно вскинула подбородок и тотчас стала необычайно похожа на родную свою сестру, бабушку Сина. – Позволь напомнить: девочка у меня в гостях, к тому же она моя крестница. И если я узнаю о каком-либо неподобающем твоем поступке в отношении барышни, ты очень пожалеешь!

– Уверяю, у мисс Бальфур не будет ни единого повода упомянуть о неподобающем поведении с моей стороны!

О, я позабочусь о том, чтобы мисс сочла мое поведение самым что ни на есть подобающим! Настолько подобающим, что она будет молить о продолжении!

– От души на это надеюсь! Покуда девочка гостит в моем доме, она пребывает под моей защитой и покровительством, и я не позволю, чтобы ее репутация подвергалась угрозе!

Если бы Роуз была невинной овечкой, Сина тоже заботила бы ее репутация. Но ведь девушка ясно дала ему понять, что является «женщиной с опытом»…

– Если тут кто-то и нуждается в защите, то это явно не она. Однако будьте покойны, тетушка, барышня в безопасности. И пора вам прекратить ваши несносные попытки «пристроить» меня!

– Да полно, племянник! Ты явно заинтересовался этой девочкой, но не желаешь в этом сознаваться!

– Однако вы уже начинаете мне досаждать! Только взгляните на своих гостей! Сразу понятно, что вы замыслили!

– Тебе следует признать, что нуждаешься в помощи! Мисс Бальфур весьма привлекательна, и другие достойные претенденты, более обходительные, нежели ты, могли бы тебя затмить в ее глазах…

– Никто не может перещеголять меня в том, что касается обходительности – когда я этого хочу! А ваша мисс Бальфур чересчур смуглая, невыносимо веснушчатая, да и одета совершенно не по моде! И будь здесь другие «достойные претенденты», боюсь, они бы не удостоили ее даже взглядом…

– Однако она необычайно жизнерадостна, очаровательна, а еще у нее обворожительная улыбка! – Не позволяя Сину ответить, тетя Маргарет предостерегающе подняла руку. – Впрочем, соглашусь: мисс Бальфур совсем, что называется, не твой тип женщины. Она очень независима, она не мечтает стяжать высокий титул, и, похоже, деньги ее не слишком интересуют.

Син нахмурился:

– Да, это не мой тип женщины. И увы, именно тот тип хищниц, которых привлекают мой титул и состояние, что бы вы там ни говорили!