Текст книги "Один из нас – следующий"

Глава 8. Фиби

Пятница, 28 февраля

После полудня я отправляю Джулс пачку сообщений, одно за другим.

Ты занята? Или как?

Чем займемся вечером?

Я работаю до восьми.

Встретимся в кафе?

Затем усаживаюсь на краешек постели и разглядываю нашу с Эммой комнату. Она меньше, чем моя спальня в нашем старом доме, зато барахла в ней вдвое больше. После смерти отца мама получила компенсацию от его работодателей, и поскольку она никогда не называла сумму, я решила, что нам заплатили достаточно. Достаточно, чтобы маме не пришлось выходить на работу, если она не захочет, и чтобы мы смогли сохранить за собой жилье.

Только вот теперь мама служит офис-менеджером и ненавидит свою работу, а живем мы в квартире. Прошлым летом, после переезда, она уверяла нас, что решилась на дауншифтинг чисто из практических соображений, а деньги тут ни при чем. Никто, кроме Оуэна, на это не повелся.

Я прохожу в часть комнаты, занимаемую сестрой. В противоположность моей половине здесь царит идеальный порядок. Постель аккуратно заправлена, каждая складка на украшенном фестонами белом покрывале разглажена. На столике ничего, кроме нашего общего ноутбука, кофейной кружки с цветными карандашами и блокнота с репродукцией Моне на обложке. Внезапно меня охватывает острое желание открыть блокнот и нацарапать записку. Какой цвет наиболее подходит для извинений? Нежно-розовый? Эмма, мне не хватает тебя. Мне не хватало тебя долгие годы. Только скажи, как это исправить, и я что угодно сделаю.

Эмма ушла в библиотеку, и хотя мы почти не разговариваем, пустота комнаты давит. Я уже практически готова постучать к Оуэну и сразиться в «Баунти уорс», когда меня спасает позвякивание телефона. Удивительно, но это Джулс. После разоблачения интрижки с Дереком подруга относится ко мне прохладно, и я не ждала быстрого ответа.

Встреча сегодня вечером? С Купером и остальными?

Да, около шести. Но кафе будет битком набито. Если не хочешь толкаться, приходи в восемь, я как раз освобожусь.

Встреча в «Контиго» накануне девичника Эштон начала молниеносно выходить из-под контроля, едва народ прослышал о вероятном приезде Купера. Почти вся школа, включая тех, кто с ним и знаком не был, решила заявиться в кафе, и я не уверена, справятся ли хозяева с таким наплывом посетителей.

И Нейт будет?

Наверное, со вздохом пишу я. Как пить дать мы с Джулс увидимся намного раньше восьми.

Телефон издает рингтон, и я вздрагиваю. «ФейсТайм», входящий звонок от Джулс. Нажимаю «принять», и почти весь экран заполняет улыбка подруги.

– У-уф! – Джулс опять в своем репертуаре. – У тебя есть минутка для консультации насчет прикида?

– Конечно.

– Что из этого больше подходит к «со мной веселее, чем с твоей бывшей» и «я живу неподалеку»? Вот это… – Джулс несколько секунд размахивает передо мной майкой с пайетками и глубоким вырезом, затем опускает и взамен прикладывает к себе черный кружевной халтер-топ, – или это?

Тьфу! Чего я не хочу, так это поощрять одержимость подруги Нейтом Маколи. Даже если Бронвин окончательно исчезнет за горизонтом, я абсолютно уверена – из Нейта и Джулс вышла бы совершенно кошмарная пара. Джулс обожает присасываться к каждому своему бойфренду намертво, как сиамский близнец, а это вовсе не в стиле Нейта.

– Обе вещи супер, – говорю я, и Джулс выпячивает губы. Значит, ответ неверный. – Но если бы я выбирала, то черный. – Халтер-топ все же чуть-чуть менее откровенный.

– Заметано, надеваю черный, – легко соглашается подруга. – А теперь попробую сделать себе «смоки айс». До вечера! – Махнув рукой, Джулс отключается.

Я швыряю телефон на скомканное стеганое одеяло – оно почти сбилось в ком, потому что я сплю беспокойно, особенно в последнее время, – хватаю резинку со своего конца стола, завязываю волосы в хвост и направляюсь к выходу. Открываю дверь, и на меня чуть не падает Оуэн.

– Ты подслушивал? – Я затягиваю резинку туже, с прищуром глядя на брата. Вопрос риторический: разумеется, подслушивал. Чем дольше продолжается холодная война, тем больше Оуэн сует нос в наши дела. Будто догадывается – что-то пошло наперекосяк, и пытается вычислить причину.

– Нет, – неубедительно врет Оуэн. – Я просто… – Тут раздается громкий стук в дверь, который спасает Оуэна, и его лицо озаряется радостью. – Я просто хотел сказать, что кто-то пришел!

– Так я тебе и поверила. – Стук повторяется. – Странно. Я не слышала домофон. – Курьерская доставка? Они обычно звонят, прежде чем подниматься по лестнице. – А ты звонок слышал?

– Нет. Ты собираешься открывать?

– Сначала посмотрю, кто это. – Я прижимаюсь к глазку. Лицо за дверью искажено, но до отвращения знакомо. – Фу!

Оуэн топчется рядом.

– Кто это?

– Иди в свою комнату, ладно? – Брат не трогается с места, и я слегка подталкиваю его. – Всего на пару минут. А потом я поиграю с тобой в «Баунти уорс».

– Ура! – Оуэн радостно уносится к себе. Я выжидаю, пока хлопнет дверь его спальни, и только тогда открываю задвижку.

В холле, лениво улыбаясь, стоит Брэндон Уэбер собственной персоной.

– Что-то ты долго. – Он переступает порог и закрывает за собой дверь.

Я скрещиваю руки на груди, внезапно сообразив, что, вернувшись из школы, сняла бюстгальтер.

– Что ты здесь делаешь? И кто тебя впустил в подъезд?

– Какая-то старуха выходила из дома, и я за ней. – Ну конечно, если ты Брэндон Уэбер, мир откроет перед тобой все двери. Брэндон угрожающе нависает надо мной, и я отступаю на шаг. – В чем дело? Почему ты не отвечаешь на мои сообщения?

– Ты серьезно? – Я ищу на его красивом надутом лице хоть намек на понимание, но куда там! – Ты насмехался надо мной, Брэндон! Шон поливал меня дерьмом, а ты был с ним заодно.

– Да брось, мы просто шутили. Ты что, шуток не понимаешь? – Он придвигается ближе и кладет мне руку на талию, впиваясь пальцами в кожу сквозь тонкую футболку; его губы искривляются в самодовольной ухмылке. – Я думал, тебе тоже в кайф.

Я отталкиваю его. Кровь закипает от злости. Я предала сестру и теперь получаю по заслугам. Какое облегчение – отыграться для разнообразия на ком-то другом.

– Не прикасайся ко мне! Между нами все кончено!

– Ты уверена? – Он по-прежнему улыбается. Никак не дойдет до дурака. – Я соскучился. Хочешь посмотреть, насколько? – Он тянет мою ладонь к молнии на своих джинсах, но я отдергиваю руку.

– Застегнись. Мне неинтересно.

Лицо Брэндона наливается кровью, и он снова прижимает меня к себе, сильнее, чем раньше.

– Ты меня динамить решила?

Впервые с момента его прихода мне становится страшновато. Всегда обожала ощущать силу Брэндона, но только не теперь. Однако я разгневана, и адреналин помогает вырваться из его хватки.

– Ты так думаешь? А теперь послушай, что я скажу. И опровергни, если я не права. Если я дам тебе – я шлюха. Если не дам – я динамщица. А что хочу я сама, в расчет не принимается, ты ведь у нас в Бэйвью шишка – лишь бы командовать, все равно кем. Я понятно выразилась?

– Ты, что ли, в феминаци подалась? – фыркает Брэндон.

Я удерживаю готовую слететь с языка очередную остроту. Какой смысл?

– Просто уходи, Брэндон.

Вместо этого он впивается мне в губы. Волна ужаса прокатывается по моему телу. Я изо всех сил упираюсь руками в грудь Брэндона, но он держит меня за талию и не дает пошевелиться. Я пытаюсь вывернуть шею, чувствуя непреодолимое желание выплюнуть изо рта его вкус.

– Прекрати! Нет! – Мой крик скорее напоминает шипение. Хотя сердце готово выпрыгнуть из груди, я все равно боюсь напугать Оуэна.

Брэндон не слушает и продолжает сжимать меня и целовать. Я не знаю, как ему противостоять. Никогда еще не чувствовала себя такой маленькой – во всех отношениях.

Он изгибается для очередного поцелуя, и мне удается высвободить одну руку. Крепко сжав губы, чтобы не впустить его жадный язык, я хватаю Брэндона за волосы, оттягиваю его голову назад, а затем отпускаю и изо всех сил бью по лицу. Он удивленно вскрикивает и ослабляет хватку. Я вырываюсь из его лап и отталкиваю его от себя. Брэндон спотыкается и чуть не падает.

– Убирайся отсюда! – На этот раз я не сдерживаю крик, и пересохшее горло сразу начинает саднить.

Брэндон пялится на меня с открытым ртом; на бледной щеке проступает багровый отпечаток моей ладони. Я отступаю на шаг, готовая бежать куда глаза глядят, но тут со стуком распахивается дверь, и из комнаты выходит Оуэн.

– Фиби, что случилось?

– Ничего. – Я стараюсь говорить спокойным голосом. – Брэндон уже уходит.

Брэндон хрипло усмехается, глядя попеременно то на меня, то на Оуэна.

– Спрашиваешь, что случилось, пацан? А ничего интересного. За исключением того, что твоя сестра шлюха. Хотя семья уже давно в курсе, верно? Особенно Эмма. – Я резко вдыхаю и сжимаю кулаки. Ладони горят от почти непреодолимого желания ударить его снова. Глаза Брэндона зловеще вспыхивают. Контрольный выстрел попал в цель. – Еще увидимся, Фиби. – Он открывает дверь и развязно машет рукой, затем пятится по коридору, не отрывая от меня взгляда.

Я запираю замок и стою, не в силах пошевелиться, словно приросла к дверному проему.

– Фиби… – нерешительно произносит Оуэн.

Я прижимаюсь лбом к закрытой двери. Не могу. Не могу говорить об этом с младшим братом.

– Иди к себе.

– А ты…

– Иди к себе в комнату, Оуэн. Пожалуйста.

Я слышу шаги и наконец мягкий щелчок. Выжидаю еще один удар сердца и позволяю себе расплакаться.

Если бы папа был жив!.. В глубине души я уверена, что была бы лучше, умнее, сильнее. Тот день навеки сохранился в моей памяти: мы с Эммой простужены, сидим на диване в нашем старом доме, закутавшись в одеяла. Мама на кухне, готовит нам суфле. Звонит телефон; она устало отвечает: «Алло!» – к тому моменту мы ее совсем задергали – и вдруг резко замолкает, а потом наконец произносит: «Не может быть!» Не своим, совершенно незнакомым нам голосом.

Спустя несколько минут мама появляется в дверях, сжимая в одной руке телефон, а в другой полурастаявшее суфле. «Мне нужно уйти ненадолго, – говорит она все тем же механическим голосом. С ладони стекает розоватая жидкость. – Произошел несчастный случай».

Это было чудовищное по своей невероятности стечение обстоятельств. Папа работал мастером в цехе по изготовлению изделий из гранита в Истленде. В тот день он руководил рабочими, которые транспортировали массивные каменные плиты. Автопогрузчик заклинило в самый неподходящий момент… Других подробностей я не знаю и не хочу знать.

– Папа, мне плохо без тебя, – всхлипываю я, упершись лбом в дверной косяк и закрыв глаза. Слезы градом катятся по щекам. – Вернись. Вернись. Вернись, пожалуйста. – Эти слова пульсируют в моей голове уже три года и, наверное, никогда не умолкнут. – Папа, мне плохо без тебя.

Какое счастье прийти на работу, туда, где меня окружают люди! Хотя окружают – мягко сказано: до сих пор мне не случалось видеть в кафе «Контиго» такого наплыва посетителей. Все места заняты, не хватило даже дополнительных стульев, которые мистер Сантос распорядился принести из подвала. У каждой стены кучкуются группы людей, которые нехотя расступаются, когда мне надо пройти с подносом, заставленным напитками для Эдди и ее друзей.

Штора из бисера отделяет приватную зону от основного зала кафе. Здесь стоит всего один большой стол; лица в основном знакомы: Эдди, Мейв, Бронвин, Луис, Купер. Приятный молодой человек, сидящий рядом с Купером, встает и протягивает руку к подносу, вопросительно глядя на меня.

– Можно предложить свою помощь? Готов раздавать напитки.

С Крисом, бойфрендом Купера, я до сих пор не встречалась, но узнаю его по фото в прессе. Он располагает к себе с первой минуты. Хотя лучше бы подождал, пока его обслужат, раз уж не разбирается в законах сохранения равновесия.

– Лучше начать с центра подноса, – подсказываю я.

Пока мы с Крисом раздаем напитки, люди заглядывают в приватную зону и вытягивают шеи, чтобы поглазеть на Купера. Большинство тут же уходят, однако целая группка девушек столпилась у самого входа. Они перешептываются, прикрывая рты ладошками, и наконец разражаются близким к истерике хохотом.

– Что-то мне не по себе, – бормочет Купер, когда я ставлю перед ним стакан колы. Мы не виделись с прошлого года, с момента окончания школы, и я не могу упрекнуть девчонок в излишнем фанатизме. Теперь у Купера длинные, соблазнительно взъерошенные волосы; он сильно загорел; накачанные мышцы выпирают из-под белой фуллертоновской футболки в обтяжку. Смотреть на него – все равно что смотреть на солнце.

– Ты стал в Бэйвью знаменитостью, – говорит Крис, усаживаясь на свое место.

Купер берет его за руку с тем же рассеянным и несколько напряженным видом.

– Посмотрим, надолго ли.

У него есть причины не верить во всеобщее обожание. Помню, как к Куперу отнеслись некоторые, когда узнали, что он гей, – причем не только школьники, но и взрослые, которые должны понимать, что к чему. А сколько шуток ниже пояса Куперу пришлось выслушать с начала весенних тренировок – даже при его практически безупречных подачах! Он и так под невероятным давлением.

– Можно попросить автограф? – Самая храбрая из хохотушек приближается к Куперу и протягивает ему фломастер, а затем ставит ногу на перекладину стула, изогнувшись так, что оголенное бедро под коротенькой юбочкой оказывается перед самым носом Купера. – Прямо здесь.

– Э-э… – Купер в замешательстве хлопает глазами. Эдди едва удерживается от смеха. – Может, лучше на салфетке или еще на чем-нибудь?

Постепенно собираются остальные друзья, и я ношусь туда-сюда с полными подносами напитков и закусок, которые исчезают почти мгновенно, стоит только поставить на стол.

– Как они там, справляются? – интересуется Эдди после моего пятого похода на кухню.

– Вполне. Мэнни уронил всего три эмпанады. – Я ставлю блюдо между ней и Бронвин. – Приятного аппетита.

Мейв сидит по другую сторону от Бронвин. На ней черный топ с глубоким вырезом, более обтягивающий, чем обычно, что очень ей к лицу. На топе смелый принт – в первый момент выглядит как букет цветов, а на поверку оказывается кучкой мультяшных монстриков. Я от нее буквально глаз отвести не могу. Как и Луис – хотя у него наверняка свои причины.

Однако Мейв ни его, ни меня не замечает – ее взгляд прикован ко входу, и я смотрю в том же направлении. О, Нейт Маколи собственной персоной! Единственный свободный стул у противоположного конца стола; Мейв вскакивает с места и бросается ко мне.

– Фиби, по-моему, тебе нужна помощь!

Помощь мне не требуется, но я позволяю ей схватить со стола первые попавшиеся под руку серебряные столовые приборы.

Нейт садится на освободившееся место, задев костяшками пальцев локоть Бронвин.

– Привет. – Она вспыхивает от радости.

– Привет, – одновременно произносит Нейт.

– Ты выглядишь…

– Надеюсь…

Они замолкают и улыбаются друг другу. Похоже, Джулс гарантирован полный облом… Нейт наклоняется к Бронвин, что-то шепчет ей на ухо, она смеется и всем телом подается к нему. Затем проводит рукой по его куртке, словно к ней что-то прилипло. И старая как мир уловка срабатывает – Нейт удерживает ладонь Бронвин. Вот это да! Я отворачиваюсь, чтобы не смущать пару, и тут раздается чей-то громкий голос:

– Ничего себе! Все места заняты! – Парень хипстерского вида в светло-голубой рубашке поло стоит у шторы и обмахивается рукой, удивленно озираясь. Ивэн Нейман, бывший бойфренд Бронвин. Насколько мне известно, его на встречу не приглашали. Ивэн тем временем замечает незанятый стул и придвигает его максимально близко к Бронвин. – Привет! – наклоняется он через стол с глуповатой ухмылкой. – Я пришел!

Бронвин замирает, как ослепленный светом фар олень, глаза за стеклами очков округляются.

– Ивэн? Что ты здесь делаешь? – спрашивает она. Нейт отпускает ее руку и откидывается назад вместе со стулом. Бронвин облизывает губы. – Почему ты не в Пасадене?

– Не мог упустить шанс снова повидаться с тобой напоследок.

Нейт с грохотом опускает стул на место и смотрит Бронвин в глаза.

– Снова?

В его голосе слышится не злость, а скорее боль и обида. Взгляд Бронвин мечется от Нейта к Ивэну, который продолжает улыбаться как ни в чем не бывало. Я не понимаю – то ли он сам дьявол, то ли просто тупит?

– Кстати, ты забыла солнечные очки у меня в машине. – Ивэн помахивает ярко-голубым футляром.

Мейв яростно протирает салфеткой и без того чистые столовые приборы.

– О нет, нет, нет!

Я отбираю у нее нож.

– У нас на кухне посуду отмывают до блеска.

– Пожалуйста, уведи меня, – шепчет она. – Я не могу смотреть на это.

Я передаю ей поднос и увлекаю к выходу. Но тут кто-то раздвигает штору и заходит внутрь. В первый момент я не узнаю Джулс; макияж «смоки айс» совершенно преобразил ее. Подруга выглядит действительно потрясающе. Она выпрямила свои непокорные темные кудри. Образ дополняют блестящая майка с пайетками, джинсы в обтяжку и сандалии на шпильках. Объективности ради следует признать – ее грудь смотрится в этой маечке сногсшибательно.

Нейт как раз отодвинул стул и собирается встать, когда Джулс кладет ему руку на плечо. Не успевает он опомниться, как она, раскинув ноги, плюхается к нему на колени лицом к лицу, притягивает к себе и целует в губы, крепко и сочно. Мне кажется, поцелуй длится целую вечность – хотя на деле всего несколько секунд. Зал на миг освещает яркая вспышка – Моника просунула телефон сквозь штору и снимает происходящее.

Все словно оцепенели. Джулс спрыгивает с Нейта так же стремительно, как вскочила, встряхивает копной волос и идет к выходу. Обалдевший Нейт медленно стирает с губ ее помаду. Купер явно напуган, Эдди готова рвать и метать. Бронвин вот-вот заплачет. А Ивэн Нейман ухмыляется, будто только что выиграл в лотерею.

Мейв роняет поднос прямо мне на ногу, и я сдавленно вскрикиваю. Джулс перехватывает мой взгляд и, прежде чем нырнуть между нитей шторы, с триумфом подмигивает мне.

– Всегда принимай Вызов!

Пятница, 6 марта

Репортер: Добрый вечер, с вами Лиз Розен, служба новостей Седьмого канала, с последней информацией о развитии событий. Главной новостью на сегодня остается безвременная смерть еще одного учащегося школы «Бэйвью-Хай». И сейчас Соня Гупта, директор «Бэйвью-Хай», выскажет мнение руководства школы по поводу случившегося.

Директор Гупта: Я позволю себе некоторое уточнение. Имевшая место трагедия произошла не в школе. Я имею в виду, не на территории школы.

Репортер: Простите, я такого не говорила.

Директор Гупта: Но вы это подразумевали. Все мы, конечно, испытываем боль вследствие потери одного из самых достойных членов нашего сплоченного коллектива, и наш долг – поддержать старшеклассников в это тяжелое время. Мы готовы использовать все доступные средства, чтобы помочь им справиться с потрясением.

Репортер: Школа «Бэйвью-Хай» приобрела печальную известность в масштабах всей страны из-за агрессивного воздействия сплетен на учащихся. Обеспокоены ли вы тем, что…

Директор Гупта: Мы опять делаем упор на проблему, которая не имеет отношения к предмету обсуждения, не говоря уже о том, что является совершенно неактуальной. «Бэйвью-Хай» на сегодняшний день кардинально отличается от той школы, какой она была полтора года назад. Наша политика нулевой толерантности по отношению к сплетням и буллингу на практике доказала свою эффективность. Прошлым летом мы даже были отмечены журналом «Эдьюкейшн тудей».

Репортер: Мне не известен такой журнал.

Директор Гупта: Это весьма авторитетное издание.

Глава 9. Нокс

Понедельник, 2 марта

Постоянно проверять телефон – своего рода условный рефлекс, даже на работе. Но в этот понедельник сообщений от Невидимки нет. Последнее пришло в пятницу вечером:

ЗАДАНИЕ: поцеловать одного из членов знаменитой Четверки.

СТАТУС: выполнено Джулс Крэндалл. Мои поздравления, Джулс. Отличная работа.

К сообщению прилагается фото: Джулс сидит на коленях у Нейта и целует его так, будто ее жизнь зависит от того, насколько крепко она присосалась к его губам.

Скоро в игру вступит следующий участник! Тик-так.

Я отчасти рад, что в пятницу был на репетиции и не смог прийти в кафе «Контиго». По словам Мейв, почти сразу после выходки Джулс вечеринка сошла на нет. К тому же публика стала совершенно неуправляемой, и Куперу пришлось спасаться бегством через заднюю дверь.

– В вашем частном случае самооговор может являться отягчающим обстоятельством, – произносит Сандип рядом со мной. Сегодня мы сидим за одним столом, и с момента моего прихода он беспрерывно говорит по телефону. В одной руке держит трубку, в другой авторучку и по ходу беседы ритмично постукивает ею по столу. – Данная статья здесь неприменима. Что? Нет, это расценивается как убийство. – Он замолкает на несколько перестуков. – Пока не могу подтвердить. Перезвоню вам, как только будет возможность. Хорошо. – Он кладет трубку. В фирме «Пока Не Будет Доказано» до сих пор используют стационарные телефоны, большие громоздкие аппараты, проводом соединенные с розеткой на стене. – Нокс, ты мог бы заказать пиццу? Умираю с голоду.

– Всегда пожалуйста! – Я хватаю айфон, потому что даже не знаю, как пользоваться стационарным аппаратом, но тут же кладу на место – передо мной вдруг материализовался Эли, причем сам на себя не похожий. Не успеваю я сообразить, в чем дело, как Сандип громко восклицает:

– Ты подстригся! – Сандип откидывается на спинку кресла и раскручивает его на пол-оборота. – Что-то случилось?

Эли пожимает плечами и поправляет очки. В новом облике босс не так похож на Эйнштейна.

– Дело Хенсона у тебя?

– Это что, предсвадебная фишка? – не унимается Сандип. – Эштон заставила?

Эли потирает висок, давая понять, что его терпение небезгранично.

– Мы с Эштон никогда и ничего не заставляем друг друга делать. Дело Хенсона у тебя или нет?

– Э-э… Возможно. – Сандип начинает копаться в груде бумаг на столе. – Должно быть, где-то здесь… А что именно тебе нужно?

– Имя одного из тех, кого посадил д’Агостиньо.

– Я могу найти, – встреваю я, и оба поворачиваются ко мне. – Не папку. Имя. Подождите секунду. Вот, таблицу составил. – Я открываю «Гугл докс» и разворачиваю ноутбук к Эли. – Здесь все основные данные на жертв д’Агостиньо. Имена, даты, адреса, фамилии адвокатов, и тому подобное. Я заметил, вы часто спрашиваете подобные вещи, и… – Эли морщит лоб, и я теряю дар речи. Может, не стоило проявлять инициативу? Но вся эта информация находится в открытом доступе, и мне показалось, ничего плохого не случится, если собрать ее в одном документе.

Босс тем временем изучает мой экран.

– Отлично. Поделишься со мной файлом?

– Да. Конечно же.

– Напомни, как тебя зовут? – Эли смотрит мне в глаза.

– Нокс. Нокс Майерс. – Я улыбаюсь, причем несколько шире, чем следует. Наконец-то он меня заметил!

– Спасибо, Нокс, – искренне благодарит Эли. – Ты сэкономил мне массу времени.

– Эли! – кричит кто-то в противоположном углу помещения. – Судья Балеу звонит, срочно!

Эли срывается с места, не сказав ни слова. Сандип легонько толкает меня в плечо:

– Ты только посмотри, удостоился похвалы от босса! Так держать, школяр! А вообще не задирай нос. Я по-прежнему хочу пиццу. И кстати, почту разберешь?

Я заказываю пиццу в офис – несколько штук, самых больших, затем беру пачку конвертов с подноса у входа и возвращаюсь на свое рабочее место. Некоторые из писем заказные, которые мне открывать не положено; я сразу откладываю их в сторону, для Сандипа. Дальше куча счетов, они идут в отдельную стопку. Затем перебираю остальные, по большей части просьбы к фирме взяться за какое-либо дело. Удивительно, многие до сих пор отправляют письма обычной почтой, а не электронной! «Пока Не Будет Доказано» получает столько прошений о помощи, что надо увеличивать штат втрое, и то не справиться.

Открываю очередное послание с коряво написанной поперек конверта фамилией Эли. Внутри обнаруживается один-единственный листок бумаги с несколькими короткими фразами:

Ты не с тем связался, сука.

Я тебя отымею по полной, как ты отымел меня.

А потом с радостью посмотрю, как ты подыхаешь.

– Сандип! – Я подпрыгиваю с места как ужаленный. Сандип в недоумении поднимает взгляд от ноутбука, и я сую ему в руки листок. – Взгляни!

Он невозмутимо читает письмо.

– Ну что ж, иногда мы такие получаем. Подошью в папку с угрозами.

– Как? – с ужасом переспрашиваю я. – Их что, целая папка?

– Когда мы ведем крупные дела, угрозы поступают довольно часто. Взбесившимся подонкам надо выпустить пар. – Он еще раз изучает листок, прежде чем свернуть и положить обратно в конверт. – Здесь хотя бы нет антисемитской риторики. Эли присылают и такое, у нас специальная папка заведена.

– Боже… – Мой пульс зашкаливает. Для меня не новость, что адвокаты из «Пока Не Будет Доказано» имеют дело со всяким отребьем, но такого я и вообразить не мог.

Сандип похлопывает меня по плечу.

– Прости, Нокс. Знаю, такие штуки выбивают из колеи, особенно в первый раз. И я не черствый – издержки нашей профессии, ничего не поделать. – Он озабоченно хмурит брови, глядя на мое смертельно бледное, покрытое бисеринками пота лицо. – Тебе нехорошо? Может, пойдешь домой?

– Нет. Я беспокоюсь не о себе. – Я сглатываю слюну. За окном конференц-зала Эли что-то говорит, энергично жестикулируя. – Но вот…

– Эли привык, – спокойно объясняет Сандип. – Выбрав для себя такой род деятельности, нельзя бояться всякую мразь. – Он с отвращением бросает конверт на стол. – Вот же трус. Забился в нору и оттуда грозится убить, вместо того чтобы заняться полезным делом и строить свою жизнь.

Я бросаю взгляд на телефон, полный злобных сообщений от Невидимки.

– Да. Мне это знакомо.

В шестом часу, собираясь домой, я до сих пор чувствую себя не в своей тарелке. «Ты где?» – пишу я Мейв по пути к лифту, стараясь не вдыхать едкие ароматы, доносящиеся из клиники восстановления волос.

Мейв откликается немедленно: В кафе «Контиго».

Составить тебе компанию?

Всегда рада.

Показывается автобус, я срываюсь с места и успеваю на остановку. Телефон звякает в руке, когда я сажусь рядом с пожилой женщиной с аккуратными седыми кудряшками. Она радостно поворачивается ко мне, предвкушая удовольствие, но я уже достал наушники и, вежливо улыбнувшись, втыкаю в уши. Не сегодня, Флоренс.

Под бодрые ритмы группы «Имеджин дрэгонс» открывается сообщение от Кирстен: Загрузи. Новый мессенджер для семейного чата. По ссылке обнаруживается приложение под названием «ЧатАпп». Иконка – текстовое облачко внутри замочной скважины.

Я отвечаю:

Первый раз о таком слышу. У меня десяток подобных приложений, чем они плохи?

Эмодзи сестры в ответ пожимает плечами. Не знаю. Келси решила. Вроде как это приложение проще синхронизировать с ее ноутом.

Наша средняя сестра – технозавр и предпочитает обмен сообщениями через компьютер вместо телефона.

К тому же оно лучше защищено от взлома.

Супер! Теперь совершенно секретные подробности свадьбы Кэти не утекут в Сеть!

Ха-ха. А «Горячие крылышки» починили своего цыпленка?

Ага. Голова вернулась на место. В шляпе лепрекона в преддверии Дня святого Патрика.

Кирстен посылает в ответ шесть улыбающихся эмодзи и парочку трилистников.

Новый мессенджер загрузился. Я регистрируюсь, вижу четыре приглашения – от Кирстен, Кэти, Келси и Кары – и тут же выхожу, не приняв ни одно из них. Не готов сейчас к бурным излияниям сестринских чувств. К тому же скоро моя остановка. Автобус подруливает к тротуару, и я продвигаюсь к дверям, для равновесия цепляясь за поручни.

Кафе «Контиго» всего в квартале от остановки. Мейв сидит за любимым столиком в углу с телефоном в руке, перед ней чашка кофе. Я вынимаю наушники и плюхаюсь напротив.

– Как дела?

Она откладывает телефон в сторону, и тот немедленно издает два виброзвонка.

– Ничего. А у тебя? Как дела на работе?

Рассказывать о письмах со смертельными угрозами я ей не собираюсь, по крайней мере сейчас. Даже думать о них не хочется. И я жестом указываю на телефон, который снова вибрирует.

– Посмотришь, кто там?

– Нет. Наверняка опять Бронвин, она сейчас смотрит какой-то спектакль и шлет мне фото. Декорации, надо сказать, очень впечатляют.

– Бронвин стала театралкой?

– Нет, она считает театралкой меня. Потому что я один раз играла в пьесе. – Мейв покачивает головой, весело и одновременно с легкой досадой. – Они с мамой одинаковые. Стоит мне проявить малейшую заинтересованность в чем-либо, обе думают, что это увлечение на всю жизнь.

К нам подходит официант Ахмед, высокий и худой студент колледжа. Я заказываю спрайт и, когда Ахмед удаляется, спрашиваю:

– Как там Бронвин, после той кошмарной вечеринки? Ведь они с Нейтом опять разбежались?

– Как они могли разбежаться, если даже и сбежаться толком не успели? – Мейв со вздохом подпирает подбородок ладонью. – Бронвин молчит. Да, в субботу она только об одном и говорила, а теперь вернулась в Йель, и из нее слова не вытянешь. Могу поклясться, там у нее случается короткое замыкание, и все эмоции сгорают. – Она с кислой миной делает глоток кофе. – По мнению сестры, Нейт был в курсе этой затеи. Я имею в виду поцелуй Джулс. А по-моему, ситуация разыгрывалась совсем иначе, но Бронвин и слушать не хочет.

– А ты сказала ей, что это часть игры?

– Пыталась. – Мейв кусает губы. – Я не хотела особо вдаваться в детали, потому что Бронвин слетит с катушек, если услышит малейшей намек на Саймона. Она и так сама не своя из-за Нейта. Идиотское фото, сделанное Моникой, в выходные разлетелось по всем соцсетям. И это напоминает… Постой, сейчас покажу тебе. – Мейв что-то ищет в телефоне и передает его мне. – Наткнулась на днях. Помнишь тот форум мстителей, куда Саймон часто писал? – Я киваю. – Появилась его новая версия. Только теперь посты через несколько часов исчезают.

– Как это? – Я приподнимаю брови от удивления. – И откуда ты знаешь?

– Обнаружила на прошлой неделе, когда гуглила старый ник Саймона. Там был пост, где упоминались Бэйвью и какая-то игра. – Мейв безостановочно постукивает пальцами по столу. – Теперь точно не припомню. Не знала, что посты исчезнут, иначе сделала бы скриншот.

Я просматриваю страницу. Некто под ником «Осьминог» буквально истекает злобой, так ненавидит своего учителя.

– Ты и правда думаешь, этот самый Осьминог запустил игру «Правда или Вызов»?

– Не он конкретно. Осьминог, похоже, зациклен на своем. Скорее, тут замешан другой участник форума. Странное совпадение, да? Игра началась с упоминания Саймона, а затем всплывает этот форум, и там опять то же самое.

– Пожалуй, – неуверенно говорю я. Версия кажется притянутой за уши. С другой стороны, Мейв намного лучше меня разбирается в отслеживании всяких мстителей и разносчиков сплетен.

– Надо бы подключить мониторинг или что-то в этом роде. Например, «ПингМи», – задумчиво произносит Мейв и, заметив мое недоумение, добавляет: – Приложение, которое отправляет уведомление всякий раз, как только сайт обновился. Работает быстрее, чем «Гугл алерт». Я смогу сохранять все посты, прежде чем они исчезнут.