Текст книги "Поцелуй горца"

Ну что ж, она получила, что хотела. Если ей нужно стать другим человеком, почему бы не начать с попытки избавиться от недоверчивости, забыть об осторожности? Отбросить все, чему ее учили с детства, и принять жизнь во всей ее непредсказуемости? Перестать контролировать происходящее и доверить этот контроль сумасшедшему? Гвен выросла в твердой уверенности, что интеллект превыше всего, и вот теперь у нее появился шанс действовать импульсивно, на одних только инстинктах.

К тому же сумасшедший ей попался просто великолепный. Это пойдет ей на пользу. Кто знает, что из этого получится?

Курить ей хотелось все больше и больше.

– Пойдем, – сказал Друстан, когда она вернулась.

За время ее отсутствия он развел костер. Гвен хотела было потребовать зажигалку обратно, но отбросила эту идею, потому что слишком устала, чтобы устраивать диспут. Похоже, о неприкосновенности личной собственности он не задумывался – все ее прежде чистые вещи перекочевали на землю. Друстан сделал из них подобие постели на земле. Последнее приобретение – ярко-алые трусики-танга с вышитыми силуэтами черных котят – торчали из «постели» между скомканной футболкой и джинсами. Гвен немного поразмышляла о странностях судьбы: это были ее любимые трусики-танга, она купила их, но ни разу не надела – они были предназначены на утро, когда она лишится невинности, и Друстан умудрился положить на видное место именно их.

Это необъяснимо. Гвен подозрительно уставилась на него. Может, он и специально положил трусики на видное место, но сейчас выглядел как воплощение невинности.

– Сегодня я не смог достать еду, – проговорил горец, – но утром мы поедим. А пока тебе нужно поспать.

Она ничего не ответила, рассерженно глядя на свою одежду, испачканную ветками, листьями и землей. Друстан стоял на самом краю освещенного костром круга, и рассмотреть его было сложно. Это тоже раздражало. Но Гвен не могла не заметить той ленивой чувственности, с которой он тряхнул головой, перебрасывая через плечо львиную гриву волос. Его поведение, это кричащее «иди сюда», просто выводило ее из себя.

Ее бешеный взгляд шотландец встретил с провоцирующей улыбкой и жестом указал на одежду.

– Я сделал ложе, на котором ты сможешь отдохнуть. В моем веке я расстелил бы для тебя свой плед и согрел бы тебя теплом своего обнаженного тела. Стоит ли мне сделать это и теперь?

– Не нужно беспокоиться, – выпалила Гвен. – Сойдет и моя одежда. Все прекрасно, спасибо.

Несмотря на невероятно низкую эмоциональность при высоком уровне взбесившихся гормонов, она так устала, что могла думать только о сне. Сегодня она получила столько впечатлений, сколько не набралось бы и за месяц мирной домашней жизни. Крошечная стопка белья казалась не менее соблазнительной, чем двуспальная кровать.

– А ты? – спросила Гвен.

Мысль о том, что она будет спать, а он останется бодрствовать, ее смущала.

– Ты мне не веришь, но это не отменяет того, что я долгое время проспал и теперь просто не смогу сомкнуть глаз. Я останусь в дозоре.

Она подозрительно на него посмотрела и не двинулась с места.

– Я с радостью могу предложить тебе то, что поможет расслабиться.

Гвен нахмурилась.

– Например? Наркотик или что-то в этом роде? – возмущенно поинтересовалась она.

– Мне говорили, что мое прикосновение обладает успокаивающим эффектом. Я бы гладил твою спину, перебирал твои волосы, пока ты не уснешь.

– Обойдусь, – отрезала девушка.

Друстан сверкнул белозубой усмешкой, явно наслаждаясь происходящим.

– Тогда предлагаю тебе лечь, пока ты не упала от усталости. Завтра нам предстоит долгий путь. Я мог бы нести тебя, но чувствую, что ты будешь против.

– Вот именно, МакКелтар, – пробормотала Гвен, опускаясь на землю у костра.

Свернув куртку в некое подобие подушки, девушка сунула ее под голову.

– Тебе тепло? – мягко поинтересовался горец из темноты.

– Сейчас поджарюсь, – соврала Гвен.

Но дрожала она и вправду недолго. Придвинувшись ближе к огню, Гвен заснула глубоким сном без сновидений.

Друстан смотрел на спящую Гвен Кэссиди. На ее волосы, блестящие в свете костра. Светлые прядки чередовались с более темными. Гладкая кожа, розовые губы – нижняя чуть полнее верхней. Эти уста были созданы для поцелуя. Миндалевидные глаза под темными изогнутыми бровями… Брови были приподняты, отчего сердитый взгляд Гвен казался аристократически высокомерным. Девушка лежала на боку, и ее полные груди соблазнительно соприкасались, но не это привлекло его взгляд.

Она была самой необычной женщиной из всех, с кем сводила его жизнь. Что бы ни формировало ее характер, в результате это привело к забавной смеси осторожности и храбрости. Друстан уже понял, что эта девушка обладает живым, гибким умом. Такая крошечная, она не боялась кричать на него. Скорее всего, отвага этой девушки была врожденной, а вот осторожность – явно приобретенной.

Ее храбрость не раз пригодится ему во время испытаний, которые ждут их впереди. Лэрд снова стал размышлять об обрывках воспоминаний, которые теперь казались ему пугающе неполными. У него осталось два дня, чтобы привести мысли в порядок и вспомнить в деталях все, что произошло до наложенного на него заклятия.

С тяжелым вздохом горец повернулся спиной к огню и уставился в ночь того мира, которого он не понимал и частью которого не желал становиться. Этот век был тревожным и беспорядочным, судя по ритму его элементов, и Друстана успокаивало только то, что он не останется здесь надолго. Он вслушивался в незнакомые звуки ночи – странный гул в воздухе, отдаленный гром в небе, почти на пределе слышимости, – и пытался собрать свои обрывочные знания воедино.

То, что он собирался сделать, требовало исключительной точности. Он никогда раньше не делал того, что предстоит ему теперь, и, хотя учителя хорошо его подготовили, вероятность ошибки была довольно велика. У Друстана была великолепная память, и все же его обучение не предполагало, что он может оказаться вдали от замка МакКелтаров и проводить ритуал без доступа к своим шкафам и книгам.

Считалось, что друидов в мире не осталось – встречались только неумелые недоучки, владеющие слабенькими заклинаниями, – а древние знания исчезли вместе с рукописями. Однако слухи об этом распускали сами друиды, те немногие, кому удалось уцелеть. Они хотели, чтобы мир верил этим мифам, – а друиды всегда мастерски управляли иллюзиями.

На самом деле друиды процветали, а умение британских друидов накладывать сонные заклятия вызывало у Друстана почтение.

Почти тысячу лет назад Туата де Данаан ушли из мира людей по своим непонятным делам. Смертные друиды, служившие им, не смогли последовать за фейри и начали сражаться между собой за обладание силой.

Результатом их соперничества стала затяжная война, едва не окончившаяся уничтожением мира. В итоге была избрана одна семья, которой доверили хранение тайных друидских знаний, что и определило судьбу клана МакКелтаров на долгие годы. Они должны были исцелять, учить и охранять. Залечивать нанесенные миру раны.

Невероятное и опасное знание, которое касалось даже тайн геометрии и движения звезд, было подробно изложено в тринадцати томах и спрятано под семью каменными плитами, а друиды из рода МакКелтаров отвечали за этот оплот знания своими душами. Они любили Шотландию, и использовали камни только в случае крайней необходимости и лишь для блага всего мира, и при этом тщательно следили, чтобы все оставалось в тайне.

Ритуал, который следовало провести в Бан Дрохаде, требовал безошибочного воспроизведения определенных формул. Три формулы Друстан не помнил. Ну кто мог представить, что он окажется в будущем? Если они доберутся до камней, а замка МакКелтаров не окажется на месте и каменные плиты исчезнут – что ж, на этот случай ему и нужна Гвен Кэссиди.

Бан Дрохад, его любимые камни, были белым мостом в четвертое измерение – время. Тысячу лет назад друиды выяснили, что человек может передвигаться тремя способами: вперед и назад, из стороны в сторону, вверх и вниз. А затем они нашли белый мост, который давал возможность перемещаться в четвертом направлении. Попасть на мост можно было четыре раза в год: проход открывался в дни солнцестояния и равноденствия. Простому человеку этот мост недоступен, но для МакКелтаров такие путешествия не представляли сложности. С начала времен их растили специально для этого.

Такая сила – способность перемещаться во времени – налагала огромную ответственность. Именно поэтому МакКелтары всегда дорожили данными клятвами.

Гвен уже считала его сумасшедшим; если он поделится с ней своими планами, она просто сбежит от него. Друстан не мог рисковать, рассказывая ей о себе. Прежде его способность к магии друидов не раз отпугивала от него женщин. Друстан же хотел, оставаясь в ее столетии, видеть в глазах девушки желание, а не отвращение. Он хотел хоть немного побыть простым человеком, которого желает красивая девушка.

Потому что к концу ритуала она будет бояться и, возможно, – да нет, наверняка! – ненавидеть его. Но у него не было выбора, только ритуал и глупая надежда. Его клятвы требовали, чтобы он вернулся и предотвратил исчезновение своего клана. Клятвы требовали сделать все возможное для их выполнения.

Друстан закрыл глаза, ненавидя свой жребий.

Если бы Гвен проснулась этой ночью, она бы увидела, как лэрд, запрокинув голову, смотрит на небо и говорит сам с собой на языке, которого этот мир не слышал уже тысячи лет.

Но поскольку Друстан произнес слова заклятия, вызывающего сон, девушка мирно проспала до утра.

6

22 сентября

10:02 а. т.

Гвен никогда еще не приходилось так отчетливо ощущать, что роста в ней – чуть больше полутора метров. Сегодня этот пробел восполнил громила, идущий впереди и не понимающий, что такое границы физических возможностей.

Девушка старалась шагать шире, размахивала руками, чтобы придать себе дополнительное ускорение, – и пыталась не думать о том, что эти попытки заведомо обречены на провал, потому что масса этого бегемота в три раза больше, чем у нее, следовательно, он продолжит разгон без малейших усилий. В итоге Гвен не выдержала:

– МакКелтар, я тебя убью, если ты не снизишь темп!

– Хотел бы я знать, как ты собираешься это сделать, если не можешь меня догнать, – поддразнил он.

Она была не в настроении реагировать на подначки.

– Я устала и хочу есть.

– Ты съела одну из тех палочек, что носишь в своей сумке. Это было четверть часа назад, когда мы останавливались, чтобы изучить твою карту и выбрать более короткую дорогу, – напомнил он.

– Я хочу нормальной еды.

«Она мне просто необходима», – подумала Гвен, с тяжелым чувством вспоминая о том, что «короткая» дорога до Бан Дрохада была длиной в восемьдесят миль[4]4
  Около 120 км.


[Закрыть] по пересеченной местности.

– Если я поймаю кролика и мы поджарим его на вертеле, это сойдет за еду?

Кролика? Живого кролика? Он что, шутит? Фу-у-у…

– Нет. Надо было остановиться у той деревни. До сих пор не могу поверить, что ты не отпустил меня в Фейрхевен. Мы же были совсем рядом! Там был кофе, – грустно добавила Гвен.

– Чтобы достичь Бан Дрохада к завтрашнему дню, мы должны идти без остановок.

– Но ты же останавливался, чтобы подобрать свои дурацкие камни!

– Завтра ты поймешь назначение моих дурацких камней, – сказал Друстан, поглаживая сумку, в которую сложил их.

– Завтра. Ты все мне покажешь завтра. Все объяснится завтра. Я могу не дожить до завтра, а ты слишком много просишь принять на веру, МакКелтар, – раздраженно отозвалась Гвен.

Он обернулся через плечо.

– Айе, я многого прошу, Гвен Кэссиди. Но тем, кто мне верит, я многое даю. Я понесу тебя, если хочешь.

– Обойдусь. Почему бы тебе просто не идти помедленнее?

Он остановился. Гвен моргнула: это был первый раз, когда он явно потерял терпение.

– Девушка, если твоя карта верна, мы должны до завтра пройти почти восемьдесят миль. А это значит – три мили в час, без остановки на сон. Я мог бы пробежать большую часть пути, но знаю, что тебе это не под силу. Отдохнуть мы сможем только при условии, что ты пройдешь четыре мили в час.

– Это невозможно, – выдохнула Гвен. – Я когда-то пробежала милю по беговой дорожке, уложилась в десять с половиной минут, но потом чуть не умерла. Чтобы прийти в себя, я проспала целый день, а потом подкрепилась шоколадом. МакКелтар, нам нужно нанять машину. – Попытка не пытка. Чуть раньше, оценив предстоящий им путь, Гвен уже предлагала это, но он просто поднялся и потащил ее за собой, все ускоряя шаг. – На машине мы могли бы проделать тот же путь за час.

Друстан посмотрел на нее и пожал плечами.

– Я доверяю только своим ногам.

– Да ладно тебе. – Гвен чуть не застонала. – Мне с тобой нечего тягаться. Я предлагаю вариант получше: мы подойдем к следующей деревне, возьмем машину, доедем до твоих камней, и ты покажешь, что хотел, уже сегодня вечером.

– Я не смогу показать тебе это до завтра. Так что сегодня нам нечего там делать.

– Ты сказал, что нам нужно будет остановиться у тебя в замке. Если мы будем идти пешком, у тебя не останется времени на то, чтобы погулять по развалинам.

– Я не гуляю и нигде не собирался гулять, женщина. Это из-за тебя мы гуляем. – На щеках горца заходили желваки. – Обычно я передвигаюсь куда быстрее.

– Тебе повезло, что я вообще двигаюсь. Ты что, не знаешь первого закона Ньютона? Тело пребывает в состоянии покоя, пока действующие на него силы не изменят это состояние. Это инерция, МакКелтар. Я ничего не могу поделать с законами природы. Такие переходы для меня – сложная задача. И я думаю, что ты просто боишься.

Гвен испытала чувство вины из-за того, что так быстро сдалась и использовала свою любимую уловку с Ньютоном. Большинство людей понятия не имели, о чем она говорит, когда дело касалось законов механики, и предпочитали не спорить, чтобы не показаться глупыми. После этого неприятная тема разговора исчерпывалась сама собой. Уловка нечестная, но очень эффективная. А Гвен готова была воспользоваться чем угодно, только бы не идти эти проклятые восемьдесят миль пешком.

В ответном взгляде Друстана читались удивление и недоверие.

– Я не знаю, кто такой Ньютон, но ему явно не удалось постичь законы материи и движения. И я не боюсь твоих глупых телег.

Он не знает, кто такой Исаак Ньютон? Где он вырос? В пещере?

– Прекрасно! – выпалила Гвен. – Если ты не боишься, тогда давай вернемся в Фейрхевен и я найму нам машину. Я даже сама за себя заплачу. Мы будем в твоем замке еще до обеда.

Друстан сглотнул. А ведь он действительно испытывает отвращение к машинам, поняла Гвен. Отвращение, которое испытывал бы житель Средневековья, внезапно перенесшийся на пятьсот лет вперед. Или, цинично добавила она про себя, отвращение, которое сыграл бы актер, поминутно планирующий свое выступление. В глубине души она хотела проверить, как далеко зайдет эта куча тестостерона, оказавшись в маленьком замкнутом пространстве автомобильного салона.

– Позволь помочь тебе, МакКелтар, – проговорила Гвен. – Ты же просил меня о помощи. И я пытаюсь сделать так, чтобы мы оказались в твоем замке быстрее, чем ты мог бы добраться туда сам. К тому же мне не по силам шагать в таком темпе два дня кряду. Либо мы возьмем машину, либо можешь обо мне забыть.

Он раздраженно выдохнул.

– Хорошо. Я поеду с тобой в этой повозке. Ты права, мне нужно время, чтобы подготовиться, и ясно, что ты не собираешься ускорять шаг.

Всю обратную дорогу до Фейрхевена Гвен улыбалась. Она купит пластырь, потому что растерла ноги ботинками. Она выпьет кофе и закажет на завтрак лепешки с шоколадом. Она купит Друстану одежду, наймет машину, вернет этого сумасшедшего его семье, и пусть они выясняют, что с ним не так. Похоже, день стремительно превращается из ужасного во вполне сносный, подумала Гвен, незаметно оглядываясь на надоедливого мужчину, который теперь шагал гораздо медленнее… Вообще-то он еле-еле тащился, позволяя ей вести. Выглядел он жалко, но Гвен не рассмеялась. Она знала, что, если не будет держать себя в руках, они тут же направятся в противоположном направлении.

Утро налаживалось. Никотиновый пластырь, который Гвен нацепила, отправившись в кустики освежиться, справлялся со своей задачей. Никотин струился по венам, и девушка уже не боялась, что стукнет первого встречного за то, что он попался ей на дороге. Или, еще хуже, вцепится в Друстана МакКелтара и сделает с ним что-нибудь, что помогло бы удовлетворить сосательный рефлекс. Она знала, что сильно пожалела бы впоследствии, однако ломка без сигарет была жуткой. Ну что ж, зато теперь она точно выживет, поскольку снова контролирует ситуацию.

«Контроль – это все, – часто повторяла ее мать, Элизабет, своим сухим голосом с четким британским акцентом. – Если ты контролируешь причину, ты контролируешь и следствие. Если же нет, то события могут обрушиться на тебя, как в эффекте домино, и виновата в этом будешь только ты».

«Ох, замолчи, мама», – упрямо подумала Гвен. Ее родители были мертвы и все равно управляли ее жизнью. К тому же ее мать в чем-то была права. Все, что случилось, случилось только потому, что Гвен поддалась эмоциям – этого Элизабет никогда не позволяла – и бросила свой рюкзак, предварительно не осмотревшись. Если бы она была внимательнее, она бы не положила рюкзак в такую неустойчивую позицию. Но она это сделала, рюкзак упал, а сама Гвен оказалась в пещере. Один-единственный момент беспечности – и вот она застряла в горах Шотландии с тяжелобольным человеком.

Слишком поздно об этом жалеть. Теперь можно лишь пытаться взять ситуацию под контроль. Гвен шагала все шире и быстрее, заставляя Друстана приноравливаться к ее шагу. Он мрачно молчал, и Гвен решила воспользоваться этой тишиной для того, чтобы убедить себя: он не потенциальный черрипикер.

Обратный путь до Фейрхевена они проделали быстрее, чем за час, и девушка вздохнула с облегчением, глядя на уютные отели, пункты проката машин, кофейни и магазины. Она снова среди людей, ей уже не нужно бороться с желанием расстаться с девственностью – или опять закурить, или и то и другое последовательно. Сейчас они зайдут в магазин и… ох!

Гвен остановилась и недовольно посмотрела на своего спутника.

– Тебе нельзя идти дальше, МакКелтар. В таком виде тебе лучше не появляться на людях. – Великолепно-порочный полуголый воин, похожий на средневекового террориста, ни за что не сможет смешаться с толпой туристов.

Друстан посмотрел на себя, потом на нее. Последовало возмущенное и высокомерное фырканье.

– Моя одежда прикрывает больше, чем твоя.

Похоже, этот человек умудряется даже фыркать по-королевски.

– Возможно. Но прикрывает не так, как надо. Ты не только ходячая фабрика оружия, на тебе намотано одеяло! – Друстан оскалился, и Гвен быстро добавила: – Очень хорошее одеяло, но дело не в этом.

– Ты меня не оставишь, Гвен Кэссиди, – тихо сказал он. – Я тебе не позволю.

– Я дала слово, что помогу тебе добраться до камней, – напомнила она.

– Я не собираюсь полагаться только на искренность твоих слов.

– Свое слово я держу. К тому же у тебя просто нет другого выхода.

– Есть. Мы пойдем пешком. – Друстан взял ее за руку и шагнул в обратном направлении.

Гвен запаниковала. Она ни за что не выдержит еще два дня. Ни за что.

– Ладно, – воскликнула она, – ты пойдешь со мной! Но тебе придется избавиться от оружия. С топором на спине, мечом на поясе и полусотней ножей я тебя в Фейрхевен не пущу.

Он стиснул зубы, и Гвен поняла, что сейчас последует очередная порция возражений.

– Нет! – Она вскинула руку, не позволяя ему начать. – Один нож. Можешь взять один нож, и закончим на этом. Остальное спрячем здесь. Мы подберем твое оружие на обратном пути. Я смогу объяснить твой костюм ролевыми играми или исторической реконструкцией, но такое количество оружия мне не удастся объяснить ничем.

С тяжелым вздохом Друстан сложил оружие. Груда железа осталась под деревом, а сам он без промедления шагнул к деревне.

– Хм, одну секунду, – обратилась Гвен к его спине.

– Что теперь! – Он остановился и обернулся, прожигая ее взглядом.

Девушка указала глазами на меч, который остался у него на поясе.

– Ты сказала «один нож». Но не уточнила, какого размера.

В глазах шотландца появился опасный блеск, и Гвен поняла, что он и так на пределе и лучше не настаивать. В конце концов, можно будет сказать, что меч – просто часть костюма. Она посмотрела на драгоценные камни на рукояти и пожалела, что они выглядят как настоящие. Из-за этого фальшивого меча они становятся приманкой для грабителей.

В пункте проката Гвен выбрала маленькую старенькую машину и договорилась о том, что заберет ее через час. За это время они успеют купить одежду, еду и кофе, а потом отправятся в Алборат. Гвен удалось затащить Друстана в «Барретс», магазин спортивной одежды, просто незаменимый для туристов. Тащить иногда приходилось в буквальном смысле – шотландец то и дело останавливался на что-то поглазеть, да и сам он привлекал всеобщее внимание.

На него реагировали сразу же. Люди таращились на Друстана, а потом внимательно рассматривали Гвен, явно пытаясь понять, что совершенно нормальная, разве что немного неряшливая американка делает в компании средневекового варвара. Ничего, успокаивала себя Гвен, которая терпеть не могла навязчивого внимания, скоро они с Друстаном будут на пути к Алборату. Возможно, она даже поужинает с его семьей, рассказывая о том, как нашла его. А потом оставит этого психа на попечение родственников и вернется к своей туристической группе.

Ты правда хочешь оставить его? Вернуться к старичкам?

После вчерашней ночи Гвен уже не была уверена, что сможет расстаться с шотландцем. Возможно, оставшееся время отпуска она проведет неподалеку от его дома, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. В Штатах ей не к чему и не к кому было спешить. Ее не манили ни работа, ни огромный изысканный дом на Каньон-роад в Санта-Фе, которого она избегала после смерти родителей. Слишком много там было воспоминаний, все еще свежих и болезненных.

Можно будет поселиться в мотеле неподалеку от дома Друстана и объяснить свое поведение простым сочувствием.

– Куда это ты собрался?! – прошипела она, когда Друстан обогнал ее, чтобы провести рукой по вешалке с пурпурными спортивными костюмами.

Не обращая внимания на Гвен, он погладил лавандовую футболку, потом уставился на повязку цвета лилии. Покачав головой, Гвен решила, что ничего страшного не случится, если она позволит ему побродить по магазину, а сама подберет для него кое-что из одежды.

Она переключила внимание на одежду для мужчины, обладающего развитой фигурой профессионального спортсмена. «Барретс» предлагал огромный выбор вещей, но мало что годилось Друстану по размеру. Гвен взяла пару джинсов, окинула взглядом джинсовые куртки и посмотрела на широкие плечи Друстана. Не подойдет. А вот футболка с треугольным вырезом может налезть, пусть и в обтяжку, но вот цвет возьмем определенно не белый: слишком шикарным получится контраст с золотистой кожей и черными волосами. Гвен представила себе мускулистую грудь, обтянутую белой футболкой, и поняла, что у нее есть все шансы утратить контроль над собой.

Она почувствовала его приближение. Волоски на спине и шее встали дыбом, и Гвен решила не оборачиваться. В тот же миг мурлычущий женский голос поинтересовался:

– Чем могу помочь?

Гвен оторвалась от стопки футболок и уставилась на высокую длинноногую продавщицу. Той было около тридцати. Очки на носу, пухлые чувственные губы чуть приоткрыты, а восхищенный взгляд прикован к МакКелтару.

– Предпочитаете старину? – пропела продавщица, полностью игнорируя Гвен. – Великолепный наряд. Я никогда раньше не видела подобного узора.

Друстан скрестил руки на груди, отчего тугие мышцы заиграли под доспехами.

– И не увидишь, – ответил он. – Этот узор принадлежит только МакКелтарам.

Вдобавок он царственно тряхнул львиной гривой волос. У любой женщины такой жест вышел бы кокетливым, но в исполнении МакКелтара это был открытый вызов «иди-ко-мне-если-считаешь-что-можешь-меня-укротить». Еще миг – и продавщица решит подойти и попробовать… или просто прыгнет на него. Гвен не хотелось этого видеть. Она сунула Друстану охапку выбранной одежды, и тот машинально подхватил вещи, выходя из своей «ах, какой мужественной» позы.

– Позвольте показать вам примерочную, – промурлыкала дама-консультант. – Я уверена, что смогу удовлетворить все ваши… хм… потребности… в «Барретсе».

«Подавись ты своими намеками, – подумала Гвен, на которую продавщица до сих пор даже не взглянула. – Может, он и сумасшедший, но это мой сумасшедший. Это я его нашла».

Гвен встала так, чтобы загородить проход этой – она взглянула на бейдж с именем – Мириам, и подтолкнула Друстана в сторону раздевалки. Мириам фыркнула и попыталась обойти Гвен, но та не позволила этого. В итоге они исполняли маленький танец в проходе, пока Гвен не услышала, как за Друстаном закрылась дверь примерочной. Уперев руки в бока, Гвен уставилась на очки длинноногой мымры и сообщила:

– Мы потеряли наш багаж. Этот костюм – все, что у нас осталось. Нам не нужна помощь.

Мириам взглянула на примерочную, сквозь короткую белую дверцу которой виднелась мускулистая фигура Друстана, потом высокомерно оглядела Гвен с головы до ног. Точнее – от давно не щипанных бровей до покрытых грязью туристических ботинок.

– Нашла себе шотландца, мелкая ньяффка? Вас, американок, тянет к нашим мужчинам точно так же, как ваших мужчин – к нашему виски. Причем с виски вы тоже не можете справиться.

– Я совершенно уверена, что могу справиться со своим мужем, – огрызнулась Гвен громче, чем ей хотелось бы.

Мириам взглянула на ее руки без колец, аккуратная бровь презрительно изогнулась, и Гвен внезапно ощутила, как жутко выглядит свежая поросль ее собственных бровей, но не позволила себе смутиться и ответила мымре ледяным взглядом. Не дождавшись от Гвен ни объяснений по поводу отсутствия кольца, ни готовности освободить дорожку к примерочной, Мириам хмыкнула и начала приводить в порядок стопку футболок, в которой копалась Гвен.

Гвен сдержала рычание и встала на страже у примерочной, притопывая ногой от нетерпения. Шелест ткани подсказал, что плед уже снят, и Гвен изо всех сил старалась не думать о том, что за дверцей кабинки стоит голый мужчина. Это было сложнее, чем не думать о сигарете, мысли словно издевались – чем больше она старалась не думать о Друстане, тем больше думала.

– Гвен?

С трудом вынырнув из фантазии, в которой она обливала его шоколадным сиропом, Гвен моргнула:

– Да?

– Эти штаны… ох! Во имя Амергина!

Она фыркнула. МакКелтар притворялся, что впервые видит змейки, а если он действительно носил плед, как это положено человеку из шестнадцатого века, то под пледом не было нижнего белья (об этом в свое время рассказывал гид). Гвен услышала еще пару приглушенных проклятий, потом скрип змейки – и злобное ругательство. Звучало очень правдоподобно.

– Выходи, я на тебя посмотрю, – сказала она, стараясь сохранять невозмутимость.

– Тебе самой придется войти. – Его голос прозвучал странно и сдавленно.

Украдкой взглянув на Мириам, которая теперь занялась прыщавым подростком, Гвен вошла в примерочную. Друстан разглядывал себя в зеркале, стоя к ней спиной, и, Боже, лучше бы ей не видеть этой мускулистой задницы, обтянутой выцветшими джинсами… Длинные темные волосы струились по его плечам, и Гвен захотелось запустить в них пальцы, погладить и поднять, наслаждаясь видом чудесной мускулатуры… Во рту внезапно стало сухо.

– Повернись, – скомандовала она.

Друстан повернулся, скривившись. Она уставилась на его голую грудь, потом напомнила себе, что смотреть вообще-то следовало на джинсы. Ее взгляд скользнул по рельефным мышцам живота, переместился на бедра и…

– Что ты засунул себе в штаны, МакКелтар? – возмущенно поинтересовалась она.

– Только то, чем наделила меня природа, – сдавленно ответил он.

Гвен уставилась на него.

– Это просто не может быть настоящим. Ты, наверное, засунул туда… носок или я не знаю что. О Боже! – Она заставила себя поднять глаза.

На скулах Друстана ходили желваки, ему явно было неудобно.

– Нэй, я не думаю, что ты умышленно собралась меня пытать. Я видел на улицах мужчин в такой одежде, поэтому не буду принимать никаких мер. Однако у нас есть проблема размером с мою стопу, – сообщил он.

– Стопу? – глупо повторила она, машинально взглянув на его ноги.

Большие ноги.

– Айе. – Он жестом указал на ее ноги. – В твоем времени принято сковывать ступни этими неудобными колодками, а мы носили мягкую гибкую кожу.

– В смысле?

– В смысле им было куда расти, – пояснил он, как дурочке.

Гвен покраснела. Все это казалось ей отрепетированной шуткой. А в штанах у него свернутые носки, в этом она не сомневалась!

– МакКелтар, я в жизни не поверю, что это, – она показала на бугор в его джинсах, – твое родное. Может, я и доверчивая, но знаю, на что похожа эта часть тела. Так вот, с тобой явно что-то не так!

Он прижал ее к двери примерочной, чувственные губы изогнулись в дразнящей улыбке.

– Ты ведь можешь во всем убедиться сама. Прикоснись ко мне, девушка. Почувствуй мой… носок. – В серебристых глазах светилась усмешка, змейка скрипнула под его пальцами.

– Не-а. – Гвен помотала головой, чтобы избавиться от наваждения.

– Тогда найди мне штаны, которые не будут угрожать некоторым частям моего тела.

– Ага, – согласилась она, пытаясь не думать о расстегнутой змейке.

– Не пугайся, девушка. Когда мы займемся любовью, с размером не будет проблем.

Эти слова, произнесенные с урчащим акцентом, в сочетании с теплой близостью «носка» чуть не заставили Гвен стянуть с шотландца джинсы. Зубами. Она закрыла глаза.

– Отпусти, или эти штаны перестанут тебе жать, – пригрозила она. – Я возьму твой меч, и проблема исчезнет.

– Посмотри на меня, Гвендолин.

– Гвен, – поправила она.

– Гвен, – повторил он.

И поцеловал ее.