Книга: Несущие ветер - Карен Прайор

Плюсы:

1. Оперантное научение

Ранее я читала 2 книги по зоопсихологии: "Человек находит друга" Конрада Лоренца и "О чем думает ваша собака" Джона Фишера . Обе хороши тем, что раскрывают загадки поведения животных и дают конкретные утилитарные советы как добиться того или иного результата. Но у меня после них не сложилось общей картины: я помнила, чего делать нельзя (не тыкайте животное мордой в какашки – оно думает, что люди почему-то приходят в крайнее возбуждение при виде экскрементов, а значит надо делать то же самое, но так, чтобы или не нашли, или не поймали), но не создалось ровной логичной схемы того, что же надо делать. Или даже если я помнила, что подкрепление/наказание должно следовать непосредственно сразу после действия животного, то непонятно, как можно успеть отреагировать ровно в нужный момент.

Поскольку «Несущие ветер» – это не пособие для владельцев собак с конкретными советами, а описание того, как дрессировщики добивались от дельфинов нужного поведения, то из нее видно, как они успевают это сделать: они свистят в свисток сразу же после того, как животное проделало то, что от его ожидалось, после чего дельфин вознаграждается рыбой. Причем даже будучи вооружены свистками дрессировщики все равно вынуждены прилагать большие усилия, чтобы свистнуть ровно в ту секунду, когда надо (сравните с тыканием в какашки, которое может запаздывать на часы!). О плюсах такого подхода можно почитать тут: Clicker training, Википедия, а тут – сайт тренинг-центра, основанного самой Карен.

В книге описываются и промахи дрессировщиков, которые будто бы всё и делают по науке, но все равно терпят неудачу. С промахами любопытно то, что если взяться за дрессировку правильно, то нужный результат достигается в кратчайшие сроки, какой бы неисполнимой уже не казалась задача к тому времени:

Гэри уже 3 недели тщетно пытался научить Макуа звонить в колокол. Как-то утром я следила за Гэри во время дрессировки и ломала голову над этой загадкой, пока наконец не наткнулась на ее решение. Гэри в увлечении свистел, поощряя Макуа в ту секунду, когда ему казалось, что дельфин вот-вот нажмет на панель. Таким образом Гэри раз за разом закреплял у Макуа элемент поведения, который можно описать так: «Пусть Гэри думает, будто я намерен нажать на панель». Вдвоем они создали настоящий шедевр на тему «чуть-чуть не считается». Чтобы исправить это, потребовалось около 10 минут.

Иными словами, несмотря на то, что мало кто собирается учить дельфина проплывать сквозь обруч, эта книга полезна для того, чтобы понимание того, как воздействовать на поведение животных, сложилось в общую картину. Здесь базовые универсальные правила показаны на конкретных примерах и повторяются достаточное количество раз, чтобы их усвоить без всякого искусственного зазубривания.

2. Взаимоотношения в среде дрессировщиков и психологов, теоретиков и практиков.

Карен много пишет о том, что лучше всего находиться где-то посередине между теоретическими и практическими подходами: ученый может знать, как надо дрессировать животных, но «не чувствовать» их, практик же может чувствовать животных, но сделать свою работу излишне затянутой из-за следования неэффективным правилам-приметам, выдуманным его предками или коллегами:

Я поняла, что существуют 2 больших лагеря дрессировщиков: психологи с их изящными, почти математическими правилами дрессировки, которые, правда, почти не затрагивают озарений, интуитивного умения предугадать реакцию животного, выбора точного момента; и профессиональные дрессировщики-практики с большим личным опытом, но с инерционным поведением людей, не способных в своих приемах формирования поведения отделить полезное от чистой традиции и склонных слишком многое объяснять только индивидуальными свойствами животных и магнетической личностью дрессировщика. Два больших лагеря, наглухо изолированных друг от друга.

3. Жизнь Карен

Книга хороша еще и тем, что в ней описывается не только работа с дельфинами, но подробности работы «Парка моря» вообще: сложности, с которыми Карен сталкивалась как управляющая, взаимоотношения людей в ее команде, отношение военных к их проекту. Кроме того, в той или иной степени, но в книге описывается и жизнь самой Карен. Здесь можно встретить описание милого семейного вечера на берегу океана, а так же описания множества прелюбопытнейших людей, с которыми встречалась Карен по роли своей деятельности (в том числе и Скиннер и Конрад Лоренц). Например, один из них притащил прибор, который позволял людям использовать эхолокацию:

Как-то вечером, когда у нас были гости, мы испробовали это приспособление. Почти сразу даже дети начали уверенно расхаживать по комнате, «видя» ушами, и люди буквально вырывали его друг у друга, восклицая: «Ну, дайте же мне послушать зеркало!»

Минутка феминизма:

Чаще всего наш штат дрессировщиков состоял почти целиком из женщин. На это были свои причины. Во-первых, платили мы мало, и девушки шли на наши ставки легче, чем молодые люди. Во-вторых, на исходе 60-х годов военно-морское ведомство США открыло на Гавайях центр изучения и дрессировки дельфинов, куда по обычаю большинства океанариумов брали только мужчин. Дэвид, Ингрид и я без устали превращали всех, кто работал у нас, в квалифицированных дрессировщиков, и складывалось впечатление, что стоит молодому человеку набраться опыта, как его тут же сманивает на вдвое больший оклад либо военно-морское ведомство, либо какой-нибудь большой океанариум. Я считала, что они просто дураки, раз не пробуют сманить Ингрид, Диану, Марли или других наших девушек, но, слава Богу, на них они не покушались.

Минусы:

Собственно, это не относится к минусам книги как таковой. Тем не менее, сложно не испытывать негатива при чтении о содержании в неволе таких больших и разумных существ, как дельфины. Карен хоть по-своему и любит животных, но относится к ним примерно как Конрад Лоренц: она не высокого мнения об их интеллекте и воспринимает их как расходный материал для обучения. С другой стороны, этого следовало ожидать, поскольку человек, который будет убиваться после смерти дельфина, не смог бы работать в таком месте.

Новые животные, как правило, обретали хорошую форму и начинали активно осваиваться с окружающими через неделю, многие через десять дней. Но некоторые — и в этом отношении больше всего хлопот доставляли гринды — казалось, полностью утрачивали интерес к жизни. Нередко гринды превращались в «поплавки». Они не плавали и неподвижно застывали на поверхности, словно разучившись нырять. Постепенно их спины высыхали, покрывались солнечными ожогами и шелушились так, что страшно было смотреть. Несмотря на насильственное кормление, животные худели. Это неподвижное висение в воде, наблюдавшееся иногда и у вертунов и кико, по-видимому, нельзя было объяснить какой-либо физической травмой. Создавалось впечатление, что животное просто ничего не хочет. Его глаза словно говорили: «Дайте мне спокойно умереть». Мы пробовали применять разные стимулирующие препараты и средства. Как-то раз я даже споила одной гринде кварту джина, но без видимого эффекта.