Текст книги "Чердак на Куин-стрит"

Глава 9

Я вынесла свой заказ на улицу к маленькому красному столику перед «Бакалейной лавкой» на Куин-стрит. От запаха блинчика с «Нутеллой» и горой сахарной пудры и взбитых сливок мой желудок заурчал. Я выбрала сторону фруктов, чтобы подавить любое чувство вины. Это не был мой любимый пончик на завтрак, но любое изделие из «Бакалейной лавки» на Куин-стрит было достойной заменой.

Молодая официантка в футболке колледжа Чарльстона принесла мне большой капучино с двойной шапкой вспененного молока. Подавив желание лизнуть его, я лишь наклонилась вперед и, закрыв глаза, глубоко вдохнула, наслаждаясь моментом. Хотя был февраль, воздух был почти теплым и с редким для Чарльстона удовольствием – низкой влажностью. Я откинулась на спинку стула, намереваясь позволить себе несколько мгновений счастья. Моя семья жила под одной крышей, я была готова завершить свою первую более чем за четыре месяца продажу и собиралась съесть на завтрак настоящую еду без косых взглядов Софи или Нолы.

– Миссис Тренхольм?

Я резко открыла глаза и увидела рядом с моим столиком Меган Блэк. Она была в очаровательном розовом пальтишке свободного кроя с большим бантом на плече, в черных легинсах и сапогах для верховой езды. Я видела эти вещи в витрине «Финики Филли». Либо Меган нашла другой источник дохода, либо ее мать все еще любила наряжать свою маленькую дочку.

– У меня назначена встреча с миссис Фаррелл. – Я не хотела, чтобы это прозвучало как крик или как извинение.

– Хорошо… – медленно произнесла Меган.

– Извини, – сказала я. – Я думала, тебя прислала Софи или Нола.

Видя, что она по-прежнему сбита с толку, я сказала:

– Присаживайся. Я думаю, что моя подруга слегка опаздывает. – Что было вполне объяснимо, учитывая строительную суматоху в доме Вероники. Я договорилась встретиться с ней за завтраком, чтобы рассказать ей про эпизод, произошедший накануне в моем саду за домом.

– Спасибо, – сказала она, садясь и вешая свой черно-белый рюкзак в горошек на спинку стула. – Я всего на минутку.

Я сделала глоток капучино и аккуратно вытерла с губ пену.

– Спасибо за помощь в упаковке наших ценностей. Мы искренне за это признательны. И я рада видеть тебя сегодня. Мне нужно было кое-что у тебя спросить, а на днях у меня не было возможности, потому что все были так заняты.

Она терпеливо улыбнулась, перевела телефон в беззвучный режим и положила его экраном вниз на стол – жест, который я оценила.

– Речь идет о кукле Замороженная Шарлотта в маленьком гробике, которую мы нашли в спальне Нолы. Мы не поняли, как она там оказалась, и поэтому подумали, что, возможно, это ты могла оставить ее или, по крайней мере, знаешь, как она туда попала.

– Замороженная Шарлотта и гробик? – Брови Меган образовали над носом букву V. – В комнате Нолы?

Я кивнула:

– Нола нашла ее на своей тумбочке и понятия не имеет, как она туда попала.

– Понятия не имеет? – Меган посмотрела на меня круглыми, полными недоумения глазами.

– Да, понятия не имеет, – повторила я. – Мы подумали, что ты могла найти его в цистерне, а затем принести внутрь, чтобы показать нам.

Она медленно покачала головой:

– Я знаю, что такое Замороженная Шарлотта, но я не нашла ее в вашей цистерне. А если бы и нашла, то сначала отдала бы доктору Уоллен-Араси. Вот только… – Меган умолкла. Ее большие карие глаза на мгновение остановились на мне, но затем она быстро отвела взгляд.

– Вот только что?

Она указала на мой блинчик:

– Он с «Нутеллой»? Здесь такие вкусные блинчики, не так ли?

– Вот только что? – повторила я, не желая отвлекаться.

Меган переплела пальцы и положила их на стол.

– Я не думаю, что это из вашей цистерны.

– Нет?

Она покачала головой:

– Последний участок, где мы работали, прежде чем были вынуждены прервать раскопки, принес нам множество артефактов из периода времени, который был гораздо позже Революции, откуда, похоже, происходили все другие находки.

– Но это не имеет смысла, разве не так? Более новые вещи должны быть сверху, верно?

– Верно. Вот почему нам пришлось вернуться и провести небольшое исследование участка, примыкающего сзади к вашему. – Она застенчиво улыбнулась. – Доктор Уоллен-Араси пока не хотела говорить вам об этом, потому что сейчас в вашем доме и без того хватает суматохи. Она сказала, что скажет вам, когда у нее будут ответы.

– Она так и сказала? – Я откинулась на спинку стула. – Но я сейчас здесь, и ты меня заинтересовала. Так что вы там нашли?

Меган скептически посмотрела на меня:

– Вы уверены, что хотите это услышать?

– Еще как хочу.

Она с видимым облегчением вздохнула. Вряд ли у нее просто чесался язык, и она хотела поделиться своим открытием с первым встречным, кому это интересно услышать.

– В общем, похоже, что за вашим домом рядом с цистерной когда-то стояло еще одно строение. Мы вернулись к первоначальным границам участков и увидели то, что похоже на кухню. По-видимому, она сгорела дотла во время большого пожара 1861 года, и груды мусора из дома либо упали, либо были сброшены в цистерну.

Я откусила кусок блинчика и застыла. Странно, но мне потребовалось усилие, чтобы проглотить его: неожиданно еда стала на вкус как пепел.

– Большой пожар 1861 года? Звучит смутно знакомо. – Это была ложь, но я не хотела признаваться, что где бы мы с отцом ни жили, на уроках истории в различных гарнизонных школах я по большей части читала любовные романы.

– Да. Многие люди связывают повреждения, видимые на фотоснимках после Гражданской войны, с обстрелами со стороны армии северян, но до 1863 года обстрелов не было. Большой пожар случился в декабре 1861 года. Его причины до сих пор неясны. Точно известно одно: четырнадцать домов на Куин-стрит были взорваны, чтобы преградить дорогу огню.

Меган вздрогнула, как будто намеренное разрушение исторических зданий не укладывалось у нее в голове.

– Тем самым удалось спасти пару больниц, медицинский колледж и католический приют для сирот, и все же. – Она вновь вздрогнула. – К полудню следующего дня огонь опустошил полуостров и начал угасать. Городской рынок и большая часть Митинг-стрит, северная сторона Куин-стрит, большая часть Брод-стрит и эта сторона Трэдд-стрит стояли в развалинах. Это просто чудо, что ваш дом не сгорел. – Она взволнованно посмотрела на меня. – Я могу показать вам фотографии.

Я изобразила энтузиазм.

– Как-нибудь позже.

Призрачный запах горящего дерева плыл мимо меня, напоминая мне тот, что ударил мне в нос, когда я открыла крошечный гробик Замороженной Шарлотты. Пытаясь стереть привкус сажи в глубине горла, я сделала глоток кофе.

– Когда ты говоришь «мусор», ты имеешь в виду такие вещи, как кирпичи? – нервно спросила я, вспомнив маленькие следы на снегу.

Меган кивнула, но ее глаза переместились на мою тарелку.

– Ага. Мы определенно нашли кирпичи.

– И?.. – Я затаила дыхание.

Она заерзала на стуле, что совсем не было похоже на ту Меган Блэк, которую я знала.

– И еще осколки фарфора, старые куриные кости и мусор, как и в остальной части цистерны. Но мы также находим все больше… личных вещей.

– Личных вещей, – повторила я. – Каких, например?

Подняв глаза к небу, она принялась перечислять, словно оглашая список и считая вещи на пальцах с выкрашенными розовым лаком ногтями:

– Старая кукла с фарфоровой головой. Серебряный туалетный столик и пара почти новых ботинок для юной девочки. Далее, тренировочный корсет для девочки-подростка. – Она нахмурилась и снова встретилась со мной взглядом.

Я отодвинула тарелку в сторону. Аппетит мгновенно пропал.

– Звучит почти так, как если бы с ними похоронили человека.

– Вы тоже так подумали? – сказала она. По выражению ее лица было видно, что эта идея отнюдь не нова. – Это мог быть семейный могильник, – с напускной легкостью продолжила она, – имевший отношение к дому, который стоял позади вашего и сгорел в пожаре. Но есть и хорошая новость: мы не нашли человеческих костей. Правда, мы обнаружили почти нетронутый скелет маленькой собачки, но многие люди хоронят своих собак на заднем дворе, так что в этом нет ничего удивительного. Что касается возможных человеческих захоронений, то, когда границы владений были прочерчены заново после того, как Вандерхорсты после пожара приобрели участок за своим домом, они могли переместить тело на кладбище, но оставили предметы, которые не поместились в гроб при погребении.

Я с любопытством посмотрела на нее:

– Тело? Значит, там была могила?

– Даже если предположить, что это место захоронения, – а мы не знаем наверняка, – похоже, что оно было единственным. – Меган схватила салфетку и принялась рвать ее на мелкие кусочки.

– Было что-то еще, о чем Софи еще не хотела мне говорить?

Плечи Меган с облегчением опустились.

– Обещаете не говорить ей, откуда вы это узнали?

– Она все равно узнает, скажу я ей или нет, но давай не будем забывать, что мы обсуждаем мой дом.

– Верно, – сказала Меган, кивнув. – Значит, мы также нашли надгробие.

По моему позвоночнику пробежала ледяная струйка страха. Я вздрогнула и плотнее натянула на себя свитер.

– Надгробие?

– Да. Мраморное. В нашем климате это худший материал для надгробий. Буквы на нем такие мелкие, что их невозможно прочитать, кроме части имени. Мы думаем, что оно начинается с буквы Е, но вторая буква неясна – может быть, М, У или Н. Можно только гадать.

Я тотчас вспомнила следы на снегу, и по моей спине вновь пробежала ледяная дрожь.

– «Э», – повторила я. – Было что-то еще?

Меган почесала подбородок и подняла вверх указательный палец:

– О, и еще большая коллекция пуговиц!

Мои брови взлетели вверх.

– Насколько большая? Десятки? Сотни?

– Я бы сказала, сотни. А так как все остальное казалось викторианским, я сразу подумала, что они могли быть из…

– Амулета, – закончила я за нее.

Она улыбнулась:

– Точно. Вы видели такие раньше?

– Один неполный видела. Но я знаю, что они собой представляют.

Меган посмотрела на часы и встала:

– Извините, мне пора в колледж. Было приятно увидеть вас. И если есть что-то еще…

Она бросила на меня тревожный взгляд.

– Не переживай, я не доставлю тебе неприятностей. Но я поговорю с Софи. Мне любопытно, кому принадлежали все эти вещи.

– Мне тоже. Но мы еще не зашли так далеко в наших исследованиях. – Она улыбнулась. – Увидимся позже. – Она сделала несколько шагов и резко обернулась. – Я хотела спросить… был ли этот Бо Райан у вас дома тем вечером? Я ехала по Трэдд-стрит на велосипеде и могла поклясться, что видела, как он выходил из вашего дома.

Я с удивлением посмотрела на нее:

– Да, был. Но откуда ты знаешь Бо?

Она ответила не сразу.

– В прошлом году мы встречались несколько месяцев, – наконец сказала она. – Я даже была у него в гостях в Новом Орлеане, когда у нас была неделя каникул.

– Значит, у вас все было серьезно.

Меган пожала плечами:

– Он отличный парень, и он мне очень нравился. Просто… – Она не договорила.

Я молчала, ожидая, что она скажет дальше.

– Просто его семья немного… странная. Поймите меня правильно. Его бабушка и дедушка были радушными и гостеприимными, и у них красивый дом в стиле итальянского Возрождения в Гарден Дистрикт, на Притании. Он принадлежит семье Бо с начала сороковых годов девятнадцатого века. Абсолютно великолепный и полный старого семейного антиквариата.

– Звучит прекрасно, за исключением того, что он старый, – легкомысленно сказала я, уже готовая к тому, что она сейчас мне скажет.

– Да, вы правы. Но… – Меган закусила губу. – В нем была очень странная атмосфера, понимаете? Как в вашем доме на Трэдд-стрит. Только… более жуткая. Бо сказал, что я могу ходить где угодно… я имею в виду, как можно устоять перед великолепным старым домом со всеми его уголками и закоулками?

Я почти подняла руку, но не стала прерывать ее.

– Но там были две двери, которые были заперты, и когда я спросила о них Бо, он сказал, что его бабушка держит эти комнаты запертыми, потому что они забиты тем, что не поместилось на чердак. Я понимаю, но зачем запирать двери?

– Думаю, они точно не первая пожилая эксцентричная пара, живущая в жутковатом старом доме, не так ли? – сказала я и даже улыбнулась.

– Наверно, нет. У них также есть антикварный магазин во Французском квартале. – Она сглотнула. – Но я не думаю, что антиквариат – это все, что они там продают.

Мои брови взлетели вверх.

– Что ты имеешь в виду?

– Я не должна вам все это рассказывать. Я не сплетница, но когда я увидела вас с Бо…

Я сделала жест, как будто застегиваю на молнию губы.

– Обещаю, что это останется со мной. Хотя, возможно, я расскажу Джеку, – поспешила добавить я. – Но ему тоже можно доверять.

Меган на мгновение как будто задумалась, а затем продолжила:

– Вряд ли это наркотики или оружие, если вы так подумали. Свидетельств этому нет, но, если бы вы встретились с мистером и миссис Райан, вы бы поняли. Но та задняя комната… там так много странных вещей. Тонны старых книг и прочего хлама. Я даже не могла понять, что это такое. Я была там только один раз, потому что Бо меня впустил, но она все время была заперта. И многие люди заходили через главный вход и шли прямо вглубь дома, и не похоже, что они приходили туда с целью приобрести антиквариат.

Я кивнула, вспомнив слова Бо о коллекции «Замороженных Шарлотт» его бабушки.

– Бо сказал, что он ведет их веб-сайт и у него там кое-что есть.

– Поверьте мне, то, что есть на сайте, – это малая часть того, что там есть. И эти жуткие куклы еще не самое худшее. – Меган снова взглянула на часы. – Извините, мне действительно нужно бежать. Было приятно поговорить с вами. Это как иметь вторую маму, когда я вдали от дома. – Улыбнувшись, она зашагала прочь.

Я хотела крикнуть ей вслед, что мне лишь недавно стукнуло сорок и я еще не настолько стара, чтобы годиться ей в матери, но у меня не было сил. Я откинулась на спинку стула, мой аппетит полностью пропал, мои мысли метались в разные стороны. Интересно, разрешит мне ли Джейн включить это в мой ежедневный график упражнений? Я посмотрела на улицу. Заметив идущую ко мне Веронику, я помахала рукой и взяла телефон, чтобы написать Джеку. Окрыленная, я снова задумалась о совместной работе с Джеком, и во мне зажегся лучик надежды. Мне больше не требовался предлог, чтобы увидеться с ним.

Я открыла экран и замерла, увидев, что у меня есть непрочитанное текстовое сообщение с номера телефона, который я не узнала, но с местным кодом 843. Я нажала на сообщение. У меня тотчас перехватило горло, стоило мне прочитать написанные заглавными буквами слова. Я почти слышала, как они кричали мне в ухо.

ОНА ЗАСЛУЖИЛА ЭТО.

Глава 10

Возвращаясь во второй половине дня домой с работы, я едва не проехала дом номер 55. А все потому, что дорогу мне перегородил огромный грузовой фургон, а по двору и веранде, как муравьи на пикнике, сновали рабочие, волоча внутрь через открытую входную дверь толстые, похожие на канаты провода.

За фургоном стоял красный «Феррари», его задняя половина торчала на улицу. Хотя в конце моей подъездной дорожки внезапно появился знак разрешения от города Чарльстон, я надеялась, что прилежный парковщик увидит автомобиль и прилепит на лобовое стекло штраф. Я не сомневалась, кому принадлежит эта спортивная тачка.

Я остановила машину, сверилась с двумя календарями, убедилась, что сегодня не день уборки улицы, и втиснулась в парковочное место у обочины. Наклейка на парковку по месту жительства позволит мне избежать неприятностей со штрафом, но я не собиралась делиться этой информацией с Харви Бекнером.

Я провела весь свой обеденный перерыв за скорочтением книги «Похоть, жадность и убийство в Священном городе», и мое лицо все еще горело. Посмотрись я в зеркало, я точно бы обнаружила, что опалила ресницы. И хотя я оставила свой экземпляр книги для Джека, чтобы он, после того как вернется, мог прочесть или хотя бы пробежать глазами, он все еще был слишком оскорблен в лучших чувствах, чтобы прочитать хотя бы страницу благодарностей автора. Те немногие подробности, которые Джек знал о книге Марка, он узнал от своего нового редактора, Демарэ, которая сказала ему, что это лучшая книга, какую она когда-либо читала. Это лишь одна из многих причин, почему Джек так стремился заключить сделку с Марком и найти нового издателя. Он изо всех сил пытался закончить книгу, на которую у него был заключен контракт, и в то же время постоянно отклонял предложения Демарэ превратить ее в скабрезный роман и поместить на задней обложке свое фото без рубашки. Сомневаюсь, что Джону Гришэму или Стивену Кингу когда-либо приходилось выслушивать такие же предложения. И слова его редакторши о том, что книга Марка была якобы одной из лучших, какие она только читала, были сродни соли на рану.

Я могла лишь надеяться, что у нас еще есть время изменить самые неточные и оскорбительные элементы сценария, прежде чем этот кошмар воплотится в полной мере на большом экране. Хотя у меня было сильное подозрение, что это все равно что сдерживать ураган мизинцем.

Я направилась к дому и, услышав шум, замедлила шаг. Каждая лампа в доме была включена, и когда я подошла ближе, все они одновременно вспыхнули ярким светом, а затем так же одновременно погасли. Я застыла на месте. Кто-то выругался, а какой-то человек сбежал вниз по ступеням веранды и, когда дом вновь залил свет, остановился. Мне подумалось, что дом как будто только что подмигнул. Или выслал предупреждение.

– Нам не обязательно оставаться здесь, ты же знаешь.

Я обернулась и увидела рядом с собой Джека. Хотя день лишь начинал клониться к вечеру, зимнее небо уже стало багровым, и я с трудом отличала людей от теней. Или даже хуже. Вот почему независимо от времени года сумерки всегда были моим нелюбимым временем суток.

Я подождала, когда он обнимет меня и притянет к себе, но затем вспомнила, что он этого не сделает. И почему не сделает. Я стояла, наблюдая, как небольшой пятачок травы сбоку от дома вытаптывают десятки обутых в ботинки ног. Я вздрогнула.

– Это то, чего мы хотели, верно? Мы согласились оставаться все это время в доме, потому что Джейн сказала, что детей лучше не отрывать их от привычного распорядка дня.

Челюсть Джека дернулась от знакомого тика.

– Да, но после того, как мы договорились обо всем, что считали для себя приемлемой ситуацией, я понятия не имел, что ограничение съемок тремя комнатами и превращение нашего каретного сарая в раздевалки по-прежнему потребуют всего… этого.

– Я тоже. Но неужели ты доверяешь Харви настолько, что готов позволить ему свободно разгуливать по дому без присмотра?

Джек не колебался.

– Нет. – Поджав губы, он повернулся и посмотрел на дом.

– Как давно они здесь? – спросила я.

– Не знаю, я только что пришел. Я пробыл внутри всего минуту, но ее хватило, чтобы увидеть, как миссис Хулихан половником для супа выгоняет из кухни киношника, кричит Ноле, чтобы она оставалась наверху с Джейн и близнецами, и говорит кому-то, кто тут у них за главного, что прежде чем они поставят на стол обед для съемочной группы, его нужно накрыть скатертью, в противном случаем она даст Софи их телефонный номер.

– Итак, что касается фильма. – Я вздрогнула и подавила свой первый порыв пойти прямо к Харви и потребовать изменений. Я хотела оградить Джека от новых душевных страданий, однако постаралась остаться новой Мелани, как бы сильно мне ни хотелось проигнорировать проблему в надежде, что она исчезнет сама. Я прочистила горло и повторила попытку. – Итак, что касается фильма… – начала я.

– Она красавица, не так ли?

Звук гнусавого голоса Харви был сродни игле, царапающей виниловую пластинку. Мы обернулись: Харви шагал к нам от веранды. На нем были узкие черные джинсы, белая футболка и высокие дизайнерские кеды. На плечи был накинут свитер, рукава были стянуты узлом на груди. Его лицо не выделялось в темноте, как у всех остальных, поэтому я предположила, что под обесцвеченными прядками волос у него был загар. Он выглядел как нечто среднее между участником группы в стиле нью-вейв восьмидесятых годов и рекламным плакатом универмага «Джей Крю».

– Это да, – сказал Джек, обнимая меня и притягивая к себе. Я продолжала мило улыбаться, хотя бы для того, чтобы доказать себе, что могу вести себя как разумная, зрелая женщина, даже находясь в непосредственной близости к Джеку, который только что сказал обо мне что-то приятное, пусть даже в шутку.

Харви с презрительной физиономией встал перед нами.

– Я имел в виду машину. Мне ее перегнали из Калифорнии, чтобы я мог сам ее водить. – Он нахмурился. – Поскольку ваша дочь едва не убила меня, у меня возникли проблемы с доверием к другим людям, которые меня возят. Я надеюсь, что ваша маленькая угроза исчезла с улиц.

Джек весь напрягся. Он было шагнул вперед, но я остановила его. Напомнив себе, что мы должны держаться приветливо, я все же воздержалась от того, чтобы не ткнуть Харви пальцем в грудь, пока говорила.

– Если вы имеете в виду Нолу, вы так запугали ее после аварии, что она клянется, что ни за что на свете не сядет за руль другой машины.

– Я уверен, что мир ей благодарен, – пренебрежительно отмахнулся Харви. – Итак, – продолжил он, глядя на площадь и непрерывный поток людей, таскавших от грузовика к парадной двери осветительные приборы, провода и коробки, – это то, чего вы ожидали?

Джек нахмурился:

– Вообще-то нет. Я предполагал, это будет более… скромным.

Харви закатил глаза:

– Так и есть. Но хотя ваш смехотворный контракт требует, чтобы мы ограничили съемку тремя основными зонами, нам по-прежнему нужна съемочная группа, свет и способ вырабатывать электричество, чтобы эта куча дерева не вспыхнула, как костер. Так что вариант с проживанием в отеле по-прежнему остается в силе.

Мы с Джеком переглянулись. К Харви подошла молодая женщина с блокнотом. Бросив на него беглый взгляд, он поставил свою подпись и вернулся к нашему разговору. Мне не нравилась улыбка на лице Харви. Взглянув на Джека, я поняла, что и ему тоже.

– Эти «технические сложности» в декабре прошлого года, – сказал Харви, изобразив пальцами кавычки, – стоили мне и другим продюсерам потерянного времени и обошлись в круглую сумму. Мы не любим терять деньги. Поэтому мы были вынуждены внести радикальные изменения, чтобы уложиться в график и бюджет.

Рука Джека, все еще покоившаяся на моем плече, сжала меня, и у меня возникло щемящее предчувствие: что бы там Харви ни собирался нам сказать, нам это вряд ли понравится.

– Что же это за радикальные изменения? – спросил Джек с улыбкой «я умею быть обаяшкой», криво сидящей на его лице.

– Для начала мы хотим начать с современной сюжетной рамки, чтобы проработать все нестыковки до того, как сюда приедут большие звезды для съемки исторической части с Робертом и Луизой Вандерхорст и Джозефом Лонго. Одни только костюмы обойдутся нам в целое состояние, поэтому мы были вынуждены кое-что слегка подредактировать.

Я почувствовала, как Джек вздрогнул. Книга Марка уже настолько отдалилась от реальности, что почти не походила на историю, на которой она была основана. И Джек не знал и половины этого.

– Что именно? – спросил Джек, едва шевеля губами, чтобы не перестать улыбаться.

– Мы наняли молодых неизвестных актеров, чтобы они сыграли вас двоих. Мы подумали, что нашей более молодой зрительской аудитории нужны актеры, с которыми они могли бы соотнести себя, а их более низкие гонорары оплаты помогут мне не выйти за рамки бюджета.

– А как насчет Кэтрин Хейгл и Роба Лоу? – спросила я.

Хотя я старалась не увлекаться звездами, тот факт, что мой дом будут украшать две голливудские звезды, определенно ударил мне в голову.

– В конце концов, они будут здесь. Вот почему мы хотим сначала отснять современные эпизоды фильма, чтобы решить любые технические проблемы. – Он многозначительно посмотрел на меня, затем перевел взгляд на Джека. – Теперь, когда у вас есть шкурный интерес, мы надеемся, что все пройдет гладко и завершится вовремя без каких-либо предыдущих «технических сложностей». – Он снова изобразил пальцами кавычки.

– Это радикальное изменение? – спросил Джек, и часть напряжения покинула его тело. – Экономия средства не критична. Полагаю, для съемок фильма это даже было бы необходимо.

Харви ухмыльнулся. Сгустившиеся сумерки стали отличным фоном для его белых вставных зубов.

– Я не закончил. Мы также добавляем больше секса… массу секса. Секс хорошо продается, а в нашем деле главное конечная выручка.

Мне стало муторно. Я читала книгу, и она была довольно откровенной. Неужели Харви пытается претендовать на рейтинг R? Или даже хуже. Я подумала, что сейчас самое время воззвать к лучшей стороне его натуры. Или, поскольку ее у него явно не было, к чувству чести и порядочности. Я представила себе, как мои собственные мысли заставляют меня закатить глаза.

Набрав полную грудь воздуха, я сказала:

– Вообще-то, Харви, в реальной жизни у Луизы Вандерхорст и Джозефа Лонго не было романа, о котором упоминается в книге Марка. Луиза и ее муж были безумно влюблены друг в друга. Она бы не предала его и не бросила бы их сына.

Его ухмылка осталась на месте.

– Как я уже сказал, секс увеличивает продажи…

– Но это не сексуальная история, – перебил его Джек. – Думать так может лишь тот, кто полностью лишен ума и видения.

Улыбка Славного Парня Джека превратилась в угрожающий оскал.

Я положила ладонь на его руку. Я не слишком хорошо знала Харви Бекнера, но была почти уверена: он не из тех, кто готов молча выслушивать оскорбления в адрес его артистических способностей. Особенно когда это делает кто-то, чьи таланты он явно считал слабыми.

Я прочистила горло и изобразила улыбку:

– Я рада, что у нас есть возможность поговорить до начала съемок, Харви. Я читала книгу Марка и должна сказать, что меня отталкивают не только ее исторические неточности, но и безумная жизнь Джона и Марго Треллис. Люди узнают, что это мы, и могут даже поверить, что у нас дома устраиваются безумные секс-вечеринки.

Джек сделал шаг вперед. Я предостерегающе сжала его руку и продолжила:

– Пожалуйста, помните, что в доме живут девушка-подросток и двое малышей. Мне кажется, история убийства Луизы и то, как мы с Джеком нашли алмазы Конфедерации, куда интереснее, нежели непристойный вымысел. Я уверена, если вы позволите Джеку посмотреть сценарий, он сможет…

Джек потянул меня обратно.

– Довольно, Мелли. Я и сам могу сражаться в своих битвах.

Он по-прежнему улыбался, но его мышцы напряглись под моей рукой.

Харви скрестил на груди руки:

– Тогда я предполагаю, что Джек не читал книгу.

Я посмотрела на Джека, чтобы извиниться, или предупредить его, или убедиться, что он знает, что мы с ним заодно. Хотя, призналась я себе, будь у меня в руках книга Марка, я бы огрела ею Джека. Он должен был прочесть ее за несколько месяцев до всего до этого. Мы оба должны были. Но кусать локти было уже слишком поздно.

– Нет, не читал, – сказал Джек. – Для моего личного чтения я предпочитаю книги, написанные выше уровня четвертого класса.

Харви издал звук, который в его понимании, вероятно, был смехом. Из-за ботокса по его лицу это было трудно определить. Я представила себе, как дьявол издает этот же звук всякий раз, когда захватывает очередную человеческую душу.

– Да. Но уже поздно возражать против сценария. Вы должны были подумать об этом прежде, чем спешить подписывать контракт. В любом случае ваше мнение не играет роли. Нет, при желании вы можете довести его до сведения нового режиссера, но что-то подсказывает мне, что он скажет вам то же самое.

– Новому режиссеру? – переспросил Джек.

– Да. – Ухмылка Харви сделалась шире. – Это еще одно радикальное изменение. Оно потребовало некоторых усилий, но в конечном итоге я убедил других продюсеров, что мы можем сэкономить кучу денег, наняв другого режиссера. Пусть с меньшим опытом, но уже знакомого с историей.

Мне не нужно было смотреть на Джека, чтобы понять: мы пришли к одному выводу. Я скорее почувствовала, нежели услышала его вздох – холодный ночной воздух пульсировал между нами, словно живое существо. Словно по вызову, к обочине подъехал огромный черный «кадиллак-эскалада». Его окна вибрировали от тяжелого ритма рэпа, пока водитель не выключил зажигание и не открыл дверь. Через секунду Марк Лонго уже шагал к нам. Его копна седых волос резко выделялась на фоне уже темного неба, а широкая улыбка пугала меня даже больше, чем любой потусторонний призрак.

Он остановился перед нами, небрежно подбрасывая ключи от машины.

– Джек и Мелани. Как вам моя новая машина? Я подумал, раз Нола села за руль, мне нужно что-то надежное. Как я понимаю, Харви уже сообщил вам хорошие новости.

Не будь я знакома с его развязными манерами и ненормально седыми волосами, я бы не узнала Марка. Он всегда носил консервативные, но стильные итальянские костюмы или хрустящие льняные брюки и мокасины от Гуччи. И он предпочитал в своей автомобильной стереосистеме оперную музыку – по крайней мере, когда мы встречались. Но эта новая версия Марка Лонго была почти неузнаваема. И, похоже, невыносима. Тот факт, что это была не та версия, которую он продемонстрировал нам во время переговоров в моем офисе или в беседе с нашими адвокатами, тотчас вызвала во мне приливные волны тревоги.

Марк опустил голову и положил ключи в висевшую на плече сумку, идентичную той, какую Харви носил на груди. На мочке его левого уха что-то блеснуло, отразив свет дома, и я даже без очков поняла, что Марк теперь носит серьгу. Или даже две. Я посмотрела на Джека, чтобы оценить его реакцию, но была слишком загипнотизирована крушением поезда, которому вот-вот должна была стать свидетельницей.

– Привет, Мэтт. Идеальное время. Только что звонил Билли Айдол. Сказал, что хочет вернуть свои волосы. – Взгляд Джека скользнул вниз, к неоново-зеленым брюкам Марка и такой же рубашке и черной кожаной куртке с множеством молний, небрежно перекинутой через плечо. – Ты похож на любимого ребенка Билли Айдола с куклой-троллем. Пожалуйста, зайди внутрь и переоденься, чтобы я мог воспринимать тебя серьезно.

Почти незаметное движение губ изменило улыбку Марка, сделав ее зловещей.

– Вечный шутник, не так ли, Джек? Смотрю, ты не слишком далеко продвинулся в жизни, верно?

Я отступила назад и в знак солидарности встала рядом с Джеком. Он взял меня за руку. Его прикосновение обожгло мою ладонь. Внешне я оставалась спокойна, но внутри меня все полыхало. Я почти слышала, как он стиснул зубы, как напряглась его челюсть.

Джек пожал плечами:

– Я бы так не сказал. Я попадал в списки бестселлеров и получил несколько писательских наград за книги, которые, кстати, написал сам.

Не знаю, был ли это обман зрения или же Марк моргнул, но внезапно его глаза потемнели. Свет из дома больше не отражался в них, как будто он щелкнул выключателем. Джек, должно быть, тоже это заметил, потому что сжал мою руку.