Текст книги "Герой, который всё портит"

Глава 5

Ведьме и Трису выдали красивые наряды, соответствующие тематике карнавала, посвящённого поздней весне. На тканях были вышиты цветы деревьев, узоры водной глади, прекрасные солнечные блики. Нити переплетались между собой, создавая невообразимое сияние, которое только усиливалось при свете фонарей карнавальной улицы.

– Не кажется ли тебе, что подобная романтическая вставка к чему-то располагает? – кокетливо сказал Трис, покупая мешок сладостей и вяленого мяса.

– Возможно, к бегству, – озиралась по сторонам Ведьма, но старалась не привлекать лишнего внимания.

Трис сжал губы и тоже оглянулся. Действительно создавалось впечатление, что за ними ведётся слежка, но ведь так и должно быть, поскольку они, вероятно, царских кровей. Излишняя бдительность не повредит.

– Встретимся за таверной на главной площади, – тихо шепнул на ухо Ведьмы Трис и скрылся в толпе.

Та от недовольства сжала кулаки, но уже успела привыкнуть к неожиданным выходкам спутника. Подобное исчезновение являлось бунтарским выпадом, которое обязательно скажется на сюжете в дальнейшем. Что-то невероятно гнетущее царило на карнавальной улице. Ведьме захотелось как можно скорее встретиться с Трисом за той таверной.

– Эй, – кричал с крыши он. – Я здесь! Слышишь? Я тут!

Зачем он забрался на крышу и орёт, как ненормальный? Привлекает внимание. Но почему же сразу спрыгнул с крыши и затерялся в проулках. Нет. Не может быть! Ведьма прошла к заднему входу таверны, она скрывалась под капюшоном и шла в тени.

– Зачем я здесь, Трис? – громко и властно спросила Ведьма.

Но тут из-за угла появился ассасин Распута и одним точным ударом перерезал горло. Кровь хлынула на чёрную маску, которая была такой же бесчувственной, как и едва видневшиеся под ней глаза. Девушка упала замертво, не дождавшись своего истинного финала. Ассасин отделил голову от тела и спешно сунул в мешок, который к утру был уже у Распута, хотя путь должен был занять дня три, не меньше. Неведомыми тропами смертоносный гонец доставил посылку хозяину.

Действительно, время превратилось в сущий пустяк…

Распут развернул мешок и вгляделся в черты лица.

– Это не Ведьма, – растерянно пробормотал правитель Притонных заведений.

Он засунул голову Гласарии обратно в мешок и побледнел.

– Он подсунул вам правительницу Гласного альянса, жену владыки Тревидного ведомства и невестку Небесного ордена, – пробормотал Распут и тяжело сглотнул, едва не подавившись собственной слюной.

На другом конце царства сейчас всё покрывалось хмельным туманом, после карнавальной ночи. Из подсобки таверны на главной площади доносилось едва различимое бормотание.

– Развяжи меня, придурок! – рычала Ведьма, переминаясь в тугих петлях без возможности на освобождение.

– А теперь ты должна мне подыграть. Понимаешь, что теперь стоит на кону? – шипел Трис, даже не помышляя высвобождать спутницу.

– Зачем ты подставил нас и убил Гласарию?

– Нет-нет! – возмутился тот. – Во-первых, не я убил, а ассасины Распута. Во-вторых, она тормозила весь процесс. Могла же организовать встречу сегодня. Нет же, стала настырно настаивать на нескольких днях.

– Ты психопат! – рыкнула Ведьма. – За эти два дня карнавала ты должен был влюбиться в приглашённую Путану, которую ты убил. А потом расстроиться, узнав, что вынужден жениться на уже обещанной принцессе, не зная, кого тебе обещали.

– Ага, – засмеялся Трис. – А потом в конце обрадоваться, что нужда и желание сошлись воедино.

Ведьме удалось высвободить руку огненным заклинанием, и она вцепилась ногтями в прекрасное личико Триса. Оставив пару меток и свалив пленителя с ног, Ведьма выбралась из сжимающих узлов и выбила дверь магическим влиянием. Она побежала на площадь до первой стражи и сдалась ей, оставив Триса наедине с его новым сюжетом, без поддержки и надежды на то завершение повести, которое он уже для себя придумал. Теперь в ней нет одной очень важной детали – Ведьмы.

– Значит, я снова поменяю эту сказку. Не препятствие, – пробормотал Трис и скрылся, превращаясь в сгинувшего призрака.

Тем временем, Ведьму уже привели в темницу и надели кандалы. Она настаивала на встречи с Облом, но её держали в заточении и отказывались передавать послание.

– Я хочу принять сторону Небесного ордена, – протестовала она и била тяжёлыми цепями о прутья клетки.

На её ладонях белела не застывающая глина, нейтрализующая магию. Но Ведьма и не собиралась применять заклинания. Иначе могла столкнуться с противостоянием, которое ей бы вынуждать не хотелось. На второй день в сырые коридоры темницы Гласного альянса зашла высокая и светлая фигура правителя Небесного ордена. За его спиной протянулся алый шлейф лёгких, но многослойных одежд, а волосы стали непривычно тёмными, под стать настроению.

– Мне следует казнить тебя! – грозно поприветствовал Ведьму Обл.

Но та лежала посреди клетки и не реагировала.

– Что с ней? – повернулся к страже Обл.

И пока те пожимали плечами, Ведьма открыла глаза, не шевельнув ни единым лицевым мускулом. Её ярость заблестела в темноте клетки, как у дикой кошки, упустившей добычу.

Стража собиралась открыть клетку, чтобы проверить Ведьму, но Обл выставил вбок руку и снова обратился к пленнице:

– Что ты хочешь за секреты Триса?

– Хочу вступить в Небесный орден, повелитель, – медленно поднялась Ведьма и села, подогнув под себя ноги.

– Исключено! – крикнул тот, оставаясь при этом в полном равновесие.

– Просто доверьтесь мне, и соберите войско, ведь Трис пойдёт теперь на всё, чтобы завоевать ваш трон, – в отличие от Обла Ведьма говорила тихо, но не менее властно.

– Вздор! Ты несёшь чепуху и просишь слишком много, дитя тьмы, – отвернулся Обл и собирался уже уходи.

– Но это вы вынудили Триса поступить так. Знали же, что медлить нельзя, пока с его сердца сошла чернота. Но вы вынудили его поддаться соблазну осквернить веселье карнавала.

– Обвиняешь меня, чертовка? – посмотрел на неё через плечо Обл.

– Не посмею обвинять вас, но упрёк вы заслужили, – оставалась непоколебимой Ведьма. – Освободите и примите в подчинение, ведь у меня есть, что дать вам.

Бровь правителя слегка покачнулась, будто он был удивлён. От уверенности и решительности веяло искренностью, а потрёпанный вид вызывал жалость, которая затмевала любые другие эмоции.

– На тебе наряд Гласарии, – смягчился Обл и попросил ключи от клетки. – Нужно это исправить.

Отперев дверь и пройдя внутрь, правитель провёл рукой и заменил голубые одежды невестки на привычные для Ведьмы бордово-чёрные тона. Внешность преобразилась, появилась свойственная тёмному созданию бледность и выразительность глаз и губ. Глина осыпалась с рук и избавила Ведьму от упадка сил из-за невозможности колдовать.

Кандалы со звоном упали на пол, открытые другим ключом связки. Правитель заглянул в хладнокровные глаза Ведьмы и задал последний вопрос:

– Что я получу, доверившись тебе?

«Уж точно не нож в спину», – пронеслось в голове колдуньи, из-за чего она рассмеялась.

– Думаю, что это мне нужно задавать подобный вопрос, ведь я в руках самого могучего правителя этого царства, который, однако, ничего не может сделать, так как запер себя высоко в горах, – сказала Ведьма.

– Дерзишь мне? – прищурился Обл, сталкиваясь с подобным отношением впервые.

– С моей дерзостью вам ещё предстоит столкнуться, – думая про Триса и собирая по крупицам внутри себя всю ненависть к нему, сказала Ведьма.

А Трис в этот момент ехал в повозке в Путеведном царстве, играясь с кольцом Гласарии, которое украл с её мёртвого тела. Он собирался наладить отношения с нынешнем королём, замахнувшись на пост повыше. Король принял его, будто не помня о казни и побеге. Кольцо потешило его продажную душонку и заставило довериться юному завоевателю.

Глава 6

Этим вечером в замке Путеведного одена был накрыт стол, за которым присутствовали все министры. Каждый из них пил прекрасное вино, и каждый, кроме Триса, пившего вместе с ними, захлебнулся добавленным в бокалы ядом. Среди десятка мертвецов Трис встал из-за своего места и направился к стулу короля. Он забрал его корону, спихнул его тело на пол, сел во главе стола, достал бумагу, которую в общей суматохе, устроенной Ведьмой, выкрал из кабинета Гласарии. Бумага о праве наследования трона была подготовлена заранее, открыв пути к власти для Триса.

Что? Как он это провернул?

Устрашился в тот вечер Путеведный орден и содрогнулись Притонные заведения. Некогда гневно настроенный Распут был вынужден иметь честь встретиться с новым королём на его коронации. Празднество прошло в считанные часы, чтобы не усложнять и не замедлять процесс восхождение на трон, отчего Путеведный орден смотрелся более продажным, чем те же Притонные заведения и Общество доброй воли. Творившееся зло в каждом из угодий всего царства, кроме Небесного ордена, стали казаться сущим пустяком, ведь после появления Триса на троне, этот мир узнал истинного тирана.

– Я не ослышался, мой господин? – спросил спустя пару недель Распут, вынужденный стать частым гостем на важных переговорах раз в несколько дней, которые были вовсе не обязательны, но лишний раз подчёркивали порыв Триса работать над строгой иерархией происходящего в царстве мракобесия.

– Да, – ухмыльнулся тот. – Ты соберёшь войско и пойдёшь на Организацию сердец и Гласный альянс. А после я присоединюсь к тебе, перед тем как мы вместе вторгнемся в Тревидное ведомство и захватим вершину мира, Небесный орден. Тогда никто не сможет нам помещать.

– Но вы же понимаете, что глупо идти войной на столь влиятельную территорию и тем более говорить со мной о столь подробных деталях, – насторожился Распут.

– Битва будет славной, мой друг, – громко рассмеялся Трис и скупыми махами приказал Распуту идти прочь.

Шпионы с южных сторон царства доложили в Тревидное ведомство о военных сборах и наборе рекрутов. Залег, ещё не оправившись от потери своей жены пребывал в решительном расположении, когда искренне хотелось отомстить, но разум остужался для того, чтобы выносить идеальный план мести. Обл узнал о происходящем на другом конце царства, но никак не прокомментировал это, зная, что уже ничего изменить нельзя, а значит, и разговоры бессмысленны.

Ведьма ходила из стороны в сторону в маленькой комнатке, которая больше была похожа на темницу, чем та клетка в подземелье Гласного альянса. Она понимала, что приближается очередное полнолуние, и от неё не будет толку, если жертва не окропит кровью корни зачарованного дерева. Всё разрушилось, когда Ведьма пощадила Триса и отложила его гибель на поздний срок. Пусть лучше бы о каждом из них сложился плохой рассказ, чем худшая повесть на все времена.

– Что же я натворила? – спросила она себя и принялась рисовать на принесённых стражником листах жидкими чернилами, которые оставляли неопрятные кляксы.

Ведьма вспоминала заклятия, которые могли бы ей помочь в битве против Триса, ведь она почти разгадала его предсказуемый план. Только уверенности не было, что произойдёт всё в точности, как складывалось в её воображении, отчего чистых листов становилось всё меньше, а нужный стишок постепенно стирался наносимым слоем бредовых, однако складных строк. Словно кто-то наблюдал за ней и намеренно путал мысли.

В дверь постучались. Это прибыл стражник, чтобы отпереть покои колдуньи и передать послание от царя Небесного ордена. Он ожидал её на поздний ужин для важных переговоров. Ведьма пришла в уныние, ведь вместо того, чтобы снаряжать войско для защиты, две недели было потрачено на бессмысленное просиживание штанов то на троне, то за обеденным столом.

Когда Ведьма зашла в просторный зал с длинным столом, сразу стала искать место с другого конца напротив царского стула. Но скатерть была не сервирована. Зато около горящего камина стоял небольшой круглый столик со скромными тарелками. В кресле уже сидел Обл, осталось только Ведьме занять место по правую руку от него.

– Отчего же вы не соблюдаете этикет, повелитель? – насмешливо спросила колдунья и села в кресло.

– Не это тебя волнует, – задумчиво сказал тот и закинул пару виноградин в рот.

От их кислоты он поморщился, но будто бы проснулся, после чего снова съел несколько штук. Ведьма принялась ножом и вилкой резать мяса на мелкие кусочки. За эти две недели она впервые употребляла животную пищу. Прежде она готовила себе и получала в тавернах недожаренный стейк. Сейчас же он был тщательно выварен, а после запечён до румяной корочки. Ведьма неожиданно нашла для себя подобный способ прожарки привлекательнее, чем розовый сок из полусырой сердцевины толстого куска.

– Меня волнует, что целью Триса является ваше царство, – ответила Ведьма на вопрос Обла.

Тот недовольно потёр подбородок и сел удобнее, глубже вдавившись в кресло.

– Мы собрали сопротивление у границ Гласного альянса, – предостерёг опасения он и подчеркнул важность другой тревоги: – Через чуть больше недели будет полнолуние. Тебе придётся завершить историю, отправившись к дереву. Я переступлю через свои принципы и позволю пролиться крови на моей земле. Собери её и отправляйся в пропасть.

– Вы думаете, что Трис последует за мной? – спросила Ведьма.

– Он из-за тебя и пытается захватить Небесное царство.

– Вы же поняли, кто он для этого мира? – сдвинула брови Ведьма и отложила столовые приборы.

– Трис – странное явление, которое невозможно объяснить.

– Даже если я паду его жертвой, история закончится тогда, когда он свершит задуманный план, – продолжала рассуждать та. – Я ничего не решаю.

– Я застану его врасплох, – резко встал с места Обл и повысил голос. – Делай, что я говорю!

После чего шумно перекинул на переднюю сторону длинные одежды и ушёл из обеденного зала. Ведьма доела ужин и вернулась в покои, чтобы обдумать всё ещё раз. Войско прибудет к границам Гласного Альянса через несколько дней, именно тогда наступает полнолуние. Небесного ордена он достигнет тогда, когда будет слишком поздно, чтобы вернуть луну в рост.

– Если действительно дело во мне, – сказала вслух колдунья и подошла к столу с исписанными листами. – Пришло время готовиться самой к схватке с противником.

Ведьма сняла брошь, заколку и манжеты, положила их на кривые буквы. После чего прошла к кровати, легла и сложила руки. Она погрузилась в глубокий сон с помощью простого заклинания, которое, однако, без порошка сработало плохо, равно как и порошок не справляется с длительным сном без заклинания. Последней мыслью перед трёхдневным забвением было, а стала ли Путана просыпаться, в момент казни. Чувствовала ли она боль или всё ещё пребывала в мире грёз?

Глава 7

«Знаешь ли ты, дорогая Ведьма, сколько ненависти я храню в сердце? – сквозь сон услышала та. – Сейчас ты пытаешься проспать день своей гибели, но я не позволю тебе. Терпеть не могу трусов, сбегающих настолько жалко. Сохрани свою честь и достоинство – умри от моей руки. С любовью, Трис!»

Ведьма открыла глаза, когда сгустившиеся над ней грозовые тучи Обла пронзили её грудь сотнями разрядов, пробудивших сердце и разум.

– Я приказал тебе учувствовать в войне, приказал завершить историю в пропасти. Но ты посчитала нужным сбежать в самый ответственный момент? – кричал Обл.

Ведьма села на ритуальном столе в магическом районе Гласного альянса, подгибая под себя ноги и ответила:

– Я собиралась переродиться в духа через забвенный сон. Старинное заклинание. Тогда бы он не смог меня убить, его убила бы я. Это было моим единственным шансом его перехитрить, но он всё равно заставит меня тянуться нитью с бусинами по тем путям, которые проложил вместо создателя.

– Прекрати нести чушь! Во сне ты была для него ещё уязвимее, – схватил её за плечи Обл. – Мы знаем свой исход, который уготовил нам создатель. Один древний божок не посмеет изменить наших судеб!

– Он уже это сделал, – сбросила Ведьма руки Обла и направилась к главным воротам, за которыми гремели взрывы и слышалось дребезжание металла.

Залег стоял прямо над главными воротами на оборонной стене. Он целился в главнокомандующих алмазными стрелами и лишал одного за другим жизни, какими бы прочными не были их доспехи. Ведьма была беззащитна тоже. Она сняла брошь, которая могла превратиться в коня. Она отложила заколку, которая бы стала её мечом. Манжеты превращались в доспехи, но и те остались на тумбочке в комнате на вершине Небесной горы.

Ведьма вышла за главные ворота. Оседлав брошенную и напуганную лошадь и вооружившись оставленным в бою мечом, она рысью помчалась в лагерь врага, где сейчас скрывался Распут. Оружие не разило её, враги не замечали, но каждый слышал магический крик, разносившийся по полю и высасывающий жизненные силы из солдат. Разум Залега помутился, и он решил поразить самое сердце Ведьмы, которую единственный из всех отчётливо видел. Это ей и нужно было. Она сбавила темп, ожидая приближение алмазного наконечника. Тот едва коснулся её одежд и замер. Магические силы обвили стрелу, обвели вокруг тела Ведьмы и устремились вместе со смертоносным оружием в палатку Распута.

Через секунды, остановившаяся перед входом в лагерь врага Ведьма увидела, как к палатке правителя Притонных заведений сбегаются воины и слуги. Подняв руки над головой и подняв с земли все стрелы, выпущенные мимо, Ведьма с равнодушным лицом указала им путь к живым, в мгновения ока делая лагерь пустым. Она слезла с лошади, достала из сумки, болтавшейся на краю седла, бурдюк и подошла к лежавшему у временного трона Распуту.

– Ну здравствуй, брат, – хладнокровно поздоровалась Ведьма с хрипящим из-за стрелы в горле Распутом. – Никчёмный, решил помериться силами?

Она вспорола ему глотку алмазным наконечником и набрала в бурдюк достаточно крови, чтобы урожай на сливовом дереве удался на славу. Затем вернулась к коню и бросилась вскачь в направлении к обрыву. Трис за время пока Ведьма спала в Гласном альянсе захватил освободившиеся Притонные заведения, спалил всех людей живьём в их домах. Убил любого, кто попался ему на глаза. Вместо поселений остался пепел, а вместо тронного зала – уголь.

– Присоединить Притоны к Путеведному царству, – отдал он приказ и пошёл на Общество доброй воли.

И там не осталось мужчин, которые бы воспрепятствовали разрухе. Правитель тех земель сам сдался Трису, чтобы тот его пощадил. Но и его голова полетела на вычищенные мраморные полы, а тронный зал сгорел вместе с трупом бывшего короля Вожеста дотла.

– Присоединить Добрую волю к Путеведному царству, – скомандовал Трис и направился в Организацию сердец, где Воль томился под стражей, а по городу слонялись воины Распута.

Трис не стал жалеть уже захваченные и смирившиеся районы. Он истребил уставших воинов мёртвого правителя Притонных заведений. А потом вошёл в тюрьму и самолично вонзил остриё в сердце измученного короля. Воль напоследок улыбнулся и принял смерть достойно.

– Присоединить Сердца к Путеведному царству, – сказал Трис, но советник его перебил:

– Почему вы истребляете всех и каждого, не давая возможности оправдаться во служении вам?

– Каждый из них может воспротивиться моей воле и в будущем пойти войной, которую из-за неожиданности мы проиграем. Поэтому в живых останутся те, кто был изначально со мной и тоже приложил руку к гибели стольких людей, – одержимый идеей порабощения всего царства сказал Трис, а затем громко крикнул: – Идём к обрыву!

Когда новый король огромных территорий царства подошёл к мосту на сторону Гласного альянса, к противоположному краю обрыва приблизилась Ведьма. Она остановила лошадь и взглянула на восходящую луну. Было полнолуние, ночь опустилась на мост и стёрла глубину очертаний.

– А вот и ты, плутовка! – пробормотал под нос Трис.

– Закрой пасть, малолетка, – также тихо сказала Ведьма и щёлкнула пальцами.

С противоположной стороны обрыва Трис увидел ступени, но и ему был проложен путь вдоль обрывистых скал прямо в бездну.

– Отдайте приказ стрелять! – попросил главнокомандующий, прицелившийся арбалетом в голову Ведьмы.

– Она эту стрелу вернёт тебе, – довольно улыбнувшись, опустил подготовленную стрелу Трис и направился вслед за Ведьмой к дому, где выполнит обещание, данное ей в начале их совместного путешествия.

Он последует сюжету. И Ведьма сделает то же самое. Ведь теперь вся история управлялась только Трисом и никто не смел вмешиваться в его замысел. И после смерти Ведьмы история не подойдёт к концу, а перекинется на другое царство, где сейчас складывается совсем другая сказка. Трис испортит и её.

Часть 3. Гнилые сливы

Глава 1

Когда Трис сбежал по острым камням к подножию обрыва, то нашёл Ведьму уже входящей в дом и закрывающей за собой дверь на ключ. Щелчок механизма замка облетел весь туманный предел, освещаемый одинокими огнями, кружащимися вокруг дома. Трис достал меч из ножен и, забившись сердцем, направился вокруг каменного забора в поисках удобного места, чтобы перескочить. Такое нашлось, и через мгновения он уже наставлял остриё меча в направление, куда смотрел. Дерево стояло посреди заднего двора, высохшее и бесполезное. Но после чьей-то крови сегодня, в полную луну, оно снова зацветёт, но в последний раз.

– Выходи, Ведьма, – рыкнул Трис, предвидя неожиданный удар. – Всё равно сдохнешь!

– Это должна была быть прекрасная сказка, ради которой не стыдно пожертвовать жизнью, – вышла из окружающих сад коридоров едва различимая фигура Ведьмы, на бедре которой болтался полный бурдюк, готовый для пробуждения слив.

– Ты подготовилась для побега, – ослабил хват меча Трис и рассмеялся. – Но ты не успеешь провести обряд, я убью тебя раньше.

На месте соперницы взорвалось фиолетово-красное пламя, сжигая образ Ведьмы дотла в мгновение ока. Но спустя секунды та снова замелькала среди колонн коридоров и прошла к дверям, которые не подготовлены для открытия. В такой темноте окончательно растворилась фигура Ведьмы, оставляя за собой проход распахнутым.

– Чего ты хочешь, плутовка? – пробормотал Трис, мелким сапом подошёл к двери и заглянул внутрь.

На противоположном краю круглого сада раскрылась такая же дверь без наполнения, откуда вылетела Ведьма и помчалась к корням сливы. Трис ругнулся и побежал к центру, подготавливая меч для колющего удара. Но стоило острию приблизиться к белоснежной коже девушки, как та снова воспылала пламенем и исчезла.

– Ты не сможешь бегать от меня вечно! – озираясь, закричал Трис.

Из-за дерева появилась настоящая Ведьма, чтобы усыпить короля сонным порошком. Но меч воткнулся в её грудь, а порошок с ладони просыпался на его блестящую сталь.

– Вот и всё, – оскалился Трис и попытался вытащить клинок, но Ведьма схватилась за гарду и не позволила тому победоносно уйти, не узнав правду.

– Ты не можешь быть истинным королём, который способен освободить меня от проклятия, – улыбнулась Ведьма.

– По великому замыслу, я – король этого царства.

– При условии, что это именно ты был рождён во дворце.

Трис отбросил в сторону Ведьмы эфес меча и всплеснул руками от недовольства. Та упала на бок и зарычала от боли.

– А кто же ещё, если не я был там рождён? – посмеялся он и коротким ножом срезал бурдюк с бедра Ведьмы.

– Семнадцать лет назад я выкрала королевского младенца, истинно рождённого, чтобы исполнить заклинание с его кровью. Этим ребёнком был ты, точнее тот, чьё место ты сейчас занимаешь.

– Что ты такое выдумываешь? – опешил Тирс и склонился над ней, хватая ворот и приподнимая ближе к своему лицу её измученное тело. – Мой регент говорил, что в кристалле совместимости были мои волосы.

– Я их сознательно подбросила, иначе он указывал бы на дерево, чьи ветви и ствол сплетены из волос наследника.

– Врёшь! – крикнул ей в лицо Трис.

Но получив в ответ лишь хриплый смех, скривив лицо, отбросил Ведьму и выпрямился. Рядом с щекой он почувствовал тёплое дыхание, а за спиной запоздалую опасность. Ведьма обдурила его, но понял он это только тогда, когда меч его зазвенел пару раз, падая на землю, окутанный пылью и огнём. Холодная сталь ритуального кинжала скользнула по горлу Триса, кровь полилась на корни. Он резко обернулся и всё же нанёс серьёзную рану Ведьме тем маленьким клинком, оказавшимся сейчас уместным для ближнего боя.

Оба рухнули на землю близ сливового дерева.

– Ты… не можешь, – начал Трис, отползая от дерева, чтобы то не расцвело. – Я истинный… Ты… никто!

– Могу, ведь ты не знаешь моей предыстории, а другие её никогда не озвучат, – посмеялась Ведьма и снова растворилась вместе с кровью, которую оставила на корнях.

Трис перевернулся на спину и взглянул на ветви сливы. В их густом переплетении сидела прекрасная девушка. Глаза её горели зелёным, словно у кошки, и именно её красивое лицо украшала победоносная улыбка. Ведьма всё это время пряталась на дереве, пока у Триса не появилась мысль поднять глаза наверх. Она похлопала в ладоши и спрыгнула.

– Это мой… сюжет. Ты… умираешь… в конце, – настаивал Трис.

– Да, так и было, – была довольна происходящим Ведьма. – Но ты сам испортил сюжет. А я помогла сделать его ещё хуже. Отличная команда получилась, правда?

– Кто… ты? – прохрипел Трис, не в силах сдержать слабеющими руками пульсирующий поток крови, которая уже подобралась к корням.

– Я мастер зрелищных развязок, – наблюдая за тем, как растут плоды на сливе, сказала Ведьма. – А кто ты? Очередная блоха, решившая, что вправе испить больше жизненных соков, чем положено. Но не тебе и не мне принадлежит этот мир, а тому, кто его создал. Он и распоряжался происходящим, водя всех за нос, особенно тебя.

На ветвях появились сверкающие красно-синим лампочки, и Ведьма закончила бесполезный разговор. Она сорвала несколько слив и принялась рассматривать их, поскольку те показались больными и слишком мягкими.

– Смотри, – разломив один плод пополам и показав его почти испустившему дух Трису, сказала Ведьма. – Червивые. Какого бы злостного нарушителя морали я не убивала раньше для получения слив, плоды никогда не имели черноты внутри. Это о многом говорит, Трис.

В голосе слышалась ядовитая насмешка, но также осознание того, что это последний разговор и для Ведьмы, и для лжегероя. Трис показал на луну и захрипел смеясь. Начинались новые лунные сутки. Остались считаные минуты. На лице Ведьмы появилась улыбка облегчения.

– Неужели это конец? – сказала она и посмотрела в стеклянные глаза Триса, говорившие, что после её ухода чудесных воскрешений ждать бессмысленно.

Она была следующая.