Текст книги "Капкан для бабочки"

Глава 1

…Конечно же, их никто не встретил. В шумном зале аэропорта Кики долго озиралась по сторонам, но ни Стаса, ни Вадима не увидела. Ее, столбом стоявшую посреди зала, обтекала суетливая толпа. Толстая тетка с баулами озабоченно перла к выходу и чуть не раздавила всмятку Кикину сумку с пижонским ноутбуком. Стоила сумка в два раза больше, чем все теткино барахло, вместе взятое, а уж о компьютере и говорить нечего.

Кики посторонилась, подтащила за собой чемодан на колесиках. Возле стеночки было не в пример спокойнее, по крайней мере здесь никто не угрожал сбить ее с ног. Подошла Лиза, спокойная, улыбающаяся, вокзальную суету в зале прилета она, казалось, даже не замечала.

– Я так и думала, – сказала она почти радостно.

– Ты о чем?

– Вадим не приехал. Вот пакость какая!

Пожалуй, это даже хорошо. В присутствии мужа подруги Кики чувствовала себя, словно житель Помпеи вблизи Везувия. Не самое приятное ощущение, что и говорить.

– Так что будем делать? – обреченно вздохнула Лиза.

– Как что? Поедем на автобусе. Или такси возьмем. Правда, обдерут нас как липку, это уж к гадалке не ходи.

Лиза улыбнулась и отпустила крепкое ругательство. Со стороны это, должно быть, выглядело странно: молодая стильная девица, этакая карамельная блондиночка – и ругается, как портовый грузчик. Да, Лиза Дружинина умела удивлять.

– Интересно, зачем нужен муж, если он не может приехать в аэропорт? – вопросила она в пространство. – Или хотя бы шофера прислал на худой конец. Кики, а ведь твой Стас тоже… Все они козлы! О, кто-то звонит.

Она вытащила из сумки надрывающийся в писке телефон, отошла на пару шагов и воскликнула в трубку:

– О, привет, дорогая, сколько лет, сколько зим!..

Пока Лиза говорила по телефону, Кики вышла из зала, чтобы выкурить сигарету. На улице было холодно, ветрено, начинался снег. Она отошла в сторонку, чтобы спрятаться от ветра, который накинулся на нее и растрепал непокорную рыжую шевелюру. Озноб не проходил, видимо, сказывалась усталость, которой за неделю командировки накопилось предостаточно. Кики мало спала, много курила, еще больше работала… И похоже, похудела еще сильнее. Хотя, казалось, дальше уже некуда.

Озноб начался еще в Калининграде, да так и не проходил. Подруги не брали с собой теплых вещей, ибо рассчитывали на теплую и солнечную погоду. Прогнозы были самые оптимистичные, а потому Кики надела легкое пальто и тонкие замшевые сапожки. Всю неделю действительно было тепло, но уже перед самым отлетом на город как-то разом навалилась зима. Легковерные девушки мерзли в легкой одежде и проклинали метеобюро, ведь в прогнозах погоды ни слова не говорилось о возможном похолодании: внезапный приход зимы стал для всех настоящим сюрпризом.

Она вернулась в зал и увидела, что подруга уже закончила разговор и прячет в сумочку сотовый.

– Ну вот что… Раз уж меня угораздило выйти замуж за эгоиста до мозга костей… – начала Лиза.

– А меня угораздило когда-то начать встречаться с еще большим эгоистом… – подхватила Кики со смехом.

– Вот именно. Раз наши мужчины нас не встретили, поедем на такси.

– Наконец-то здравая мысль. Недаром ты у нас мозг, руководитель проекта, а я всего лишь рисую картинки.

На Лизином лице возникла легкая усмешка – и тут же испарилась.

– Точнее, поедешь ты. У меня возникло важное дело.

– Что может быть важнее, чем благополучно добраться до дому и залечь в ванну с пеной?

– Мне надо встретиться с одним человеком.

– С мужчиной? – лукаво осведомилась Кики.

– Даже не надейся. С женщиной. Это сестра моей подруги. Она только что позвонила мне на мобильник. Подруга живет в Испании, сестра была у нее в гостях, теперь летит от нее, транзитом через Москву, а потом – домой, в Тюмень.

– Как все сложно!

– Ничего сложного. Она сказала, что подруга передала для меня посылку: фотографии, письмо и какие-то сувениры. Я с ней встречаюсь через полтора часа.

– Здесь, в аэропорту?

– Да, вот на этом самом месте. А ты поедешь домой и примешь ванну с пеной и уснешь в своей мягкой постели. Ты же об этом ныла все три недели подряд?

– Да, в гостинице была мерзкая кровать. У меня все тело в синяках!

– Еще бы, ты такая тощая, что для тебя любая кровать покажется жесткой, – вставила Лиза завистливо.

На взгляд Кики, выглядела подруга прекрасно, а пара лишних килограммов еще никого не сделала уродиной. Но Лиза страдала от собственного несовершенства, а потому регулярно впадала в очередной диетический марафон. Французская, японская, диета Ангела, марсианская и еще черт знает какая. Она могла бы написать монументальный труд о похудании. Если бы захотела, конечно.

«Надо подкинуть ей эту мысль», – подумала Кики.

Впрочем, сейчас самое главное – побыстрее попасть домой, понежиться в ванне – очень горячей, расслабляющей, выпить чашку чаю с лимоном и уснуть. А впереди – два выходных дня, когда можно валяться, читать книжки, тупо есть, тупо спать и отдыхать от выматывающей работы, длящейся почти круглые сутки.

В Калининграде они с Лизой работали над новым проектом – дизайном картинной галереи. Богатенький заказчик уже успел нажить состояние на торговле автомобилями, пригнанными из Европы, а теперь решил порадовать собственную женушку, которая, видимо, давно уже изнемогала от безделья. Женушка оказалась молодой утонченной девицей, разодетой в платья из парижских бутиков. На ее милом личике была написана вселенская скука. Оказалось, за плечами у нее было три курса института на факультете искусствоведения, на которых она с переменным успехом маялась, пока не подцепила богатого «папика».

Специально для скучающей девицы построили небольшое здание под художественный салон, в самом центре Калининграда. Строительство доверили компании, в которой трудилась Кики. А потом настала очередь ее и Лизы. Кики рисовала эскизы, придумывала отделку, декор, внутреннее оформление галереи. А Лиза вела проект с нуля, занимаясь составлением смет, организовывала работу строителей, вела финансовые документы – одним словом, решала все организационные вопросы.

Втайне каждая из подруг завидовала другой: Кики мечтала хотя бы о капле той практичности и уверенности, какими обладала Лиза. Зато сама Кики могла придумать такой классный интерьер, от которого заказчики впадали в глубокую кому и штабелями укладывались у ее ног.

Они дружили уже десять лет – с тех самых пор, как познакомились на подготовительных курсах в университете. Кики с блеском поступила, а вот Лиза недобрала баллов. Рисовала она неважно, да и особенной фантазией не отличалась. Так что на дизайнерский факультет путь ей был заказан. Лиза погоревала, прощаясь с мечтами, и без особых проблем поступила на факультет менеджмента.

Сейчас Кики казалось, что свою работу Лиза лишь терпит. Она ненавидела рутину, обыденность и раздражалась оттого, что не смогла осуществить свою мечту.

Впрочем, легкая обоюдная зависть не мешала им оставаться хорошими подругами. Напротив, вносила в их отношения свежесть и постоянное стремление к совершенству.

Вот и сейчас, пока Кики предавалась праздным мыслям, Лиза развернула бурную деятельность. Она выбрала самого благонадежного таксиста – им оказался бледный тощий дядька, на вид язвенник и импотент. Виртуозно поторговалась с ним и с легкостью сбила цену до минимума. Дядька был согласен и на это, поскольку других клиентов на сегодня не предвиделось: всех расхватали более бойкие и широкоплечие.

Машина дядьки производила впечатление. Чахоточные «Жигули», ровесники Октябрьской революции, потрепанные жизнью и московскими дорогами. Дядька положил Кикин чемодан на заднее сиденье, извлек из кармана тряпку и заботливо протер лобовое стекло.

– А курить у вас в машине можно? – спросила Кики с тоской в голосе.

Дядька неодобрительно оглядел ее с ног до головы, покосился на пижонскую сумку с ноутбуком и кивнул неохотно.

Лиза чмокнула Кики в щеку холодными губами.

– Счастливо. Созвонимся завтра.

– Как добираться будешь?

– Поймаю попутную бетономешалку, – съязвила она.

– Очень остроумно!

– Конечно, поеду на такси. Вадиму звонить не буду из принципа…

– Может, за вами вернуться? – оживился дядька. – Это запросто. И скидочку могу сделать.

– Спасибо, обойдусь, – отрезала Лиза.

Кики погрузилась в машину, на заднее сиденье, помахала Лизе и устроилась поудобнее. Глаза закрывались сами собой. Дядька сел за руль и долго терзал несчастный движок, пока «Жигуль» наконец не завелся. Потом включил радио, разумеется, разухабистый «Шансон». И под приблатненные завывания такси, дергаясь и содрогаясь, покинуло территорию аэропорта Домодедово.

Но даже радио «Шансон» не помешало Кики уснуть. А может, ее усыпила своеобразная манера таксиста вести машину – он неторопливо и чинно ехал в правом ряду с черепашьей скоростью. Ей даже начал сниться какой-то сон, когда они вдруг попали в аварию.

Кики почувствовала резкий удар, толчок, распахнула глаза и больно ткнулась лбом о спинку переднего сиденья. Сумка с ноутбуком свалилась на пол, и внутри что-то подозрительно хрустнуло.

Таксист ошеломленно повел головой по сторонам, словно бы не понимая, что с ним произошло. Кики же отчаянно выругалась, вспомнив богатый лексикон Лизы Дружининой.

К счастью, ноутбук был цел. Лицо вроде бы тоже не пострадало, хотя на лбу непременно появится синяк.

Кики оглянулась и увидела огромный, словно танк, внедорожник, который стоял чуть поодаль, перегородив дорогу. Видимо, гнал на полной скорости и не заметил плетущихся, словно старая кобыла, «Жигулей».

Вообразив, что могло бы случиться, будь удар сильнее, Кики содрогнулась.

К счастью, водитель осознал, на каком свете он находится, и поспешно выскочил из покореженной машины. Кики последовала за ним, опасаясь, что сейчас окажется в самом центре разборки: уж больно угрожающе выглядел джип.

Но вблизи оказалось, что все не так страшно. Во-первых, за рулем джипа сидела совсем юная девчонка – на вид ей только вчера стукнуло восемнадцать. Она испуганно таращилась на них из окна и невпопад тыкала пальцем в кнопки мобильника. Во-вторых, виноватой была все-таки девица, а значит, ущерб невезучему таксисту – разбитый всмятку багажник и раскрошившийся бампер – скорее всего возместят. Ну, и, в-третьих, все живы и даже некоторым образом здоровы. И компьютер не пострадал!

Слегка успокоившись, Кики вытащила сигарету, закурила, пытаясь справиться с мелкой и противной дрожью во всем теле. Язвенник и девица вели горячий спор сквозь оконное стекло. Таксист потрясал кулаками, а девица всхлипывала и мотала головой.

– Да я тебя!.. Да ты ж мне всю тачку помяла, малолетняя шалава! А ну плати давай, и не вздумай скрыться, я твой номер запомнил, и в ГАИ у меня друзья работают…

Кики подошла поближе и хлопнула зарвавшегося дядьку по плечу:

– Слушайте, не кричите так. Девчонку до смерти напугали. Никуда она не уедет, успокойтесь. Телефон есть? Вот и прекрасно, вызывайте гаишников.

– Я уже вызвал, – буркнул тот, хватаясь за сердце. – Сейчас только инфаркта не хватает.

Значит, не язвенник, а сердечник. Невелика разница.

Кики бросила сигарету в лужу и медовым голосом попросила:

– Помогите мне достать чемодан из машины.

– Зачем это? – удивился дядька.

– Как зачем? Домой поеду.

– Еще не хватало! Ты свидетель, будешь ждать гаишников вместе со мной.

– Ни за что! – отрезала она. – Я только с самолета, устала страшно…

– Слушай, будь человеком, только ты можешь подтвердить, что эта девица сама в меня впечаталась. Ни одного свидетеля нет, все, кто видел, давно уже уехали. Ты же видишь, девица непростая, раз на такой тачке ездит, и окажусь я виноватым. Девица денег даст – и прости-прощай. А у меня с собой только двадцать долларов, и те заначка, на зубы отложены.

– На какие зубы? – спросила Кики ошарашенно. Пламенный монолог водителя совсем сбил ее с толку.

– На вставные. – И мужик застенчиво улыбнулся. – Ну что тебе стоит, подожди гаишников, а?

Кики махнула рукой и обреченно потянулась за следующей сигаретой.

– Черт с вами!

– Вот и хорошо. Ждать недолго, они теперь обязаны быстро приезжать. Минут двадцать – и готово дело. А хочешь, я тебе кофейку принесу? – Он жестом указал на призывно светящуюся вывеску кафетерия чуть дальше по улице.

– Спасибо. – Кики кивком пресекла его суетливые поползновения. – Не хочу. И вообще, я покурю тут, на улице.

Но двадцать минут растянулись на полтора часа. Кики успела выкурить полпачки, посидеть в машине, раздраженно переругиваясь с таксистом, поиграть в дурацкую стрелялку на своем мобильнике.

Собственная теплая постель, и чашка чая с молоком, и потрепанный детектив возле подушки – почитать полчасика перед сном – откладывались, и надолго. Усталость грызла голову изнутри, глаза закрывались сами собой – сказывались бессонная ночь и неделя интенсивной работы.

Взять бы сейчас отпуск да и махнуть куда-нибудь в Эмираты. Понежиться на гостиничном пляже в шезлонге, потягивая коктейль… До одурения купаться в идеально чистом и прозрачном море…

«Даже и не мечтай, – осадил ее внутренний голос. – В отпуске ты уже была летом, прекрасно отдохнула, целыми днями спала в гамаке у Лизы на даче. Сама не захотела никуда ехать, теперь жди следующего лета, дорогуша».

Когда гаишники появились, Кики внутренне кипела от еле сдерживаемого раздражения. Таксист уже вполне успокоился и рассуждал, что бы он сделал с такими вот богатенькими девицами, любовницами бандитов и продажных чиновников. Кики и сама была небедной девицей, но на машину и отпуск в Праге она заработала сама, вкалывая от рассвета до заката, а потому с чистой совестью могла пропускать разглагольствования дядьки мимо ушей.

Приехала гаишная машина, и таксист выкатился на улицу. Из своего джипа выползла перепуганная девица в дорогущей шубке.

После еще одного часа томительного ожидания, когда она успела проклясть всех на свете владельцев «Жигулей», джипов и богатых безмозглых девиц, подошла ее очередь давать показания. Кики переместилась в гаишную машину и довольно мило поболтала с двумя молодыми людьми. Напоследок один из них даже отважился на комплимент. Кики легкомысленно посмеялась их шуткам, подписала какие-то бумажки и была свободна.

– Ну, мы едем? – спросила Кики у невезучего таксиста.

Тот ковырялся возле своей несчастной машинки, ворча что-то себе под нос.

– Да, сейчас, сейчас, минуточку, – пробормотал он.

На миг сердце Кики кольнула жалость, но усталость и раздражение взяли верх. И тут рядом материализовался один из гаишников:

– Девушка, а хотите, мы вас до дому подбросим?

– Хочу, – призналась Кики. – Я дома не была целую неделю.

– Отдыхали?

– Если бы… Работала.

Кики вытащила чемодан из покореженного «Жигуля», любезно попрощалась с незадачливым таксистом и даже не потребовала, чтобы тот вернул ей деньги.

Черт с ними, с деньгами.

Спать хотелось так, что даже в глазах темнело. Кики уселась в милицейский «форд», и ее с ветерком домчали до самого подъезда. Кое-где лихие мальчики даже включали мигалку, но все напрасно. Сейчас Кики была не способна оценить даже серенаду под окном и ванну из шампанского. А тут какая-то дешевая сирена с мигалкой…

Избавившись от гаишников, Кики поплелась по дорожке к подъезду. Чемодан казался неподъемным и набитым по меньшей мере чугунными гирями. Как все-таки хорошо, что она живет одна! Даже ее ненаглядный Стас сейчас был бы некстати.

Дом, в котором она обитала, находился в самом центре, и по счастливому стечению обстоятельств им пока не заинтересовались риелторские агентства. Здесь не было новых русских с их пуленепробиваемыми телохранителями и дорогущими машинами. Дом был старый, давно не видевший ремонта, затерявшийся в глубине тесных московских переулков. Квартиру оставили Кики родители, несколько лет назад уехавшие работать в Англию. За четыре года они пустили там корни, обросли новыми знакомствами и стали находить свою прелесть в стрижке газона перед домиком в предместье Лондона.

Лифта в доме не было. Кики медленно поднималась по лестнице, дошла до второго этажа и на минуту остановилась перед дверью Жанны, эксцентричной авторши дамских детективов, а по совместительству – старой доброй приятельницы. Сейчас из-за двери раздавался энергичный стук пишущей машинки, а это значило, что беспокоить Жанну нельзя. Это чревато непредсказуемыми последствиями.

Начиная со второго этажа, лестница была погружена в темноту. Кики поднялась, таща за собой злосчастный, слегка помятый после ДТП чемодан. Возле своей двери она долго рылась в сумке в поисках ключей. Вместо них попадались другие очень нужные вещи: визитка калининградского богатенького заказчика, россыпь мелочи, мятый детективный роман, крошечный плюшевый поросенок в шарфе – подарок Серафимы, школьной подруги… Наконец ключи отыскались на дне сумки, погребенные под ворохом косметики. Беспорядок в сумке Кики был достоин того, чтобы о нем слагались легенды.

Она открыла дверь, вошла в родную квартиру и несколько минут постояла в темноте, не раздеваясь. Как хорошо дома! Все тело ныло и гудело, словно туго натянутая струна. Кики сползла по стенке, уселась прямо на пол и медленно, негнущимися пальцами принялась расшнуровывать ботинки.

И вдруг остановилась.

Ее ноздри дрогнули, соприкасаясь с чужим, странным запахом. Он витал повсюду, и было удивительно, что она не сразу его почувствовала. Сладкий, тяжелый, душный запах, от которого мгновенно взмокла спина, а в позвоночнике что-то заледенело.

Кики подскочила, с грохотом уронив на пол вешалку с одеждой. Щелкнула выключателем – и яркий привычный свет щедро залил прихожую.

– Твою мать! – выкрикнула она, отшатнувшись к дверям, потому что увидела в прихожей вещи, которых там быть не должно.

Пара мужских ботинок на полу.

Чужая кожаная куртка и черный шарф, которые висели на крючке, вбитом в стену.

Мирно лежащие на тумбочке под зеркалом сигареты «Парламент лайт» и дешевая пластмассовая зажигалка.

– Эй, кто здесь? – подозрительно спросила она.

В ответ – тишина, такая плотная и густая, что ее можно было резать на куски.

Кики ничего не понимала. Эти вещи она видела впервые и никак не могла взять в толк, откуда они тут вообще взялись. Да еще этот резкий запах с легким металлическим привкусом сшибал с ног и затуманивал мозги.

Медленно, очень медленно, она сделала шаг и потрогала чужую куртку. Горько пахло туалетной водой и сигаретами. Но тот, главный, запах шел откуда-то еще.

Один шаг, второй, третий… Кики продвигалась к комнате, спиной чувствуя опасность. Спина ее была напряжена, как у кошки, почуявшей врага.

Мудрое Кикино подсознание уже знало, что за странный запах забивает ноздри, и почему в желудке медленно наливается свинцом какой-то тугой узел, и почему никто не отозвался на ее голос. Растерянный мозг велел ей двигаться и заглянуть во все уголки квартиры.

В комнате все было в порядке. Небрежно разбросанные вещи, забытая чашка с кофейной гущей – все точно так же, как и было перед отъездом.

Оставались еще ванная комната и кухня, которые соединял узкий длинный коридор.

Именно в этом коридоре Кики и увидела хозяина куртки. Он лежал на полу, в самом конце коридора, возле дверей кухни. Молодой мужчина в одних джинсах, босой. Создавалось впечатление, что он шел по коридору, а потом вдруг упал лицом вперед, неестественно вывернув руки. Его волосы потемнели и слиплись от крови, и даже на полу была небольшая запекшаяся лужица.

Да, только теперь Кики поняла, что так невыносимо пахла именно кровь – тяжело и страшно. На стене, примерно на уровне ее роста, она увидела темно-красные брызги, как будто кто-то неловко разломил спелый гранат.

При виде этих брызг и голой мужской спины внутри у Кики как будто распрямилась пружина. Она метнулась в прихожую и схватилась за дверной косяк, прижимая ладонь ко рту. Целую вечность она простояла так, согнувшись в три погибели и пытаясь справиться с накатившей тошнотой.

Гранат, черт возьми!..

Теперь она никогда в жизни не сможет есть гранаты.

Спустя тысячелетия – а может, всего пару минут – Кики решилась отлепиться от стенки на подгибающихся ногах вернулась обратно в коридор. Мужчина по-прежнему лежал ничком на полу, а рядом с ним Кики заметила тяжелую бронзовую статуэтку, испачканную в крови. Кики подошла поближе, присела на корточки и, преодолевая отвращение, потрогала запястье лежащего человека. Это было отвратительно, и она чуть не теряла сознание от страха, но все-таки надеялась, вдруг удастся нащупать пульс.

Надежда умерла мгновенно. Пульса не было и в помине. И кожа у живых людей не может быть такой серой, неестественно прохладной, словно восковой.

Мужчина был абсолютно, безвозвратно, непоправимо мертв.

Осознав это, Кики, тихо скуля, отползла в коридор и оттуда попыталась позвонить в милицию. Набрать короткий, заученный с детства номер оказалось сложно. Пальцы не слушались, а руки тряслись так, словно Кики была алкоголиком со стажем.

На том конце подняли трубку, и ей ответил бодрый женский голос, при звуках которого Кики слегка пришла в себя. Она сообщила, что нашла в своем доме труп неизвестного мужчины. Девушка, принявшая вызов, уточнила кое-какие детали, спросила ее адрес и фамилию.

– Арсеньева Кира Сергеевна.

– Пожалуйста, ничего не трогайте в доме и не подходите к телу, чтобы не уничтожить следы, – сказала девушка с намеком на сочувствие.

Кики пообещала и повесила трубку. Ей срочно требовалась сигарета, и она полезла в карман за пачкой. Ноги мелко дрожали, словно у перепуганного зайца, сердце гулко колотилось где-то между ребер.

Ждать приезда милиции в квартире – на такой подвиг Кики была не способна. Она выскочила на площадку, подальше от трупа, от дурманящего запаха свежей крови, от пугающе ярких брызг на стене.

На лестнице было тихо, темно, молочный лунный свет лежал на плиточном полу. От этой темноты, слегка разбавленной луной, Кики стало еще страшнее, и она, стараясь дышать ровно, скатилась вниз по лестнице и метнулась на второй этаж.

Дрожащей рукой она нажала на кнопку звонка и не отпускала до тех пор, пока дверь не распахнулась и за ней не показалось изумленное лицо Жанны.

– Кики! Что случилось?

– Можно я зайду?

– Да ты вся белая! А ну-ка сядь вот сюда. Расстегни пальто… Дыши глубоко и ровно, поняла?

Ее слова доходили до Кики как будто сквозь толстый слой ваты. Лицо Жанны казалось странно вытянутым и искаженным. Кики попыталась объяснить, что произошло, но язык не слушался ее, он с трудом ворочался во рту и не способен был выговорить даже самые простые слова. Все окружающее стало черно-белым и мутным, словно на экране старого телевизора.

Потом ей под нос сунули нечто с резким, тошнотворным запахом, и Кики затрясла головой. Предметы обрели четкость, краски – яркость, а голос Жанны стал звучать заметно громче.

Она поняла, что сидит на крошечном пуфике в прихожей, а Жанна сует ей под нос склянку с нашатырным спиртом.

– О Господи, какая гадость! – выговорила Кики непослушными губами. – Я что, грохнулась в обморок?

– Почти. Хорошо, что у меня нашелся нашатырь. Как ты себя чувствуешь?

– Не знаю. Голова кружится.

– Ну вот что, пойдем в кухню, я сварю кофе, а ты расскажешь, что у тебя стряслось. Ну и видок у тебя, подруга, без слез не взглянешь!

На кухне у Жанны царил еще больший беспорядок, чем у самой Кики. Соседка вообще не утруждала себя уборкой, и в ее доме неподготовленному человеку находиться было тяжело. Кругом клочья пыли, валяющиеся в самых неожиданных местах блокноты, ручки, кассеты от допотопного диктофона, переполненные пепельницы…

Зато она волшебно варила кофе. Только за это ей можно было многое простить. Пока Жанна колдовала над туркой, Кики, сотрясаясь от озноба, рассказала о трупе, лежащем на полу в ее квартире.

– Что? – Жанна медленно повернулась к ней. – Ты не шутишь?

– Пойди посмотри сама, если не веришь.

– Хотя какие уж тут шутки. Ты сама на себя не похожа. Ну ладно, постарайся не думать об этом. Сейчас выпьем кофе, и тебе станет лучше.

Слишком спокойно она это сказала, словно Кики каждый день находит в своем доме убитых. Жанна, разумеется, очень рассеянна, особенно когда занята новым сюжетом, но нельзя же так равнодушно относиться к подобной сногсшибательной новости…

В кухню вошел Жаннин кот, сонно потянулся, жмуря глаза. Кот обладал хорошей родословной и соответственно имел длинное сложное имя, но после того, как однажды ловко поймал двух мышей в подъезде, никто его не звал иначе, как Мышкин.

– Привет, животное. – Кики почесала его за ухом.

– Ну чего тебя опять принесло? – рассердилась Жанна. – Мышкин, иди отсюда, кормить я тебя не буду, хватит уже. Представь, он сожрал сегодня уже полпачки сосисок и два куска пиццы.

– Скоро он у тебя заболеет от такой еды, – сказала Кики, почесывая разомлевшего Мышкина. – Не выгоняй его.

– А, ладно, пусть сидит. Как насчет капельки коньяку в кофе?

– Не уверена, что это поможет.

– Зато я уверена. – Она разлила по чашкам кофе и щедрой рукой плеснула коньяк. – Вот увидишь, тебе сразу полегчает.

Кики взяла свою чашку и погрела ледяные руки. Сильно кружилась голова, и под черепом словно бы что-то взрывалось.

«Это какой-то бред, – сказала она себе. – Плохой триллер. Это не может быть правдой».

– Ничего не понимаю, – произнесла она вслух. – Я никогда раньше не видела этого человека, так откуда же он взялся?! Ерунда какая-то!

– Может, тебе показалось? Такое иногда случается. Ты переутомилась, устала, перелеты, масса дел… Я читала о таком.

– Вставишь этот сюжетный ход в свой новый детектив, – психанула Кики. – Я уже предложила – можешь подняться и взглянуть своими глазами. Там труп. Совсем свеженький. Еще теплый. Не самое приятное зрелище, надо сказать.

– Ладно, ладно, не кипятись.

Кики отпила кофе и закурила, борясь с головокружением.

– И что, давно он там лежит? – полюбопытствовала Жанна.

– Понятия не имею!

– В квартире воняет?

– Ты хочешь сказать, что он там уже давно? – Кики замутило. – Ну да, меня же не было дома целую неделю… Нет, я бы почувствовала, если бы воняло. А там кровь, еще свежая. И пахнет отвратительно!

Она содрогнулась и со звоном отставила кофейную чашку. Чувствовалось, сегодняшний вечер не сулил ей ничего хорошего.