Текст книги "Просветление и другие заблуждения"

Что может сделать учитель?

Вопрос: Что делает учителя – учителем, а ученика – учеником?

Карл: То, что есть один, который думает, что ему нужно чему-то научиться, и другой, который думает, что ему есть, чему научить. Ученик думает, что ему нужны знания, чтобы приблизиться к некой цели. Учитель думает, что он может дать их ученику В относительной жизни это оправданно. Тому, кто хочет научиться водить машину, нужен учитель вождения. Один знает, как это делается, другой у него учится.

В.: А разве в духовной области иначе? Учитель видит, что все есть Одно, ученик – нет. Тогда учитель приходит на помощь. Во многих традициях подобные взаимоотношения существуют тысячелетиями.

К.: Да, взаимоотношения учителя и ученика имеют длительную традицию. И если уж на то пошло, это правильно. Только: не благодаря, а вопреки ученику и учителю происходит то, о чем мы здесь говорим: Я осознает само себя. Концепция учителя и ученика здесь совершенно ни при чем.

В.: В традиции ясно сказано, что без учителя это просто невозможно! Это происходит только через учителя!

К.: Это происходит только через Я. Я может проявить себя в форме учителя. Но это так же может быть и книга или что-нибудь еще.

В.: Традиция говорит, что учитель должен быть живым, т. е. в теле. Только так он может помочь ученику распутать запутанность его собственного ума.

К.: Живой учитель может помочь ученику достичь вселенского сознания. Учитель, который достиг вселенского сознания, помогает индивидуальному сознанию войти в бесформенное. Чтобы попасть из одного в другое, существует множество возможностей руководства. Например, «neti neti» (ни то, ни то) или «ты не тело» – все эти указания на то, чем ты не являешься. Все вопросы «кто я» рассчитаны на то, что индивидуальное сознание станет вселенским.

В.: Ты отрицаешь, что это происходит таким образом?

К.: Это никогда не происходит через что-то еще, но всегда через Источник. И потому то, что происходит, всегда спонтанно, всегда естественно. Оно никогда не обусловлено. Условие «отношения учитель-ученик» – фикция. На самом деле есть только Источник. Из него возникает все, и к нему все возвращается. В этом сне существуют встречи учитель-ученик, но они ни на что не влияют. Единственное, что воздействует, это Источник.

В.: Но Источник воздействует через учителя. Через него он воздействует больше, чем через других людей.

К.: Нет, Источник воздействует во всем одинаково и единовременно. Ему не требуется никаких особенностей. Все, что происходит, в том числе и пробуждение от индивидуального сознания к вселенскому, происходит не по какой-то причине, а просто потому, что происходит.

В.: А как насчет самоотдавания? Несомненно, оно играет в традиции большую роль!

К.: Что принадлежит тебе, что ты могла бы отдать? И кто должен принять это? У тебя есть иллюзия обладателя, которому что-то принадлежит. И иллюзия того, что ты снова можешь расстаться с обладаемым. Кому нужно, чтобы это случилось? С кем это случается? Когда ты переходишь от индивидуального сознания к вселенскому, это лишь смена состояний. Из пункта А ты попадаешь в пункт Б. Но кто он, кто делает этот шаг? И кто получает от этого выгоду? Существует ли тот, кто проигрывает, находясь в индивидуальном сознании? Это бы значило, что только во вселенском сознании Я находится в своем естественном состоянии. В индивидуальном сознании оно было бы чем-то неправильным и преходящим. Но и то, и другое есть Сознание.

Со смертью индивидуальное сознание также прекращает свое существование. Оно переходит в бесформенное сознание и при первой возможности снова обретает форму. И то, и другое есть Сознание. То во времени, это – в не-времени. Более ничего. Абсолютное не обусловлено никаким состоянием.

В.: И откуда ты это знаешь?

К.: Никто не может этого знать. Все, что я говорю, это концепция. Единственное, что несомненно, – я существую до всех концепций. Я знаю только, что не являюсь концепцией. И что я есть. Чем бы я ни был. Это единственное, что я действительно знаю. Я должен быть, чтобы вообще иметь возможность говорить о концепции. Для этого я должен быть до концепции. Это единственно несомненно. Но каждая концепция, о которой я тебе рассказываю, остается под вопросом.

В.: Тогда зачем мы тут сидим?

К.: Чтобы осознать, что все – это концепции, возникающие из твоей концепции «я», и что это не может затронуть то, чем ты являешься на самом деле. Ты можешь заставить все появиться и вновь исчезнуть. Всегда остается что-то еще. То, что за пределами слов. То, что находится до, после и между всеми концепциями. Эта первооснова Бытия, которую ты не можешь изучить и не можешь познать. Ты являешься ею. Для этого тебе ничего не нужно делать. Тебе не нужно напрягаться, терпеть, отбрасывать или отпускать. Любое представление, любая попытка что-то сделать для этого или отпустить, не может сделать тебя тем, чем ты уже являешься.

В.: Я побывала у многих учителей. Взаимоотношения учитель-ученик были для меня всегда самым важным. Я попалась на крючок концепции?

К.: Концепция исчезает. Для того чтобы осталось то единственное, что есть, исчезает все. Так же представления о ценности, качестве или различиях. Это единственная возможность для того, чтобы возник покой, который существует в отсутствие всякой концепции. К этому относится и отсутствие всякой идеи о взаимоотношениях учитель-ученик. Она точно так же фиктивна, как и идея того, что ты живешь. Только лишь с «я»-идеей появляется идея об учителе.

Если бы у тебя на самом деле было уважение к учителям, ты бы просто позволила им исчезнуть. Ты бы признала в мастерах то, чем являешься ты. В этом моменте больше не было бы учителей и учеников. Это было бы уважением к тому, что есть. Этим ты бы сделала счастливыми всех учителей мира.

Учитель, который когда-либо сказал: поднимите меня до небес и постройте мне церковь, – его никогда не было. Все говорили: забудьте меня, как только я уйду. Если вы хотите почтить меня, забудьте меня. Но никто не сделал этого. Вместо этого были взращены целые религии. Иисус никогда не говорил: учредите религию. Он сказал: пусть мертвые хоронят мертвецов.

В.: Ты хочешь внушить мне отвращение к учителям!

К.: Все, что ты делаешь, – избегаешь пустоту. Для этого существуют различные техники. Ты принимаешь отношения учитель-ученик. Это твоя попытка заполнить пустоту. Это твоя попытка создать своему «я» объект-цель.

В.: Просто найти что-то важное.

К.: Это абсолютно не важно. «Я» – это только идея, только идея об отделенности. Этой идее требуется объект-цель. Подходит любая цель, в том числе и цель не иметь никаких целей. Это тоже позволяет заполнить пространство пустоты. «Я» хитро на выдумки. Ты не можешь уйти от него. Оно прячется и в непрятании. Действующий прячется позади не-действующего.

В.: Ну и что я могу сделать?

К.: То, чего ты не можешь сделать. Что при любых условиях полностью является тем, чем является? Что никогда не знает изменений в себе? Что самое основательное из всего, что существует? Что такое эта первооснова, которая всегда должна присутствовать, чтобы познающий и познание вообще могли существовать? Что такое эта суть, всегда пребывающая в покое, никогда не движущаяся, в которой просто появляется и исчезает различная информация? Скажи мне: для того чтобы ты могла стать тем, что Постоянно, что никогда не приходит и не уходит, – для этого должно что-то случиться? Ты должна что-то делать для этого? Что-то познать? Или это уже здесь – с познанием и без него?

В.: Возможно. Если тебе доведется повстречать другого учителя, который тоже постиг это, вам будет нечего рассказать друг другу.

К.: Тогда произойдет то же, что и сейчас. Потому что я говорю с ним прямо сейчас. С твоей точки зрения это может выглядеть так, словно здесь сидит тот, кто говорит, а там сидит тот, кто слушает. Но это одно и то же Я. В этот момент оно познает себя как познающего, как познавание и как познанное. То, что между ними есть разделение, – фикция. Все остальные фикции возникают из-за того, что эта фикция считается реальной. Вопрос смысла или бессмыслицы также относится к этому Источнику, Бытию этот смысл не требуется.

В.: Это похороны учителя.

К.: Чем больше ты распознаешь это как единственную реальность, тем больше будет похоронено. Будет похоронено все, чем ты не являешься. Все больше и больше будет падать в могилу несущественности. Все больше и больше верований отпадет. Поскольку ты осознаешь: все, во что ты должен или можешь верить, не может быть Я.

В.: Но учитель ведь помогает мне распознать это!

К.: Ты полагаешь, что у него есть морковка, за которой ты пробегала всю свою жизнь. И когда ты будешь готова, он преподнесет ее тебе на блюде. И когда ты ее слопаешь, можно будет расслабиться, потому что тогда ты будешь просветлена. Все это выдумка. Пробуждение от индивидуального сознания к космическому – выдумка. Когда ты думаешь: да, теперь я обрела Реальность и я являюсь этим, – это выдумка.

В.: Но если с этим пробуждением связан экзистенциальный ужас?

К.: Все является частью сна. В том числе и тот, кто ужасается. То, чем ты являешься, не может быть изменено или затронуто всем этим. Оно всегда было тем, чем было.

В.: И только когда я это обнаружу, ужас исчезнет?

К.: Тогда больше не будет того, кто может испугаться.

В.: И тогда это хорошо?

К.: Тогда это не хорошо, не плохо, а так, как было всегда. Это не что-то новое. И когда тебя кто-нибудь спросит: «Как дела?», ты скажешь: «Как всегда». И тогда учитель похлопает тебя по плечу и поставит тебе отлично.

Пустота как учитель

Вопрос: Иногда говорят, что пустота – это подлинный учитель. Что имеется в виду?

Карл: Подлинный учитель всегда сидит между стульями. Ибо это самое удобное. Не здесь, на этом стуле, и не на следующем, а в промежутке. Подлинный учитель сидит между мгновениями. Между двумя мыслями. Промежутки – это осознанность.

В.: Мне стоит больше прислушиваться к тому, что находится между твоими словами?

К.: Если можешь. Ум испытывает здесь трудности. Он не любит промежутков. В лондонском метро это всегда называется: Mind the gap. Не шагните в пустое пространство. Разум не может существовать в пустом пространстве. В пустом пространстве нет разума. Поэтому, что называется: Осторожно, Mind the gap! Ум, избегай пустого пространства! Иначе тебя не станет. Ты не можешь существовать в этом! Пустота – это учитель, который сдувает ум прочь, В пустоте ум – пф-ф-ф – улетучивается. Но в пустом пространстве находится то, чем ты являешься. Там твое место. Там нет предписанного измерения. Ты – самое большое и самое малое, все, что возможно и невозможно, само Существование: в этом бесконечно много места и вообще нет места.

В.: Я когда-то посещал курс игры на барабане. Там постоянно требовалось выдерживать интервал, промежуток. Мне это практически не удавалось. Ногам всегда хотелось продолжить.

К.: Никто не может вынести промежутка. Пустота – это учитель для «я». Она ничего не делает. Она лишь просто пуста. Это все. В ней нет «я», и тем не менее то, чем являешься ты, присутствует в ней абсолютно. Это Присутствие в Пустоте тоже абсолютно. Именно так, как она сейчас находится здесь. Она никогда не исчезает. Она не приходит и не уходит. Она здесь, сейчас и всегда, в вечном Сейчас. Во времени есть только намеки на то, что не имеет времени. Только намеки на то, что не имеет прихода и ухода, рождения и смерти. Я никогда не появляется и никогда не исчезает И все, что появляется, – исчезает, потому что этого никогда не было.

В.: И тем не менее, это заполняет промежуток! И, возможно, это так утяжеляет промежуток, что он невыносим.

К.: Пустота столь невесома, что она невыносима. Поэтому ты борешься и дергаешься, чтобы заполнить ее.

В.: А если я просто буду продолжать дергаться?

К.: Продолжай! Я показываю тебе, как прекрасно в Промежутке. Как легко. Тяжело только противостояние. Тяжело, когда ты пытаешься заполнить Пустоту Сама она абсолютно невесома. Она – это то, где ты на своем месте.

В.: Где я дома.

К.: Где нет никакого дома.

В.: И что, это называется наполнением?

К.: Нет, пустыми обещаниями.

В.: Ах, тебя не поймать. Ты ускользаешь от любого суждения. Как змея!

К.: Однако змея говорит: попробуй-ка! Давай! Иди туда, где ад не можешь находиться. Иди в пустую дыру. Вгрызись в яблоко!

В.: И тогда как червяк?

К.: Да, и прямо в червоточину! Как в «Стар Треке». Ты же знаешь: пролез в червоточину – и ты уже где-то в другом измерении. Пустая дыра сама по себе только сообщает импульс, И это правда. Пустая дыра полностью затягивает тебя.

В.: Пожалуйста, только не… (звонок)

К.: На этот раз тебе повезло.

Учитель не важен

Вопрос: Верно ли. что учитель может привести ученика к единому сознанию?

Карл: Это не важно. Оттуда, куда ты можешь войти, ты точно так же можешь вывалиться. Может случиться так, что на определенное время представление о двойственности исчезнет, возникнет единство. Но из этого единства всегда вновь появляется двойственность.

В.: Мне просто кажется интересным, что благодаря практике или учителю можно получить такой опыт.

К.: Куда бы ни привели тебя усилия, техники и учителя, ты снова вывалишься.

В.: Мой духовный учитель сказал: ты можешь уже сейчас испытать единое сознание, которое каждый познает после смерти.

К.: То, что он, вероятно, имеет в виду, это: то, что есть после смерти, было уже и тем, что ты познал в жизни, а именно единством, которое снова и снова возвращается. В смерти тело распадается, и сознание тела переходит в единое сознание. Но это все еще сознание. И все, что происходит в сознании, не может сделать тебя тем, чем ты являешься. Переживание единства или величайшей осознанности – всего лишь переживания. Они в лучшем случае могут показать тебе, что ты – то, что переживает опыт. И что то, что переживает, никогда не может быть пережито. Любые опытные переживания, в том числи смерти и жизни, мимолетны. Они приходят и уходят. То, чем ты являешься, не приходит и не уходит. Ты – Источник. Вся феноменальная жизнь – только отражение.

В.: Это я, как мне кажется, уже однажды пережил.

К.: Это невозможно пережить. Глаз не может увидеть сам себя. Восприятие не может воспринять само себя. Все, что воспринимаемо, не есть то, что есть восприятие.

В.: Но с тобой же так однажды тоже было? Было же внезапное познание?

К.: Это было простое «ага!».

В.: Да, именно.

К.: «Ага!» значит, что то, что воспринимается, не может быть тем, что воспринимает. И что в том числе воспринимающий, Карлуша, есть только часть воспринимаемого. Но до Карлуши существует то, что на самом деле существует, – и это непереживаемо. Непознаваемое и непостижимое, абсолютное отсутствие «я» и отсутствие желания всегда здесь, что бы ни происходило, и это то, что есть ты. Все, что возникает перед тобой, – лишь отражение твоего Бытия. То, чем ты являешься, – Сущность всего. Но это непереживаемо.

В.: Значит, толку в этом нет. Я имею в виду – то, что непереживаемо, не может доставить удовольствия.

К.: Это полное отсутствие привлекательности для феноменального.

В.: Да, я это заметил. Частично. Интерес к поверхностным феноменам ослабевает. Это такое развитие, может быть, своего рода предварительное условие для «ага!».

К.: Нет, это не предварительное условие. Это сама необусловленность.

В.: Не предпосылка?

К.: Это не имеет предпосылок.

В.: Тогда учитель мне тоже не нужен.

К.: Тогда учитель кому не нужен?

В.: Прошу прощения?

К.: Кто тот, кому не нужен учитель?

В.: Кто? Что?

К.: Ты ничего не можешь сделать. Во сне могут возникнуть ученик и учитель. Возможно, ученик думает, что он чему-то научился. Но все, что может произойти в этих «отношениях», это то, что оба прекращают существовать. Ученик и учитель исчезают. Остается то, чем жизнь и реальность являются в себе. Абсолютное Бытие.

В.: Да, и что же это за учитель, который исчезает?

К.: Это может быть личный учитель.

В.: Но он что, здесь только для того, чтобы исчезнуть?

К.: И вся жизнь – это учитель.

В.: Но и это тоже исчезает? В «ага!»?

К.: Все, чего не существует, исчезает.

В.: Я недавно сказал одному учителю, что моим учителем является вся жизнь, на что он ответил: «Нет, это уклонение, тебе нужен личный учитель. Тебе нужен я».

К.: В Ведах написано: «Пока есть учитель, который думает, что он должен чему-то научить, ему еще стоит поучиться».

В.: Да, я это сформулировал примерно так же! И тогда этот учитель рассердился!

К.: Я могу тебе только сказать: я надеюсь, что я, как всегда, незначителен. Настолько незначителен, насколько это возможно.

В.: То есть бесполезен?

К.: Бесполезен и незначителен.

В.: Это твоя, так сказать, сущность?

К.: Да, абсолютно незначителен.

В.: С ума сойти.

Подготовка к просветлению

Вопрос: Один мастер дзэн по имени Банкэй из семнадцатого столетия восхваляет нераздельный дух Будды. Якобы он находится за пределами всякого единства. Что это значит?

Карл: То, что находится до Будды. Пара-Будда. То, что находится до всего. Что не знает двойственности. И не знает единства. Это не один и не два. Это не это и не то. У этого нет определения. Это зовется всеми или ни одним именем. Оно никогда не сможет постичь самое себя.

В.: Возможно, поэтому Банкэй говорит, что нет смысла стремиться к этому. Так он говорит своему ученику: просто прекрати!

К.: Абсолютное смирение – когда ты полностью принимаешь, что никогда не способен познать себя, – это абсолютная недвижимость. Где больше нет желания самопознания: это самопознание. Что я никогда не смогу уйти от самого себя и никогда не смогу постичь самого себя. Потому что я – то бесконечное, нерожденное, бессмертное, которое есть всегда. Для этого во времени нет ничего необходимого. Чтобы быть этим, не требуются усилия. Всякое усилие быть этим явно непродуктивно.

В.: Банкэй говорит: гораздо более короткий путь, нежели усилие стать Буддой, – просто быть Буддой.

К.: Да, тогда оставь этого Банкэя.

В.: Но Будда много лет прилагал усилия. Лишь тогда он пришей к своей реализации. Мог бы он так же достичь просветления без усилий? Или так ему показалось впоследствии?

К.: Как ты думаешь, откуда взялось усилие?

В.: Из его решения больше не жить так дальше.

К.: А откуда пришло решение?

В.: Из желания положить конец страданию.

К.: А откуда пришло желание?

В.: Ты так и будешь меня спрашивать?

К.: Если есть свободная воля, говорит Витгенштейн, кто бы мог ею обладать?

В.: Ну, к примеру, Будда.

К.: Какой Будда когда-либо пытался стать Буддой?

В.: Тот, кто страдает, пытается стать Буддой. Тот, кто наслаждается, вероятно, не против быть рожденным еще множество раз.

К.: Ты имеешь в виду, что пока Я наслаждается относительностью, оно с удовольствием продолжает быть относительным. Только когда ему не комфортно, оно выходит из относительности. Словно Я когда-либо могло потревожить само себя.

В.: Я говорю не о каком-то абстрактном Я, а об обычном человеке.

К.: Ты говоришь о сознании, которое, очевидно, находится в определенном состоянии, которое оно воспринимает как приятное или неприятное.

В.: Нет, я говорю о человеке, который прилагает усилие. Для меня просто не является очевидным, что любые усилия абсолютно не важны. Все мистики прошли долгий путь. Сам Рамана Махарши, великая звезда, боролся годами, чтобы узнать, что такое он или «я есть».

К.: Насколько мне известно, он осознал это за один раз как-то после полудня. Так написано на доске в ашраме в Тируваннамалае. На него нахлынуло предчувствие смерти. Он лег на пол, отдался этому переживанию смерти и осознал это.

В.: Может быть. Но это было только началом долгого пути.

К.: Это было началом и концом. С тех пор, сказал он, больше ничего не происходило.

В.: Кроме того, что он на годы удалился в пещеру, чтобы ничто не мешало ему там медитировать.

К.: С этого момента, сказал он, он знал – то, чем он является, Я, ничто никогда не могло потревожить и никогда не сможет. Это было основополагающим переживанием всего.

В.: Возможно, это было основополагающим переживанием, тем не менее потребовалась еще своего рода доработка.

К.: Ты имеешь в виду, как на семинаре в университете. Сначала ты готовишься, потом проходишь через него, потом дорабатываешь. Чтобы закрепить действенность.

В.: Да, это не так уж и странно, как звучит. Рамана при этом прошел через переживание, что он не является телом. Но чем он является на самом деле, это в тот момент он еще не пережил.

К.: Ты прав.

В.: Вот именно. Поэтому потом он…

К.: Он это не пережил, потому что это невозможно пережить!

В.: Почему нет?

К.: Для переживания требуется по меньшей мере две вещи: тот, кто переживает, и то, что переживается.

В.: Да, ну и что?

К.: То, на что я указываю, – не переживание. Это само Бытие. И оно абсолютно присутствует здесь и теперь. Для этого не требуется ничего особенного: ни подготовки, ни доработки. Это не что-то особенное. Это простое осознание бытия. Как сказал Мейстер Экхарт: первопричина в себе. Чистая осознанность существования.

В.: И все-таки это нечто особенное. Потому что то, что бросается в глаза в этих учителях, это интенсивность харизмы. Это бесконечная доброта, непоколебимая недвижимость. Кто медитировал рядом с Раманой, оказывался в самадхи, в космическом сознании.

К.: В космическом сознании нет ничего особенного. Это переживание. А здесь речь идет о Я. Недвижимость, о которой ты говоришь, не имеет к этому никакого отношения, сидит ли кто-то недвижно или недвижим внешне и внутренне. Эта Недвижимость не-затрагиваема. Ее ничто не может потревожить. Эта Недвижимость не знает мыслей. Эта Недвижимость не есть переживание. Она – само Бытие.

В.: Люди, которые пришли к Рамане или другим мистикам, пережили эту Недвижимость. Они попробовали ее на вкус. И хотели, чтобы этот вкус был с ними всегда. Они садились рядом и медитировали. Я просто не верю, что это не важно, прилагаешь ты усилия или нет. Ты это так представляешь, словно ничего нельзя сделать ни для способствования, ни для препятствования этому. Однажды это внезапно случается.

К.: Нет, это не случается. Эта Недвижимость, эта основополагающая Осознанность ничем не обусловлена. Она есть всегда. Все, что происходит во времени, не может оказать на нее воздействие. И это «ага!» абсолютно не зависит от того, что происходит во временной плоскости. Поэтому любой поступок, любое действие, любое понимание или не-понимание бесполезно. Это не имеет никакого значения для этого маленького «ага!»: для осознавания Абсолюта.

В.: Для индивидуальной жизни это явно имеет большое значение.

К.: Ты надеешься на преимущество. Это не преимущество. Ты надеешься уйти от себя. Это невозможно. Ты хотел бы найти выход. Его нет. Тому, что есть, не нужен выход, и его никогда не будет. Потому что то, что есть, есть сейчас и есть вечно. Бесконечно. Ты не можешь подойти к этому и не можешь отдалиться.

В.: Но немного работы или подготовки все-таки делает тебя уже готовым к подобному переживанию или, если угодно, не-переживанию. Например, иметь возможность вообще воспринимать то, о чем ты говоришь. Эта возможность приятия ведь не существует изначально.

К.: Приятие исходит не из того, чем ты себя считаешь, а из все того же Источника, как и неприятие. Способен ты это принять или нет, не в твоих руках. У тебя может сложиться ощущение, что ты это выработал.

В.: Точно.

К.: И тем не менее я знаю с абсолютной уверенностью, что не ты выработал это. Приятие – это спонтанное явление.

В.: Может быть, но тому, чтобы это явление заявило о себе спонтанно, можно же, наверное, поспособствовать.

К.: Ни одно усилие не поможет. Не существует подготовки и доработки.

В.: Однако книга «Deep sharing» Пола Лоуи показалась мне очень полезной.

К.: Здорово. Звучит хорошо.

В.: Это глубокое откровение о чувствах.

К.: Это «Sheep sharing»?

В.: Нет, «Deep sharing».

К.: Но ведь «Sheep sharing» означает «стричь овец»?

В.: Нет, нет, «Deep sharing». «Deep sharing» означает «разделить глубину».

К.: Разделить глубину? Ножом разделить? Так, чтобы получилось две глубины?

В.: Не раз-делить. По-делиться. Он делится своими чувствами, делится с другими, всеми чувствами, в том числе и теми, которые причиняют боль.

К.: Коротко их подстригает.

В.: Он открыт и честен. И, между прочим, так быстро не уходит от темы.

К.: Вместо этого уходит медленно. Как с тупым ножом. Чтобы было больно. Медленно выдирать волосы. Это и есть «Deep sharing»? Я правильно понимаю?

В.: Нет. Абсолютно нет.

К.: Нормальную Sheep sharing делают острым ножом, чтобы дело шло быстрее.

В.: Значит, существует еще одна полная смысла подготовка! Затачивание ножа!

К.: В итоге все волосы исчезают. Ты гол. Больше ничего нет.

В.: Благодаря хорошей подготовке.

К.: Ты меня победил. Есть еще вопросы, на которые я не могу ответить?