Текст книги "Пусть будет как есть. Беседы в Бомбее. 2010–2011"

С.: Хорошая аналогия!

К.: Потому что дерьмо – это чит[5]5
  Сознание. – Пер.


[Закрыть]. Между чит и дерьмом нет никакой разницы. Но ты хочешь быть наверху дерьма, ты – господин дерьма. Так что в любой момент, когда ты хочешь владеть собой, управлять собой, ты – господин дерьма. Дерьмовый господин. Дерьмо случается. И случается только дерьмо. Потому, что То, что ты есть, никогда не случается. Но даже осознавать это – уже слишком много, уже дерьмо. Фантастика!

С.: Значит, мы приходим сюда, чтобы быть господами дерьма?

К.: Нет, господа дерьма приходят, и я говорю им: «То, чем вы стараетесь овладеть, – дерьмо». И вы – дерьмовые господа. Потому что вы – господа неведения. Потому что не существует господина в Знании. И все, господином чего вы можете быть, – дерьмо.

С.: Вчера кто-то спрашивал меня о том, что вы говорили. Возможно, это удачная фраза! А что вы за учитель? Так что теперь мы будем говорить, что вы – учитель дерьма!

К.: Я бы никогда этого не заявлял – вы заявляете, вы говорите мне, кто я. Всякий говорит мне, кто я. Не имею понятия! Вот почему только так называемые ученики создают учителей. Учителя не знают никаких учителей. Есть только ученики, которые верят в дерьмо, и потому они – рабы дерьма. Но учитель всегда говорит им, что никакого «учителя» нет, нет никакого «господина». Что еще он может делать? Но рабу нужен господин. И для раба даже дерьмо достаточно хорошо.

С.: У меня есть для вас определение: вы господин тьмы, которую мы надеемся держать скрытой.

К.: Я хочу ставить тьму над светом. Я – не Люцифер, чтобы тебя просвещать. Я показываю тебе, что даже свет – это дерьмо, это тьма. Потому что по сравнению со Светом, которым Ты являешься, даже свет темен. Слишком темен для Тебя. Потому даже осознавание – это недостаточное осознавание для Того, что ты есть. Так что быть светом, не зная света, – вот свет. Но свет, который ты можешь знать, это только его тень, просто тень.

Осознавание – это тень Того, что ты есть. Вся веданта – это Твоя тень. Ты не можешь избавляться от нее, вот и все. Веданта – Твоя тень, но Ты – свет, который реализует Себя посредством веданты, посредством этой тени, поскольку То, что является светом, никогда не может осознавать свет, никогда не может знать Себя. А свет, который Оно может знать, – это осознавание света, но не То, что есть свет. Я могу повторять это снова и снова…

С.: Вы говорите ни с кем…

К.: Я говорю с Тем, что является тьмой, с Ней самой. Поэтому я говорю со Светом, который никогда не знает Света. Есть только Самость! Есть только То, что никогда не знает само Себя. И вот в действии, в свете, и вот в вибрации Оно влюбляется в какое-то Свое отражение, в какую-то Свою тень. И тогда Оно становится тенью. Что я могу делать с Тем, что я есть, верящим, что Оно – тень? Даже вера в осознавание – это тень. Что я могу делать? Я лишь могу его шлепать: «Давай, пробуждайся от этого занятия пробуждением! Пробуждайся от пробуждения! Пробуждайся от пробужденное™». Потому что То, чем ты являешься, никогда не бывает пробужденным. И никогда не существует никакого переживания пробужденности, того, что ты называешь «пробужденностью». Это даже не пробужденность.

С.: Есть ли цельное состояние, в котором имеют место моменты?

К.: Ничто не имеет места. В Том нет никаких мест, ничто не имеет места, нет никаких здесь и сейчас, нет даже этого момента – нет ничего, что бы ты ни мог вообразить. Это абсолютное отсутствие любого присутствия любой воображаемой идеи или не идеи или любого чувственного переживающего. Это абсолютное отсутствие любого присутствия – то есть только Присутствие – это единственное Присутствие, которое не имеет никакого присутствия. Так что присутствие, которое ты можешь переживать, – это уже слишком много. Это не слишком много, но там, где начинается присутствие, Ты кончаешься. Там, где начинается переживание присутствия, кончается То, что является абсолютным Присутствием. Поскольку присутствие осознающего, присутствие видящего уже вторично. Поэтому присутствие чистейшего Я, идеи Я, Я-свидетеля – даже Я-свидетеля – это тень Того, что ты есть. Ты – ни свидетель, ни свидетельствуемое, ни свидетельствование и ни то, что может быть свидетельствуемым. Ты – То, что есть То. Но То не знает Того. Но свидетель, знающий, что бы знающий ни знал или не знал, никогда не может этого давать. Поэтому знающий, который отличается от того, что он знает или не знает, создает или не создает, никогда не может становиться Тем. Поскольку он уже То. Он не отличается от Него. Нет никакого становления Им. Ты – видящий, который не отличается от того, что видится, в истинной природе.

Но для Него самого – это тьма. Так что для Того, что ты есть, все, что бы ни переживалось, – сон. Но все равно он не отличается от Того, что ты есть. Единственный сон – это то, что Ты пытаешься находить самого Себя в том, что Ты воображаешь, и это делает Тебя воображаемым бедным «я». Есть страдание воображения – воображать, что Тебя можно воображать. И тогда Ты – в том ничтожном «я». И Ты не можешь этого избежать. Вот так шутка! Всемогущее, То, что является абсолютной Энергией, чувствующее Себя бессильным. И Ты не можешь этого избежать. Даже в переживании собственного бессилия Ты – То, что ты есть. Потому что это будет случаться. Это один способ переживания самого Себя. Переживание Себя как кого-то, кто рождается и теперь имеет тело и все такое, и все это есть момент за моментом. Но я полностью отрицаю, что кто-либо рождается посредством этого переживания рождения. Никто никогда не рождается и ничто никогда не рождается. И Жизнь никогда не рождается, и Ты есть То. Так что ни в каком переживании Ты ничего не утрачивал и теперь не можешь вернуть это обратно. Так что же я могу делать?

С.: Чтобы познавать что-либо, тебе нужен познающий?

К.: Ему нужен познающий.

С.: Но вы говорите, что это предшествует познанию? И что неверно даже говорить: «ты есть То», поскольку в Том нет никакого «тебя»?

К.: Нет никакого «меня» и нет никакого «тебя», нет никого, кто может объявлять себя Тем. Поскольку в Нем нет никакого объявляющего. В том абсолютном владении, бытии Тем, что есть, нет никого, кто им владеет. Вот почему: кто свидетельствует свидетеля? Кто видит видящего? То, которое есть абсолютный Видящий, уже должно быть, чтобы видеть видящего. Так что Я «я» уже должно быть до того, как может переживаться «я».

С.: Вот почему это Абсолют?

К.: Это Абсолют, который никогда не может что-либо приобретать или утрачивать. Абсолютно. Поскольку Он уже – То, что есть. Он не может становиться больше или меньше. И поскольку Ты есть То, в любой момент Ты реализуешь Себя-самого. Следующее – это просто реализация, но ты никак не можешь реализовать То, что реализовывает Себя в той реализации. И в этом нет никакой потребности. Не требуется никакой реализации. А то, чему нужно становиться реальным, нереально, вот и все. То, что ты есть, никогда не голодно. И ресторану, который предлагает тебе это меню реализации, нечего предложить. Твое удовлетворение – это твоя Природа. Но ничто из этого – никакие переживания – не могут делать Тебя более удовлетворенным. И только то, что думает, что оно голодно, может становиться удовлетворенным. Но Ты никогда не был голоден, никогда ничего не жаждал, вот в чем проблема. Ты не можешь находить никого, кто жаждет чего бы то ни было. Ты можешь находить тело, которое голодно, ты можешь находить ум, который голоден, ты можешь находить фантом, который жаждет стать реальным. Это ты можешь находить. Но ни в чем из этого ты никогда не можешь находить То, что ты есть.

С.: Нет никакой нужды находить?

К.: Это я и говорю. Поскольку Ты никогда не утрачивал То, что ты есть, Тебе не приходится получать это обратно. Но я все равно говорю, что есть переживание забывания. Но в переживании забывания нет никого, кто забывал себя.

С.: Так что это не имеет значения?

К.: Это никогда не имело значения. В забывании никто не забывает. Поскольку ты не можешь забывать, что ты существуешь. Чтобы могли быть забывание и тот, кто забывает, Ты должен существовать. И потом есть вспоминание забывания. Так что поскольку есть забывание, есть его противоположность – вспоминание. Но в забывании никто не забывает и в вспоминании никто не вспоминает. Поэтому все равно случается забывание и случается вспоминание. Есть это «я кто?» а потом «кто я?». Но посредством «Я кто?» никто не уходил, и посредством «Кто я?» никто не возвращается. Так что Ты никогда не уходил, Ты не можешь идти домой. Но у Тебя все равно есть переживание ухода. Но никто не уходил посредством переживания ухода. И никто не идет домой посредством переживания хождения домой. Никогда не было никого, кто уходил. Откуда? Ты существуешь, и даже для того, чтобы говорить: «Я не знаю», Ты должен знать, что ты не знаешь. Даже если Ты говоришь: «Я не есть», Ты должен быть. Это основная мысль Рамакришны – даже если Ты можешь утверждать, что не существуешь, Ты должен быть. И то абсолютное Существование есть, несмотря на все, что бы ты ни говорил или делал. Но страдать о Себе – это сон. Это действительно неведение. Да ладно! Это шутка! В действительности это похоже на комедию – Божественное, страдающее о Божественном. Но это случается. Посмотри! Этого невозможно избежать. Даже этого переживания нельзя избежать. Но даже посредством этого страдания нельзя найти «я». Есть переживание страдания, но кто страдает в страдании? Тебе приходится говорить – «я». Но «я», что такое «я»? Часть страдания. Страдание начинается с «я» в плохих обстоятельствах. Плоха вся обстановка. Поскольку есть «я», поскольку есть разделение, есть ум, время, и все это – страдание. И это то, как Ты реализуешь Себя. Или то, как Реальность реализует Себя. Как переживающий, который отличается от того, что он переживает. От любящего, который отличается от своего Возлюбленного. И это – страдание, и есть страсть. Поскольку из страдания происходит страстное желание выбраться из страдания. Так что Ты всегда и постоянно испытываешь достаточно страстное желание попробовать от него избавиться. Но ты не можешь находить в нем сострадания.

Где сострадание? Как может быть сострадание в двух? В этом воображаемом разделении, в этой любовной связи, как может быть сострадание? Когда любящий отличен от возлюбленного, как может быть сострадание? Когда нет никакого любящего и никакого возлюбленного, сострадание есть, но им никто не обладает. Есть сострадание, твоя Природа, но состраданием нельзя обладать. Это неистощимое сострадание, никогда, никогда не налицо. Но то относительное сострадание, которое ты показываешь другим, – это только жалость. Когда между тобой и другими есть различие, ты можешь только показывать жалость, потому что ты жалеешь самого себя. А когда есть тот, кто жалеет себя и жалеет других, где в этом сострадание? Невозможно! Так что даже учитель жалостлив. Даже учитель достоин сожаления. Даже учитель, знающий учителя, будучи учителем – это жалкий учитель. Возможно, ему сперва следует встретиться непосредственно со своим учителем, чтобы избавиться от своего «учителя». А потом – прочь от этого жалкого учителя, имеющего жалких учеников, – Боже мой! Какая жалость. И потом из этой жалости ты ожидаешь блаженства. Ананда. Та Ананда происходит из того чего? Страдания? Ты ожидаешь Ананду в страдании? Так что ты всегда ищешь не там. Ты можешь только искать не там. И я сижу здесь: будь счастлив, что ты можешь только находить не те места и не те находки. Не то, не то, не то, не то. Ложный поиск, ложное нахождение, ложное ненахождение – это ни то, ни то – это мне нравится! Ни так, ни этак, ни как ты не можешь обретать То, что ты есть. Будь счастлив! Не то, что ты не должен быть счастлив, – что Ты даже не знаешь счастья! Счастье, которое можно знать, – это дерьмовое счастье. Оно никому не нужно. И будь счастлив, что никогда не было никого, кто был реализовавшим. Никто никогда не реализовывал свою истинную природу. Потому что нет никакой проклятой истинной природы, поскольку даже идея «истинной природы» – ложь. Истинная природа! Мать ее так! Простите. Я виноват?

С.: Нет!

С.: Вы просто осознали, что находитесь в Индии, вот и все!

С.: Вы действительно показываете нам зеркало.

К.: Да, я могу только отражать. Я никогда не сомневаюсь в том, что оно говорит. Это всегда ложно. Никто не может сомневаться в том, что может быть сказано больше, чем То, что я есть. Поэтому Мне не нужен кто-то, сомневающийся в том, что я говорю, поскольку Этот сомневается в этом уже больше, чем может сомневаться кто угодно еще. Поэтому это несомненность – все, что бы ни происходило из этой несомненности, сомнительно. Так что несомненность порождает сомнения, поскольку То, что есть несомненность, не может быть порождено. Так что же? Делает ли это Тебя другим? Ты можешь высказывать только то, что не То, что ты есть. Поскольку То, что ты есть, не может быть высказано. Нет никакой «душераздирающей искренности». Кому это нужно? Есть только «душевыплевывающая искренность».

Так что же насчет твоего сознания? Мне всегда это нравится! «Я работаю над моим сознанием». Или сознание работает над тобой? Неясно, а? Я думаю, ни то, ни другое.

С.: Проблема в том, что все, что я скажу, на мгновение может звучать вполне разумно, а потом, после того как вы отвечаете, это превращается в чушь, а то, что говорите вы, звучит так верно. Это звучит так, будто оно вдруг становится совершенно очевидным. А все, что заявляю я с относительной точки зрения, звучит как дерьмо.

К.: Так и должно быть, поскольку ты хочешь это ухватить, ты хочешь это иметь. Поэтому когда ты хочешь этим обладать, ты сразу делаешь это дерьмом. Из того, что я говорю, на что никто никогда не притязает, ты делаешь дерьмо, просто притязая на это. Ты мастер дерьма. Несомненно. Потому, что ты хочешь это иметь. Для себя. Ты делаешь это дерьмом. Ты делаешь это чем-то, чем можно обладать. Ты делаешь некое понимание «своим» пониманием. Тогда это понимание становится дерьмом, поскольку только мастер дерьма нуждается в неком понимании. Понимание говорения, понимание слушания, нет никого, кто претендует та то, что услышал это или где-то сохраняет. Это нет нужды сохранять. Я не должен думать перед тем, как Я говорю, безусловно нет. Я не мог бы даже пытаться. Я слишком ленив для этого. Но ты думаешь перед тем, как ты подумал, что ты думаешь перед тем, как ты думаешь. Происходит дерьмо. Так что если это даже доля секунды после того, как ты думаешь, что ты думал то, что ты думал, это все еще ты думающий. Думание, думание, думание. Это притязание. Сборщик. А что может быть взято, что это может быть? Может ли кто-то забрать То, что является жизнью? Можно ли забрать То, что есть само сокровище? Обладать им? Все это собрание такого драгоценного понимания и глубоких прозрений – это что? Стоит не больше, чем пуканье на ветру для Того, что ты есть. Оно некоторое время воняет, а потом исчезает. Так что это маленькое «я» подобно пуканью, исходящему из Абсолюта. И это пуканье какое-то время воняет, может быть, 50 лет, 80 или сколько-то, но вонючка, который сам похож на маленький запашок, однажды исчезнет. Но Безвкусность, Отсутствие запаха твоей Природы, которое служит источником всех маленьких запашков, воняющих вонючек, эту Безвкусность никогда нельзя ощутить во всем этом. Твоя Природа – Безвкусность, ты не можешь ощущать вкус Того, чем ты являешься. Так что Ты – Безвкусность. И все, что бы Ты ни пробовал на вкус, пробующий – уже вкус. И все, что бы пробующий ни пробовал на вкус, горько по сравнению с Тем, что ты есть. Вот почему говорят, что Ты – сама Сладость. Все, что пробует на вкус пробующий, горько по сравнению с Безвкусностью, которой ты являешься, которая никогда не может пробовать на вкус саму Себя. Так что эта абсолютная Безвкусность, абсолютный Вкус, или всякое отсутствие кого-либо, кто пробует или не пробует на вкус что-либо, – это Сладость твоей Природы. Это сама Сладость. Но ты никогда не можешь ее переживать, поскольку все, что ты переживаешь, вторично. Это просто горечь. Это горько по сравнению с Тем, что ты есть. Потому что все это – пространство горечи, вся реализация горька по сравнению со Сладостью, которой ты являешься. Любой момент переживания, подобно каждому глотку кофе – закат, что угодно – это не Красота, это отражение Красоты. Он не отличается от нее, но Красоту, которой ты являешься, слава Богу, никогда невозможно переживать ни в каком ее отражении. Так что наслаждайся ей. Наслаждайся тем, что Ты не должен наслаждаться Собой ни в чем. И радость, которой ты являешься, невозможно находить или утрачивать ни в каком переживании. Я не говорю «не наслаждайся ей». Я просто говорю – наслаждайся всем, чем угодно. Так как все это – То, что ты есть. Но Красота, которой ты являешься, никогда не может переживаться ничем из этого ни в каком относительном смысле. Красота, которой ты являешься, есть всегда. Абсолютное переживание, которым ты являешься, никогда никогда. И то переживание никогда не может становиться больше или меньше посредством чего бы то ни было из этого: чем бы это ни было – веданта. Мне нравится веданта. Но опять же только потому, что она никому не нужна. Ее невозможно избежать. Но в ней никто не нуждается. Так что если ее невозможно избежать, то что делать? Это «что делать». Быть может, Ты пробовал все на свете, чтобы избежать реализации Себя, поскольку знаешь, что в любых попытках знать самого Себя есть страсть, есть страдание. Но Ты не можешь этого избежать. Так что есть абсолютное окончательное понимание: невозможно избежать самого Себя. Так что? Что делать? Тот Покой невозможно обрести. Он всегда был. Но посредством этого понимания, что невозможно найти тот Покой – Покой, который уже был, просто есть. Он всегда был, и твое внимание просто больше не обращается вовне, надеясь на что-то. Надежда может отпасть. Но вопреки тому, что ты пытаешься делать перед лицом этого. И это подобно описываемому в «Махабхарате» – «мне все равно», случающееся в аду[6]6
  Юдхиштхира попадает на Небеса, но не обнаруживает там своих братьев, друзей и соратников и узнает, что все они в аду. Он просит Кришну перенести его к ним. Кришна выполняет просьбу и спрашивает, мог бы он навсегда остаться в аду. Юдхиштхира отвечает, что ему все равно. – Ред.


[Закрыть]. Тогда больше нет никакого избегающего. И в отсутствии избегающего нет никакого ада. Ад есть только потому, что Ты хочешь чего-то избежать. Ты хочешь избежать самого Себя. Но это в той же мере Ты сам, как высочайшее сознание, или осознавание, или что угодно. Это. Не более и не менее чем то. Так было всегда. Момент за моментом. Следующий, следующий, следующий, следующий. Кадр за кадром. И тебя формирует То, что ты есть. Но кому интересно быть формируемым Тем, что он есть? Ты абсолютно формируем. Ты абсолютно обречен быть тем, что ты есть. И это То, чем ты являешься. Это Твоя абсолютная тюрьма. И Ты – единственный заключенный Своей собственной воображаемой тюрьмы. Так что же? Ты сам виноват в том, что лишен свободы – чем? Своим собственным воображением. Ха-ха. И Ты не можешь из этого выбраться, потому что никто не может выбраться из воображения, поскольку никто не находится в воображении.

С.: «Это То» звучит лучше, чем «Я есть То».

К.: Это звучит более нейтрально. Это подобно всему, что бы ты ни предпочел. Если это звучит лучше, и ты расслабляешься, почему бы и нет? Обычно говорят: «Я есть то я есть». Чего-то всегда недостает. «Я есть то я есть» больше похоже на «Я – то „Я есть“». Но Я – не «Я есть». Возможно, в выражении «Я есть То» чего-то недостает. Поэтому приходится говорить: «Я есть то я есть». Так что Ты То, что есть «я есть». Но То, что есть «я есть», не знает никакого «я есть». Так что если бы Бог сообщал, что есть Бог, Он, возможно, сказал бы – с чем я не согласен, поскольку То, что есть Бог, даже не знает никакого Бога, который мог бы что-то говорить, – но если просто вообразить, в качестве указателя, Он бы сказал «Я – То, [что] Я есть».

С.: Это то, что говорится в Библии.

К.: Да, вот почему воображаемый Бог, понимая, что Он – воображение, сказал бы: «Я – То[7]7
  Здесь в библейской фразе под «То» подразумевается первичное Я-осознавание, которое и есть Бог, или Отец, в терминологии Карла. Во всех остальных случаях по тексту под «То» подразумевается истинная Природа, Сердце. – Ред.


[Закрыть], [что] Я есть». Это подобно высшему сознанию[8]8
  Я-осознаванию. – Ред.


[Закрыть], которое может быть реализовано. Которое уже является сном. Поскольку сознание – это веданта. То, что есть, – нет никакого сознания. Сознание – это сон. Сознание – это уже реализация Реальности. Оно не отличается от Реальности, но То, что есть Знание, никогда ни сознательное, ни бессознательное. Оно даже не знает сознания, никогда не нуждается в сознании. Ему никогда не нужно быть, чтобы быть.

С.: И написано, что вопрос был: «Каково Твое имя?», а не «что Ты есть?». «Я – То, что Я есть» – это имя Бога. Оно уже указывает на двойственность.

К.: Если бы Бог давал определение того, что есть Бог, Он бы сказал: «Я То, что есть определяющий, но Я – не определяющий». Если бы Он это сказал. Поэтому То, чем является определяющий, это не определяющий. «Я – То, что есть „Я есть“». Удивительно. Это никогда не кончается.

С.: Кажется, что я есть, так что, возможно…

К.: Это все «возможно». И чтобы могло быть «возможно», должно быть То, что не является «возможно».

Поэтому, момент за моментом, даже чтобы было «возможно», сомневающийся скептик, должна быть Несомненность. Она всегда есть. Так что может быть – возможно, а может быть – нет. Не то чтобы это нравилось мне. Это пришло – я не знаю, почему это приходит, эта адвайта и затем адвайта, реализующая себя как веданта. Но это так естественно, так просто. То, что есть, не знающее никакого второго, реализует Себя во всех этих переживаниях вторых. Но оно не делает Себя вторым. В том, как Оно реализует Себя, ничего не утрачивается. По-прежнему нет никакого второго. По-прежнему есть То, что есть адвайта, но в реализации Оно становится ведантой. А веданта – это не адвайта. Но веданта не отлична от адвайты и адвайта не отлична от веданты. Они не два по Природе. Но по-прежнему адвайта – это только адвайта в абсолютном отсутствии даже идеи адвайты. А когда начинается веданта, начинается идея адвайты. И тогда она создает эти идеи единственности и все такое. Тогда из этой веданты исходит «одно без второго» и все, что может быть сказано. И все это относится к веданте. А То, что ты есть, никогда не заботило ни одно из этих понятий. Никогда – никакое разъяснение никакого учения веданты или книг – вся «Махабхарата» очень хороша, но все равно она прекрасна лишь как вещь в себе, поскольку никто в ней не нуждается, никогда. Она происходит просто из чистого развлечения. Не из какой-то потребности или необходимости, что бы это ни было. Библия, «Махабхарата», весь Коран существуют из радости. Это все выражения радости. Радости быть Тем, чему никогда не нужно наслаждаться самим собой, той Безрадостности твоей Природы, наслаждающейся Собой в бесконечных радостных или не таких радостных переживаниях. В раю и в аду Ты переживаешь То, чем ты являешься. И из этого нет выхода. Ты не можешь упускать ни один маленький аспект реализации-переживания. Ты – абсолютная Реальность, сама Жизнь, которая должна реализовывать Себя всеми возможными и невозможными способами. Ты не можешь упускать ни одну маленькую боль. Или ни одно маленькое удобство или неудобство. Так что Ты не можешь упускать даже это сейчас, сидя здесь, как будто пытаясь познать Себя. Тебе приходится реализовывать Себя как ученика или искателя истины. Ты не можешь этого избежать. Выхода нет. Просветление, что бы это ни значило, не означает, что начиная с того момента ты больше никогда не страдаешь, никогда не бываешь несчастным. В действительности просветление – это полное уничтожение «того», кто является или не является. В действительности это абсолютный конец непросветленного. И тогда остается То, что ты есть. Но это не «тот», кто просветлен или не просветлен. Больше нет даже идеи света. И это – сам Свет. Абсолютное отсутствие кого бы то ни было, кто знает или не знает, чем он является. Это не тот, кто теперь говорит: «Я – ничто».

С.: Потому что в глубоком глубоком сне я не могу говорить, что я – ничто.

К.: Да, не остается никого, кто что-либо заявляет.

С.: И в глубоком глубоком сне все это означает ничто.

К.: Оно даже ничего не знает, даже Себя. И теперь Ты Знаешь Себя и Знаешь Себя как То, что не обязано знать Себя и никогда не нуждается в том, чтобы знать Себя. Это так естественно. Это Твое естественное состояние. Быть Тем, что ты есть во всем, что есть и не есть. Ты не можешь не быть. Поскольку в глубоком глубоком сне Ты – То, что ты есть. Мне всегда нравится это указание. Оно не ново, но оно мне всегда нравится. И это действительно расслабляет, поскольку ты не обязан быть подлинным, ты не обязан быть оригинальным, чтобы быть Тем, что ты есть.

С.: Ты не обязан ничего знать, ничего распознавать или что-то реализовывать.

К.: Но главное то, что ты не обязан быть оригинальным, тебе не приходится придумывать новое высказывание или что-либо, ты можешь повторяться бесконечно, и это всегда будет новым и свежим. Это всегда будет свежесть Того, что ты есть, абсолютная свежесть. Ты можешь только повторяться, но это всегда свежо, потому что в следующий момент ты даже не можешь вспомнить, что ты это говорил. Нет никого, кто помнит что бы то ни было. Поэтому все, что ты говоришь, свежо в тот момент, когда это говорится. А будучи в этом дерьме памяти, ты помнишь только дерьмо и сравниваешь дерьмо с дерьмом. И тогда ты находишься в сравнении дерьма.

С.: Что до меня, то я вне, и я принимаю это всерьез.

К.: И теперь ты хочешь быть внутри?

С.: Нет.

С.: Это звучит забавно.

С.: Ладно.

К.: Это никогда не ладно. Не лги мне. Ты говоришь не всерьез.

С.: Есть сомнения.

К.: В чем?

С.: В моем понимании того, что есть.

К.: Есть твое понимание?

С.: В этом и сомнение.

К.: Да, мы можем в этом сомневаться. Удивительно, что человек может говорить: «это мое понимание». В действительности это невероятно. Что за идея? Ее следует уничтожать. Или это бедное «я», сидящее где-то – «я не понимаю». Все равно заявляя, что оно понимает. Это его понимание – что оно не понимает. Кто, по-твоему, ты такой, что ты не понимаешь? Это дьявол – это самонадеянное «я», это всегда дьявол, кто что-либо заявляет. Он заявляет, что понимает или заявляет, что не понимает. Сперва он заявляет, что он это сделал, а потом заявляет, что он этого не делал. Ха-ха-ха. И не сделав этого, он может оставаться этим маленьким дьяволом, который не сделал ничего. «Я – не это». «Я этого не делал». И безусловно, все, что может быть сказано, дьявол будет использовать в свою пользу. Просто чтобы подтверждать свое относительное существование. Потому, что он в этом нуждается. Момент за моментом, ему нужно немного значимости, немного веса. И он всегда использует грамматику, чтобы положить несколько граммов на свои так называемые плечи, просто чтобы оставаться на земле. Ему нужна любая догма, любая грамматика, любое слово, а иначе он так мимолетен. В любой момент, когда ты не обращаешь на него внимания, его уже нет. А потом ему приходится немедленно вспоминать, что было в предыдущий момент, он буквально бесится, если не может вспомнить. Это как черная дыра. Как когда ты часами едешь по скоростной автостраде и иногда в течение часа никто не ведет машину. Как обычно. Никто не ведет машину каким бы то ни было образом. И внезапно ты просыпаешься: «Кто же вел машину?!» Ты приходишь в возбуждение! «В следующий раз я буду более осознающим. Я буду момент за моментом оставаться водителем. Это было действительно жутко. Кто вел машину?» У всякого был этот опыт, что никакого «водителя» нет[9]9
  Этот феномен, известный в США под названием «дорожного транса», особенно распространен у водителей-дальнобойщиков: человек вдруг осознает, что не может вспомнить, как проехал последние несколько десятков миль. С помощью гипноза ученые выяснили, что при этом водитель точно следует разметке и дорожным знакам, при необходимости переключает передачу, поворачивает и т. д. – Пер.


[Закрыть]. Но тогда начинается страх, а страх – это «я». «В следующий раз я буду более внимательным. Более бодрствующим. Буду пить больше кофе».

Теперь она выглядит, как Онасис (о ком-то из слушающих, на ком солнечные очки). Нет, она выглядит, как индийский премьер-министр. Люди всегда удивляются, что я придираюсь к национальностям. Следует шлепать любого, кто думает, что он американец или немец. Или индиец. Или космополит. Все это эзотерическая ерунда. Или любого, кто думает, что он не немец или индиец. Потому что так случалось в Пуне. Все немцы приходили и сжигали свои паспорта. «Мы больше не немцы». «С этого момента я больше не немец». Ха-ха! Они становились санньяси-нами. Как будто то, что ты берешь другое имя, делает тебя свободным или забирает твою историю. Тогда ты создаешь еще одну – не-историю. Но за это мне это нравится. Существование делает эти указатели веданты, что ты думаешь, что стараешься как можешь, но это ничего не дает. Ты действительно признаешь поражение, и ты верил в это, потому что ловушка была поставлена абсолютно совершенно. Что можно что-то делать и что посредством динамической медитации ты можешь становиться подобным динамиту и знать самого Себя. И что, занимаясь сексом каждую ночь, ты можешь освобождаться. Ха-ха. Ты просто становишься утомленным, вот и все. Следующий и следующий нагоняют на тебя скуку. И тогда они думают, что если телесный опыт нагоняет на тебя скуку, то ты идешь к более высокому духу. Все это веданта.

С.: Но многие техники медитации нацелены на истощение «я».

К.: Да, но это уже ложно. Это веданта. Что посредством научения можно исчерпывать неведение. Славная идея. Хорошо попробовать. Но если ты спрашиваешь меня – слава Богу, это тщетно. Вообрази, что существования можно было бы достигать, или управлять им, посредством техники. Что это было бы за существование, которого можно было бы достигать? И кто-то мог бы быть его правителем. «Я – правитель существования». Вроде пробужденного, сидящего где-то: «Я правитель существования. И теперь вы все – мои индийцы». Это красота пустоты. Красота в том, что Красоту никогда нельзя выразить. А всякая выражаемая пустота – это просто тень Красоты. То же самое со Знанием. Мне нравятся эти тени, поскольку они пустые. Они никогда не могут делать Меня большим или меньшим, чем Я есть. Знание, которым Я являюсь, не может быть приобретено или утрачено посредством какого бы то ни было из этих теневых переживаний. Так что? И тень, знающая больше или меньше, и тень, считающая себя немцем, – ОК, ты немец. Ты в любом случае микроб[10]10
  Карл играет словами: по-английски немец – German, а микроб – germ. – Пер.


[Закрыть]. И однажды микроба не станет. И придет что-то другое. Следующее никогда не останавливается. Реализация никогда не заканчивается. Поскольку Ты никогда не кончаешься, реализация никогда не кончается. Потому приходит следующее. Это как Нисаргадатта, когда он умирал: «теперь с этим телесным организмом умирают все тенденции, и все равно это никого не волнует». Хороший указатель.

С.: Тогда говорят о махасамадхи после того, как это происходит.

К.: Но махасамадхи уже есть. Оно не случалось. Вот почему мне это нравится – махасамадхи нельзя достигать. Вот почему они засовывают Раману в колбасу, мумифицируют его[11]11
  После смерти тело Раманы Махарши было засыпано солью и погребено в положении сидя в самадхи-холле, где вокруг места погребения почитатели совершают прадакшину. – Ред.


[Закрыть] и думают, что когда они ходят вокруг него, они могут что-то обретать. Они думают, что, устраивая гонку вокруг колбасы, они могут обретать Себя. Все это веданта. Почему бы и нет? Мне это нравится. Это вроде гонки за истиной. Кто самый быстрый, кто самый медленный, кто самый серьезный ходок. Прадакшина, прадакшина, прадакшина[12]12
  Ритуальный обход вокруг святыни, почитаемого человека или статуи божества слева направо, по ходу солнца, или, как мы теперь говорим, по часовой стрелке. При таком обходе правое плечо обращено к объекту почитания. – Ред.


[Закрыть]. Ты обращаешься вокруг своей самости. И если Рамана – это колбаса, ты обращаешься вокруг колбасы. Что еще представляет собой это тело? Колбасная машина. Ты выходишь из колбасы и ты станешь колбасой.