Электронная библиотека » Карл Вадасфи » » онлайн чтение - страница 4

Текст книги "Пропавшая без следа"


  • Текст добавлен: 17 июня 2015, 17:30


Автор книги: Карл Вадасфи


Жанр: Зарубежные детективы, Зарубежная литература


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 6

Вторая часть плана будет гораздо проще. У него больше не осталось надежд. Теперь он хотел лишь причинять боль.

Следующие шесть лет после ухода матери он провел со своим стариком, слушая его ворчанье и жалобы, ругань и попреки. Отец не пытался утешить сына, который испытывал невероятные душевные страдания. На самом деле он занимался лишь тем, что заставлял сына смотреть, как его отец поглощает бутылку за бутылкой, отключается, а протрезвев, снова принимается за уже привычное занятие.

Прошло шесть лет, и он попытался начать новую жизнь, но в ней не оказалось места ни для целей, ни для желаний. В семнадцать лет он пошел работать на завод, собирать коробки. Он понимал, что это никудышная работенка, но ему было наплевать. Для него имело значение лишь то, что теперь он мог уходить из дому, от своего вечно пьяного старика, изводившего его неудержимыми приступами ярости и вечным брюзжанием. Он получил шанс на спасение, на побег от унылой реальности родного дома.

Каждый день он стоял у конвейера, автоматически двигая руками и ни с кем не разговаривая. У него появился интерес к противоположному полу, и, соединяя стенки коробок, он украдкой посматривал на стройные загорелые ножки девушек, проходивших мимо. Он желал их, но не представлял, как вести себя с женщинами. Вскоре его короткие пугливые взгляды сделались долгими и нескромными.

Он ждал, когда одна из них первой заговорит с ним. Но никто не обращал на него внимания.

Ненависть, которую он сначала испытывал к бросившей его матери, а теперь к каждой девушке, не удостаивавшей его вниманием, никогда не покидала его. И хотя он долгие годы пытался противостоять этому разрушительному чувству, оно лишь неумолимо нарастало в его душе.

И вот, наконец, он причинил боль. Но все начиналось совсем иначе, он хотел отыскать и принять чистоту, страстно желая доказать самому себе, что красота и чистота могут идти рука об руку. Несмотря на то что видел. Сара Элсон должна была стать той единственной. Но она оказалась прямой противоположностью тому образу, который он себе придумал, и разрушила его надежды.

Он понял, что все, о чем думал все эти тридцать лет, оказалось правдой.

Рэйчел Прайс была прямой противоположностью той девушки, какой он сначала представлял себе Сару Элсон. Она выставляла напоказ свою броскую внешность и прекрасно знала, как мужчины реагируют на ее красоту.

Каждое утро, в шесть тридцать, она выскакивала из постели, полная сил и бодрости. Подпрыгивая, влетала в ванную своей квартиры с двумя спальнями, набирала две пригоршни ледяной воды и брызгала на лицо, затем добавляла еще немного воды на глаза и начинала ежедневную зарядку. Все так же подпрыгивая, устремлялась из ванной на кухню, открывала холодную воду, доставала из шкафчика над раковиной стакан и подставляла под струю. Ненадолго прекратив прыжки, эта двадцатитрехлетняя девушка отпивала из стакана. Затем снова начинала подпрыгивать на месте, но некоторое время спустя останавливалась и допивала воду. Таким был ее привычный ежедневный ритуал.

Допив воду, Рэйчел выходила из кухни, снимая пижамную майку. Под майкой скрывалось стройное и подтянутое тело, которому могла бы позавидовать любая женщина. Зайдя в спальню, она бросала майку на кровать и выполняла еще пару упражнений, закидывая руки за голову. Затем сбрасывала пижамные шорты. Она небрежным жестом отправляла их следом за майкой и наклонялась, чтобы растянуть коленные сухожилия.

Из ящиков в изножье кровати Рэйчел доставала одежду для бега – спортивный топ на тонких бретельках, трусики, короткие шорты и толстовку. Торопливо натянув носки и кроссовки, она выскакивала на лестницу и сбегала по ступенькам, затем, подпрыгивая на месте в холле, разглядывала себя в зеркале около двери. Ей нравилось любоваться собой, смотреть, как изгибается в движении ее тело, как челка падает на лоб, а тугой хвост, в который были собраны ее темные волосы, раскачивается из стороны в сторону. И ей нравилось думать о том, что, когда она выйдет из дому, все проходящие мимо мужчины будут сворачивать головы в ее сторону. Рэйчел Прайс нравилось мужское внимание, слишком сильно нравилось.

В то утро она выскочила на небольшую боковую улочку, а затем на широкую главную дорогу и побежала трусцой мимо выстроившихся вдоль нее магазинов. Пробегая мимо газетного магазинчика, старалась двигаться как можно медленнее, прекрасно зная, что мужчины, торопившиеся на работу и по пути покупавшие газеты, непременно станут таращиться на нее сквозь витрину. Ей нравились простые парни, работяги, которые свистели ей вслед, не стесняясь показать, что она им нравится. Да, ей нравились открытые и смелые мужчины.

Она пересекла дорогу там, где заканчивались магазины, и устремилась в сторону парка. Ее неторопливый бег трусцой стал более стремительным, а миновав ворота, она помчалась так, будто участвовала в спринтерской гонке.

В конце парка находился лесной массив. Она устремилась туда. Сегодня утром земля здесь была влажной. Ее обступили деревья, кусты и густые заросли бурьяна. Она продолжала бежать вперед, не желая останавливаться, не желая думать, что не сможет с этим справиться. Ей было невыносимо ощущение потерянности и беспомощности. И она продолжала бежать вперед, в глубь леса. Вокруг становилось темно. Она всегда чувствовала холодок страха, углубившись в эти дебри. Но все равно продолжала бежать, не обращая внимания на внезапную острую боль в боку. Продолжала бежать вперед, несмотря на то что впереди собралась подозрительная компания подростков. Продолжала бежать.

Три минуты спустя Рэйчел забралась далеко в лес. Она была совсем одна, впрочем, как и всегда, несмотря на свою уверенность. Наконец она развернулась и начала обратный путь. Обратно сквозь лесную чащу. Миновав компанию подозрительных подростков, она выскочила из-за деревьев, возвращаясь в парк, пробежала через ворота, а затем мимо магазинов устремилась к дому. Оставив позади автобусную остановку, повернула налево на свою улицу. Вот она уже около входной двери. Сжимает ключ в ладони. Замок щелкнул, открываясь. Она распахнула дверь, а затем резко захлопнула ее за собой. Торопливо сбросила кроссовки.

Бег на месте продолжался еще мгновение, а затем она остановилась. Сбросив одежду на пол, зашла в ванную, как обычно по утрам.

Рэйчел всегда быстро принимала душ и скоро вернулась в спальню, держа в руке флакон с лосьоном для тела. Она выдавила немного жидкости на руку и снова взглянула на свое отражение в зеркале, втирая лосьон в кожу. Ее пальцы были холодными. Она смотрела на отражение в зеркальной стене шкафа и победно улыбалась тому, что видела. Смотрела на отражение, которое внезапно задвигалось. И пронзительно закричала, увидев, как зеркальная дверца распахнулась и перед ней появился он.

Глава 7

Я по-прежнему сижу в машине около дома Дженни. Воны некоторое время стояли на дорожке, дожидаясь, когда я уеду, и, очевидно, не понимая, почему я этого не делаю. Полчаса назад они, наконец, сдались и вернулись в дом. Наверное, решили, что я свихнулся, раз без причины здесь сижу. Но я пока еще не могу уехать. Понимаю, что мне следует вернуться домой, зарядить телефон, но сначала я должен успокоиться и собраться с мыслями. Потому что это не дом Вонов, здесь действительно живет Дженни, в этом я не сомневаюсь. Сегодня утром я видел, как она выходит из этого дома.

А видел ли я, как она выходит из дома? Возможно, всего лишь видел ее около двери. Чем больше я пытаюсь представить ее сегодня утром, тем туманнее становятся мои воспоминания. Я приехал за ней. Она была там. Но вышла ли она из дома? Или уже ждала меня снаружи? Был ли это обман, хитрая уловка? Возможно, меня специально хотели запутать?

От ощущения недовольства и разочарования из-за того, что я не могу точно вспомнить, как все происходило, мне кажется, моя голова вот-вот взорвется. Я чувствую сильное головокружение. Физически ощущаю, как в моей голове мечется несметное количество сбивчивых мыслей. Мой разум просит меня все бросить, именно этого я и сам сейчас больше всего хочу. Я не представляю, что делать, и не знаю, хочу ли что-то делать, но моя лучшая сторона не позволит опустить руки, как бы сильно я ни устал. Я должен помочь Дженни, должен действовать. Я не могу просто так сдаться.

Я никогда раньше не был в доме Дженни, и в этом абсолютно уверен. У меня просто не было к этому повода. Она всегда сама приезжала ко мне, или мы где-нибудь встречались. Мы столько всего делали вместе. Ходили в боулинг, на каток, на танцы, ужинали в лучших ресторанах, смотрели фильмы, слушали музыку, посещали концерты. Устраивали пикники в Риджентс-парке, где было так красиво. А сегодня собирались в театр, потому что я хотел, чтобы Дженни посмотрела самый страшный в мире спектакль. На какую-то долю секунды я увидел выражение ее лица, которое представлял с тех пор, как заказал билеты, увидел, как она подпрыгивает в кресле, а я обнимаю ее и успокаиваю. И на моем лице появляется улыбка. Мы должны были вместе провести идеальный вечер. И я по-прежнему ясно представляю выражение ее лица, когда мы ужинаем, когда я достаю кольцо и говорю, что люблю ее и хочу провести с ней всю оставшуюся жизнь, всегда быть рядом.

Моя улыбка исчезает, когда я вдруг осознаю ужасную вещь: этого уже может никогда не произойти.

Да, я могу все это видеть, в том числе и то, что еще не произошло, но не могу вспомнить события, случившиеся сегодня утром. Почему так происходит? Почему я способен предугадать будущее, но не в состоянии вызвать в памяти недавние события? Вспомнить, что увидел, когда въехал на эту дорогу, остановился около дома, поприветствовал Дженни. Я ничего не помню.

Ну а в другие дни? Я забирал ее отсюда раз шесть, не меньше. Мы не всегда встречались в городе. Не всегда назначали свидания после работы. Я забирал ее отсюда. Но не могу вспомнить никаких подробностей. Я не могу вспомнить, как она выходит из того дома, который ясно вырисовывается передо мной, стоит только обернуться. Я не могу вспомнить, как стучу в ее дверь, но она живет здесь, я в этом не сомневаюсь. Зачем ей понадобилось просить меня забирать ее отсюда, если она здесь не жила?

Та сумасшедшая китайская парочка, вероятно, лжет мне, возможно, для них это не в новинку. Возможно, они сейчас прячутся за занавеской у окна в гостиной, незаметно наблюдая за мной. И смеются надо мной. Возможно, Дженни попросила их разыграть эту комедию и сейчас там вместе с ними. Потому что, если они не притворялись и говорили правду, это означало бы, что Дженни лгала мне. Зачем она обманула меня? Зачем все это устроила? Неужели она не понимала, каково мне будет? И почему я не замечал простейших вещей, почему ничего не помню?

У меня нет ответов на эти вопросы, а в голове вертятся навязчивые мысли об опасности и обмане. Я прочел много подобных историй в газетных статьях. Чем больше я обо всем этом размышляю, тем больше вопросов у меня возникает. И это неприятные вопросы, настолько неприятные, что я просто не могу с ними смириться. А вдруг, если я закрою глаза, это наваждение рассеется? Я хочу, чтобы Дженни нашлась. Я хочу, чтобы она сидела сейчас рядом со мной в этой дурацкой машине, о которой я мечтал долгие годы. Я хочу, чтобы Дженни была со мной. Я всегда думал, что эта машина сделает меня счастливым, но ошибался. Я отдал бы ее за Дженни и глазом не моргнув. Забирайте эту чертову колымагу. Счастье мне подарила Дженни, а не машина. И ни одна вещь не сможет сделать для меня то, что сделала она.

Я больше не могу это выносить! Я вцепляюсь в руль и принимаюсь так сильно трясти его, что раскачивается кресло. Я хочу выдернуть его, я трясу изо всех сил. А затем с размаху ударяю по нему кулаком. Я бью по нему снова и снова, пока моя ладонь не начинает пульсировать от боли. На мгновение теряю над собой контроль, и это дает мне такую необходимую сейчас передышку. И все-таки мне удается быстро взять себя в руки. После того как я несколько раз ударяю по рулю, на меня снисходит спокойствие. Ну а теперь пора ехать.

Домой.

Глава 8

Руки и ноги Рэйчел Прайс были привязаны к столбикам кровати. Она была обнажена. Он приготовил множество кусков липкой ленты и приклеил ее ноги к кровати так, чтобы они были широко раздвинуты, так широко, что все ее тело сводило судорогами от боли. Эта боль была настолько мучительной, что ее вырвало. Остатки вчерашнего ужина выпачкали ее обнаженную грудь.

Он стоял в изножье кровати и смотрел на нее. Он похож на обычного, нормального парня, решила Рэйчел, или же это был слабый луч надежды, забрезживший среди хаоса в ее сознании, и она сумела ухватиться хотя бы за одну связную мысль. Стройный, с короткими темными волосами и узким лицом. Он стоял, склонив голову, и чтобы разглядывать Рэйчел, ему приходилось смотреть на нее исподлобья. Возможно, он опустил голову, терзаемый стыдом. А возможно, знал, что под таким углом в его глазах отражается больше злобного бешенства. Но как бы там ни было, Рэйчел не могла его понять. Он казался абсолютно непроницаемым.

– Та, первая, – пробормотал он, – была красавица. Она должна была стать моей королевой. Я долго ждал. Я был очень терпелив. И хотя я желал, чтобы все произошло быстрее, все равно ждал. Но она оказалась обычной шлюхой, как и другие. – Он расхохотался. – Как ты. Разница лишь в том, что потребовалось море выпивки, чтобы растопить ее лед. А когда это случилось, она точно с цепи сорвалась. И потому я подумал, что следующая станет вести себя гораздо свободнее. Этакая бескомпромиссная шлюха. И вот тогда я увидел тебя. С первого взгляда я понял, что ты – именно то, что мне нужно. Ты сгораешь от желания, чтобы тобой каждый день любовались, как же ты предсказуема. Мне нравится в тебе уверенность в собственной сексуальности. Но больше в тебе ничего нет, слышишь? Ты всего лишь чертова шлюха.

У него с собой была сумка. Рэйчел еще не видела ее, но вот он отошел от кровати и вернулся туда, откуда впервые разглядел ее во всей красе, – к шкафу. Искаженное ужасом лицо Рэйчел все еще отражалось в зеркале. Он положил на кровать сумку, большую черную, с логотипом Nike на боку, достаточно объемистую, чтобы в ней поместилась теннисная ракетка и другие вещи, и расстегнул ее. Он извлек из сумки пилу около восьмидесяти сантиметров длиной.

В ответ Рэйчел издала лишь глухой стон, ее рот тоже был залеплен скотчем. Он взялся за концы пилы и слегка изогнул ее. Не отрываясь, смотрел на сияющий металл, поверхность пилы сверкала после того, как сегодня утром он тщательно ее вымыл, и Рэйчел показалось, что на его непроницаемом лице отразилось удовольствие.

– Теперь все будет гораздо проще, – сказал он. – То, во что я верил много лет назад, оказалось правдой – Сара Элсон доказала мне это. Вы, женщины, показываете мне путь. Элсон. Те две стервы. И теперь ты.

При мысли о том, что этот чокнутый извращенец улыбается, глядя на лезвие пилы, Рэйчел снова ощутила, как к горлу подкатывает тошнота, но на этот раз ее рот оказался крепко заклеен. Она закашлялась и была вынуждена проглотить тошнотворный ком.

Ее глаза были широко раскрыты, она и представить себе не могла, что способна так раскрыть глаза, и, когда он слегка подвинулся в ее сторону, попыталась высвободиться из связывающих ее пут. Но ее усилия не увенчались успехом, изо всех сил раскачивая кровать, она через некоторое время окончательно выдохлась. Как бы она ни старалась, как бы ни билась, ей не удавалось освободиться.

Он снова перевел взгляд на лезвие пилы. Широкая улыбка расплылась по его лицу, обнажив кривые зубы.

Он молниеносно опустился на колени в изножье кровати и поднес пилу в то место, которое оставил свободным, когда широко развел ее ноги и намертво приклеил скотчем. И в то же мгновение ее полоснула самая страшная и невыносимая боль – боль агонии. А затем она уже больше ничего не чувствовала, получив успокоение и облегчение, которые принесла смерть.

Глава 9

Я сижу в кресле перед камином. На улице не холодно, но я замерзаю. Сжимаю в ладонях кружку с чаем и по-прежнему ощущаю странное оцепенение. Скорее всего, это состояние не покинет меня полностью до тех пор, пока не найдется Дженни. Но все-таки мое сознание начинает медленно проясняться. Я пытаюсь размышлять, тщательно обдумываю каждый свой следующий шаг.

Уже перевалило далеко за полночь, прошло почти десять часов с момента похищения Дженни. Я не сомневаюсь, что ее действительно похитили. Время от времени выходя из оцепенения, я не сомневаюсь лишь в этом. Она ни за что не стала бы меня так мучить. Никто бы не стал. Дженни любит меня, я знаю. Ее похитили, и одному Богу известно, что с ней происходит, пока я здесь сижу.

Итак, настало время придумать, как заставить полицию поверить мне, выслушать меня и помочь найти Дженни, прежде чем – и эти слова застревают у меня в горле – будет слишком поздно.

Я много читал на эту тему и знаю, что первые сорок восемь часов становятся решающими в расследовании дела о похищении. В это время легче всего отыскать улики и направить следствие по правильному пути. И жертва, как правило, еще находится поблизости. В этот период полиция должна не покладая рук искать пропавшего человека. Искать Дженни. Именно этим они обязаны сейчас заниматься. Сколько она уже находится в беспомощном состоянии, всеми покинутая? И сколько это еще продлится, прежде чем кто-то согласится ей помочь?

Завтра я все сделаю. Заставлю полицию начать поиски. И если для этого мне потребуется бросаться на них, вопить и драться, я готов, я сделаю все, чтобы только привлечь их внимание.

И у меня осталась еще одна зацепка – ее работа, Дженни работает в центре, в юридической фирме «Браунз солиситорз». Это мой второй шаг.

* * *

В пять часов утра я уже на ногах. На самом деле я почти не сомкнул глаз. Просто всю ночь просидел в кресле, проваливаясь в сон на несколько минут, но мне тут же виделась страдающая от боли Дженни, и я, вздрагивая, просыпался. Я с трудом передвигаю ноги, чтобы налить себе очередную чашку кофе. У меня совсем нет сил.

Я понимаю, что еще не могу ехать в полицию. Я должен дать солидным полицейским чинам время, чтобы приступить к работе. Какой толк колотить в двери, требуя найти Дженни, если в это время там не окажется нужных мне людей. Нет, еще рано. А вот восемь часов – самое время отправляться в участок и заставить их выслушать меня. А затем я поеду в офис Дженни и постараюсь разузнать о ней все, что возможно.

Я готов быть жестким, потому что преисполнен решимости. Я заставлю людей слушать и говорить. Я долго и напряженно размышлял над этим и понял, что готов схватить за горло любого полицейского, который попадется мне на пути, и угрожать сломать ему шею, если это потребуется для того, чтобы меня внимательно выслушали и помогли.

Следующие три часа я провожу словно в тумане, не в состоянии сосредоточиться даже на самых простых домашних делах. Я пытаюсь погладить белье, выбросить мусор, просто посмотреть телевизор. Но никак не могу не думать о том, что будет происходить в полицейском участке. Раньше мне никогда не приходилось там бывать, и потому я не могу представить себе это место, а мне это просто необходимо. Хочу спланировать все до мельчайших деталей, создать мысленную картину происходящего, прежде чем попаду в полицейский участок: где буду стоять, каким тоном разговаривать. Но неосведомленность лишает меня возможности предугадать события, и, в конце концов, я сосредотачиваюсь на единственном, что могло бы помочь, – на собственном расследовании.

Я думаю о пропавших женщинах. Я смотрел последние новости, просматривал газетные заголовки. Никакой исчерпывающей информации, но я знаю, что это происходит, просто нутром чувствую. За последние две-три недели на юго-востоке похитили уже нескольких женщин. Возможно, все эти похищения как-то связаны между собой; нет, не возможно, а, скорее всего, так оно и есть. Просто полицейские пока еще не сделали официального заявления.

Я поднимаюсь по ступенькам и захожу в комнату, расположенную на самом верху лестницы. Мой кабинет чудесно обставлен – все из ИКЕА. Комнатка небольшая, но она заполнена множеством нужных вещей. Напротив двери располагается письменный стол, а справа от стола у стены стоит шкаф для хранения документов. Рядом – два небольших комода. На стенах развешаны афиши моих любимых фильмов. И двух театральных пьес.

Я усаживаюсь за стол и включаю компьютер. Кажется, что система загружается дольше чем обычно, но я так ослаб от недосыпания и нервного напряжения, что промедление не раздражает меня, как прошлым вечером.

После того как компьютер окончательно загрузился, вхожу в Интернет и печатаю в поисковой строке: Лондон, юго-восток, пропавшие женщины, похищения.

Компьютер выдает мне огромный список информации. Конечно, многое уже устарело. Я выбираю «новые результаты». Нажимаю на одну ссылку, затем на следующую. И еще на одну. Одинокие женщины, похищенные из собственных домов. Кажется, я уже слышал об этом. Похоже, исчезает две-три женщины в неделю, все это уже известно. Интересно, этих женщин незаметно преследовали до самого дома или жертвы все-таки знали злоумышленников в лицо? Злоумышленники, похитители, убийцы… Я даже не знаю, как их называть. И в этот момент меня вдруг обжигает ужасная мысль: убийцы.

Тела были найдены. Дженни… Нет, этого не может быть! Нет. Я не смог бы жить дальше, если она…

Я не смог бы простить себе этого. Знаю, что произошедшее было бы исключительно на моей совести. Я должен был остановиться.

И я оставил ее в машине.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации