Текст книги "Кровавый камень"

Лицо ожидавшего незнакомца пряталось под капюшоном плаща, окутывающего могучую фигуру; в полутьме едва виднелись черты его лица. Даже одежду гостя нельзя было разглядеть, поскольку темно-синий плащ свисал до голенищ сапог. Повторяющиеся узоры на плече говорили о принадлежности его хозяина к небольшой окраинной секте, последователи которой совершали долгие и, похоже, бесполезные паломничества. Что, впрочем, не объясняло сгустившуюся в комнате зловещую тишину.

Нежданный, но не явившийся без приглашения ночной гость наполнил вторую серебряную чашу вином, едва Малхион вошел. Незнакомец поставил на место рубиново-красный графин, и приподнявшийся рукав плаща обнажил на среднем пальце его мускулистой левой руки ярко просиявшее в свете светильника кольцо. Своими не утратившими к старости остроты глазами Волк усмотрел, что кольцо с поразившим его ранее камнем несколько изменилось. Он рассеянно отметил суть перемены: прежде кольцо с гелиотропом болталось на пальце свободно, но теперь серебристо-белый металл, казалось, едва не впивался в плоть. Наверное, незнакомец нашел время заглянуть к ювелиру.

– Самое время для визита, – проворчал Малхион, холодно принимая чашу с вином. – Полагаю, ты пришел сюда незамеченным.

– Мои вести требуют твоего неотложного внимания, и я пришел, когда смог, – ответил Кейн, несколько удивляясь досаде лорда. – Излишне говорить, что моя осторожность безупречна.

– То же говорил и один из моих лучших шпионов, перед тем как его убили в двух шагах от того места, которое я считал потайным входом в мою крепость! – возразил Малхион. – Но не пора ли перейти к вестям?

Кейн отбросил назад капюшон. Его лицо казалось изможденным – странно, если принять во внимание то, что он покинул Бреймен для похода в Селонари лишь несколько недель назад.

– Все прошло гладко, – начал он. – Когда мы беседовали в последний раз, я уже описывал, как незамеченным выскользнул из Бреймена, срезал путь на север к побережью, сел на корабль и проплыл на запад вдоль берега до Джаденбала. Там я высадился, завязал в приличной таверне свару и оставил за собой довольно значительный след от побережья до Селонари. Встретиться с Дрибеком было не трудно – он действительно умен, но я рассеял его подозрения. Не слишком сложно было убедить его в том, что я – безработный капитан наемников с превышающими средние качествами, и мне удалось заинтересовать Дрибека фантастическим оружием древнего мира, ожидающим любого, кто заберет его в затерянном среди Кранор-Рилл городе.

Он дал мне маленький отряд, что, в свою очередь, позволило мне узнать для тебя много полезного. Поэтому, решив, что выяснил достаточно, я повел отряд в Кранор-Рилл, чтобы похитить тайны у жаб. Как я и ожидал, риллити это не понравилось. Я завел моих людей в их засаду, убедился, что никто не остался в живых, затем бежал через болото другим путем, украл лошадь и поспешил вернуться к тебе. Напомню, кстати, что очень рисковал – за что надеюсь получить обещанную тобой щедрую награду.

– Цена была оговорена, – напомнил Малхион.

Кейн поджал губы.

– Условия нашей сделки были несколько расплывчаты, – возразил он. – Принимая во внимание важность дела…

Из коридора донеслась ругань, затем кто-то взвыл от боли. Дверь распахнулась со скрежетом под ударом сапога, и Терес едва не ввалилась в комнату.

– Где ты, толстобрюхий извращенец?! – вскричала она. – Что за тайную оргию ты зате…

Она заметила Кейна.

– Клянусь сосцами Шенан! Да он со жрецом! Грехи ложатся на старого пердуна тяжкой ношей!

– Заткнись, черт побери, – прорычал Малхион, – и закрой дверь, пока твоя слюнявая пьяная болтовня не испортила нам беседу!

Из-за плеча девушки выглянуло напряженное лицо Эмброма.

– Она пнула меня прямо в пах, – задыхаясь, выдавил он. – Ну как мне было не позволить ей вломиться? Будь она…

– Ладно, забудь! – оборвал его Малхион. – Закрой проклятую дверь и никому не открывай! Терес, поскольку ты вошла, сядь и помалкивай.

– Сроду не видела жреца с такой подлой физиономией, – заметила Терес, плюхаясь в кресло и смело уставясь на Кейна. – В чем дело?

– Кейн, это моя знаменитая дочь во всей красе. Она бросает кинжал без замаха.

– Катись ты… – бесстрастно процедила Терес. – Не желаешь ли выпить, жрец? Ведь ты отнюдь не святоша, верно?

– Она оценивает людей не хуже отца. Это Кейн, мой хитроумнейший лазутчик – или был таковым, пока некий явный осел не проболтался о тайном совещании. Я нанял его чтобы раскрыть замыслы Селонари. Ему удалось войти в доверие к этому трусоватому чудаку Дрибеку, и он собирался рассказать мне об этом, а ты помешала нам.

– Знаешь, это пойло не в пример лучше того, которым ты угощал Лайана, – причмокнув, пробормотала Терес. – Подай мне графин, Кейн, и я поделюсь остатком с тобой. Не стоит тратить доброе вино на гнилой бурдюк типа моего папаши – он пьян в стельку, хотя с виду сидит прямее меня ибо брюхо не позволяет ему согнуться. Кстати, из тебя получается плохой пилигрим, Кейн. Эти глаза, эти руки – будто готовы задушить первого глупца, подошедшего за благословением. В каком темном закоулке отыскал тебя Малхион?

– Людей с моими талантами влечет к себе запах битвы – уклончиво ответил Кейн, с веселым любопытством разглядывая девушку. – Ну а плащ с капюшоном нужен мне, чтобы прятать лицо от шпионов Дрибека, а не для выклянчивания подаяний.

– Мы говорили о том, что тебе удалось разузнать, – напомнил Малхион.

– Нет, мы обсуждали стоимость моей добычи в звонкой монете, – поправил Кейн.

Малхион раздраженно хмыкнул. Иногда наглость Кейна действовала на нервы, хотя его самоуверенные манеры вызывали уважение Волка. Ценя способных людей, брейменский лорд немедля нанимал на службу тех, кого считал полезными; отчасти поэтому он успешно правил быстро развивающимся городом-государством Южных Земель. Он полагал, что услуги Кейна окупятся сторицей, если чужестранец хоть наполовину оправдает производимое им впечатление, а его преданность обеспечена золотом – гарантией, удовлетворяющей любого наемника.

– Вот что, Кейн, – с пьяным великодушием пошел на попятную Малхион. – Ты знаешь мою репутацию. Поспрашивай у людей и убедишься, что я веду дела честно… отдаю свои долги и собираю то, что должны мне. Я хорошо плачу за сведения, которые меня интересуют. Мы уже договорились, но, если ты узнал нечто более важное, я оценю и заплачу хорошую премию.

– Справедливо, – кивнул Кейн. – В Южных Землях ты известен как человек весьма щедрый к достойным служакам – признаюсь, это и побудило меня присоединиться к тебе перед неминуемой, как казалось, войной.

– Казалось? – фыркнула Терес.

Кейн нахмурился:

– Да, к сожалению, с неопределенностью покончено. Теперь я могу заверить вас: война с Селонари состоится. Лорд Дрибек намерен охранять свою северную границу, уменьшив количество твоих постов, Малхион. К тому же он рассматривает войну с целью покорения Бреймена как единственный способ утвердить свою власть над издавна борющимися группировками Селонари.

– Об этом я уже догадывался… и слышал от Оссвальта и прочих советников, – насмешливо заметил Малхион. – Бесполезно.

– Это не закончится обычной пограничной стычкой. Я участвовал в учениях его войск; он нанял много чужаков и воинов из дружин селонарийской знати. Его войско хорошо вооружено и дисциплинированно, оно не ограничится учениями и смотрами.

– Опять-таки застольные сплетни. Селонари грозит нам не первый год.

– Дрибек покончит с болтовней. Он хочет вторгнуться на территорию Бреймена, перейдя реку Мейсвен. Я многое узнал о его планах, пока был в Селонари, – наряду с подробностями о его войске, вооружении, а также…

– Это любопытно – по крайней мере то, о чем мне не успели донести мои шпионы. Но все это часть нашей сделки, Кейн, а отнюдь не повод открыть для тебя мою сокровищницу.

– Пожалуй, мои новости заинтересуют тебя больше, чем ты полагаешь, – живо продолжал Кейн, уверенно подготавливая «мастерский удар». – Тебя не удивит мое сообщение о том, что Дрибек приказал убить перед самым нападением Оссвальта и Лутвиона?

Раскрасневшаяся физиономия Малхиона побледнела, затем снова вспыхнула. Терес едва не подскочила в кресле.

– Лутвион! Оссвальт! – вырвалось у лорда. – Мой способнейший генерал и мудрейший из советников! Дрибек готовит смерть обоим!

Кейн выразительно кивнул:

– К тому же они громче всех выступают в пользу войны с Селонари. Дрибек надеется, что их смерть будут связывать с их политическими пристрастиями. Таким образом, он хочет лишить тебя незаменимых помощников и устранить тех, кто подталкивает тебя противостоять его темным замыслам. А сейчас он хочет обезоружить тебя и усыпить твою бдительность, с тем чтобы спокойно продолжить подготовку к вторжению.

– Вижу, хитрость Дрибека не преувеличена, – проворчал Малхион. – Но как замышляет он убить моих ближайших помощников, не бросая на Селонари подозрений?

– К сожалению, я узнал лишь немногое, – отвечал Кейн. – Дрибек ни с кем не откровенен до конца, а надоедать ему вопросами было бы неразумно. Я знаю только, что он готовит им погибель изощренным способом. Ты не поймаешь наемного убийцу с окровавленным кинжалом, которого можно подвергнуть пытке. Далее. Мне известно также, что они должны умереть поочередно в одну ночь, чтобы исключить возможные подозрения. Убийства должны случиться вскоре после того, как я покину Селонари, – он намекнул на первую ночь полнолуния. Это сегодня.

Малхион с руганью вскочил на ноги, пытаясь сосредоточиться.

– Сегодня ночью! Будь ты проклят, Кейн! Неужели ты не мог сообщить это пораньше?

– Я нахожусь в Бреймене менее часа! – возмущенно возразил Кейн. – Если бы я прибыл прямо из Селонари, то не смог бы добраться до реки, вдобавок это насторожило бы Дрибека. Он прибегнул бы к другому плану, и я уже не смог бы приносить тебе пользу. Я рискнул попытаться предупредить раньше, чем убийца нанесет удар. Надеюсь, что успел вовремя.

– Лишь Оммему известно, как ты рисковал! – воскликнул Малхион, взволнованно шагая по комнате.

– Оссвальт оставался с Лайаном за чашей вина и беседой, когда я покинула их, – заметила Терес. – У нас он находится в относительной безопасности. Но Лутвион направился несколько часов назад в свой особняк – кажется, ты еще смеялся с ним.

– Значит, он в большей опасности! – заключил Малхион. – Я пошлю скорохода предупредить его, а следом отряд стражи – если только еще не поздно. За Оссвальтом я пригляжу сам!.. Подними свой капюшон, Кейн! Я попытаюсь удержать твое имя в тайне, но ты замешан в этот заговор больше любого из нас, и я требую твоего присутствия до тех пор, пока не возьму дело в свои руки! – Малхион выбежал из покоев и приказал Эмброму, чтобы тот призвал стражу.

– Идем, почтенный пилигрим, – пригласила Терес, опираясь на плечо Кейна. – Посмотрим, не нужен ли Оссвальту жрец. Может, мы поймаем в ловушку целую толпу убийц. – Ее голубые глаза загорелись, и Кейн засомневался, настолько ли пьяна девушка, насколько об этом говорила ее походка.

Когда Кейн и Терес вернулись на место недавнего состязания за обладание девушкой-рабыней, обшитая панелями темная комната была пуста. Они поспешили в покои Оссвальта, пока еще не была предупреждена стража. Лайан встретил их в коридоре.

– Оссвальт! Ты видел Оссвальта? – окликнула его Терес.

– Конечно, – отозвался Лайан, гадая, что за новое сумасбродство затеяла дочь лорда вместе с этим подозрительным святошей. – Он храбро глядит в чашу, но море вина способно потопить любой корабль. Мне пришлось помочь ему подняться по лестнице и проводить в опочивальню. Когда я покинул его минуту назад, он спал как мертвый и храпел, как бык на случке.

– С ним кто-нибудь остался? – осведомилась Терес.

– Только его сны. А что случилось?

– Мы только что узнали о заговоре с целью убить его вместе с Лутвионом – и, быть может, сегодня ночью! Очередной гнусный замысел Дрибека. Малхион отправился предупредить генерала, ему следовало заодно приставить стражу к Оссвальту.

– Не беспокойтесь, – с пьяной самоуверенностью заверил Лайан. – Никто не входил в эту дверь после того, как я ее покинул, а от земли до окна добрых пятьдесят футов.

– Убийца мог спрятаться внутри, – предположил ранее молчавший Кейн.

– Верно. Я не догадался обшарить его шкафы, – согласился Лайан. – Кто ты?

– Тебе достаточно знать, что он наш союзник, хотя его надежность сомнительна, – сказала Терес. – Не хотите ли оба подождать здесь стражу, пока я охочусь за убийцей?

Потеснив мужчин, Терес распахнула дверь в комнату Оссвальта и вошла. Кейн и Лайан последовали вплотную за девушкой, последний с обнаженным мечом. Шорох и позвякивание амуниции возвестили о приближении солдат Малхиона.

Внушительная туша так и не раздевшегося Оссвальта покоилась поперек постели лицом вниз. Он не пошевелился, когда они вошли.

– Проспит до утра, – решил Лайан.

Терес хищно прошлась по комнате, осматривая каждый темный уголок спальни. Капитан наемников тупо следил за ее движением, потом с пьяной сосредоточенностью ткнул мечом под кровать, опустился на колени и заглянул туда. Кейн быстро осмотрел окна; каменные стены отвесно спускались в темноту.

– Как я и говорил, его покои пусты, – объявил Лайан. Терес хмыкнула:

– Оставь ставни открытыми. В этой комнате воняет кислятиной. – Затем добавила вошедшей страже: – Капитан, поставь возле Оссвальта троих часовых, остальные пусть будут в коридоре. Все помнят, что грозит уснувшему на посту?

Кейн с любопытством вгляделся в Оссвальта.

– Кажется, ты оставил его храпящим?

Лайан пожал плечами:

– Что с того? Он успел перекатиться на живот – редко встретишь человека, храпящего лицом вниз.

– И еще реже храпящего покойника! – добавил Кейн.

VIII. СМЕРТЬ В ТУМАНЕ

– Туманная ночь. Небо затянуто густыми облаками, они похожи на глину и поглотили даже луну. Источником света служат лишь отблески молний – но они слишком далеки, чтобы обещать серьезную грозу, – рассуждал вслух Лутвион, глядя из окна своего особняка. – Итак, это ночь убийцы, хотя луна все же светит. Странно, что Дрибек не выбрал для своих убийц безлунную ночь. Но этот человек настолько же непредсказуем, насколько хитер – опаснейшее, на мой взгляд, сочетание.

– Проклятье, Лутвион, нельзя ли держаться подальше от окна?! – посетовал раздраженный бессонной ночью и дневными неприятностями Малхион. – Что бы ни убило Оссвальта – оно наверняка проникло к нему через окно.

– Если только Лайан не утаил кое-что, – ледяным тоном заметил Кейн.

– Лайану можно доверять, черт побери, – проворчал Малхион. – Я знаю его, у него нет ни малейшего повода вступать в сговор с интриганом из Селонари. Однако твои намеки способны привести Лайана в ярость – так что держись от него подальше, иначе прольется кровь!

– Надеюсь, не моя, – усмехнулся Кейн. – Я просто сложил воедино факты, и если Лайан чувствует себя оскорбленным, возможно, у него есть на то причины. Повторяю, Дрибек не посвящал меня в этот заговор, но мне ни к чему лишний раз упоминать о его изобретательности.

– Мне прекрасно известно, – решительно вмешался Лутвион, – что он закаленный вояка и способный командир, которому я доверяю. Правда, в данных обстоятельствах я усомнился бы в преданности любого, но Лайан…

Брейменский генерал закрыл ставни на засов и отвернулся от окна. Годы и боевые походы избороздили морщинами его обветренное лицо, у него были коротко остриженные редкие светлые волосы. Больше ничего не говорило о возрасте. Голубые глаза воина блестели, размеренная походка была энергичной, грациозная и хищная манера движения говорила об уверенности и силе. Ростом он был значительно ниже шести футов, но на удивление длинные руки и плотно сбитая фигура принадлежали прекрасному полному сил воину. На левой руке у него не хватало по половине мизинца и безымянного пальца.

– И не гони меня от окна, как ворчливая кормилица, – продолжал Лутвион. – В конце концов, это мой собственный особняк, где я чувствую себя хозяином и где доверяю всем слугам. Вдобавок к страже, которую ты приставил ко мне, милорд, я расставил моих людей повсюду – в особняке и снаружи, а заодно на ближайших улицах. Даже в эту туманную ночь убийце вряд ли удастся достичь моей комнаты – и он найдет в ней не пьяного старика, которого ничего не стоит усыпить навек, а вооруженных, ожидающих его воинов. Надеюсь, он попытается добраться до меня – возможно, тогда он поведает нам многое, прежде чем умрет. Что касается окон, то пусть они искушают его. Убийце придется как следует потрудиться, поднимаясь сюда снизу.

– До окна Оссвальта добраться было еще труднее, но это не остановило его, – пробормотал Малхион. – Если только он и впрямь воспользовался окном.

– Вот именно «если», – протянул Лутвион. – Нам известно слишком мало, и все же, по-моему, убийца прятался в покоях Оссвальта. Он задушил спящего Оссвальта и бежал через окно по веревке, которую затем сдернул и прихватил с собой. Довольно обычная работа для любого опытного наемного убийцы. Полагаю, мы не можем исключить убийство с помощью колдовства, но не думаю, что даже Дрибек пожелал бы рискнуть последствиями освобождения магических сил в этой войне. Он знает, что наши жрецы Оммема могут ответить ему тем же, а судя по донесениям, он вряд ли сможет положиться на поддержку Храма Шенан – жрица Гервейн ему не друг, это точно.

– Это несомненно, – подтвердил Кейн. – Хотя в смерти Оссвальта есть что-то необычное. Похоже, никто не входил и не выходил из его комнаты, на теле нет следов насилия – а они должны быть, если он задушен. Пусть убийца успел привести постель в порядок, но у Оссвальта не посинело лицо – оно даже было спокойным. Можно поклясться, что он умер естественной смертью, не предупреди я вас о заговоре Дрибека. К тому же Оссвальт не был отравлен, поскольку ел и пил той ночью то же, что и все.

– Я тоже думал об этом, – произнес Лутвион, но тут дверь открылась и вошел слуга с подкосом. Несмотря на осторожный предварительный стук в дверь, у всех дрогнули сердца. Стражники стояли в коридоре снаружи. – Поэтому сегодня я ел мало и только то, что было прежде испробовано моими поварами. Если желаете, холодное мясо, хлеб и вино к вашим услугам. Мне же нынче вечером есть совсем не хочется.

Слуга ощутил напряженную атмосферу в комнате. Когда он разливал вино, его рука мелко дрожала, затем он задел графином полный до краев кубок, наклонясь, чтобы обслужить Кейна. Укутанный плащом человек успел заметить его оплошность и, мгновенно выпростав из складок плаща левую руку, подхватил начавший крениться кубок. Лутвион изумленно поднял брови при виде поразительной ловкости чужестранца. Бормоча извинения, слуга поставил поднос на стол и удалился. Кейн проводил его пристальным взглядом.

– Почему бы тебе не сбросить свой плащ, пилигрим? – спросил Лутвион. – Мои люди достойны доверия, не сомневайся.

– Но мы еще не покончили с делом неизвестного убийцы, – напомнил Малхион. – Я собираюсь использовать этого жреца лазутчиком у Дрибека, а если его сейчас увидят, то возвращение в Селонари грозит ему большими неприятностями. Предпочитаю, чтобы никто не узнал этого человека. Удерживать его здесь сегодня ночью рискованно, но он ближе всех к заговору, и мне без него не обойтись. Постараюсь его пребывание здесь сохранить в тайне.

Лутвион задумчиво уставился на скрытое в тени капюшона лицо.

– Конечно, любой глупец заметит, что он не настоящий святоша, но пока ты держишь его при себе, не подвергая излишнему риску, вряд ли кто-либо узнает, кого скрывает этот плащ. Шпион в стане Дрибека во время войны бесценен – а нам, похоже, скоро понадобится сломать хребет Селонари, коль Дрибек выдал свои намерения. Кстати, советую избавиться от этого кольца. Оно слишком приметно, даже если не разглядеть лицо.

– Спасибо за ценный совет, – ответил Кейн. – Но это кольцо принесло мне удачу в прошлом, и я намерен рискнуть тем, что оно может привлечь к себе внимание.

– Что ж, это твое право. Ага! Что-то встревожило собак. А ну-ка посмотрим!

Свирепый лай не прекращался, пока они спешили в нижний этаж особняка. Слышались ругательства и вопли слуг. Громкая, но краткая суматоха стихла к тому времени, как Лутвион распахнул плечом парадную дверь и потребовал у толпящихся снаружи стражников отчета.

Всех озадачил знакомый смех.

– Лутвион, твоя охрана просто дерьмо! – ухмыльнулась Терес, блестя зубами на измазанном сажей лице. – Я успела добраться до жилища твоих слуг и уже открывала окно, когда твоя свора напала на мой след. Ты не доживешь до утра, если доверишь этим людям свою безопасность. Пожалуй, псарню охраняют лучше – переночуй в ней.

– Кажется, ты собиралась приглядывать за Лайаном, – напомнил Малхион и улыбнулся, явно гордясь дочерью.

– Лайан интересен только тем, кто восторгается им. Я – нет. Вдобавок он не орудие Дрибека. Я решила прийти сюда и посмотреть, что за ловушку вы устроили убийце.

– Милорд! Она оглушила двух наших дозорных и едва не раскроила голову Осбуну, – хмуро пожаловался один из капитанов Лутвиона.

– Убийца наверняка расколол бы им черепа. В следующий раз они будут охранять посты внимательнее, – промурлыкала Терес.

– Неужели? Осбун сказал, что встретил тебя в переулке и ты назвалась ему, а едва он подпустил тебя поближе, ты оглушила его дубинкой!

– В другой раз его не усыпит голос госпожи. Ночь темна, и я могла быть переодета, – невозмутимо заключила Терес.

Лутвион отправил своих людей на посты в самом мрачном настроении.

– Я ценю твою любознательность, – вяло пробормотал он и горестно нахмурился. – Благодаря твоей заботе мои солдаты встревожены, посты раскрыты и мы подняли такой шум, что убийца удерет назад, в Селонари. Если только уже не воспользовался суматохой, чтобы проскользнуть мимо часовых!

– Черт побери, вначале ты клянешь меня за то, что я вспугнула убийцу, и тут же за то, что позволила ему проскользнуть мимо постов! – фыркнула девушка, затем кивнула Кейну. – А вот и духовный пастырь моего отца. Когда-нибудь я увижу, как ты выглядишь без этой палатки, Кейн… Ах, виновата, – извинилась она без особой убедительности. – А мы так старались держать твое имя в тайне. Хотя меня не слышал никто, кроме Лутвиона, а наш доблестный генерал сохранит услышанное при себе.

Кейн поймал насмешливый взгляд голубых глаз Терес и снова поразился разрушительной злости ее игр.

– На чьей ты стороне? – тихо промолвил он.

– Ты задаешь мне странный вопрос, мой пилигрим, – весело улыбнулась она.

– Раз уж мы здесь, не помешает обойти особняк, – решил Лутвион. – Если обнаружим прячущегося убийцу, Терес покажет нам, как следует с ним обойтись.

Появление девушки немного рассеяло нервную атмосферу ночного бодрствования. Малхион утверждал, что их предосторожности обескуражили убийцу, поскольку изначально Дрибек хотел, чтобы смерть Оссвальта показалась естественной и Лутвион ничего бы не заподозрил. «А значит, – заметила Терес, – именно теперь Лутвиону нельзя терять бдительность». Генерал отмалчивался, по-прежнему терзаясь дурными предчувствиями.

Ночь ожидания кажется бесконечной, и, как ни странно, наряду с потребностью в непрестанной болтовне разум обуревает скука. Благодаря обостренности чувств и необходимости заглядывать в каждый темный закоулок, бессвязный разговор зачастую обрывался. Они не заметили ни крадущихся фигур, ни подозрительных движений, то же самое донесли обходившие помещения стражники.

Генерал на миг помедлил в дверном проеме своей опочивальни.

– Подходящее место для убийцы, если мы правильно оценили происшедшее, – сказал он остальным. – Ее уже проверяли вечером, и комната была пуста… но сейчас? Впрочем, я оставил внутри стражника. Если убийца решит повторить свою игру, ему придется подыскать себе другое местечко для засады.

Но когда они вошли в покои, их встретила тишина. Терес со смехом указала на раскинувшегося на генеральской постели стража в одежде Лутвиона.

– Да поджарит лучезарный Оммем твою печень, солдат! – загремел Лутвион. – Ты не мог выбрать для сна более подходящий пост? Я исполосую тебе спину собственными руками!

Солдат крепко спал – чтобы никогда не проснуться.

– Мертв! Убит, как Оссвальт, – задыхаясь, выдавил Малхион, грубо тряся неподвижное тело.

– Причем он умер недавно, – объявил Кейн, – еще теплый, но сердце не бьется.

На крик Лутвиона из коридора вбежали стражники. Хмуро приказав им обыскать покои, Лутвион присоединился к тем, кто осматривал убитого часового. Общие усилия оказались тщетными.

Кейн задумчиво осмотрел окна.

– Ставни надежно закрыты. На этот раз убийца не бежал через окно. Очевидно, через дверь в коридор, но к чему было убивать стражника? Вероятно, тот застал убийцу врасплох, но почему не было шума? – Пальцы Кейна потянули засовы на ставнях.

– Будь добр, оставь их закрытыми, – попросила Терес. – В этой комнате чувствуется кислый запах смерти… – Неожиданно она что-то вспомнила, и ее лицо застыло. – Клянусь Тоэмом! Запах точь-в-точь как в комнате Оссвальта!

Все изумленно повернулись к ней.

– Вполне может быть, – согласился Кейн. – Хотя это совпадение вряд ли что-нибудь объясняет. Я не уверен, что от находящегося в закрытой комнате трупа можно ожидать чего-то иного…

Прикусив костяшки пальцев, Терес пристально изучала мертвого стражника. Упав на колени, девушка впилась в мертвое лицо взглядом.

– Нет, здесь что-то не так! Почему оба тела лежат? Может, Оссвальт и был убит во сне… но неужели и часовой? Тут есть какая-то зацепка… и ставлю на кон свою задницу, что я ее вижу!

Выхватив кинжал, Терес отрезала от своей черной рубахи полоску материи. Сильно подышав на нее несколько раз, она принялась осторожно тереть влажной материей о подушки. Поднявшись, поднесла ее к лампе и воскликнула:

– Я знаю, как они умерли!

Малхион с любопытством заглянул ей через плечо.

– Подумаешь, нашла немного перхоти.

– Это вовсе не перхоть, дубина! – хмыкнула Терес. – Видишь эти бледные крупинки? Это зерна яда!

Все сгрудились вокруг, желая увидеть их собственными глазами.

– Смотри… эти крошечные кристаллы. Маги Карсультьяла изготавливают этот порошок из корней или лепестков некоторых ядовитых цветов джунглей – они мастера по утонченным ядам!

– Тебе ли об этом знать! – усмехнулся Лутвион, но его потная физиономия озадаченно вытянулась.

– Наш лекарь Вирел поведал мне многое из тайных наук, чтобы убить время, когда я лежала со сломанной ногой. Он учился некоторое время в Карсультьяле – достаточно долго, чтобы усвоить их секреты заодно с пороками. Вирел воспользовался слабыми препаратами такого рода, чтобы приглушить боль. Оммем! Ну и сны меня посещали! Сам же он, бывало, вдыхал пары своих порошков через странную трубку – возможно, именно это его и доконало, – вот откуда я помню этот запах. Наверно, это один из опаснейших порошков, которыми тешатся маги. Убийца проскользнул в опочивальню, рассыпал порошок из плотно закрывающейся склянки и удалился. Спящий не почувствовал запаха.

– Они исчезают! – воскликнул Лутвион, указывая на кристаллы.

– Похоже, они испаряются, – размышляла Терес. – Они плавятся в воздухе, не оставляя через несколько часов следов, кроме слабого запаха. – На глазах у всех кристаллы быстро улетучивались. – Кажется, тепло от лампы ускоряет процесс… как в трубке Вирела.

Все завороженно кивнули, не отводя стекленеющих глаз от полоски темной материи. У Терес вдруг ослабели ноги.

– Окна! Откройте эти проклятые окна! – крикнул отошедший от тесной толпы Кейн. – Бросьте материю и подойдите, чтобы подышать свежим воздухом. Эти испарения опаснее, чем вам кажется!

Они повиновались ему, как сомнамбулы, и неверной пьяной походкой приблизились к распахнутым стражниками окнам. Послушно высунув головы в туманную ночь, они жадно насыщали легкие свежим воздухом.

– Все равно что опьянеть – сильно опьянеть, – пробормотала Терес, ощущая, как постепенно рассеивается туман в голове.

– А похмелья могло и не быть, – предостерег Кейн. – Итак, смерть часового прояснилась. Убийца, явно проникший в эту комнату до того, как часовой занял пост, обрызгал подушку слишком большим количеством яда – наверно, для того, чтобы на ней оставались кристаллы, когда Лутвион решит наконец лечь спать. В закрытой опочивальне скопились ядовитые пары, и прячущегося стражника потянуло в сон. Кровать соблазнила его, и он пал жертвой уготовленной Лутвиону ловушки.

– Значит, это не было колдовством, – промолвил настороженный Лутвион. – Если только убийца не был призраком. Либо он не попался на глаза ни одному из моих стражников, либо мне остается прийти к неприятному выводу, что один из моих людей – предатель.

Из окна донесся тревожный оклик, на который ответил приглушенный расстоянием хриплый голос. Призывы о помощи сменились суматошными криками и топотом сапог.

– Милорды! – послышался неведомо чей вопль снизу. – Милорды! Мы обнаружили его! Этот ублюдок только что пытался проскользнуть мимо наших постов и кинулся бежать, когда мы его заметили, только деваться ему все равно некуда.

– Молодцы! – проревел Лутвион, высовываясь из окна. – Это наш убийца. Возьмите его живым, если сможете, но этот дьявол нужен мне хоть из-под земли. Я иду к вам! – С горящими глазами он обернулся к остальным: – Итак, я скоро узнаю, кто этот предатель и не входит ли он в число моих людей. Тоэм, что за поганая ночь для охоты за убийцей. Необходимо взять этого неуловимого негодяя, прежде чем он выскользнет из моей сети!

Все ринулись в ночь. Лутвион исчез с несколькими своими солдатами; его резкий голос пронзал темноту, указывая подчиненным направление поиска. Несмотря на приказы и выучку его солдат, среди них царило смятение.

Терес быстро отделилась от других. Невидимая в своей черной, тесно облегающей одежде, с вымазанным сажей лицом, она слилась с ночью, будто волчица на охоте. Пламя факела лишь выдало бы ее присутствие; ни убийце, ни ей не нужен был свет. Меч легко покоился в ее руке, сердце колотилось в свирепом восторге. Быть может, яд все еще туманил ее сознание. Внезапно возникший перед ней дозорный лишь чудом избежал смерти, и девушка ответила на его ругань смехом.

Всеми своими безжалостными уловками ночь боролась с попытками пронзить ее пелену. Для их опасной охоты трудно было придумать ночь хуже этой. Туман накатывался масляными волнами, касаясь их щек своим дыханием, холодным, как ласки покойника. Затерянные в пелене тумана голоса, казалось, звучали откуда-то из потустороннего мира. Дюжины вооруженных воинов как безумные сновали вокруг девушки, но ни один не был виден. Они были призраками тумана, лихорадочно мятущимися духами, появляющимися и исчезающими снова в мгновение ока. Их светящиеся, подобно мутным драгоценным камням, факелы казались пятнами шелковистой паутины, едва достигающими своими нитями земли.