Текст книги "Страсть под запретом"

– Дорогой, почему ты до сих пор не спишь? – ласково спросила она. – Уже поздно, а тебе завтра рано вставать в школу. Идем-ка наверх.

– Знаешь, мам, сегодня папа рассказал мне, что врачи обнаружили опухоль у него в голове, – неожиданно заявил Эндрю, залезая под одеяло. – Совсем скоро ему сделают операцию. А еще он хочет, чтобы мы с тобой какое-то время пожили в Монингвью, – карие отцовские глаза светились добротой и отнюдь не детским пониманием ситуации. – Давай поедем?

Элизабет не переставала удивляться тому, насколько рассудительным ребенком всегда был и остается ее девятилетний сын. Во всех его словах и поступках чувствовалась удивительная целостность и сила духа, что просто не могло не восхищать окружающих.

– Я очень устала, милый, – покачала головой она, нежно проводя рукой по темным кудрям взволнованного мальчугана. – Как говорится, утро вечера мудренее. Решим этот вопрос завтра, хорошо?

– Договорились. Но я считаю, что мы обязательно должны поехать… ради папы.

Заботливо подоткнув одеяло, Элизабет пожелала сыну спокойной ночи и направилась к себе. Задернув шторы, она быстро сняла порядком надоевшую верхнюю одежду, с наслаждением нырнула в легкую льняную пижаму, всем телом ощущая долгожданный уют и покой, легла в постель и предалась невеселым размышлениям. Как педагог, она не могла допустить, чтобы Эндрю пропускал школу в разгар четвертой четверти, да и подводить коллег ей тоже не хотелось. «В конце концов, чем эта причина для вежливого отказа хуже любой другой?!» – в отчаянии спрашивала она себя, безуспешно пытаясь прогнать ставшее чересчур назойливым воспоминание о недавнем мимолетном поцелуе с Талботом: губы ее вновь горели огнем, увлекая их обоих в стремительный водоворот страсти! А идти на поводу у собственных эгоистических желаний ей не позволяли совесть и страх потерять уважение и доверие любимого сына. Не имея ни малейшей возможности повлиять на ход событий, Элизабет оставалось одно – плыть по течению и уповать на удачу. Долгожданный сон сморил ее лишь под утро…

ГЛАВА ПЯТАЯ

Солнце медленно поднималось из-за горизонта, озаряя спящий город первыми робкими лучами. Талбот стоял у окна на кухне с чашкой крепкого кофе в руке и размышлял о том, что в ожидании чуда бессонная ночь кажется вечностью.

Накануне Ричард вернулся домой около полуночи и прямо с порога попросил его выслушать. Узнав страшную новость, Талбот почувствовал себя совершенно беспомощным, словно его нокаутировали на боксерском ринге сильнейшим ударом в живот. Второй раз в жизни у него будто земля ушла из-под ног. Не обращая внимания на поздний час, братья проговорили до трех ночи.

Талбот тяжело вздохнул, отошел от окна и, чувствуя настоятельную потребность подкрепить душевные силы, налил себе еще кофе. Неожиданно в пронзительной утренней тишине раздались чьи-то легкие уверенные шаги – и на пороге кухни появилась невысокая пожилая женщина с приятным, чуть широким лицом.

– С возвращением, Талбот! Я так беспокоилась за тебя, – улыбнулась она, подходя ближе и заглядывая ему в глаза.

– Спасибо, Роуз. Ты не представляешь, как я рад снова оказаться дома! – приветливо откликнулся он, мгновенно приободрившись.

– Когда вас с Ричардом нет рядом, мне становится ужасно скучно, – по-матерински пожаловалась она, на ходу завязывая фартук. – Что ты хочешь на завтрак? Как обычно, омлет и тосты?

– Было бы здорово.

Роуз Мэрфи работала экономкой у братьев Маккарти с тех самых пор, как они лишились родителей. Незамужняя и бездетная пожилая женщина души не чаяла в своих «мальчиках» и делала все от нее зависящее, чтобы они ни в чем не нуждались. За прошедшие годы она стала неотъемлемой частью их жизни, завоевав доверие и искреннюю привязанность обоих братьев. Если Талботу или Ричарду требовалась материнская поддержка и участие, они всегда знали, к кому обратиться.

Вот и сегодня, внимательно следя за ее неторопливыми движениями, он чувствовал, как тревога и боль сдают свои позиции, уступая место детской безмятежности. Кивком головы пригласив его к столу, Роуз ловко поставила на стол большое блюдо с тостами, персиковый джем и нежнейший омлет.

– Ты выглядишь уставшим, – сочувственно заметила она.

– Признаюсь честно, за последние дни я дико устал…

– И врагу не пожелаешь пережить подобный кошмар! У тебя, мальчик мой, могущественный ангел-хранитель. Меня в дрожь бросает, как подумаю, насколько ты был близок к смерти…

– Да, нам с Элизабет сказочно повезло, – кивнул Талбот и, помрачнев, добавил: – Надеюсь, мое потрясающее везение на этом не иссякнет…

– Неужели ты снова… собираешься летать?! – всплеснула руками пожилая женщина.

– Не в этом дело…

И после минутного колебания он рассказал ей, какое ужасное несчастье приключилось с Ричардом.

– Правду говорят, что беда не приходит одна! – воскликнула она, краешком фартука вытирая набежавшие слезы. – Бедный, бедный мальчик! Мы должны сделать все возможное и невозможное, чтобы помочь Ричарду… с честью выдержать это испытание. Самое главное, он должен верить в себя и в благополучный исход операции.

– Именно.

Позавтракав, Талбот поблагодарил Роуз и отправился к себе в кабинет. Закрыв за собой двойные двери, он сел за письменный стол и огляделся. Эта просторная комната всегда ему очень нравилась: вдоль стен у окна тянулись высокие стеллажи с книгами, массивная, но изысканная мебель, тяжелые бархатные гардины – эти и другие детали интерьера мысленно возвращали его в библиотеку далекого XIX века.

Сейчас ему меньше всего на свете хотелось работать, но он продолжал сидеть за столом, рассеянно вертя в руках груз для бумаг. Эту вещицу в виде стодолларовой купюры мать подарила отцу в те счастливые времена, когда офис компьютерной компании «Маккарти Индастрис» с легкостью умещался на кухонном столе, а шальной ветер, летними вечерами врывавшийся внутрь через открытое окно, живописно разбрасывал по полу важные документы…

Воспоминания захлестнули его. Талбот вновь услышал свой – чуть дрожащий – голос, клятвенно обещающий умирающему отцу позаботиться о младшем брате. С горячо любимой матерью он, увы, не успел проститься: она погибла мгновенно. Четырнадцать лет после той роковой аварии Талбот честно выполнял его последнюю волю, желая оправдать доверие родителей. Обеспечивая себя и Ричарда материально, он не забывал и о чисто духовных ценностях, по мере сил воспитывая в нем лучшие человеческие качества.

Подростковое бунтарство, взросление, ранний брак, отцовство и, наконец, развод – Ричард прошел все эти жизненные этапы у него на глазах. И вот Талбот впервые столкнулся с неразрешимой проблемой. Осознание собственной беспомощности крайне угнетало и раздражало его. Хотя кое-что ему все-таки следовало предпринять – и причем немедленно. Накануне, услышав о том, что Элизабет восприняла идею о возвращении в Монингвью, мягко говоря, без особого энтузиазма, он пообещал расстроенному брату поговорить с ней.

Талбот перевел взгляд с телефона на настольные часы. Для серьезного разговора было еще слишком рано. Выждав полтора часа, он решительно набрал ее номер и, когда на том конце провода раздался немного усталый женский голос, сильнее сжал в руке трубку:

– Доброе утро. Это я… Талбот.

– Привет.

– Элизабет, нам надо поговорить.

– Ричард уже рассказал тебе?

– Еще вчера.

Они помолчали, собираясь с мыслями. Элизабет начала первой:

– Полагаю, мы оба не спали сегодняшней ночью…

– Да уж, – лаконично ответил он, изо всех сил стараясь быть предельно сдержанным. – Слушай, я звоню вот по какому поводу: Ричард пригласил вас с Эндрю пожить у нас…

– Прямо не знаю, как поступить… – вздохнула она.

– А по-моему, решение очевидно.

– Но я… не могу вот так все бросить. Сам понимаешь: Эндрю нельзя пропускать занятия, да и у меня много работы в школе.

– Племяннику я найму репетитора. Даю слово: он не отстанет в учебе от одноклассников. А что касается твоих обязанностей, просто возьми отпуск за свой счет. О деньгах не беспокойся. Аренду дома и коммунальные услуги я оплачу на месяц вперед.

– Ни в коем случае! – пылко запротестовала Элизабет. – Я не хочу вешать на тебя свои финансовые проблемы!

– Сейчас не время демонстрировать независимость, – безапелляционно заявил он. – Есть вещи гораздо более важные, чем деньги, и ты это прекрасно знаешь. Соглашайся!

Долгую минуту она молчала и, наконец, вздохнула:

– Конечно, ты прав. Мы приедем, но только на две недели…

– По словам лечащего врача, Ричарду требуется срочная операция, так что совсем скоро мы будем вспоминать эти события как страшный сон. Итак, когда вас ждать? Сегодня вечером?

– Мне требуется некоторое время, чтобы уладить все необходимые формальности и собраться, – на этот раз ее голос звучал резко, по-деловому. – Завтра утром мы выезжаем и к обеду, думаю, будем в Монингвью.

– Отлично! Ричард будет очень рад. И я тоже.

Попрощавшись, они одновременно повесили трубки. Талбот откинулся в кресле и, не спеша, помассировал виски. Голова болела. Мысли путались, ни в какую не желая выстраиваться в логическую цепочку. Он был искренне благодарен Элизабет за то, что она пошла навстречу – возможно, не совсем разумному, но, безусловно, похвальному – желанию Ричарда побыть с сыном и бывшей женой перед важнейшим шагом в своей жизни. А еще он был рад тому, что она ни словом не обмолвилась ни о времени, проведенном наедине в лесу, ни о вчерашнем поцелуе. Элизабет ясно дала ему понять, что впредь их отношения должны оставаться чисто деловыми.

И Талбот, как всякий порядочный здравомыслящий мужчина, охотно поддерживал ее оборонительную позицию. Но стоило ему вспомнить ее мягкие шелковистые волосы, энергичный блеск прекрасных темно-голубых глаз, нежные чувственные губы, как самые разумные и логичные доводы тут же теряли власть над его мыслями и чувствами, подчиняясь непреодолимому желанию вновь прикоснуться к ней. Так что, настойчиво приглашая Элизабет погостить, он в полной мере отдавал себе отчет в том, что в течение двух недель ему предстоит бороться с величайшим искушением. Но ради здоровья и благополучия любимого брата он был готов (в очередной раз!) рискнуть своими нервами. Дела в «Маккарти Индастрис» шли просто превосходно, и он планировал, сославшись на чрезвычайную занятость, все время проводить в офисе или здесь, в этом уютном кабинете.

За прошедший год Монингвью – милый городок с одной-единственной главной улицей – ничуть не изменился. После развода Эндрю часто приезжал в гости к отцу, а Элизабет с тех пор ни разу не возвращалась сюда.

И вот сегодня се старенький автомобиль не спеша ехал по знакомым уютным улочкам. Эндрю сиял от счастья и, нетерпеливо ерзая на переднем сиденье, время от времени с восторгом комментировал немногочисленные местные достопримечательности. Элизабет внимательно, с улыбкой слушала своего личного гида, решив не напоминать счастливому мальчугану о том, что она далеко не новенькая в этих краях.

– Однажды мы с папой заглянули сюда, – проезжая мимо небольшого магазинчика, где продавали вкуснейшее мороженое и самую разнообразную выпечку, вспомнил он. – Мне все очень понравилось, правда, потом немного болел живот. Как же здорово, что мы снова будем жить все вместе!

Элизабет мельком взглянула на сына и промолчала. В эту минуту он был так похож на своего отца, что у нее защемило сердце. Выехав на окраину города, они притормозили у живописного холма, на чьей вершине вольготно расположился очаровательный двухэтажный коттедж, построенный в лучших традициях южноамериканских плантаторов. Здесь, совсем как всемогущий король в своем маленьком государстве, жил Талбот Маккарти – мужчина ее мечты!

Гордо вскинув голову, Элизабет поклялась отныне и впредь быть с ним максимально сдержанной. Остановив машину прямо перед главным входом, она увидела Ричарда, с широкой улыбкой спешащего им навстречу.

– Вот наконец и вы! – воскликнул он, обнимая сына и приветливо улыбаясь Элизабет. – К вашему приезду все давно готово.

– Круто. А где дядя Талбот?

– Он как всегда задерживается в офисе. Идемте же! Я помогу вам разгрузиться.

Втроем они быстро перетащили вещи в дом, а потом Ричард устроил им познавательную экскурсию:

– Как вы помните, дорогие гости, смежные спальни с общей ванной – ваши. Пройдя дальше по коридору и повернув налево, вы без труда попадете в комнату Талбота. Слева – мои апартаменты…

– Спасибо, – вежливо поблагодарила гида Элизабет, пряча улыбку. – Думаю, мы не заблудимся.

– Всем, кто проголодался, предлагаю сходить в кафе. Как вам такая идея?

– Я «за»! – тут же согласился Эндрю. – А ты, мам?

– Почему бы вам не сходить вдвоем? – как можно непринужденнее отказалась она. – А я пока разберу вещи и пообщаюсь с Роуз.

К ее удивлению, Ричард не стал возражать:

– Договорились. Ты готов повеселиться, приятель?!

– Еще как готов!

Воодушевленные отец и сын поспешили к выходу, бросая в ее сторону взгляды, полные самого искреннего сочувствия.

Элизабет вздохнула с облегчением, радуясь тому, что ей не пришлось объяснять мотивы своего отказа. Сразу же, как только Ричард попросил ее переехать к нему, она приняла однозначное решение, что в случае согласия даже самые нежные дружеские чувства к бывшему мужу и безграничная любовь к сыну не заставят ее решиться на повторный брак. А значит, ей следовало очень внимательно относиться к своим словам и поступкам, чтобы (не дай бог!) не обнадежить ни того, ни другого.

Помахав им на прощанье, Элизабет направилась в свою комнату. Здесь все, вплоть до пастельных тонов обоев, дышало безмятежностью и покоем. Полюбовавшись видом из окна, она поспешила на кухню поприветствовать Роуз Мэрфи.

– Как же долго мы не виделись, моя дорогая! – растрогалась пожилая экономка, обнимая ее в ответ. – Извини, что не встретила вас. Столько дел!

– Я тоже очень скучала по вас.

– Садись. Я как раз собираюсь сделать себе чашечку чая и большой сэндвич с ветчиной. Присоединишься?

– С удовольствием!

Элизабет вышла замуж в семнадцать лет, практически ничего не умея делать по дому. И, хотя они с Ричардом несколько лет жили в собственной квартире, стремясь доказать всему миру свою самостоятельность, она часто обращалась за советом и помощью к Роуз. Вскоре пожилая женщина и ее юная протеже стали настоящими подругами. Но, как это часто бывает, после развода и переезда в другой город связь неожиданно оборвалась.

– Я бы с удовольствием пригласила Талбота к нашему столу, но он еще рано утром уехал в офис, – заметила Роуз, заваривая чай и нарезая ветчину тонкими кружочками. – Должно быть, за время вашего смертельно опасного приключения у него накопилось множество срочных дел.

– Знаете, я никогда в жизни не была так напугана, как в ту минуту, когда самолет начал падать, а потом с ужасным скрежетом приземлился… – призналась Элизабет, зябко поводя плечами. – И то, что мы выжили, – это настоящее чудо!

Пожилая женщина согласно закивала, возводя глаза к небу. Плавно и незаметно – за чашкой чая, в приятной компании – разговор зашел о разных пустяках. И, разумеется, они не могли не вспомнить об Эндрю, которого Роуз просто обожала.

– Должна сказать, что он на удивление гармонично сочетает в себе ваши лучшие черты – заразительную, бьющую через край жизнерадостность Ричарда и твою рассудительность. Замечательный мальчик! – с улыбкой заметила она, заставив Элизабет вновь испытать родительскую гордость и ненадолго забыть свои тревоги.

Перекусив и оставив Роуз хлопотать на кухне, она поднялась наверх, чтобы разобрать вещи Эндрю. Помимо важных «взрослых» вещей, в его чемодане нашлось место и для приятных сердцу мелочей: вот бейсбольная кепка и мяч, а вот несколько видеоигр, альбом для рисования с набором фломастеров и первая игрушка – плюшевый мишка, которого он до сих пор тайком укладывал с собой в постель. Элизабет почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она ни на секунду не сомневалась в том, что та далекая первая встреча с Ричардом была отнюдь не случайной: судьба свела двух таких непохожих людей именно для того, чтобы на свет появился их чудесный сын.

Когда все было убрано и разложено по местам, она, включив радио, занялась своим багажом. Развешивая в шкафу одежду, сортируя по ящикам комода нижнее белье и расставляя на полках книги и любимые безделушки, Элизабет невольно пританцовывала в такт задорной мелодии и так увлеклась, что не заметила, как в дверях появился Талбот.

– Привет. Рад тебя видеть, – с улыбкой окликнул он ее.

– Привет… Как давно ты здесь стоишь?

– Достаточно долго, чтобы по достоинству оценить твои шикарные бедра…

Элизабет не знала, куда деваться от смущения, невольно краснея и пряча глаза.

– Молодец, что приехала! Вы давно здесь?

– Уже три часа. Но Эндрю и Ричарда сейчас нет дома. Они ушли перекусить в кафе.

– Судя по танцевальным па, ты быстро пришла в себя после нашего маленького приключения, – усмехнулся Талбот, посмотрев на Элизабет таким недвусмысленным взглядом, что ее мгновенно бросило в жар, а ноги стали ватными…

– Я в порядке. Спасибо, что спросил. Как твое колено?

– Немного ноет, а так в общем ничего. Если вам с Эндрю что-нибудь понадобится, только скажи – и я…

– Нет-нет, не беспокойся. Все просто замечательно! – воскликнула она (пожалуй, чересчур поспешно), с трудом узнав собственный голос.

– Кстати, я договорился с репетитором: он будет заниматься с Эндрю каждый день, с восьми до одиннадцати, начиная с завтрашнего утра.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарила Элизабет, мечтая лишь о том, чтобы он быстрее ушел и тем самым избавил ее от досадной необходимости поддерживать разговор.

– Ах да, чуть не забыл! Это тебе… – растерянно пробормотал Талбот, протягивая ей небольшую коробку (как же она ее раньше не заметила!), и неожиданно заторопился: – Извини, мне надо работать. Увидимся за ужином!

Проводив его недоумевающим взглядом, она присела на край кровати и дрожащими руками открыла его подарок. Внутри лежал сверток странной формы, предусмотрительно упакованный в два слоя плотной коричневой бумаги. Затаив дыхание, Элизабет стала его разворачивать. Когда же на свет показался элегантный ночник в виде порхающей вокруг цветка колибри, она едва сдержала слезы: несмотря на суматоху и переживания последних суток, он нашел время и съездил в супермаркет за этой милой вещицей, чтобы она не боялась темноты, ночуя в просторном коттедже!

Но вот первый всплеск эмоций прошел, а ночник занял причитающееся ему место на тумбочке возле кровати. Теперь она ощущала лишь тупую боль в сердце и горькое раскаяние в своих поступках – прошлых и будущих…

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Мам, вставай! – Эндрю прыгал вокруг ее постели с энтузиазмом, свойственным всем «жаворонкам».

Элизабет с головой накрылась одеялом в надежде поспать еще хотя бы пять минут, а ее неугомонный посетитель тем временем сообщал последние новости:

– Я проснулся час назад и помог Роуз испечь бисквиты. Мам, сейчас же просыпайся! Завтрак скоро будет готов.

Сладко потянувшись, Элизабет нехотя открыла один глаз и посмотрела на сына: Эндрю уже умылся, оделся, причесался и жаждал деятельности.

– А мне обязательно так рано вставать? – жалобно протянула она, садясь на постели.

– Да! – Эндрю схватил ее за рукав пижамы и потянул: – Подъем! Все уже на ногах, кроме вас двоих…

– Ну, хорошо-хорошо! Сдаюсь, – с улыбкой капитулировала она.

– Отлично! Я побежал будить папу! – уже в дверях крикнул он.

Элизабет представила себе эту сцену и рассмеялась: жил-был на белом свете человек, который терпеть не мог рано вставать, и звали его Ричард Маккарти! Откинув одеяло, она сунула ноги в мягкие теплые тапочки и, зевая, направилась в ванную, чтобы, стоя под теплым душем, окончательно прогнать остатки беспокойного сна. Растерев тело махровым полотенцем и чувствуя мощный прилив бодрости, она торопливо оделась и спустилась вниз. Подходя к дверям кухни, она услышала веселые голоса: высокий и звонкий принадлежал Эндрю, низкий и насмешливый – его отцу, а третий, бархатный и спокойный, – Талботу. Роуз, похоже, куда-то ушла.

– А вот и ты – легка на помине! – поприветствовал ее Ричард, широким жестом указывая на свободный стул между собой и братом. – Присаживайся.

– Простите, что заставила вас ждать. Элизабет находилась так близко от Талбота, что даже восхитительные ароматы кофе, жареного бекона и свежей выпечки не могли скрыть приятный запах его одеколона.

– Как спалось? – поинтересовался он, протягивая ей чайную ложку.

– Спасибо, хорошо, – зачем-то соврала она.

– Пока тебя не было, мы поспорили, кто из нас лучше всех готовит пиццу, – заговорщицки прошептал Ричард. – Но мы-то с тобой прекрасно знаем ответ. Разумеется, это я!

– Ну уж нет, папочка! – расхохотался Эндрю. – Я готовлю лучше, чем ты! Помнишь, что произошло, когда ты последний раз разогревал пиццу?

– Давай не будем об этом говорить… – притворно засмущался Ричард.

– Она подгорела!

– А кто предложил поиграть во фрисби?! И я, разумеется, тут же забыл обо всем на свете…

– Позволю себе напомнить вам, господа, – с лукавым блеском в глазах вмешался в разговор Талбот, – что из нас троих именно я всеми признанный эксперт по кулинарии. Лучшие кафе и ресторанчики нашего славного города тщетно умоляют меня раскрыть наш семейный рецепт пиццы…

От его улыбки у Элизабет перехватило дыхание, а сердце, ёкнув, учащенно забилось. Чтобы как-то отвлечься, она стала неторопливо намазывать масло на еще теплый хрустящий бисквит.

– Неужели? – недоверчиво сощурился Маккарти-младший.

– Не обращай внимания, сынок. Твой дядя любит похвастаться.

– Вовсе нет! – праведно возмутился тот.

– Только не ссорьтесь, мальчики! – улыбнулась Элизабет, властным жестом прекращая дружескую перепалку. – Вижу, без моей помощи вам никак не обойтись. Подобные споры принято решать не на словах, а на деле. Не побоитесь?

– Что ты имеешь в виду?! – заинтересовались все.

– Предлагаю устроить соревнование по приготовлению пиццы.

Несколько секунд три пары карих глаз удивленно смотрели на нее, а потом в них загорелся здоровый спортивный азарт.

– Я участвую! – первым воскликнул Ричард.

– И я! – подхватил Эндрю.

– Пропустить событие такого масштаба? Да ни за что! – добродушно усмехнулся Талбот. – А судьей будет… Элизабет.

– Предупреждаю: я очень строгий критик. Может, у кого-нибудь есть возражения?

– Никаких! – клятвенно заверил ее Ричард. – Чем строже, тем лучше.

– А что получит победитель? – своевременно поинтересовался Эндрю. – Раз у нас настоящий кулинарный поединок, то должен быть и приз.

– Награждение обязательно состоится, – успокоила сына Элизабет и обратилась ко всем присутствующим: – А пока, господа соперники, составьте подробный список продуктов, необходимых для ваших вкусных шедевров. Познакомившись с репетитором Эндрю, я постараюсь все купить.

На лице мальчика появилось обреченное выражение:

– Можно я поеду с тобой? Помогу сумки таскать…

– Отличная попытка, приятель! – рассмеялся Ричард. – Если хочешь, я могу тебя подвести, Элизабет.

– С удовольствием! Спасибо.

За обсуждением организационных нюансов предстоящего состязания завтрак пролетел незаметно. Допив кофе, Талбот стал собираться в офис. Вернулась Роуз и, решительно отклонив все предложения помочь, начала убирать со стола и мыть посуду. Так что Элизабет ничего не оставалось, как отправиться к себе.

Столкнувшись на лестнице с Талботом, она испуганно отшатнулась. Но он, к счастью, не обратил на это никакого внимания.

– А я тебя везде ищу! Пришел репетитор. Кажется, ты хотела с ним поговорить? Он ждет в кабинете…

Войдя, Элизабет увидела в кресле у письменного стола симпатичного молодого человека с копной светлых волос.

– Позволь тебе представить Тода Грина, – начал Талбот, когда юноша торопливо поднялся и шагнул им навстречу. – У него безупречная репутация отличного преподавателя и превосходные рекомендации.

– Здравствуйте, Тод, – приветливо улыбнулась она смущенному парню.

– Здравствуйте. Я с удовольствием помогу вашему сыну в учебе, – ответил он, робко пожимая протянутую руку. – Мистер Маккарти говорит, что Эндрю – очень способный мальчик. Мы с ним обязательно поладим.

– Не сомневаюсь, мистер Грин.

– Как вы относитесь к тому, чтобы заниматься прямо здесь? В моем кабинете вам никто не помешает…

– Прекрасно! А где же мой ученик?

– Сейчас я его приведу, – улыбнулась Элизабет.

Отравив сына учиться, она собралась и вышла на улицу, где ее уже ждал Ричард.

– Я так счастлив, что вы с Эндрю снова рядом! Спасибо, Элизабет… – торжественно начал он, едва они выехали за ворота. – Теперь, если во время операции что-то пойдет не так, у вас останутся самые теплые воспоминания об мне…

– Сейчас же выброси эти глупости из головы! Все будет хорошо. Ты скоро поправишься. Обещаю…

– Если задуматься: комичная из нас получилась пара… – с неожиданной грустью протянул он. – Посуди сама: все эти годы я сижу, свесив ноги, у тебя на шее, а ты старательно делаешь вид, что это не так. Забавно, правда?

Элизабет растерянно молчала, а Ричард и не ждал от нее ответа, спеша высказать все, что накипело:

– Твоя внутренняя сила всегда восхищала и пугала меня одновременно. Похоже, я очень неуверенный в себе человек, раз не могу самостоятельно настроиться на благополучный исход операции… Мне так страшно! Прошу, не бросай меня, Элизабет…

– Мы пройдем это испытание вместе. Я всегда буду рядом…

– Спасибо.

Терзаемый сомнениями и тоской, Талбот остался дома и практически весь день провел в своем кабинете. За прошедшие дни хорошо знакомый ему мир в одночасье перевернулся с ног на голову! Сначала Элизабет вознесла его на небеса, потом непутевый брат вернул его на грешную землю. Мысли, чувства, эмоции – все смешалось в невообразимый хаос…

Возможно, виной всему было безысходное одиночество, за последние семь лет превратившее его жизнь в сущий ад? Походы в кино, рестораны, театры в компании красивых элегантных женщин не доставляли ему особого удовольствия. Ни с кем из них не хотелось связать свою судьбу.

Меряя комнату широкими шагами от окна к письменному столу и обратно, Талбот видел, как безмятежно веселятся во дворе Эндрю и Ричард, играя во фрисби, как брат то и дело норовит обнять сына или взъерошить ему волосы… Эти двое имели все, чтобы чувствовать себя счастливыми. И, что самое главное, их обоих – каждого по-своему, разумеется – любила Элизабет.

Незаметно сгустились сумерки. В дверь постучали.

– Эй, дядя Талбот, – тихо позвал Эндрю, заглянув в комнату, – пора начинать соревнование.

– Уже иду.

– Ура! Мама, поторопись! Судья не должен опаздывать…

Когда все собрались в холле, Эндрю вышел вперед и торжественно объявил, распахивая дверь с оригинальной самодельной вывеской:

– Дамы и господа, добро пожаловать в «Пиццерию Маккарти»!

В кухне действительно многое изменилось: продукты, миски с тестом, ножи, ложки и прочая посуда занимали почти весь стол (в раскрытом виде!), чуть в стороне стояло большое обитое красным бархатом кресло, на котором стоял магнитофон, – и чарующий голос Дина Мартина как нельзя лучше создавал торжественную обстановку…

– Прошу проходите, уважаемая госпожа судья… – Эндрю галантно предложил даме руку.

– Благодарю вас, сэр, – улыбнулась Элизабет. – Я так рада быть здесь сегодня! Слава о здешних рецептах гремит по всему миру.

Талбот незаметно проскользнул мимо них и, надев поварской колпак, громко объявил:

– Позвольте представиться, мадам: я – непревзойденный шеф-повар, а эти юнцы… всего лишь бестолковые помощники, дерзнувшие оспорить мой титул!

Ричард и Эндрю старательно изобразили самодовольные усмешки и хором заявили:

– Мы еще посмотрим, кто кого!

Судью со всевозможным почетом усадили в кресло – и эпохальное состязание началось…

Между делом соперники непринужденно болтали:

– А ты знаешь, Эндрю, что на старой коробке из-под пиццы можно лихо скатиться с горы?

– Неужели?! – удивился он, раскатывая свой колобок теста.

– Когда мы жили в Твиноакс, твой дядя с друзьями часто устраивал такие гонки, – подтвердил Ричард и повернулся к брату: – Помнишь, Талбот?

– Разумеется! – кивнул тот, чуть пощипывая тесто, чтобы оно быстрее поднялось. – Ты еще просил взять тебя в команду, но остальные мальчишки были против, утверждая, что кое-кто еще слишком мал! И вот однажды твой папа раздобыл где-то старую коробку из-под телевизора…

– И?! – в карих глазах мальчугана вспыхнул жгучий интерес.

– И он помчался с холма, ловко поймав ветер, а потом…

– Что же случилось потом?!

– Так как я не умел ни управлять траекторией движения, ни тормозить, то угодил прямо в пруд…

– А дома он вдохновенно врал маме с папой, что это я во всем виноват!

– Все так и было, – с улыбкой признался Ричард и вдруг понизил голос: – А если серьезно, Талбот тогда спас мне жизнь. Если бы не его смелость, я бы наверняка утонул. Вот так-то, приятель…

За этой историей последовала другая, потом еще и еще, но Талбот практически не участвовал в беседе, украдкой поглядывая на Элизабет. Как мотылька к огню, его влекло к ее смеющимся глазам, чувственным губам…

К тому времени, как пиццы были отправлены в духовку, безупречно чистая кухня превратилась в поле битвы после ожесточенного сражения: все возможные поверхности были щедро обсыпаны мукой, на полу живописно валялись кусочки грибов, пепперони, лука и натертый сыр, разнообразные подливки и соусы, случайно попавшие на поверхность простого деревянного стола, придавали ему очень экзотический вид.

– Вы только посмотрите вокруг! – воскликнула Элизабет, неторопливо потягивая вино, предложенное ей ближе к концу состязания. – Вернувшись от подруги, Роуз будет просто в шоке…

– Да уж! Хорошо, что она приедет только завтра утром, – согласился Талбот, украдкой, любуясь ею.

– Ничего вы не понимаете! – беспечно отмахнулся Ричард. – Это же творческий беспорядок! У настоящих мастеров своего дела всегда так…

– Ну когда же пицца будет готова?! Я умираю с голоду! – пожаловался Эндрю, отправляя в рот оставшийся кусочек пепперони.

– Думаю, через пару минут…

– После двух бокалов вина мне будет ой как непросто судить этот конкурс…

– Тебе совсем не обязательно утруждать себя, Элизабет. Всем и так понятно, что моя пицца самая лучшая!

– Нет, все должно быть по справедливости. И поэтому, прежде чем принять окончательное решение, я попробую все три варианта…

– А ты не боишься поправиться?!

– Это что, угроза?

– Нет-нет, боже упаси! – расхохотался Талбот: он уже очень давно так не веселился и с жадностью ловил каждое мгновение. – У меня и в мыслях ничего такого не было, клянусь.

Вытащив из духовки горячую пиццу, все, не дожидаясь, пока она хоть чуть-чуть остынет, приступили к дегустации.

– Кстати, – вспомнила Элизабет, – некая миссис Волкер из бакалейного отдела передавала тебе привет, Талбот. А еще она сообщила мне, что ее дочь Альва помолвлена… Интересно, зачем? – мастерски выдержав паузу, хитро сощурилась она.