Текст книги "Внезапная насильственная смерть"

Глава 3

На следующее утро я прибыл в свой офис после одиннадцати – невыспавшийся, с опухшими глазами. Надпись на двери, гласившая «Сыскное бюро Бойда», все еще выглядела новой – так же как белые кожаные кресла и стол из светлого дерева.

Еще шесть недель назад я работал на Детективное агентство Крюгера и уволился оттуда по двум серьезным причинам: Крюгер мало платил мне, и его агентство придерживалось этики. Мне нужны были деньги и не нужна этика.

Я бросил беглый взгляд в настенное зеркало, и мой профиль одобрительно глянул на меня оттуда.

– Дэнни, не будем превращать эту ночную работу в постоянную привычку, – предостерег он меня. – Мы же не хотим проблем с двойным подбородком, а?

– Да уж, сегодня у меня на уме совсем другие проблемы, – ответил ему я. – Например, хотелось бы разобраться, кто и зачем подставил Сюзи, а разобравшись, извлечь из этого пользу для себя. Или мне надо пересмотреть порядок дел по степени важности?

Я уселся за письменный стол, закурил, потом вытащил из кармана бумажник покойного Джона Бинарда и высыпал его содержимое перед собой. Собственно говоря, я уже второй раз проделывал это, но первый раз – в четыре часа утра, когда я вернулся домой от Лейкмана. Тогда ничего из увиденного меня не заинтересовало. Сейчас я смотрел внимательнее.

Там была сотня долларов пятерками и десятками и еще три бумажки по одному доллару, водительские права и что-то вроде вырезки из газеты, похоже, некролог. Я перечитал его:

«Гаролд Мастерс, 54, промышленник, владелец фирмы по производству медикаментов «Мастерс драг компани». Скончался ночью в своей квартире на Парк-авеню. Внезапная насильственная смерть».

Было сразу видно, что это подделка: напечатано колонкой, как в газете, но шрифт не совпадал ни с одной нью-йоркской газетой. Выражение «внезапная насильственная смерть» не употребляют в газетных некрологах – словом, все это отдавало халтурой. Но кто-то все-таки потрудился, чтобы отпечатать это в типографии, и я задумался, не был ли это сам Бинард.

Тут я прекратил свои размышления и быстрым движением сбросил бумажник и все прочее в открытый ящик стола: кто-то коротко постучал в дверь офиса, распахнул ее и вошел в комнату. Я взглянул на посетителя и на мгновение прикрыл глаза, вслушиваясь в монотонный шум прибоя, приглушенные вздохи гитар и мягкий звук кокосовых орехов, шлепавшихся на головы туристов.

Вернулся тропический восход!

На этот раз она была в угольно-черном шелковом платье с белым льняным воротником, который подчеркивал линию низкого и узкого выреза на груди. Роскошные светлые волосы уложены в высокую прическу, на губах – вежливая улыбка, все, как в ту ночь, когда она вошла в квартиру Сюзи Лейкман. Я смотрел во все глаза, но чернобородый так и не появился вслед за ней.

– Доброе утро, мистер Бойд, – проговорила она, и ленивая нотка в ее голосе вновь прозвучала хрустальным звоном.

– Если вы ищете здесь Сюзи, то просто сошли с ума. Помните, ведь это вы увели ее?

– Вы совершенно правы, мистер Бойд. Я пришла поговорить о другом. Не возражаете, если я буду звать вас Дэнни? «Мистер Бойд» звучит слишком официально теперь, когда вы раздели меня глазами догола. Я чувствую себя с вами как со старым другом.

Она легко опустилась в белое кожаное кресло лицом ко мне и положила ногу на ногу, что сопровождалось слабым манящим скрипом туго натянутого нейлона.

– Не возражаю, зовите меня Дэнни. А вот против вашего волосатого друга, заехавшего мне «магнумом» по затылку, я очень даже возражаю.

– Я так об этом сожалею, – сладким голосом произнесла она. – И Дуглас жалеет, честно! Но он был вынужден так поступить. Я знаю, вы это понимаете, Дэнни. Я хочу сказать, что в противном случае вы бы проследили за нами или сделали что-то ужасное, верно?

Я закурил сигарету и немного наклонил голову, чтобы лучше видеть ее колени, – а она могла бы тем временем любоваться моим профилем, правым конечно, а не левым. Они оба хороши, но правая сторона все-таки немного красивее.

– Бедняжка Дэнни! – посочувствовала мне блондинка. – Вы, наверно, так устали от этой долгой ночной дороги в Саутгемптон и обратно.

– Я сегодня утром собирался выкроить время и заглянуть в салон красоты, но моя любимая секретарша отлучилась попить кофейку, ничего не поделаешь. Или предполагалось, что я начну выяснять, откуда вам известно о моей поездке к Лейкману прошлой ночью?

– Я догадалась. Это было вполне логично. Ну и как Конрад отреагировал на ваш рассказ?

– Прекрасно. Он меня выслушал, угостил выпивкой и уволил.

– Какая жалость, – мягко протянула она. – Это означает, что он уже больше не ваш клиент?

– Я никогда не работаю с клиентами двух видов: теми, что не платят аванс, и теми, что меня увольняют.

Она спокойно поменяла местами ноги: теперь левая лежала на правой, чуть покачиваясь.

– Вот именно за этим я и пришла к вам, Дэнни. Я хочу стать вашим клиентом, дать вам задание – я правильно употребила это слово? Мне все так ужасно интересно: подумать только, я сижу в офисе настоящего частного детектива! Могу поклясться, что у вас потрясающая секретарша и туповатый, но верный помощник где-то тут поблизости.

– Великолепно! Могу поклясться, что вы держите своего бородатого друга в ежовых рукавицах! Если это не так, то придется мне кое-что предпринять, когда я его снова увижу.

Она взмахнула ресницами, потом тяжело уронила веки.

– Дэнни, – выдохнула она, – вы так притягательны!

– О, вам надо было бы проверить это в темной комнате! Кажется, это называется «контакт»?

– Так вас заинтересовало мое предложение, Дэнни? – спросила она. – Вы будете работать на меня? – Ее нижняя губка слегка оттопырилась. – Это значит, что мы будем работать в тесном контакте.

– Это и есть ваше задание? – с надеждой спросил ее я.

– Не торопите меня, Дэнни. Так вы заинтересованы? – И она интригующе улыбнулась.

– Это будет оплачено?

Она открыла свою черную замшевую сумочку, вытащила пачку банкнотов и протянула их мне. Я отсчитал десять бумажек по пятьдесят долларов и положил в свой бумажник.

– Конечно, меня это интересует, – сказал я. – Расскажите мне подробнее о задании.

– Дуглас объяснит тебе все гораздо лучше, чем я. Если ты не возражаешь, мы могли бы зайти к нему и поговорить.

– Хотите сказать, он боится выходить днем на улицу? Я так и предполагал!

– Ты должен обещать мне одну вещь, Дэнни, – предупредила она. – Никакого насилия, когда мы с ним встретимся.

– Да я совсем не тот тип, чтобы… «внезапно, насильственной смертью», – осторожно произнес я.

В ее глазах вдруг мелькнула тревога.

– Я-то полагала, что вожу тебя за нос! – холодно произнесла она, резко встала и быстро пошла к выходу, с силой захлопнув за собой дверь.

Вот тут самое время было моему тупому, но верному помощнику последовать за ней, пока я беседовал бы со своей потрясающей секретаршей. Вместо этого я чуть-чуть приоткрыл дверь и прислушался: лифт прибыл на этаж, снова двинулся и остановился внизу, в холле. Выбежав из офиса, я быстро проскочил четыре пролета лестницы и оказался в вестибюле как раз в тот момент, когда моя блондинка выходила на улицу. Она тут же схватила такси, а я впрыгнул в следующее и устремился за ней. Я ехал за ней до Гринвич-Виллидж, где она вышла около облицованного коричневым камнем дома в трех кварталах от похожего здания, в котором прошлой ночью я нашел Сюзи Лейкман. Я попросил водителя проехать мимо, записал адрес, а потом мы с ним вернулись в Манхэттен.

Когда такси вновь остановилось перед подъездом, где располагался мой офис, счетчик показывал уже 3 доллара 85 центов. Я дал шоферу пять долларов и пожелал на славу устроить себе каникулы в Майами. Итак, у меня оставалось четыреста девяносто пять баксов и все утро впереди.

Большую часть дня я пытался разузнать что-нибудь о Гаролде Мастерсе, владельце «Мастерс драг», но ничего существенного не раскопал. Он действительно был промышленным магнатом, как и сообщалось в фальшивом некрологе, ему было пятьдесят четыре года, и он обитал в квартире на Парк-авеню, самой шикарной и дорогой улице Нью-Йорка.

Мастерс был вдовцом, обожал играть в гольф, и его коллекция современного искусства считалась весьма значительной в тех кругах, которые любят возиться со всей этой дребеденью. И он был еще жив.

Тогда зачем надо было печатать этот некролог?

Завод «Мастерс драг» был расположен в Нью-Джерси.

Я позвонил и поговорил с его секретаршей. Она вежливо сообщила мне, что мистера Мастерса в настоящий момент нет в городе и, видимо, сегодня он уже не вернется в офис. Я спросил, могу ли я застать его дома, но она ответила, что едва ли, и поинтересовалась, не угодно ли мне назначить встречу на завтра. Вежливо отклонив это предложение, я повесил трубку.

Около семи вечера я вернулся к себе домой, чтобы прихватить «магнум-357». Я пообедал в городе и теперь решил еще раз взглянуть на тот коричневый дом в Виллидже, в который вошла блондинка. На тот случай, если бородач там, что было вполне вероятно, я не хотел давать ему большого преимущества в силе. Конечно, у него был «магнум-44», но какого черта, такая разница в калибре видна только экспертам по баллистике, когда они уже извлекут пулю из трупа.

Я не спеша направился в сторону Семьдесят третьей улицы и припарковался за квартал от нужного мне дома. В подъезде на стене висел список жильцов. Там значилось, что некто Дуглас Читэм живет в цокольном этаже. Я припомнил, что блондинка называла бородатого Дугласом, так что скорее всего это и был нужный мне человек.

Спустившись вниз по лестнице, я ткнул кнопку звонка, крепко зажав в руке «магнум». Дверь открылась, и на пороге появился бородач, буквально онемевший при виде меня. Если не считать бороды, он выглядел совсем по-другому – отдыхающий джентльмен, да и только! На нем была черная шерстяная рубашка с короткими рукавами и зеленые вельветовые брюки, стянутые плетеным поясом, испачканным краской.

Прижав дуло «магнума» к его груди, я тепло улыбнулся.

– Ничего личного, вы ведь понимаете, Дуглас? – проговорил я. – Ну, вы же знаете, как это бывает?

Он с трудом сглотнул.

– Что вам здесь нужно, Бойд?

– Хотелось бы размозжить вам череп при помощи моего друга, – произнес я, все сильнее прижимая дуло к его груди. – Но, может быть, вам удастся повлиять на мое решение – если вы быстренько все мне выложите. Учтите, я человек жесткий. Так что торопитесь, Дуглас, а не то я потеряю терпение.

Всем своим весом я налег на дуло «магнума», упиравшегося ему в грудь, так что перед ним встал выбор: либо приобрести дырку в груди, либо отступить в глубь квартиры. И он отступил! Я пошел вслед за ним, захлопнув ногой дверь.

Оказалось, что это была не квартира, а студия – одна огромная комната, стены которой были завешены картинами всевозможных размеров и форм. В комнате царил такой беспорядок, который просто немыслимо организовать специально, он образуется сам, постепенно, в течение долгого времени. В одном конце комнаты стоял огромный деревянный ящик, на крышке которого лежала куча холстов. На них кто-то водрузил пустую бутылку из-под коньяка. Вдоль стен разместились две кушетки под покрывалами в горошек, хотя изначально ткань была просто гладкая, кремовая.

В центре комнаты несколько ярких студийных ламп были составлены вместе так, чтобы сосредоточить свет на одном участке. Посреди этого светового круга на табурете с мягким кожаным сиденьем спокойно восседала блондинка.

При виде ее дуло «магнума» мелко задрожало в моей руке: она была абсолютно голой!

– Дуглас, – с трудом выговорил я, – я и не подозревал, что вы художник! Борода должна была навести меня на эту мысль, но я принял вас за неряху-бездельника, а разницу между бездельником и бородатым бездельником составляют только усы.

Я похлопал его по карманам, проверяя, нет ли у него оружия.

Его не было. У блондинки его тоже не было, я это определил чисто визуально. Пользуясь своим пистолетом, я заставил Дугласа отступить дальше в глубь комнаты, пока мы не вышли на середину, в круг яркого света.

– Привет, Дэнни, – как ни в чем не бывало сказала блондинка. – Ты принес назад мои пять сотен или зашел поговорить о новом задании?

Справа на мольберте я увидел картину, которую Дуглас, видимо, заканчивал, когда я нажал кнопку звонка. Я внимательно ее рассмотрел, и ухмылка стала медленно сползать с моего лица, пока совсем не исчезла.

Бородач принадлежал к реалистической школе, будьте уверены! Он сумел совершенно точно передать дивный оттенок волос, теплый тон ее великолепного тела, презрительно-вызывающее выражение ее пухлого рта.

На картине она была изображена сидящей на земном шаре, на самой его вершине. Она смеялась, откинув голову и показывая свои белые, острые, хищные зубки. Земной шар состоял из двух полусфер, по которым бежали две крошечные голые фигурки – мужчина и женщина, чьи лица были искажены ужасом. Рядом с блондинкой стоял черный ящик, крышку которого она чуть приподняла пальчиками правой руки. Из ящика на бегущих по шару людишек нескончаемым потоком извергались какие-то непристойные чудовища.

Она сидела на крыше мира и смеялась, а в ясной голубизне ее живых глаз отражались два танцующих скелета.

Я с некоторым усилием оторвался от картины и взглянул на Читэма. Он тоже смотрел на меня не мигая, без всякого выражения.

– Ты понял, Дэнни? – сказала блондинка, и ее голос зазвенел в тяжелой тишине студии. – Мое имя Пандора!

Глава 4

Я смотрел, как она поднялась с табурета и направилась к массивному бюро, заваленному карандашными набросками. Ее полные груди слегка подрагивали на ходу, придавая ей немного неустойчивый вид, но это только увеличивало ее очарование. Она полностью игнорировала свою наготу.

– Мне нужно выпить, – сказала она. – Наверняка здесь где-нибудь найдется бутылка виски.

Она шарила в двух верхних ящиках и наконец выпрямилась, радостно размахивая бутылкой:

– Ну, что я говорила!

– Вы уверены, что эта жидкость пригодна для питья, а не только для живописи? – спросил я.

– Конечно, ее можно пить, горлышко еще запечатано, – весело улыбнулась она. – Стаканы на кухне, сейчас я их принесу. – Тут она скользнула взглядом по «магнуму», который я все еще держал в руке. – Дэнни, вы можете опустить свой пистолет, он вам больше не понадобится.

С этими словами, лениво покачивая бедрами, она прошествовала в дальний угол комнаты и исчезла в кухне, притворив за собой дверь.

– Как сказала Пандора, можете опустить свой пистолет, Бойд, – произнес Читэм наигранно легким тоном. – Он вам больше не нужен.

Я дружески улыбнулся ему.

– Не возражаете, если я вас попрошу повернуться ко мне спиной?

– Нет, подождите! Не глупите, Бойд! – хрипло пробормотал он.

– Не будем затягивать, Дуглас, – сказал я. – Конечно, если ты предпочитаешь, чтобы я пустил в ход пушку – пожалуйста! Или давай поворачивайся, так будет проще.

Глаза его горели, когда он долгим взглядом смерил меня, потом тяжело повернулся, опустив плечи.

– Бойд, в следующий раз я убью тебя! – Его голос слегка дрожал.

Я перевернул револьвер и рукояткой ударил его по затылку. Колени его подогнулись, и он кучей повалился на пол. Мне понадобилось всего пять секунд, чтобы оказаться у двери на кухню. Осторожно повернув ручку, я бесшумно вошел внутрь. Пандора резко повернулась ко мне, прижимаясь спиной к двери чулана, в котором обычно хранят хозяйственные принадлежности, щетки и ведра.

– Черт бы тебя побрал, Дэнни! – задыхаясь, произнесла она. – Ты меня так напугал! Я как раз искала там стаканы.

– А что, Читэм держит их вместе с половыми тряпками и шваброй? – насмешливо спросил я.

– Он их держит везде, где ему вздумается, но сейчас их там не оказалось – я только что смотрела.

– Дорогая, надо поискать хорошенько, давай посмотрим еще разок.

– Единственное место, где я еще не искала, – это под раковиной, – сказала она, медленно двигаясь ко мне. – А где Дуглас?

– Он немного устал. Это все творческая работа, она так выматывает!

Пандора наклонилась и открыла шкафчик под раковиной.

– Ну вот, я же говорила! – весело воскликнула она и протянула мне три дешевых стеклянных стакана, с трудом удерживая их в руке. – Я знала, что они должны быть где-то здесь. Сложности жизни художника совсем не оставляют Дугласу времени на домашнее хозяйство.

– До чего же я это люблю! – восхищенно сказал я. – Женская рука в доме – мечта каждого холостяка, когда он думает о женитьбе: идеальная подруга, которая для каждой вещи найдет свое место, наведет в доме полный порядок. Разумеется, она к тому же роскошная блондинка и любит разгуливать по кухне нагишом.

– А разве другим способом можно заставить мужа мыть посуду? – улыбнулась она. – Дэнни, убери ты этот пистолет, он действует мне на нервы. Видишь, я вся покрылась «гусиной кожей». Даже в самых интимных местах!

– Ну, я не тот человек, который может игнорировать «гусиную кожу», – галантно ответил я и засунул «магнум» в наплечную кобуру.

– Это уже лучше, – с облегчением вздохнула она. – Теперь можно расслабиться.

– Дуглас спит, дорогая, почему бы нам тем временем не позабавиться?

– Прекрасно, – промурлыкала она, – но только не здесь, не на кухне!

– Почему бы и нет? Давай откроем чулан, вот где здорово будет!

– Ты что, шутишь? – холодно произнесла она.

– Нет, не шучу, – столь же холодно ответил я. – Открывай!

Она несколько мгновений колебалась, оценивая ситуацию, потом ровным голосом спросила:

– Что ты сделал с Дугласом?

– Долбанул его по затылку. Так же, как он меня прошлой ночью. Надо будет, и тебе вмажу – нет проблем.

– Это ты можешь! – мрачно буркнула она, подходя к чулану, и резко дернула дверь. Оттуда вывалилась связанная Сюзи Лейкман. Пандора посмотрела на меня. – Как ты узнал, что она там? У тебя что – рентген?

– Ты сказала, что пойдешь на кухню за стаканами, но зачем было так тщательно закрывать за собой дверь? Что, стаканы иначе не найти?

Сюзи отчаянно дергалась на полу. Она лежала лицом вниз, руки и ноги ее были стянуты за спиной, во рту торчал кляп. На ней были юбка и блузка, те же, что и прошлой ночью, но теперь и у них, и у нее был здорово помятый вид. Я их не винил – им крепко досталось.

– Развяжи ее, – приказал я блондинке.

Она неохотно опустилась на колени и принялась развязывать узлы сначала на запястьях, потом на лодыжках Сюзи. Покончив с этим, Пандора поднялась на ноги и уставилась невидящим взглядом в стену, упрямо сжав губы. А Сюзи тотчас вскочила и выдернула кляп изо рта. Ее слегка покачивало, но как только ей удалось наконец восстановить равновесие, она бросилась к блондинке и изо всех сил ударила ее по щеке.

– Ах ты, сука! – закричала она, злобно сверкая темными глазами.

Блондинка отпрянула. На ее щеке проявились ярко-красные отпечатки пальцев Сюзи. Потом плечи ее задрожали и она заплакала тихо и горестно, как ребенок.

– Ну что ж, – весело проговорил я, – это была прекрасная вечеринка, хотя мне так и не удалось выпить. А теперь, Сюзи, нам пора уходить.

– Пошли, – хрипло согласилась она. – Только сначала я выцарапаю ей глаза!

– Почему бы тебе не оставить это до следующего раза? – С этими словами я подхватил ее под локоть на тот случай, если она не послушается моего совета, и потащил по направлению к двери.

– Ты идиот! – резко бросила Пандора. – Ты просто не понимаешь, что делаешь!

– Не беспокойся обо мне, солнышко! Лучше займись этим кухонным чуланом – там надо как следует разгрести. Может, там обнаружится еще парочка упаковок от предыдущей вечеринки.

Толкая перед собой Сюзи, я прошел через студию прямо к наружной двери. Дуглас в этот момент застонал и попытался приподнять голову. Его черная борода угрожающе нацелилась на меня, так что мне ничего не оставалось, как снова двинуть его по башке носком ботинка. Голова дернулась и вновь приникла к ковру.

– Вы везете меня к отцу? – хмуро спросила Сюзи.

– Насчет этого еще надо подумать. Я на него больше не работаю. Прошлой ночью он уволил меня за то, что я выпустил тебя из рук, да и до Саутгемптона чертовски далеко. Можно поехать ко мне, немного выпить и обсудить твое будущее, – как ты на это смотришь?

Я открыл входную дверь, и тут передо мной предстало мое будущее с пистолетом в руке. Чарли-горилла, обезьяна, сбежавшая из зоопарка в Бронксе, – словом, тот самый парень, которого я вырубил в холле Конрада Лейкмана. За ним стоял широкоплечий, крепко сколоченный мужик в безукоризненном клетчатом костюме и мягкой зеленой шляпе с узкими полями. Он не обратил никакого внимания на уволенного работника, но приветливо улыбнулся девушке.

– Приятно снова видеть тебя, Сюзи. Конрад ужасно по тебе соскучился, мы все – тоже.

– Джерри? Как ты сюда попал? – Сюзи не выглядела особо обрадованной.

– Прошлой ночью Бойд описал Конраду блондинку и бородача, которые тебя захватили. Меня там в этот момент не было, но Конрад мне все рассказал, и тут уж не составило труда сообразить, кто это был. Машина нас ждет, – заключил Торстон. – Чем быстрее ты отсюда выберешься, тем лучше.

– Не хочу я возвращаться! – жалобно ответила она. – Не хочу опять домой! Почему вы не оставите меня в покое?

– Ты сейчас просто расстроена. Вполне понятно после того, что с тобой произошло. Чем скорее ты вернешься домой, хорошенько выспишься, отдохнешь, тем скорее снова станешь сама собой. Пошли, Сюзи!

Он взял ее за руку и повел вверх по лестнице. На четвертой ступеньке Торстон на минуту задержался и оглянулся.

– Чарли, нас провожать не нужно, – мягко сказал он. – Ты позаботишься о мистере Бойде?

– С удовольствием, – прорычал гориллообразный телохранитель, повернувшись ко мне.

Я застыл в ожидании, стараясь не смотреть в дуло его пистолета, – достаточно насмотрелся за последнее время, чтобы получить комплекс. Сюзи и Торстон скрылись наверху, звук их шагов замер, наступила тишина.

Чарли уставился на меня с самодовольной усмешкой:

– Слышал, что сказал босс? «Нам не нужны свидетели. Позаботься о мистере Бойде». Вот я и подумал, что следует поступить с мистером Бойдом так же, как он поступил со мной прошлой ночью!

Он резким движением ткнул дулом прямо мне в лицо, и я инстинктивно отшатнулся. Я услышал его басовитое кряканье за секунду до того, как его кулак обрушился на мой живот с грубой силой парового молота. Горло мое сжалось, не пропуская отчаянного вопля, рвавшегося из груди, пока боль охватывала все мое тело. Я сложился пополам, голова моя склонилась вперед. Два коротких толстых пальца больно ухватили меня за нос, потянули вверх и с силой стукнули головой об стенку.

– Не шутите со мной, мистер Бойд, – говорил Чарли мягким голосом. – Ну кто вы есть? Слабак, шпана недоделанная…

И его гранитный кулак второй раз с той же силой ударил в то же место. Я опустился на четвереньки, и боль вспыхнула у меня в голове синим пламенем. Откуда-то издалека я слышал его голос, глухой, сопровождаемый какими-то скрипучими нестройными звуками. Он хрипло говорил:

– Если вам так уж приспичит идти с нами, мистер Бойд, просто поднимитесь по лестнице!

Я вяло рассуждал про себя, что если не пошевелю ни единым мускулом, то быстрей умру и избавлюсь от этой боли. Сквозь густой туман, клубившийся у меня в голове, я различил удаляющиеся шаги. Еще подумал, не открылся ли для меня ящик Пандоры в тот момент, когда Конрад Лейкман поручил мне найти его дочь.

Не знаю, сколько времени прошло, когда сжигавший мои внутренности огонь немного поутих. Дюйм за дюймом я выше поднимал голову, пока мне удалось оторвать руки от пола, медленно встать с коленей на ноги. Совсем выпрямиться я все-таки не смог: наклонившись и обнимая обеими руками живот, я еще минут пятнадцать стоял, не в силах двинуться.

– Теперь я поняла! Наверное, ты просто мазохист, Дэнни! – проговорил ясный певучий голос где-то за моей спиной.

Я осторожно повернул голову и посмотрел. Дверь в студию была распахнута, и в проеме стояла Пандора, сложив руки под грудью; она спокойно рассматривала меня.

– Я думала, он убьет тебя, – сказала она с явным разочарованием.

– Я тоже так думал, – прошептал я.

– Этого никогда бы не случилось, если бы ты послушался меня в тот раз, когда впервые явился, но тебе понадобилось строить из себя крутого парня – колотить по голове Дугласа, махать своим пистолетом передо мной на кухне. Это целиком твоя вина – во всем!

– Ты совершенно права, – выдавил я. – Хотелось бы мне знать, если ты не возражаешь, что, черт возьми, происходит между тобой, бородачом и Сюзи Лейкман?

– Неужели тебе еще недостаточно неприятностей из-за того, что ты суешь нос в чужие дела? – холодно спросила она.

– О’кей, – пробормотал я, – пожалуй, я согласен на порцию виски!

– Ты думаешь, у меня здесь благотворительная миссия?! – презрительно бросила она и захлопнула дверь перед моим носом.

Медленно повернувшись, я уставился на лестницу из подвала.

В тот момент Эверест по сравнению с нею казался мне пустяковым пригорком. Целую вечность я взбирался по ступенькам и брел к своей машине. Я чувствовал себя таким старым глубоким стариком, у которого вырвали все внутренности и заменили их раскаленной металлической болванкой.

Путь домой продолжался бесконечно долго, но, когда я наконец добрался, боль немного отпустила меня. Горячая ванна помогла немного, стакан хорошего коньяка – еще больше. На животе красовался синяк величиной с серебряный доллар, но, похоже, я остался жив. Я выпил еще коньяку, чтобы отпраздновать это событие, и снова выехал из дому.

Итак, пока за все свои раны и ужасные мучения я приобрел только чертову уйму вопросов и ни одного ответа. Зачем кому-то понадобилось убивать Джона Бинарда и кто спустил курок? Почему Пандора и Дуглас Читэм взяли в заложницы Сюзи и держали ее в студии Дугласа? Почему Сюзи не хотела возвращаться домой к отцу?

Я ехал через Центральный парк, напрягая мозги и пытаясь представить себе общую картину, а тупая боль над пряжкой брючного ремня придавала моим размышлениям глубину. Вся эта дурацкая затея, которая началась с охоты за Сюзи Лейкман, не принесла мне ничего, кроме боли под ложечкой да еще жалкой тысячи долларов. И все-таки я все еще занимаюсь этим делом, даже не имея клиента, который заплатит мне за мое потерянное время и за ноющий живот. Я подумал, что гораздо умнее было бы развернуться и отправиться прямиком к дому.

И все-таки в глубине души у меня шевелилось предчувствие – шестое чувство, которое подсказывало, что тут пахнет большими деньгами. Когда я смогу рассортировать по полочкам все, что произошло, это будет каким-то образом оплачено. Я был в этом уверен!

Я припарковал машину перед весьма респектабельным домом на Парк-авеню, вошел в вестибюль и стал искать в списке жильцов Гаролда Мастерса. Его квартира оказалась на третьем этаже, и лифт тут же поднял меня в маленький, узкий холл – он напоминал банку для сардин. Прямо передо мной оказалась входная дверь со строгим молоточком из кованого железа.

На второй стук дверь приоткрылась дюймов на шесть, и два ярко-голубых глаза нервно уставились на меня.

– В чем дело? – резко спросил их обладатель.

– Мистер Мастерс? Гаролд Мастерс?

– Да. Что вам надо?

– Хочу поговорить о вашем некрологе. Вы помните, о том самом, который так и не попал в газеты, но был полностью готов, чтобы показать вам, как это будет выглядеть, когда придет его черед. – Я ободряюще улыбнулся. – В пятьдесят четыре года, я полагаю, вам рано умирать, да еще внезапной насильственной смертью, верно?

– Вам лучше войти, – сказал он слабым голосом.

Дверь приоткрылась немного шире, он отступил в квартиру, я последовал за ним, вежливо закрыв за собой дверь. После этого я увидел в его руке пистолет. Похоже, я опять возвращался на круги своя!

– Мистер Мастерс, вам это не понадобится. Честное слово!

Он оказался высоким, худым человеком, заострившиеся черты лица отражали глубокое беспокойство, терзавшее его. Если дела и дальше пойдут так же, я буду выглядеть подобным образом в течение ближайших двадцати четырех часов.

– Вот мой ответ! – хрипло проговорил он, дико размахивая своим пистолетом. – Вы пришли меня убить, но вы совершили большую ошибку! Меня так легко не запугать! Я сейчас с вами расправлюсь!

Внезапно глаза его расширились, и он нажал на спусковой крючок. Раздался грохот, и пуля впилась в дверь рядом со мной. Изо всех сил я ударил его ребром ладони по запястью, пистолет вывалился из его руки и бесшумно приземлился на толстый ковер, устилавший пол.

Мастерс мгновение пялил на меня глаза, потом глухо сказал:

– Ладно, теперь вы можете меня убить и покончить с этим!

Потом он закрыл лицо руками и громко зарыдал. Как я уже говорил, ночь выдалась распроклятая – от начала и до конца!