Текст книги "Могилы, которые я раскапываю"

Картер Браун
Могилы, которые я раскапываю

Глава 1

Могу допустить, что многие мужчины привыкают к своим секретаршам, когда сталкиваются с ними ежедневно нос к носу в своем офисе, – но не я. У меня все совсем иначе. Каждый раз, когда я вижу Фрэн Джордан, со мной происходит одно и то же. На меня нападает столбняк.

У Фрэн огненно-рыжие волосы и зеленоватые глаза, в глубине которых можно заметить холодную расчетливость, как бы компенсирующую излишнюю чувственность очаровательных губ. Фигурка у моей секретарши такая, что журналы мод наверняка передерутся, если она решит попробовать карьеру модели, и напоминает песочные часы: высокая полная грудь, осиная талия и широкие бедра, от которых моя бедная голова идет кругом.

Этим утром Фрэн заявилась в обтягивающем шерстяном свитере и черной узкой юбке; взглянув на нее, я, разумеется, тут же восхищенно замер.

– Дэнни Бойд! – с упреком воскликнула Фрэн. – Может, все-таки прекратите на меня пялиться и выслушаете?

– Да, я слушаю, – пробормотал я, с трудом шевеля онемевшим языком. – Но если я перестану пялиться, то необходимо будет вызвать доктора – это верный признак тяжелого недуга.

– Мне по вечерам приходится раздеваться в кромешной тьме, – мрачно прокомментировала Фрэн. – Стоит включить лампу – и я начинаю чувствовать на себе ваш взгляд. Вам никогда не говорили, что ваши глаза производят впечатление рентгеновской установки?

– Мне стоило большого труда обзавестись этим качеством, – скромно ответил я. – Зато теперь я не замечаю разных пустяков – например, когда смотрю на хорошенькую девушку, то обычно забываю, что она одета.

– Представляю, каким вы станете лет через десять, – холодно ответила Фрэн. – Облысеете, отрастите брюхо и будете щипать девушек в лифтах.

– Вам известно более подходящее для этого место? – полюбопытствовал я.

– Хоть изредка могли бы проявлять деликатность, – со вздохом заметила она вместо ответа.

– Деликатность я буду проявлять только между этажами, – с готовностью сообщил я. – Может, прокатимся в лифте? Вы убедитесь, насколько я могу быть деликатным. Надеюсь, сегодня вы забыли надеть пояс целомудрия?

– В точности как и в другие дни, – колко ответила Фрэн. – Но не поговорить ли ради разнообразия о деле?

– Хорошо, – сдался я. – Только не понимаю, почему мы всегда прерываемся на самом интересном месте?

Фрэн испустила тяжкий вздох, при котором ее тоненький свитерок обтянул тело самым соблазнительным образом.

– У нас появился клиент! – торжественно объявила она. – Надеюсь, вы не забыли, что мы нуждаемся в клиентах? Вот уже три недели, с тех пор как вернулись из Гонолулу, вы попросту бездельничаете.

– На Гавайях я вкалывал как каторжник, – запротестовал я. – Отдых мне просто необходим.

– Да уж, верю, что вы там ни дня не провели спокойно, – сахарным голоском протянула Фрэн. – Правда, не заработали ни цента, даже не смогли оплатить из собственного кармана чудовищные расходы. Ваши труды обошлись нам в две тысячи долларов.

– Да ладно! – отмахнулся я. – Так что за клиент?

– Фирма «Русалка», та самая, что производит купальные костюмы. – Фрэн произнесла это с таким благоговением, словно речь шла не о производителях какой-то ерунды, а о деле, основанном самим папой римским.

– Никогда о такой не слышал, – легкомысленно сказал я.

– Никогда не слышали?! – Лицо Фрэн вытянулось от изумления, смешанного с недоверием. – Неужели вы не знаете, что этим летом не менее пятидесяти процентов девушек на пляжах от Флориды до Лонг-Айленда будут щеголять в купальниках от «Русалки»?

– Ну-ка давай поподробнее, – заинтересовался я. – Как это нужно понимать? В купальниках от этой самой «Русалки» будет пятьдесят процентов от числа девушек или же на девушках будет пятьдесят процентов купальников «Русалки»? Очень существенная разница. И если верно второе, какой именно половиной будут пренебрегать любительницы солнечных ванн?

Фрэн посмотрела на меня с презрением.

– Дорогой Дэнни, почему бы вам не пойти куда-нибудь перекусить? Потом мы сможем продолжить нашу беседу. Терпеть не могу, когда вы пытаетесь острить на пустой желудок. Это действует мне на нервы не хуже налогового инспектора.

– С этой минуты буду вести себя как молодой супруг во время медового месяца, – пообещал я.

– Последний тур состоится во Флориде. В смысле, конкурса красоты фирмы «Русалка». Заключительный тур будет проведен в начале следующей недели, и вы приглашены в качестве одного из судей.

– А снег на улице все еще идет? – осторожно спросил я.

Фрэн бросила быстрый взгляд в окно и кивнула:

– Да. Но снег в январе для Нью-Йорка заурядное явление. Или у вас другое мнение на этот счет?

– Так, значит, сегодня не первое апреля? А то все это очень напоминает первоапрельскую шутку.

– Это вовсе не шутка, – холодно отреагировала Фрэн. – Фирма «Русалка» хочет избежать подтасовок и прочих грязных игр, поэтому-то и обратилась в «Сыскное бюро Бойда».

– Нет, все же это розыгрыш, – упрямо сказал я. – С каких это пор мое бюро имеет репутацию самого порядочного детективного агентства Америки?

– Да перестаньте ныть! – взвилась Фрэн. – На наш счет уже перечислили тысячу долларов в качестве аванса, а также деньги на расходы.

– Почему эти купальные магнаты так уверены, что я соглашусь?

– Но ведь от вас не требуется ничего особенного, Дэнни! – возмущенно воскликнула Фрэн. – В понедельник утром вы садитесь в самолет. Во Флориде вас встретит представитель «Русалки», его зовут Майер. Вам предстоит играть роль третейского судьи. Вы проведете в Майами неделю, причем в самый разгар сезона. Заметьте также, что никакой работы делать не надо – лишь любоваться девушками в купальниках. За это вам будут еще и платить!

– Все заманчивее и заманчивее, – вздохнул я. – Что вам еще известно об этих красотках в купальниках?

– Я уже заказала для вас номер в отеле «Стикс» и купила билет на самолет. Да, чуть не забыла: ни в коем случае вы не должны разглашать свою настоящую задачу.

– Но кто-то все равно будет знать правду, – раздраженно ответил я. – А кроме того, чтобы выяснить, не подложили ли девицы чего-нибудь в известные места, я как минимум должен буду ущипнуть каждую из них.

– Можете щипать девушек сколько угодно! – благосклонно позволила мне Фрэн. – Но они не должны знать, что вы наняты, чтобы следить за ними!

Я проявил такую сноровку, что она успела лишь робко пискнуть.

– Не могу не признавать очевидного, Фрэн Джордан! – воскликнул я восхищенно. – Вы ничего не подкладываете себе под юбку!

Согласно последним данным статистики, которые попадались мне на глаза, в Майами триста восемьдесят один отель. И все они, включая и «Стикс», самые что ни на есть шикарные. Я вошел в отель ровно в полдень, и портье вручил мне записку от Майера. Представитель «Русалки» извинялся за то, что не смог встретить меня, и предлагал увидеться в баре в 14.31. Подобная точность меня немного смутила.

Переодевшись и перекусив, я спустился в бар. Майер в точности соответствовал описанию Фрэн меня через десять лет – полноватый и лысый человечек в донельзя измятом костюме. Я собирался поинтересоваться, сколько девушек ему уже удалось ущипнуть, но, оценив его наряд, решил воздержаться.

– Мистер Бойд? – Он смущенно улыбнулся. – Меня зовут Морис Майер. Я из фирмы «Русалка».

– Дэнни Бойд, – представился я. – Что-нибудь выпьете?

– Во время работы я не пью ни капли, мистер Бойд. – Он вытер толстое лицо скомканным платком. – Понимаете, работа и выпивка для меня несовместимы.

– На мой взгляд, джин с тоником всегда уместен, – поучающе заметил я и знаком велел бармену снова наполнить мой стакан.

– Мне сообщили, что вы прибыли в качестве третейского судьи, – пробормотал Майер. – У вас есть какие-нибудь… э-э… какой-нибудь опыт в этой области, мистер Бойд?

– Как и у всякого нормального американского парня, – отозвался я. – Правда, выйдя из переходного возраста, я смотрю на девушек довольно скептически.

Майер смущенно хихикнул.

– Два других судьи – крупные специалисты в этой области. Хотелось бы знать, почему правление…

– Значит, у нас получится замечательное трио – два прожженных профессионала и энтузиаст-любитель. И кто же эти двое?

– Во-первых, Элейн Керзон, главный редактор журнала мод «Эксквизит». Вы наверняка слышали об этом журнале.

– Разумеется, – холодно подтвердил я. – Целыми днями просиживаю на бархатных подушках, курю сигары и пролистываю этот замечательный журнал.

Он снова промокнул лицо платком.

– Простите… Вовсе не хотел вас обидеть. Я всего лишь…

– А кто второй судья?

– Фотограф Дюваль.

– Его я тоже не знаю.

– Очень милый человек! – с воодушевлением воскликнул Майер. – Мы с ним отлично ладим. Настоящий джентльмен… – Он осекся, робко взглянул на меня и тут же спрятался за своим платком. – Пожалуйста, поймите меня правильно, мистер Бойд, я…

– Да ладно, ладно. – Я благосклонно махнул рукой. – Когда начинается конкурс?

– Завтра утром. – Он судорожно сглотнул. – В нем участвуют тридцать девушек со всех концов Соединенных Штатов. Завтра предстоит отсеять две трети: в полуфинал должны пройти лишь десять. А в финале будут участвовать только пять девушек.

– Пожалуй, я готов посвятить подобному занятию свою жизнь, – мечтательно протянул я.

– Завтра в десять утра я пришлю за вами машину, мистер Бойд, – пробормотал Майер. – Надеюсь, вы не откажетесь от этой скромной услуги?

– Так и быть. – Я величественно взмахнул рукой.

– Конкурс будет проводиться в загородном клубе «Кипрес». Там, где каждый год проводят коронацию Королевы Грейпфрута.

– Ее действительно коронуют этим фруктом?

Он вытаращил глаза и попытался отодвинуться от меня – по всей видимости опасаясь, что я могу испортить его мятый костюм.

– Ну хорошо. – Майер деликатно кашлянул. – Думаю, мы обсудили все вопросы. Но если у вас имеются какие-нибудь пожелания, мистер Бойд…

– Имеются, – добил я его, – но давайте оставим это на завтра. Я хочу познакомиться с участницами конкурса.

На лице Майера проступил ужас.

– Надеюсь, вы не хотите лично встретиться с одной из участниц конкурса?

– Ну почему же с одной? Именно женского общества мне и не хватает.

– Но это недопустимо! – пролепетал толстяк. – Это противоречит правилам и может сорвать конкурс. Первое правило гласит: ни один из судей не должен иметь личной заинтересованности…

– Было очень приятно познакомиться с вами, мистер Майер. – Я доброжелательно улыбнулся. – Могу вас заверить, что в конкурсе на звание короля кислого винограда у вас хорошие шансы.

– Пообещайте, что не станете вступать в разговоры с участницами, мистер Бойд. – Майер затравленно смотрел на меня.

– Вам следует позаботиться о куда более важных вещах, мистер Майер, – сочувственно ответил я. – К примеру, о вашем костюме: его будет нелишним погладить.

Глава 2

На следующее утро «Линкольн» вишневого цвета доставил меня в загородный клуб «Кипрес». Судя по всему, конкурс собирались проводить рядом с плавательным бассейном совершенно нелепой формы. Шофер распахнул дверцу, я выбрался из машины и тут же заметил, что ко мне вприпрыжку несется Майер.

– Доброе утро, мистер Бойд! – Неуверенная улыбочка быстро сползла с его лица. – Утро действительно чудесное. Надеюсь, вам нравится здешний климат?

– Еще не разобрался, – коротко ответил я. – А что случилось с вашим бассейном?

Майер испуганно обернулся и вытаращился на бассейн, словно тот встал на дыбы.

– Я не понимаю вас, мистер Бойд!..

– У него такая странная форма… Вы не находите?

– Ах вот вы о чем! – Майер весь подсобрался. – Форма бассейна повторяет очертания Флориды. А еще у нас парк! Правда, у нас чудесный парк, мистер Бойд? Вам стоит непременно задержаться на пару деньков после завершения конкурса. В нашем парке есть редчайшие растения! Например, плотоядные цветки или бесстыдницы…

– Бесстыдницы? – изумленно переспросил я. – Они что, имеют привычку оказываться в чужих постелях?

– Ха! – выдавил Майер. – Нет, просто закрывают свои лепестки, стоит к ним притронуться. Кроме того, у нас есть совершенно удивительная роза. Вам непременно нужно посмотреть на нее.

– И где она? – жадно спросил я.

– Совершенно чудесный цветок, – холодно продолжал Майер. – Утром лепестки белые, а к закату становятся алыми.

– То есть эта штука ведет себя как исполнительный комитет сената? – пробормотал я, тут же потеряв интерес. – А где же девушки?

– Готовятся к выходу вон в том полосатом павильоне. Мистер Бойд, я хочу познакомить вас с остальными судьями.

Я проследовал за ним по асфальтовой дорожке к столику, пристроившемуся прямо возле бассейна. За столиком сидели два человека, между ними оставался пустой стул.

– А вот и мы! – жизнерадостно провозгласил Майер. – Хочу представить вам третьего судью, мистера Бойда. – Он умоляюще посмотрел на парочку, сидящую за столиком. – Мистер Бойд, познакомьтесь с мисс Элейн Керзон.

– Доброе утро. – Я кивнул темноволосой особе в элегантном белом хлопчатом костюме.

Она слегка повернула голову в мою сторону, и под ее ледяным взглядом кровь в моих жилах застыла. Сама она не издала ни звука.

Майер смущенно кашлянул.

– А это мистер Дюваль. Клод Дюваль – знаменитый фотограф.

Я перевел взгляд на Дюваля. Это был высокий и тощий тип с длинным носом и меланхоличным добродушным взглядом дворняжки.

– Очень приятно, – отозвался он гнусавым голосом.

– Вот ваше место, мистер Бойд. – Майер суетливо обежал столик. – А это карандаш и блокнот. Сама процедура очень проста. Девушки поочередно проходят перед вами, у каждой на купальнике будет номер. Потом вы сравните свои записи и вычеркнете тех, кто не прошел в следующий тур.

– Отлично. – Я уселся на свободный стул.

– В таком случае не будем терять время. – Майер улыбнулся и умчался прочь.

Как только он исчез, я закурил и спросил себя, почему этот несчастный не послушался моего совета и не привел в порядок свой костюм.

– Как же ненавижу эти конкурсы!.. – процедила Элейн Керзон. – Если бы «Русалка» не размещала в моем журнале рекламу…

– Целиком с вами согласен! – чопорно поддержал ее Дюваль. – Если бы не их заказы…

– А мне эта затея нравится! – объявил я и довольно потер руки. – Сама идея конкурсов красоты всегда казалась мне гениальной, а возможность полюбоваться восхитительными милашками…

– Милашками? – Дюваль содрогнулся.

– Если у вас в запасе и другие столь же вульгарные словечки, – ледяным тоном заметила Элейн Керзон, – воспользуйтесь ими сейчас, пока не начался конкурс. Так будет лучше.

Из динамиков, расставленных вокруг бассейна, полились звуки фанфар. Перед нами снова откуда-то возник Майер и объявил о начале конкурса. Звуки торжественного марша незаметно перешли в веселую песенку. Через минуту мимо нас неторопливо прошествовала первая участница.

Никогда прежде я не бывал столь внимателен. А когда мимо проходила участница под номером двадцать шесть, я почувствовал азарт, какой случается у любителя рулетки при крупном выигрыше после недели хронического невезения.

Пока мимо меня проплывали одна за другой двадцать пять соблазнительных округлостей, я просто смущенно ерзал на своем стуле. Но когда появился номер двадцать шесть, я в момент осознал, что это мое счастливое число. Девушка с неприступным видом приблизилась к нашему столику и вдруг подмигнула мне.

Светлые, почти белые волосы ниспадали волнами до середины спины. Бикини было леопардовой расцветки. Она томно покрутилась перед нами, потом снова подмигнула мне.

– Как вас зовут, сокровище? – ласково поинтересовался я.

– Элиш… – Она чуть округлила очаровательные губки. – Элиш Хоуп.

– С такими формами, как у вас, моя лапочка, – почти прошептал я, – можно не волноваться за исход конкурса.

– Мистер Бойд! – возмутилась Элейн Керзон. – Прошу вас, не забывайте, что вы судья!

– И надо заметить, самый неподкупный, – отозвался я, пожирая девушку глазами. – Вы случайно не свободны сегодня вечером, мое сокровище?

– Совершенно свободна! – проворковало сокровище.

– Когда и где?

– Вы задерживаете проведение конкурса, мистер Бойд, – гнусаво проныл Дюваль. – Ради бога…

– В восемь, – быстро сказала блондинка. – В «Сирокко».

– Договорились!

Я быстро записал в своем блокноте ее имя. Элиш Хоуп еще раз одарила меня чарующей улыбкой и упорхнула. Ее место заняла высокая брюнетка в закрытом светлом купальнике с глубоким вырезом на спине, выгодно оттенявшем ровный загар. Если бы я не договорился уже с Элиш, то непременно закинул бы удочку насчет номера двадцать семь. Тем более что эта брюнетка, как и Элиш Хоуп, смотрела только на меня, полностью игнорируя моих коллег-профессионалов. Но, увы, для того, чтобы поспеть сразу на два свидания, мне следовало быть суперменом. Наконец мимо нас профланировали три последние девушки, и теперь дело было за судьями.

– Начнем с первого номера, – деловито сказала Элейн Керзон. – Блондинка с прической пуделя. Мое мнение – отрицательное.

– Согласен, – со скучающим видом протянул Дюваль.

– А вы, мистер Бойд?

– Мое мнение положительное.

Лицо Элейн застыло.

– Что ж, чуть позже мы вернемся к этому вопросу. Номер второй. Я – за!

– Согласен, – кивнул Дюваль.

– Не согласен, – решительно заявил я.

Они какое-то время молчали, уставившись друг на друга, потом вперили в меня негодующие взгляды. Элейн бросила свой карандаш на стол.

– Но это смешно! – фыркнула она. – Судя по всему, вы выступаете в роли судьи впервые, мистер Бойд.

– Зато у меня есть вкус, – надменно ответил я.

– Если дело пойдет так и дальше, мы рискуем проторчать здесь до ночи, – прогнусавил Дюваль. – А у меня еще полно дел. Нужно провести съемки для одной табачной компании. Меня ждут двенадцать моделей!

– В таком случае, может, не будем спорить и перейдем сразу к соглашению? – небрежно спросил я.

– Что вы подразумеваете под соглашением? – хмыкнул Дюваль.

– Номера двадцать шесть и двадцать семь проходят в следующий тур.

– Так не годится! – отрезала Элейн Керзон.

– Не спешите, дорогая! – вмешался Дюваль. – И что, если мы согласимся?

– Остальных можете выбрать на свое усмотрение. Мне это будет абсолютно безразлично.

Дюваль принялся задумчиво малевать что-то в своем блокноте.

– Пожалуй, мы выберемся из этой ситуации гораздо быстрее, чем я опасался!

– Шантаж! – прошипела Элейн. – Откровенный, наглый шантаж! – Несколько секунд она боролась с клокочущей в ней яростью, потом выдавила: – Я не желаю сидеть целый день и препираться, поэтому согласна.

Пока объявляли результаты и девицы, прошедшие в следующий тур, позировали перед фотографами, перевалило за полдень. Мы перекусили за счет фирмы, после чего по настоянию Майера совершили прогулку по парку.

Около половины шестого «Линкольн» вишневого цвета доставил меня к отелю. Я прямиком направился в бар и заказал джин с тоником. Глянув спустя какое-то время на часы, подскочил как ужаленный. Было почти восемь, а перед свиданием следовало принять душ и переодеться.

Поднявшись к себе в номер, я обнаружил там гостей. Ко мне заглянули два угрюмых типа в дорогих костюмах. Мрачные физиономии незнакомцев лучше всяких слов свидетельствовали о серьезности их намерений.

Тому, который сидел у окна, было лет сорок пять. Гладкое, почти без морщин лицо; черные волосы и небольшие ухоженные усики, делавшие его похожим на миллионера, удалившегося на покой. Этот человек с интересом разглядывал меня. На нем была спортивная куртка и брюки из добротной ткани. Синяя шелковая рубашка с серебристыми искорками застегнута на все пуговицы. Словом, внешность этого типа впечатляла не меньше, чем реклама старого доброго виски.

Его напарник торчал посреди комнаты с таким угрюмым видом, что я невольно насторожился. Опасный паренек. Тщательно уложенные волосы оставляли открытым левое ухо, на котором я, сколько ни вглядывался, не обнаружил мочки.

– Наверное, я ошибся номером и забрел в чужие апартаменты, – задумчиво протянул я. – Но что тогда здесь делает мой чемодан?

Элегантный громила выбрался из кресла.

– «Русалка» выписала вас сюда аж из Нью-Йорка, – скучающим тоном заметил он. – Болван Майер носится с вами, как с бриллиантовым колье. Наверное, в Нью-Йорке вы высоко котируетесь?

– И что вам от меня понадобилось? Автограф?

– Очень остроумно, Бойд, – вступил в беседу верзила без левой мочки. Его голосок был слишком писклявым для столь могучего тела. В другой ситуации я наверняка не удержался бы от смеха, но сейчас мне было не до веселья.

– Давайте перейдем прямо к делу, Бойд, – спокойно сказал элегантный тип. – Фирме «Русалка» неоднократно предлагалось отказаться от этого конкурса, но она не пожелала и слышать об этом. Так вот, мы надеемся, что вы станете тем самым человеком, который убедит их, что мы вовсе не шутим.

– Приятно это слышать, – заметил я. – Фирма «Русалка» всегда открыта для сотрудничества. Сколько купальников вы хотите заказать на предстоящий сезон?

– Похоже, острить он научился еще в утробе матери, Хэл, – пропищал громила с дефектным ухом. – Почему ты не смеешься?

– Мне кажется, мистер Бойд еще не осознал всю серьезность ситуации, Чарли, – отозвался обладатель холеных усиков. В голосе его прозвучал легкий упрек. – Видимо, придется объяснить ему на более доступном языке.

Он с недоброй улыбочкой приблизился ко мне.

– Вы должны передать своим хозяевам, мистер Бойд, что это последнее предупреждение. Иначе… иначе их ждут большие неприятности. Мне кажется, что, несмотря на нелепую стрижку, вы человек сообразительный и сумеете понять важность нашего сообщения. А значит, сумеете убедить своих боссов, что мы вовсе не шутим. Я правильно говорю, Чарли?

– Лучше и не скажешь, Хэл, – пропищал тоненький голосок. – Изложим ему наши соображения, а он передаст их кому надо.

– Может, вы все-таки скажете, о чем, собственно, речь? – предложил я. – Хотя бы намекните.

Все это время я следил за Хэлом, и это было моей ошибкой. Гориллоподобный Чарли двигался куда быстрее, чем я ожидал от человека его комплекции. Его лапищи обхватили меня и прижали мои руки к туловищу.

– Почему бы вам не посоветовать своему приятелю вести себя как подобает джентльмену? – обратился я к Хэлу, который с безразличным видом наблюдал за происходящим. – Кем он себя воображает? Медведем из детской сказочки?

– Чарли обладает неимоверной силой, – ласково сообщил Хэл, с сочувствием наблюдая за моими тщетными попытками вырваться из лап чудовища. – Так что мой совет – не тратьте силы попусту. Мы уйдем, как только вы согласитесь выполнить нашу маленькую просьбу. – Он закурил сигарету и с минуту с интересом наблюдал за кольцами дыма. – Лично к вам у нас пока никаких претензий нет. – В его голосе звучало неподдельное участие; таким тоном командир интересуется самочувствием своего солдата, которому оторвало руку.

Отступив на шаг, Хэл занял стойку и внезапно вонзил кулак мне под дых. Железные объятия его напарника не позволили мне уклониться или хотя бы смягчить удар. От боли у меня в глазах потемнело. Хэл со скучающим видом нанес еще один удар, потом отступил на шаг и с любопытством посмотрел на меня.

– Думаю, теперь можно отпустить мистера Бойда, – сказал он с отеческим благодушием.

Колени у меня подогнулись. Я жадно ловил ртом воздух. Боль волнами распространялась по всему телу. Я почувствовал, что Чарльз ослабил хватку, но в следующую секунду я взмыл в воздух и на мгновение увидел перед собой потолок, а затем грохнулся на пол. Ударившись, чуть отполз в сторону и затих, раздумывая, можно ли меня считать живым.

– Надеюсь, вы не забудете о нашей встрече, мистер Бойд, – с ласковой улыбкой сказал Хэл. – И будьте так любезны передать наше сообщение дальше. Мы действительно не шутим.

Он осторожно перешагнул через меня, словно стараясь не испачкать элегантные башмаки, и направился к двери. Его приятель последовал за ним.

Минут десять я лежал неподвижно, ожидая, когда дыхание придет в норму. Потом осторожно пошевелил ногами – сначала одной, потом другой. Так, вроде бы целы. Через несколько минут я окончательно убедился, что опасных травм у меня нет. Мой классический профиль нисколько не пострадал, из-за чего на мгновение я даже испытал к этой парочке нечто вроде благодарности. Но, несмотря на столь благоприятное завершение, чувствовал я себя отвратно.

С трудом поднявшись на ноги, я поплелся в душ. Несколько минут под горячими струями оказались для меня благотворными, но боль в области солнечного сплетения по-прежнему давала о себе знать.

На свидание я опаздывал уже на полчаса, но тем не менее спустился вниз и попросил портье вызвать для меня такси. В «Сирокко» мне указали, что Элиш Хоуп живет на пятнадцатом этаже. Поднимаясь в лифте, я искренне надеялся, что она не успела уйти с другим. Обнаружив, что дверь ее номера приоткрыта, я облегченно вздохнул и решительно шагнул внутрь.

– Мое сокровище, трудно поверить в то, что я вам скажу, – выпалил я на одном дыхании, – но я опоздал только потому, что меня избили.

Не успел я и глазом моргнуть, как меня избили второй раз за этот вечер. Правда, на этот раз куда профессиональнее – меня просто шмякнули чем-то тяжелым по затылку, и я отключился.

Мне чудилось странное: бесконечной вереницей передо мной проходили медведи гризли в элегантных купальниках от фирмы «Русалка». Но вот кошмар отпустил, и я постепенно выбрался в мир, где царила боль. Попривыкнув к этому не вполне приятному ощущению, я отважился приоткрыть один глаз, дабы выяснить, не ждет ли меня очередной сюрприз, а если да, то какой именно.

Спустя пару минут я медленно приподнялся и сел. Кроме избитого и достойного всяческого сожаления Дэнни Бойда, в комнате не было ни души.

Самое же любопытное заключалось в том, что я находился в собственном номере отеля «Стикс». Как это произошло, я, разумеется, не знал, а если верить моим часам, через пять минут должна наступить полночь. В номер Элиш Хоуп я вошел около девяти часов.

Где я провел последние три часа и каким образом очутился в собственном отеле, оставалось загадкой. Поразмыслив, я решил снова отправиться в отель «Сирокко», чтобы получить ответы на интересующие меня вопросы.

От моего костюма несло, как от подпольной самогонной фабрики, поэтому пришлось снова переодеться. До «Сирокко» я добрался без происшествий и спустя полчаса снова стоял перед дверью номера Элиш Хоуп. Я трижды безрезультатно постучал, а потом установил, что дверь, как и в прошлый раз, не заперта. Распахнув ее пошире и выждав несколько секунд, я стремительно влетел в комнату, словно хотел в час пик попасть в вагон нью-йоркской подземки.

На этот раз никто не огрел меня по затылку. В ванной комнате горел свет, дверь в нее была приоткрыта. Я убедился, что в номере никого нет. Это открытие несколько разочаровало меня. Я включил свет, и интерьер комнаты тотчас перестал быть таинственным. Два кресла, маленькая кушетка, письменный стол со стулом, туалетный столик, заставленный косметикой. На кресле рядом с туалетным столиком лежало вечернее платье и какая-то прозрачно-эфемерная тряпица, относящаяся к дамскому белью. Рядом красовались вечерние туфли на высоких каблуках, украшенные блестящими камешками.

Еще в школе я узнал, что кратчайшее расстояние между двумя точками – прямая, поэтому мой взгляд проследовал от кресла прямиком к кровати. Я тут же установил, что этим вечером Элиш Хоуп ни с кем другим из своего номера не уходила. Она все еще находится тут.

Совершенно обнаженная, она лежала лицом вниз на кровати. Я приблизился с недобрым предчувствием.

Для Элиш Хоуп время больше не имело никакого значения. Она была мертва. Кто-то задушил ее. И человек, сделавший это, судя по всему, имел своеобразное чувство юмора. Вокруг шеи был плотно намотан купальник.

Я не мог удержаться от того, чтобы посмотреть на ярлык фирмы. Откровенно говоря, слово «Русалка», красовавшееся на этикетке, не стало неожиданностью.

Я закурил, задумчиво глядя на задушенную красавицу. Внезапно дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвались два типа. Они проделали это так спешно, словно опаздывали на вечеринку, где заканчивалась выпивка.