Текст книги "Опасная миссия"

Минут через пять парни кое-как протолкались сквозь шумную толпу и вышли к фонтану – большой чаше из белого камня, где пузырилась и пенилась вода. Ветер доносил до них брызги, и Белов подошел ближе. Края фонтана были выложены цветными камнями или стекляшками, которые весело поблескивали под солнцем.

– Наконец-то! Лекс, Талк! – послышался сзади резкий голос, и Саня даже не сразу сообразил, что звали именно их.

Благо Женька вовремя дернул его за рукав. Белов обернулся, чуть не столкнувшись нос к носу со светловолосым мужчиной в тяжеловесной бордовой робе. Руки он скрестил на груди так, что Белову бросились в глаза вышитые солнышки на манжетах.

– Аувенте, дети мои! – важно произнес маг, одарив друзей скупой улыбкой, и Белов ухмыльнулся в ответ, чуть было не выдав привычное «здрасьте». Хорошо, что его опередил Талкин со своими познаниями наперевес.

– Арианто, мастер! – улыбнулся он во весь рот, и Лекс тоже расплылся в улыбке, решив сегодня же изучить справочник орденов Альруаня. Когда-нибудь и ему небось придется здороваться с мастерами! А Талкин уже расспрашивал светловолосого Винария о делах в обители, как будто действительно уезжал оттуда месяц назад.

– Друзья вас уже заждались, – с улыбкой говорил Винарий. – Небось соскучились по обители?

– Еще бы! – подхватил Женька. – Никакой Лаумит не сравнится с родными стенами!

Так, за разговором, друзья и мастер Винарий погрузились в карету с открытым верхом. Лекс кое-как захлопнул потертую дверцу, и они тронулись с места под скрип колес и цокот копыт.

Лошади косились на друзей так недоверчиво, будто чувствовали в Белове и Талкине пришельцев, но сказать, по счастью, ничего не могли. Кучер впереди тоже молчал как партизан.

Зато светловолосый чародей, устроившись поудобнее на атласных подушках, с улыбкой посмотрел на парней:

– Да… кажется, вечность прошла с тех пор, как вы отправились в славный град Лаумит! Кстати, ваш приятель Ламиэрт уже вошел в Чароцвет и начнет теперь учиться магии.

– Да вы что? – воскликнул Талкин, изображая неописуемый восторг. – Мы за него рады!

– И небось сами не прочь получить Посох мага? – с улыбкой продолжал Винарий. – Ничего, ребята, придет и ваш черед, если, конечно, будете трудиться, и Агнеус Солнценосный отметит вас своим Перстом.

«Не знаю, как Агнеус, а вот если мы отыщем предателя, то наверняка попадем в легенды», – мысленно хмыкнул Саня, поглядывая на мага. Брови у Винария тоже были светлые, и он то и дело забавно хмурился.

– Кстати, и Мариц скоро вернется из Лаумита, – заявил он, перехватив взгляд Белова. – Вас я отвезу сейчас – что ж поделаешь, наша делегация возвращается раньше срока. А вот Мариц Арматони своим ходом доберется – его с королевскими гонцами отправят, сами знаете, кто его отец.

– Вот это здорово! Прямо не терпится его увидеть, – улыбнулся было Лекс, но тут же поморщился – как же его бесил этот дурацкий писк! Он все никак не мог поверить, что это его голос.

«Надо тренировать голос! – хмуро подумал Саня. – Я весь месяц так пищать не смогу – точно с ума сойду!.. И что еще за Мариц такой на нашу голову? Тайлас о нем ничего не говорил».

– Надо же, – удивился светловолосый маг, – неужто вы с ним в Лаумите не наобщались?

Талк толкнул Белова в бок, бросив на него предупреждающий взгляд, и тот мысленно выругался: прошляпил, кажется! Само собой, если этот таинственный Мариц был в Лаумите, то они должны были с ним видеться!

– Ну, мы же заняты были, гхм… – кашлянул парень.

Винарий снова удивленно вскинул белесые брови.

А на ухо Белову зашипел Талкин:

– Са-аня, переста-ань!

И тот почувствовал себя совсем неуютно: важная миссия начиналась через пень-колоду – кажется, он опять ляпнул что-то не то. И парень мрачно уставился в окно, стараясь не смотреть больше ни на Винария, ни на Талкина.

Глава 4. «Крутой парень» и толстяки

В «родную обитель» Лекс, Талк и мастер Винарий приехали лишь к вечеру. Небо уже расцветилось нежной акварельной палитрой, а воздух был насыщен прохладой и стрекотом сверчков.

Саня уже и не верил, что они когда-нибудь доберутся – по выбоинам и колдобинам бесконечной дороги их трясло несколько часов. Деревянные колеса и примитивные рессоры не добавляли езде комфорта. Не говоря уже о дорожной пыли, которая набивалась во все щели.

– Наконец-то мы дома! – провозгласил светловолосый маг.

Лекс высунулся из окна кареты и едва удержался, чтобы не присвистнуть: шагах в двадцати от них раскинулась высоченная каменная стена, за которой в вечернем желтоватом небе темнело несколько шпилей и башенок.

«Настоящая средневековая крепость! – восхищенно подумал Саня. – Надеюсь, нам здесь понравится!»

Тем временем карета снова дрогнула и заскрипела, двинувшись вперед, лошади дробно зацокали копытами. Впереди медленно, с протяжным лязгом раскрылись гигантские створки ворот, и до них донеслись непривычные, но такие уютные предвечерние звуки: перезвон колокольчиков, стук молотков, визг пилы, беспечные голоса и протяжные хоровые песнопения.

Лекс с Талком, точно завороженные, разглядывали древнее сооружение, высунувшись из окон. Карета медленно со скрипом въеха ла на широченную площадь, выложенную бордовым камнем.

По обеим сторонам – и справа, и слева – тянулись приземистые сооружения: амбары, кельи, склады.

Саня заметил, что на площадь высыпало несколько темных фигурок, и у него сердце ёкнуло:

«Небось маги или послушники. Ну, все, начинается! Теперь наша задача – присматриваться к здешним обитателям, выискивать странности и выполнять задания мастера Тайласа!»

Белов стиснул шнурки своей сумки, вернее, сумки своего двойника. Котомка у него была под стать грубому льняному кафтану, и Саня перед отъездом даже поспорил немного с Тайласом – так ему не хотелось позориться с залатанной торбой! Но скрепя сердце пришлось ее таки взять, и теперь в ней лежал свиток, который они с Талком должны были послезавтра подложить в Каминную.

Карета тем временем остановилась, и друзья выбрались наружу. Следом, кряхтя, вылез светловолосый Винарий.

– Вот вы и дома, дети мои, – провозгласил он и, глядя вслед удаляющемуся экипажу, добавил уже более строго: – А теперь бегите в келью, послушники, приведите себя в порядок – и живо на занятия! А то отвыкли небось в столице от наших порядков? – С этими словами маг сунул ладони в рукава и степенно двинулся прочь.

Лекс с Талком остались одни.

– Ну? Что дальше? – тихо спросил Саня, изо всех сил стараясь говорить басом, а не пищать: ему не терпелось начать расследование.

По площади прогуливались послушники и маги – некоторые были в коротких туниках, другие же в длинных хламидах типа той, что у Винария.

– Понятно что, – загудел его друг, вооружившись картой обители, правда, он старался смотреть ее так, чтобы никто не заметил. – Идем пока в келью, как мастер Винарий велел, разберем вещи да на занятия двинем. Эх, надо было спросить, что у нас сейчас по расписанию!

– А ты знаешь, где наши покои? – спросил Саня, когда они помчались влево, к приземистым строениям. – И расследовать-то когда начнем?

– Ну, не сейчас же! – пыхтя, отозвался здоровяк. – Присмотримся сначала. Кстати, послушники живут не в покоях, а в кельях. В покоях – мастера! Не вздумай оговориться!

– Не вздумаю, не вздумаю, – проворчал Белов, когда друзья поднялись по ступеням на длинное крыльцо.

Строили тут, по всему видать, на века: темные каменные стены с узкими, точно бойницы, оконцами, вдоль террасы тянулись массивные двери с чугунными круглыми ручками. Сверху крыльцо прикрывал каменный козырек, подпираемый колоннами. Кое-где даже мох зеленел.

Пока Лекс разглядывал послушничьи кельи, Талкин отыскал нужную дверь и схватился за ручку.

– Мастер Тайлас говорил, что двери тут не запирают, – пробасил он, и, точно в подтверждение, створка скрипнула, отворившись.

– Да, Жека, ты здесь прямо как рыба в воде, – восхитился Белов, когда они вошли внутрь.

– Не Жека, а Талк! – шепотом поправил его тот. – Запомни, Саня… тьфу, Лекс, мы теперь – послушники… Ого, ты только посмотри! – прогудел он, оглядываясь по сторонам. – Похоже, наши покои… то есть келья не пустовала, пока нас не было!

И действительно, вдоль каменных стен на цепях висели лампады, источая теплое сияние.

По обеим сторонам кельи стояли две кровати – одна напротив другой.

– Интересно, кто из нас и где спал раньше? Надеюсь, это не важно? – с ухмылкой проговорил Лекс, осматривая лежанку – на ней не было ни покрывала, ни даже подушки, лишь жесткая пятнистая шкура. Точно такая же лежала на полу.

– Саня, гляди, какая вещь, – вдруг забасил Талкин, позабыв обо всякой конспирации.

Белов обернулся и даже присвистнул: его друг держал в руках огромный меч в черных кожаных ножнах. Рукоять клинка была увита золотой нитью, а в навершии мерцал багрянцем огромный рубин, точно застывшая капля крови.

– Это я со стены снял, – хрипло пояснил Женька.

– Ничего себе, – восхитился Белов, коснувшись пальцами рубина, и тот, попав в лучик солнца, полыхнул пламенем, – шикарная штука! Как считаешь, может, взять с собой пару сувениров на память, когда выполним Предназначение? – с улыбкой спросил он, плюхнувшись на кровать.

Попутно Саня подцепил со стола пару красно-желтых шариков, которые изумительно пахли цитрусами. И у него буквально слюнки потекли: ели друзья только утром, а сейчас уже не меньше шести вечера было.

– Слушай, рано нам о сувенирах думать! – заявил здоровяк и решительно повесил меч обратно на стену. – Заговор надо распутывать. Судьба короля и всего Альруаня в наших руках!

– Ну-ну, пять минут назад кто-то говорил, что расследование до завтра подождет, – ухмыльнулся Белов. – И не Саня, а Лекс! – подмигнул он другу.

Не переставая болтать, он встал на лежанку прямо в сапогах, решив снять полочку со скарбом.

– Сейчас посмотрим, что тут у меня… – начал было он и тут же поскользнулся на шкуре, чуть не кувыркнувшись на пол.

– Черт побери! – вскричал парень, упав плашмя на кровать.

А вот полка полетела на пол вместе со склянками, кристаллами, книгами и прочими совсем уж непонятными штуками.

– Ты что творишь?! – рявкнул здоровяк, бросившись поднимать скарб. – Это же все-таки чужие вещи! И запомни: никаких «чертей» – тут полагается ругаться «Гауртом» – это темный бог такой, или зубазза… бузазза… тьфу, «забуззами» – во! – еле выговорил Женька непривычное слово. – Это мелкие и пакостные слуги Гаурта!

– Извини, когда я падал, мне было не до слуг Гаурта, – огрызнулся Лекс. – И какой идиот застилает шкурами кровать, ума не приложу, – плюнул он, поднявшись на ноги.

– Вообще не понимаю, – продолжал возмущаться Талкин, – зачем тебе понадобилась эта полка?

– А что, я не имею права посмотреть вещи, которые оставил мой «начитанный» близнец? – сердито отозвался Саня и, нагнувшись, поднял с пола толстый сверток пергаментов, перевязанный тесьмой. – А похоже, не так уж и беден этот Лекс! Так какого тогда черта… то есть Гаурта я рассекаю в грязном кафтане? Надо разобраться, иначе… – Однако не успел он договорить, как сзади послышался топот, и его вдруг огрели по затылку, да с такой силой, что искры из глаз посыпались!

Парень кувырком полетел на пол, замычав от слепящей боли.

В ту же секунду Саню ухватила за плечо чья-то костлявая рука и над головой загремел визгливый голос:

– Ага, ворюги! Решили по-тихому стибрить мои эликсиры?!

– Чего? Ты в своем уме?! – сцепив зубы, простонал Лекс.

Голова у него гудела так, будто дубиной ударили. Жмурясь от боли, он увидел прямо перед носом лицо какого-то типа – дикое и перекошенное, как у отпетого психа.

А «псих», заметив, что Лекс открыл глаза, с силой пихнул его и снова заорал:

– Ну? Что украли? Показывай мешок, живо!

Незнакомец взмахнул перед носом у Сани длинной палкой, на конце которой поблескивал железный наконечник. Он побагровел прямо в тон своей бордовой тунике.

– Эй, приятель, полегче на поворотах, – пробасил Женька, только сейчас опомнившийся после неожиданного нападения.

Он угрожающе шагнул к неизвестному, однако тот резко обернулся, махнув палкой так, что чуть не заехал Талкину по уху. Здоровяк едва увернулся.

– Так-то лучше будет! Заткнись, толстяк, – прорычал зловредный тип, – а то я не знаю, что сделаю!

Он снова замахнулся палкой с шипастым наконечником, потом пнул дверь и заорал в проем:

– Эй, Верон! Бегом сюда!

Друзья застыли, не зная, что делать.

«Вот так знакомство со сверстниками, с которыми „проблем не будет“, – вспомнились Лексу увещевания мастера Тайласа. – Хорошенькое начало! Сейчас сюда небось целая шайка сбежится!»

У Сани так и чесались руки набить морду наглецу. Похоже, Талк думал о том же – щеки его побелели, а это был верный признак того, что он здорово рассердился.

В эту секунду дверь загрохотала и в келью ввалился еще один парень в послушничьей тунике, темноволосый, с юркими глазками.

– Журис? Что случи… – начал было он и вдруг открыл рот, заметив друзей. – Талк? Лекс? Вот это да, ребята! – расплылся он в одной из самых приветливых из улыбок. – А мы уже заждались…

– Угу, только что приперлись из Лаумита и сразу же к нам полезли воровать бумагу и оружие! – перебил его Журис. – Я их прямо за руку поймал!

– Слушай, псих, какая еще бумага, какое оружие?! – рявкнул Белов, наконец придя в себя.

– А то сам не знаешь! – оборвал его тот и снова обернулся к другу. – Прикинь, захожу, а этот, – он махнул в сторону Талкина, – твой меч со стены снимает, а второй мои свитки стащил с полки и…

– Это же наша келья! – раздраженно перебил его Лекс и даже плюнул от злости – как же не к месту был его писклявый голос! Ну, как можно серьезно с кем-то ругаться, если ты, словно комар, пищишь! – Что за чушь ты несешь!

– Вот-вот! – пробасил Женька. – Сам лучше объясняйся, с какой радости влез к нам да еще драку затеял!

– Что?!! – вытаращился на них худосочный Журис, потрясая палкой. – Какая еще ваша келья? У вас что, башня рухнула?

– Это у тебя башня рухнула или крыша поехала, как тебе удобнее, – проворчал Саня, а потом повернулся к черноглазому. – Честное слово, Верон, это какое-то недоразумение. Мы ведь тут жили!

«Неужели Талкин напутал с картой? – хмуро подумал парень. – Теперь проблем не оберешься!»

– Э… Конечно, вы тут жили, ребята, – хмыкнул Верон к облегчению Белова.

– О том и речь! Так какого тогда… Гаурта, – ловко ввернул Талк ругательство здешнего мира, – он драться лезет?!

– Так вас же за два дня до Лаумита в правое крыло переселили, – развел руками черноглазый, – неужто забыли?

– Да? Ох ты, и правда… – стушевался Талкин.

«Удружил Тайлас со своей картой, – мысленно выругался Лекс, – нечего сказать!» Он с раздражением почесал шишку на затылке.

– Ага! Признаетесь, значит? – осклабился Журис, потрясая шипастым посохом, – он был очень доволен ступором друзей. – Ну, давайте, гутарьте дальше! Решили, значит, пошуршать у нас полках, пока никто не узнал, что вы вернулись?

– Мы просто после Лаумита запутались, – пробормотал Лекс, – целый месяц там пробыли, немудрено забыть.

– Ребят, а правда, вещи-то не ваши, – нахмурился Верон. – Этого же вы не могли не заметить!

«Вот ведь встряли!» – мысленно выругался Саня, лихорадочно стараясь выдумать хоть какое-нибудь оправдание.

– А вообще… это все из-за Лаумита! – кашлянул он, вспомнив «универсальную отмазку», которую им присоветовал Тайлас.

Но «волшебная» фраза не сработала, даже наоборот:

– Что из-за Лаумита? – не понял Верон.

– Воровать вас там научили, что ли? – подхватил Журис с мерзкой ухмылкой. – Так мы быстро отучим – не посмотрим на ваши «лаумиты»…

Однако в эту ужасную секунду, к счастью Лекса и Талка, в дверь гулко постучали и даже попинали.

– Эй, братцы, чего застряли там? – рявкнули за створкой.

И Верон встрепенулся:

– Джертон, ты? – Забыв о друзьях, он метнулся к двери и распахнул створку: на пороге стоял еще один типчик с темными, тщательно зачесанными волосами.

– Наконец-то! Куддар никак не хочет без вас начинать занятия… а? – Он осекся, заметив друзей, и издал радостный возглас: – О, Талк! Вот это встреча! Какими судьбами? Ты же вроде как через неделю должен был вернуться! – хлопнул он Женьку по плечу и, прежде чем тот успел хоть слово вымолвить, добавил: – Ну что, приятель, привез?

– Кого привез? – опешил здоровяк.

– Не кого, а что! Колесо, конечно, – заговорщицки понизил голос Джертон. – Или ты еще что-то собирался привезти?

– Какое еще колесо? – Талкин беспомощно посмотрел на Саню. Он явно не знал, что делать и что говорить.

– Корабельное, конечно! – задвигал бровями новоявленный Джертон. – И не увиливай тут. Ежели струхнул – так и скажи, смеяться не буду. Так привез или нет? Давай начистоту! Только не говори, что о споре забыл! – помахал он пальцем перед носом вконец растерявшегося Талкина. – Я ведь свитки специально для тебя придержал, то есть уговор соблюдал, а ты?

Женька замычал что-то невразумительное, полностью сбитый с толку.

И Лекс поспешил ему на помощь:

– Ты знаешь, друг, – заявил он, потерев подбородок, – никто и не думал трусить! Колесо мы нашли, но, как бы сказать… у Талка его отобрали, когда мы уезжали из Лаумита, – развел он руками, надеясь, что вранье его звучало хоть сколько-нибудь правдоподобно.

Однако Джертон, Верон и Журис уставились на Лекса с таким изумлением, будто у него вдруг выросло две головы или он залаял по-собачьи. Черноволосый разглядывал Белова, насмешливо приподняв бровь, а потом переглянулся с послушниками – и Сане стало не по себе. Он в жизни не чувствовал себя так неловко!

«Что я не так сказал-то? – пытался он судорожно сообразить. – Тьфу, явно какую-то глупость сморозил! Надо быть осторожнее…»

– Ладно, – кашлянул Лекс, стараясь замять неловкость, – мы, кажется, идти куда-то собирались. Так за чем дело стало? – И он принужденно улыбнулся, поглядев на Джертона.

– Однако! – протянул тот и снова переглянулся с остальными. – Вы что-нибудь понимаете, ребята?

– Я понимаю только то, что, кажись, будет весело, – хихикнул щуплый Журис.

И Лекс почувствовал огромное желание огреть этих двоих чем-нибудь тяжелым, но черноволосый Джертон уже отвернулся.

– А что тут у вас, кстати, произошло? – запоздало заинтересовался он, переводя веселый взгляд с Журиса на Талка и обратно.

– Да вот, вернулись и попали не туда по ошибке, – пробормотал Женька, смутившись от такого внимания к себе.

– Куда – не туда? Перепутали Солнечный орден с Лунным? – захохотал тот, вообразив, что Талкин шутит.

– Не, келью перепутали, – покраснел тот.

– Ладно, братцы, давайте быстрее, – махнул рукой Джертон, – а то Куддар сегодня с каким-то важным сообщением. На такие вещи опаздывать нельзя, если не хотите, конечно, получить порцию нравоучений на полчаса.

– А что за новости, Джер? – заинтересовался Верон и у дверей обернулся: – Талк, ты идешь? Вернее, вы идете? – поправился он.

– Ну… – замычал здоровяк, покосившись на друга: похоже, в одиночку он чувствовал себя неуверенно.

– Мы сначала к себе келью, – мрачно бросил Саня, и парни вышли на площадь.

* * *

На улице было все еще светло. Верон захлопнул дверь, и шумная троица, не спускаясь с лестниц, двинулась вдоль келий к высокому строению, что виднелось в конце переулочка. Надо сказать, что после появления развеселого Джертона мерзкий Журис на удивление быстро успокоился и ни слова больше не сказал против друзей.

Мрачно поглядев им вслед, Лекс повернулся к Талкину, который разворачивал карту.

– Нич-чего не понимаю, – бормотал Женька, – как мы могли ошибиться? На карте черным по белому написано «келья Лекса и Талка»… Тьфу, тут написано «бывшая келья»!

И Саня с раздражением втянул носом воздух: все-таки Тайлас был ни при чем, это Талк удружил!

– Ладно, куда сейчас? – бросил он.

Парни почти бегом пересекли площадь и вышли к левому крылу крепости – здесь также тянулись приземистые строения. В полном молчании они отыскали свою келью, и Женька толкнул дверь. Створка распахнулась также без проблем.

– Вот странность-то, – пробормотал здоровяк, зажигая лампады на стенах, – неужели дверь вообще нельзя запереть?

Лекс снова промолчал: идиотское происшествие с троицей послушников совершенно испортило ему настроение.

– Встряли мы с этими кельями, – бросил он, сев на кровать.

К слову, обстановка в келье была не то, что у Журиса и Верона: кровати были затянуты шкурами с клочкастой свалявшейся шерстью, половичками тут даже не пахло, равно и подушками. Голые стены, пустые полки, грубый деревянный стол, приколоченный к дальней стене…

Вещей их двойников здесь не было. По бокам от двери располагалось по узкому высокому окну, точнее, оконному проему – стекол тоже не было.

– Да ладно тебе, Саня, подумаешь, ошиблись, – тронул его за рукав Женя.

– Угу, только мы не просто ошиблись, а в лужу умудрились сесть, – проворчал тот. Если говорить начистоту, то его вывело из себя даже не то, что Журис обвинил их в воровстве, а то, как вытаращились на него эти трое, когда он сказал о колесе.

– Как думаешь, – наконец разжал губы Белов, – чего они на меня так уставились?

– Знаешь, я и сам удивился, – нахмурившись, кивнул Талкин, – может, ты сделал что-то не то? Или сказал?

– Да что не то? – фыркнул Лекс, пройдясь взад-вперед по маленькой келье.

– Может, они удивились, что ты тоже знаешь о корабельном колесе, которое я должен был привезти этому, как его… Джеру?

– Угу, – мрачно отозвался Белов, меряя шагами комнату – пять туда и пять обратно, – противный осадок неловкости в душе никак не оставлял его в покое.

А Талкин продолжал уже увереннее:

– Да точно из-за колеса, Саня! Помнишь, Джертон об этом с таким видом говорил, что я сразу понял – это секрет. Вот он и рассердился.

– Так-то оно так, – вздохнул Лекс, потеребив кончик носа, – но что-то здесь нечисто, Жень. Уж поверь, у меня нюх на такие вещи…

Однако договорить он не успел – за окном мелькнула стремительная тень, и тут же в дверь загрохотали кулаком. Белов осекся, сердце его чуть не выскочило из груди.

– Неужели снова они?

Женька на цыпочках подобрался к двери, собираясь приложиться ухом к косяку, как створка стремительно распахнулась, едва не въехав ему по голове.

Здоровяк с руганью отскочил в сторону, а в келью влетел высокий тип в бордовом одеянии:

– Почему не на занятиях?! – рявкнул он.

– А вы кто… в смысле вам чего? – поправился Талк, с подозрением оглядывая нового знакомца: парень был молодой, хотя лицо у него изрядно заросло щетиной, к тому же мантия была солидная – не туника, а полновесная хламида в духе той, что была на Винарии.

– Чего ты промямлил? – изумленно переспросил тот. – Совсем страх потерял после поездки?

И Саня вздрогнул – похоже, это здешнее начальство. Даже по мантии видать – важный тип!

– Это… это все из-за Лаумита! – чисто рефлекторно выпалил он, снова вспомнив напутствия Тайласа.

И моментально пожалел об этом – небритый тип побагровел, лицо его перекосилось – взрыв не заставил себя ждать:

– Что?!! Из-за Лаумита? Вас там что, от занятий освободили лично королевским указом? Или сказали, что старших уважать не надо? Съездили всего на месяц в столицу и уже носы задрали, охламоны!

– Да нет, мы ничего такого, все в порядке, – замахал руками Лекс, про себя помянув «добрым словом» Тайласа и его советы. – Мы просто устали с дороги, вот и…

– Так-то лучше, дети мои. Хотя упаси Агнеус от таких детей… – буркнул небритый, немного успокоившись. – И чтоб я больше таких «песен» не слышал! Лаумит, понимаешь… Тут вам не Лаумит, белоручки! – Он снова повысил голос: – Лучше пошевеливайтесь, нельзя опаздывать на трудовое воспитание! Упустите много важных знаний! – С этими словами он важно скрестил руки на груди и степенно удалился.

Несколько секунд Лекс и Талк молчали, глядя на дверь, а потом Саня проговорил:

– Ты все-таки поосторожнее с разговорами, а то если мы каждого будем спрашивать «вы кто», то вместо расследования нас небось лечить начнут!

Женька кашлянул:

– Угу, растерялся немного, но ничего – теперь присматриваться будем. Для начала надо понять, кто здесь кто. Эх, нам бы фотки или портреты здешних магов да послушников! – посетовал он.

Белов только поморщился:

– Ничего, и без портретов обойдемся. Давай, что ли, двигать на это «трудовое воспитание», а то как бы за нами сам магистр не пришел!

* * *

Друзья выскочили на площадь. Лекс на всякий случай захватил вещевой мешок – мало ли что им может пригодиться на занятии. Честно говоря, ему зверски не хотелось тащиться на это трудовое воспитание!

«Небось та троица уже там, и чернявый Джертон наболтал всем гадостей про меня…» – Саня сглотнул. Он-то знал, как быстро распространяются такие слухи – моргнуть не успеешь, как тебя в лопухи запишут!

– Будем надеяться, что про колесо они забыли, – проворчал он, хотя не верил своим словам ни на грош.

Зато Женька обрадовался перемене настроения друга:

– Конечно, забыли! Сейчас по-быстрому перезнакомимся с послушниками и начнем расследование, – басил он на ходу.

Друзья бегом добрались до левого крыла и принялись блуждать в коридорах. Талкин уже было отчаялся, зарывшись в карту мастера Тайласа, когда Саня услышал отзвуки голосов.

– Туда, быстрее! – потянул он друга за рукав, и парни помчались на шум.

В следующую секунду они выскочили в просторный холл, стены которого были увиты плющом, а в конце холла темнела дубовая дверь – оттуда-то и доносились приглушенный шум, смех и голоса.

Лекс открыл створку, и друзья оказались в огромном зале, буквально забитом верстаками, вокруг которых сгрудились послушники. По правую руку на небольшом возвышении стоял шкаф с кучей полочек, на которых чего только не было: и молотки – от самых маленьких до огромных кувалд, и стамески, и плоскогубцы, и щипцы какие-то.

За всем этим инструментарием Белов не сразу заметил грузного бородатого мага, который работал рубанком, склонившись над верстаком. В воздухе пахло стружкой. А в зале творился полнейший бедлам: послушники бегали между рядами, болтали, хохотали, стуча молотками, словно это было не занятие, а перемена какая-нибудь! Усердно работали лишь несколько худеньких шкетов за верстаками у окна.

– Надо же, какая в обители мелюзга есть! – прокричал Талк, кивнув в сторону прилежных школяров. Шум стоял такой, что его было едва слышно.

– И что нам делать? – Саня озирался по сторонам – такой бедлам увидеть он никак не ожидал.

– Пойдем туда, – пробасил Талкин, махнув в сторону свободных верстаков у окна.

Но не успели друзья сделать и пары шагов, как с задних рядов послышались вопли:

– Смотрите, ребя!.. Вон он! Это он!.. Я же говорил!

Саня вздрогнул и стремительно обернулся: с задних рядов к ним пробирался черноволосый пижон Джертон. За ним семенил щуплый Журис, пытаясь вставить хоть словечко.

«Похоже, этот Журис – местный подлипала», – подумал Белов, насторожившись, – он не знал, чего ждать дальше. Женька тоже застыл рядом, тревожно сопя.

– И правда! – Из-за спины Джертона выскочили двое чрезвычайно упитанных послушников – настоящие громилы, под стать Талку. – Вернулся из Лаумита, дружище!

И Лекс наконец-то расслабленно улыбнулся – похоже, это просто местные послушники по ним соскучились! Толстяки подбежали к Белову, раскинув руки для объятий, Саня тоже было приготовился их обнять, но они проскочили мимо, словно не заметив его. А один и вовсе пихнул его с дороги так, что парень чуть не упал.

– А… но… – Лекс так и остался стоять, нелепо расставив руки, словно ожидал, что на него кто-нибудь бросится с объятиями. – Ребята, вообще-то, не только Талк…

Но его слова потонули в дружном гоготе: толстяки с радостными воплями налетели на Талкина, чуть не повалив его. Женька лишь в последний момент успел убрать кулаки – похоже, ему сначала показалось, что послушники бегут его бить. Теперь он стоял, переминаясь с ноги на ногу, и послушно обнимался с толстяками. Было видно, что он совершенно растерян.

– А ты что грабли выставил? Ловишь кого-то? – хохотнул Журис, бросив презрительный взгляд мелких глазок на Лекса.

И того словно кипятком ошпарило. Белов резко опустил руки и отшагнул в сторону, покраснев как свекла.

А зловредный послушник подошел к толстякам и лицемерно заулыбался, словно сто лет Талкина не видел. Будто и не было никакого недоразумения с кельей четверть часа назад!

– Я же говорил, что он вернулся! – воскликнул Джертон, протиснувшись к раскрасневшемуся Женьке, и крепко пожал его лопатообразную ладонь. – И ведь нет, чтобы к нам пойти, – к Журису полез зачем-то!

– Ну мы просто келью перепутали, с дороги устали, вот и… – снова забубнил Талкин. Такая бурная встреча его сильно смутила.

– Да, ребят, мы сразу не разобрались! – сглотнув обиду, постарался втиснуться в компанию Лекс. Он даже откашлялся перед своей речью, стараясь говорить басом. – Я так рад всех вас видеть! Вы не представляете, в Лаумите…

– Что? Рад нас видеть? – Один из толстяков обернулся, вытаращившись на Белова. – Неф, ты это слышал? – бросил он второму громиле.

– Гунт, да разве ж я слушаю, что там Лексюк пищит? – заржал тот. – Его ведь и не разберешь – то ли это комар, то ли наш Лекся!

– Он говорит, что рад нас видеть! – загоготал первый бугай – Гунт. – Небось соскучился по тумакам да подзатыльникам в Лаумите, а, Лексюк?

Джертон с явным удивлением посмотрел на Саню, Журис мерзко захихикал. А послушники вокруг даже шуметь перестали.

«Лексюк… Тумаки… – вихрем и вскачь понеслись кошмарные мысли в голове у побледневшего Белова. – Все даже хуже, чем я предполагал: похоже, этот „начитанный“ Лекс – тот еще лопух! А теперь я должен его роль играть! Как же я сразу не додумался: писклявый голос, позорный кафтан… “Парень не промах”!» И Саня густо покраснел, вспомнив свой дурацкий оптимизм.

– Чего язык-то проглотил? – снова заржал Гунт.

– Ребята, вы чего? – наконец подал голос и Талкин. Он тревожно переводил взгляд с одного послушника на другого. – Ребят, это же Лекс!

– Точно, наш замечательный доморощенный Лексюк! – подхватил Журис. – А что такое? Или его в Лаумите в рыцари посвятили?

– Просто мы с ним все-таки вместе были, и вот… – стушевался Талкин.

– Вижу, ты его в дороге уму-разуму-то не учил, – гнусно заржал Неф, – совсем он от рук отбился. Ты смотри, стоит и зенки лупит на нас!

Саня почувствовал, как в нем закипает бешенство. Он уже открыл было рот, чтобы ответить громиле. И неизвестно, чем бы все закончилось, но в этот момент бородатый маг наконец-то отложил рубанок и возмутился густым сильным басом:

– Дети мои, что еще за столпотворение?!

– Всё-всё, магистр Куддар, уже работаем! – отрапортовал черноволосый Джертон. – Просто Талк вернулся, понимаете? Вот и радуемся!

– А, Талк, Лекс! Дети мои, добро пожаловать в родную обитель! – прочувствованно провозгласил магистр Куддар.

Толстяки и Журис снова захихикали, зато Саня почувствовал себя немного лучше: хоть преподаватель нормальный – и то счастье!