Текст книги "Опасная миссия"

Глава 5. Провал миссии?

После трудовоспитания Куддар какое-то время не хотел отпускать Саню.

– Ты точно себя хорошо чувствуешь, сынок? – ласково вопрошал он, то и дело порываясь потеребить его по взъерошенной шевелюре, и Белов мрачно мотнул головой в знак согласия.

Тогда бородач кивнул Абио и Аткалагону, которые переминались с ноги на ногу в сторонке:

– Лексу надо чаю мятного выпить. И вообще, дети мои, ему сейчас как никогда нужна поддержка верных друзей!

Саня бросил на Куддара свирепый взгляд: «Нашелся тут „психолух“! Лучше бы ты меня в силки не ловил на глазах у компании горилл и мартышек!»

Отчего-то слова доброго магистра разозлили его еще больше. А Куддар, точно почувствовав осуждающий взгляд парня, стушевался:

– Не обижайся на меня, сынок, из-за силков. Ты до Лаумита-то любил всякие такие эксперименты. А тут… еще и не повезло, – пробасил он, таки потрепав парня широкой ладонью по макушке. – Зато силки у тебя отлично получились. Прямо как у настоящего охотника!

Когда «команда отщепенцев» наконец покинула мастерскую, Саня с большим трудом отвязался от новоиспеченных друзей: Аткалагон, Гудиан и особенно Абио никак не отпускали его.

– Тебе надо чай мятный приготовить, какая еще келья!

– Вот-вот, слушай Гудиана, Лекс, – втолковывал ему Абио, когда послушники шли по сумрачному коридору. – И магистр Куддар сказал, что тебе травяной чай нужен и поддержка друзей!

– Ладно-ладно, приготовлю я этот ваш чай, – с досадой отозвался тот, – а поддержка – вы и так поддержали, так что… я благодарен, – криво усмехнулся он и хлопнул по плечу Абио, который буквально засиял от этих слов.

Саня остановился возле окна и со вздохом поставил локти на подоконник, уставившись в туманные дали альруанских земель: за стенами обители простирались пустынные степи, сливаясь на горизонте с низкими тучами. Настроение у него было таким же угрюмым, как и эти свинцовые тучи.

«Еще и Талк спелся с мерзавцами…» – уныло вздохнул парень.

Но стоило ему только подумать о Женьке, как позади послышались шаги и знакомый глухой бас:

– Сань… меня ждешь?

И Белов даже вздрогнул от неожиданности, обернувшись.

– Ты? – воскликнул он и смерил круглое лицо Женьки недобрым прищуром. – Что, пропесочил тебя Куддар? И как твои толстые дружки?

– Саня, да хватит тебе, – загудел Талкин, – лучше послушай, что я узнал, – говоря это, он не переставал оглядываться, точно высматривал кого-то. – У нас большие проблемы! Давай за мной – я все расскажу.

Белов покосился на друга – хорошенькое «у нас»!

Однако вслух ничего не сказал и двинулся вслед за другом. Они спустились по высокой лестнице и вышли в просторный холл.

– Сюда! – за рукав потянул его Талк. Он был бледный и заполошный, как будто это не Лекса унижали четверть часа назад, а его самого.

Саня втянул носом воздух: честно говоря, ему сейчас хотелось одного – двинуть в келью и выпить этот чертов мятный чай, а не разговоры разговаривать после случившегося! В горле до сих пор першило.

А Женька плюхнулся на скамью и обхватил голову руками:

– Это ужасно, Лекс, но… я с Джером поговорил. Выяснил осторожненько о наших двойниках! И представляешь, Талк-то, оказывается, лучший друг Нефа и Гунта, то есть Нефлинга с Гунтасом – толстяков этих! – возвестил он с таким ужасом, будто имена заговорщиков объявлял.

– Ты только сейчас это понял? – невольно прыснул Белов.

– А что? Я просто узнал! – покраснел Женька. – И не только это…

– Тогда я тебе сообщу еще более потрясающую новость! – с нарочитой торжественностью заявил Саня. – Мой двойник, оказывается, друг Абио, Аткалагона, Гудиана и вообще всех изгоев обители, представляешь!

– Знаю я, – перебил его Талк, – чего кривляешься? Не в этом вообще дело. Не договорил я! – Он умолк и снова вытянул шею, точно высматривая кого-то.

– Что, боишься, как бы твои новые дружки нас вместе не увидели? – прищурился Белов, скрестив руки на груди. – Крутому Талку же зазорно говорить с убогим Лексюком…

– Уймись ты! – рявкнул вдруг тот, ноздри его раздулись от ярости. – Думаешь, я рад, что они тебя обстреляли горохом? Я пытался их остановить! Вот только стоило заикнуться, что не надо тебя трогать, как они мне чуть допрос не учинили, не начал ли я, чего доброго, с тобой водиться.

Белов втянул носом воздух, стараясь успокоиться: бессильная ярость так и клокотала в душе.

– А самое плохое, – уныло продолжал здоровяк, – оказывается, что Талк этот – главный хулиган ордена, представляешь?

И Лекс покосился на друга:

– Хуже Нефа и Гунта, что ли?

– Да в разы! Говорят, стекла колотил витражные почем зря, послушников бил и даже молодых магов – короче, отпетый бандит! А Лекс, наоборот, самый, гхм… забитый, – кашлянул он, – водится с полудурками Гудианом и Аткалагоном. Жалуется вечно мастерам, его тут гнобят все, кому не лень… – Саня мрачно слушал друга, а тот продолжал: – Ему с Абио то и дело колючки подкладывают, вонючкой посыпают, ну… этим самым горохом, как сегодня, – вздохнул он и обреченно обхватил голову руками.

– Хорошенькое дело, – сплюнул Белов. Он был просто в бешенстве. Ох, не так он представлял себе их героические подвиги! Совсем не так! – И что теперь, будешь стекла бить и со мной не общаться?

– Не знаю. – Талкин бросил мрачный взгляд в окно. – Я вообще не знаю, что делать. Понимаешь, только я заикнулся, чтобы тебя не трогали, так Джер сразу же сказал, что…

– Ах, значит, «Джер сказал»?! – не выдержал Белов, вскочив на ноги. – Выходит, Джер тебе важнее настоящего друга? – разъяренно выплюнул он.

– Да ты что, Саня! – перепугался Талкин. – Я… да никогда! Меня вообще все эти рожи бесят! И моя тоже. Для меня ничего важнее дружбы… – Он вскочил вслед за Лексом и ухватил его за плечи.

– Ладно, это я так, со злости, – постарался тот взять себя в руки.

Друзья снова уселись на лавку и молчали несколько минут.

Наконец Талкин шумно вздохнул и, не глядя на Лекса, спросил:

– Так что будем делать, Саня?

– Что-что… Если ты думаешь, что я собираюсь терпеть издевательства над собой, то ошибаешься! – процедил тот сквозь зубы.

– Ничего такого я не думаю, просто… мастер же Тайлас сказал, что выделяться нельзя! – Талкин выразительно двинул бровью. – Иначе заговорщики поймут, что мы – разведчики, и его величество…

– Да плевать я хотел на твоих заговорщиков! – скривился Белов. – И на всякие величества тоже! Ни один заговор в мире не заставит меня стать лопухом и позволять всяким гориллам и мартышкам издеваться над собой!

– Да успокойся ты, – перебил его Талк, – нельзя нам выделяться, понимаешь?

Саня откинулся на деревянную спинку лавки и, не глядя на друга, процедил:

– В общем, так, Талкин, я больше не собираюсь шпионить. Хватит с меня! Надо связаться с Тайласом или его помощником – плевать с кем – пусть забирают нас отсюда!

И Талк вытаращился на него с таким видом, будто парень сморозил несусветную глупость:

– Как забирают, Саня, ты что?! Мы ведь домой вернемся только после Предназначения. Забыл, что мастер Тайлас говорил?

– Ничего! – фыркнул Лекс. – Он сказал, что может и сам нас вернуть.

– Ну да, только это на год может затянуться! – зашептал Талк.

– Вот и поживем этот год в башне у Тайласа! – отбил выпад друга Лекс. – Мне у него куда уютнее, чем здесь. Небось он не станет в меня вонючим горохом швыряться!

Несколько секунд друзья сверлили друг друга разъяренными взглядами. А потом здоровяк вздохнул:

– Ты что же, хочешь мастера Тайласа подвести? Мы же обещали!

– Изображать клоуна я точно не подписывался! – отрезал Белов. – Пусть он других дурачков ищет и соблазняет их магией! – покрутил он рукой. – Мастер Тайлас хитрый – не рассказал полностью о наших двойниках. А я, если б заранее узнал, что изгоя изображать придется, ни в жизнь бы…

– Да он-то при чем? Этих мальчишек в Лаумите выбрали, – зачастил Талкин. – Он же сказал, чтоб мы на месте разобрались со сверстниками! Ему-то откуда об этом знать?

– Вот и разобрались! – плюнул Белов. – Пусть забирает меня отсюда. Или меняет местами с тем же уродом Джертоном! – Он криво ухмыльнулся. – Тогда я согласный – хоть год тут торчать буду! А ты, раз такой герой, можешь попросить, чтобы тебя в Абио превратили! – не удержался он от шпильки.

– А я-то в чем виноват? – обиделся тот. – Я тоже не просился в этого толстяка превращаться. Но главное, что мы здесь не просто так – у нас миссия, Предназначение!

– Плевать на Предназначение! – не унимался Саня. – И на миссию плевать! Я в этот мир не просился. Пусть меня обратно отправят! – Парень тяжело дышал, как будто стометровку пробежал. Он ожидал, что друг начнет шуметь, возражать, но тот удрученно молчал, уставившись в окно, за которым уже царила темень.

И Лекс почувствовал запоздалое сожаление: конечно, не стоило так выходить из себя. Но уж нет, он не намерен под личиной лопуха тут кривляться!

– А как ты вернуться собираешься? – разлепил наконец губы Талкин.

И Лекс дернул подбородком: слова «вернуться собираешься» резанули ему слух. Похоже, сам Женька просто так возвращаться не намерен…

В груди Белова снова полыхнуло пламя злости – конечно, удобно Талку из себя героя строить! Он, пожалуй, тоже согласился бы стекла бить!

Но Саня все же взял себя в руки:

– Во-первых, один возвращаться я не собираюсь, учти. А во-вторых, поговорим с мастером Тайласом по Тургану.

– По Тургану связь односторонняя, забыл? – исподлобья посмотрел на него Женька, и Лекс дернул подбородком.

– Ничего, позвонит же он послезавтра, чтобы узнать про задание со свитком и Каминной. Вот и скажем, что не можем.

– Представляю, как мы будем выглядеть, – фыркнул Талкин. – Что скажем-то? Что нас послушники запугали?

– Почему сразу запугали? – буркнул Саня, чувствуя себя не в своей тарелке. – Скажем просто, что… ну, не можем… Не получается – и всё!

– И короля убьют – тоже жалко, – мрачно кивнул Женька, решив, похоже, не возражать другу.

– Может, и не убьют вовсе, – смутился тот. – Другой кто-нибудь поможет!

– В легенде только про нас было. Так что убьют, – тихо промолвил Талкин. – Но если ты точно против, то, конечно, придется возвращаться. Главное, не застрять здесь навсегда, а то мало ли – легенда же нарушится…

– Да хватит меня пугать! – возмутился Саня. Он злился на себя – слова Женьки все же подействовали на него – парень уже не был уверен в том, что хочет вернуться и провалить их миссию. – Думаешь, я не понимаю, что это позорно? И короля мне, думаешь, не жалко?

Талкин, точно почувствовав настроение друга, тронул его за рукав:

– А может, не будем пока торопиться? Все же, согласись, нельзя в один ряд поставить жизнь его величества и этих горилл тупоголовых! Мы-то боялись, что нам сражаться с чудовищами придется или со взрослыми бороться, а пока… ну, ведь мелочи же! Как мы об этом мастеру Тайласу скажем, ты подумал?

И Саня вздохнул, чувствуя себя совсем паршиво: в душе он был согласен с другом.

– Хорошо, продолжим, – сдался он. – Но с одним условием: я не желаю лопуха изображать! Даже ради спасения всего мира. Пускай мой двойничок изменится немного после Лаумита… – Он выразительно двинул бровью и, поймав встревоженный взгляд Талка, добавил: – Да не собираюсь я ничего такого делать и с компашкой твоих толстомордых брататься тоже не намерен. Но в обиду себя не дам, понятно? Надеюсь, ты мне поможешь.

– Само собой! – тотчас оживился Талкин и хлопнул его по плечу. – Давай-ка в нашу келью, да подумаем, что там с Лексом в Лаумите случилось!

Порешив на этом, друзья вышли на крыльцо. На площади уже стемнело, но народу толпилась уйма: то и дело хлопали двери келий, отовсюду доносились голоса, смех, звон колокольцев. По обе стороны тянулись цепочки огоньков – это светились оконца келий. Далеко справа же – золотыми полосками теплились бойницы Собора Агнеуса Пресветлого.

– Наша келья там – левое крыло! – прогудел Женька, сверившись с картой, и они помчались через площадь к темным строениям на противоположной стороне – надо сказать, огоньков там мерцало куда меньше. – Кстати, трапезная тоже там! – на бегу разглагольствовал здоровяк. – Время уже – почти девять! На ужин пора… – Не успел он договорить, как со стороны собора ударил колокол, пробив ровно девять раз.

И двери келий захлопали, голоса загомонили пуще прежнего – на площадь один за другим выскакивали послушники.

– Вот, я же говорил! – обрадовался Талкин. – Так что давай в келью, а потом в трапезную. После все обсудим.

Новоиспеченные послушники буквально за пару минут добрались до кельи и, побросав заплечные мешки, помчались на второй этаж в трапезную. Правда, сначала они потыкались немного по разным подсобкам, прежде чем отыскали крытый коридор, ведущий к лестнице.

– Этак мы точно провалим миссию, если будем постоянно в чужие кельи попадать! – недовольно прогудел Талкин, перескакивая вверх через две ступеньки.

Глава 6. Ночные гости

Честно говоря, Саня не жаждал идти на ужин, хотя и порядком проголодался – ему не улыбалось снова встречаться с толстяками и Джертоном.

– Опять небось начнется, – процедил он, когда они с Талкиным поднимались на второй этаж. – Мне до сих пор эта вонь везде мерещится.

– Да ну, вряд ли они за ужином полезут, – отозвался Женька. – И вообще, Сань, может, тебе их просто игнорировать?

– Я-то их могу игнорировать, – невесело ухмыльнулся Лекс. – Вот только они от меня не отстанут! Небось им уже надоело Абио доставать, пока я типа в Лаумите болтался. А тут как же – Лексюк вернулся! – специально тоненько пропищал Саня. – Всё придуркам веселье! Вот только я это терпеть не намерен.

– Мы вместе терпеть не намерены! – воинственно потряс кулаком Талкин. – Я сначала просто растерялся, понимаешь? Но теперь-то мы тебя в обиду не дадим!

И парень почувствовал радость – наконец-то и Женька начал что-то понимать. Если они будут действовать вместе, у них обязательно все получится!

«А для начала надо отомстить толстякам за сегодняшнее», – подумал он, решительно войдя в трапезную.

В первую секунду Сане показалось, что здесь собралась вся обитель: вдоль длинных столов, точно грибы после дождя, были понатыканы послушники. Между рядами шныряли дежурные в фартуках с подносами наперевес, а за всей этой суетой зорко приглядывали напыщенные молодые маги.

Многие послушники «щеголяли» в потертых бордовых робах с серыми кафтанами, и у Лекса даже от сердца отлегло: похоже, не один он из бедных. Правда, кое-где виднелись и модные туники с кожаными ремнями да блестящими пряжками – всяких богатеньких сынков.

Саня двинулся вдоль скамеек, забитых шумящими послушниками, стараясь отыскать Абио или Аткалагона, но ни того, ни другого он не увидел. Зато слева послышались знакомые гнусные смешки:

– Вон он! Вон… У-у, Лексюк… – загнусавили толстяки, и над рядами послушников пролетел вихрь смешков.

– Агнеус упаси, он сядет к нам! – запищал Журис. – Он же насквозь пропах!

И Белов почувствовал, как его окатило жаром, сердце пустилось вскачь. А послушники заоглядывались:

– И правда пахнет… Ой, ребята! – послышались вскрики вперемешку со смешками.

– Спокойно, Саня, спокойно, – зашептал Талкин, коснувшись его руки, – что-нибудь обязательно придумаем!

Лекс с ненавистью посмотрел на компашку Джертона, зато толстяки и их предводитель, заметив его обжигающие взгляды, дружно расхохотались.

А сидевший рядом послушник в модной щегольской робе даже нос зажал:

– Ох, несет-то как, парни!

– Не говори! Сейчас вся трапезная… – подхватил Журис, и слова его потонули в дружном хохоте.

Белов стиснул кулаки: повезло толстякам со товарищи сидеть на противоположной стороне стола, иначе он бы прямо сейчас им врезал!

По счастью, в эту секунду его окликнули Абио и Аткалагон. Весь ужин Саня ломал голову, продумывая планы мести врагам. Он вполуха слушал Абио, который всячески утешал его. Гудиан зудел про смирение в своем репертуаре. Ничего путного в голову не шло, но одно парень понимал точно: чтобы отомстить как следует, ему придется уговаривать Талка, а тот явно не согласится.

Так оно и вышло.

– Слушай, Саня, давай потом! – со страдальческой миной прогудел он, когда друзья после ужина сидели в келье.

Они наскоро выложили скудный скарб, который им выдал Тайлас. Вещей их двойников было всего ничего, так что комнатка выглядела сиротливо – не чета келье зловредного Журиса, куда они вломились с утра.

– Нам главное, чтобы они успокоились, не надо все усложнять! Лучше всего потом…

– Ага, потом! – прорычал Лекс, мотаясь туда-сюда, точно маятник, – вокруг него вихрем плясали тени. – Я из-за них не поужинал толком! – плюнул он. Под конец трапезы толстяки попытались забросать их с Абио остатками жидкой каши. – Какое уж тут «усложнять»! Если бы Винарий не зашел, нас бы точно кашей забросали – вот тебе и все усложнение.

– Слушай, нам надо задания выполнять. И по сторонам смотреть, как мастер Тайлас велел, а не местью заниматься, – простонал Женька.

– Я не могу по сторонам смотреть, когда в меня кашей швыряются! – окрысился Белов. – Что-то я не пойму, дружище, ты никак передумал помогать мне? – вкрадчиво спросил он.

– Как ты можешь такое подумать! – всполошился Талкин. – Да я… да за друзей… Но пойми, я ведь не могу их так просто побить.

– Боишься не справиться? – съехидничал Саня. – Так я помогу.

– Ты же сейчас дохляк дохляком… – начал было Женька, но тотчас спохватился: – То есть не в этом дело – на фингалы мне плевать. Просто… сам посуди, это ж как смотреться будет? Я, значит, всегда был главным хулиганом, тебя, то есть Лекса, больше всех доставал – говорят, он умолял магистров в другую келью тебя переселить. А тут вдруг защищать тебя начинаю! Тут и дурак поймет, что дело нечисто! – С этими словами Талкин тоже вскочил с кровати и прошелся туда-сюда по маленькой келье.

– Может, мы в Лаумите подружились! – возмутился Саня.

– Гунт и Неф все меня расспрашивали, окунул ли я тебя в городской фонтан и заставил ли в день отъезда кукушкой куковать на всю площадь, как собирался, – уныло сообщил Женька. – Какое уж тут «подружились».

– Да какая нам разница, что эти гориллы подумают! – совсем взбесился Белов. Он почему-то очень живо представил себе, как он, а вернее, маленький, зашуганный послушник Лекс кукует на всю площадь – и это его просто из себя вывело! – Они что, сыщики? Или, может, предатели, от которых нам надо скрываться? Это же просто шпана безмозглая! А может, тебе не охота свой статус «грозы обители» терять?

– Что за глупость ты несешь! – взвился уже Талкин. – Я же сказал, что для меня главное – дружба! Думаешь, мастера не заметят неладное – что мы изменились? А заговорщик и шпион где-то рядом, будто не понимаешь… – Последнюю фразу он произнес шепотом и даже оглянулся на темный прямоугольник окна, точно опасался, что предатель вот-вот ворвется к ним.

Саня раздраженно втянул носом воздух: похоже, помощи от друга ждать не приходится. Он подошел к окну, уставившись в ночную темень: небо было угольно-черным, огоньки мало-помалу гасли – послушники ложились спать.

«Неф и Гунт тоже небось спать намылились, гориллы проклятые! Хорошенько повеселились за ужином да на трудовоспитании – теперь можно и на боковую!» – мрачно подумал парень, постукивая пальцами по холодному подоконнику. И тут в голове его вдруг вспыхнула блестящая мысль: «Ах ты… Как же я раньше не додумался! Конечно!»

Идея во мгновение ока оформилась в не менее блестящий план, и Саня, схватив с табуретки свой заплечный мешок, рванул к двери.

– Ладно тебе, Лекс, – загудел Талкин, вскочив следом, – завтра подумаем, чем все это объяснить, и начнем действовать! И с Тайласом поговорим…

– Понял-понял. Я на минуту! – отмахнулся Белов.

– Ты куда? Разве можно… – послышался встревоженный голос друга, но парень уже выскочил за дверь.

На площади было темно и пусто, лишь вдоль келий прохаживались высокие фигуры со звездочками лампад в руках.

– Всем спать! Р-р-разошлись! – донесся до Сани грозный окрик одного их них, и у парня ёкнуло сердце: тут еще и обходы по ночам!

Он замер на крыльце, прижавшись к колонне, подпирающей козырек: вернуться и завтра с Талком решить про толстяков или таки сейчас отомстить? И Белов выдохнул, старясь унять сердцебиение.

«Идти или возвращаться?» – билось у него в голове, он следил за черными фигурами: маги то и дело подходили к кельям, бранясь на послушников.

«Ладно, уж лучше завтра, – сдался парень. – Попробуй, пройди мимо этих надсмотрщиков! Понятно, почему тут по ночам никто не шастает, – пробормотал он, стараясь не обращать внимания на угрызения совести. – Ничего-ничего, завтра вместе что-нибудь придумаем».

Однако в это время маги, должно быть, прооравшись на послушников, двинулись к собору, и до Лекса донеслись заунывные песнопения.

«Похоже, какие-то мантры читают», – понял Саня, и сердце его ёкнуло: шанс таки выпал! И он тенью скользнул вдоль крыльца, стараясь прижиматься к стенам.

«Главное, добраться, закрепить – и назад!» – стучало у него в голове. Одним глазом он следил за магами, которые теперь бродили возле собора. Надо сказать, наряду с молитвенными песнопениями слышались обычные голоса и даже смех.

«Не слишком-то благочестивы эти маги!» – мелькнуло у Белова в голове. Он проскользнул одну келью, другую и остановился у третьей. Сев на корточки, выхватил карту Талкина и покосился на черные пасти оконных проемов.

«А ну как сейчас кто-нибудь из толстяков выглянет – Неф или Гунт – а под окном сидит Лекс собственной персоной!» – лезли непрошеные мысли в голову. И Саня стиснул зубы, стараясь не думать о том, как толстяки будут его мутузить.

«Небось и стулом по голове могут огреть», – думал он, лихорадочно развязывая свой мешок. Еще и сзади то и дело доносились голоса да песнопения.

– Ну же! – прорычал шепотом Белов, кое-как расшнуровав сумку, и наконец вывалил силки, которые так усердно плел на трудовоспитании.

Несмотря на темень, он за пару секунд распутал сеть, хотя сердце его вздрагивало от каждого шороха. Саня почему-то больше боялся, что его обнаружат не молодые прохвостычтецы, а сами Неф и Гунт… Дрожащими руками он принялся закреплять силки на выступы возле двери, благо та открывалась вовнутрь.

– А ну, спать, живо! – вдруг ударило ему в спину, и парень чуть не свалился вместе с силками прямо в черный прямоугольник двери. Лишь секунду спустя он сообразил, что это не ему, но почти рядом: примерно через две кельи – молодой маг с поблескивающей лампадкой снова саданул в дверь кулаком:

– Вот завтра… разберемся, сулёги, кому из нас спать! – послышались обрывки брани. – Живо… забузз вас раздери!

Саня во мгновенье ока накинул оба конца сети на выступы у двери и опрометью кинулся обратно. Сзади слышались окрики, бубнеж, но Белов даже слов не разобрал. Через секунду он вломился к себе в келью.

– Ты где бродил? – сердито загудел Талкин из темноты. – Ты в курсе, что в это время тут уже спят?

– В курсе, в курсе, умываться ходил, – буркнул Саня, скинув сапоги. Дальше он решил не раздеваться: в келье было холодно, так что он прямо в робе и кафтане юркнул под шкуру.

– Так здесь же у нас умывальник! – удивился Женька, указав на утлое сооружение в углу.

– Я не знал, – отмахнулся Лекс. Больше друг его расспросами не доставал.

Талкин как лег, так и заснул, зато Саня долго ворочался в постели, прислушиваясь к шагам надзирателей снаружи. Сердце его так и замирало, когда за дверьми раздавались голоса, а оконный проем затемнялся фигурами магов. Однако никаких воплей и окриков не слышалось, и в келью к ним никто не долбился.

«Кажется, пронесло», – от этой мысли Саня почувствовал облегчение. Он вздохнул в темноте и перевернулся на другой бок. Где-то снаружи послышался звон колокольцев, сливающийся с тягучими песнопениями, и гулкие отзвуки колокола, отсчитывающего часы.

* * *

«Раз… два… три…» – начал считать Белов, и приглушенный колокольный звон поплыл, растворяясь в ночном воздухе. Мысли парня стали тягучими. Стрекот сверчков, крики ночных птиц, голоса – все смешалось… Лекс засыпал.

И тут неожиданно за окном послышались быстрые дробные шаги, будто барабанные палочки застучали. В окне мелькнула тень, и в ту же секунду к ним в келью прямо через оконный проем всунулась… вихрастая мальчишеская голова!

Белов так поразился, что на секунду дар речи потерял, тупо глядя на темноволосого мальчишку. А тот с любопытством осмотрел ночную келью и, заметив Саню, весело подмигнул:

– Лекс, ты? Привет!

И тот сел на кровати, глядя на странного паренька.

– Тебе… чего? – прошептал он, заикаясь от изумления, а в голове вскружился вихрь мыслей: хорошенькое дело – этак любой бездельник может к ним заглянуть через окна!

А мальчишка вместо ответа оглушительно чихнул и снова заулыбался:

– Я зайду, ага?

«Наверное, какой-то друг Лекса, – прикинул Белов, силясь сообразить, что происходит, – но почему он ночью приперся? Бред какой-то!»

– А ты чего не спишь? – промычал Саня, не придумав ничего лучше.

– Спать? – засмеялся тот. – Зачем? Мне и так хорошо! – И снова чихнул, да так, что Белов вздрогнул. – Так я зайду?

– Тише ты, – разозлился парень, – разбудишь всех вокруг! Заходи, только не шуми.

– Отлично, друг, – обрадовался тот, и вихрастая голова мигом исчезла из оконного проема. Зато в дверь настойчиво заколотили.

И Лекс подскочил с кровати. Что-то было неладно! Колокол только что гулко и уныло пробил два раза – какие дружеские посиделки могут быть в два часа ночи?! И зачем стучаться, если двери в обители не запирают?

– Секунду! – пробормотал Саня, нащупывая в темноте башмаки. Пол был просто ледяной, а тип продолжал шебуршать за дверью.

– Так что тебе… – начал было он, открыв дверь, но странный послушник тут же юркнул внутрь и плюхнулся с размаху на лежанку Талкина!

– Эй, ты спятил?! – заорал Лекс, вырвавшись из оцепенения.

– А что такое? – удивился тот, нагло, прямо с ногами забравшись на кровать Женьки.

– Думай, что творишь! – прикрикнул Саня. – Разбудишь моего друга! Слезай с кровати. Что тебе вообще затребовалось в такое время?

– Какого еще друга? – уставился на него тот, даже не подумав слезть.

– А то сам не видишь! – рявкнул Лекс, и тут, словно по заказу, тучи открыли луну, и призрачный свет упал на кровать Талкина – та была аккуратно заправлена клочкастой шкурой, а самого Женьки и в помине не было!

«Вот так номер, – остолбенел Белов, – неужели Талкин куда-то ушел? Но куда? Да еще среди ночи! Или совесть заела, и он тоже решил что-нибудь толстякам подстроить? Как бы он в мои силки не угодил…»

– Знал бы ты, как я тебя искал! – в это время заявил странный паренек, болтая ногами. – Сначала в келье Журиса побывал, потом к Сегундо попал по ошибке. И только после сообразил, что тебя ведь переселили!

Лекс исподлобья посмотрел на него.

– А чего это ты ночью пришел? И вообще, ты откуда? – Он украдкой разглядывал лицо послушника – в свете луны тот вовсе не выглядел отщепенцем! Тонкие, даже аристократические, черты лица, высокий лоб, дорогая брошь на воротнике. И одет он был в щегольскую с серебром робу.

«Неужели лопух Лекс дружил с таким франтом? – насторожился Саня. – Или… это кто-то из компашки Джертона? Снова решили поиздеваться? Но Талкин… Неужели он согласился уйти, пошел на поводу у шпаны?!»

– Так откуда ты взялся? – повторил Белов уже гораздо мрачнее. Он весь подобрался, готовясь дать отпор нахальному гостю.

– Оттуда, – заулыбался тот, словно не замечая, как напрягся парень, и поднял палец к потолку.

Лекс покосился наверх – потолка во тьме не было видно.

– Со второго этажа? – осторожно уточнил он, пытаясь вспомнить, что там значилось на карте. В одном он был почти уверен – келий там не было.

Тот кивнул и снова оглушительно чихнул:

– Ох, извини, – потряс он головой, перехватив недовольный взгляд Сани. – Там, откуда я, очень холодно. Вот простыл.

– Да ничего… – хмуро ответил Лекс. Ему стало слегка стыдно за свою злость на простывшего паренька. Хотя тревога и напряжение никуда не делись. – А как тебя зовут?

– Я – Линард, меня тут все знают! – улыбнулся тот. И в бледном свете Лекс вдруг заметил у него во рту черную полоску, которая выделялась даже в темноте. Сердце его ёкнуло от страха.

– Слушай, а что у тебя во рту? – прошептал он, подойдя совсем близко.

– Не нравится? – рассмеялся тот, оскалившись, и Лекса обдало жаром – зубы у послушника были совершенно черные, будто бы их там вовсе не было! А тот прямо зашелся от смеха, увидев, как вытаращился на него Лекс.

– Ха-ха! А ты что думал? Там все такие! – объявил Линард, ткнув пальцем в темный потолок.

И Белов в мертвенном свете луны заметил, что и ладони у паренька были черными – то ли грязными, то ли… обожженными!

Сердце парня грохотало так, что, казалось, вот-вот вырвется из груди. Ему безумно хотелось сбежать, исчезнуть отсюда, но он так и продолжал стоять перед кроватью Талкина, на которой прочно засел кошмарный послушник.

– Да-да, и руки такие же! – захихикал тот, повертев ладонями перед носом у оцепеневшего Лекса, и вдруг перешел на шепот: – А знаешь, все почему?

Тот помотал головой, чувствуя, как во рту у него пересохло от страха. Надо было бежать, спасаться, но он продолжал стоять как вкопанный.

А Линард заговорщицки прижал палец к губам и кивнул в сторону стола, окутанного ночной тьмой.

– Только тихо, не то он заметит! – прошелестел паренек мертвенно-бледными в лунном свете губами.

Саня скосил глаза вбок и замер: под столом в темноте копошилось что-то крупное, похожее на большой мешок или бесформенную кучу.

– Что это? – прошептал он.

Как в ту же секунду, точно услышав его голос, черный мешок вдруг замер и медленно выпрямился во весь рост. Сердце Лекса ёкнуло: это был никакой не мешок, а высокий тип, с ног до головы закутанный в черную хламиду. Лица его не было видно, вместо него в лунных отблесках вырисовывался островерхий колпак!

И Саня завопил, дернувшись к двери.

«Быстрее, быстрее!» – колотилась в голове отчаянная мысль.

– Прячься, прячься скорее, – зашептал страшный послушник ему на ухо.

Однако не успел Белов даже шага сделать, как наткнулся в потемках на угол кровати и с воплем полетел на пол.

– Помогите! – заорал он, но почти не услышал свой голос – как будто он в подушку кричал.

Тогда, собрав последние силы, он рванулся к двери, и в тот же миг рука черного типа в капюшоне затрясла его изо всех сил! Саня снова завопил и… распахнул глаза: над ним склонился Талкин – именно он и тряс его за плечо.

– Чего орешь? – буркнул здоровяк.

– Талк! – чуть не заорал Лекс вне себя от радости. – Это ты?

– Кто же еще, – поджал губы тот и отвернулся, принявшись собирать вещевой мешок.

И Саня почувствовал такое облегчение, что даже рассмеялся:

– Знал бы ты, какой мне кошмар приснился, – начал он и сел на кровати, принявшись искать ногами башмаки. Пол был ледяной, как во сне, и Белова вновь передернуло. Обжигающий ноги холод, темень… и белесое лицо послушника с широкой улыбкой. А потом тот черный бесформенный тип… И Лекс даже головой мотнул, пытаясь стряхнуть остатки дурного сна.