Текст книги "Решайся"

– Думаю, да, – задумчиво отвечает человек, которого до сегодняшнего дня считала своим единственным врагом. – Прежде Морозов не помышлял подобным. Никакого мошенничества, да и в деньгах не обделён и так. В сети ведёт себя как обычный пользователь, без всякой хакерской херни, да и поймал тебя через примитивный фишинг с трояном. Защита у него неплохая стоит, но не такая, чтобы не проломиться. Разоблачить его – дело парочки часов. В общем, по всему выходит, что его цель – именно ты. Вот и не факт, что ограничится только той пробой с интернетом.

Я, кажется, даже не дышу, выслушивая всё это. И вот как я умудрилась перейти кому-то дорогу? Причём тому, кого не знаю даже? Что теперь делать? Что этому Морозову вообще надо?..

Паника чуть не захлёстывает, но внимательный и почти прожигающий взгляд Воронцова, к счастью, вовремя приводит меня в чувство.

– Понятно, – сухо говорю. – Спасибо.

Не знаю, что тут ещё добавить, чтобы как-то свернуть ситуацию. Вроде бы Артём уже всё сказал, а просить у него помощи с тем, чтобы уладить непонятный конфликт с незнакомым мне человеком? Ну уж нет. Я не хочу ни показывать Воронцову свою слабость, ни, уже тем более, быть ему обязанной.

Кстати, о последнем… Вроде как Артём про какую-то расплату говорил. Может, самое время с ним распрощаться, пока не вспомнил? Не то чтобы я такая неблагодарная, но ведь ему это ничего не стоило, а у меня и так проблем хватает, не добавлять же себе новых.

– Не беспокойся, Ангелок, – с усмешкой опережает меня Воронцов. – В обиду тебя не дам.

Я на мгновение немею, прокручивая в голове это заявление и пытаясь понять его значение. Воронцов что, собирается меня защищать?

Учитывая всё, что было, это кажется настолько нелепым, что я бы даже посмеялась. Но увы, не та у меня ситуация, чтобы иронизировать.

– С чего такая забота? – не пытаюсь скрыть недоверия в голосе.

Но Артёму, кажется, нет дела до моего настроя. Даже если и замечает мою с трудом подавляемую враждебность, то скорее лишь забавляется этим.

– Тебе стоит задать мне другой вопрос, – загадочно отвечает.

– Какой? – уточняю, надеясь, что голос не дрожит от волнения. Слишком уж коварно сейчас смотрит Воронцов. Мгновенно не по себе становится.

– Что я хочу взамен своей помощи? – чуть подавшись вперёд, вкрадчиво проговаривает Артём.

Глава 6. Ангелина

Не то чтобы я всерьёз рассчитывала, что Воронцов забудет об обещанной расплате. Или что он просто за «спасибо» вызвался защищать меня и в реале. Конечно, нет, вот только задать тот самый вопрос никак не могу. Да и вообще сказать хоть что-то.

От этого его коварного взгляда мурашки по телу бегут. А понимание, что мы с Артёмом наедине, да ещё и в моей квартире, заметно обостряется. Настолько, что каждый новый вдох с трудом даётся, да и выдох получается рваный.

– Кстати, фотки у тебя классные, – беспечно сообщает Воронцов, словно и не было неловкой паузы. – Я заценил.

Внезапное заявление. Да ещё и после вопроса, и без того сбивающего с толку лукавой интонацией.

Машинально прокручиваю в голове, какие там у меня фотки были. Вроде ничего особенного. В основном, с прогулок с Юлей, да и то больше по её инициативе. Везде я в одежде, никаких фото в купальнике или тому подобного. Ну есть, конечно, не самые удачные кадры, но стыдиться вроде нечего. Тогда к чему у меня сейчас так ускоряется сердцебиение и жар по коже гуляет? Вовсе ни к чему представлять, как там Артём смотрел их и что думал…

– Некоторые даже будоражат воображение, – с удовольствием добавляет Воронцов, скользя по мне нахальным взглядом. – Особенно та, где ты с растрёпанными волосами где-то в поле, а на фоне что-то типа сеновала.

Я мгновенно вспыхиваю. Всё понятно, Артём, как всегда, издевается. Сидит тут, подначивает меня, а ведь получается! Пошёл к чёрту со своими неуместными ассоциациями, которые теперь и мне настойчиво в голову лезут. Обычное ведь фото, мы на дачу с родителями выбирались, а там поле просторное недалеко. Да он в любом случае нашёл бы к чему ещё прицепиться, не к этому фото, так к другому. Ему вообще нравится забавляться за мой счёт, вспомнить хотя бы, как вчера у подъезда зажимал.

Ой, нет. Это лучше не вспоминать, особенно сейчас, когда Артём так пристально смотрит.

– Воронцов… – предостерегающе отчеканиваю.

В моём голосе столько стали, что самой не по себе становится. Но Артёму хоть бы что, только усмехается.

– Ну а что, я же предупреждал, что буду смотреть, – с невинным видом отвечает, будто даже не понимает, что я имею в виду.

Вздыхаю, стараясь взять себя в руки. Я не должна вестись на его провокации и не буду.

– Вообще-то я с тобой серьёзно разговариваю, –  ровно заявляю, глядя ему в лицо.

Не скажу, что так уж легко выдерживать дразнящий взгляд Воронцова и при этом оставаться невозмутимой, но у меня удаётся. Помогает напоминание себе, сколько у меня там проблем уже накопилось.

– Я тоже, Ангелок, – важно заявляет Артём, только меня почему-то не тянет от этого возмущаться. Странно, но появляется ощущение, будто у этого заявления подтекст есть гораздо более глубокий, чем кажется на первый взгляд. Слишком уж непривычно Воронцов смотрит, и вправду серьёзно, задумчиво и чуть ли не понуро. – Ну да ладно, к делу так к делу.

Тут уже моя новоприобретённая невозмутимость чуть ли по швам не трещит – я вспоминаю, какое мы дело обсуждали до речи о моих фотках. Кажется, Артём предлагал мне защиту, а ещё говорил, что я должна спросить, что взамен хочет.

Вспоминаю момент в его доме и уже обдумываю, сразу ли отказаться от его помощи, или сначала узнать, что ему нужно Вдруг на этот раз придумает что попроще, а помощь мне в самом деле не помешает. Пусть даже от Воронцова.

– Что я хочу… – многозначительно проговаривает Артём, видимо, решив не дожидаться, когда спрошу. – Хочу, чтобы ты стала моей девушкой.

Вот уж внезапно.

Мне даже слова в ответ не идут и не факт, что в голове мысли вообще есть. Не знаю, чего я ждала, но, наверное, чего угодно, кроме этого. Он же Юлю отшил, а мы с ней из одного круга. Да и вообще!..

Или это очередное издевательство? Воронцову явно нравится почву мне из-под ног выбивать. Вот и сейчас смотрит испытующе, внимательно, явно реакцию считывает с моего окаменевшего лица.

Ну а я только и могу, что озадаченно нахмуриться.

– Ладно, не буду тебя томить, а то от счастья дар речи потеряла, – усмехается Артём. – Не взаправду. Станешь моей девушкой для всего универа. Будем парочку изображать, вот и вся расплата с тебя. Согласишься – ничего мне не должна.

Я по-прежнему лишь недоверчиво брови свожу, не понимая ничего. Зачем это Воронцову? Внимание девушек надоело? Ну тогда почему для этой цели не завести себе любую другую, ну или предложить то же, что сейчас мне? Уверена, многие согласятся. Как бы я ни относилась к Артёму, но не признать это не могу – он у нас, в универе, нечто вроде звезды. Да и хорош собой, что уж.

И потому тем более странно, что роль девушки предложил сыграть мне, а ведь я совсем не из его круга. Насколько я знаю, его друзья, таких, как мы с Юлей, вообще ни во что не ставят.

Причём Воронцов говорит всё это вроде как пренебрежительно, как о пустяке, но при этом такое ощущение, что это скорее напускное. Что убедить меня на самом деле стремится.

– Ладно, я так понимаю, ждать, когда ты обретёшь дар речи, бессмысленно, – с ухмылкой качает головой он. – Поясню. Андрей Морозов учится в том же универе, что и мы с тобой. И, поверь, как и все, обо мне наслышан. Так что, считай, официально под моей защитой будешь.

Я медленно осмысливаю сказанное. Так… Ну… Морозов учится со мной? Ну, точно не в моей параллели, я бы запомнила. Но что ж, значит, где-то пересекались. И да, самоуверенность Артёма бесит, но по факту он прав – если меня будут знать как девушку Воронцова, Морозов вряд ли осмелится сунуться. Авторитет – такое дело. Тут я сильно должна насолить этому незнакомцу, чтобы рискнул. А такого за собой не припомню.

И вроде как всё складно получается, логично довольно-таки. Вот только…

– А тебе это зачем? – скептически спрашиваю.

Ведь, получается, «расплата» будет дополнительной помощью для меня. Мне выгодна эта игра, а Воронцову к чему? Юле вот довольно грубо отказал, а тут, получается, запятнает репутацию связью со мной.

– Шутишь? – откровенно забавляясь, откидывается на спинку стула Артём. Окидывает меня провокационно неторопливым взглядом, причём не только по лицу им скользит. – Это ведь будет так занятно. С твоим образом недотроги, которая даже впустить меня в дом не могла без того, чтобы не оглядеться по сто раз по сторонам, чтобы никто не увидел. Я уже предвкушаю…

Я цепенею. Кажется, впервые за всё это обсуждение до меня доходит, что «изображать пару» – это не просто объявить себя ею. И что Воронцов явно постарается, чтобы создать для меня как можно больше неловких ситуаций.

А ещё Юля узнает… Ей я, конечно, расскажу, как есть, но всё равно вряд ли она будет рада. Да и я не в восторге. Уверена, что Артём будет пользоваться своим положением, причём нагло, судя по его взгляду.

И надо же, заметил всё-таки, что мне не по себе было его сюда впускать!

Бросаю на него испепеляющий взгляд, но почти тут же отвожу. Ясно вижу в его глазах – моего ответа и не ждут. Расплата не предполагает согласие. Долги ведь возвращать надо. Мне в любом случае не отвертеться. И если так подумать, я, в какой-то степени, неплохо отделалась – это, конечно, то ещё испытание будет, но вроде как на пользу даже. Только бы родители не узнали… Хотя это вполне решаемо, универ же не школа, им не звонят по любому поводу. Да и взрослые уже все люди.

К тому же, я ведь не марионетка. Увлекаться Воронцову не позволю. Буду контролировать ситуацию, насколько это возможно.

Что ж… С этого дня для всех в универе я – девушка Артёма. И что-то мне подсказывает, что этот факт перевернёт мою жизнь на сто восемьдесят градусов.

Глава 7. Ангелина

Воронцов вчера довольно быстро ушёл, и спроваживать не пришлось. Не будь это именно Артём, я бы даже решила, что он опасался, что передумаю, возражать его плану буду, несмотря на то, что за мной должок. Поэтому и по-быстрому испарился, чтобы моё вынужденное согласие закрепить.

Но эта мысль настолько абсурдна, что даже не понимаю, как вообще в голову пришла. Всё-таки иногда Воронцов смотрит довольно странно… С толку сбивает.

Ну да ладно. Сейчас мне не до этих мыслей – в универ пора. В котором, если Артём не передумал, наверняка сегодня подойдёт моего парня изображать. И вот я даже не знаю, что лучше – чтобы Воронцов ко мне приставал, или чтобы Морозов начал свои планы против меня осуществлять, какими бы там они ни были.

До сих пор не представляю, что я ему могла сделать, чтобы так взъелся…

Резко открываю дверь подъезда, пытаясь движением перебить усиливающееся волнение. Но какое там… Не так уж просто спокойно держаться, когда перед взглядом знакомый мотоцикл оказывается.

Артём сразу меня замечает, смотрит цепко, всем видом давая понять, что за мной приехал и один отсюда не уедет. Вот только при этом на мотоцикле сидит. Ни шага ко мне. Явно ждёт, что сама подойду.

От понимания этого ещё сильнее хочется развернуться и назад пойти. Ну и пускай я так пропущу уже два дня подряд, многие в универе и дольше не ходят. В общем, порыв настолько сильный, что уже чуть так и не делаю. Останавливает лишь то, что постоянно убегать от проблем не получится.

Я пересиливаю себя и делаю шаги вперёд, медленно, словно хожу по минному полю. Наверное, так и есть. Воронцов смотрит так, что чувство опасности не покидает. Я ведь совсем не знаю, на что он ещё способен…

Останавливаюсь рядом, вопросительно смотрю. И спросила бы, какого чёрта он тут делает, но губы не слушаются. Да глупый, наверное, вопрос…

– Лучше сразу заявить всем о наших отношениях, – ухмыляется Воронцов. Слезает с мотоцикла и протягивает мне шлем. – Отличный способ – подвезти тебя до универа.

Вот интересно, по мне всегда видно, о чём я думаю, или что? Вот уже не в первый раз Артём отвечает на невысказанный вопрос. Хотя, наверное, догадаться легко.

Гораздо больше сейчас, когда с основным разобрались, волнует другое…

– А если бы родители увидели? – машинально выпаливаю, по инерции оглядевшись по сторонам, хотя папа с мамой обычно раньше меня на работу уезжают.

Боковым зрением улавливаю, как Артём многозначительно качает головой. Тут же вспоминаются его слова о том, что я не могу парня в дом привести без того, чтобы по сто раз по сторонам не оглянуться.

И вот вроде бы наплевать на мнение такого придурка, но жар к лицу приливает, я будто даже краснею.

– В смысле… – поспешно добавляю, осекаясь, когда наши взгляды сталкиваются. – Ты мог бы хотя бы не прямо у дома меня подобрать.

Воронцов делает неторопливо ленивые шаги ко мне, и я тут же начинаю надевать шлем. Почему-то вспомнилось, как Артём мне помогал с ним. И почему-то совсем не хочется, чтобы снова стал это делать. Хотя, казалось бы, мелочь сущая.

К счастью, с задачей я справлюсь. Как ни странно, моё подсознание запомнило чуть ли не каждое действие, которое Воронцов проделывал, когда шлем на меня надевал.

– Давай я тебе кое-что проясню, Ангелок, – вкрадчиво заявляет Артём, к счастью, остановившись не так уж близко. Моё личное пространство всё ещё моё. – Знаешь, что ещё я теоретически мог? Просто разобраться с твоим Морозовым, подстеречь его где-нибудь и доступно объяснить, что будет, если ещё хоть раз посмотрит в твою сторону. Но я выбрал способ поинтереснее. Так сказать, приятное с полезным.

Насмешливый тон в сочетании с хитрым взглядом, да и вообще, всем сказанным, вводит меня в ступор. Только и могу, что медленно осмысливать, что всё это, чёрт возьми, значит.

И почему мне раньше не приходило в голову, что Артём мог бы разобраться с Андреем и без этого явно лишнего спектакля? Это ведь слишком простая мысль… Раз Воронцов уверен, что его авторитета достаточно, чтобы Морозов отступил, то и личного разговора хватило бы. Тем более вряд ли я Андрею настолько уж насолила, ради чего ему рисковать?..

Хотя какая теперь разница, что там могло бы быть. Артём явно дал понять, что хочет развлечься за мой счёт. Да и даже если бы пошёл по простому сценарию и решил бы всё за моей спиной, то, наверное, расплату потребовал бы такую, что я бы ещё сильно пожалела.

Так что придётся отталкиваться от того, что есть. И не позволить Воронцову из себя верёвки вить. Может, даже переиграть получится… Потом подумаю, как.

– Давай с тобой так договоримся – всё, что касается этой игры, происходит в универе и только. Ещё раз приедешь и будешь меня тут ждать – мимо пройду, вот и всё, – набравшись смелости, твёрдо заявляю.

Всё-таки хорошо, что я в шлеме. За защитным стеклом выдерживать взгляд Воронцова проще. Он даже чуть менее коварным кажется.

Вот только ухмылка всё равно выразительная. Вряд ли Артём бы так усмехался, если бы я убедила.

– Сомневаюсь, что твой вес дотягивает хотя бы до пятидесяти, – чуть ли не умилительно выдаёт Воронцов.

– Это к чему? – озадаченно спрашиваю.

Ну да, я не выделяюсь формами или ростом, хотя сознательно никогда не стремилась к какой-то фигуре. И на диетах уж точно не сидела, за весом не следила. Даже не знаю, какой он у меня.

– К тому, что я чуть ли не каждый вечер в зале больше поднимаю. Пройдёшь мимо – просто возьму и закину на байк, – невозмутимо сообщает Артём. И вот я даже не понимаю, это сейчас всерьёз, или очередная насмешка. – Думаю, твои родители заценят.

С этими словами он как ни в чём ни бывало к мотоциклу возвращается и явно ждёт, что последую за ним. А я так и делаю, что мне пока остаётся, ведь мы ещё во дворе.

Попутно размышляю, насколько велики шансы, что Воронцов и вправду может сделать, как сказал. И, увы, сомнений у меня не так чтобы много… Да что там, их почти нет. От Артёма можно ждать чего угодно, с него станется так меня унизить. Вспомнить хотя бы ту тусовку в его доме.

Но если тогда свидетелями ситуации были его друзья, чьё мнение – последнее, что должно меня волновать в этой жизни, то сейчас… Сейчас всё иначе. Если Воронцов так поступит, это могут увидеть родители. По четвергам они выходные, например, как в субботу и воскресенье. Работают ведь вместе. И провожать меня на пары тоже иногда выходят во двор. Не говоря уж, что наши соседи вот вообще в любой момент могут сюда выйти…

Картинка того, как я оказываюсь застукана родителями, настолько ярко воссоздаётся в голове, что я не выдерживаю.

– Ну пожалуйста… – чуть ли не всхлипываю, осознав, во что могу вляпаться.

В этот момент я, кажется, даже забываю, кто передо мной. Ещё чуть-чуть, и накатит паника. Я ведь не должна разочаровывать родителей.

Даже сквозь шлем чувствую, насколько вдумчиво тяжёлым становится взгляд Артёма. Ощущение, что он чуть ли не в первый раз на меня смотрит. Осмысливает что-то.

А ещё, готова поклясться, когда я всхлип тот издала, Воронцов довольно ощутимое движение ко мне сделал, но в последний момент остановил себя. Уж не знаю, что там собирался, мне тогда не до того было, в мыслях  утопала. Хотя подсознание всё равно отметить успело.

– Странные у вас отношения, – пренебрежительно проговаривает он. А я только и открываю рот, чтобы что-то сказать, как тут же  закрываю, не найдя слов. Не по себе становится от своего невольного обнажения чувств перед Воронцовым. – Ну да ладно, не плачь только. И где тебя подбирать тогда?

Настороженно бросаю взгляд на Артёма. Он серьёзно собирается пойти мне навстречу? Его что, так бесят слёзы? Что ж, можно взять на вооружение…

Хотя плакать при нём я уж точно не собиралась. То была секундная слабость, и она уже прошла.

Как можно увереннее сажусь на мотоцикл, сзади уже сидящего на нём Воронцова. Отчасти для того, чтобы смотреть на меня перестал, теперь ему это будет не очень удобно.

– Возле универа, – ровно отвечаю, будто и не удивлена его внезапной уступке. Так, словно это само собой разумеющееся и вообще, я тут только что слабость не демонстрировала. – Я не любитель кататься на таких штуках.

С этими словами уверенно протягиваю руки, чтобы, как и в прошлый раз, обнять Артёма. Вот только это действие лишь поначалу даётся легко, а когда соприкосновение происходит, опять не по себе становится. Надеюсь, это хотя бы не чувствуется.

– Могу приезжать на машине, – неожиданно предлагает Воронцов. Бросает на меня взгляд через плечо, усмехается чему-то. – Что не сделаешь ради своей пугливой девушки. Крепче держись.

Я машинально так и делаю. Не ожидала, что у Артёма есть машина. Хотя это-то ладно, чему тут удивляться, он ведь мажор. Куда более неожиданно то, что, похоже, Воронцов всерьёз говорил, что собирается сменить транспорт. Совсем не издевался.

********

На этот раз поездка получается не такой лёгкой, плавной и захватывающей, как в прошлый раз. Теперь я только и могу, что думать, не слишком ли я сдавливаю Воронцова, а ещё о том, как мы тесно сидим, как я чувствую любое его движение, даже сокращение мышц или дыхание, словно на себе. Остро так, мурашками по телу. И это при том, что скорость всё набирается. Казалось бы, уж это должно отвлечь от близости Артёма, но не получается. Скорее, наоборот, ощущение адреналина словно ещё более ярко заставляет меня чувствовать Воронцова.

И только когда мы тормозим, я понимаю, почему всё так. Знаю, откуда это волнение – мы ведь парочку изображать будем. И первые зрители у нас уже есть. Первая пара через пять минут – идеальное время, чтобы застать в студенческом дворе как можно больше народа. Ведь все потихоньку подтягиваются…

А я, наверное, впервые думаю об Артёме именно как о парне, который и поцеловать может, и обнять, и смотреть влюблённо… На меня. Настолько непривычные мысли, что с толку сбивают.

Хмурюсь, жалея, что мне не пришло в голову обговорить детали нашего притворства раньше. Теперь вообще не знаю, чего ждать от Артёма… Потому и разжать руки не решаюсь, словно я этим вырву чеку гранаты, и меня в ошмётки разметает. Странное ощущение.

Уже чувствую несколько взглядов от проходящих мимо студентов. Возможно, среди них есть и мои однокурсники, не знаю, не вникаю, толком не вижу вокруг ничего. Ощущаю, как напрягается Воронцов, вряд ли понимает, почему я никак не отцеплюсь.

– Не, ну обниматься при людях – неплохая идея, Ангелок, но лучше для начала слезть с байка хотя бы, – как-то хрипловато насмехается Артём.

Странно. Воронцов вроде привычно забавляется надо мной, но говорит чуть ли не напряжённо, совсем не так уверенно, как хотел бы. Уж не знаю, откуда такое ощущение, но избавиться от него не могу.

Тем более что догадываюсь, в чём причина. Артём, похоже, тоже нервничает. И понятно, почему – связь со мной ему по репутации ударит. Когда он вздумал развлечься за мой счёт, об этом, похоже, не вспоминал. А сейчас, когда вокруг нас много людей, осознание его врасплох застаёт. Может, такими темпами сам решит отступить от своей идеи? Ну а что, тогда я ему всё равно отдам должок, не моя ведь вина, что откажется.

Не то чтобы я злорадствую, но открытие уязвлённого положения Артёма вдруг придаёт сил. И смелости.

Чуть придвигаюсь к нему, игнорируя разливающийся по телу жар и внутреннюю дрожь.

– Просто я вспомнила, что мы не обговорили, как именно начнём пару изображать, – шепчу чуть ли не в ухо ему. – Не хочу, чтобы получилось неубедительно…

Артём замирает, почти не дышит даже. Я ведь чувствую его, может, даже острее, чем себя. Слишком уж тесно мы сидим, слишком уж обоим не по себе, пусть и по разным причинам. Но я ещё ладно, а вот застать врасплох Воронцова – та ещё редкость, и это ощутимо подбадривает. Поэтому и держусь, не слезаю, даже не отодвигаюсь, моё лицо по-прежнему ему в плечо утыкается.

Артём отвечает не сразу. И даже не оборачивается:

– Неубедительно получится, если обговаривать заранее.

Не то чтобы я ждала, что он вот так просто отступит от своей затеи, столкнувшись с первой же трудностью, но… Ладно, всё-таки надеялась. Ведь тут много людей, а Воронцов был в очевидном и ярком замешательстве. Но говорит сейчас очень даже уверенно, более того, будто даже с предвкушением.

Как же тяжело понять этого человека! Да и ни к чему мне это. Рано или поздно Артёму самому надоест развлекаться за мой счёт, ну или девушку себе найдёт, и наши роли перестанут быть уместными.

Я сглатываю ком, разжимая руки. Вроде бы и волнение почти отступает, как ни странно, во мне начинает зарождаться что-то вроде любопытства.

Воронцов медлит, хоть я уже и отодвинулась даже, пусть слезает. Да и мне, кстати, тоже пора. Не понимаю, почему я жду, когда он это сделает, чтобы следом спуститься. Разве от этого будет проще играть роль? Какая разница, кто из нас первый вступит на землю под множеством взглядов? Можно подумать, если это будет Артём, я перестану чувствовать незащищённость. Уж это вряд ли, не тот Воронцов человек, чтобы ощущать себя в безопасности с ним.

Хотя какая теперь разница, ведь он всё-таки слезает. Я уже делаю движение, чтобы тоже, как вдруг оказываюсь зажата руками Артёма. Он просто подходит и кладёт ладони по обе стороны от меня. Да ещё и в мою сторону чуть подаётся, улыбается, смотрит как-то непривычно, чуть ли не с нежностью.

И когда только успел снять шлем? Меня врасплох застаёт этот его открытый во всех смыслах взгляд.

Я, конечно, должна бы подыграть. Чтобы не показывать собственное смятение, а воспользоваться нежеланием Артёма играть влюблённого в меня, добить, заставить самому отказаться от роли. Но в том-то и дело, что сейчас Воронцов совсем не кажется сомневающимся. Уж не знаю, как так резко перестроиться смог, но готова поклясться, что ту его неловкость я не придумала, была она. Хотя сейчас ни за что так не скажешь…

Я смотрю вниз, на свои ноги, потом чуть мимо Артёма, куда угодно, но не ему в глаза, потому что ну слишком тяжело воспринимать его наигранные чувства ко мне. Непривычно, неправильно, досадно даже. Вспоминается, как он пренебрежительно усмехнулся, когда я чуть ли не умоляюще на него посмотрела в тот вечер в его доме.

И как же сейчас тянет просто оттолкнуть его! Закричать, что мне всё это не надо. И наплевать даже, что там дальше будет.

Увы, но разум всё равно противостоит этому порыву. Потому я продолжаю сидеть чуть ли не в кольце рук своего врага и кусаю губы в попытке держаться. Снести всё отчаяние с каменным лицом, справиться со всем, что предстоит, выдержать теперь уже чуть ли не постоянное присутствие Артёма Воронцова в моей жизни.