Текст книги "До самой неизвестности"

Глава 3

Чтобы не сойти с ума от желания вновь сделать то, что строго-настрого запрещается, я ударяюсь в работу. Читаю книгу за книгой, пишу рецензии и обещаю маме приехать домой в ноябре. Как раз наша бабушка прилетит в Сургут на операцию, так что будет не скучно. Каждую неделю встречаюсь с подругами, мы трещим о том о сем, потом я брожу по магазинам и покупаю всякую ерунду, в которой по сути не очень то и нуждаюсь. А всё почему?

С Кириллом мы всё больше и больше говорим по телефону. Каждый раз, когда слышу его мурлыкающий голос в трубке, по моему телу разносится электрический разряд. Если бы я осталась голой в какой-нибудь Антарктиде, то этот щекочущий чувства звук согревал бы меня посильнее самого теплого и не продуваемого костюма. Но, что самое удивительное и пугающее, от чего мне совестно даже перед самой собой – я страшно возбуждаюсь.

– Что ты сегодня взял с собой?

– Я приготовил пиццу и макароны с грибами и курицей. Качественная такая паста получилась.

Качественная.

Качественная.

У меня сводит живот. Иногда я думаю, что он специально использует в своей речи это слово, чтобы у меня крыша тю-тю делала.

– Здорово. Я бы попробовала.

– А я бы тебя накормил.

Я молчу и прикрываю динамик рукой, чтобы мое дыхание не было слышно.

– Мне кажется, что я постоянно думаю о тебе, – говорит Кирилл тихим голосом. – И мне нравится это делать.

Такие признания проскальзывают довольно часто. Как-то раз даже я сама позволила себе нечто подобное, потому что скрывать в себе любое желание, связанное с Кириллом, становится всё сложнее. Да и боль причиняет не слабую.

Собственно, болезненные ощущения вызывают и мысли о его беременной жене. Порой Кирилл делится со мной чем-то из их личной совместной жизни. Токсикоз начался, присматривали детскую мебель в магазине, были на узи… Когда он говорит о ней я как будто ничего не чувствую. Для меня её образ стал каким-то косвенным что ли. Она есть и её словно нет. При этом я успеваю ощутить острейший укол вины перед ней, который чуть позже с легкостью уничтожается под натиском личных желаний и чувств, что вызывает во мне её собственный муж.

– Работа появилась, – говорит он мне тихим голосом. – В чат?

– Да, – не задумываясь отвечаю я и кладу трубку.

Чат.

Это место стало для меня той самой комнатой на втором этаже просторной квартиры, где мы с Кириллом познавали друг друга. Именно здесь я могу позволить себе сказать то, что не смела бы произнести вслух. Надо сказать, что у Кирилла с этим проблем, кажется, нет. Он может озвучить всё, что ему придет в голову. Даже, если это так или иначе касается чего-то интимного.

«Спасибо тебе, что ты появилась в моей жизни. Я ведь тогда понимал это… Что наша встреча – не просто так. Ты ведь так понравилась мне».

«Твоя жизнь сейчас в сто миллионов раз сложнее стала, Кирилл. И ты знаешь, по вине кого».

«Да пусть хоть вообще неподъемной будет, я всё равно ни о чем не жалею. Просто, тот же взгляд у тебя… Я помнил только твой образ. Но, когда увидел тебя вновь, понял, что ничего не изменилось. Тот же я и та же ты».

Так, с каждым днем нашего общения, что становится всё более раскрепощенным, моя вина перед незнакомой мне беременной девушкой и вообще и перед всеми женщинами планеты, чьи мужья завели себе любовниц, сходит на нет. Себя же я ощущаю именно любовницей, но только в сети. Воспоминания о нашей близости постепенно превращаются в отголоски самого жаркого и откровенного сна в моей жизни. У меня нет никаких доказательств того, что наша с Кириллом встреча была самой настоящей. Мы даже не додумались сделать фото на память! И, поэтому, каждый раз, когда наша переписка, так или иначе, начинает затрагивать тему секса, я питаю свои фантазии и желания именно образом Кирилла, что сформировался в моей голове благодаря самому короткому, не реальному, но огненному сну. Согласитесь, одна встреча на несколько часов – ничто для дальнейшего развития отношений. Реальных отношений! В нашем же случае отсутствуют и реальность и отношения, поэтому остаются только фантазии. Расчитывать на большее – не имеет смысла, ведь у каждого из нас совершенно разные жизни, протекающие в совершенно разных друг от друга направлениях. Я точно знаю, что впереди нет никаких перекрестков, что эти две дороги никак не встретятся, не пересекутся. И пока моя жизнь не ушла слишком далеко от его, я хочу немного помечтать.

За слишком короткое время я становлюсь настоящей любовницей в сети, что откровенно делится своими самыми смелыми фантазиями. Иногда мне становится до слез смешно: теперь я страшно хочу близости с мужчиной, но возможности к этому – зеро на палочке.

* * *

Смотрю на фотографии с матча, что отправил Кирилл: снегопад и его крепкая фигура в черном костюме. Я бы с ним каждую ночь сходила с ума и мне бы всегда было этого мало.

– Что смотришь? – спрашивает меня Ваня и заглядывает в мой телефон. – Кто это?

– Никто. Ты уроки сделал?

– Вообще-то да, – недовольно отвечает брат и с подозрением смотрит на меня. – Катя, кто это был? Я видел, там мужик какой-то стоял.

– Мужик – вжик-вжик. Завтра бабушку выписывают.

– Я в курсе! Так то, я с вами живу. Ну, серьезно! – не унимается Ваня и садится рядом со мной на диван. – Кто он? У тебя кто-то есть? Ты что-о-о-о! С кем-то встречаешься, а нам ничего не говоришь?

– Ни с кем я не встречаюсь! Надо больно. Так, знакомый фотку отправил.

Надо ли говорить, что за прошедшие полтора месяца коктейль из тупости, глупости, легкомысленности и какого-то грязного шлюшничества, присыпанный крошкой горькой и терпкой вины перед всем, черт возьми, человечеством, составляет мой ежедневный рацион? Возможно, если бы Ира, знающая всю эту правду, хотя бы немного… Хотя бы чуточку попыталась вправить мои мозги – наверное, я бы не испытывала желания поделиться с кем-нибудь ещё подробностями своей странной и без сомнения мерзкой личной жизни, чтобы этот кто-то отвесил мне нехилый подзатыльник и отправил лечиться.

Мерзкой. Это слово относится исключительно к моему поведению. И, возможно, отчасти к поведению Кирилла. Но он не стал бы вести себя таким образом, если бы не я, так что все шишки полагаются исключительно мне. Не будь меня, он бы по-прежнему спокойно жил себе поживал и был далек от статуса «негодяя-изменника».

– Мы ведь обещали, что будем рассказывать друг другу о таких вещах, – напоминает мне Ваня.

Я вздыхаю. Может, если я отчасти сообщу ему… Вдруг станет легче?

– Ты ведь помнишь его? – спрашиваю я, повернув к нему экран телефона.

Ваня присматривается, а потом его серо-зеленые глаза распахиваются в удивлении.

– Это он? Тот самый футболист?!

Я молча киваю.

– Офигеть! Как его… Кирилл, да?

– Да.

Ваня снова смотрит на фото.

– Ничего себе он здоровый! Это он тебе отправил?

– Да. Только не говори маме об этом.

– Почему?

– Ваня, – сдержанно говорю я, – просто не надо.

– …Хорошо. А где он? В Тюмени живет?

– Нет, в Перми.

– А! Точно! И что? Вы общаетесь?

– Так, чуть-чуть, – лгу, не краснея. А потом выдаю то, что, как мне кажется, должно облегчить мое существование: – Он женат, если вдруг ты о чем-то там думаешь.

– Вот же блин! – восклицает мой брат тут же. – Жаль.

– Угу.

– И вы просто общаетесь?

– Да. Присылает мне ссылки на трансляции игр, фотки отправляет.

– И ты смотришь его игры?

– Да.

– Блин, Катя! Ты же знаешь, что я футбол люблю, почему мне ничего не говорила?!

– Да я как-то не думала…

– Теперь будешь, – заявляет Ваня. – А как вы общаться то начали?

– Да я уже и не помню…

Вру. Я помню теперь каждый свой день. А началось всё с той ночи, когда я поставила лайк к его фото.

Глава 4

В начале декабря меня накрывает. Ежедневная связь с Кириллом перерастает во что-то большее и пугающее. Я уже с трудом могу представить свою жизнь без этого чертового WhatsApp и его звонких колокольчиков, оповещающих о входящем сообщении. Меня всё больше сгрызает чувство вины, а от ощущения потери в груди разрастается огромная дыра, которую ничем не залатать. Каждую ночь мое воображение всё больше пугает меня и мне стоит не малых усилий, чтобы не сорваться и не сообщить Кириллу, что нашему общению пришел неминуемый конец. Будущее для меня в статусе любовницы в сети выглядит так: наша страстно-любовная переписка сойдет на нет в тот момент, когда Кирилл, наконец, осознает, что в скором времени станет отцом. Живот его супруги будет расти, напоминая ему каждый день о его обязанностях и мужском долге, и, когда к нему придет полное осознание этого, он больше не станет обращать внимания на девчонку, что видел всего два раза в жизни. На сегодняшний день я для него – всего лишь развлечение, что через несколько месяцев превратится в ничто.

И всё бы ничего, да вот только я сама не могу теперь жить нормально и спокойно. Я не могу представить, что однажды проснусь утром и не услышу его голос. Не буду знать, как его дела, как работа, как вообще жизнь протекает! Останутся только его фотографии и тысячи страниц с нашей перепиской… А ещё эта тупая боль внутри, что начинает пульсировать всякий раз, когда я думаю, что по собственной глупости упустила его.

«Я скучаю».

Читать такое, всё равно, что кипятком больное горло заливать – на пару секунд становится легче, но потом боль возрастает во сто крат.

«Что будет дальше? С нами».

Некоторое время Кирилл молчит. Я понимаю, что вопрос застал его врасплох и вполне возможно вызвал раздражение, но пребывать в том статусе, в котором я нахожусь уже несколько месяцев, становится всё сложнее. Как морально, так и физически. И мне бы хотелось, чтобы он понимал это.

«Это сложно».

Не могу удержать в себе нервный смешок.

«Ясное дело».

«Почему ты спрашиваешь об этом?»

«А почему не могу по-твоему?»

«Я не говорил, что не можешь, я спросил, почему сейчас?»

«А когда?»

«Всё время вопросом на вопрос…»

«Мне сложно. Ты не на моем месте и навряд ли имеешь хотя бы смутное представление о том, что я чувствую».

«Ты правда так думаешь?»

«Правда. Я не знаю, что чувствуешь ты. Я не знаю, что это общение значит для тебя. По мне, так для тебя это всего лишь развлечение. Ты просыпаешься, едешь на работу и тебе есть, чем себя поразвлечь. Ты общаешься со мной, любуешься фотографиями, позволяешь себе говорить мне комплименты и всё. Когда ты возвращаешься домой – встречаешься с реальностью. Я – виртуальная. А твоя жизнь – реальная».

Мне хочется ещё кучу всего написать, но я ставлю точку и отправляю сообщение. По правде говоря, я уже сама путаюсь… Чего хочу, о чем мечтаю… Единственное – точно знаю, о чем именно сожалею.

Мой телефон начинает вибрировать. Кирилл решает обсудить эту тему по телефону, а не в переписке…

– …Да?

– Ты и впрямь думаешь, что ты и то, что между нами – развлечение для меня? – спрашивает он. – Думаешь, мне с тобой удобно время коротать что ли?

– Возможно.

Кирилл резко вздыхает.

– Возможно. Возможно! Катюш, о чем ты вообще? Знаешь, я в какой-то степени ненавижу эту переписку, потому что она не может передать всё то, что в моей голове, что я чувствую… И по телефону об этом не поговоришь. Нужен визуальный контакт, чтобы обсуждать то, что сводит меня с ума иногда. Даже сейчас, я не знаю, как правильно объяснить всё…

– Не надо, – усмехаюсь я тихонько. – Я всё понимаю.

– Разве? Ты в этом уверена?

– А что здесь непонятного? Благодаря мне ты совершил ошибку. Теперь ты – нехороший, а я ещё хуже. И мы оба не можем оставить друг друга в покое, хотя, это очень надо сделать.

– Надо? Ты хочешь?

– Так будет правильно, Кирилл. То, что случилось, останется между нами и никто и никогда об этом не узнает. Но если мы будем продолжать в том же духе – многое разрушится. И самое главное – твоя семья. Я не хочу этого.

Кирилл долго молчит, а потом резко и очень громко вздыхает.

– Давай, обратно в чат. Я уже не один.

Молча отключаю вызов и накрываю ладонями лицо. Он прекрасно понимает, что мы совершили ошибку и по-прежнему это делаем. Я часто представляю, как Кирилл возвращается домой с работы и его с улыбкой встречает любимая и беременная супруга. Как она обнимает его, целует, интересуется делами, а потом уводит в спальню и на самых законных основаниях занимается с ним…любовью. Всё как надо, всё, как у людей. И она ни капельки не подозревает, что чуть меньше двух месяцев назад он был с другой и по сей день поддерживает с ней связь. Ира часто говорит, что я до тошноты правильная. Не так давно она спросила меня, что между нами с Кириллом? Я сказала, что мы просто общаемся и как бы хорошо мне с ним не было, я не намерена рушить семью, продолжать, грубо говоря, соблазнять его и превращать по-настоящему хорошего парня в редкостного кретина.

– Если бы он не захотел спать с тобой, он бы этого не сделал! Он бы даже не пришел к тебе. Но он это сделал. Черт, Катя, хватит беспокоиться о других! У них своя голова на плечах есть и они сами способны решить свои проблемы. Да, вы оба в этой ситуации – не красавцы. А Кирилл тем более, учитывая, что его жена беременна и вообще с их свадьбы даже полгода не прошло. Но такое случается. Господи, да всякое в жизни случается! Ты и сама вышла замуж не за того человека и вам обоим понадобилось несколько лет, чтобы понять это. Может, у Кирилла сейчас то же самое.

«А ведь он проживает вашу жизнь. Только вы его опережаете на пару лет».

– Думай о себе. Я знаю, какая ты ответственная, правильная и вообще придраться не к чему, но случилось и случилось. Этот момент между вами потянет за собой новые ниточки и да, наверное, теперь ваши жизни изменятся. Но быть может так тому и быть? Для всех хорошим быть невозможно. И в таких ситуациях, как у вас, всегда кто-то страдает. Невозможно, чтобы абсолютно все были счастливы. А проблемы… Катя, они все решаемы.

Слова Иры и астролога не желают покидать мою голову. Чувство вины давит на меня настолько, что как-то раз я поймала себя на мысли, что хотела бы вернуться на пару лет назад. Где я была просто вредной женой… Однако в ту же секунду, как моя память воспроизвела секс с Димой – нет! Лучше я буду жить здесь с тяжеленной виной на плечах и пытаться как-то исправиться…

«Думаю, нам нужно остановиться. Как бы я не желала говорить с тобой, общаться, голос твой слушать – мне тяжело. Я всё время думаю о том, что пытаюсь лишить уже двух людей дорогого им человека. И один из них с тобой уже много лет. Каждый день чувствую себя такой мразью, что… Ты понимаешь меня?»

«Понимаю. Не называй себя так, пожалуйста».

«Кирилл! Это так!»

«Ладно, тогда, кто я по-твоему? Кто я в этой ситуации?»

«А я и не говорю, что ты белый пушистый. Мы с тобой оба хороши. Разве ты не понимаешь этого?»

«Черт! Да я каждый день об этом думаю, Катя!»

«Тогда, почему ты не говоришь об этом?»

«О том, что я чмо последнее? Что «козел» – это мягко сказано? Я это всё знаю. ЗНАЮ! Но, даже, если бы у меня появился шанс изменить всё – я бы не воспользовался им. Нам нужно встретиться и поговорить с глазу на глаз. Мне есть, что сказать тебе».

«Аналогично. У меня очень много мыслей и желаний, но я не могу позволить себе поделиться ими с тобой. Однако не уверена, что нам нужно встречаться».

«Почему?»

«Ты не догадываешься?»

И вновь наступает продолжительное молчание. Конечно! Что тут скажешь, когда и так ясно, чем может вновь закончиться наша встреча. Даже сейчас, стоит мне на секунду представить, что вот он стоит напротив и я могу дотянуться до него рукой – сердце с грохотом обрушивается в пропасть. Я как будто уже ощущаю его особый запах, отключающий здравый смысл. Всё, чего я хочу в этот момент – его.

Нет, нам нельзя встречаться. Это усугубит и без того кошмарное положение, в котором мы оба находимся.

«Я приеду. В середине декабря».

Теперь мое сердце подскакивает к самому горлу и затрудняет дыхание.

«А я буду ждать».

* * *

– Значит, он приедет к тебе через пять дней, – с улыбкой повторяет Ира. Мы заходим в магазин посуды, где я надеюсь купить красивые синие бокалы для мамы. – У меня сейчас так дыхание перехватило, словно это ко мне парень едет, с которым у меня будет сумасшедший секс!

– Ничего не будет.

– Ой, ну да!

Я останавливаюсь и с самым серьезным выражением лица смотрю на веселую подругу.

– Я серьезно: ничего не будет.

– Секса не будет, секса не будет, – напевает себе под нос Ира и двигается дальше – к дорогой посуде с новогодним рисунком. – Не тупи! Оторвись, как следует.

– Ира…

– Что Ира? В кои то веки нашла своего человека по всем параметрам и начинает нюни распускать! Не хотел бы ехать к тебе, не ехал бы! Думаешь, в его голове есть только одно желание – поговорить с тобой? – усмехается она. – Ага, как же. Сначала, он намерен хорошенько отодрать тебя, а уже потом…

– Ира! – громко восклицаю я. Да так, что некоторые покупательницы рядом дергаются от неожиданности. Почувствовав себя глупо, я беру свою шибко разговорчивую подругу под руку и с деланной улыбкой тихонько говорю: – Прошу тебя, хватит говорить об этом в таком ключе… Ты даже не представляешь, как мне совестно за эту связь. Возможно, случись это с кем-то другим, то я бы так же весело посмеивалась, но сейчас я не могу себе этого позволить. Даже, если это действительно в какой-то степени по-настоящему забавно. Не могу.

– Но ты ведь думаешь об этом? – шепотом спрашивает меня Ира.

– Да, – честно отвечаю я, чувствуя болезненные укусы совести. – У меня мысли, как у озабоченной какой-то. И мне это вообще не нравится.

– Правда? – усмехнулась она. – Таки не нравится думать и воображать, как всё будет? Ой, не вздыхай так! Ты об этом парне, как оказалось, думала всю свою взрослую жизнь, и теперь у тебя появилась возможность стать ближе к нему. Разве это не классно?

– Нет. Да… Нет! И ты сама знаешь, почему. Я безумно хочу увидеть его, потому что у меня вот здесь в груди что-то потрескивать начинает и это так…приятно. Как будто именно этого мне и не хватало, понимаешь?

– Понимаю. Как и качественного секса.

Качественный.

Я вздыхаю и разворачиваюсь на пятках. Это слово уже давно стало для меня особенным.

– Катюш, ну ладно тебе! Просто хочу, чтобы ты расслабилась и не грузила себя! Если ваша связь ничего хорошего тебе не приносит, тогда обрывай её. А если у тебя в груди что-то потрескивает – наслаждайся. По полной программе… Поверь, миллионы неудовлетворенных женщин забросали бы тебя помидорами за то, что ты так вредничаешь!

– И еще пятнадцать миллионов забросали бы меня камнями за то, что я связалась с женатым мужиком.

– Тогда в ответ на это семь миллионов несчастных женщин, сделавших неправильный выбор, но понимающих, что уже ничего нельзя изменить – облили бы их кислотой, чтобы хрень не несли и катились колбаской в свою гребаную правильность!

– Господи боже, какая ты кровожадная.

– Приходится такой быть, когда дотошные девицы вроде тебя глупо полагают, что честность от и до сделает их счастливыми! В этом мире нужно быть хорошей девочкой с легкой дымкой сучковатости.

Я улыбаюсь и аккуратно беру в руки тот самый синий бокал.

– Такая, как я, влезла в отношения твоих родителей и моих. И кому это принесло счастье, Ира?

Мой телефон в кармане шубы начинает звонить. Ира закатывает глаза от раздражения и отмахивается. Наверное, своим нытьем я её очень достала.

– Привет, мам, – говорю я в трубку. – Знаешь, где я?

– Привет. Нет! – восклицает она заинтригованно.

– В том магазине, где продаются синие бокалы. Помнишь, я тебе показывала?

– А! Да-да, помню.

– Куплю их тебе сейчас.

– Да ну что ты, не надо…

– Надо! Я знаю, что они тебе очень понравились. Как у вас дела?

– Да потихоньку. Еду вот домой. Была в клинике, потом поехала в магазин скупилась немного. Думаю, сегодня картошку с мясом в духовке сделать на ужин.

– Я тоже хочу.

– Так приезжай. Кстати, у меня новость.

Когда я слышу это слово, то на ум приходит только самое нехорошее.

– …Какая?

– Завтра папа в Тюмень прилетит, – сообщает мама. – Поедет потом в Екатеринбург заключать договор с одной фирмой.

Папа в Тюмень.

Кирилл в Тюмень.

Папа ко мне.

Кирилл ко мне.

– Мм… – протягиваю я, в ужасе хлопая глазами. – А на сколько? Когда обратно?

– До тридцатого декабря. Он дня на два в Екатеринбург, а потом вернется. Ты рада? – засмеялась мама. – Ты когда к нам прилетаешь?

– …Двадцать восьмого.

– О! Уже через недельку! А я всё думаю, когда нам…

Черт…

Кирилл уже купил билет и будет здесь двадцать пятого. Как и папа. Черт! Ни о каком знакомстве и речи быть не может, собственно, как и о какой-нибудь случайной встрече…

– Что такое? – шепчет Ира, глядя в мое обескураженное лицо.

Я слышу голос мамы в трубке и отчаянно пытаюсь сообразить хоть что-то, чтобы спасти долгожданную встречу с Кириллом, которую ДА, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, я жду с замиранием сердца!

– А я тут уезжаю! – бросаю я первое, что приходит в голову. – Сегодня ночью. Всё так быстро случилось…

– Куда это?

– В Пермь! Ира пригласила к бабушке своей… – Глаза Иры стремительно лезут на лоб. – На два дня всего лишь. Её бабушка очень обижается, что она не приезжает к ней, а Ире там всегда очень скучно, так что она пригласила меня и я согласилась. Вот. Мы сегодня ночью едем. На поезде.

– Ого. Надо же, ну езжай! Развейся. Только сообщай мне, где ты и как, хорошо?

– Конечно, мама.

– А во сколько поезд?

– …В половину первого ночи. У папы же есть ключи от квартиры?

– Да, есть. А обратно когда?

– …Так через два дня. Ира брала билеты.

– Обязательно фотографии сделай там! И магнитик купи.

Вот же черт…

Опять эти долбаные фотографии.

* * *

– Мне одной кажется, что это чертовски глупая идея? – бурчит Ира, оглядывая свое отражение в зеркале. – И почему роль бабки досталась именно мне?

– Потому что я делаю селфи для своей мамы. Лучше поправь свой огромный зад и согнись, как старуха.

Ира недовольно вздыхает, но делает так, как я сказала. После телефонного разговора с мамой, мы поехали к ней домой и теперь занимаемся сущей ерундистикой. Всё для спокойствия моей мамы.

– Видела бы меня моя бабушка сейчас. Если что, она у меня не такая страшная, какой я пытаюсь изобразить.

– Стопудова, – улыбаюсь я. – Так, а теперь делай вид, что занята чем-то на кухне.

Я понимаю, что всё это – дурацкая затея. Но также, я понимаю, что мне определенно нужны будут доказательства, ибо в нашей семье без этого никак. Без них на меня посыплются слишком много вопросов, а у меня нет желания на них отвечать.

– Ты Кириллу то сообщила, что приедешь завтра утром? – спрашивает меня Ира, стягивая с себя старушечий образ.

– Вот пишу… Ему нужно билет сдать как можно скорее, чтобы деньги вернули. Да и… Планы подкорректировать.

«Кирилл, тут такое дело… Пожалуйста, сдай билеты. Я выезжаю сегодня ночью и завтра утром буду в Перми. Квартиру сняла ту же. Повезло, что именно эти два дня она свободна… Объясню всё потом».

– Представляю его лицо, – усмехается Ира.

– Да уж. Особенно, когда я говорила, что больше не приеду туда.

– Ты ведь могла и не ехать, – улыбнулась подруга. – Сказала бы, что планы изменились и встречу придется перенести. Но ты тут же придумала историю с моей бабушкой, купила билет на поезд и забронировала квартиру. Ты сделала всё, только чтобы увидеть его. – Немного помолчав, Ира с усмешкой тихонько добавляет: – И получить удовольствие в постели с ним.

От этих слов мне делается тошно. Хотя я и понимаю, что всё сказанное Ирой – правда. Колючая, горькая и унылая правда. Мне страшно неудобно перед Кириллом за эту ситуацию. Я всё гадаю, как он отнесется к моему объяснению и настраиваю себя на самое худшее. Он может сказать мне, что я поспешила, ведь приеду на несколько дней раньше, чем планировал он. В эти дни Кирилл явно будет работать и ему вообще не до меня…

Пожелав мне удачи, Ира закрывает за мной дверь своей квартиры, и я спешу к такси, что уже ждет меня у подъезда. По дороге домой меня не покидает тревога: Кирилл всё еще не прочитал мое сообщение. Я знаю, что сегодня он «домашний», поэтому вариант со звонком даже не рассматриваю. К семи вечера ситуация не меняется, и я, по правде говоря, понятия не имею, что мне делать. Собирать ли вещи в маленький чемоданчик, или обозвать себя самой пришибленной идиоткой, которая пустила деньги на ветер перед самыми новогодними праздниками.

Набираю ванну. Добавляю пену, соль и слышу долгожданный звук колокольчика. Я лечу к телефону, что остался в спальне и, дрожа от волнения, провожу пальцами по светящемуся уведомлению.

«Понял… Всё хорошо? Ничего серьезного? Позвонить не могу пока…»

«Не переживай, все норм. Объясню потом. Ты не злишься?»

«С чего бы я злился? Надеюсь, что и впрямь ничего серьезного не случилось».

Да уж конечно, не случилось…

«Поезд во сколько?»

«Через пять часов».

«Мы скоро увидимся. Снова. Раньше, чем планировали».

Мое сердце так сильно стучит в груди, что становится больно.

«Ты не огорчен?»

«Нисколько!»