Текст книги "Мамочки и папочки"

14. Витан

Холодные струи воды щекочут горячую кожу. Жаль, что им не добраться до мозгов, которые прямо сейчас закипают на открытом огне. Я всё пытаюсь найти объяснение какой-то до нелепости идеальной совместимости двух совершенно разных тем, которыми озабочен самый сложный орган моего организма.

Мари. Пятилетняя девочка, с которой я провел несколько часов подряд и ни разу не усомнился в нашем с ней родстве. Она забавная, смышленая, находчивая и, подстать маме, очаровательная. Когда вырастет, придется отстреливать кавалеров пачками.

Лея. Молодая мамочка, которая достойно справляется со своими обязанностями. Когда она смотрит на дочь, я вижу в её глазах тысячу бессонных ночей, и каждой из них она искренне благодарна. Материнство совершенно точно не стало для нее тяжким бременем. Оно стало неповторимым украшением на всю её оставшуюся жизнь.

С одной стороны – любящая и заботливая мама, а с другой – соблазнительная девушка, чья сексуальность искрит на солнце, как сотни тысяч бриллиантов…

Нам нужно поговорить. Причем немедленно, ведь, чем раньше мы решим, как, что и когда случится, тем скорее всё встанет на свои места, и жизнь продолжит идти своим чередом. Её отношение ко мне всё равно не изменится, да и мне этого, по большому счету, не нужно. Мы живем по разные стороны баррикад и единственной связующей нас ниточкой является Мари. Из-за нее Лея вежлива со мной. Только ради дочери она готова идти на контакт, ведь понимает, что я не исчезну. Не говоря уже о моей семье, которой ещё предстоит узнать ошеломительные новости.

Развлечения на воде вымотали всех. Мне удалось убедить Лею остаться на яхте ещё на одну ночь, а утром вернуться в порт. Правда, только Элина и Мари восприняли эту новость на ура.

Сумерки над нами постепенно сгущаются и до ужина остается не больше получаса. Я предложил провести его всем вместе на верхней палубе. Так сказать, познакомиться поближе. Чтобы разрядить напряженную атмосферу, пригласил Борю. Кажется, они с Элиной нашли общий язык.

Оставляю двери каюты открытыми и выхожу на палубу. Круглый стол уже накрыт, свечи в широких стакан горят, закуски стоят. Первой поднимается Мари, и её зеленые глаза с интересом разглядывают новую обстановку. За ней идет Лея в длинном нежно-розовом сарафане с круглым декольте и крошечными белыми пуговками. Округлости аккуратной груди заманчиво вырисовываются, когда она втягивает носом воздух и тот на несколько мгновений задерживается внутри. Пшеничные волосы ласкают её бронзовые плечи, от которых исходит запах чувственной нежности. Она смотрит на стол, потом на меня и, в конечном итоге, говорит то, что я и предвидел:

– Предпочитаешь завтракать и ужинать с размахом?

– Когда у меня гости – да. – Она очаровательна. Ловлю за хвост поганую мыслишку: сколько здешних мужчин мечтают прикоснуться к ней? – Присаживайтесь. А где Элина?

– Элина прихорашивается, – отвечает Мари, взбираясь на стул. – Она опять влюбилась.

– «Опять»?

Подвинув её стул к столу, подхожу к Лее, чтобы помочь.

– Да. Она очень любит это делать.

– Что ж, – улыбаюсь, не сводя глаз с прямой женской осанки, – она молодец. Времени зря не теряет.

– Спасибо, – произносит Лея, глянув на меня через плечо. Её взгляд, как крылья бабочки – распахнут и вот-вот поможет ей взлететь.

Только занимаю свое место и к нам присоединяются Элина и Боря. Марина и другие стюардессы ставят горячее, предлагают напитки. Девушки выбирают красное вино, мы с Борей виски (сегодня у него выходной), а Мари вежливо интересуется, можно ли ей молочный коктейль. Пока его готовят, она с радостью потягивает из трубочки вишневый сок и с аппетитом уплетает жаркое. Замечаю ошарашенный взгляд Леи и таинственную полуулыбку, которая не может не вызвать во мне визуального притяжения.

– Витан, – обращается ко мне Элина, после многообразия интереснейших историй сорвиголовы-Бори, которого я впервые вижу настолько разговорчивым. Наверное, потому что ещё никогда прежде не выпивал с ним. – Чем ты занимаешься? Если, конечно, это не секрет.

– Я архитектор. Проектирую небоскребы.

– А кто такой архитектор? – спрашивает Мари.

– Человек, который проектирует и строит здания, – подмигивает ей Элина.

Мари тут же устремляет взволнованный взгляд на Лею, но та совершает подачу Элине, которая моментально понимает, что сказала что-то не то.

– Это человек, который просто много рисует, вычерчивая карандашом всякие… фигуры, – исправляется её подруга и кардинально меняет тему. – Слушайте, так чудесно сидим! Но чего-то не хватает. Не находите?

– Десерта! – восклицает Мари.

– И этого тоже, – смеется Элина, а мы улыбаемся. – Но я говорю о музыке! Может у тебя найдется что-нибудь ненавязчивое? – смотрит на меня, пританцовывая на месте.

– Тебя что, потянуло в пляс? – улыбается ей Лея. – Ты ничего себе не отбила за сегодня? У тебя совсем не болят мышцы?

– Я не каждый день ужинаю на роскошной яхте в прекрасной компании. Даже если бы моя коленная чашечка слетела, я бы всё равно не отказалась побеседовать под хорошую музыку и потанцевать.

– Подключайся к медиа и включай, что душе угодно, – предлагаю Элине.

– Мой телефон крякнул, так что… – по-щенячьи смотрит она на Лею.

– Бери! – вздыхает та и улыбается мне.

Когда из колонок начинает звучать плавная мелодия, подчеркивающая спокойствие и таинственность вечера, Лея наклоняется к дочери. Девочка что-то шепчет ей на ухо, а потом обе поднимаются из-за стола.

– Вы уходите? – спрашиваю и почему-то очень расстраиваюсь.

– Мари устала за сегодня. Да и сидеть со взрослыми не так весело, правда? – гладит её по волосам. – Если ты не против, я включу ей мультики в нашей каюте?

– Почему я должен быть против?

– Вдруг вы ненавидите мультики и здесь запрещено их смотреть, – говорит Мари, взяв Лею за руку. – Мама не хочет вас расстраивать.

– Я не против мультиков, только если они хорошие.

– Мои очень хорошие! Там про трех…

– Пойдем уже! – подталкивает её Лея.

– А как же десерт? – спрашиваю вдогонку.

– Мама, а десерт? – доносится звонкий голосок с лестницы. – Мама, а как же десерт?

– Веселая девчушка правда? – озвучивает мои мысли Элина. Машу Марине и прошу её принести в каюту Леи поднос с десертом и прочими вкусностями. – С ней точно не соскучишься.

– Ты её крестная?

– Так точно, – кивает она и тянет вино.

– А кто крестный?

– Рома. Наш общий друг. Года три назад он женился и переехал в Европу. – Моментально утратив ко мне интерес, Элина поворачивается к Боре и спрашивает: – А ты, случаем, не женат?

– А я похож на женатика?

– Ты похож на мужчину, которому я поставлю фонарь под глазом, если он меня обманет. А второй тебе зарядит жена.

Мы с Борей переглядываемся. Вне сомнений яркая хохотушка Элина очаровала его с первого взгляда. Телефон Леи издает короткий звук колокольчика и привлекает внимание подруги. Очевидно, что на экране загорается входящее сообщение, с содержанием которого Элина откровенно знакомится. Загадочная улыбка расползается на губах, а взгляд с задумчивой радостью проходится по столу и, в конечном итоге, упирается в мой.

– И что тебя так обрадовало? – спрашиваю.

– Прости, но тебя это не касается! – Её улыбка становится ещё шире.

– А тебя касается? – улыбаюсь в ответ. – Кажется, с твоей стороны это наглое вмешательство в личную жизнь. Правда, Борь?

– Абсолютно точно.

– Вовсе нет. Для мужского ума женская дружба – непостижимая наука. Мы с Леей, как сестры. У нас нет секретов друг от друга.

– Но это невозможно, – говорю. – Чтобы совсем не было секретов.

– Представь себе, такое случается.

– И давно вы дружите?

– Почти восемь лет.

– Извини, но для такого короткого срока отсутствие секретов – выдумки.

– Короткого срока? – удивляется Элина. – Да ты и представить себе не можешь, что мы пережили за этот «короткий срок»! Людей сближают обстоятельства, а не время.

– Полностью согласен. Но этих обстоятельств должно сложиться слишком много, чтобы позволить разглядеть всю сущность человека.

– Ну, и для этого времени тоже много не требуется. Потому что, если приходит одна беда, следом тут же поспевает вторая и так до бесконечности.

Боря обновляет вино в её бокале и ловит мой одобрительный взгляд. Сославшись на перекур, он оставляет нас наедине.

– А у вас с Леей их было много?

– Поверь, достаточно. Мы всегда выручали друг друга.

– Учились вместе?

– Работали в одном паршивом заведении. В том, где её поймал твой брат.

– «Поймал»?

– Ну, ты ведь наверняка думаешь, что это Лея его окрутила. Они ведь познакомились в баре, а там только так всё и происходит, верно? – усмехается она. – По крайней мере, об этом ты дал понять в первый день вашего знакомства. Но всё было наоборот. Твой брат несколько дней подряд заходил в бар. Наверное, ждал, когда именно Лея обслужит его столик. А, не дождавшись, сам подошел с ней познакомиться. Ты не знал об этом? – Молча смотрю на нее. – Судя по твоей физиономии, ты понятия не имел, что не она за ним бегала.

– Я так и не думал.

Думал. Разумеется, думал, когда летел сюда. Когда стоял перед воротами её дома. Когда пялился на дуб!

– Ну, да! – смеется она отнюдь недоброжелательно. – Как там? «Не выношу пресмыкающихся, которые палец о палец не ударят»? «Какая-то молоденькая официантка воспользовалась нездоровым состоянием моего брата»? Ты приложил немало усилий, чтобы она возненавидела тебя до конца своих дней.

– А ты с изюминкой, – смотрю на нее. – Даже подумать не мог, что в тебе столько агрессии.

– Агрессии? – усмехается Элина. – Это я просто дышу! Но я с радостью продемонстрирую тебе агрессию, если ты посмеешь её обидеть. Не сомневаюсь, Лея без труда постоит за себя, но, когда дело касается Мари, она способна поддаться страху. Это единственная любовь в её жизни и именно она делает Лею слабой. Ты не дурак, и ты это понимаешь. Видишь, как она относится к дочери, – уточняет она, не сводя с меня глаз. – Поэтому всё, что сейчас здесь происходит, не из-за тебя, который вдруг заделался обходительным, внимательным и заботливым спасителем. Всё потому, что Лея очень любит свою дочь. Вдруг у нее есть шанс узнать, что вообще такое – любящие бабушка и дедушка? Может они окажутся намного более приятными? Не как дядя, – оглядывает меня с нескрываемой враждебностью. Однако уже секундой позже злоба растворяется, как капля яркой краски в стакане воды, и женский взгляд подсвечивается привычной радостью. – Наконец-то, ты вернулась! Включила мультики?

– Да, включила, – садится Лея на свое место. – Счастья у нее полные штаны, ведь мультики со сладостями – ни с чем несравнимое удовольствие. Ужин подходит к концу? – смотрит она на пустующее место Бори.

– Ни в коем случае. Боря просто вышел покурить.

– Кстати, тебе тут Максим прислал сообщение, – сообщает Элина и вручает телефон его хозяйке. – Я его случайно прочитала.

– «Случайно»? – изображает Лея улыбку и, прочитав сообщение, переворачивает телефон экраном вниз, пожелав оставить Максима без ответа.

Элина замечает мой взгляд – смесь любопытства и раздражения. Наглая девица едва ли может скрыть торжествующую улыбку. Боря возвращается за стол, и мы снова выпиваем за чудесный вечер в «приятной» компании. Эти кавычки у Элины вместо зрачков.

– Что-то мы засиделись, вам не кажется? – улыбается она. – Может немного пройдемся? Или потанцуем? А вообще, – обращается к Боре, – поскольку я ни разу не проводила время на частной яхте, не отказалась бы от экскурсии.

– Отличная идея, – поддерживаю. – Боря с радостью для тебя её проведет. Он здесь знает каждый уголок.

– Отлично! – хлопает она в ладоши. – Лея?

– Нет, благодарю. Сегодня я отбила себе все части тела и хочу просто посидеть. Вы идите.

– Ладно! – Элина откровенно радуется возможности побыть наедине с Борей. Однако не упускает возможности предупредительно глянуть на меня и угрожающе взметнуть бровкой. – Если что, – говорит ей напоследок, – бей между ног.

Пряча улыбку в бокале вина, Лея игнорирует меня взглядом. Не думаю, что ей неловко за прямолинейность подруги. Скорее, она безоговорочно согласна с ней.

– Элина настоящий цербер, – говорю, когда парочка спускается на главную палубу. – С ней опасно иметь дело.

– Она классная, – улыбается Лея, глядя на спокойное пламя свечи. – Мне с ней очень повезло.

– И ей, как я вижу, тоже. – Расслабленный от вина взгляд касается моих ресниц. Естественный румянец придает её красивому лицу ещё больше нежности. – Спасибо, что позволила провести этот день с Мари. Кажется, ей всё понравилось.

– Ещё бы! Она впервые прокатилась на гидроцикле и плюшке в открытом море. Я и сама сегодня почувствовала себя ребенком. – Лея смотрит на меня и будто поддевает пальцами струны, спрятанные в моей груди. – А у тебя неплохо получается. Находить общий язык с детьми.

– Не думаю. Просто Мари не хочет меня обижать. – Мы улыбаемся. Тяну виски, в надежде, что взгляд утопится в бронзовой жидкости, но нет. К Лее он приклеился намертво. – Тебе сегодня здорово досталось.

– Боря – изверг. Подлетая над водой, я только и думала, как бы не разлететься на куски! Часто развлекаешься так?

– На плюшке не катаюсь. Но обожаю гидроцикл, водные лыжи и виндсерфинг. И наслаждаюсь всем этим не так часто, как хотелось бы. – Сдержано улыбнувшись, Лея делает глоток вина и ставит фужер на край стола, придерживая его длинными пальчиками за узкую ножку. – И что по ту сторону моря? Мне показалось, что Мари это любопытно.

Лея издает глубокий, но очень тихий вздох. Понимаю, что хотел бы почувствовать его тепло на своей коже.

– Это всё результат глупой истории, которую сочинил Янис. – Снова пьет вино и устало смотрит в беспросветную даль. – Мари думает, что на другой стороне моря есть волшебный город, который строит её папа. Там много хороших людей и животных, которым необходимы дома, и он вернется к ней, как только у всех будет крыша над головой. Я подумать не могла, что она действительно поверит в эту сказку. Знаю, Янис хотел, чтобы дочь думала о нем, как о человеке, который просто где-то далеко. Но в какой-то момент она стала ждать его возвращения. А я не смогла сказать ей, что он никогда не вернется, так что теперь она может спросить о нем даже незнакомого человека. Недавно пристала к нашему новому почтальону.

Изображаю улыбку, но в душе слишком погано. В очередной раз Янис продемонстрировал исключительную дальновидность и мастерство стратегического планирования, черт его возьми.

– Не обращай внимания, если Мари снова начнет задавать странные вопросы. И, пожалуйста, не говори ей, что ты знаешь её папу. Это только всё усложнит.

– Она растет, сложнее будет становиться с каждым новым днем и молчание только усугубит это состояние.

– Если бы я знала, что она будет верить в возвращение папы, я бы честно сказала: «Этого никогда не случится, Мари, потому что он умер». Но я не знала, что значит ребенок, какие миры способны жить в его голове и просто сделала так, как хотел Янис.

– Почему ты согласилась? – спрашиваю слишком тихо. Неосознанно. Просто потому, что ей так идет атмосфера тишины и покоя. – На всё это. Не зная его. Не доверяя ему.

– Думаю, что у тебя давно есть ответ на этот вопрос.

– Он был, не отрицаю. Резкий и конкретный. Но ты не похожа на ту, у которой нет чувств. Потому что, чтобы сделать что-то из ряда вон выходящее ради денег, нужно совсем ничего не чувствовать. Кроме, разве что, необъятной жажды наживы. А ты чувствуешь абсолютно всё, но только не это.

Я тону в её глазах. Зеленых, неподвижных, отражающих теплое пламя свечи. Представляю, как Янис месяцами тайком любовался ею, когда они вот так же сидели за одним столом. И он, как и я, зарывал поглубже желания, что вызывало её тело.

– Я согласилась, потому что он показался мне не менее одиноким, чем я сама, – отвечает она, не сводя с меня глаз. – Оставленный и никому не нужный. Янис понравился мне, как человек, который пытался исправить совершенные им ошибки. Не знаю, какие, но лично для меня – официантки из бара, он сделал слишком много хорошего. Я и тогда понимала, что рождение Мари для него… Как искупление что ли? Что-то вроде того… Янис хотел оставить что-то хорошее после себя, непревзойденное, уникальное, неповторимое. И у него это получилось. А ещё деньги, – добавляет с полуулыбкой, чтобы скрыть проявление тоски. – Мне они тоже очень были нужны. Так и что будет дальше? – меняется её тон. – Ты здесь, ты не собираешься исчезать из жизни Мари. Что дальше?

Удобный случай сказать правду. Идеальный. Подходящий. Но язык не слушается. Беспомощно чешет нёбо, бьется о внутреннюю сторону зубов. Лея тоскует о моем брате, а воспоминания о нем хранятся под двадцатью замками. Её мнение о нем не изменила даже ложь насчет существующей у него семьи. Она не моргнула и глазом, когда поняла, что он поведал мне о не самых приятных событиях её жизни, которые должны были оставаться строго между ними. Лея по-прежнему считает Яниса своим спасителем и тем, кто подарил ей самую чистую любовь на земле в лице очаровательной девчушки. И потому мое собственное чувство вины перед ним, от которого я бегу много лет, не позволяет мне уничтожить, пожалуй, самую светлую память о нем, что осталась на этой земле.

– Витан? – смотрит она на меня. – Всё настолько плохо, что даже ты не знаешь, как мне об этом сказать?

– «Даже я»? – стараюсь вернуть голосу былую невозмутимость.

– Учитывая то, с каким заявлением ты появился в моем доме, боюсь представить, что ты намереваешься делать теперь.

– Лея, я не чудовище! – не сдерживаюсь от нервного смешка и выхожу из-за стола.

Всё стало сложнее. По щелчку пальцев, всё стало в миллион раз сложнее. Подхожу к ограждению, пытаясь придать застрявшей в горле правде силы, чтобы она просто выплеснулась из меня, как газировка из бутылки. Но перед глазами нежный взгляд зеленых глаз, в ушах музыка неподдельной благодарности. Янис открылся ей с чистого листа, как новенький альбом для рисования, и сделал так, чтобы она даже подумать о нем не смела что-то нехорошее. Паршивец точно знал, что Лея не сможет оставить меня равнодушным, а я не смогу разрушить её иллюзии.

Ненавижу тебя Янис.

Как же я тебя ненавижу.

15

2009 год

– Злишься? – издевается Янис, изображая серьезность. – Ладно тебе, перестань! Зато будет, что вспомнить.

Поворачиваю к нему голову и вижу, как похотливый взгляд скользит по заднице проходящей мимо медсестры.

– Очень надеюсь, что забуду об этом навсегда! Я всё думаю, с чего тебе в голову вообще взбрела эта мысль? Почему именно это?

– Потому что я убежден, что все эти катаклизмы и быстро меняющаяся жизнь создает не самые благоприятные условия для размножения человечества.

– Ни за что не поверю, что тебя это действительно волнует.

– И правда, – прыскает он, поудобнее усевшись в кресле. – Но видишь ли, меня заботит твоя судьба. Я тебя, братец, ой как люблю!

– А судьба твоих друзей, которые так же, как и я остались в проигрыше, нет? Ты в очередной раз забавляешься и упиваешься видом моей недовольной физиономии. Вот и всё.

– Мои друзья не здесь, потому что мир много не потеряет, если они не подарят ему детей. А вот без твоих он загнется на раз-два. Откуда ты знаешь, что с тобой будет через пару лет? Может, твои бойцы передохнут от грязных выбросов в атмосферу? А так у тебя будет «заначка».

Чем дольше я сижу здесь, тем абсурднее мне видится происходящее. Но это часть игры, в которой я, к большому сожалению, потерпел поражение.

– А что насчет тебя? – смотрю на Яниса. – Не хочешь оставить после себя шибко хитроумных наследников?

– Нет, брат, – усмехается он, – дети в мой план жизни точно не входят. Я не из этой лиги.

– В мой они тоже пока не вписываются. По крайней мере, в таком виде! – тычу в него контейнером для сбора анализов.

– Это всего лишь запасной вариант, который может быть использован только в том случае, если ты не сможешь заделать их естественным способом. Лет так в семьдесят, когда твой член будет похож на высохший банан, – забавляется он с фальшивой невозмутимостью. – Правда, перед этим тебе придется выдержать нападки родителей, которых отсутствие внуков точно не приведет в восторг.

– Учитывая твою половую активность, удивительно, как ты ещё не стал папашей!

– Я всегда предусмотрителен и просчитываю все варианты. А родители давно сбросили меня со счетов! А вот ты, – тычет пальцем в мою грудь, – обязан размножаться. И не беспокойся, твоим драгоценным семенем сможешь воспользоваться только ты. Оно будет лежать здесь в холодильнике на хранении. Кстати, твоя Вика об этом не узнает, даю слово. Это навсегда останется между нами. Ну, и парнями, которые в курсе, что я для тебя приготовил.

Я в бешенстве, потому что, как и любой адекватный человек, ненавижу делать то, чего я делать не хочу. А ведь надо было всего-то свалить в субботу домой.

К двери кабинета подходит молоденькая медсестра с планшетом в руках и рулоном белых квадратных наклеек.

– Витан Архипович? – смотрит на меня с какой-то дурацкой радостью для этого местечка.

– Это он! – отвечает за меня Янис и повисает на моем плече. – Витан Архипович готов к плодотворной работе.

– Что ж, замечательно, – улыбается девушка и открывает дверь электронным ключом. – Проходите. И устраивайтесь поудобнее.

– Слышал? – издевательский шепот Яниса вызывает аллергическую сыпь на коже. – Устраивайся поудобнее и получай удовольствие.

– На выбор тематическая литература, классическая музыка, откровенная живопись и современное эротическое кино.

– Ну, что вы, красавица! Называйте вещи своими именами – порнуха! – забавляется Янис, не забывая поглядывать на меня.

В кабинете ещё одна комната, светлая и компактная. За деревянным ограждением прячется умывальник и унитаз, а всё остальное место занимает одно кресло, небольшой столик, огромный телевизор на стене, портативная колонка и… копии известных картин, на которых пышные дамы и худощавые джентльмены совокупляются не только друг с другом, но и с самыми разными предметами мебели.

– Ты только погляди! – Янис подходит к ним ближе. – До чего изобретательно!

– Желаете включить классическую музыку? – спрашивает меня девушка.

– Вы издеваетесь? – мне с трудом удается оставаться вежливым. – Какая к черту классическая музыка?

Нет. Совсем не удается.

– Прошу прощения за грубый тон моего брата, – нежничает с ней Янис. Девчонка не сводит с него глаз. – Видите ли, он впервые собирается полировать своего самого близкого друга вне домашних стен. Он просто немного нервничает.

– Чтобы расслабиться, мужчины слушают классическую музыку, – объясняет она и облизывает губы. – Говорят, что тогда результат не заставляет себя долго ждать.

Вижу, как плечи Яниса начинают подергиваться. Он смеется надо мной, издевается, но уже охвачен очевидной доступностью блондинки. Я не имею ничего против всего этого процесса, который, в конечном итоге, помогает парам стать родителями. Но, черт возьми, я делаю это только лишь потому, что проиграл в гребаный покер!

– Так и что предпочитаешь? – спрашивает меня Янис. Чтобы не заржать во всё горло, поджимает губы. – Бах? Моцарт? Что там у вас пользуется популярностью?

– Чаще всего мужчины выбирают «Вальс № 19 ля минор»!

– О! – хлопает он в ладоши. – Шопен! Это же превосходно, черт возьми! Потом расскажешь, каково это – мастурбировать под звуки фортепиано!

– А вы? – спрашивает его медичка. – Не желаете сами это узнать и подарить женщинам долгожданное счастье материнства?

Надо же. Впервые девчонка сказала что-то дельное.

– Душа моя, – с улыбкой оглядывает её Янис, – я здесь исключительно ради моральной поддержки. Но, – подходит к ней вплотную, – не исключено, что я могу заскучать, пока буду ждать своего братца.

– Могу предложить помощь в сборе материала, – воркует она, откровенно соблазняя Яниса. – Вам придется пройти со мной в соседнюю комнату и снять штаны.

Задержав на нем заигрывающий взгляд, девчонка подходит к колонке и включает Шопена. Янис не сводит глаз с её стройных ножек и уже предвкушает сладкие минуты разврата в соседней комнате.

– А знаешь, – смотрит на меня, когда блондиночка медленно проходит мимо, пожелав мне удачи, – я с радостью поддержу тебя не словом, а делом. К тому же, будет любопытно узнать, кто из нас выкачает больше бойцов!

– Спермы, – полушепотом говорит девчонка и прикусывает нижнюю губу.

– С такими услугами мне и Шопен никакой не нужен! – торжествует Янис. Повернувшись ко мне, он шепотом заключает: – Встретимся в коридоре, братик. Получай удовольствие.

– Пошел ты! – фыркаю и выключаю колонку.

Янис смеется, идет за девчонкой пританцовывая. Ещё бы! Его наверняка ждет головокружительный секс с настоящей медсестрой в коротеньком белом халате. А может глубокий минет. Смотрю на все эти пестрящие развратом картины, аккуратно сложенные на столе эротические журналы и думаю о Вике. О сексуальной, гибкой и стонущей от удовольствия Вике…

* * *

Когда дверь соседнего кабинета, наконец, открывается, в коридор выползает Янис. Воротник рубашки небрежно торчит, кожаная косуха болтается на плече, а на губах довольная улыбка удовлетворенного кота.

– Хочу внести предложение по улучшению работы клиники, – говорит, сев рядом. – Нужно официально внедрить услугу «помощи». Эта девочка меня изъездила. Со всей уверенностью заявляю, что она – лучшая медсестричка из всех, что у меня были. Стой-ка, – оглядывает он меня, – а где бесценный материал?

– В кабинете. Ты же не думал, что я буду сидеть в коридоре и светить своей спермой?

– Витан Архипович, как ваши дела? – появляется девчонка. Лицо розовое, губы алые. – Удалось сконцентрироваться?

– Да, милая, он кончил. Не беспокойся.

– Чудесно, – улыбается она и несет баночку с материалом Яниса в комнату, откуда несколько минут назад вышел я. – Сейчас я поставлю метки на контейнерах и внесу их в базу. А вы, Янис Архипович, пройдите к администратору и заполните договор на оказание услуг. Иначе мы не сможем позаботиться о вашей сперме.

Не могу уже это слушать. Встаю с кресла и требовательно смотрю на брата.

– Ты идешь или как?

– Иду, – отвечает он, не сводя похотливых глаз с девчонки. А потом лезет в карман джинсов и достает плоский ключ от машины. – Возьми и подожди меня в тачке. Я тут ещё должен какой-то договор подписать.

– Да, пожалуйста, – соглашается молоденькая нимфоманка. – И желательно членом.

– Слышал? Дело серьезное. Через десять минуту буду.

Тихо послав его трехэтажным матом, сажусь в тачку и возвращаюсь в офис. А озабоченный братец приедет на такси.