Текст книги "Мамочки и папочки"

16. Лея

– Витан? Всё настолько плохо, что даже ты не знаешь, как мне об этом сказать?

– «Даже я»?

– Учитывая то, с каким заявлением ты появился в моем доме, боюсь представить, что ты намереваешься делать теперь.

Если бы я только могла прочитать его мысли. Весь вечер я пытаюсь найти ответ на пугающий меня вопрос, но безрезультатно. А неведение, лишенное даже едва видимых границ, приводит меня в глубокое замешательство. Витан делает всё, чтобы одна часть меня продолжала держать оборону, а другая предательски тянулась к нему навстречу.

– Лея, я не чудовище! – Нервный смешок срывается с его губ, словно мои слова и впрямь задевают его.

Витан поднимается из-за стола, подходит к железному поручню и издает глубокий вздох. Такой настоящий и человеческий, сотканный из тысячи болезненных дней… Мне думается, что все они связаны с Янисом. Все без исключения.

– Я не собираюсь отбирать у тебя дочь. Но я хочу, чтобы она стала частью моей семьи. У нее есть бабушка и дедушка, есть другие родственники, о которых она должна знать. У нее есть большая семья, которая обалдеет, когда узнает о её существовании.

– И я могу быть уверена, что ты не предпримешь никаких других действий за моей спиной?

Витан разворачивается ко мне и опирается бедрами об ограждение. Заводит руки назад и обхватывает длинными пальцами железный поручень. Ему очень идет белый цвет. Рубашка накрахмаленная, идеально выглаженная.

– Ты её мама, – отвечает он низким голосом. – И это неизменно.

– Что, если твоя семья отнесется ко мне точно так же, как и ты, когда мы впервые встретились? Что, если однажды они похитят Мари, потому что я просто официантка, которой их любимый умерший сын по глупости заделал ребенка?

– Ты явно пересмотрела криминальных передач.

– Я не слепая, Витан. – Поднимаюсь из-за стола и медленно иду к нему навстречу. Не знаю, что делаю. Но, кажется, это мои последние остатки бесстрашия. – И я знаю, что миром правят деньги. Только конченый идиот скажет, что не в них счастье. Эта яхта – роскошна. Здесь повсюду охрана, а значит твой друг – весомая шишка. Он твой друг, а ты его друг, что в свою очередь награждает тебя тем же «званием». Янис был твоим братом, который потратил миллионы на строительство дома, на свое лечение, на то, чтобы пополнить мой банковский счет, который так не дает тебе покоя. А это значит, что вы оба из весьма обеспеченной и важной семьи, которая не пожадничает и заплатит кому надо, чтобы избавиться от меня. Повезет, если не радикально, но это будет уже совершенно не важно, если у меня не будет Мари. Очередного знакомства не избежать и потому, в знак хотя бы маломальского уважения ко мне, ты можешь дать мне слово, что моя дочь не станет жертвой в игре по перетягиваю каната взрослыми? Что я смогу со спокойным сердцем и душой позволять ей проводить время с твоей семьей? Но я должна сказать тебе, что мне неспокойно. Совсем неспокойно, ведь, когда дети не желают вспоминать и говорить о родителях, значит на то есть очень веские причины. И Янис сделал именно это. Единственное, что во всей этой ситуации меня хоть как-то обнадеживает, – останавливаюсь напротив него, сжимая кулаки от волнения, – это то, что Янис сообщил о нас только тебе. Именно тебе. Догадывался, наверное, что у нас с тобой больше шансов договориться, чем с вашей семьей.

– Не знаю, поверишь ли ты мне, но я очень сожалею, что наговорил тебе все те глупости. Ты воспитала чудесную девочку и наполнила счастьем последние месяцы жизни моего брата. То, как ты говоришь о нем… Это успокаивает. – Его взгляд ускользает от меня, ныряет в темную воду. – И я даю слово, что ни тебе, ни Мари ничего не угрожает. И не будет, – смотрит на меня и протягивает руку.

Удовлетворенная услышанным, легонько киваю и скрепляю нашу договоренность рукопожатием. Вот только стоит моим пальцам оказаться во власти мужской ладони, как тело моментально отзывается на чужое тепло. По-деловому серьезный взгляд Витана охлаждает внезапный мой пыл, став для меня настоящим спасением. Вино ли это, звездная ночь, свечи на столе или яхта в море, но в животе всё ещё трепетно, а ведь мой собеседник давно вернулся ко столу и наполняет для меня бокал. Себе он добавляет виски и снова возвращается ко мне.

– За знакомство! – предлагает он тост, и я салютую в ответ. – Необходимое, но по-настоящему приятное.

* * *

Вот уже которую ночь мне снится Витан. Короткие сюжеты полностью исключают эротический подтекст, зато в течение дня фантазии в моей голове стремительно обрастают всё более откровенными подробностями. Кажется, я впервые не могу совладать с ними и пока совершенно не понимаю, в чем, собственно, состоит суть этой сложности.

– Завтра утром я возвращаюсь в Москву, – сообщает Витан так неожиданно, что столовая ложка выпадает из руки и проваливается в жидкое тесто для оладушек. – Не надейся, – усмехается он, заметив мою реакцию, – на выходных прилечу обратно.

Думаю я совершенно о другом. Например о том, как там, в столице, его ждут красивые женщины, с которыми он регулярно спит. И они знают друг о друге, и, наверное, могут обсудить его непревзойденные заслуги в постели за чашечкой кофе, ведь быть любовницей Витана – значит точно знать, что из себя представляет судорога немыслимого наслаждения. Не знаю, в какой момент времени в мою голову вдруг стали лезть подобные мысли, но смею предположить, что это напрямую связано с ежедневными визитами в наш дом.

– Работа зовет? – спрашиваю, отрывая лист бумажного полотенца. Представляю, как женские пальцы с ярко-красными длинными ногтями срывают с него рубашку и оставляют царапины на спине… Несет меня явно не туда, куда нужно. – Или так, – прочищаю горло, – проведать родителей?

– Работа, – отвечает он, уткнувшись в свой сотовый. – Торжество в честь открытия уникального в своем роде небоскреба.

– А что его отличает от других высоток?

– Во-первых, теперь он самый высокий в столице. Семьсот двадцать метров, если точно. Во-вторых, он оснащен совершенной системой безопасности и по праву может считаться самым безопасным зданием во всем мегаполисе. Ему не страшны пожары ни внутри, ни снаружи. В-третьих, остекление выполнено из высокопрочных…

Размешиваю тесто, неотрывно следя за движением его губ. Я с ними не знакома, но не сомневаюсь, что пахнут они кофе с самыми нежными сливками с крошкой шоколадного печенья. А ещё можно уловить легкий оттенок табака, который обязательно оставит след на… моих губах, например. Неважно, что он говорит мне сейчас, ведь его низкий голос в дуэте с глубоко-серьезным взглядом, который всё ещё утопает в экране телефона, дразнит все мои рецепторы. Мои волосы на коже поднимаются, будто тянутся к нему навстречу. Третий день перемирия, а я уже позволяю мыслям унести меня в горячие фантазии с участием Витана, родного брата Яниса, о существовании которого я узнала лишь на прошлой неделе.

– и потому можно сказать, что это целый отдельный город, который вопреки стандартам, тянется ввысь. Можно поселиться в нем и никогда не выходить за его пределы.

Поздно осознаю, что его глаза уже направлены на меня. Растерявшись, тяну на себя узкий ящик с приборами, изображая нехватку… ещё одной ложки. Как идиотка, размешиваю жидкое тесто сразу двумя ложками и упрямо делаю вид, будто так и надо.

– Поразительно. Кхм. Удивительно! – стараюсь придать вдруг осипшему голосу былое звучание. – Я никогда раньше не была внутри настоящего небоскреба. Во всяком случае, выше восьмого этажа.

Внезапно Мари проносится мимо кухни, как метеор, вереща от радости и перевозбуждения, а Элина гонится за ней в костюме привидения, который они смастерили из ненужного мне куска белой хлопчатобумажной ткани. Нарисовали красками жуткие глазища, а в области рта сделали дыру, сквозь которую Элина издает пугающие звуки.

– Что ж, вижу, скучать тебе не приходится, – улыбается Витан, проследив добрым взглядом за верещащей Мари. Он сползает с высокого стула и, как бы заключая свой визит, опускает ладони на гладкую поверхность островка. – Мне уже пора. Не провожай, дорогу я знаю. Кстати, не забудь, завтра утром парни пригонят твой автомобиль.

– Да, я помню. Спасибо за помощь.

Приняв мою благодарность едва заметным кивком, Витан намеревается уйти, но громкий голос Элины вынуждает остановиться.

– Лея? – зовет подруга из прихожей. – К тебе тут какой-то симпатяжка приехал! Стоит под воротами!

Теперь в тесто разом падают две ложки. Протираю руки и, стараясь сохранять непринужденный вид, иду к домофону, который ежедневно демонстрирует мне свой поганый характер. Теперь отказали динамики, но зато появилась картинка и возможность разблокировать замок на калитке дистанционно.

– И кто этот улыбчивый зайчик? – спрашивает Элина, выглядывая из-под белой тряпки. – Только погляди, что у него в руках! Только не говори, что сейчас он будет делать тебе предложение?!

За воротами Максим. Тот самый Максим, который три дня назад написал мне, что хочет увидеться и повторить то чудесное утреннее рандеву… Именно то, что закончилось в его постели. Четыре месяца назад.

– Что он здесь делает? – фыркаю тихонько. Не знаю, почему, но мне не очень хочется, чтобы Витану стало известно о том, как и с кем я порой провожу свое личное время. Личное время моей личной жизни. – Я ведь сказала ему, что занята!

– Поторопись, – смеется Элина. – Букетик-то в его руках не легкий. Ты с ним что, встречаешься?

– Я с ним переспала, – отвечаю с раздражением и выхожу из дома.

Максим живет в соседнем коттеджном поселке, дорога до которого занимает не больше трех минут на машине или десять пешком. Мы познакомились ранним утром во время пробежки по пляжу. Мои глаза загорелись, как у сороки, увидевшей миллион разноцветных камней, когда он, остужая вспотевшее тело, стянул с себя облегающую спортивную кофту. Честное слово, как будто кадры из романтического фильма, где главный герой – непревзойденной сексуальности мужик. Он рассказывал о себе, о том, как рад, что переехал из душного города в собственный дом, а я в тот момент впервые ощутила желание почувствовать в себе мужчину. Не просто мысленно пообщаться с собой на эту тему, пофантазировать и тут же забыть обо всем, ведь нет ничего важнее повседневных забот матери-одиночки. Я вдруг осознала, что хочу переспать с парнем, чье тело покрыто твердыми, как бетон, выпуклыми мышцами. Я представила, как обтягивающая их кожа блестит от массажного масла, как его упругий зад напрягается от быстрых движений узких бедер… Короче говоря, сама того не ожидая, я начала флиртовать с ним и спустя восемь минут Максим организовал для меня экскурсию по своему холостяцкому жилищу в стиле модерн. За оставшиеся в моем распоряжении двадцать минут (до начала сборов Мари в детский сад), Максим продемонстрировал мне удобство велюрового дивана в гостиной и завидную стойкость книжного шкафа, в виде пирамиды на узеньких ножках. Так себе сооружение, зато не развалилось на части, пока его хозяин имел меня, как бешеный скакун. Эмоции, охватившие меня тогда, стали настоящим открытием. Это было что-то новое для меня, совершенно неизведанное. Лишенное глубины чувств, это состояние позволяло увидеть насколько многогранным бывает секс. Как мужчина и женщина, которыми движет лишь похоть, прокладывают друг в друге новые маршруты, по которым можно без труда исследовать степень своей чувственности и сексуальности.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю с ходу, прикрыв за собой калитку. Его красные розы утыкаются мне в лицо и приходится оттолкнуть незваного кавалера подальше. – Это ещё что такое?

– Красивые цветы для очаровательной девушки, – улыбается он, как довольный кошара. – Давно не встречались на беговой дорожке. Дай, думаю, заскочу к тебе и попробую уломать на романтический ужин при свечах. Так сказать, разнообразить наши встречи.

– Я же написала, что мне некогда встречаться с тобой! Я сейчас занята, у меня много работы и вообще куча всяких дел. И мы договорились, что никаких этих романтических соплей и прочей атрибутики между нами не будет!

– Я знаю. И их нет! Мы с тобой просто добрые соседи, которые иногда…

– А это тогда что? – перебиваю нетерпеливо и тычу пальцем в букет. – И что значит «которые иногда»? Что иногда? Мы просто изредка встречаемся на беговой дорожке!

Короткие светлые волосы приглажены гелем. Не сомневаюсь, что Максим изначально появился на свет с прической Кена.

– Хотел сделать тебе приятное, – улыбается он. – Предлагаю сегодня провести вечер у меня. Зажжем свечи, выпьем вина, полежим в джакузи.

– О! Ещё одна твоя мечта сбылась! – выдаю торопливую и фальшивую радость. – На балконе?

– На балконе, – подтверждает и снова приближается ко мне. – Установил на днях и хочу, чтобы ты стала первой девушкой, которую я…

– Спасибо за букет, Макс! – забираю цветы, которые оказываются слишком тяжелыми для меня. – Мне приятно твое внимание и то, что хочешь сделать меня первой, кого поимеешь в своей булькающей ванне, но, увы, ничего не получится. Ко мне подруга приехала и у нас другие планы. Так что можешь смело приглашать кого-нибудь другого.

– Подруга? – ухмыляется он, не понимая, что я говорю вполне серьезно. – Так бери её с собой. Отдохнем втроем, расслабимся по-взрослому.

– Ну и озабоченный же ты!

– Рядом с тобой невозможно не стать таким, – смеется он. – Серьезно, Лея. Я без конца вспоминаю то утро и очень хочу снова всё повторить. Ты невероятная любовница…

– Благодарю за комплимент! Всё, всё, всё! – киваю ему на белый седан. – Садись в машину и уезжай. У меня мало времени!

– Лея! – разочарованно стонет он. – Ну, давай же! Приходи сегодня, крошка! Нам ведь так хорошо вместе. Разве ты забыла, как…

– Хорошо! Хорошо! Я приду! Только, пожалуйста, уезжай!

– Точно? – загораются его глаза.

Слышу приближающиеся к воротам шаги.

– Точно-точно! Всё, пока! Спасибо за цветы! – с грохотом закрываю калитку и прижимаюсь к ней спиной. Чертовы цветы нереально тяжелые!

– Я буду ждать! – бросает вдогонку Максим.

Двигатель его машины заводится, колеса медленно скребутся по мелкому щебню, а напротив меня останавливается Витан и взгляд его внимателен и прохладен.

– Вау, – лениво оглядывает он цветы и снова смотрит на меня, – вот так букетик.

– Ага, – опускаю его на землю, потому что сил моих больше нет. – Только не букетик, а букетище.

– Поклонник?

– Что-то типа того. Кхм. Ты уже уезжаешь, – отхожу в сторону и открываю калитку. – Не буду тебя задерживать.

– Может, помочь донести букет?

– Нет, не беспокойся! Я его в тачку положу и докачу.

– Ну да, – улыбается Витан отнюдь недружелюбно и бросает взгляд на зеленую тачку с красными колесами, которую я использую для работы в саду. – Наверное, для этого она здесь и стоит. Чтобы внушительные букеты от поклонников доставлять к дому.

– Угу.

– Прилечу в субботу, – напоминает, проходя мимо меня. – Через неделю у Мари день рождения. Я покажу тебе кое-что, хочу знать твое мнение.

– Что именно?

– Увидишь, – холодно отвечает он, распахнув водительскую дверцу. Несмотря на то, что уже вечер и солнце давно скрылось за оранжевыми облаками, Витан надевает темные очки в стильной оправе. Пытаюсь увести взгляд подальше, но глаза упрямо возвращаются к привлекательному мужественному лицу, которое ничуть не портит внешняя холодность. И заметила я это с самых недавних пор. – Хорошего тебе вечера.

– Спасибо. И тебе.

В отличие от осторожного Максима, Витан уверенно жмет на газ, выбрасывая из-под колес мелкий щебень. Он приезжает к нам на пару часов в день, чтобы провести время с Мари. Они собирают пазлы за столом на террасе, строят дом на газоне из огромных кусков конструктора, а потом вместе пьют чай и болтают обо всем на свете. Разумеется, темы набрасывает исключительно Мари, а Витану только и остается, что отвечать на вопросы и объяснять интересующие её вещи. Но как бы то ни было, я всё время нахожусь где-то рядом и не могу не отметить, что им обоим очень хорошо друг с другом. Мари часто смеется и даже стала называть его просто по имени. Когда я сделала ей замечание, она сказала, что Витан сам разрешил ей не добавлять приставку «дядя». Я вижу, что он искренне желает наверстать упущенное время, и это подкупает меня. Хочется надеяться, что и другие родственники Мари окажутся не менее радушными и дружелюбными. А ещё я «вижу», как стонут от наслаждения женщины в постели с Витаном. Я «слышу», как они задыхаются, когда его длинные пальцы исследуют каждый уголок их прекрасных тел…

– Мамочка! Смотри, как я умею! – кричит Мари, развеяв охватившие меня мысли. Опять. Малышка перепрыгивает через скакалку, скрещивая руки перед каждым прыжком. – Видела? Видела?

– О! Молодец! – хлопаю в ладоши, продолжая стоять у ворот. Элина-чудачка, всё носится вокруг нее в этом дурацком костюме. – Кто тебя этому научил?

– Витан! Меня научил Витан!

Поднимаю вверх большие пальцы, а потом с трудом тащу тяжеленный букет в дом. Лезу в глубокий шкаф за вазами, потому что в одну все эти цветы точно не влезут.

– Отлично! – плюхается на диван Элина и стягивает с себя костюм. – Лишние калории сброшены!

– И как у тебя ещё голова не закружилась от этой беготни? Я и шарик-то воздушный надуть не могу, а ты вон как носишься.

– А может твое головокружение вызвано приливом обаятельных мужиков? Один интереснее другого, ей-богу! То на яхте тебя катают, то заваливают цветами! Мамочка, да ты с сюрпризами.

– Никто меня на яхте не катает, – разрезаю ленты и букет рассыпается. – Это была вынужденная поездка. А цветы… Просто цветы.

– Мм, вот значит, как это называется! А что тогда скажешь по-поводу этих твоих взглядов?

– Ты снова заладила про какие-то взгляды? Серьезно, достала уже!

– Я лишь хотела сказать, что эти взгляды взаимные, не более.

– О чем ты? – заправляю за ухо волосы.

– О том самом, – отвечает Элина, развалившись на диване. – Ты смотришь на него, он смотрит на тебя, а потом вы говорите друг другу вежливое «до завтра» и так по кругу. Хорошо хоть сегодня произошло какое-то разнообразие! А то от скуки сдохнуть можно.

– Никак не могу понять, о чем ты толкуешь, – делаю вид, что мне это неинтересно и укорачиваю стебли секатором. – Но вижу, что тебе жизненно необходимо обзавестись курортным парнем. Кстати, что там у вас с громилой Борей?

– Переписываемся, как подростки. Но сегодня я рискнула отправить ему фото своих загорелых ножек возле бассейна.

– Курортный роман начинается? – улыбаюсь.

– В субботу и воскресенье у него выходной, так что мы поедем на пляж… та-да-да-да-а-ам – «Дикая вишня»!

Мои глаза лезут на лоб.

– Это тот, где разрешено ходить только в панамке?

– Именно поэтому он так и называется, – смеется Элина, которая жить не может без ярких красок и сумасшедших впечатлений. – Там есть эко-отель. По фотографиям и отзывам в сети – крутейший. Но, передвигаться по территории пляжа можно только голышом. Месячные у меня через полторы недели, эпиляцию я сделала перед самым приездом, так что – я готова на все сто сверкнуть своими самыми пикантными местами!

– Ты точно сумасшедшая! – смеюсь, не веря своим ушам. Я бы на такое точно не решилась. – И Боря тоже согласен на это?

– Ещё бы! Надеюсь, ему есть чем прихвастнуть.

– Не знала, что тебе нравятся бритоголовые качки. Для меня это открытие.

– С виду он здоровенный и мощный, но внутри самый нежный пупсик, поверь мне. Надеюсь, у тебя не было серьезных планов на выходные?

– Завтра привезут мою машину, так что утром в субботу мы с Мари съездим в центр, покатаемся на каруселях и посидим в пиццерии. А потом вернемся домой и я буду до самого вечера плести узор. День рождения на следующей неделе, так что нужно заканчивать с платьем.

– Она будет в восторге.

– Надеюсь.

– А что с домиком на дереве?

– С домиком… Ну, со всей этой неразберихой я, если честно, совсем о нем забыла. Да и, как оказалось, у нас во дворе нет подходящего дерева.

Наполняю вазы холодной водой и мысленно напоминаю себе, что нужно ещё раз оповестить родителей, чьих детей Мари пригласила на свой первый серьезный праздник. А ещё я думаю о знакомстве с родителями Яниса. Неизвестность тревогой проникает в мой мозг, но почему-то осознание того, что между нами с Мари и родными бабушкой и дедушкой есть Витан, хоть немного да вселяет надежду на лучшее.

– Слушай, а тебе не кажется странным, что Витан проявляет настолько глубокий интерес к Мари? – Несу две вазы к островку и смотрю на подругу в ожидании объяснений. – Я имею в виду, что если у них с Янисом было не всё так гладко, зачем он приезжает сюда каждый день? Да, он познакомился с племянницей, он теперь в курсе, что она есть, так почему бы просто не сообщить своим родителям о ней? В конце концов, это удел бабушек и дедушек – играть с внуками, баловать их и всё такое прочее. Зачем это делает серьезный дядя, у которого дофига серьезной работы в столице?

– Возможно, что забота о Мари позволит Витану искупить вину перед Янисом, – озвучиваю свои предположения. – Он сказал, что они не общались девять лет. Думаю, на то есть веская причина, но сейчас Витан об этом сожалеет. Мне так показалось.

– Он ничего не рассказывал тебе об этом?

– Пф! С чего бы? – Опускаю в вазу по одному цветку. – Мы посторонние друг другу люди.

– Ну, не скажи. Он приезжает сюда каждый день, а в перерывах между играми с Мари, попивает с тобой кофеек.

– Во-первых, кофеек он попивает с нами, – указываю на нее пальцем, – и, если у тебя нет проблем со слухом, то наши короткие беседы сфокусированы исключительно на Мари. А, во-вторых, кроме того, что он является братом Яниса, от которого я родила ребенка, мы ничего друг о друге не знаем. И не думаю, что кто-то из нас в принципе этого хочет. Витан будет здесь, пока не сообщит о Мари родителям. А случится это на грядущей неделе. Возможно после дня рождения Мари или… Мы договорились, что это случится, как только я буду готова. Так что, как только они приедут с ней познакомиться, ноги его больше не будет в нашем доме.

– Почему ты в этом так уверена?

– Потому что его жизнь другая, – говорю, осторожно пропуская стебель между десятками других. – Он живет в Москве и принадлежит к элите общества, где вместо чистого морского воздуха пахнет деньгами, и чем интенсивнее этот аромат, тем властнее человек. Тихая загородная жизнь и домашний уют точно не для таких. Раз в год возможно и приедет повидаться с племянницей. Ну, что? Как тебе? Поставишь в своей комнате?

– Конечно.

Элина встает с дивана и подходит ко мне, продолжая задумчиво наблюдать за моими действиями.

– Ну, да. Может ты и права, – выдает по итогу своих продолжительных дум. Взяв в руки тяжелую вазу, она невзначай добавляет: – Кстати, когда ты побежала к парню, с которым «переспала», Витан спросил ждем ли мы гостей? Я ответила, что это очередной твой воздыхатель! Бедной девочке проходу не дают, так и кружат вокруг, словно пчелы у цветка. И тут он издал такой тяжелый и глубокий вздох, да ещё и пальцами хрустнул, что я решила, будто он пошел рожу твоему парню бить. Надеюсь, ты не злишься, что я так ответила?

– Зачем ты так сказала?

– Чтобы и думать не смел, что за тебя некому будет заступиться, если вдруг ему что-то взбредет в голову. Я имею в виду что-то, связанное с Мари.

Тронутая заботой, отправляю подруге воздушный поцелуй.

– Доверяй, но проверяй, да?

– Точно, – улыбается она и направляется к лестнице.

– Кстати, Максим не мой парень!

– Ты с ним просто «переспала»! – передергивает Элина.

– Именно! – кричу громче, чтобы услышала. – Но больше я этого не сделаю!

Голос Элины превращается в непрерывный и глухой звук, который вскоре просто исчезает. Нам с Максимом было хорошо, конечно, но это была разовая акция. Может, я из тех женщин, которым достаточно всего разок переспать с мужчиной, чтобы последующие три-четыре года не тратить на секс драгоценного времени? Ведь его можно посвятить любимому ребенку, дому, саду, работе, уборке, готовке и так до бесконечности. Или, во всяком случае, пока не повстречается очередной самец, способный вызвать сиюминутный сексуальный голод. Но, так или иначе, за чувством насыщения приходит неминуемое отторжение, основное оружие которого – ежедневные заботы, что берут верх над кратковременными потребностями организма.

Вторая ваза с цветами готова. Оставлю её здесь, а третью поставлю на столике в прихожей. Не хочу просыпаться и видеть цветы от Кена, который ниже пояса оказался куда симпатичнее и интереснее.

Наполняю водой третью вазу и невольно задумываюсь о Витане. Жаль, что он осознал свою вину только после смерти Яниса и теперь старается вымолить у брата прощение через заботу о его дочери. Должно быть, он совершил крайне непростительный поступок, раз при жизни Янис так и не нашел в себе сил поговорить с ним и постараться наладить отношения. Только теперь я понимаю, как мы с Янисом похожи. Жаль, что никто из нас так и не смог рассказать о боли, зарытой в бесконечной глубине наших душ.