Текст книги "Экзамен для Принцессы"

– Был рад встречи, – Иван Юрьевич галантно пропускает меня вперед и при выходе касается пальцами моего запястья. Опять. Снова этот разряд. Да, что же это за наваждение?

Поскорее выхожу и сразу теряюсь. В голове полная каша. Куда мне идти? Вроде на лекцию уже нет смысла, а идти на улицу подозрительно, потому как Колесников направился в сторону выхода. Ничего лучше не придумав, решаю остановиться у лифтов.

–Никуда не торопишься? – обернувшись спрашивает он.

– Вообще-то, я так замерзла сегодня утром, что хотела сходить выпить чай, – смущенно выдаю я.

– А тебе на пару не нужно? – Колесников смотрит на часы, а потом по сторонам.

Хорошо, что в холле никого нет, а то странно это все со стороны выглядит. Мне кажется, если кто-то нас увидит, то сразу поймет, что нас связывает больше, чем отношения преподавателя и студента.

– Я уже опоздала на лекцию, так что даже не знаю, стоит ли туда идти, – тихо оправдываюсь, но нет другого выхода, он все же преподает здесь.

Мне показалось, что Иван Юрьевич улыбнулся, будто ожидал что-то подобное услышать.

– Может сходим и выпьем чай вместе? – неожиданно спрашивает он и мое сердце начинает бешено выстукивать.

– Мы с вами?

– Можем, конечно, позвать еще кого-то, но с учетом того, что ты прогуливаешь, а я стал соучастником, сомневаюсь, что нам нужна компания, – засунув руки в карманы Колесников многозначительно оглядел меня с ног до головы.

Меня задело слово «прогуливаешь», но я ничего на это не отвечаю, а просто киваю и двигаюсь в сторону выхода из главного корпуса.

Я конечно, знала, что понедельник день тяжелый, но не подозревала, что настолько.

6.

Кафе рядом с нашим университетом было излюбленным местом многих студентов и преподавателей. Я боялась, что в такую погоду здесь не будет где яблоку упасть, но к моему удивлению, занято было только пару столиков. Колесников выбрал место в углублении, за небольшой решетчатой стенкой, где мы могли видеть всех, а чтобы увидеть, нас нужно было подойти очень близко. Я была ему благодарна за такой выбор, но немного смущала интимность места, будто мы на свидании.

Колесникова, судя по его виду, вообще ничего не заботило, он галантно помог мне снять кофту и отодвинул стул.

–Что будешь пить? – присаживаясь напротив, он впивается в меня своими сапфировыми глазами.

–Чай, с бергамотом, – быстро отвечаю и опускаю глаза. Я не выдерживаю этого пристального внимания, а он будто понимает это и продолжает меня рассматривать как под микроскопом.

Я так стеснялась его присутствия, что не могла даже двух слов связать. И почему на меня так действует его компания? В жизни я стеснительная, за исключением компании в которой нормально себя чувствую, там я могу быть разной. А с ним мне не то, чтобы некомфортно, но очень странно.

– Что за лекцию ты пропустила? – спокойно интересуется он, жестом подзывая официантку.

Выдыхаю, а затем взяв себя в руки, отвечаю:

– Административный процесс. Вы не подумайте, что я часто прогуливаю, просто меня вызывали в деканат, а потом я решила, что уже поздно заходить в аудиторию, преподаватель все равно не пускает опоздавших. Таких случаев бывает не часто в моей жизни.

– Ты так говоришь, словно оправдываешься. Все нормально.  Главное не пропускай мой предмет, – как-то, по-дружески говорит он.

–Хорошо, – согласно киваю, и решаю сменить тему. – Как ваши выходные?

– Отлично, – судя по такому лаконичному ответу, продолжения не будет.

Делаем заказ и тишина опускается на наш столик. Если бы я себя не знала, то на его месте бы подумала, что зануда. Но он сидит, делает вид, что абсолютно не в напряг моя компания.

Подходит официантка, и улыбаясь во весь рот выставляет наш заказ на стол. Я сначала не уловила, а потом замечаю, что она усердно пытается привлечь внимание моего собеседника. Ситуация неоднозначная, но во мне поднимается волна ревности. Не понимаю, как можно строить глазки мужчинам, в присутствии другой женщины? Она не знает, кто я ему, тогда чего вылупилась и улыбается?

– Вам что-то еще нужно? – кокетливо спрашивает навязчивая официантка.

– Нет, спасибо, – отвечает Иван, даже не глядя на нее, он занят моим чайником для чая. Не знаю зачем, но он усердно утрамбовывает пакетик и крутит крышку от заварника. Выглядит это странно. Потому что, как мне казалось, такой жест очень близкий и интимный что ли, ведь мы даже не друзья. Я еще больше смущаюсь.

Девушка не удостоившись взгляда в свою сторону, проговаривает стандартную фразу, что будет не далеко и оставляет нас снова одних.

Я лишь наблюдаю как Иван продолжает колупаться в моем чайнике и делаю вывод, что он не церемонится с людьми, в том числе и со мной. Вся эта сцена вокруг нас напоминает какой-то фильм, где ничего не понятно, но безумно интересно узнать продолжение, только потому что ты уже начал смотреть.

Молчание все же затянулось, и я решаю, что превращать это в простое чаепитие нет смысла, надо завести разговор.

– Как вам у нас в университете? – выдаю я, прокручивая блюдце под чашкой.

– Нормально, – сухо отвечает он.

– Кафедра вас приняла хорошо?

– Да.

– А вы давно преподаете?

– Нет.

Такое ощущение, что я разговариваю с навигатором. Сухие ответы, четко отредактированы. Если честно, то мне даже как-то обидно, ведь если бы я была одна, то хотя бы книгу почитала, а тут ни почитать, ни поговорить, ни музыку послушать, а только сиди и думай, что делать и куда скрыться от неловкости.

Казалось бы, что Колесников вообще не заинтересован в этой беседе, тогда зачем предложил? Просто сидит тут, смотрит на меня и ковыряется в моем заварнике. Меня это достало.

– Вы не могли бы уже не трогать мой чайник и позволить мне выпить чаю? Кажется он уже запарился, – резко выхватываю из его рук свой заказ.

Он ничего не отвечает, только улыбается, затем молча забирает мой чайник обратно и выливает  содержимое в чашку, передвигая все поближе ко мне.

– Спасибо, – выдыхаю с облегчением, энергично делая первый глоток. Горячо на языке, но не показываю этого.

Иван Юрьевич на мое удивление заказал не крепкий кофе, какой обычно пьют серьезные мужчины, а двойной капуччино с пушистой пенкой. Он явно не такой как все, и от этого у меня в голове целый взрыв. Подсознание кричит мне, чтобы я разговорила его, чтобы понять, что он из себя представляет, но здравый смысл спокойно рассуждает, что соваться на его территорию нельзя. Мы с ним не настолько близки, да мы вообще не близки, раз уж на то пошло.

Хочу было открыть рот и задать нейтральный вопрос, как он опирается локтями на стол и придвигается ближе ко мне.

– У тебя есть парень? – неожиданно спрашивает Колесников, и я чуть не захлебываюсь чаем от его вопроса.

– Эм, вы немного поставили меня в тупик, -опускаю голову, потому что чувствую что мои щеки пылают огнем.

Ивана Юрьевича не трогает мой ответ, он просто смотрит, глаза в глаза.

– Это всего лишь вопрос, – пожимает плечами. –  Не понимаю, почему я тебя смутил?

– Я не сказала, что вы меня смутили, я сказала, что вы поставили меня в тупик, – поправляю его.

– Хорошо, чем?

– Своим бестактным вопросом.

– И чем же он бестактный?

– Наверное, потому что это вообще не ваше дело, и мы с вами даже не приятели, чтобы обмениваться подобной информацией, – у меня двоякое чувство: с одной стороны, хочется психануть и уйти, потому что понимаю, мы не можем обсуждать мою личную жизнь, с другой остаться и продолжить разговор, так как любопытство сжирает. Зачем ему эта информация?

– А ты не промах, – Колесников с довольным видом откидывается на спинку стула, словно весь этот разговор его забавляет. – Ты мне нравишься.

Я застываю от его слов. В смысле я ему нравлюсь? Мне, конечно, это бесспорно льстит, но еще больше ставит в тупик.

– Ты вроде удивлена? – улыбаясь как мальчишка, спрашивает Иван Юрьевич. – Ты привлекательная девушка, ты не можешь не знать, что нравишься мужчинам.

– Знаю, конечно, просто мне странно это слышать от вас, – и это было действительно странно.

– Чем я выделяюсь от остальных? – его вопрос вроде искренен, но все равно, разве он не понимает сам?

Я делаю глубокий вдох и говорю как есть:

– Вы просто преподаватель, а я ваша студентка и немного странно, то, что мы вообще тут с вами сидим, но более странно то, что вас интересует моя личная жизнь.

–Принцесса, я могу тебе сказать точно, мне начхать на правила, и всем абсолютно без разницы, что мы с тобой здесь сидим, но, если, ты, конечно, хочешь, мы можем сейчас поехать в другое место, чтобы тебе было уютнее.

– Мне не может быть уютнее нигде-либо, потому что вы по-прежнему остаетесь моим преподавателем. Это просто конфликт интересов.

– Ты думаешь, что, сходив со мной куда-то, ты получишь автомат на экзамене?

– А у нас что, будет экзамен? – отвлекаюсь от темы я.

– Да.

– Тогда, тем более. Мои одногруппники будут думать, что я виляю задом, лишь бы получить хорошую оценку.

– Тебя настолько волнует, что будут думать эти студенты?

– Мне не понятно, почему это лично вас не волнует?

Он снова улыбается, какой-то улыбчивый молчун. Вообще, надо признать, что он такой красивый, с ним безумно приятно сидеть рядом. Дело не только в красоте лица, а в том какой он эффект производит на окружающих. Он настолько самоуверен и прямолинеен, что стынет кровь. Не знаю, что он за человек, но лично у меня такое непонятное влечение к нему, словно мы давно с ним знакомы и между нами даже пролетают искры.

– Меня вообще мало волнует, что обо мне говорят люди, важно, чего хочу я, – легко отвечает он.

– И чего же вы хотите? – с предвкушением жду ответа.

– На данный момент, хочу узнать тебя, – ни капли не сомневаясь отвечает Иван. – Я же сказал, ты мне нравишься, не вижу проблемы, почему мы не можем узнать друг друга получше и встретиться где-то еще.

– Это что, свидание? – не знаю, как я решаюсь задать подобный вопрос, но во мне просыпается любопытство, не могу уже остановиться.

– Не важно, как это называется, Принцесса. Так у тебя есть парень? – он делает глоток, и снова пристально меня рассматривает, будто раздевая глазами.

– Нет, – смущаюсь я, наблюдая за этим хищником. Мне резко становится жарко и неуютно от нашей близости. Если он еще раз с придыханием назовет меня Принцессой, я сознание потеряю.

Сейчас, когда он так смотрит, могу только думать, о том, что мне бесконечно жаль, что у меня недостаточно опыта в общении с противоположным полом, так бы я точно знала, как реагировать. Если бы я понимала что-то в искусстве отношений между женщиной и мужчиной, то с легкостью могла бы определить, с какой целью он интересуется моей личной жизнью. У него был действительно интерес ко мне как к девушке, либо Иван просто сотрясал воздух.

– Почему? – давит на меня он.

– Что значит почему? Просто никого сейчас нет. Нет того парня, который бы меня завлек.

– Все вокруг, тебе не подходят? – узнаю этот насмешливый тон.

– Почему вам кажется, что я такая недоступная? Просто я не встретила человека, который бы меня зацепил. Это же не преступление. Мне только двадцать, все еще впереди. И потом, для совершенно незнакомого человека, вы задаете, слишком интимные вопросы.

– Слишком интимные вопросы, я бы задавал, если бы спросил, какая твоя любимая поза в сексе, но так как я спрашиваю абсолютно простые вещи, то ничего не вижу здесь непростительного.

Я настолько была в шоке, от его реплики, что поерзала на стуле. Никогда бы не подумала, что буду слышать слово секс, от своих преподавателей.

– Мы не на вашем семинаре, чтобы вы задавали вопросы.

Иван Юрьевич, делает глубокий вдох и отворачивается к окну. Я вроде даже видела на его лице наслаждение, ему явно приносило удовольствие общаться со мной на подобные темы. Он вообще какой-то сегодня другой. Расслабленный, что ли. Несмотря на дождливую погоду, Колесников очень легко одет: черный тонкий свитер, который отлично подчеркивал его накаченные руки и синие джинсы, явно, демонстрирующие те места, на которые приличные девушки не смотрят. И весь его вид, говорил окружающим, что ему глубоко наплевать на чужое мнение. Но мне нет. Всего этого не должно быть. Мы никак не можем делать попытки сблизиться, это же неестественно. Да и потом, он не только мой преподаватель, а еще и старше и я уверена, Колесников не из тех, кто заинтересован в серьезных отношениях, а я не хочу быть очередной игрушкой. Мне тут еще три года учиться, как я смогу все это вынести, если он разобьет мне сердце?

Дождь за окном закончился, вижу, что на улице стало людно и понимаю, что прозвенел звонок – идеальный момент, чтобы свернуть удочки и сломя голову бежать.

– Мне кажется, прозвенел звонок и нужно идти на вторую пару, – громко говорю я и достаю кошелек, чтобы расплатиться за свой недопитый чай.

– Убегаешь? – Колесников удивленно вскидывает брови.

– Мне нужно идти, – шепчу я и кладу деньги на стол. – Спасибо за компанию, Иван Юрьевич. До свидания.

Не дожидаясь ответа или хоть какой-то от него реакции, пулей вылетаю из кафе и только дойдя до главного корпуса до меня доходит, что я ничего толком не спросила за машину, а этим бессмысленным чаепитием поставила вообще под удар не только ее ремонт, но и его отношение ко мне, как к студентке. Но хуже всего то, что чувствовался горький привкус разочарования и прежде всего, от своего поведения. Теперь он подумает, что я дикая и закомплексованная, и вряд ли захочет со мной впредь заговорить. Возможно, это и к лучшему, тогда от чего внутри так неприятно ноет?

7.

После обеда, как обычно иду в студию, чтобы в танце расслабиться и угомонить гормоны. Наше с Колесниковым общение в кафе сделало свое дело, и три лекции подряд я только и делала, что прокручивала в голове наш разговор.

Почему он не меня так действует? Мне хотелось кричать и плакать одновременно. Я не понимала, почему моя реакция на этого мужчину такая странная? Я его не знаю, он меня не знает, тогда какого черта, я так себя веду?

Мне было трудно представить, как это вообще выглядело со стороны и что могли подумать другие студенты или преподаватели, увидев нас вместе. Он красивый молодой доцент, сидит за одним столиком со своей студенткой, много ума не нужно, чтобы сложить два плюс два и все понять. Хорошо, что хоть никого не было рядом и никто не слышал, о чем мы говорили. Мне не хотелось думать, что у меня все было написано на лбу, потому что скрыть такую явную симпатию мне не удавалось, я не была суперактрисой.

Выматываю себя в классе настолько, что еле выползаю в раздевалку. Но по крайней мере, физические нагрузки на все мышцы, хоть немного смогли расслабить одну самую главную – мозг. Я почувствовала себя немного лучше и надеюсь, сохранить это состояние подольше.

Мне нравилось танцевать, именно в танце я могла быть тем человеком, которым так хотела быть. Это своего рода – откровение. В первую очередь, я любила танцы за то, что не нужно быть каким-то особенным, ты просто делаешь, и если стараешься и прилагаешь усилия, то ты начинаешь хорошо танцевать.

В десять лет, я впервые пошла на свои первые тренировки. Моя первая учительница, Регина Семеновна, была уникальной женщиной. Когда она двигалась, все вокруг замирали и мне становилось не по себе, от того, насколько у нее были отточенные движения. Тогда-то я и поняла, что буду танцевать.

Я тренировалась почти каждый день, и все чего добилась, это новая танцевальная школа, где мне несколько месяцев назад, даже предложили преподавать. Но я отказалась, потому что это противоречит убеждениям моих родителей. Папа считает, что танцульками, как он это называл, на жизнь не заработаешь. Но, а мама, ей, мне кажется, вообще было все равно, главное, что думал об этом папа.

– Привет Катюха, знаешь, что намечается? – Маринка влетает в раздевалку с таким видом, будто выиграла миллион в лотерею.

– Нет, что? – стягиваю с себя узкие леггинсы, присаживаясь на лавку.

– Будет отбор в «Нуар», – кричит она вскидывая руки к потолку.

– Когда? – резко поднимаюсь, цепляясь в подругу руками. Эта новость, чудесная, и я даже не заметила как стою перед ней в нижнем белье.

– Анжела сказала, что они приедут через пару недель и будут отбирать с каждого класса по одному человеку. Через месяц-полтора будет прослушивание в Русском театре, где они отберут тройку, и эта тройка поедет в Париж, – Марина чуть ли не плачет от радости от этих новостей.

– Та ладно? В их танцевальную школу в Париже? – не верю своим ушам, это настолько невероятно, что мои мысли путаются.

–Да, как думаешь, кто из наших пройдет?

– Конечно мы с тобой, – театрально смеюсь я. Марина была хорошей девушкой, но до «Нуар» она не дотягивала, как и я в принципе.

Это вообще невероятно, что такая школа набирает студентов таким образом, хотя мне кто-то рассказывал, что в прошлом году, они приезжали в столицу. Вот теперь, наверное, добрались и до нас.

Все по тому, что основатель школы танца «Нуар» была наша соотечественница. Я не помню из какого она точно города, но она прорвалась на запад и зажгла своим танцем французов. Еще скорее всего по тому, что ее мужем был очень влиятельный парижский бизнесмен, который и помог ей открыть студию и прославить ее на весь мир. Но дело было не только в этом. Дело было в ее команде танцоров.

Танцоры «Нуар» – это не просто люди, это боги танца. Те везунчики, которые каждый день занимаются тем, что воплощают свою мечту в жизнь. Это великолепие стоит один раз увидеть, чем десятки миллионов раз услышать. Я бы все отдала, чтобы присоединиться к их команде.

–Для Крысы Борисовны это как подарок судьбы, – ехидно отмечает Маринка. Что не говори, а наша директриса тот еще лучик света. – Как узнала, решила сразу ремонт организовать в первом зале.

–Ну, это понятно, не каждый день «Нуар» отбирают новичков в таких студиях, – пожимаю плечами. – Надо будет готовиться, такой шанс нельзя упустить.

Подруга как-то странно на меня покосилась и натянуто улыбнулась, а все потому что мы теперь конкурентки.

Еще не знаю как, но я должна приложить все усилия, выжимать по максимуму, чтобы выйти в отбор. С такими усиленными тренировками ничто не должно меня отвлекать от мечты. Даже мой новый преподаватель.

8.

– Наконец-то сегодня пятница, – бурчит мой брат Костя, когда мы сидим на кухне за завтраком.

– Да уж, неделька та еще, – соглашаюсь я. – Слушай, а где ты пропадал всю неделю?

Мы с братом действительно в последнее время виделись очень редко. В основном, у него были тренировки, учеба и курсы по английскому, но раньше список дел был таким же, но виделись мы чаще.

– Там-сям, – отвечает он, даже не поднимая глаза от своей яичницы. – Машина как новая, – добавляет брат, меняя тему.

– Да, я уже так рада, что не нужно каждое утро переживать за транспорт.

Машину мне вернули во вторник вечером, как и обещали. Мне просто позвонил незнакомый человек и попросил выйти на улицу. Когда я вышла, моя мазда, стояла у подъезда ворот сверкая.

На самом деле, была очень удивлена и как минимум ожидала увидеть кого-то другого. Но он не приехал, а прислал незнакомого парня. Тот вежливо отдал мне ключи и ретировался быстрее, чем я успела что-то спросить.

Все в машине было идеально, ее даже помыли, за это я знаю кого благодарить, но не было пока что возможности.

С того случая в кафе, мы с Колесниковым виделись два раза на лекции по дипломатическому праву, но ни разу он не посмотрел даже в мою сторону. Не знаю, возможно я его обидела, но не понимаю, чего он хотел от меня? Как-то странно, что, задавая подобные вопросы, он рассчитывал на ласковые ответы. Мне был непонятен вообще интерес к моей жизни, ведь в остальное время, он держался уж слишком профессионально, даже не позвонил на счет того, что машина готова. Это меня и зацепило, но я делала вид, словно все нормально.

Мысленно возвращаюсь на кухню, и разглядываю своего брата. Он был очень хорошо одет, будто на свидание собрался. Вообще он всегда хорошо одевался и у него был вкус, в отличии от его друзей, но сегодня он особенно хорош.

– Сегодня у тебя праздник? – решаю выяснить я.

– Нет, с чего ты взяла? – Костя вроде расстерялся.

– Не знаю, ты сегодня какой-то нафуфыренный.

– Просто все вещи в стирке, пришлось одевать что-то новое.

–Ну, с завтрашнего дня займемся уборкой, и стиркой, а то мы что-то подзабили на свои обязанности, – мысленно прикидываю, сколько времени займет большая уборка нашего милого домика.

Наши родители располагали финансами, чтобы нанять женщину, которая бы пару раз в неделю прибиралась, но мама категорически против посторонних людей в доме, поэтому, вспомнив, что у нее двое прекрасных детей в помощниках, она распределила обязанности. По субботам, мы с Константином вылизываем каждый угол, и в целом, делаем это уже просто на уровне профессионалов.

–Кстати, не хочешь завтра сходить в клуб? –спрашивает Костя, пока загружает грязную посуду в посудомойку.

– Не хочу, – отвечаю я. – Клубы с тобой – это, пожалуй, не для меня.

– Та ладно, пошли, будет весело. Мы с тобой уже давно никуда не ходили, за одно и проветришься, – уговаривает меня брат. – Там и Серый будет, а я буду вести себя хорошо.

– Журавский?

– Да, ну какой еще? Он мне говорил, что не против был бы тебя увидеть.

– Ты поэтому меня зовешь? – так и знала, что тут было что-то более правдоподобное, чем «мы давно никуда не ходили».

–Нет, я зову тебя, потому что ты моя сестра и я правда бы хотел, чтобы ты поехала с нами в клуб. Давай, не выпендривайся.

Ничего не ответив, просто киваю, давая понять, что окей, только отстань. Сама мысль сидеть в компании друзей моего брата мне нравилась, это были хорошие ребята, но не хочу видеть там Сергея. Мне уже надоело, что Костя так упорно старался нас сблизить, хотя реальных поводов Журавский не давал. Может и поэтому я сама себе навязала, что Сережа мне нравится, а на деле, вовсе нет. Все было из-за советов брата и мамы, а я видимо очень легко поддавалась влиянию.

На этой ноте еду в университет, прикидывая как поблагодарить Колесникова за ремонт машины, все же он был не обязан, да что там говорить, вообще не должен был, но он это организовал, оплатил и в полной красоте доставил мне ее домой. Думаю искреннего спасибо будет достаточно, хотя после моих ответов в кафе, одним спасибо не отделаешься, поэтому решительно подумываю пригласить его на кофе, чтобы проявить себя как нормальная девушка, а не долбанная замороченная принцесса.

К первой паре я еще была очень смелой, но к концу третьей, и последней, поняла что мой храбрый вид куда-то испарился.

Достаю телефон и думаю сначала позвонить, все же это обычное дело. Потом печатаю смс, где долго распинаюсь о том, как я благодарна и бла-бла-бла… но в какой-то момент, наверняка, взрослый что ли, набираюсь смелости и иду на кафедру международного права, предварительно узнав, что он точно сегодня на работе, ведь у второго потока была недавно лекция по дипломатии.

Мне страшно и стыдно. Прежде всего потому, что его коллеги-преподаватели могут не так все расценить и подумать Бог весть что, но потом, довольно быстро, отмахиваюсь от этих мыслей, ведь Колесников же наш куратор, а я староста, так что, все удачно складывается. Никто не должен лишнего подумать.

Затем меня уже гложут предчувствия, что именно он подумает, вдруг накрутит себе мультиков, что я за ним бегаю, а я вообще не бегаю, он мне даром не нужен, ведь не нужен же? Но увидеть его хочется настолько, что пекут глаза. Прежде всего, я покажу, что умею быть благодарной, все скажу, может даже угощу его чем-то, и со спокойной душой пойду домой. Да, все именно так. Идеальный план.

Толкаю дверь кафедры на себя и вхожу внутрь. Странно, вообще никого нет. Если лаборант вышла, то почему дверь не закрыла? Здесь же документов много.

Разочаровавшись, собираюсь уйти как слышу приглушенный смех, сто процентов эта выскочка Эля, что ведет у нас семинарские по международному праву. Она учится в аспирантуре и каждый раз не забывает показать, что круче всех, хотя на деле это далеко не так. Да, она очень эффектная и одевается хорошо – удачно подчеркивая достоинства – но в плане знаний, еще хуже, чем я. Но лично меня, отталкивает ее надменность, век бы мои глаза ее не видели. А сейчас мне их вообще хочется выколоть, потому что, то что я вижу за перегородкой в виде шкафов, меня мягко говоря приводит в шок.

Элеонора Викторовна сидит спиной ко мне, на столе, а напротив нее, мой преподаватель по дипломатическому праву, расслабленно сидит в кресле, попивая что-то из чашки и гладит Эльку по ноге, которая аж сюда видно, в чулках с широкой резинкой.

Нервно сглатываю и чувствую, как в груди все горит. Мне хочется убить ее за распущенность, а потом его, за то что…за что, Катя? Он тебе разве что-то должен? Нет. Он сам по себе, ты сама по себе. Ваши линии никогда не пересекутся. А тут, молодой мужчина, молодая женщина, они коллеги, все складывается как нельзя кстати. Но ревность все равно взрывается вулканом, растекаясь горячей лавой по венам. От этой ярко-проделанной работы моего мозга, впадаю в оцепенение и не знаю как себя вести.

–И я уже свободна, так что, если твое предложение в силе, можем поехать к тебе? – Эльвира проводит пальчиком по рубашке Колесникова, а его рука ползет туда, где уверена, побывали многие.

–Эля, ты знаешь, я… – Иван Юрьевич переводит взгляд на стеллажи и замечает меня. Он резко дергается и поэтому Эльвира поворачивается ко мне лицом.

–Чего тебе? – недовольно спрашивает она меня, убивая взглядом.

–Я… – пытаюсь придумать вразумительный ответ, но в голове каша, вообще после увиденного не могу собрать мысли в кучу.

–Ну, говори быстрее, – злится рыжая фурия и спрыгивает со стола. – Методичек еще нет, староста. Когда будут, вас оповестят, не надо ходить сюда как к себе домой.

–Эльвира Викторовна, – звучит сильный мужской голос и мы обе смотрим на его хозяина. – Держите себя в руках, Миронова пришла ко мне.

Он смотрит исключительно на меня и удерживает мой взгляд с такой нечеловеческой силой, что трясутся колени.

–Нет, – твердо отвечаю я. – Лично к вам, Иван Юрьевич, у меня нет никаких вопросов, мне нужен был лаборант.

Не знаю, в каком кармане своих джинсов нахожу такую решительность, но мне так противно от увиденного, что я мысленно готова испепелить его глазами.

–Извините, что помешала, – срываюсь с места и выбегаю с кафедры.

Так паршиво мне никогда еще не было, я хочу плакать, хочу кричать от переполнявших меня эмоций. Почему-то была более высокого мнения о нем, а сейчас он скатился на самое дно. Ниже пасть уже некуда. Ненавижу ее. Ненавижу его, за то, что с ней. Ненавижу себя, что допустила, пусть крошечную, но все же мысль, что могу ему нравиться, как девушка. Сейчас, я осознаю, что все это пыль в глаза, какой-то дешевый спектакль. Я ему не ровня. Мы словно из разных миров и весь мой порыв – детская и наивная глупость. Можно было просто отправить смс с благодарностью, но я дура, раз вообразила себе, что между нами было нечто большее, чем отношения преподавателя и студентки. И как бы трудно не было признавать, его флирт с другими женщинами остро задевает мои чувства.