Текст книги "Мозг всемогущий. Путеводитель по самому незаменимому органу нашего тела"

Личность сложна, потому что сложен мозг. При желании мы можем развить у себя некоторые черты характера или сделать их менее выраженными. Если мы знаем, как мозг формирует личность, нам проще контролировать свои отрицательные импульсивные реакции и чувствовать эмпатию по отношению и к здоровым, и к больным людям. Уже сегодня исследователи мозга по всему миру работают над тем, чтобы сделать наше понимание происходящих в мозге процессов еще яснее.

Глава 3. Память и научение

Научение и память – основа любой культуры. Без пополнения багажа знаний человечество топталось бы на месте. Без памяти и воспоминаний мы бы не узнавали свою семью и своих друзей.

Ученые начали понимать роль и значение памяти, когда обратились к историям людей, которые теряли память вследствие повреждения различных областей мозга. Самый известный такой пример – Генри Молисон, знаменитость в кругах неврологов, более известный как Г.М. В 1933 году его сбил велосипедист, и, как считается, после этого он начал страдать эпилепсией. Эпилепсия – это болезнь, которая может развиться в том числе и в результате травмы и при которой больной страдает от судорожных приступов, обусловленных синхронным возбуждением всех нейронов отдельного участка коры головного мозга или всего мозга. Г.М. страдал эпилепсией с частыми судорожными приступами, сопровождающимися потерей сознания. С тех пор медицина сильно преуспела в лечении эпилепсии, но в те времена Г.М. нельзя было помочь, и припадки были настолько частыми, что испортили ему всю жизнь. Они случались с Г.М. неожиданно, он падал на пол, корчась в судорогах. После каждого приступа он долгое время чувствовал себя измотанным и заторможенным. В конце концов он больше не смог продолжать учиться в обычной школе.

В отчаянном желании вылечиться Г.М. и его семья связались с одним из первых нейрохирургов того времени. Он предположил, что эпилепсия локализована в височной доле, и предложил удалить одну ее часть в обоих полушариях. После операции состояние Г.М. значительно улучшилось, однако он утратил способность создавать новые воспоминания или использовать память для мысленных перемещений в пространстве и во времени. Он стал заложником настоящего. Если бы вы встретили Г.М. на улице, он бы вежливо с вами поздоровался, и вы могли бы вместе прогуляться и провести время за приятной беседой. Однако если бы вы встретили его снова час спустя, он бы представился заново. Вполне естественно, что он был крайне терпелив со всеми учеными, которые проводили с ним различные тесты – в течение целых 50 лет. Ведь каждый раз для него был как первый.

В диснеевском мультфильме «В поисках Немо» отец Немо знакомится с рассеянной синей рыбкой Дори, которая помогает ему искать сына. Как и Г.М., Дори не в состоянии хранить новые воспоминания. Тем не менее ее память все-таки получше, чем у Г.М., потому что Дори смогла понять, что находится в Сиднее, когда прочитала «Сидней» на сточной трубе. Дори постоянно называла Немо похожими именами, а Г.М. даже не смог бы попробовать. У него не сохранялось никаких воспоминаний ни о людях, которых он встречал, ни об их именах.

Кратковременная память

Тем не менее и Дори, и Г.М. хватало памяти для того, чтобы говорить законченными предложениями. До того как исследователи мозга начали изучать Г.М., они думали, что существует только одна память. Наблюдения за Г.М. показали, что человеку может недоставать какой-то одной части памяти, а в остальном память может быть в порядке. Опираясь на них, научное сообщество постепенно начало разделять память на кратковременную и долговременную. Мы можем утверждать, что кратковременная память Г.М. была не затронута.

Одни специалисты используют понятие «рабочая память» как синоним кратковременной памяти. Другие считают, что «рабочая память» – это только часть кратковременной памяти, требующая нашей полной концентрации, в то время как другие части кратковременной памяти более пассивны и хранят только те воспоминания, которые не требуют внимания. Грань между ними настолько нечеткая, что я предпочитаю все же не разделять эти понятия. Четких различий между кратковременной и долговременной памятью также нет, но здесь, по крайней мере, есть точное анатомическое разграничение, которое стало очевидным после того, как Г.М. удалили части височных долей. Он мог сидеть и смотреть одни и те же фильмы снова и снова, как в первый раз. Тем не менее он был в состоянии запомнить на несколько минут случайные слова, если его не отвлекали. Значит, кратковременная память хранится не в височной доле.

Более поздние исследования показали, что кратковременная, или рабочая, память, находится в лобной доле. Рабочая память важна для логического мышления, планирования и поиска различных решений одной проблемы. Однако пример Г.М. доказывает, что жить только с ней одной затруднительно.

С вами когда-нибудь бывало такое: вы сидите и разговариваете с кем-то в кафе и вдруг понимаете, что ухо ловит более интересный разговор за соседним столиком? Вы продолжаете кивать и улыбаться, но не слушаете. Вдруг вы замечаете, что последнее слово было сказано с вопросительной интонацией. Вы знаете, что вас о чем-то спрашивают, но о чем именно – не имеете ни малейшего понятия. Рабочая память ограниченна. Чтобы запомнить какую-то информацию, мы должны ее обработать.

Для начала ее нужно отсортировать по степени важности. Она важна для меня лично? Чего не хватает? Что я хотел бы узнать? Согласен ли я с предположениями?

Чтобы что-то запомнить, нужно это повторить. Хотя вы слышали слова, сказанные вам, свое внимание на них вы не сосредоточили. Поэтому память не придет вам на выручку, и вам, вероятно, придется выдать себя, попросив повторить вопрос.

Когда мы всей семьей ходим в пасхальный поход в горы, обычно мы играем в пасхальные игры пасхальным вечером. Все строго как положено: прыжки на мини-лыжах и бег в мешках из-под картошки. А также игра Кима. У нас разношерстная команда из девочек и мальчиков, женщин и мужчин от 20 до 60 с разным образованием и происхождением, однако количество предметов, какое мы можем вспомнить за минуту, поразительно мало. Результат всегда около семи – магическое число. Число небес Аллаха и цветов радуги, а также число того, сколько мы, люди, можем воспринимать одновременно. Все более крупные числа мы вынуждены разбивать на меньшие элементы и складывать.

Долговременная память

Тем не менее существуют люди, способные запоминать списки более чем из семи слов. При сканировании мозга таких испытуемых видно, как активизируется внутренняя поверхность височных долей. Получается так, что те слова, которые человек услышал первыми, откладываются в долговременную память, а последние хранятся в рабочей/кратковременной памяти. И переход между двумя видами памяти, судя по всему, не ярко выраженный.

На основании истории Г.М. была предложена еще одна классификация памяти. В начале 1960-х годов его попросили нарисовать звезду по отражению в зеркале, не глядя на лист бумаги, на котором он ее рисует. Он старался изо всех сил, но результат вышел плачевным. На следующий день исследователи попросили его попытаться еще раз, и все произошло точно так же: Г.М. считал, что никогда раньше не делал ничего подобного, и ему потребовалась такая же детальная инструкция, как и днем ранее. На этот раз ему снова было нелегко, но результат получился чуть лучше. Хотя сам он не помнил задание, его рука запомнила. На основании этого наблюдения долговременную память поделили на фактическую и двигательную. Когда вы учились ездить на велосипеде или плавать, согласитесь, теоретические объяснения вам не помогали. Единственное, что помогало, – пробовать, пробовать и еще раз пробовать. В книге я называю эту память двигательной, но ее также часто называют имплицитной.

Фактическую память часто называют декларативной или эксплицитной, и она хранит все ваши сознательные воспоминания, факты и опыт. Когда вы учили таблицу умножения и таблицу химических элементов, эти знания откладывались в фактическую память. Аналогично, все, что вы переживаете, становится частью этой памяти.

Гиппокамп и его друзья

Часть мозга, которую удалили Г.М., чтобы избавить его от эпилепсии, называется гиппокампом (см. рис. 7). Это расположенное в глубине височных долей продолговатое образование в форме сосиски, изгибающееся наподобие хвоста морского конька. Гиппокамп в переводе как раз означает «морской конек».

С середины прошлого века ученым известно, что память распределена по коре головного мозга. Г.М. помнил все, что с ним происходило за пару лет до операции. То, что сохранилось, – сохранилось. Гиппокамп же участвует в самом процессе сохранения. Чтобы вы запомнили то, что с вами происходит, что вы читаете или говорите, гиппокамп должен закодировать для вас эту информацию. Иначе все это просто исчезнет. Гиппокамп собирает информацию от обонятельной, слуховой, зрительной, сенсорной зон коры мозга и от областей мозга, отвечающих за эмоции.

Из этой суммы впечатлений гиппокамп формирует воспоминание, точнее не цельное воспоминание, а его фрагменты, которые позже можно будет восстановить.

Лобная доля – лучший друг морского конька. «Друг-помощник» морского конька. Приятель, который сообщает коньку, на что ему следует тратить энергию, а о чем можно забыть. Чтобы информация сохранилась в гиппокампе, сначала ей нужно пройти через рабочую память в лобной доле. Иногда лобная доля отвлекается и начинает болтать с морском коньком о разных пустяках, например мечтать об отпуске на море. Тогда морскому коньку не удается сохранить требуемое. И тогда вам нужно сконцентрироваться и, возможно, еще раз перечитать главу, чтобы заставить лобную долю передать коньку информацию, чтобы новый материал уложился в голове.

Рисунок 7. Правое полушарие в разрезе, с гиппокампом, принадлежащим левому полушарию. Обычно гиппокамп располагается с внутренней стороны височной доли, которая здесь удалена

Мозжечок и базальные ганглии – другая компания друзей, с которыми гиппокамп не так тесно связан (см. рис. 8 и 9). Однако они входят в один круг общения, так как работают в одной отрасли. Мозжечок и базальные ганглии также связаны с памятью, но не с фактической, как лобная доля и гиппокамп, а с двигательной. Если мозжечок или базальные ганглии повреждены, то повторение не ведет к заучиванию. Мозжечок и базальные ганглии совместно трудятся над тем, чтобы мы лучше научились играть на пианино или в футбол. Конечно, если мы действительно стараемся. Важный вывод: гиппокамп помогает вам помнить «что», мозжечок и базальные ганглии помогают помнить «как».

Рисунок 8. Правое полушарие в разрезе с базальными ганглиями левого полушария впереди. Базальные ганглии – это совокупности нейронов; ядра, расположенные в глубине обоих полушарий головного мозга

Запомнить на будущее

Первоочередная задача памяти – повысить нашу выживаемость. Мы используем память как инструмент, чтобы менять свое поведение, отталкиваясь от полученного опыта. Что я делаю сейчас? Куда я пойду? Чего мне ожидать? Память нужна не для воссоздания прошлого, а для правильного выбора в будущем. Когда мы представляем себе еще не произошедшие события или строим планы на будущее, мы рисуем перед внутренним взором картины, опираясь на свою память. Память не дает нам идеальную картинку прошлого – его можно реконструировать на основе новой полученной информации. Значительная часть этого процесса происходит в гиппокампе, где составляются объемные взаимосвязанные сцены на основе того, что мы ранее увидели или пережили. Люди с поврежденным гиппокампом не только не могут хранить воспоминания о прошлом, но и не в состоянии представить себе будущее. Они, как Г.М., просто-напросто заперты в настоящем. Они не могут мысленно путешествовать во времени. Здоровый гиппокамп – причем их должно быть два, по одному на полушарие – позволяет нам путешествия в прошлое и в будущее.

Рисунок 9. Головной мозг, вид слева с базальными ганглиями обоих полушарий

Научение

В процессе обучения мы приобретаем знания, а память их сохраняет. То есть если обучения не было, то и помнить нечего. Память необходима для всякого процесса обучения, потому что вам нужно сохранять и извлекать информацию.

За научение отвечают несколько областей мозга. Например, префронтальная кора играет важную роль в нашем обучении методом поощрения и наказания. То же и гипоталамус, центр гормональной регуляции. Те части коры головного мозга, которые отвечают за улучшение двигательных функций в результате обучения, сами тоже меняются, когда мы выполняем поставленные перед нами задачи. Оперирующий хирург использует обе руки. Когда я работала в нейрохирургическом отделении, мне дали задание чистить зубы левой рукой, чтобы мозг научился больше привлекать ее к работе. Это хороший совет. Исследования показали, что область коры мозга, управляющая левой рукой, у музыкантов, левой рукой играющих на струнном инструменте, имеет больший размер, чем у участников контрольной группы. У тех, кто научился играть на музыкальном инструменте раньше остальных, разница с контрольной группой была самой большой.

Клоуны и слюнявые собаки

Когда русский ученый И. П. Павлов изучал пищеварительную систему собак и слюноотделение на разных этапах приема пищи, он заметил, что слюноотделение у собак начинается еще до того, как им дадут поесть. Они выделяли слюну, когда понимали, что еда уже близко. Им достаточно было услышать звук шагов по коридору. Тогда Павлов сделал еще один шаг вперед и исследовал, как два разных стимула связаны между собой. Оказалось, что собак можно научить связывать с кормежкой почти что угодно. Павлов звонил в колокольчик перед тем, как дать еду собакам. Постепенно они начали выделять слюну, как только слышали этот звук. Этот процесс научения называется классическим обусловливанием. Когда моя младшая сестра была маленькой, она обожала клубничное мороженое. Все остальные дети выбирали шоколадное, а она всегда хотела клубничное. На одном из семейных праздников у бабушки с дедушкой она объелась клубничным мороженым. Будучи ребенком, она не понимала границ своих возможностей и положила себе слишком много. У мамы, как у человека с весьма последовательным отношением к воспитанию, никакого сочувствия это не вызвало. Коли положил себе в тарелку, то доедай. И точка. Бедная девочка, ей было так плохо! В дальнейшем клубничное мороженое у нее стало ассоциироваться с дурнотой и рвотой. Ее тошнит при одной мысли о клубничном мороженом. Это пример классического обусловливания. Именно оно имело место, когда вы захотели купить себе часы «Омега», увидев фотографию Джорджа Клуни с такими часами. Классическое обусловливание – вид неосознанного научения. Моя младшая сестра не хотела, чтобы ее тошнило от любимого мороженого, и ведь никто не хочет быть обманутым рекламой, правда?

Оперантное обусловливание, в отличие от классического, – осознанное научение. Оперантное обусловливание – это не собака, неосознанно пускающая слюну, как только заслышит звук, связанный с едой, а собака, готовая сидеть, давать лапу, перекатываться и выполнять разные команды, чтобы получить лакомый кусочек. Если вы дадите собаке этот кусочек, шансы, что она подчинится командам снова, возрастут. Если ее обругают, шансы понизятся. Когда вы слышите раздражающий писк из-за того, что забыли пристегнуться, то запоминаете и в следующий раз пристегиваетесь, чтобы он не раздался. Это тоже оперантное обусловливание, потому что основано на осознанном действии.

Мы поговорили о классическом и оперантном обусловливании, но остались самая простая и самая сложная формы обучения. Самая простая называется привыкание. Это значит, что вы просто-напросто привыкаете к чему-то. На моей первой работе в магазине одежды я могла запереть двери вечером, не выключив грохочущую музыку, просто потому, что я так привыкла слышать ее, что перестала замечать.

Самая сложная форма обучения – учиться у других. Вы не научитесь водить автомобиль, играть на пианино или в футбол путем оперантного обусловливания. Для этого тут слишком сложные правила. Вы учитесь водить автомобиль, наблюдая за тем, как водят родители, которые постепенно разрешают и вам попробовать самому. Вы учитесь футболу, смотря его по телевизору, играя в настольный футбол и дворовый футбол с друзьями. Вы учитесь у других. Вы смотрите, как другие делают что-то, чтобы потом самим повторить. Известный психолог Альберт Бандура провел один довольно неприятный эксперимент. Он поместил ребенка в комнату, где тот посмотрел фильм, как взрослый человек бьет куклу-клоуна. Когда затем ребенка отвели в комнату с куклой-клоуном, он накинулся на нее и начал колотить. Если ребенок видит, что взрослый получает поощрение за насилие, вероятно, и сам ребенок будет проявлять насилие по отношению к кукле намного сильнее, чем если бы ролевую модель наказали.

Заучивание

Некоторые виды обучения, такие как привыкание и классическое обусловливание, никак не связаны с осознаваемой памятью. Вы привыкаете к чему-то или ожидаете чего-то неосознанно. Когда вы изучаете более сложные вещи, например учитесь играть в футбол или водить машину, то заучиваемое должно сохраняться в памяти. Ваша фактическая память сохраняет правила вождения и правила игры, а вы с помощью тренировок улучшаете свои навыки, которые, в свою очередь, сохраняются в двигательной памяти.

Когда вы учите что-то новое, то одна информация будто врезается в память с первого раза, а другую приходится повторять бессчетное количество раз. Почему вы хорошо запоминаете одно, но не можете запомнить другое? Прежде всего, важно уметь сосредоточивать свое внимание, и с этим нам помогают таламус (см. рис. 1) и лобная доля. Заучивание помогает, когда вы вынуждены на чем-то сконцентрироваться.

Было замечено, что студенты лучше запоминают текст, когда он набран замысловатым, а не простым шрифтом. Вероятная причина – чтобы разобрать сложный шрифт, нужно сильнее концентрироваться.

Если текст вызывает эмоциональную реакцию, например интерес, радость или даже гнев, он запоминается лучше, так как эмоции повышают нашу внимательность. Здесь подключается миндалевидное тело (см. рис. 1). Также замечено, что сильные эмоции будто надевают на нас шоры. Жертвы ограблений, на которых направляли оружие, часто в деталях помнят само оружие, но с трудом могут вспомнить цвет одежды грабителя или машины, на которой тот уехал.

Вся информация, которую мы запомним, поступает от одного или нескольких органов чувств. Эта информация декодируется в различных областях коры головного мозга, а затем гиппокамп, морской конек, соединяет все в единый опыт. В гиппокампе новая информация сравнивается и ассоциируется с ранее сохраненной. Если она пройдет через игольное ушко гиппокампа, то отложится в долговременной памяти. Мы уже знаем, что воспоминания в долговременной памяти хранятся в разных частях коры больших полушарий, но проведенных исследований еще не достаточно, чтобы можно было сказать, по каким полочкам разложены разные виды информации.

Наша память носит ассоциативный характер, то есть запоминаемое сохраняется лучше, если мы можем связать его с чем-то, что мы уже знаем и помним.

Если вам удастся связать то, что вы хотите запомнить, с чем-то по-настоящему важным для вас, оно прочно уляжется в голове. Если вы пытаетесь вспомнить то, что не очень понимаете, то ассоциативная техника не сработает. Если вы что-то и запомните, то плохо.

Известная техника запоминания основана на том, что наша память ассоциативна, то есть связывает новую информацию с уже сохраненной в долговременной памяти. Например, можно запомнить порядок слов, если одновременно совершать мысленное путешествие по дому, назначая каждому слову свою комнату. Так работает мнемоника. Можно придумать зажигательную рифму или смешные слова или фразы, отталкиваясь от первых букв того, что нужно запомнить. Так, на уроках математики, чтобы запомнить, что такое биссектриса, мы использовали шутливую рифму: «Биссектриса – это такая крыса, которая бегает по углам и делит угол пополам». Когда на медицинском факультете мы учились выслушивать сердце и нужно было запомнить последовательность наложения электродов для снятия электрокардиограммы, мы использовали вспомогательную фразу: «Каждая женщина злее черта», где первые буквы слова обозначают цвет электрода – красный, желтый, зеленый, черный. Со временем это стало логичным и само собой разумеющимся и без правила запоминания, но помогало не путаться вначале.

Мнемоника хорошо помогает, но от того, что вы много зубрите, память лучше не становится. Чем чаще вы повторяете то, что хотите запомнить, тем лучше вы это запомните, но память нельзя натренировать, как мышцу.

Сохранение

Когда воспоминания отсортированы в гиппокампе, а это может занять от нескольких минут до многих лет, они сохраняются в долговременной памяти, распределенной по коре головного мозга. И похоже, что они сохраняются частями. Мозг не хранит их в одном ящике, который можно открыть, когда понадобится, и достать все сразу из одного места. Зрительные впечатления откладываются в зрительной зоне коры, слуховые – в слуховой, эмоции – в миндалевидном теле, а тактильные ощущения – в сенсорной. Мы помним боль и стараемся избежать ее повторения. Наверняка бывало так, что вы видели по телевизору, как кто-то ударился, и непроизвольно ойкали, или наблюдали, как съежился мальчик, увидев как другой ударился промежностью, перелезая через забор. Мы сохраняем не только зрительные образы и слова, но и ощущения.

От встречи до постоянных отношений

Долгими вечерами, ночами и по выходным в лабораториях по всему миру работают ученые, которые хотят узнать, как информация сохраняется в мозге, и потом рассказать об этом всем. Что происходит, когда мы нажимаем на кнопочку «сохранить»?

В нашем мозге 86 миллиардов нейронов. Много. Новые нервные клетки образуются только в некоторых областях мозга. Когда мы изучаем алгебру, не образуется никаких отдельных «нейронов для алгебры», которые сохраняли бы для нас информацию. Информация будет храниться в тех нейронах, которые у нас уже есть, то есть в тех, которые уже используются для хранения другой информации.

Рисунок 10. На основном изображении вы видите, как отросток одного нейрона соединяется с телом другого нейрона. Место, где передается информация от нейрона к нейрону, называется синапсом, а щель между ними – синаптической щелью. Увеличенные фрагменты даны сверху. Информация переносится нейромедиаторами передающего нейрона, которые попадают на рецепторы принимающего нейрона

Все, о чем вы думаете, что заучиваете и запоминаете, делится на информационные блоки, которые поступают в соответствующие нейронные сети с помощью электрохимических реакций. Электрические сигналы от тела нейрона посылаются ниже по отростку – аксону. На конце аксона электрический сигнал преобразуется в химический и проходит через синаптическую щель – промежуток шириной в 20 нанометров. Нейроны не соприкасаются. Они далеко друг от друга. Их разделяет щель шириной в 0,00002 мм. На другой стороне синаптической щели сигнал попадает в другой нейрон нейронной сети. Переданный через синапс химический сигнал снова может преобразоваться в электрический сигнал, который отправится к следующему нейрону.

Таким образом, синапс – это место, где сигнал передается от одного нейрона к другому.

Вам стоит хотеть, чтобы у вас было большое количество синапсов. Ведь если у вас много синапсов, вам легче приспосабливаться к новым трудностям. Как получить больше синапсов? Учитесь, узнавайте новое! Это необязательно должен быть какой-то теоретический предмет, ведь настольный теннис или сальса ничем не хуже. Чем больше синапсов, тем больше нейронных сетей могут образовать ваши нейроны. Когда вы учитесь чему-то новому, образуются новые синапсы, но если вы не повторяете однажды заученное, синапсы разрушаются. Синапсы постоянно образуются и разрушаются, но те, которые постоянно используются, существуют долго. И они укрепляются благодаря загадочной аббревиатуре ДВП[3]3
  ДВП – долговременная потенциация (Long-term potentiation, LTP). – Примеч. пер.


[Закрыть].

Ее величество ДВП

Вы понимаете, что вы настоящий ботан, когда испытываете благоговение при встрече с 80-летним профессором. Мне необыкновенно повезло, и я познакомилась с самим Терье Лёмо, норвежским врачом, открывшим ДВП. Это открытие достойно Нобелевской премии.

Каждый нейрон соединен с другими нейронами примерно 10–15 тысячами синапсов. Не все эти синапсы одинаково эффективны. Аббревиатура ДВП обозначает долговременную потенциацию, то есть усиление синаптической передачи. ДВП возникает, когда нейроны одной группы со временем становятся более чувствительными к сигналам друг друга. Это напоминает дружбу: нейроны, которые часто взаимодействуют через синапсы, образуют более тесные связи. Со временем нейрон номер два начинает особенно хорошо слышать нейрон номер один, когда тот говорит ему: «Сейчас ты посылаешь мне действительно слабые сигналы, но я слышу их и, поскольку они от тебя, я перешлю их дальше, через мое тело и дальше через аксон. Но только потому, что их отправляешь ты».

Терье Лёмо открыл ДВП еще в 1966 году, но прошло много времени, прежде чем мировое научное сообщество признало важность этого открытия для процессов научения. Наши синапсы тоже учатся. Ту нейронную сеть, которую мы используем часто, со временем становится все легче и легче использовать. Скорее всего, вы замечали это на практике много раз. Когда вы разучиваете новое танцевальное движение, поначалу все путается. Но если вы продолжите тренироваться, постепенно все наладится, в том числе благодаря тому, что наши нейроны пользуются ДВП, чтобы общаться между собой.

Белый! То, что нужно

Нервная ткань, как я уже упоминала, состоит из белого и серого вещества. Синапсы находятся в сером веществе. Серое вещество прекрасно, но все самое интересное происходит не там. Информация хранится не в отдельных синапсах, а в целой нейронной сети. Сеть состоит из множества синапсов между путями из пункта А в пункт Б, и сами эти пути находятся в белом веществе. Они состоят из нервных отростков – аксонов, покрытых электроизолирующей миелиновой оболочкой. Ее белый цвет и дал название белому веществу. Клетки, образующие миелин, могут отдавать приоритет особо важным сигнальным путям и изолировать их особенно хорошо. А хорошая изоляция означает высокую скорость и минимальную опасность заглохшего двигателя на дороге. Другими словами, важные нейронные сети – это не только более эффективные синапсы, но и более эффективные пути передачи информации.

Рисунок 11. Отростки нейронов – аксоны – изолированы миелином, чтобы электрические сигналы шли быстрее

И миелину, и синапсам нужно питание, а именно кислород. Его доставляют кровеносные сосуды. Поэтому в процессе научения образуются новые кровеносные сосуды, для удовлетворения потребности в энергии. И пусть нам уже многое известно, например, об образовании дополнительных синапсов, об утолщении миелина, о новых сосудах и ДВП, до конца процессы научения и памяти не поняты. Но мы абсолютно убеждены, что упомянутые открытия – ступеньки, ведущие нас к этому пониманию.

Миф о десяти процентах

Мнение, будто мы используем только 10 % мозга, – всеобщее заблуждение, от которого трудно избавиться. И тот факт, что голливудские фильмы по-прежнему используют этот миф, не способствует этому. В фильме «Люси» 2014 года Скарлетт Йохансон играет роль 25-летней Люси, которая получила ударную дозу совершенно нового наркотика. И по мере того, как концентрация наркотика в крови нарастает, зрители наблюдают, как Люси начинает использовать остальной потенциал мозга. С научной точки зрения это вздор. К счастью, 90 % нашего мозга не пропадают зря. Мы используем мозг на все сто процентов. Если бы это было не так, не было бы смысла увеличивать его до подобных размеров в ходе эволюции ввиду высокого расхода энергии. Хотя мы используем все нервные клетки, это не означает, что у мозга нет дополнительных ресурсов.

Нервные клетки могут образовать в тысячу раз больше нейронных сетей, чем вы имеете сейчас.

Синапсы тоже могут быть более эффективными. Таким образом мозг организует и реорганизует сам себя в ответ на новые впечатления, новые знания и хранит информацию, полученную посредством жизненного опыта, обучения или образования.

Например, я плохо ориентируюсь в незнакомых местах. Пока. У нас всегда есть надежда на улучшение. Мозг – это не готовый жесткий диск, с которым вы родились. Мозг – это почти 100 миллиардов нейронов, находящихся в постоянном изменении. Вы всегда можете выучить еще больше и стать еще лучше.

Неограниченная способность запоминать

Воспоминания никогда не сохраняются один раз и навсегда. Это постоянный процесс, где новый опыт и новые воспоминания смешиваются со старыми. Если наше внимание рассеянно, запоминается мало, а когда мы целыми днями готовимся к экзаменам, кажется, будто голова настолько набита знаниями, что туда просто-напросто не влезет больше.

Многие исследователи мозга, напротив, считают, что наша способность запоминать неограниченна. Если мы что-то забываем, то не потому, что информация была стерта с жесткого диска, а потому, что для нас проблематично достать ее оттуда. Наверняка бывало такое, что вы никак не могли вспомнить чье-то имя, а потом, спустя несколько часов, оно вдруг само всплывало в памяти, когда вы занимались уже совершенно другим делом. Это один из аргументов, на которые опираются ученые, доказывающие, что воспоминания не удаляются, их просто трудно отыскать. Тем не менее мы все же знаем, что наш мозг как осознанно, так и неосознанно сортирует информацию, отделяя главное от второстепенного, и то, что он сочтет незначительным, сохраняется редко.

Память

Насколько легко что-то вспомнить, зависит от того, насколько стабильную и крепкую нейронную сеть создало именно это воспоминание. Она становится сильнее, когда ею часто пользуются. Закрепленное воспоминание легче вспомнить. Вспоминание – это творческий процесс, где смешиваются старые и новые воспоминания. Вы вспоминаете фрагменты, которые складываете вместе в единое целое. Так как воспоминания сохраняются фрагментами в разных частях коры мозга, то и извлекаются они фрагментами.

То, что вы вспоминаете, зависит и от вашего настроения. Иногда окружающие условия или настроение будто подсказывают нам. С вами когда-нибудь случалось, что вы входили в комнату, но не могли вспомнить зачем, возвращались туда, откуда пришли, и тогда вспоминали? Так вам помогают окружающие условия.