Текст книги "Индустриальная магия"

Келли Армстронг
Индустриальная магия

ПРОЛОГ

– У меня к тебе еще один вопрос, – сказала Глория, как только Саймон зашел на узел связи с кипой бумаг в руках. – Если ты не занят.

– Ты очень удачно меня поймала, – ответил Саймон. – Я как раз собирался сходить попить кофе. – Он взялся за спинку стула, чтобы пододвинуть его к пульту Глории, затем помедлил. – Тебе что-нибудь принести?

Глория улыбнулась и покачала головой. Саймон поставил стул рядом с ее рабочим местом, причем сел так, чтобы не закрывать выведенную на боковой дисплей карту города. Именно это и нравилось Глории в шаманах – они такие внимательные и тактичные и всегда, черт побери, заботятся о других. Хочешь найти хорошего парня – ищи шамана. Хочешь эгоистичного подонка – ищи полудемона.

Ее коллега Эрин, с которой они работали в одну смену, не выносила подобных высказываний Глории и называла их расовой дискриминацией. Конечно, Глория не считала всех полудемонов подонками – как-никак, она сама была полудемоном, – но это не мешало ей иногда поддразнивать Эрин. В ночную смену на узле связи иногда бывало очень скучно, а что может развеселить лучше спора о политической корректности?

Глория отодвинула стул назад, продолжая поглядывать на монитор.

– Я просматривала сообщения прошлой недели. Там рассказывается, как одного человека вынудили сдать образец ДНК. Затем, через пять минут, ему заявили, что образцы совпадают. Они на самом деле могут определить это так быстро?

– Они могут? Или мы можем? – уточнил Саймон. – Для муниципальной полицейской лаборатории это почти нереально. У нас же никакие политики не спорят о переработках, бюджетах и прецедентах. И хотя мы не можем исследовать ДНК за пять минут, но…

В наушниках Глории раздалось два гудка – входящий звонок на линии экстренной связи. Она подняла руку, жестом попросив Саймона помолчать, затем резко развернулась. Еще до того, как произошло соединение, на экране компьютера стали высвечиваться данные – заработало устройство, определяющее место, откуда поступил звонок. Глория бросила взгляд через плечо и увидела, что карта Майами сменилась картой другого города – Атланты.

Глория уже протянула руку к кнопке, чтобы вызвать Эрин с обеда, но Саймон опередил ее, схватив наушники Эрин, и приготовился слушать звонящего.

Послышался щелчок.

– Служба экстренной помощи Кабал-клана Кортесов, – сказала Глория.

На другом конце провода, заикаясь от паники, резко зазвучал женский голос:

– …Помогите… Парк… Мужчина…

Глория тут же начала успокаивать женщину, заверяя, что помощь уже в пути. Она едва разбирала слова в наушниках, но это не имело значения. Компьютер уже определил место, откуда поступил звонок: автомат в парке. У Кабал-клана в Атланте имелся офис, а это означало, что там есть бригада экстренной помощи, и, определив место, компьютер автоматически отправил им сигнал. Работа Глории состояла в том, чтобы успокаивать абонента до прибытия бригады.

– Как тебя зовут, дорогая?

– Д…на М…ур.

Слова заглушались и прерывались рыданиями, и их было не разобрать. Глория посмотрела на монитор. Компьютер анализировал голос, пытаясь сопоставить его с базой данных, в которой были зарегистрированы сотрудники и члены семей сотрудников Кабал-клана. Появился список из нескольких дюжин имен. Затем компьютер провел анализ по полу, примерному возрасту и месту, откуда поступил звонок. На экране осталось пять имен. Глория прочитала первое, наиболее вероятное по оценке компьютера.

– Дана? – спросила она. – Тебя зовут, Дана Макартур, дорогая?

– Да, – прозвучало сдавленно.

– Отлично. А теперь тебе нужно попробовать отыскать… Связь прервалась.

– Черт! – крикнула Глория.

– Только что звонили из Атланты, – сообщил Саймон. – Расчетное время прибытия бригады на место – десять минут. Кто это был?

Глория кивнула на экран перед собой. Саймон склонился поближе и уставился на изображение. С экрана улыбалась девочка-подросток.

– Проклятье! – воскликнул он. – Неужели еще одна?

* * *

Водитель микроавтобуса свернул в парк и выключил фары. Деннис Малоне глянул из окна в ночь, затем повернулся, собираясь сказать Саймону, что им нужно хорошее освещение, но техник бригады уже менял батарейки в фонарике. Деннис кивнул, подавил зевок и опустил стекло, чтобы вдохнуть свежего воздуха. В самолете он выпил кофе, но кофе мало помогал. Деннис был уже староват для таких дел. Он с улыбкой отмахнулся от этой мысли. Малоне не уйдет в отставку без борьбы, и вообще не уйдет раньше, чем его найдут холодным и неподвижным в собственной постели.

У него была самая лучшая работа, о какой только может мечтать полицейский. Он возглавлял лучшее следственное подразделение в стране, с ресурсами и бюджетом, которых его старые товарищи в ФБР не могли даже представить. Он не только разгадывал преступления, он также их планировал. Когда Кортесам требовалось от кого-то избавиться, они обращались к Деннису, и он вместе со своей командой разрабатывал идеальное преступление, которое ставило в тупик представителей власти. Это он считал лучшей частью своей работы. А то, чем он занимался этой ночью – худшая. Двое за одну неделю. Деннис говорил себе, что это совпадение, что преступления никак не связаны с самим Кабал-кланом. В противном случае… Рассматривать альтернативу не хотелось.

Микроавтобус остановился.

– Вон там, – показывая пальцем, сказал водитель. – Слева, за теми деревьями.

Деннис открыл дверцу и выбрался наружу. Оглядывая место, стянул с плеч лямки рюкзака. Но рассматривать было нечего.

Место преступления никто не ограждал, натягивая специальную ленту, тут не появились телевизионщики и даже «скорая». Мобильная бригада экстренной помощи Кабал-клана тихо приехала на микроавтобусе без знаков спецслужб, затем умчалась в ночь, направляясь в аэропорт. Там они высадили пассажирку, улетевшую тем же самолетом, который доставил Денниса и Саймона в Атланту.

Из зарослей деревьев им подали сигнал фонариком, включая и выключая его.

– Малоне, – представился Деннис. – Особый отдел, Майами.

Фонарик включили и больше не выключали. К ним вышел плотного сложения блондин. Новый парень, недавно перешел из Кабал-клана Сент-Клаудов. Джим? Джон?

Они коротко поздоровались. У них в распоряжении было всего несколько часов до рассвета, а работы требовалось сделать много. И Джим, и водитель, который доставил Денниса и Саймона из аэропорта, прошли специальную подготовку и помогут им, но все равно на счету была каждая минута.

Саймон встал за спиной Денниса, держа в одной руке фотоаппарат, в другой – мощный фонарь. Протянул фонарь водителю – его вроде бы зовут Кайл? – и показал, куда светить. Затем начал фотографировать. Деннис наблюдал. Есть рациональное зерно в том, чтобы брать шаманов техниками следственных бригад – они инстинктивно улавливают вибрации насилия и чувствуют, откуда начинать работать.

Деннис посмотрел, под каким углом фотографирует Саймон, а затем, взглянув, куда направлен объектив, увидел, что с ветки свисает веревка, конец которой явно отрезан. Еще один кусок валялся на земле, там, где мобильная бригада экстренной помощи сняла ее с шеи девочки.

– Я не сразу ее нашел, – сообщил Джим. – Если бы хоть на несколько минут раньше…

– Она жива, – перебил Деннис. – Если бы вы не прибыли так быстро, она бы умерла.

В кармане завибрировал мобильный телефон. Деннис достал его. Пришло текстовое сообщение.

– Вы ознакомили мистера Кортеса с последними новостями? – спросил он у Джима. – Он еще не получил информации с места преступления.

По выражению лица Джима Деннис понял, что тот ничего не посылал. Вероятно, в Кабал-клане Сент-Клаудов в три утра членам главной семьи не звонили, ну если только не произошло обвала на Токийской фондовой бирже. Но если ты работаешь на Кабал-клан Кортесов, дело обстоит по-другому.

– Вы подготовили предварительный отчет? – уточнил Деннис.

Джим кивнул, порылся в кармане пиджака и извлек модифицированный карманный компьютер, умещающийся на ладони.

– Немедленно отправьте сообщение мистеру Кортесу. Он ждет, чтобы сообщить отцу Даны о случившемся, и не может этого сделать, пока не знает деталей.

– Мистеру?.. Которому мистеру Кортесу?

– Беницио, – пробормотал Саймон, продолжая фотографировать. – Вы должны отправить отчет Беницио.

– О-о? М-м-м, хорошо.

Пока Джим отсылал сообщение, Саймон отошел назад, чтобы сфотографировать валявшуюся на земле веревку. Часть ее была окрашена кровью. Заметив это, Деннис дернулся, представив, что там лежит его внучка. Предполагалось, что этого не случится. Не с детьми Кабал-клана. Если ты работаешь на Кабал-клан, твои дети находятся под защитой.

– Девочка Рэнди, да? – тихо спросил Саймон у него за спиной. – Старшая?

Деннис едва представлял, как выглядит Рэнди Макартур, и тем более не знал, сколько у того детей. Однако Саймон наверняка не ошибался. Если его один раз пригласить на корпоративную вечеринку, то на следующий день он обязательно спросит последнего клерка в бухгалтерии, прошел ли насморк у его сына.

– А кто ее отец? – поинтересовался Джим.

– Полудемон, – ответил Саймон. – Насколько я знаю, экзаудио.

Джим и Деннис кивнули. Сами полудемоны, как и большая часть полиции Кабал-клана, они прекрасно знали, что это означает. Дана не унаследовала ничего из сверхспособностей отца.

– У бедняжки не было шансов, – сказал Деннис.

– Вообще-то я считал, что она обладает сверхъестественными способностями, – заметил Саймон. – Если не ошибаюсь, ее мать – ведьма, значит, и сама она тоже ведьма.

Деннис покачал головой.

– Я же сказал, у ребенка не было шансов.

ЭТОТ ПАРЕНЬ КОРТЕС

Я сидела в гостиничном номере напротив двух ведьм в деловых костюмах и слушала, как они произносят правильные вещи. Обеим было за тридцать, и говорили они очень вежливо. О том, какие великолепные отзывы они слышали о моей матери. О том, в какой ужас они пришли, узнав о ее убийстве. О том, как они радовались, видя, что со мной все в порядке, несмотря на мой разрыв с Шабашем.

Они все это говорили и улыбались с точно рассчитанной смесью грусти, сочувствия и поддержки. По большей части выступала Венди Эйкен, а ее младшая сестра Джулия поглядывала на тринадцатилетнюю Саванну, над которой я взяла опекунство. Саванна сидела на кровати, и Джулия смотрела на нее с неудовольствием, к которому примешивался страх. Дочь ведьмы, занимавшейся черной магией, в их гостиничном номере!

Продолжая выдавать заученные банальности, Венди метнула взгляд на часы за моей спиной. И тогда я поняла, что провалилась… Снова. Но, тем не менее, я выступила перед ними с призывной речью. Я рассказала им о своем видении нового Шабаша – Шабаша эры высоких технологий, объединенного солидарностью и сестринскими отношениями, а не просто территорией проживания. Каждая ведьма имеет право жить там, где пожелает, и получать полную поддержку Шабаша после одного телефонного звонка или электронного письма. Когда я остановилась, сестры посмотрели друг на друга. Я продолжила.

– Как я упоминала, нашлись колдовские книги. Заговоры и заклинания третьего уровня, уже несколько поколений считавшиеся утерянными. У меня они есть, и я хочу ими поделиться, чтобы вернуть ведьмам их былую славу.

Я считала эти колдовские книги козырной картой. Даже если ведьмам плевать на солидарность и поддержку, они определенно захотят получить дополнительную силу. Какая ведьма не захочет? Тем не менее, наблюдая за Венди и Джулией, я видела, что они пропустили мои слова мимо ушей, словно я предлагала в подарок набор столовых ножей, если они купят полный комплект мебели для гостиной.

– Ты очень хорошо умеешь убеждать, – заметила Венди с улыбкой.

– Но… – тихо произнесла Саванна на кровати.

– Но мы должны признать, что имеются проблемы с… твоей нынешней компанией.

Джулия перевела взгляд на Саванну. Я напряглась, готовая броситься на ее защиту.

– Этот парень Кортес, – продолжала Венди. – Нет, лучше сказать – молодой человек. Да, конечно, он не имеет дел с Кабал-кланом своей семьи, но все мы знаем, как это может обернуться в дальнейшем. Юношеский бунт и неподчинение – хорошо, но это не пополняет бюджета. Насколько я слышала, в деловом плане он не добился особых успехов.

– Лукас…

– Все еще очень молод. Я знаю. И много работает pro bono.[1]1
  Pro bono publico (лат.) – ради общественного блага. – Здесь и далее прим. перев.


[Закрыть] Это очень благородно, Пейдж. Я понимаю, молодые женщины находят это романтичным…

– Но, как и сказала Венди, это не оплачивает счетов, – вставила Джулия. – И он все равно Кортес.

– Да, он – Кортес, – кивнула Венди.

– Эй, – подала голос Саванна и встала. – У меня вопрос. – Она шагнула к сестрам. Джулия отпрянула. – Когда вы в последний раз спасали ведьму от головорезов Кабал-клана? Лукас, например, в прошлом месяце.

– Саванна… – начала, было, я.

Она подошла поближе к двум сестрам.

– А как насчет защиты шамана, которого подставил Кабал-клан? Над этим Лукас работает сейчас. Пейдж тоже занимается благотворительностью, а как же, прямо сию минуту – предлагая двуличным сукам типа вас место в ее Шабаше!

– Саванна!

– Я буду в коридоре, – сказала девочка. – Здесь воняет что-то.

Она развернулась и вышла.

– Боже мой, – воскликнула Венди. – Она вся в мать.

– И, слава богу, – ответила я и ушла.

* * *

Когда я выезжала из центра города, Саванна заговорила.

– Я слышала, что ты сказала.

Слова «даже если ты так не думаешь» висели между нами. Я кивнула, глядя на поток машин. Я до сих пор пыталась понять мать Саванны Еву, Это было нелегко. Все мое существо восставало при мысли о сопереживании ведьме, занимавшейся черной магией. Но даже если я никогда не смогу восхищаться Евой, я понимала, что она была хорошей матерью. Доказательство этого находилось рядом со мной. Женщина, которая несла одно зло, никогда не смогла бы вырастить дочь вроде Саванны.

– Ты знаешь, что я права, – заявила девочка. – Они не лучше Шабаша. Ты заслуживаешь…

– Не надо, – перебила ее я и добавила тихо. – Пожалуйста.

Саванна взглянула на меня. Я чувствовала ее взгляд, но не обернулась. Через мгновение она уставилась в окно.

* * *

Мне было себя жалко, но я знала, что оснований для этого нет. Мне следовало радоваться, я должна была чувствовать себя счастливой. Да, четыре месяца назад у меня началась черная полоса, жизнь в моем понимании кончилась – но я выжила. Я молода. Я здорова. Я влюблена. Черт побери, я действительно должна чувствовать себя счастливой! Но логические соображения помогали мало, и к плохому настроению добавлялось чувство вины за то, что я веду себя как испорченный, эгоистичный ребенок.

Мне было скучно. Оформление сайтов в Интернете, которое так нравилось мне раньше, теперь надоело. Но деваться было некуда, поскольку в нашем доме хотели есть. В доме – то есть в квартире. Четыре месяца назад мой дом под Бостоном сгорел дотла вместе со всем имуществом. Теперь я снимала отвратительную квартиру с двумя спальнями в отвратительном районе Портленда, штата Орегон. Да, я могла позволить себе что-нибудь получше, но мне не хотелось тратить слишком много денег из полученной страховки. Я боялась как-нибудь проснуться и обнаружить, что банковский счет пуст и мне придется вечно жить под какой-нибудь глухой старухой, которая по восемнадцать часов в день на полную мощность включает ток-шоу.

В первые два месяца все было в порядке. Мы с Лукасом и Саванной путешествовали все лето. Затем наступил сентябрь, и Саванне нужно было идти в школу. Поэтому мы обосновались в Портленде, на съемной квартире. Для Лукаса и Саванны происходящее было в порядке вещей. Они и раньше вели кочевую жизнь, поэтому для них не произошло ничего нового и из ряда вон выходящего. Однако мне было не так легко. Я родилась под Бостоном, выросла там и никогда не уезжала – даже на учебу. Но когда я пыталась защитить Саванну прошлой весной, мой дом сгорел, и не только дом – работа, частная жизнь, репутация сгорели тоже. Все это выплеснулось на страницы газет и экраны телевизоров. Ощущение было такое, словно меня окунули в помойную яму. Пришлось начинать все сначала в другой части страны, где никто не слышал о Пейдж Винтербурн. Скандал затих довольно быстро, но вернуться я не могла. Меня выгнали из Шабаша, а это означало, что мне запрещено жить на территории штата Массачусетс. Но я не сдалась. Я подавила печаль, осушила слезы и снова ринулась в бой. Мой родной Шабаш не хочет меня знать? Отлично, я организую собственный. На протяжении последних нескольких недель я встретилась с девятью ведьмами. Все говорили правильные вещи, затем безоговорочно отказывали. С каждым отказом пропасть расширялась.

* * *

Мы поужинали в ресторане, а потом сходили в кино. Это было моим извинением перед Саванной за то, что ей пришлось присутствовать еще на одном сеансе убеждения ведьм в необходимости объединиться.

Вернувшись, домой, я отправила Саванну спать, и в 22:59 уже закрылась в своей комнате. Я схватила трубку радиотелефона, прыгнула на кровать и стала следить за часами. Телефон зазвонил, когда высветилось 23:02.

– Ты опоздал на две секунды, – объявила я.

– Ничего подобного. Это у тебя часы спешат.

Я улыбнулась и поудобнее устроилась на кровати. Лукас находился в Чикаго, защищая шамана, которого подставил Кабал-клан Сент-Клаудов – они свалили на него вину за провал агентурной сети и нарушение каких-то планов.

Я поинтересовалась у Лукаса, как движется дело, и он мне рассказал. Затем он спросил, как прошел мой день, особенно встреча с ведьмами. На мгновение я почти пожалела, что мой любимый мужчина не относится к типу бой-френдов, которые знают о жизни девушки только то, что их непосредственно касается. Вероятно, Лукас отмечая все мои встречи в своем ежедневнике, потому что никогда не забывал спросить, как они прошли.

– Полный провал, – сообщила я. Мгновение он молчал, потом сказал.

– Мне очень жаль.

– Это неважно.

– Важно. Я знаю, что важно. Однако я уверен, что при удачном стечении обстоятельств, координации усилий и правильном распределении времени ты, в конце концов, окажешься в положении, когда количество ведьм, желающих вступить в твой Шабаш, будет значительно превышать твои потребности.

– Другими словами – еще немного, и я буду отбиваться от них палкой?

До меня донесся тихий смешок.

– Проведя день в суде, я изъясняюсь еще более витиевато, чем обычно, не правда ли?

– Если ты хотя бы иногда не будешь выражаться в подобном стиле, мне будет этого не хватать. Так же, как не хватает тебя. Ты уже знаешь, когда вернешься?

– Самое большее – через три дня. Это же не дело об убийстве. – Он тихо откашлялся. – Кстати, говоря, об убийствах. Сегодня мне сообщили еще об одном деле. Одного полудемона убили в Неваде, очевидно, перепутав с другим, которому Кабал-клан вынес смертный приговор.

– Ничего себе!

– Вот именно. Кабал-клан Бондов не признает своей ошибки, не желает проводить должного расследования и положенного обсуждения. Я думаю, ты сможешь мне помочь. Конечно, если ты не занята…

– Когда нужно ехать?

– В воскресенье. Саванна может переночевать у Мишель. Вечером в понедельник мы вернемся.

– Заманчиво… – Я запнулась. – Саванна на вторую половину дня в понедельник записана к ортодонту.[2]2
  Ортодонтия – исправление и предупреждение неправильного расположения зубов.


[Закрыть] Это можно перенести на другой день, но…

– И так пришлось ждать шесть недель, чтобы получить номерок. Я знаю. У меня отмечено: три часа, доктор Шваб. Мне следовало заглянуть в ежедневник чуть раньше. – Лукас помолчал. – Может, ты все-таки съездишь со мной, а вернешься в понедельник утром?

– Конечно. Замечательно.

Все возбуждение, которое бурлило во мне минуту назад, ушло, когда я внезапно представила свое будущее, наполненное визитами к ортодонту, уроками рисования по утрам в субботу и родительскими собраниями, которые тянутся целую вечность.

Вслед за этой мыслью явилась другая. Как я смею жаловаться? Я сама взвалила на себя эту обязанность. Я хотела ее. Я сражалась за нее. Всего несколько месяцев назад мое будущее точно так же пронеслось перед моими глазами – и я была счастлива. Но теперь… Хотя я сильно любила Саванну, я не могла отрицать, что время от времени испытываю в ее адрес негодование.

– Я что-нибудь придумаю, – сказал Лукас. – А пока мне следует упомянуть, что я сегодня воспользовался коротким перерывом в слушаниях и отправился в не очень известные широкой публике магазины Чикаго, где обнаружил кое-что, что может тебя развеселить. Ожерелье.

– Амулет? – улыбнулась я.

– Нет. Насколько я знаю, это называется «кельтским узлом». Серебро. Дизайн простой, но вещица очень элегантная.

– Отлично. Великолепно.

– Лгунья.

– Нет, я… – Я замолчала. – Это не ожерелье?

– Как я слышал, причем из очень авторитетных источников, драгоценности прекрасно служат для демонстрации чувств. Должен признать, у меня имелись сомнения. Можно было бы поспорить, что ты предпочла бы редкий заговор или заклинание, но продавец в ювелирном магазине заверил меня, что все женщины предпочитают ожерелья заплесневевшим пергаментам.

Я перекатилась на живот и улыбнулась.

– Ты купил мне заклинание? Какое? Ведьминское? Колдовское?

– Это сюрприз.

– Что? – Я резко села. – Нет, так не пойдет! Как ты смеешь…

– Теперь ты будешь с нетерпением ждать моего возвращения.

– Отлично, Кортес, потому что до этого я его не ждала.

– Лгунья, – тихо засмеялся он.

Я снова рухнула на кровать.

– А как насчет сделки? Ты расскажешь мне, что это за заклинание, а я тебе скажу, что можешь предвкушать ты.

– Соблазнительно.

– Весьма соблазнительно.

– Не сомневаюсь.

– Хорошо. Я тебе – список мест для занятий любовью на выбор. Если тебе что-то понравится, ты сможешь этим воспользоваться, когда вернешься, если сейчас расскажешь мне про заклинание.

– Должен предупредить тебя, что намерен сохранить тайну. Заставить меня раскрыть ее сможет только очень интересный, творчески выполненный список. Очень важны детали.

– Ты там один? – улыбнулась я.

– Могла бы не спрашивать. Если интересуешься, где я, то я в гостиничном номере.

Я улыбнулась шире.

– В таком случае ты получишь самые подробные детали, не уверена только, что ты их вынесешь…

* * *

Я так и не выяснила, о каком заклинании говорил Кортес, вероятно, потому, что через пять минут мы оба забыли, с чего начали, а когда я положила трубку, то забралась под одеяло, забыв даже почистить зубы, и тут же заснула. Осталось неудовлетворенным только мое любопытство.