Текст книги "А ты уловила флюиды?"

Глава 10
СЕРДЕЧКИ

Трейси прикинула масштаб катастрофы. Кухонный стол завален мусором: пустая коробка из-под пиццы, полупустая пачка кукурузных чипсов «Читос» и подтаявшие остатки полугаллоновой коробки шоколадного мороженого. Трейси мутило от переедания и отвращения к самой себе.

А ведь так хорошо держалась! Употребляла только здоровую пищу, небольшими порциями, и каждый день после работы занималась на тренажерах… Что же с ней происходит? Казалось бы, живи да радуйся…

Трейси сидела за кухонным столом, подпирая голову руками. Как давно ее голодное тело впервые вышло из-под контроля? Три недели назад? Или четыре? Сперва она не особенно испугалась, решив, что легко с этим справится. А потом приступ случился снова… Почему она не может нормально питаться, как все люди?

Трейси всю неделю чувствовала приближение грозы. Слишком много навалилось работы, слишком она замучилась со свадебными приготовлениями, и положение лишь осложняла постоянная тоска по Уильяму. Нормальная женщина, скорее всего, не придала бы происшедшему большого значения. Например, Кейт поступила бы именно так. Другое дело Трейси! Она сама себя накрутила до такой степени, что не могла сдержаться. По дороге домой она зашла в супермаркет «Севн-илевн», поспешно набила пакет мороженым, «Эм-энд-эмс» и по мобильнику заказала пиццу на дом. Принявшись за еду, Трейси ни о чем не думала, кроме того, чтобы есть и есть. Разум ее совершенно отключился.

Теперь же все кончилось, и пришло время избавиться от поглощенных калорий. Трейси пошла в ванную, на ходу завязывая волосы в хвост, а потом привычным движением засунула в рот два пальца правой руки и шевелила ими в горле, пока не вызвала рвоту. Ей пришлось сделать это несколько раз, чтобы извергнуть все съеденное подчистую. В унитазе в луже тягучей темной жидкости плавали полупереваренные куски пиццы и флуоресцентные оранжевые кусочки «Читос». Трейси осела на пол, превозмогая головокружение и вытирая пот со лба. Наконец она трижды спустила воду в туалете и отправилась под душ.

Трейси несколько минут стояла под бьющими струями, пока ее кожа не покраснела от сильного напора воды. Потом выкарабкалась из ванны, отдраила зубы щеткой с огромным количеством пасты «Крест», сплюнула и прополоскала рот уничтожителем запаха, чтобы не осталось и следа рвоты. Переодевшись в «домашнее» – уютные штаны от старой пижамы «Дж. Крю» и просторную выцветшую водолазку, – она улеглась на кушетке и смотрела реалити-шоу «Выживающий» до самого прихода Тома.

– Привет, крошка! – Он поставил у двери свой портфель и подошел, чтобы поцеловать невесту в лоб. – Как прошел день?

– Нормально. А у тебя? – Трейси встала с кушетки и слегка пошатнулась. Головокружение после рвоты еще не прошло, но она послушно пошла на кухню за Томом, который распахнул холодильник и заглянул туда голодным взглядом.

– Помираю от голода. Будешь ужинать? Давай закажем что-нибудь китайское.

– Давай. Для меня – какой-нибудь супчик в банке и рис с курицей, самую маленькую порцию.

– И все?

– Да, я не голодна. – Трейси часто лицемерила, говоря эту фразу, однако сегодня это была истинная правда. Горло так и горело.

– Понятно.

Том сделал заказ по телефону и, быстро приняв душ, переоделся в футболку и джинсы.

Трейси съела почти весь суп, а вот рис не смогла в себя затолкать. Том убрал коробки с остатками еды в холодильник и удивленно посмотрел на невесту:

– Трейс, нельзя же так. Надо хоть чем-то питаться. Ты что, болеешь?

Его сочувствие надрывало сердце, но Трейси лишь упрямо качала головой:

– Нет, милый, я просто устала… Том уселся рядом, притянув се к себе, начал ласково массировать ей шею и плечи, и в его сильных теплых руках Трейси слегка расслабилась.

– М-м… Как хорошо…

– Угу.

Ладони Тома нежно сжали ее плечи, а потом опустились ниже, к груди. Трейси тут же напряглась и отстранилась.

– Мне сейчас не хочется…

– Да ладно. – Том, наклонившись, поцеловал ее в затылок. – Ты же знаешь, что сразу почувствуешь себя лучше.

Трейси вздохнула и закрыла глаза. Они не занимались сексом уже семнадцать дней – это был их новый рекорд. Том не знал, что его подруга отмечала сердечками даты в календаре – каждое сердечко означало соитие. Сначала Трейси таким образом вела дневник их отношений, желая оставить памятку о некоторых уик-эндах или отдельных ночах. И даже в недели, когда не находилось ни дня без сердечка, она все равно могла вспомнить каждый конкретный раз, просто перелистав календарь. А вот по прошествии лет сердечки начало разделять все большее расстояние, порой они выглядели совершенно одинокими на больших листах. В последнее же время они встречались вообще всего раз или два в месяц.

Трейси хотела бы отказать и сейчас, но ведь и впрямь прошло уже две недели… Она поддалась на уговоры и позволила Тому целовать и гладить ее груди так, как ей всегда нравилось. Он даже начал ласкать ее между ног, однако Трейси не смогла достичь оргазма. Она знала, что жених делает это, чтобы сначала доставить ей удовольствие, а уж потом войти в нее и кончить самому. Трейси терпеть не могла такого. Неужели парни не сознают, что оральный секс доставляет девушке удовольствие только в одном случае – когда она чувствует, что партнер наслаждается каждой секундой, а не ждет с нетерпением возможности остановиться?

Трейси ласково потянула Тома за волосы и прошептала:

– Хватит, лучше иди ко мне. Может, на этот раз я буду сверху?

Даже после стольких лет она обычно стыдилась сказать; чего на самом деле хочет, но сейчас ей пришлось признаться. Трейси понимала, что скорее достигнет оргазма, если оседлает партнера и будет сама задавать ритм. И все-таки кончить ей удалось только потому, что она закрыла глаза и представила, будто это Уильям ее целует, посасывает ей грудь, впивается пальцами в ягодицы во время «скачки». Наконец оргазм пришел, и Том привычным движением подмял Трейси под себя и трудился еще секунд тридцать, прежде чем кончил сам.

– М-м… Люблю тебя. – Том прижал невесту к груди и поцеловал в макушку. Трейси знала, что еще через пол минуты он уснет. И впрямь – дыхание его почти сразу сделалось ровным и глубоким. Трейси закусила губу и осторожно выбралась из объятий жениха, чтобы снова одеться и прокрасться к холодильнику – заканчивать свой ужин…

Глава 11
КЕЙТ – СУЩИЙ ЗВЕРЬ

Кейт натянула любимые джинсы «Олд нейви», облегающие и держащиеся на бедрах, и критически осмотрела в зеркало свой зад. Не супермодель, конечно, но дела обстоят значительно лучше. За последние десять недель Кейт сбросила почти двадцать фунтов и смогла надеть восьмой размер… да, впервые со времен средней школы. Конечно, на бедрах еще оставались мешочки целлюлита, однако в целом диета и спорт принесли отличные результаты.

Когда Кейт только принялась за исполнение плана, подвигнутая на подвиг так называемым ЮК, единственной ее целью было сбавить вес до 133 фунтов. Она не хотела быть толстой и плохо выглядеть и во избежание такой участи согласилась на вес – даже заниматься до седьмого пота, и отнюдь не любовью.

Чего Кейт не учла – так это прекрасного состояния, которое дарил ей спорт. Когда Трейси впервые притащила подругу в спортзал, каждый новый тренажер казался той орудием пыток; а теперь она завела собственную членскую карточку в «Легманн спорт-клуб»: этот зал был ближе к ее дому и дешевле, чем тот, в который ходили Том и Трейси. А еще Кейт начала заниматься бегом. Теперь она, поднапрягшись, без остановки могла пробежать полчаса, а на руках и ногах у нее просматривались настоящие мускулы. Иногда после душа Кейт напрягала бицепс перед зеркалом – просто для того, чтобы полюбоваться.

Бегала она трижды в неделю, перед работой. Дни стояли теплые и влажные, но в шесть утра воздух был еще холодный. Обычный маршрут Кейт пролегал вдоль улицы Уэллингтон в сторону парка Линкольна, или же она пробегала с милю по берегу озера, а потом устремлялась домой. Через шесть недель такого времяпрепровождения Кейт уже начала узнавать некоторых других бегунов и при встрече приветствовала их кивком. Однажды в районе Норт-Понда она даже наткнулась на Гэри.

– Кейт! – послышался знакомый голос.

Гэри появился внезапно, одетый в чрезмерно мешковатые черные шорты, которые любят парни под тридцать, и в обвисшую зеленую футболку навыпуск. Одежда абсолютно не скрывала его потрясающих внешних данных. Этому не мешало даже то, что Гэри был весь красный и потный.

– Я и не знал, что ты бегаешь по утрам!

Он сменил направление и побежал рядом с ней. Кейт постаралась, чтобы голос ее не прерывался от бега.

– Уф, да, – выдохнула она. – Начала пару месяцев назад.

У нее разыгралось воображение, или Гэри окинул ее взглядом с головы до ног?

– Здорово выглядишь. Правда, здорово. Ты сильно похудела за последнее время, а?

Ха! Он обратил внимание!

– Есть немного, – сдержанно подтвердила Кейт.

– Тебе идет, – сообщил Гэри, держась чуть позади. Он легко отталкивался ногами от земли, в то время как она пыхтела и задыхалась. – Не хочешь когда-нибудь пробе жать марафон?

– Марафон? Смеешься, что ли? Это ведь миль двадцать, так?

– Двадцать шесть и две десятые. Зато состязание роскошное. Участвуют двадцать пять или двадцать шесть тысяч бегунов, а зрителей не меньше миллиона, и все тебя подбадривают криками. Присутствие болельщиков здорово стимулирует! Ты обязательно должна поучаствовать хоть разок.

– Я и три мили едва одолеваю!

– Все, что тебе нужно, – это хорошая база. Когда привыкнешь делать по пятнадцать – двадцать миль в неделю, сама собой выйдешь на долгие забеги. ЧОАБ – то бишь Чикагская областная ассоциация бегунов – набирает группы, которые встречаются по субботам и по утрам в воскресенье. С ними ты постепенно подготовишься к длинным дистанциям. В группе дело движется куда быстрее.

Тем временем они подбежали к перекрестку и пропустили нескольких ранних автомобилистов.

– Подумай над моим предложением, ладно? Если решишься, я тебя готов потренировать…

– В самом деле? – красноречиво переспросила Кейт.

– Честно. Я ведь тогда не врал. Ты мне очень нравишься. Просто не в сексуальном плане.

Несколько минут они бежали рядом в молчании. Кейт дивилась, как легко он передвигается при своих немалых росте и весе. Пружинящих шагов Гэри почти не было слышно, тогда как она топала, будто молодая слониха.

– Знаешь, будет здорово, если ты согласишься, – признался ее спутник неожиданно. – Я до сих пор еще ни разу не дружил с женщиной.

– Ага, значит, ты хочешь на мне поэкспериментировать? – Кейт деланно закатила глаза, но губы ее сами собой растянулись в улыбке. Под роскошной оболочкой Гэри скрывался простой и милый парень. Может, и в самом деле он больше подходит для дружбы?

Они еще какое-то время бежали прямо, болтая о работе, а потом повернули обратно на юг, и Кейт бросила взгляд на часы. Ничего себе, новый рекорд – оказывается, она бегала почти сорок минут!

– Эй! Похоже, я проделала мили четыре!

– Вот видишь! Время бежит куда быстрее, когда есть с кем поговорить. – Гэри тоже посмотрел на часы. – А вот мне пора. Ты играешь в волейбол?

– Смотря что ты называешь словом «играть». Я неплохо управляюсь с мячом, но определенно не чемпионка.

– Нам нужна женщина-игрок для объединенной команды на послезавтра, на Норт-авеню-бич. Хочешь поучаствовать?

– А если я облажаюсь? Вам, парням, наверняка охота победить, а не просто поиграть…

– Да вовсе нет. Ну, почти что нет. В любом случае ты не можешь оказаться хуже девицы, которая играла вместе с нами на прошлой неделе. Давай встретимся в семь на волейбольной площадке и сыграем пару раз.

Кейт поразмыслила. А почему бы нет?

– Ладно. Тогда увидимся.

– Здорово! – Гэри дружески хлопнул ее по плечу и – убежал, а Кейт повернула в сторону дома. Она примчалась на работу с еще мокрыми от пота волосами, и, тем не менее, игра стоила свеч. Пробежать четыре мили!.. Сущий зверь!

Глава 12
НАМОКШИЕ ТРУСИКИ

Трейси рассматривала список дел на день, не понимая в нем ни слова. До свадьбы осталось менее четырех месяцев – дата 16 ноября, суббота, была обведена в календаре красным кружком. И с чего они взяли, что пожениться в ноябре – хорошая идея? В конце концов, Трейси сдалась и наняла свадебного консультанта – женщину, которая взяла на себя все детали: от количества веточек гипсофила в букете невесты до составления приглашений и подбора бумаги для писем. Трейси с благодарностью скинула все обязанности на Максин Джеральди, энергичную женщину, которая, похоже, никогда не сердилась. Ее услуги стоили дорого, но матушка Трейси согласилась заплатить из своего кармана. Кроме того, мать теперь разговаривала с Максин едва ли не больше самой невесты. И прекрасно – Трейси решила, что консультант, отвлекающий на себя внимание ее матери, стоит любых денег.

– Она – сокровище, сущее сокровище, – восхищалась мать, в пятимиллионный раз обсуждая список гостей и то, как их следует рассадить. Мадам Вислоски очень беспокоилась, как бы всех разместить, не ущемив чьего-либо достоинства. Вероятно, в их древней семье близость гостя на свадьбе к жениху и невесте была вопросом чести. Тому и Трейси предстояло провести бесконечный ужин в окружении толпы полузнакомых родственников, а ближайших друзей придется разместить за дальними столами. Трейси внутренне застонала.

– Мам, может, еще не время волноваться о таких вещах? – спросила она. – Мы ведь не собираемся рассылать приглашения до октября. Да мы даже не знаем, кто придет, а кто нет.

– В любом случае заранее подготовиться не помешает. И, конечно же, все до единого члены нашей семьи явятся на торжество. Разве они пропустят столь великое событие в жизни моей младшей дочки?

Ох!..

– Ты права, дражайшая мамочка.

– Перестань меня так называть! – Впрочем, голос матери отнюдь не звучал недовольно. – Наверное, я тебя уже утомила своей болтовней?

Трейси, собравшись с силами, промолчала. Она продолжала сидеть за столом и наматывать на палец телефонный шнур.

– Я лишь хочу, чтобы у тебя все было великолепно, – продолжала мать. – Ведь свадьба – важнейший день в твоей жизни, солнышко!

«А кроме того, это прекрасная компенсация для тебя», – подумала Трейси, вслух, конечно, ничего не сказав. Она все же сумела найти повод для окончания разговора (в последнее время мама звонила ей даже на работу) и повесила трубку. Через полминуты телефон зазвонил опять.

– Мама, ну хватит. Я не собираюсь ничего обсуждать, пока не получу ответы от гостей.

– Очень убедительно, – заметил в трубке низкий мужской голос. – Только я не ваша мама.

– Уильям? – Сердце Трейси понеслось вскачь.

– Привет, Трейси. Что ты делаешь в офисе так поздно? Она взглянула на золотые часы на столе – их подарил ей Том, когда Трейси устроилась в этот банк.

– Всего начало седьмого, – ответила она. – Не такой уж поздний час.

– В целом да. Только в последний месяц лета все убегают с работы после пяти и болтаются на улице до девяти. Мы должны погреться на солнышке, пока есть возможность.

– О, конечно-конечно, Земля тысячи озер[24]24
  Земля тысячи озер – прозвище штата Миннесота.


[Закрыть] и все такое…

– На самом деле озер десять тысяч, – поддразнил ее Уильям. – Однако вы почти угадали.

Куда лучше слышать живой голос человека, чем пере писываться с ним по электронной почте. Трейси сто раз подумывала позвонить сама и все-таки не захотела проявить инициативу. Может быть, их отношения вообще лучше ограничить деловой перепиской? Так куда безопаснее, больше походит на безобидные фантазии… Трейси прочистила горло и выдавила:

– Что у тебя новенького?

– Что новенького? – повторил он. – Только то, что я на следующей неделе приезжаю в Чикаго по работе. Если у тебя найдется время, можно поужинать. Составь мне компанию в Городе ветров.[25]25
  Город ветров – прозвище Чикаго.


[Закрыть]

Гм, гм… Поужинать «и все такое».

– На следующей неделе? – пискнула Трейси. – Подожди, я загляну в календарь. Когда бы ты хотел со мной встретиться?

– Например, в четверг.

Трейси посмотрела на календарик. Предполагалось что Тома не будет в Чикаго всю неделю – он уезжал на судебное разбирательство в другой город, но ситуация еще могла измениться. Что она ему скажет? Какой предлог придумает? Трейси заговорила с максимальной холодностью, какую смогла изобразить:

– Четверг вполне подходит. Хочешь, чтобы я подыскала ресторан?

– Почему бы нет? Я давненько у вас не бывал. Собираюсь остановиться в «Палмер-Хаусе», в центре. Знаешь такое местечко?

– Да, конечно, это в районе Кольца, неподалеку от моей работы. В центре много хороших ресторанов. Мы без проблем найдем приятное место.

– Я весь день буду занят, но перед ужином собираюсь зайти в отель. Почему бы нам не встретиться внизу, в «Трейдер вике»? Или там слишком людно?

– Нет-нет, меня все устраивает. Кстати, людно там в основном зимой, а не летом. – Трейси помедлила и решилась: – Э-э… Уильям, буду рада тебя вновь увидеть. Ожидаю встречи с нетерпением.

– Я с не меньшим нетерпением ожидаю нашей встречи.

Из-за этого события Трейси была почти недееспособна всю следующую неделю. На работе она не могла сосредоточиться, теряла ключи не менее четырех раз и дважды прошла мимо собственного дома, возвращаясь из спортзала. С едой дела тоже обстояли неважно. Она старалась есть поменьше, но все-таки срывалась раз или два в неделю. А тут обжорство стало почти ежевечерним занятием.

Мысли об Уильяме вызывали у нее одновременно головокружение и тревогу. Трейси снова и снова прокручивала в уме их прошлые встречи, всякий раз возбуждаясь от этого. Тогда она напоминала себе, что должна быть влюблена в Тома. Что же, она за женщина, если позволяет себе подобные мечты? А если глянуть, как расползаются по стулу ее бедра, когда она садится, сразу становится ясно – она толстеет. Нужно держать себя в руках. На свадьбе невеста обязана выглядеть прекрасно! Трейси ненавидела находиться в центре внимания. От душевного напряжения в ней просыпался голод. Хорошо еще, что Том работал допоздна – это давало возможность выкинуть коробки из-под мороженого и пачки от чипсов.

Зачем Уильяму с ней встречаться? Самое умное, безопасное и рациональное решение – позвонить и отменить встречу. Даже не обязательно звонить ему в офис – можно оставить записку в отеле. Или написать по электронной почте. Или просто не явиться на свидание. Уильям все поймет правильно.

Правда, подобный поступок казался исключительно грубым, а Трейси всегда считала себя вежливой. Может быть, ее опасения – лишь плод воображения? Конечно, они флиртовали друг с другом, сильно флиртовали, но не имели в виду сексуальной связи. Обычная дружба по Интернету. Приятно открывать свой электронный ящик в ожидании писем, и хотя в переписке они порой поднимают личные темы, у Уильяма есть девушка, а Трейси собирается замуж.

Так почему же тогда подготовка к встрече заняла у нее два часа, за которые Трейси перемерила семь вариантов наряда? Наконец она остановилась на бежевом брючном костюме от Энн Тейлор, купленном на распродаже. Под костюм Трейси надела мягкую розовую блузку, а из белья – белые шелковые трусики и подходящий лифчик из «Тайны Виктории». «Обрати внимание, – сказала она себе. – Ты желаешь хорошо выглядеть. Желаешь, чтобы он хотел тебя. Хочешь испытать те же чувства, что в прошлый раз». Ну, нет, она не собирается его провоцировать! Пусть одежда говорит за Трейси! Ее наряд должен сообщить Уильяму примерно следующее: «Я рада нашей встрече и нахожу вас весьма привлекательным. Однако я люблю своего жениха и не собираюсь спать с вами». Вот так!

Она намеренно явилась в отель на несколько минут раньше, чтобы заглянуть в туалет. Зеркало сообщило, что у нее блестящие глаза, слегка раскрасневшиеся щеки и прекрасно лежащие волосы. Они не лохматились, красиво блестели и гладко прилегали к голове, благо летний день отличался на редкость низкой влажностью.

Едва Трейси, выйдя из туалета, прошла несколько шагов по холлу, как увидела Уильяма, спешившего ей навстречу. Он шел, едва ли не танцуя – так легок был его шаг. Походка Тома обычно отличалась некоторой развязностью; Уильям ходил более сдержанно. И Трейси нравилось на него смотреть.

– Трейси из Чикаго! – улыбнулся тот, протягивая ей руку. А потом удивил ее, быстро поцеловав в щеку.

– Привет. – Трейси ощутила запах его одеколона, и на нее накатилась волна желания. Острого, почти болезненного. – Ну и как ты… как долетел?

– Отлично. А ты выглядишь потрясающе, – отозвался Уильям, который и сам производил великолепное впечатление в серых брюках со стрелками, в черной безрукавке дорогого свободного плетения и в пиджаке в черно-серую клетку. На руке Уильяма поблескивали серебряные часы, других украшений он не носил. Кажется, он немного подстригся, хотя треугольник волос по-прежнему нависал надо лбом.

– Что такое? – Уильям почувствовал взгляд Трейси и скосил глаза себе на грудь. – Я забыл застегнуть молнию или еще что-то не так?

– Нет, ты просто… очень привлекателен. – Она улыбнулась: – А я уж думала, что твоя красота – плод моего воображения.

– Я тоже воображал тебя очень красивой, но сейчас вижу, что ты еще прекраснее, чем я запомнил. – Уильям взглянул ей прямо в глаза, а потом окинул взглядом ее всю, с головы до ног.

Трейси стояла как столб, не в силах ничего сказать.

Уильям наконец нарушил напряженное молчание, жестом пригласив даму в бар.

– Позволите вас угостить? Я слышал, у них есть напитки с названиями вроде «Вонючий ублюдок», и все же я голосую за обычную «Маргариту».

– М-м… согласна.

Сели за столик. Трейси заказала банановый «Дайкири», отметив, что бар оформлен как уличная закусочная где-нибудь на Таити. Мол, «оказался в Риме…».[26]26
  Отсылка к англо-американской пословице «Оказался в Риме – делай как римляне».


[Закрыть]

А Уильям принялся за «Маргариту».

– О, отличный коктейль! Не желаешь попробовать? – Он протянул Трейси бокал.

– Почему бы нет. Правда, я не большой любитель текилы…

Он подал ей бокал, и на миг они с Трейси соприкоснулись пальцами. От его теплого прикосновения она вздрогнула.

– С тобой все в порядке?

– Да, – поспешно кивнула Трейси. – То есть нет. – И покачала головой: – То есть я не знаю… Сама не могу поверить, что так нервничаю.

– Почему ты нервничаешь, Трейси? – спросил Уильям.

Ей нравилось, когда он называл ее по имени. Прикусив губу, она мешала соломинкой в бокале.

– Потому что я не знаю, зачем пришла сюда. Это сплошное безумие. Куда легче, когда нас разделяет триста миль.

– Может, и так. – Уильям смотрел на Трейси очень внимательно. – Только я знал, что ты не откажешься встретиться со мной.

Трейси встряхнула головой:

– В самом деле? Я такая предсказуемая?

Уильям нежно прикоснулся к ее руке:

– Не стоит злиться. Я просто знал, что ты испытываешь те же чувства, что и я. Это ты не сможешь отрицать.

Трейси отпила «Дайкири» и попробовала улыбнуться:

– Послушай, давай сменим тему.

Уильям поднял руки в широком жесте – мол, «как скажете» – и подозвал бармена.

Они заказали напитки и в третий раз. Трейси теперь предпочла вино, пресытившись приторными «Дайкири», и ей стало намного лучше.

– Можно задать тебе вопрос?

– Спрашивай о чем угодно.

Уильям сидел напротив нее, широко расставив ноги. Трейси слегка развернулась, так что их тела составляли как бы уголок. Ей нравилось находиться в такой близости от этого человека. Она перестала опасаться, что кто-нибудь увидит ее в компании Уильяма. Разве предосудительно двоим друзьям, тем более коллегам, посидеть в баре? Кроме того, никто из ее знакомых не пошел бы в «Трейдер вике». Бар был полупустой, и так приятно сидеть тут с Уильямом, не думая о Томе, о свадьбе, о работе или своих недугах – вообще ни о чем не думая.

Трейси широко улыбнулась, и ее спутник ответил улыбкой.

– О чем ты? – спросил Уильям мягким, дразнящим голосом.

– Ни о чем. Мне просто очень хорошо. – Она слегка потянулась. Господи, как чудесно наконец расслабиться! – Ах да, я собиралась задать вопрос. – Трейси хихикнула: – Ну, держись. Уильям, почему ты здесь? Я имею в виду, зачем ты хотел меня видеть?

Его губы слегка изогнулись.

– А почему бы мне и не захотеть тебя увидеть?

– Оставь эти игры. Ты сам знаешь, о чем я. После твоего звонка я только и думала о тебе.

– В самом деле? – Он допил свой бокал и заказал следующий. – Вот забавно. Ведь после нашей встречи в Вегасе я тоже беспрестанно думаю о тебе.

– Не может быть.

– Однако это так. Трейси, я ведь тебе уже говорил. Иногда у двух людей при первой встрече возникает мгновенная связь. Своеобразная химическая реакция.

Бармен поставил перед ними новую порцию алкоголя, и Уильям заплатил ему двадцатку.

– Чаще всего, когда люди узнают друг друга поближе, подобная «химия» исчезает. Замечают друг в друге недостатки, или кто-то из двоих на поверку оказывается глуп, или влечение уходит. Это не наш случай. – Он помолчал и улыбнулся. – Переписываться с тобой по сети было здорово. Я чувствую, мы стали по-настоящему близки друг другу, понимаешь? Я могу разговаривать с тобой, рассказывать тебе о том, о чем не знает никто, даже Синтия. Я в самом деле много думал о тебе. – Уильям понизил голос и, наклонившись, добавил: – Не только думал, но и фантазировал. Не однократно.

Трейси прерывисто вздохнула и слегка отстранилась от собеседника, нарочито глядя мимо, на большую – кажется, морскую – раковину, украшавшую стену. Молчание несколько затянулось.

– Я тоже думала о тебе, – сказала наконец Трейси. – Много думала. Ничего не могла с собой поделать. Я представляла, что Том бросил меня и нашел другую подругу или умер, а твоя Синтия тоже ушла к кому-нибудь еще или умерла, а мы оба остались живы, оправились от стресса и снова встретились. И у нас начались потрясающие отношения, мы занимались любовью – страстно и неистово, и в постели все получалось фантастически здорово, так что мы сами не могли поверить в такое счастье… А главное, все это было правильно и хорошо, так, как должно быть, безо всякой вины и предательства, – со вздохом закончила она.

– Ух, ты! До чего же сложный сценарий ты разработала только лишь ради секса со мной!

– Ты шутишь? Я куда больше времени обдумывала, как нам обоим стать свободными, чем мечтала о сексе. Наверное, я сошла с ума. – Трейси горестно покачала головой.

– Нет. Я бы сказал, что у тебя внутренний конфликт. Но разве ты не хочешь узнать, что именно упускаешь?

– Конечно, хочу. Я все время об этом думаю. Правда, такой поступок кажется мне нечестным, – сказала Трейси. – Ведь если Том узнает, он будет страдать.

– А как он может узнать? – Уильям снова придвинулся, и она почувствовала прикосновение его колена.

Трейси прикрыла глаза и отпила глоток вина.

– Не могу себе позволить мыслить подобным образом, Уильям. Даже если Том ничего не узнает, я буду помнить, что изменила ему.

– Знаешь, что я думаю? Мы ведь оба понимаем, что рано или поздно кое-что случится. Мы окажемся вместе в постели. Может быть, не сегодня. И все же я уверен, что это произойдет, сколько ты ни отрицай очевидное.

– Вот спасибо, – отозвалась Трейси. Похоже, ее совсем не слушают. – Вижу, ты очень ценишь мое мнение. Ты что же, считаешь себя настолько сексуально неотразимым? Думаешь, я не смогу тебе противостоять?

– Вовсе нет. И я не хочу завлекать тебя, покорять и даже просто уговаривать. Я только желаю, чтобы ты хотела меня так же сильно, как я тебя, чтобы ты наклонилась ко мне, – при этих словах он низко нагнулся к Трейси, – наклонилась и сказала: «Я хочу с тобой трахаться».

По спине Трейси пробежала волна дрожи. До сих пор, когда ей приходилось использовать неприличное слово – а такое случалось, когда она очень злилась, – она употребляла его, не думая о реальном значении. И Том тоже никогда так не говорил, он предпочитал эвфемизмы вроде «заняться этим самым» или «сыграть в зверя с двумя спинами». Мысль о том, что кто-то может заявить собеседнику: «Пойдем трахаться», казалась весьма грубой. Почему же у Трейси внезапно так участилось дыхание? И, черт возьми, почему ее трусики совершенно намокли?

Она ничего не сказала, глядя в зеркало на стене бара и поигрывая ножкой бокала.

– Я тебя оскорбил? – едва слышно спросил Уильям. Трейси на миг закрыла глаза, потом взглянула ему в лицо:

– Нет. Ты… – Она перевела дыхание. – Ты меня невероятно возбудил.