Текст книги "Мерзкая семерка"

Глава 2

Спустя несколько дней пожилая женщина стояла на утоптанном снегу на окраине Борраха и смотрела на дымящиеся угли на месте некогда процветавшей деревни. Холодный ветер трепал ее белые волосы, не обращая внимания на лакированные деревянные шпильки. О скалистый берег разбивались волны. Женщина тяжело опиралась на палку, в равной степени от эмоционального истощения и чтобы облегчить ноющую боль в бедре.

Повелительница демонов, некогда известная как Черная Герран, приказала своим демоницам-теням перенести ее на север через тайные ходы под землей, чтобы увидеть судьбу этой деревни. Понять, что ждет ее саму, когда отступят снега и откроется дорога на юг через горы.

Позади раздались шаги, тихие вздохи на покрытой пеплом земле, и с ними пришло знакомое ощущение: могильный холод пробрался в ее старые кости, и по спине поползла дрожь.

Она не обернулась, чтобы поприветствовать женщину, когда-то служившую ее жестокой правой рукой.

– Мейвен.

– Сорок лет – ни единого слова, – сказала некромантка. – А теперь мой старый генерал присылает за мной демона и тащит в эти жалкие руины. Неужели возраст лишил тебя разума, Черная Герран?

– Я давно отказалась и от звания, и от имени. Теперь я известна как Далия. Называй меня так или вообще никак.

Влажное дыхание Мейвен коснулось щеки Далии, когда некромантка склонилась над ее плечом.

– Я бы предпочла называть тебя трупом. Из-за тебя я лишилась всего. Так что тебе лучше объяснить, почему мне не следует вырвать душу из твоей морщинистой плоти и не сделать ее своей игрушкой.

Далия с улыбкой обернулась.

– Я бы от всей души пожелала тебе удачи. Боюсь, великий князь Шемхарай Хеллратский может прийти за своей собственностью. На этот случай приняты кое-какие меры предосторожности.

Через сорок лет они снова оказались лицом к лицу и оценивающе уставились друг на друга.

– На все-то у тебя есть ответ, – огрызнулась Мейвен.

Вместо своих шестидесяти с лишним она выглядела лет на тридцать. При ближайшем рассмотрении становилось ясно, что она скорее хорошо сохранилась благодаря своему магическому искусству, чем была действительно молода. Лицо пересекал уродливый старый шрам, лишь частично скрытый черной татуировкой, поднимавшейся от шеи на щеку. Чернильные щупальца будто жили своей жизнью, двигаясь по ее коже, как по воде.

– Это тоже твоя вина, – сказала Мейвен, проводя пальцем по щеке. – Когда ты нас бросила, мой брат рехнулся. Он пытался убить меня и похитил нашу сестру Грейс. Заштопав лицо, я сбежала из остатков твоей армии и стала искать свою семью. Но за все эти годы не нашла и следа. Брату особенно нечем похвастаться в области магии, но благодаря тому немногому, чем он владеет, его почти невозможно найти, если он того не хочет.

Далия пожала плечами.

– Он всегда был с придурью, да и ты не лучше.

Она подумала, что когда-то некромантка могла считаться красивой. Теперь ее уродовали вовсе не шрамы, а извращенная душа, скрывавшаяся за безразличным взглядом. Вонь смерти окутывала Мейвен, словно объятия любовника, и была так же очевидна, как серая волчья шкура, покрывающая ее плечи.

– Скажи-ка, – продолжила Далия, – а ты до сих пор таскаешь с собой ту коробочку с костями? Иногда ночью я слышала, как ты с ними разговариваешь, и порой мне чудилось, что кто-то отвечает.

Мейвен фыркнула и отвернулась.

– Ждешь ответов после всего, что ты сделала? Это ты должна мне ответить, старая ведьма. Твоя демоница сказала, что ты знаешь, где Амадден и Грейс, и только поэтому я здесь. Только поэтому ты еще жива.

Далия кивнула и вернулась к созерцанию деревни.

– Я точно знаю, где они, но это мы обсудим позже. Сначала нужно поговорить о том, кто разрушил деревню.

Поселение в пятьдесят пять душ превратилось в кучи костей и обугленных бревен, даже воронам и падальщикам ничего не досталось. Ветер покрыл плащ и лицо Далии пеплом.

Мыском сапога она пошевелила обломки дома и обнаружила человеческий череп. Лицо старухи не дрогнуло – в прошлом она творила кое-что и похуже.

Некромантка уделила человеческим останкам не больше внимания, чем дохлой мухе.

– Очаровательное место, – сказала она. – Объясни же, зачем притащила меня сюда.

Равнодушие не удивило Далию. Они обе черпали могущество в смерти и давно к ней привыкли. Некроманты получают силу из самого акта смерти, из энергии, высвобождающейся, когда душа покидает тело. А демонологов больше интересовала сила, рожденная болью и мучениями, и кровь, несущая жизненные силы существа по телу. Какой бы могущественной ни была душа, дорогу в Хеллрат могла открыть только кровь. Боль и мучения были самым лучшим пиршеством для демонов, и их повелительница использовала души только в качестве валюты, обменивая на покровительство и власть.

Далия откашлялась.

– Я снова собираю армию.

Визгливый смех Мейвен разнесся по мертвой деревне.

– Ты спятила? Ты предала своих военачальников прямо накануне победы. Предала меня! И скрылась, не сказав ни единого слова. Когда в армии узнали, что ты бежала с поля боя, началась резня. Ракатолл не мог поверить в такую удачу, глядя, как мы убиваем друг друга за его стенами. С чего бы тем из нас, кто пережил тот день, шевелить хоть пальцем ради тебя? Разве что перерезать тебе горло. Некоторые считали тебя мертвой, но я никогда в это не верила. К таким, как ты, смерть не приходит легко.

Далия пожала плечами.

– Разве я виновата, что никто из вас не справился с задачей? Разве вы дети, которых нужно держать за руку при каждом шаге? Я оставила вам армию и страну, готовую пасть перед вами. И что вы сделали? Набросились друг на друга, как голодные волки. Вы могли бы стать правителями, но испоганили все дело.

Мейвен скрипнула зубами.

– Зачем. Я. Здесь?

Далия задумчиво смотрела на разрушенную деревню.

– Летом Империя света двинется на юг через горы. Южное устье этой долины занимает город Тарнбрук. Как только империя сокрушит его, ничто уже не помешает ей захватить все земли юга. Она уничтожит старые порядки, вычистит города и заставит поклоняться своей новой богине. Этого не должно произойти.

– Я не собираюсь геройствовать, – сказала Мейвен. – Даже если бы я могла выстоять против целой армии, с какого перепугу мне делать это ради тебя? Откуда вдруг такая забота о других? Ты явно что-то задумала.

Далия недобро ухмыльнулась.

– Тарнбрук – мой город. Моя семья прожила там сорок лет, и это более чем весомая причина.

Мейвен вытаращилась на нее:

– Семья? У тебя?

Она расхохоталась почти до слез, но веселье прошло так же быстро, как началось.

– Да, семья, – отрезала Далия.

– Мне жаль твое потомство.

Далия проигнорировала ее слова.

– Я жила и любила в Тарнбруке все эти годы, и они изменили меня. Время смягчает ярость молодости и подносит зеркало, чтобы показать, какими эгоистичными мы были. Тогда во мне было столько огня, я так стремилась все разрушить. – Она вздохнула и покачала головой. – Не скажу, что все ушло без следа, но мой огонь утих, а когти сточились, чтобы я могла лучше утешать тех, кого люблю. Я была счастлива.

Мейвен насмешливо ухмыльнулась:

– Да тебя просто не узнать.

– Не тебе осуждать меня. Жить – значит изменяться. Только мертвые остаются прежними. И если думаешь, что ради спасения любимых я не сожгу весь мир, то сильно ошибаешься. Не стоит распалять во мне старый огонь, если не можешь с ним справиться. Предлагаю сделку, – поспешно добавила Далия, обводя взглядом шрамы некромантки. – Служба в обмен на ответы, которых ты так жаждешь. Ты сорок лет искала Амаддена и Грейс по всему миру и не нашла и следа. Я обещаю привести к тебе ненавистного братца и рассказать, где твоя золотоволосая сестра Грейс. Они оба еще живы. Согласна?

Мейвен качнулась на пятках, сжав зубы. Один глаз у нее подергивался.

– Ты скажешь мне сейчас, или я уйду.

Далия с преувеличенной грустью покачала головой:

– Нет, дорогуша, не уйдешь. Никто другой не откроет тебе эти тайны. И если вспомнишь, кем я была, то поймешь, что не сможешь вырвать их у меня против воли. Смерть надо мной не властна – моей старой душой владеют другие силы.

Мейвен протянула к ней руку, черный туман магии смерти заклубился между когтистых пальцев… А затем в ее глазах мелькнуло сомнение.

– Чем докажешь?

– Ничем, кроме моего слова. Я никогда не лгала тебе. Обещаю, если встанешь со мной против этих богомерзких рыцарей Империи света, я приведу к тебе Амаддена.

Мейвен нахмурилась.

– Ты рехнулась. Империя света просто растопчет нас и ту кучку дерьма, которую ты называешь домом.

Далия насмешливо нахмурилась.

– Я не так слаба, как тебе кажется. Мне нужно, чтобы ты собрала моих выживших военачальников. Я сделала тебя правой рукой не просто так – из всех ты была самой злобной и коварной. Так ты сделаешь то, что я прошу?

Некоторое время обе молчали, глядя на клубящийся пепел Борраха. Наконец Мейвен сказала:

– Если ты правда знаешь, где мои брат и сестра, то сделаю.

Далия протянула футляр, набитый листами пергамента.

– Здесь хранятся сведения о местонахождении всех моих бывших военачальников. А также записи о покупках, счета, отчеты о передвижении войск и прочее, свидетельствующее о подготовке Империи света в последние несколько лет к захватнической войне. Ознакомься с ними, и, возможно, они помогут в вербовке остальных. Я вверяю эту задачу в твои надежные руки, а сама начну готовить поле боя. Поторопись, если хочешь получить ответы, времени мало.

Мейвен посмотрела первый документ – список имен и адресов.

– И сколько же это, «мало»?

– Три месяца.

Брови Мейвен поднялись.

– Значит, так тому и быть. Пока я не ушла, хочешь узнать, что инквизиторы Империи света сделали с выжившими? Без моей помощи они сотворят то же самое с твоим городком. – Ее губы искривились в насмешливой улыбке. – Призраки этого места шепчут мне на ухо всякие ужасы. А в Империи света еще смеют называть этих страшных людей «посвященными рыцарями»…

– Полагаю, я должна это услышать, – спокойно ответила Далия. – Нужно знать душу врага, с которым предстоит столкнуться.

Некромантка повела ее за собой вверх по грязной тропе, к шуму разбивающихся волн. На краю обрыва она остановилась и посмотрела вниз, где чайки ссорились над красными кусками. Запах соли и водорослей не мог скрыть вонь гниющего мяса.

– Они привели пленников сюда, – сказала Мейвен. – Тех, кто отказался от веры в Старых богов.

На камнях внизу распростерлись переломанные тела: мужчины, женщины, даже дети… хотя теперь их было сложно различить. Раздутые, обглоданные падальщиками трупы сиротливо плавали в лужах между камней.

– Они сбросили всех, кроме самых чистых душ, – продолжила Мейвен. – После того как их благословили, Светлейшая должна была спасти их. Принять запятнанные души в свое лоно или что-то в этом роде. Полагаю, они не прошли какое-то испытание. Но эта смерть все равно лучше, чем заживо сгореть в собственных домах, как еретики, которых отправили в Хеллрат. Выживших жрецы забрали для обучения основам веры.

– Уверена, истерзанные души мертвых рассказывают тебе много подобных историй, – сказала Далия, изучающе глядя в холодные глаза некромантки. – Подозреваю, что мне вряд ли захочется слушать их все.

Мейвен натянуто улыбнулась побелевшими губами.

– Да, не захочется. Шрамы, которые ты видишь, – всего лишь плоть. У меня их гораздо больше, и я много страдала за годы, прошедшие с тех пор, как ты меня бросила.

Каким бы извращенным и мерзким существом ни стала некромантка, в этом была не только ее вина. Далия долго смотрела на трупы и чувствовала, как в груди разгорается старая, знакомая ярость. Не так уж глубоко она была погребена и забыта, как ей хотелось бы. Далия сжала свою палку так, что побелели костяшки пальцев, и повернулась спиной к мертвецам.

Она повсюду искала героев, храбрецов с отважным сердцем и крепкими руками, готовых выступить против Империи света. И не нашла ни одного. Орден дуба, Рыцари камня, Сестры копья… все старые ордена были слишком напуганы, чтобы встретиться лицом к лицу с чудовищем, надвигающимся на Тарнбрук. Все они были уверены в тщетности и глупости попыток укрепить город. Никакие герои не придут на помощь. И потому теперь, чтобы спасти свой мир, ей пришлось обратиться к старым, ужасным монстрам. Которые могут убить ее с той же вероятностью, что и враги.

– Думаешь, ты сможешь их контролировать? – спросила Далия. – Их страх передо мной и моя власть над ними за эти годы уменьшились.

Некромантка ухмыльнулась со смесью злобы и удовольствия.

– О нет, никакого контроля над такими злобными существами, как наши старые союзники, я обещать не могу. Лучшее, что я могу сделать, – это привести их сюда и указать, где враг. А они сделают то, что умеют лучше всего.

Далия кивнула.

– На том и порешим. Увидев, что творит Империя, я без малейших угрызений совести использую зло для борьбы со злом. Приведи моих чудовищ, призови свою черную магию и используй ее для защиты Тарнбрука. Только если моя семья выживет, я скажу тебе то, что ты так хочешь знать.

Некромантка покачала головой.

– Если посреди той бойни дело будет идти к твоей гибели, ты скажешь мне прямо там. Иначе твоя семья не переживет твоей смерти.

– Справедливая поправка. Я согласна. Когда летнее солнце растопит последний снег и высушит дороги, армия Империи света отправится в поход. А теперь ступай и приведи мне вампира, безумного алхимика, предводителя орков, королеву пиратов и бывшего бога. Собери порождения тьмы, чтобы они встали против армии Светлейшей.

– Как пожелаете, мой генерал. – Мейвен насмешливо поклонилась. – Однако один ответ я получу здесь и сейчас. Почему ты бросила наше завоевание сорок лет назад?

Далия посмотрела на юг, в сторону дома.

– Из-за нежданной и нежеланной любви, Мейвен. Из-за чего же еще? Не к мужчине, конечно. К ребенку.

Некромантка скривила губы.

– Любви? К плоду твоих чресел? Да ты меня за дуру держишь.

– И все же это правда, – ответила Далия.

Мейвен окинула ее долгим взглядом, усмехнулась и пошла прочь. Серый плащ развевался позади нее, как боевое знамя.

Далия осталась на скале, размышлять о прошлом выборе, о тяжелых решениях, принятых так много лет назад. Ветер толкал ее к краю, побуждая старые усталые кости сделать еще один шаг, послать все к чертям и прыгнуть.

Как отреагирует злобная Мейвен, когда узнает, что это ее родной ненавистный братец возглавляет Империю света? Что предпримет, когда Далия расскажет, что именно этот безумный фанатик сделал с их сестрой Грейс в день рождения Богини?

Она в последний раз оглядела раздутые трупы на скалах внизу.

– Какое еще зло ты учинил, мой дорогой Сокол? Я должна была заметить, как внутри тебя растет сумасшедший фанатик. Может, надо было сказать, что у тебя есть дочь… Но нет. Из тебя никогда бы не вышел хороший отец.

Она щелкнула пальцами, и от скалы отделилась тень.

– Госпожа?

– Возьми своих сестер, и возвращайтесь в свои логова, – приказала Далия. – Разворошите ульи, пробудите свое дремлющее потомство. Вы мне понадобитесь в ближайшие месяцы. Сообщи остальным, что моя земная жизнь подходит к концу. И грядет война.

Она не надеялась выжить в битве при Тарнбруке, но конец ее будет таким, что боги содрогнутся.

Мейвен была могущественна как никогда и имела собственные цели, но Далия не сомневалась, что сумеет оставаться на два шага впереди. Некромантка высокомерна и забыла, с кем имеет дело. Если Далия жила в мире и покое, это не означало, что она ослабла.

– Всегда есть другой план, моя дорогая. Всегда.

Глава 3

– Шевелись, человечек, дерись со мной. Ткни меня своей пикой. Призови побольше своей божественной магии и срази меня. Дерись же! Дерись!

– Ты… чудовище! – завопил единственный выживший солдат Империи света и отшатнулся, копье выскользнуло из его руки и со стуком покатилось по скользким от крови каменным плитам разрушенной башни. – О Светлейшая, защити меня! – Воин, почти ничего не видевший в безлунной тьме ночи, поскользнулся, упал и остался лежать, широко распахнув глаза и дрожа от страха, рядом с десятком трупов своих товарищей в разбитых доспехах, с переломанными костями и разодранной плотью. Даже молитвы жрецов оказались бессильны перед монстром, с которым они столкнулись, и теперь бритая голова служителя божества украшала воткнутое в землю сломанное копье. Под солдатом растекалась лужа мочи.

Монстр Лоример Фелле вздохнул и обмяк, его жуткая плоть постепенно меняла боевое обличье на прежнее, человеческое. Когти стали пальцами рук и ног, хвост, утыканный шипами, втянулся в человеческий позвоночник, кожистая шкура сменилась мягкой и темной кожей. Как всегда, неприятно было чувствовать себя меньше размером, но зато притупился неотступный голод, обостряемый только ранами, повредившими его тело. Ничего, раны он исцелит сразу, как только найдет время.

Некогда прекрасная алая туника и подбитый лисьим мехом плащ теперь клочьями свисали с черных широких плеч лорда-вампира – такова цена перемен. Теперь, когда Империя света с ее проклятыми инквизиторами захватила его дом, Придел теней, лорд лишился последних нарядов. Каким бы ни был он могущественным и выносливым, даже он не в силах противостоять такому сонму людей и магов. Совершенно невозможно, если он хотел сохранить жизнь остаткам своих людей.

– Жалкий смертный, – произнес он. Лорд, по мнению людей, обладал низким голосом, но сейчас, после пребывания в боевом обличье, он звучал пискливо и слабо. – Где твои посвященные богом рыцари вместе со своим золотым огнем? Думали, эта жалкая кучка сможет уничтожить меня простой сталью и мелкой магией? Глупцы.

Он поднял выпавший из рук меч и одним небрежным ударом отсек жертве голову.

Лоример перешагнул через истекающий кровью труп и вернулся в свой временный лагерь в тени осыпающейся южной стены, на которой копьем в живот был приколот его старый верный слуга.

Всего месяц назад Лоример, одетый в прекрасные меха, находился у себя дома, в Приделе теней. Он сидел за игровой доской с Эстеваном в библиотеке замка, они передвигали фигуры, перед каждым стоял бокал с разорительно дорогим иноземным вином. Эстеван выигрывал, как всегда, но и лорд-вампир, вызнавший в своих книгах несколько новых трюков, был ему достойным противником. В очаге полыхал огонь, а в бокалы лилось вино, это был приятнейший вечер. Пока вдруг тревожно не зазвонил колокол.

Они бросились к окну и смотрели, как змеятся вверх по холму огни тысячи горящих факелов – войско Империи света вторглось в Придел теней. Посвященные рыцари и огонь изгнали Лоримера из дома предков. Последнее, что лорд в нем видел, – как сдирали его охотничьи трофеи со стен и бросали в костер, разведенный из его имущества перед входной дверью.

Эстевану потребовались все его спокойствие и безупречная логика, чтобы отговорить Лоримера от бессмысленного сопротивления до конца. Вместо этого лорд велел своим людям бежать, скрыться среди гор коварного хребта Мхорран, где их никогда не найдут солдаты Империи света. Но Эстеван, его верный храбрый Эстеван, отказался уйти и намерен был сопровождать своего господина в изгнание. Что бы ни было дальше, он твердо решил оставаться рядом с лордом, пока они вместе отвлекут врага от своих людей. Войско Империи света неотступно преследовало лорда-вампира.

– Я прошу забрать у меня ваш щедрый дар, милорд Фелле, – произнес Эстеван, дрожа на холодном ветру. Изможденное, залитое кровью лицо камердинера искажало страдание, каждый вдох давался с огромной болью. Его темная кожа теперь стала мертвенно-серой. – Мне он больше… не понадобится.

Он поморщился – ноги у него подгибались, вертикально тело удерживало лишь копье, приколотое к стене. Лужа крови под ним растекалась с пугающей скоростью, такой раны не исцелить даже щедрому дару хозяина, бегущему по венам слуги.

– Да, ты прав, – печально сказал Лоример. – Ты верно мне служил, старый друг.

Кровавые раны вампира обостряли его ненасытный голод, и челюсти расширялись, а зубы превращались в клыки, чтобы рвать и пожирать плоть. Он все сделает быстро, это будет малая благодарность за столетие верной службы.

Но сквозь голод прорвался знакомый отвратительный голос:

– Погоди. Его еще можно спасти.

Лорду Лоримеру потребовалось огромное усилие воли, чтобы не вонзить зубы в мягкую и сочную шею Эстевана, однако ненависть оказалась сильнее голода. Он с шипением обернулся на голос.

– Мейвен.

Та, кого ему хотелось увидеть меньше всех на свете.

Осторожно ступая между окровавленных трупов, Мейвен коротко кивнула лорду. В одной руке она сжимала обсидиановый нож с серебряной рукоятью, а другой, как оружием, потрясала маленьким пузырьком.

– Рада встрече, Лоример Фелле, лорд Придела теней. – Она твердо выдержала его взгляд. – А вернее, бывший лорд.

Он почувствовал трепет магии и внутри пузырька, и в ноже, и понял, что у нее наготове колдовское оружие. Его тело сводило судорогой, проступали костяные шипы и острые когти.

– Будь любезна, скажи, почему бы мне не полакомиться твоим старым иссохшим сердцем?

– На то есть причины, – отозвалась она. – Жива Черная Герран, и она намерена мстить Империи света, тем подонкам, что отняли у тебя дом. Наши прежние сложные отношения не должны влиять на нынешние события. И еще – мое старое иссохшее сердце для тебя окажется горьким и жестким.

Лорд Лоример растерянно поморгал.

– Значит, наша старая предводительница все же выползла из какого-то сырого склепа, где скрывалась все эти годы? Любопытно.

Он усмехнулся, и клыки превратили усмешку в шипение. Он заставил свою плоть вернуться к человеческому обличью – чтобы убить обычную женщину, ему не требовалась такая мощь. Ее темная магия – другое дело. Трепет этой угрозы его возбуждал.

– Насчет наших с тобой личных дел, – сказал он. – Исцели Эстевана, и, клянусь, я подумаю над твоими словами. Но не более. После этого я, скорее всего, угощусь твоей испорченной кровью.

Его камердинер лишился сознания из-за боли и потери крови и безвольно повис на красном копье, соскальзывая с древка. Лоример придержал его, лишь копье мешало кишкам и крови вырваться наружу.

Слово Лоримера всегда было крепко, и поэтому Мейвен, пожав плечами, убрала в суму нож, сунула в карман пузырек, а потом приблизилась к умирающему слуге.

– Хорошо. Но, надеюсь, ты изменишь свое мнение, узнав, что мы тебе предложим.

– Сомневаюсь, тварь. Войско Черной Герран пошло прахом, а с ним вместе и мое доверие к ней.

Она окинула рану Эстевана опытным взглядом.

– Ты всегда любил эту старую развалину больше, чем меня.

– Ценю верность, – рявкнул он, глядя, как она прижимает ладони к груди старика.

Плоть краснела в месте прикосновения, Лоример ощутил острый дух колдовства, плывущий по воздуху.

– Извлеки копье, – приказала она. – Осторожно и медленно.

Лоример подчинился и увидел, что кровь больше не хлещет, а рана затягивается. Но при виде красной аппетитной плоти у него зачесались зубы.

Они уложили Эстевана наземь, и колдунья припала к нему, прижимая ладони к груди так, что ногти впивались в кожу. Она бормотала тайные заклинания, древние нечеловеческие звуки сплетались в длинные странные слова, от которых даже у Лоримера по спине бежали мурашки, – такое будоражащее ощущение для вампира, гордого прирожденным умением владеть своей плотью. То была древнейшая магия – тайные знания о крови, плоти и смерти.

Раны Эстевана закрылись, и на миг у Лоримера мелькнула мысль воспользоваться моментом и оторвать ведьме голову. К сожалению, он не мог переступить некую черту и нарушить данное слово. Лоример устоял, не поддался порыву, как сделали бы его родичи-вампиры в прошлом. Да, он чудовище во всех отношениях, но кто смеет утверждать, что чудовище не способно достойно себя вести?

Предоставив ведьме работать, он начал есть, пока мясо павшего врага еще не остыло. Он вгрызался в труп солдата Империи света, отрывал огромные, блестящие от крови куски, невзирая на брызги, заляпавшие лицо. Но не отводил взгляда от Мейвен. Никогда больше он не станет ей доверять. Его собственные раны начинали затягиваться, плоть восстанавливалась, даже без шрамов. Не сказать, чтобы он уделял им много внимания – боль и раны мало что значат для его породы. К тому времени как лорд Лоример добрался до костей, чтобы высосать мозг, Эстеван уже задышал ровнее. Впервые за многие недели лицо слуги выглядело расслабленным и умиротворенным. Столько бед они пережили в последнее время, и, в конце концов, его слуга – всего лишь человек.

Час спустя Мейвен со стоном поднялась на ноги, разминая затекшие мышцы и хрустящие кости.

– Исцеление – не самая сильная моя сторона, – сказала она. – Чуть не сорвалось, но он все-таки будет жить. Хотя крепкого здоровья не гарантирую. Его внутренние органы сильно повреждены.

Лоример швырнул ей под ноги обглоданное человеческое ребро.

– Лучше так, чем смерть. А теперь говори, что хотела, пока я тебя не убил.

Мейвен сморщила нос, глядя на него, измазанного в крови, и мыском туфли отпихнула ребро в сторонку.

– Ты решил меня припугнуть?

– Никакого запугивания, – сказал он. – Просто я считаю, что такая презренная тварь, как ты, недостойна приличных застольных манер. Говори, что хотела. Эстеван мне дорог, но ты приобрела только несколько лишних мгновений жизни.

Она сглотнула.

– Я не жду от тебя прощения за то, что творила в годы после войны. Но я делала то, что считала необходимым.

Ничего не ответив, он начал очищать острые зубы раздвоенным языком.

– Империя света крепнет, – начала Мейвен. – С каждым годом она расширяет границы и распространяет господство Светлейшей. Алауна – раздробленные ошметки. Кахалгилрои давно истреблены. Вандаура, Брод Феноха, Акенхольт и Придел теней пали. А теперь и Боррах стерт с лица земли. Век Старых богов и старой магии подходит к концу, в новом мире таким, как мы, места нет.

Лоример выковырял осколок кости и сплюнул ей под ноги.

Мейвен невозмутимо продолжила:

– Тарнбрук станет следующим. Мы с Черной Герран собираемся остановить войско Империи света и перебить его, прежде чем людей в этом городе постигнет участь жителей Борраха и Придела теней.

– Альтруизм – не твоя добродетель, Мейвен, – усмехнулся он. – Что ты с этого получишь?

Она пожала плечами.

– Как и не твоя. Мои собственные причины – мое личное дело. А тебе я предлагаю месть, предлагаю встретиться с инквизиторами, отобравшими твои владения, и порвать их в клочья.

Лоример бросил свой ужин и зашагал к ней, оставляя за собой цепь кровавых следов.

– Не держи меня за дурака, потаскуха. В одиночку мне не справиться с целой армией.

Она не отступала.

– Ты не будешь воевать один, Лоример. Я и Черная Герран будем драться вместе с тобой так же, как и другие.

Его руки дрожали от желания схватить и сжать ее горло.

– Черная Герран – предательница, ну а ты не станешь воевать ни за кого, кроме самой себя. И не веришь ни во что, кроме своего умения убивать и порабощать.

Она подняла руку в знак предупреждения, между пальцев заструился черный туман.

– Придержи язык, вампир. Ты ведь нежить, а я некромантка. Для тебя это добром не закончится.

Улыбнувшись, он размял когтистые пальцы.

– Ты считаешь себя хозяйкой жизни и смерти, но я сотни лет хожу по лезвию этого ножа. Если думаешь, что способна вырвать мою душу из этого созданного из плоти и костей дома, тогда ты ошибаешься, и очень сильно.

Глаза Мейвен сузились, на мгновение показалось, что сейчас она с наслаждением бросит вампиру вызов, но, глубоко вздохнув, она опустила руку.

– Все мы только выиграем от крушения Империи света, и всем придется многое потерять, если она расползется по всему Эссорану. Их вера не допускает никакого снисхождения для таких, как мы, и вообще не милосердна ни к одной расе, кроме людей. Кто из оставшихся теперь может противостоять им? Южные полисы и города побережья грызутся между собой, да и варварские племена постоянно воюют одно с другим – когда не дерутся с орками.

Лорд зашипел от злости.

– Прекращай укутывать свою речь покровами обмана. Ну, так что ты выигрываешь?

Она долгую минуту молчала.

– Я заключила соглашение с Черной Герран. Ей известно, где найти моих брата с сестрой. А взамен я должна помочь сокрушить армию, которую Империя света пошлет на нас этой весной.

– Правда наконец сорвалась с твоего языка, – сказал он. – Для меня твоя одержимость значения не имеет. А помимо ведения войны за твои интересы ты способна предложить еще что-нибудь, чтобы я не вырвал тебе сердце?

Она нервно сглотнула и посмотрела ему в глаза.

– Если ты согласишься защищать Тарнбрук для Черной Герран, я поклянусь на крови, что, как только мы победим, помогу тебе и остаткам твоих людей возвратить Придел теней.

Это заставило вампира задуматься. Колдовство Мейвен грозное, вне всяких сомнений.

– Поможешь? Тьфу! Когда мы победим, ты поклянешься служить моим людям и мне до тех пор, пока Придел теней не освободится от Империи света.

Она ни секунды не колебалась.

– Принимаю твои условия.

Он содрогнулся. Это было… так на нее не похоже. Где же торг и перевранные слова, где борьба за позицию и преимущество?

Лоример заметил, что веки Эстевана дрогнули, а глаза приоткрылись. Слуга очнулся и уже какое-то время слушал.

– Милорд, – прохрипел он. – Я советую отказаться. Этой гнусной твари нельзя доверять.

Лоример усмехнулся.

– Я и не забывал о ее натуре. Тем не менее мне нужна ее помощь, чтобы вернуть моим людям дом и свободу. – Подняв руку, он прорезал острым когтем ладонь, так что образовалась длинная глубокая царапина. Протянул руку к Мейвен. – Поклянись на крови, сейчас же.

Мейвен пристально посмотрела ему в глаза, а потом достала из-за пояса нож и полоснула лезвием по своей ладони.

– Раны и исцеление ничто для тебя – руки режут одни идиоты.

Он схватил ее руку, и кровь смешалась. Трепет черной магии коснулся обоих. Клятва скреплена. Со вздохом разочарования Эстеван прикрыл глаза.

– Что ж, – сказала она, нагибаясь и вытирая окровавленную руку о драный подлатник солдата армии Света, – теперь лучше отправь Эстевана куда-нибудь, где он сможет восстановиться. Нам с тобой нужно поскорее завербовать остальных, кто еще жив.

И она протянула лорду полученный от Черной Герран список имен.

Лоример издал низкий злобный смешок.

– Ну, теперь начнется веселье.