Текст книги "Творческий отбор. Как создавались лучшие продукты Apple во времена Стива Джобса"

Кен Косиенда
Творческий отбор. Как создавались лучшие продукты Apple во времена Стива Джобса

Для CDK и JGK

Введение

Эта книга – о тех пятнадцати годах, которые я проработал в Apple, стараясь создать отличное программное обеспечение, и историях и наблюдениях из тех времен, которыми хотел бы поделиться. Если вам интересно узнать, каково это – показывать демоверсию программы Стиву Джобсу[1]1
  Создатель, бывший CEO и председатель совета директоров компании Apple. – Прим. ред.


[Закрыть], или как появилась сенсорная клавиатура iPhone, или что делает продукцию Apple особенной, – моя книга для вас.

Я расскажу вам о том, каково это – быть программистом в Apple, о плюсах и минусах работы в компании с такими высокими требованиями, о радости, которую мы, программисты, испытываем, заставляя компьютер сделать что-то, добиваясь этого один на один с клавиатурой, используя только силу своего ума.

Я расскажу вам о сообществе программистов Apple, частью которого я стал, и о том, как маленькая группа странноватых интровертов, у которых были лишь мечты, идеи и намерения, создала веб-браузер и операционную систему для смартфонов с сенсорными экранами.

Я расскажу вам о том, как программисты вписываются в глобальную систему разработки ПО[2]2
  Сокр. от «программное обеспечение». – Прим. ред.


[Закрыть] Apple, о радостях работы с дизайнерами, чьи доработки делают наши приложения более элегантными, и о стрессе во время показа своей работы коллегам, менеджерам и руководителям, постоянно требующим улучшений, которых, кажется, невозможно достичь.

В создании продукции Apple есть много аспектов: техническая эстетика, проектирование аппаратных платформ, маркетинг, юридические вопросы, управление обширной международной цепочкой поставок – и это только некоторые из них. Но чтобы понимать, что делает компанию Apple тем, чем она является, чтобы понять ее сущность, нужно разбираться в программном обеспечении, и я проведу вас в мир, где обитают программисты, покажу, как с нуля создаются программы и как мы вкладываем в них душу. В то время как другие компании разрабатывают красивое «железо», добиваются успехов в маркетинге, нанимают хороших юристов и производят гаджеты один за другим, ни одна из них не выпускает программного обеспечения, которое было бы интуитивно понятным, тщательно разработанным или попросту приносящим удовольствие. Если в продукции Apple и есть какая-то присущая только ей магия, то это ее ПО, и я расскажу вам, как мы создавали некоторые самые важные программные продукты в истории компании.

Я пришел на работу в Apple в 2001 году, когда главной продукцией компании все еще были компьютеры и ноутбуки, цветной iMac успешно восстановил ее репутацию лидера в высоких технологиях, а Стив Джобс уже четыре года как вернулся после одиннадцатилетнего изгнания[3]3
  Из-за критических разногласий с занимавшим тогда пост президента Apple Джоном Скалли в 1985 году Джобс ушел из компании по требованию совета директоров. В 1996 году Apple купила основанную Джобсом компанию NeXT, и Стив вернулся к руководству. – Прим. ред.


[Закрыть]. Но Apple все еще имела менее 5 процентов рынка, на котором доминировала Microsoft. Разумеется, в компании были влюбленные в работу энтузиасты, но для всех остальных Mac был компьютером, которым можно пользоваться, пока учишься в колледже, но который сразу же бросаешь, повзрослев и устроившись на работу.

Спустя четыре месяца после начала моей работы в Apple начались изменения. Выход iPod стал для меня таким же сюрпризом, как и для всех остальных, и этот портативный музыкальный плеер обозначил начало смены курса Apple от компьютеров к персональным устройствам. Благодаря iPod доверие к компании выросло, а приток финансов обеспечил создание новых очень популярных устройств. Венчал этот список iPhone, превративший Apple из технического статиста в одно из самых высокорентабельных предприятий.

Я был свидетелем и участником этих событий, этих изменений. Я начал писать программы для iPhone, когда все программисты и разработчики этого секретного проекта могли уместиться в маленькой комнате для совещаний. Если вы спросите меня о первом iPad, мне в голову придет К48 – внутреннее кодовое название, которое мы использовали до того, как Стив Джобс и отдел маркетинга придумали настоящее. Сегодня, в тот день, когда я пишу это предисловие, сотни миллионов людей будут пользоваться продукцией Apple. А если посчитать еще и браузеры, работающие в Windows и Google Android, где применяется код, основанный на коде Safari, который я помогал разрабатывать, то число тех, кто пользуется плодами этих трудов каждый день, перевалит за миллиард, и даже приблизится к двум.

Тем не менее мы никогда не думали о таких огромных числах. Мы были слишком заняты, занимаясь разными деталями. Каждый день в Apple был похож на возвращение в школу или в университет дизайна и высоких технологий, где ты глубоко погружен в учебу, а экзамен может случиться в любой день. При такой напряженности нужно было все делать правильно, и, сами того не планируя, мы создали действительно эффективный подход к разработке программного обеспечения.

Моя цель – поделиться этим подходом с вами, то есть объяснить, как мы работали. Для начала я выделил семь элементов, особенно важных для успешной разработки программного обеспечения в Apple.

1. Вдохновение – мыслить масштабно и представлять, что из задуманного можно воплотить в жизнь.

2. Сотрудничество – работать вместе с другими людьми и стараться задействовать сильные стороны каждого.

3. Профессиональное мастерство – применять свои навыки для достижения высококачественных результатов и всегда стремиться сделать лучше.

4. Усердие – выполнять необходимую тяжелую работу и не искать легких путей или полумер.

5. Решительность – делать трудный выбор и избегать отставания от графика или откладывания.

6. Вкус – научиться чутко воспринимать нюансы и добиться равновесия, чтобы все было связано воедино и приятно.

7. Эмпатия – умение поставить себя на место другого, то есть стараться увидеть мир с точки зрения других людей и создать то, что подойдет их жизни, подстроится под их нужды.

На свете не существует никаких корпоративных учебников, в которых описывались бы эти элементы. Никто не выдает этот список во время обучения новых сотрудников. Нет никаких знаков, начертанных на стенах кампуса Купертино и призывающих нас сотрудничать. Напротив, мы чувствовали, что применение четкой методологии может задушить на корню то новаторство, к которому мы стремимся. Таким образом, наш подход вытекает из самой работы. Он движется сверху вниз, беря свое начало в непререкаемом авторитете и бескомпромиссном видении Стива Джобса, и начинается он с нуля, с ежедневного труда разработчиков и программистов, о которых вы никогда не слышали, таких людей, как я и мои коллеги. Кое о ком из них я вам и собираюсь рассказать.

Но если вы думаете, что прочтете руководство о «Семи вещах, которые сделали Apple великой», то вынужден вас разочаровать: вы увидите, что работа в стиле Apple – это не действия по списку. Я надеюсь, что вы это увидите.

Вы могли взять в руки эту книгу по многим причинам. Не исключено, что среди них было желание посмотреть на то, как работает образцовая американская компания с точки зрения ее сотрудников, услышать байки о вашей любимой продукции Apple или узнать что-то о доступном пониманию лишь посвященных в мастерство разработки ПО.

Эти семь главных элементов – квинтэссенция того, что мы делаем каждый день, и при этом они представляют собой открытия, потребовавшие много времени. Очень важная составляющая этой книги – рассказ о создании творческих методов, ставших побочным продуктом нашей основной работы. В то время как все мы занимались созданием продукта, мы разрабатывали подход к разработке классного программного обеспечения. Это было эволюцией, мы решали конкретные задачи, но при этом всегда представляли цель. Мы никогда не ждали озарений, одним махом решающих проблему, и моментов, где можно было крикнуть: «Эврика!», у нас было очень мало. Даже когда мне в голову приходила прорывная идея – подробнее я расскажу об этом дальше, – я, разумеется, не бегал по кампусу Apple голышом, как это предположительно происходило с Архимедом. Вместо этого мы двигались вперед как группа, продумывая каждый шаг, и шли от поставленной задачи по разработке демоверсии к поступлению продукта в продажу, принимая каждую многообещающую идею и стараясь все улучшить. Мы смешивали все эти семь основополагающих элементов и формировали из них «молекулы», соединяя вдохновение и решительность, чтобы создать первые прототипы, или сочетали сотрудничество, мастерство и понимание, чтобы дать подробную обратную связь товарищу по команде. Иногда мы объединяли усердие и сопереживание, стараясь создать программное обеспечение, которое люди могли бы использовать, не напрягая голову. Выполняя эту работу, смешивая и соединяя наши основные семь элементов, мы всегда добавляли к ним что-то личное, октэссенцию[4]4
  Во вселенной комиксов Marvel, восьмерка могущественных божеств, сверхчеловечески сильных персонажей. – Прим. пер.


[Закрыть], и, собрав вместе наши цели, идеи и усилия, наши элементы, молекулы и личное отношение, мы создали подход, который я называю «творческий отбор».

1. Демонстрация

«Бзззззз!»

Я посмотрел на свой iPhone. Последние полчаса я нервно вертел его в руках. Наконец я получил сообщение, которого ждал.

«В любую минуту», – гласило оно.

«ОК», – написал я в ответ.

Я сидел, подавшись вперед, упершись локтями в колени, неудобно устроившись на кожаном стуле, вполне удобном в обычной ситуации. Это был один из стульев, расставленных на официальном месте встреч около лифтов на втором этаже штаб-квартиры Apple, в здании Infinite Loop 2, Купертино, штат Калифорния. Получив сообщение, я поднялся со стула, опустил iPhone в карман и прошел несколько шагов по тихому коридору, пока не оказался около конференц-зала под названием «Дипломатия». Когда дверь откроется, меня пригласят внутрь, чтобы я мог показать свою программу Стиву Джобсу.

Был конец лета 2009 года, и я делал прототипы программного обеспечения для новой продукции – пока еще не имеющего названия планшетного компьютера. Чуть больше двух лет назад компания Apple представила миру iPhone, который практически сразу стал лидером на рынке и за один день получил признание специалистов в сфере IT. Теперь такие люди, как я, программисты iOS, сможем поучаствовать в создании достойного преемника.

С 2005 года я также работал и над iPhone. После всех превратностей судьбы, которые я подробно опишу в главе 6 «Дерби с клавиатурой», мне поручили писать программное обеспечение для клавиатуры iPhone, особое внимание уделив функции автоисправления – коду, который меняет ваше «письмо без очепяток» на «письмо без опечаток».

Во время разработки iPhone мы говорили (и здорово при этом нервничали) об этой клавиатуре как о «научном проекте». Когда мы начали придумывать операционную систему нашего сенсорного телефона, никто не знал, будет ли набор символов на этом реагирующем на прикосновения куске стекла технически возможным или мы ввязались в безнадежную авантюру. В наши дни виртуальные клавиатуры стали широко распространены, но тогда идеалом смартфона был BlackBerry со своей встроенной аппаратной клавиатурой, пластиковыми миниатюрными кнопками и тактильной печатью большими пальцами. В отличие от него, на клавиатуре iPhone были крошечные виртуальные клавиши, не дающие никакой обратной связи, ощущаемой подушечками пальцев.

Эффективная функция автоисправления была первой необходимостью, и я работал, постоянно беспокоясь о том, что мой исправляющий набранное код может сделать с iPhone что-нибудь неожиданное. Никто в Apple не хотел повторения истории с карманным персональным компьютером Newton, выпущенным на рынок в 1990-е годы. Ненадежное программное обеспечение распознавания рукописного текста так навредило репутации Newton в глазах пользователей, что эти КПК никогда хорошо не продавались. Во многом из-за того, что текстовый ввод получился неудачным. Newton так и не стал неотъемлемым товаром для потребительского рынка, как это планировалось.

Мою задачу еще больше осложняла вездесущая секретность Apple. В проекте Purple[5]5
  В пер. с англ.: пурпурный, фиолетовый. – Прим. ред.


[Закрыть] – кодовое название для разработки iPhone – каждая деталь имела конфиденциальную защиту с уровнями доступа. Очень немногим людям выпал шанс увидеть или попробовать программное обеспечение Purple до того, как Стив объявил о нем на широко освещенной в СМИ презентации в январе 2007 года, поэтому не могло быть и речи о том, чтобы моя работа по клавиатуре развивалась как настоящий научный проект, и о том, чтобы провести для нее широкие испытания. До того, как весь мир увидел ее, я получил отзывы о функции автоисправления всего от нескольких десятков человек. Ясное дело, что мы нервничали.

Пока я стоял в коридоре около «Дипломатии», у меня не было времени размышлять о том, сколько нервов я потратил во время разработки клавиатуры iPhone. Я больше думал о стрессе, который испытывал прямо сейчас, – мне предстояла демонстрация своих достижений перед Стивом. Этот новый планшет, который много месяцев спустя Apple представит как iPad, использовал ту же операционную систему, что и iPhone, но у него был экран побольше. Из-за этого с клавиатурой возник целый ряд новых проблем, и я был готов представить свое решение одной из них. Такие демонстрации лежали в основе процесса разработки программного обеспечения в Apple. Далее в этой книге я еще не раз буду говорить о подобных показах.

Пока разрабатывался наш смартфон Purple, мне никогда не приходилось показывать свою клавиатуру Стиву – кто-то, занимающий более высокую должность в организации, брал на себя эту обязанность.

Похоже, клавиатура работала хорошо, и это сыграло мне на руку. Меня пригласили на встречу со Стивом только после того, как автокоррекция заработала и я как бы зарекомендовал себя. Мне не говорили об этом прямо, это показывает, как непросто пересечься со знаменитым CEO Apple.

Это была моя вторая демонстрация перед Стивом – первая произошла несколько недель назад, когда я показывал ему различные варианты шрифтов для дисплея с высоким разрешением Retina, запланированного для iPhone 4. Та презентация прошла хорошо, и, поскольку меня пригласили снова, я начинал чувствовать себя допущенным в узкий круг – к разработчикам, постоянно показывающим демоверсии своего ПО Стиву. Я точно не знал, сколько человек можно отнести к этой группе, но их было немного. Может быть, несколько десятков. Конечно, были круги и с более ограниченным доступом. Я все еще стоял в коридоре и ждал, когда меня позовут, а в конференц-зале со Стивом уже сидели люди.

Стив был центром всех этих кругов. Когда ему позволяло здоровье – а он только пару месяцев назад вернулся из своего второго отпуска по болезни за пять лет, – он принимал все важные решения о продукции. Именно на демонстрациях Джобс решал, как должно выглядеть программное обеспечение Apple, как оно будет восприниматься и работать.

Для меня, отдельно взятого программиста, показать свою программу Стиву было сродни посещению Дельфийского оракула[6]6
  Наиболее известный из древнегреческих оракулов – сооружений при храмах, где люди обращались с вопросами к богам. – Прим. ред.


[Закрыть]. Демонстрация являлась моим вопросом. Реакция Джобса была ответом. Пророчества греческого оракула часто давались в виде запутанных загадок, но к Стиву это никак не относилось. Понять его всегда было легко. Он либо одобрял демоверсию, либо требовал показать в следующий раз что-то иное. Тем не менее некая таинственность сохранялась. Неважно, насколько хороша была работа и насколько гладко прошли предыдущие презентации, его реакцию все равно невозможно было предсказать. Иногда он говорил, что ему что-то очень нравится или что его это бесит, и, не договорив фразу до конца, менял свое мнение на противоположное. Порой такие изменения происходили день или два спустя. В других случаях однажды появившаяся точка зрения не менялась многие годы.

А еще у него случались перепады настроения. В любой день он мог устроить вам выволочку во время демонстрации, если ему что-то не понравилось в вашей работе. В этом правиле не было исключений – ни для самых высокопоставленных руководителей, с которыми Джобс работал каждый день, ни для таких программистов, как я, которых он даже не знал в лицо. Такова цена допуска в демонстрационный зал – или прими данное положение вещей, или ничего ему не показывай. Стойко держаться, когда на работе происходят такие эмоциональные взлеты и падения, было трудно, и некоторые сдавались. Один очень талантливый и опытный коллега как-то сказал мне, что он наотрез отказался показывать свои работы в конференц-зале «Дипломатия» из-за того, как Стив обращался с людьми на таких собраниях. При этом мой коллега продолжал уважать представления Джобса, хоть и не одобрял его поведение. Несмотря на то, что мнение и настроение Стива было трудно предугадать, он оставался полностью предсказуем, когда речь шла о его страсти к продукции компании. Он хотел, чтобы продукция Apple была выдающейся и настаивал на том, что он должен участвовать в процессе разработки на всех этапах, регулярно проверять работу и регулировать ее направление. Именно поэтому я и ждал, чтобы показать ему свою «демку». Джобс хотел увидеть, сколько я за последнее время сделал, а потом довести мою работу до идеала, высказав свое мнение и предложения.

Было понятно, что клавиатура планшетного компьютера, главный новый элемент пользовательского интерфейса новой линии продуктов, должна быть одобрена непосредственно самим Джобсом. Каждый раз, когда Стив просматривал демоверсию, он говорил, что хотел бы увидеть в будущем, причем часто обращал внимание на, казалось бы, незначительные детали. «Добавьте больше места между двумя элементами». Или «Замените в графике зеленый на синий». Или «Ничто из этого не работает. В следующий раз покажите мне больше вариантов». В общем, он всегда старался убедиться в том, что продукты настолько интуитивно понятны и не вызывают затруднений, насколько это вообще возможно. Он был готов потратить собственное время, силы и влияние, чтобы сделать их именно такими. Просматривая демоверсии, требуя определенных изменений, а затем снова проверяя исправленную работу и давая последнее одобрение, прежде чем отправить продукцию на рынок, Стив получал в итоге именно тот продукт, какой хотел. Джобс предсказывал будущее, совсем как Дельфийский оракул.

Я услышал, как повернулась дверная ручка. Я повернулся к «Дипломатии», теперь дверь была приоткрыта, и длинная узкая полоса света из конференц-зала освещала темный коридор. Когда мои глаза привыкли к свету, я увидел лицо улыбающегося Анри Ламиро, вице-президента отделения по разработке мобильной операционной системы iOS. Он раскрыл дверь пошире, чтобы высунуться в коридор. Даже в тот момент я не понял этого театрального жеста. Всем было известно, что в «Дипломатии» Стив просматривает демоверсии и что в демонстрационный день люди тихо входят и уходят из комнаты. Как бы то ни было, времени задавать вопросы не было, и я поспешил пройти в конференц-зал.

Анри занимал в компании должность, где ежедневно взаимодействовал и с высшим руководством, например со Стивом, и с отдельными программистами, такими как я. Он руководил командой разработчиков, ответственных за стандартные приложения для iPhone: сообщения, почту, календарь и веб-браузер Safari, а также за пакеты программного обеспечения, которые Apple разрабатывала для программистов со всего мира, писавших приложения и размещавших их в AppStore[7]7
  Магазин приложений для iOS. – Прим. ред.


[Закрыть]. Стив поручил Анри сообщать решения, которые принимались во время этих презентаций, и тот выполнял эту работу со своей фирменной самоуверенностью, сочетавшейся с отсутствием самоуважения. Ламиро носил бороду, которую коротко стриг, и за двадцать лет в Apple черных волос в ней стало куда меньше, чем седины. Он был французом, говорил с сильным акцентом – иногда я мог понять, что он говорит, только из контекста – и произносил многие английские слова довольно замысловато. Больше всего мне нравилось слово build (компилировать). В устах Анри этот общеупотребительный программистский термин превращался в bweeld.

Анри снова стал моим начальником всего несколько недель назад. Я говорю «снова», потому что я уже был в его подчинении сколько-то лет назад, еще до проекта iPhone, когда мы оба исполняли другие роли. Однажды я увидел, насколько спокойным может оставаться Анри в стрессовой ситуации – я тогда здорово испытал его терпение, но эту историю я расскажу потом.

В последующие годы я видел, как он снова и снова проявляет хладнокровие. Перед демонстрацией программы Стиву я знал, что Анри сохранит самообладание и улыбку, несмотря на все напряжение. Ламиро выполнял роль посредника между командой программистов и придирчивыми руководителями компании. Он удалял ругательства из текстов с требованиями начальства и только потом передавал их кодерам. Он мог сказать мне: «Я слышал, Стив нашел небольшой баг», а на самом деле сообщение, которое он получил выглядело как-то так: «****** [проклятая] кнопка CAPS LOCK в сегодняшней сборке не работает! Разве не вы, люди, тестируете эту ****** [проклятую] клавиатуру?!» В то же время Анри с вниманием относился к деталям и умел их донести, мне нравилась его способность сохранять уверенность в том, что все в итоге заработает. Он, казалось, знал, что, если в такие моменты давить на меня сильнее, то это не поможет исправить ошибку быстрее, но я брошу все и займусь ею. По-своему Анри играл роль, возникшую из-за особенностей поведения нашего напоминающего ураган CEO. Он был источником хладнокровия, которое не давало нам сгорать из-за взрывного характера Стива.

– Заходи, – сказал Анри, улыбаясь и открывая дверь пошире, чтобы я мог зайти. Я сделал несколько шагов. Глубокий вдох. Демоверсия была готова или, по крайней мере, я так думал. Посмотрев направо на входе в конференц-зал, я увидел Стива. Он говорил по телефону.

– Да, звучит неплохо, – сказал Стив, откидываясь в офисном кресле и глядя в потолок через очки в круглой оправе. К уху его был прижат iPhone, рукава черной водолазки закатаны до середины предплечья, ноги сложены, штанины джинсов приподнялись до лодыжек, открывая несколько дюймов темных носков над серыми кроссовками New Balance. Его униформа. Джобс не выглядел слабым из-за болезни, и в тот момент все его внимание было сосредоточено на телефонном звонке. Секунду-другую я был в замешательстве, но быстро понял, что должен тихо стоять здесь и не делать ничего, чтобы привлечь к себе внимание. Нужно было еще подождать.

Было очень неудобно слушать, как человек, обладающий большой властью и эксцентричностью, заканчивает телефонный разговор, и, поскольку я не хотел, чтобы кому-то показалось, будто я подслушиваю, я завел руки за спину и принялся осматриваться.

Зал «Дипломатия» представлял собой унылую комнату без окон примерно девять метров в длину и четыре с половиной в ширину. Диван в центре «смотрел» прямо на дверь, деля помещение примерно на два квадрата. В той половине, которая находилась ближе к двери, около стен стояли два стола длиной по два с лишним метра. Это было пространство для размещения нужных для презентаций устройств, и именно здесь и происходило все действо. Диван и столы вместе составляли нечто вроде буквы U, офисное кресло Стива размещалось в закругленной части буквы, а я стоял ближе к открытому концу, около двери. Я посмотрел вниз и направо, на ближайший ко мне стол, и увидел свой прототип iPad. На него была загружена моя программа.

Еще раз оглядевшись, я почувствовал себя так же, как и всегда в «Дипломатии». Выглядела эта обветшалая комната, совсем не так, как помещение компании, где дизайн – это самое важное.

На дальнем от меня столе стоял только iMac. На стене над компьютером кто-то немного криво повесил постер без рамки с Mac OS X[8]8
  «Х» в названии означает римскую цифру 10, и, по мнению Apple, правильно этот продукт называется «Мак-О-Эс-Тен». Использование малоупотребительных систем счисления в наименовании важнейших продуктов компании распространилось и на iPhone X. Многие люди произносят «Х» как «икс», а не «десять», и кто может их в этом винить? – Прим. авт.


[Закрыть] Jaguar, версия 10.2. Потрепанный вид плаката ничего и не говорил о долгом сроке службы – он был выпущен несколько лет назад, – но его, безусловно, выдавала напечатанная шрифтом с засечками, словно покрытая пятнистым мехом «Х». С того времени этот логотип «Х» несколько раз поменяли, он стал серо-стальным и готическим, без засечек. Так что постер выглядел довольно старым. Что же до столов, то они не представляли собой вообще ничего особенного. И это не та красивая мебель из светлого дерева, что стоит в розничных магазинах Apple, как можно было бы подумать. Нет, это были простые, серые, рабочие столы со столешницами из огнеупорной пластмассы. Стандартная офисная мебель. Стену слева от меня от пола до потолка закрывали белые доски с пятнами от маркеров, следы которых стирали небрежно и не полностью. Также там был диван. Не слишком чистый. Садясь на него, вы проваливались в подушки, как на видавшем виды диване в доме студенческого братства. В той половине комнаты, которая находилось за спинкой дивана, была пара пуфов-груш, сиротливо лежащих в углу – наследство от предыдущей эпохи в Кремниевой долине. В целом конференц-зал «Дипломатия» представлял собой запущенный рабочий кабинет. Он был важным помещением, которое часто использовалось для демонстраций CEO, но никак не центром притяжения.

Разглядывание комнаты позволило мне убить минуту или две, но не было никаких признаков того, что Стив скоро закончит телефонный разговор. Я начал чувствовать себя неуютно, потому что был единственным человеком, который стоял в комнате – после того, как Анри сел, на диване больше не осталось свободного места, а Стив занимал единственное кресло. Мне ничего не оставалось, кроме как стоять, пока Джобс не закончит разговаривать. В какой-то момент я посмотрел на Анри, и он в ответ слегка приподнял брови и пожал плечами, давая понять, что и понятия не имеет, как долго Стив будет разговаривать. Я не мог понять, почему Анри пригласил меня внутрь, если шеф был занят, но, опять же, момент совсем не располагал к лишним вопросам.

На диване вместе с Анри сидели люди, которые действительно относились к внутреннему кругу разработчиков программного обеспечения. Они принадлежали к тем немногим, кого Стив держал вокруг себя, чтобы советоваться, консультироваться и подавать идеи, когда он просматривает демоверсии программ. Они делали это при разработке iPhone, а теперь – и при создании iPad. Каждый из них заслужил свое место и удерживал его, постоянно давая советы, которые помогали улучшить продукты.

Слева от Анри сидел его начальник Скотт Форсталл, тогда – старший вице-президент отделения по разработке мобильной операционной системы iOS. Скотт подчинялся непосредственно Стиву и был именно тем человеком, который дал мне шанс показать свою демоверсию в «Дипломатии». Скотт ожидал, что, когда придет моя очередь, я буду говорить кратко и по делу. Он не приказывал мне вести себя именно так: во время успешных и провальных презентаций на более ранних этапах правила поведения становились понятны. Эти показы Скотт проводил сам, являясь на них главным руководителем. Ставки сейчас были, безусловно, выше – теперь в комнате присутствовал его начальник, и, поскольку Скотт рекомендовал меня, успех или провал моей программы отразился бы и на нем. Судя по всему, я со своим новым статусом во внутреннем круге «Дипломатии» был на испытательном сроке, поэтому я понимал, что если презентация окажется неудачной, со статусом мне тоже придется распрощаться. Он никогда не говорил этого вслух, но я отлично знал: одно дурацкое замечание – и меня никогда больше сюда не пригласят.

Положение самого Скотта было более надежным. Его отношения со Стивом оставались прочными, а их партнерство началось еще во времена NeXT, компьютерной компании, которую Джобс основал после того, как его уволили из Apple в 1985 году. С тех пор как Apple поглотил NeXT в 1996-м, Стив и Скотт тесно сотрудничали по вопросам разработки программного обеспечения.

Я предполагал, что Стив ценит способность Скотта понимать, как новые технологии могут интегрироваться в наш софт. Скотт достиг совершенства в создании подобных точек соприкосновения. Если программист говорил Скотту о том, что разрабатываются изменения в ПО для сенсорного экрана, которые позволили бы гарантированно различать быстрые движения пальцами по экрану и медленную прокрутку, Скотт мог наглядно представить такую пользовательскую функцию, как «свайп». Это когда пользователь скользящим движением удаляет одну из тем в списке, скажем, сообщений электронной почты, чтобы отправить ее в корзину.

Программное обеспечение, которое мы создавали в Apple, объединяло в себе такие вот мелкие детали. Стиву нужен был Скотт не только для того, чтобы находить подобные очевидные прорывные изменения, но еще и для того, чтобы создать команду, которая могла бы воплотить их в жизнь, и руководить ею.

Это было частью миссии, которую Стив выполнял в Apple, и самым важным направлением во всей разработке продуктов – объединять технологии и искусство, использовать последние достижения программного обеспечения и техники, смешивать их с элементами дизайна и культуры и создавать устройства, которые станут полезными и значимыми для повседневной жизни людей.

Скотт занимал свое положение, потому что мог соединять эти составляющие очень хорошо, и делал это с кажущейся легкостью. Иногда он выдавал поток верных мыслей даже без пауз, на одном дыхании. Живость его ума могла заставить нервничать. Я обнаружил, что в присутствии Скотта говорю быстрее, чтобы он не мог прервать меня и закончить предложение лучше, чем это сделал бы я сам.

По другую сторону от Скотта сидел Грег Кристи, один из руководителей высшего звена, постоянный глава команды пользовательского интерфейса (Human Interface) – разработчиков программного обеспечения, ответственных за то, как выглядят и используются iOS и Mac, а также за концепции, на основе которых работают эти системы. В разговорах мы сокращали название этой группы до двух букв, и как лидер команды HI Грег привнес многообразие и глубину в дизайн наших приложений и пользовательских интерфейсов. Грег был типичным жителем Нью-Йорка, дымил сигарами и носил фланелевые рубашки. У него были энциклопедические знания по истории информационных технологий, он был умельцем-самоучкой в работе с аналоговым и цифровым оборудованием, а еще он имел мощное чутье – он будто знал, как нужно делать ПО, которое понравится людям. Пару лет назад Грег дал мне очень хороший совет во время разработки клавиатуры iPhone. Когда я зашел в тупик, не надеясь из него выбраться, он уверенно бросил мне вызов: чтобы решить проблему, вокруг да около которой я ходил, нужно сделать каждую клавишу меньше, чем подушечка пальца, и разработать необходимые улучшения для моего кода автокоррекции. Грег часто давал понять: чтобы сделать наши продукты простыми и удобными в использовании, простые варианты в разработке не годятся. Но он никогда не был легким в общении. В его «капканы» попадали те, кто халтурил и «лепил отмазки» насчет работы. Попытаешься протащить мимо него неряшливо состряпанную демоверсию программы? Тут же попадешь в клыкастую пасть этого ревизора, и Грег сомкнет челюсти с громким щелчком. Он не был самым популярным человеком в компании. Тем не менее к тем, кто разделял его высокие стандарты и его отвращение к лени и оправданиям, он был всегда справедлив и поддерживал их.