Текст книги "Идеальное совпадение"

Глава 4. Без преувеличения – отвлекающий фактор

Винс

– Ты серьезно?

Прозвучало не как вопрос, а скорее как заявление с ноткой неверия. Я приподнял бровь, смотря на тренера Маккейба, который выглядел таким же довольным, как Папаша Пи, когда кому-то удавалось забросить ему шайбу. После чего я снова обратил внимание на нашего генерального менеджера.

Ричард Банкрофт – жизнерадостный мужчина с рыхлым животом, белоснежной кожей, рыжими волосами и красными щеками. На лице у него всегда сияла улыбка, словно он только сейчас узнал, что его единственная дочь выходит замуж, а еще Ричард был известен тем, что предлагал наиглупейшие идеи с той же самой улыбкой.

А среди персонала и игроков он был известен кличкой Дик, которой нарек себя еще в колледже. Конечно, в зависимости от того, во что он втянул команду на неделе, игроки, возможно, пользуются этой кличкой более грубо, чем ему бы хотелось.

– Гениально! – заявил он, и я задумался: кого он пытался убедить этим заявлением – меня или моего тренера, руки которого были скрещены на груди, а на хмуром лице по-прежнему присутствовала невеселая гримаса.

Если Дик был рыхлым и задорным, то тренер Шейн Маккейб – высоким, подтянутым и суровым. В свои тридцать восемь он был одним из самых молодых тренеров в лиге, и одного взгляда на этого мужика хватало, чтобы понять: Шейн – задира и всегда добивается своего. Любой игрок мечтал о таком жестком и нетерпимом тренере, который бы притом не загонял игроков до посинения.

– Просто подумай, какая шумиха, – продолжил Дик. – Парень, ты самая жаркая новость в этой команде с две тысячи четвертого. И если мы не воспользуемся этим в своих интересах, чтобы заполнить трибуны, – добавил он, ткнув в сторону катка, – то мы идиоты.

– Это отвлекающий фактор, – высказался из своего угла тренер.

– Это золотая жила, – возразил Дик, многозначительно глянув на тренера, и по непривычно суровому выражению его лица я понял, что он не собирается это обсуждать.

«Крошки Тампа-Бэй» хотели собрать эксклюзивный материал и месяц ходить за мной по пятам в разгар моего первого сезона в «Оспрейс». А та склочная маленькая задавака со званого вечера возьмет эту миссию на себя.

Мэйвен Кинг.

При мысли о ней я еле заметно ухмыльнулся, а в груди снова вспыхнуло любопытство и возмущение. Сказать, что я удивился, просмотрев ее профиль, это ничего не сказать.

Я не знал, чего ждать, но уж точно не рассчитывал увидеть богемное дитя цветов, любившее разгуливать босиком в родительском саду. У нее было пятьдесят тысяч подписчиков. Помня, какой расфуфыренной она была на званом ужине, в платье и со сверкающими в ушах бриллиантами, я обалдел, увидев снимки в ее естественной среде обитания: одежда из струящейся ткани землистых оттенков, чистая кожа без косметики и от природы курчавые волосы.

Фотографии, на которых она была запечатлена вместе с семьей, составляли разительный контраст с моими семейными снимками. Мои родители родом из богатых семей, их бабушки и дедушки мудро распоряжались инвестициями. Мы владели богатством, которое передавалось из поколения в поколение, а значит, нам и правда не приходилось ни в чем нуждаться.

Я не гордился тем, что эта атмосфера немного меня избаловала. Мне нравилась дизайнерская одежда, редкие тачки, дорогие рестораны и роскошные путешествия. Я не смотрел на цену перед тем, как совершить покупку. И так было даже до того, как я получил приятный бонус, подписав контракт с «Оспрейс».

И все же у моих родителей сложилась карьера, хотя по факту им не нужно было обеспечивать себя средствами к существованию, и они воспитывали меня и мою сестру с теми же принципами. Я был благодарен родителям за поддержку, когда сказал им, что хоккей – моя мечта.

Я прекрасно понимал, что не у каждого ребенка есть возможность заниматься дорогим видом спорта, не говоря уже о том, чтобы его родители присутствовали почти на каждой игре.

Я не готов признаваться, сколько провел времени, просматривая фотографии Мэйвен, задаваясь вопросом, каким было ее детство, и улыбаясь все чаще от каждого нового открытия, кем она стала теперь. Увидев пост о ее родителях и их склонности к филантропии вместе с десятком снимков и видео, на которых Мэйвен работала с ними на благо общества, я получил некоторое представление, почему она так отнеслась ко мне на званом вечере.

Еще я немного позабавился, лайкнув несколько ее фоток, и почувствовал удовлетворение, зная, что она наверняка лопнет от злости, когда увидит уведомления.

Но какой бы интерес она у меня ни вызывала, в одном я был согласен с тренером. Если кто-то начнет ходит за мной по пятам, это станет досадной неприятностью. Но если это будет Мэйвен?

Без преувеличения – отвлекающий фактор.

Но если мне суждено пройти этот путь, чтобы произвести впечатление на генерального менеджера и хотя бы отчасти приблизиться к Колдер Мемориал Трофи[8]8
  Награда, ежегодно вручаемая игроку, наиболее ярко проявившему себя среди тех, кто проводит первый полный сезон в составе клуба Национальной хоккейной лиги.


[Закрыть], то возражать не стану. Я хотел стать новичком года, а иногда, чтобы осчастливить начальников, нужно совершить какую-нибудь глупость, даже если не хочется.

Судя по поведению Дика, сомневаюсь, что у меня вообще есть выбор.

– Сделаю все, что смогу, чтобы помочь команде, – наконец ответил я.

– Молодчина! – расплылся в улыбке Дик, вскочив со стула, и я тоже встал. Он пожал мне руку и хлопнул по плечу, а я тем временем осторожно глянул на тренера. – Пусть все, кто списал «Тампу» со счетов несколько лет назад, подавятся своими же словами.

– Да, сэр, – согласился я, и мы отошли друг от друга.

Ричард и тренер поболтали еще несколько минут, а потом нас отпустили. Тренер вздохнул, как только мы вышли из приемной и спустились на лифте к зоне, выделенной команде.

– Мне жаль, – сказал он. – Уверен, ты понимаешь, что отговорить его невозможно.

– Все нормально, – заверил я тренера. – К тому же, может, он в чем-то прав. Хорошие заголовки в прессе не повредят, верно?

Тренер приподнял бровь.

– Только если они правда будут хорошими.

Я ухмыльнулся, нарисовав вокруг головы нимб, и у тренера вырвался смешок.

– Я должен созвониться с… – Он замолчал, сморщив нос. – Как ее называть? Репортером? Инфлюэнсером? – Он покачал головой. – В любом случае, приступаем сегодня же. Банкрофт горит желанием притащить ее сюда как можно быстрее, так что, думаю, она явится к утренней тренировке. Надеюсь, она быстро освоится, потому что завтра вечером мы отправляемся в Бостон.

– О, хорошо, – сказал я, когда мы вышли из лифта и направились в раздевалку. – Она будет здесь как раз вовремя, когда я разделаю под орех «Биверс».

– Когда мы их разделаем, – поправил он.

– Точно, – подмигнув, сказал я.

Тренер только покачал головой и свистнул, когда мы вернулись на лед. Мне пришлось задержаться, снова надевая коньки, пока он собирал всех вместе, чтобы повторить тренировку.

– У тебя уже проблемы, Голубь? – спросил Джексон, когда я выехал на лед.

– Нет. Просто выступаю в роли новой блестящей игрушки Тампы.

Он приподнял бровь.

– Какой-то репортер будет весь месяц за мной таскаться, – как ни в чем не бывало сообщил я. А потом заговорил тише, чтобы тренер не огрел меня за то, что мешаю ему проводить тренировку. – Помнишь девушку в желтом платье на званом ужине?

– Можно подумать, ее так легко забыть.

– Она та самая.

– Уже делаешь предложение? – ухмыльнулся он.

Я поджал губы.

– Она – та журналистка, которая будет собирать материал.

При этих словах брови у него взлетели на лоб.

– Хочешь сказать, это она будет ходить за тобой по пятам?

Я кивнул.

– А что в это включено? Например, она будет тут, на катке?

– Везде, – сказал я. – На тренировках, в путешествиях, на домашних и выездных играх. В дороге. И в городе.

– Типа круглосуточно?

– Именно.

На лице Джексона появилась самодовольная ухмылка.

– Интересно.

Я лишь кивнул, тоже улыбаясь.

И правда интересно.

Глава 5. Покажи, на что ты способна

Мэйвен

Меня дико раздражало, что в первое же утро своего нового задания я тряслась как осиновый лист, заходя в лифт. Приятный молодой человек в приемной лично сопроводил меня, придержал дверь и нажал кнопку этажа Винса, когда я вошла в кабину. И только когда двери закрылись, я удрученно вздохнула.

Я почти не спала, сходя с ума от тревоги, которая бывает, только если тебе поручают незнакомое задание и возлагают дикую ответственность. Рея и Камилла рассчитывают, что я заткну всех за пояс, и никак нельзя, чтобы меня что-то сбивало с толку.

И уж точно не богатенький парень с пухлыми губами, о котором мне поручили собирать материал.

Я поймала взглядом свое отражение в зеркалах лифта и почувствовала себя чуточку лучше, увидев, что хотя бы выгляжу собранной.

Разноцветные брюки-палаццо облегали плоский живот и узкие бедра и расширялись книзу, а яркие оранжевые, фиолетовые и пурпурные узоры красиво переплетались. Я надела к брюкам белый топ с тонкими бретельками поперек ключиц, который приоткрывал живот.

Мои иссиня-черные волосы были в естественном состоянии – воздушные завитки обрамляли лицо, хотя из-за влажности во Флориде было чертовски трудно избавиться от пушения. Я нанесла повседневный макияж, который занял всего пять минут: тонирующий увлажняющий крем, гель для бровей и тушь, но губы накрасила блеском и в качестве последнего штриха добавила сережки в виде золотых колец.

Я выглядела спокойной, уверенной и красивой.

Мне просто нужно, чтобы я и ощущала спокойствие и уверенность.

Я помнила недоуменные лица родителей, взгляд, которым они посмотрели на меня, когда я сообщила им, что вместо Амери-Корпуса планирую поступить в колледж. Таким же взглядом они наградили меня, когда я закончила колледж и сказала, что хочу направить силы на создание своего бренда в соцсетях. И таким же взглядом они окинули меня совсем недавно, когда я рассказала, что меня приняли в «Крошки».

Родители глядели на меня так, словно недоумевали, какого черта я делаю со своей жизнью.

К сожалению, они не ошиблись.

Я оказалась в непривычно затруднительном положении – шла на работу своей мечты с неприятным ощущением. Меня будто разрывало на две части, как хрупкое бумажное сердце. Я хоть и зарабатывала денег куда больше, чем рассчитывала, и любила свою работу, чувствовала себя почти виноватой.

Словно этого было мало.

Словно меня было мало.

Как я улучшила этот мир, помогла людям, принесла пользу?

А если вспомнить, что новый объект особенно действовал мне на нервы, то, можно сказать, у меня случился небольшой нервный срыв в этом фешенебельном лифте, поднимающем к неминуемой опасности.

– Соберись, Мэйвен, – убеждала я себя, встряхнув руками, и браслет на левом запястье забренчал. – Ты крутая, независимая женщина, которой все по плечу. Ты профессионал. А он всего лишь мальчишка с клюшкой.

Горло сдавило от этих слов, потому что Винс Танев уж точно не был мальчишкой.

И, словно услышав эти слова и вознамерившись доказать обратное, Винс открыл дверь обнаженным по пояс. Он был одет в тонкие темно-зеленые пижамные штаны, которые так низко висели на бедрах, что под ними я увидела полоску трусов.

– Доброе утро, солнышко, – поздоровался он, шире распахнув дверь, словно рассчитывал, что я войду в его квартиру. Когда его огромная ладонь легла на дверь, мое внимание привлекли его бицепсы.

Волосы Винса, которые на званом вечере были тщательно уложены, сейчас находились в форменном беспорядке. Золотисто-каштановые пряди торчали во все стороны. Судя по виду, Винс или только что проснулся, или кувыркался в постели со страстной любовницей.

Возможно, и то и другое.

Он смотрел на меня, и в его карих глазах заплясали искорки, а этот шрам, пересекающий бровь, выделялся еще сильнее, когда на Винсе не было одежды.

Я с силой сжала зубы, чтобы от удивления не отпала челюсть. Под светом, струящимся из его квартиры, мышцы пресса смотрелись как произведение искусства. Лампы окутывали половину его тела теплым светом, а другая половина была спрятана в тени. Только у спортсмена могла быть такая точеная фигура.

Прочистив горло, я вздернула подбородок и посмотрела на часы.

– Прощу прощения, твой генеральный менеджер сказал прийти ровно в семь утра. Я могу подождать внизу, пока ты собираешься.

– Думаю, он сказал тебе прибыть в семь, потому что обычно я просыпаюсь за полчаса до этого, – сказал Винс. – И этот месяц будет посвящен моей жизни, ведь так? Так она начинается не тогда, когда я одеваюсь. Что хорошо, поскольку мне больше нравится ходить голым.

Шее вдруг стало жарко, но я невозмутимо уставилась на него.

– Будь добр, не усложняй.

– Я? – Он прижал руку к обнаженной груди, и я проследила взглядом за этим движением, после чего снова быстро посмотрела ему в глаза. – Я ангел. Это ты оскорбила меня в первый же вечер нашего знакомства.

– Верю, что твое чрезмерно раздутое эго оправилось от этого удара.

Винс ухмыльнулся и окинул меня взглядом. И в точности как тогда, на званом вечере, он сделал это неторопливо и, похоже, даже ни капли не устыдился, задержав взор на каждом дюйме моей обнаженной кожи. Он сглотнул и распахнул дверь еще шире, посмотрев мне в глаза.

– Заходи, Мэйвен.

Я поняла, что это не просьба, а приказ, и почувствовала, будто меня поразила молния самого Зевса. Я облизала губы, подавив желание возразить, поскольку в обозримом будущем мне предстояло работать с этим козлом.

Сдержанно вздохнув, я проскочила мимо Винса, прижавшись к противоположному дверному косяку, чтобы не задеть его полуобнаженное тело. Похоже, Винс и это заметил, потому что, когда я очутилась в его квартире и дверь закрылась, на лице этого засранца была все та же дурацкая ухмылка.

А вот у меня совсем не возникло желания улыбаться, когда я осмотрела просторный пентхаус.

Архитектурный дизайн был лаконичным и мужественным: темный металл сочетался с натуральным деревом, создавая пространство, которое казалось и уютным, и опасным. Я прошла в гостиную, обставленную дорогой современной мебелью и эклектичными минималистичными произведениями искусства.

Однако больше всего меня привлекали окна от пола до самого потолка, из которых открывался вид на ярко-оранжевый рассвет над центром Тампы. Город пробуждался, темноту прогоняло теплое солнце, предвещавшее еще один жаркий влажный октябрьский день.

В пентхаусе стояла тишина, если не считать негромко играющей песни в стиле R&B. Сначала низкий голос мелодично напевал на английском, а потом переходил на французский и арабский языки. Музыка задавала особую атмосферу, пока я разглядывала квартиру, заметив декоративный камин, который явно служил не для обогрева, и безупречно чистую кухню.

Но мой взгляд не задержался на строго оформленном пространстве. Вместо этого он зацепился за самый неряшливый угол в квартире.

Эта зона была оборудована в качестве обеденной, но здесь находилась неприбранная гончарня. А еще это было самым теплым и уютным местом в прохладной и чистой комнате.

Неубранный деревянный стол был весь покрыт глиной, металлическими инструментами, названия которых я не знала, и наполовину законченными чашами, вазами, кружками и многим другим. Рядом стоял гончарный круг, края которого были покрыты такими же пятнами глины, что украшали стол. Тут же находилась электрическая печь, а еще полки с расходными материалами, которые буквально ждали, когда из них что-нибудь сделают, и завершенными образцами творчества.

– Вперед, – сказал Винс, вырвав меня из гипнотического состояния. – Покажи, на что ты способна.

В изумлении я обернулась и поняла, что при виде гончарного уголка на моих губах появилась мягкая улыбка. Она слетела с лица, как только я заметила, что Винс прислонился бедром к краю кухонного островка и с любопытством наблюдает за мной, попивая что-то из кружки.

Из кружки, которую он, без сомнений, сделал сам.

Она была странной формы, но красиво раскрашена и покрыта лаком, и вылепил ее Винс. Он создал ее с нуля теми же руками, которыми обычно держал клюшку или бил противника в нос.

Без спросу и раздумий я вытащила камеру. Я успела только настроить пару параметров для слабого освещения, а потом сняла его.

Он усмехнулся.

– Ладно, не то я имел в виду, но, думаю, лучше так, чем ничего.

– Извини, – сказала я, опустив взгляд на камеру в руках.

Почему я вдруг почувствовала смущение, словно увидела его полностью обнаженным или застигнутым врасплох?

Может, потому, что этот маленький творческий уголок показался мне самой уязвимой частью его натуры, а я вдруг с разбегу в него вторглась.

– Все нормально, – сказал Винс. – Думаю, мне нужно привыкнуть к этому… – Он взмахнул рукой. – Суровому испытанию. К снимкам и видео в самые неожиданные моменты.

Я улыбнулась в ответ.

– Надо было тебя предупредить. Просто я… – Я замолчала, поджав губы, а потом показала на кружку у него в руке. – Ты сам ее вылепил?

Он даже взгляда не опустил.

– Да.

– Красиво.

Я произнесла эти слова прежде, чем успела передумать, и Винс удивленно приподнял бровь.

Вот. Вот почему я предпочитала, чтобы меня считали стервой. Просто слегка проявив мягкость, я оказалась в уязвимом положении, и теперь Винс смотрел на меня так, словно я была его добычей, а не оппонентом.

Я повесила камеру на шею, хмыкнув и оторвав взгляд от Винса, чтобы оглядеться.

– Короче, думаю, просто… занимайся привычными делами. Я буду задавать вопросы, если они у меня появятся, и делать много снимков и видео. Когда я получше узнаю твое расписание, то мне бы хотелось взять у тебя парочку интервью и, возможно, какой-нибудь милый контент для подкаста. Если ты не захочешь что-то показывать на камеру, обязательно заранее меня предупреди.

– Значит, я могу попросить кое о чем вне записи? – спросил он, и я не могла не заметить похотливую улыбку, дополнившую это заявление.

Я проигнорировала Винса, осторожно положив сумочку на край дивана, а потом вытащила необходимые для работы предметы: ручки, блокнот, ноутбук, телефон.

– Во сколько выезжаем?

Винс поставил кружку на кухонный островок и засунул руки в карманы. Это движение выделило ту его часть тела, которую я всячески старалась не замечать, что давалось с невероятным трудом, учитывая тонкую ткань штанов. Если учесть, что ткань натянулась на его массивных бедрах, а задница выглядела такой упругой, что ему даже не нужно было поворачиваться, чтобы я заметила, то чудо, как я до сих пор смотрела ему в глаза.

– Тренировка в десять, так что выдвигаемся примерно в полвосьмого.

– Отлично, – сказала я, сглотнув и взяв блокнот, чтобы сделать несколько заметок о его жилище. – Просто сделай вид, что меня здесь нет.

– Когда ты так выглядишь, легче сказать, чем сделать.

Я повернулась и вытаращилась на Винса, увидев на его лице ту же наглую улыбочку. Он снова обвел меня ленивым, беспечным взглядом в своей излюбленной манере.

– Мистер Танев, между нами сугубо профессиональные отношения, – напомнила я, надеясь, что в моих словах звучит больше решимости, чем я чувствовала.

– Я буду паинькой, – ответил он и сократил между нами расстояние несколькими плавными и медленными шагами.

Винс остановился в метре от меня, оказавшись так близко, что я ощутила жар его тела, от которого стало не по себе так же, как от близости к огню.

Я не стала отступать, и Винс улыбнулся, смотря мне в глаза.

А потом прижал руку к обнаженной груди поверх сердца.

– Обещаю.

Глава 6. Сенсация в интернете

Мэйвен

– У тебя еще голова не кружится?

Я хихикнула, суматошно делая заметки в телефоне и следуя по пятам за исполнительным директором «Тампа Оспрейс». Мы обошли арену и снова вышли к катку после того, как она провела меня по раздевалкам, тренировочным зонам, тренажерному залу команды, кухне, кафетерию и кабинету руководства. Это заняло примерно час, пока шла тренировка, но команда еще находилась на льду, и я закончила писать заметку на телефоне, после чего включила запись видео, чтобы собрать немного контента.

– Кружится, – призналась я миссис Лопес. – Но в самом приятном смысле.

Она улыбнулась, но резко подняла руку, остановив меня. Я как раз собиралась подойти к скамейке, где во время игр сидели игроки, и без каких-либо загородок сделать снимок, как парни тренируются на льду.

– Осторожнее, – предупредила она. – За стеклом безопаснее, – миссис Лопес в доказательство постучала по стеклу. – Но здесь будь начеку. Уж поверь мне: вряд ли ты хочешь получить шайбой в челюсть.

Я вспомнила те ужасные истории, которые рассказывала Ливия на протяжении тех лет, что работала с хоккеистами, и скривилась.

– Не поспоришь. Может, пока останусь здесь.

Миссис Лопес кивнула и бросила взгляд на часы.

– Ладно. Мне нужно подготовить все для вылета команды сегодня вечером. Тогда и увидимся.

Миссис Лопес ушла прежде, чем я успела спросить, что она имела в виду, а потом у меня в руке неистово зазвонил телефон. Я ответила на звонок от Реи и услышала на том конце только пронзительные визги.

– На профиле уже сто тысяч подписчиков!

Я отвела телефон от уха, недоуменно посмотрев на него, но губы растянулись в улыбке, хотя у меня чуть не лопнули барабанные перепонки.

– А ESPN[9]9
  ESPN – американский международный базовый кабельный спортивный канал.


[Закрыть]только что поделились твоим постом! – добавила Камилла. – Так что количество подписчиков вот-вот стрельнет вверх.

– Утро с Винсом Кулом, – пропела Рея. – Нет, не знаю, на что я рассчитывала, но уж точно не думала, что в нашей первой официальной публикации окажется голый по пояс Винс Танев в одних пижамных штанах. – Она тихонько присвистнула. – Эти бедра. Как жаль, что нам не достался вид сзади.

Камилла хихикнула.

– Думаю, мы стали сенсацией в интернете.

Я с трудом выдавила «спасибо». Камилла принялась тараторить о логистике, и я удивилась, узнав, что сегодня же вечером вылетаю вместе с командой, а когда мы вернемся, мне предоставят небольшую квартирку в том же здании, где живет Винс.

– Сегодня? – пропищала я и бросила взгляд на лед, где тренировались парни. – Я… я же не готова. Мне нужно собрать вещи. И зачем мне жить с ним в одном доме? Мой всего в двадцати пяти минутах езды.

– Это задание с полным доступом двадцать четыре на семь, – напомнила Рея. – Уж поверь, так всем проще. А ты будешь полностью погружена в работу. Ох, я и правда тебе завидую.

– И я, – вздохнув, сказала Камилла.

– У меня даже никто не сможет присмотреть за домом. А как же мои растения? – прошептала я.

Рея и Камилла проворковали «оу», а потом Рея сказала:

– Мы все уладим. У меня есть дубликат ключа от твоего дома с той фотосессии, когда мы объявили, что ты станешь новой Крошкой.

– Позволь нам уладить все остальное, а ты сосредоточь силы на Винсе Таневе и дай жадным подписчикам все, о чем они просят, – добавила Камилла.

Они громко зачмокали в трубку и, не успела я возразить, сбросили звонок. Когда звонок был завершен, я открыла Instagram, и у меня чуть глаза не вылезли из орбит.

Камилла и Рея были правы. Сто восемь тысяч подписчиков, и их количество росло.

Я выложила фотографию ухмыляющегося Винса, на которой он держал самодельную кружку и стоял без рубашки в лучах утреннего света. Бегло глянув на комментарии, я увидела, что не только у меня от фотографии Винса текли слюнки. Сложно не заметить этот подтянутый пресс и то, как заманчиво свисали на талии пижамные штаны.

Несправедливо, что он так сексуален, а мир хоккея теперь стонал и умолял о большем.

Увидев, что ESPN поделились снимком и отметили наш аккаунт, побуждая всех подписаться, я чуть не взвизгнула.

Радостное предвкушение словно пронзило меня током.

Ну, подумаешь, что хоккей не совсем та область, в которой я представляла себя известной. У меня появилась возможность привлечь к себе внимание, стать знаменитой Крошкой, значимой в глазах жителей нашего города и за его пределами.

Как только заполучу их внимание, смогу направить силы на то, что на самом деле хочу им показать.

На наше сообщество и людей, которые ему служат.

Сердце еще парило в груди, когда я открыла сторис и сняла видео с парнями на льду, медленно приблизив Винса, пока он проводил тренировку с командой. Он был таким спокойным и уверенным, беззаботным, когда скользил по льду, расправив плечи и мастерски направляя клюшку. На Винсе была белая тренировочная джерси, и даже со всеми этими накладками, защищающими его тело, он двигался с легкостью, на которую был способен только профи.

Я уверенно держала телефон, выводя его на экран.

И будто так было спланировано заранее, Винс забросил шайбу в сетку, а потом сорвал с себя шлем и победоносно выкрикнул, словно мы находились не на тренировке, а на игре.

Волосы у него намокли, и Винс встряхнул ими, отпустив парочку острот в адрес товарищей. Они ответили ему стонами и насмешками, но некоторые, прокатившись мимо, похлопали его по спине.

А потом его взгляд остановился на мне.

У меня оставалось примерно пятнадцать секунд в ролике для сторис, когда Винс подъехал ко мне, и его лицо в экране становилось все ближе и ближе. И, слегка приоткрыв рот и скривив губы в усмешке, он указал перчаткой на мой телефон.

А после ублюдок подмигнул.

Это было так сексуально, что я чуть не уронила телефон, но сумела его удержать, пока не закончила съемку.

Винс оторвал от меня взгляд, надел шлем и застегнул ремешок на подбородке, чтобы подготовиться к дальнейшим указаниям тренера. Я просмотрела ролик, и во второй раз накал ощущался еще сильнее.

Я задумалась, как подписать видео, но все, что приходило на ум, как будто не могло передать это напряжение.

Винс и сам был историей.

Только он.

Потому я просто поместила в нижнем левом углу экрана подмигивающий смайлик и, нажав кнопку, отправила сторис в мир социальных сетей.

Как только я убрала телефон и вытащила камеру, чтобы сделать несколько снимков, тренер Маккейб свистнул, и команда собралась вокруг него, чтобы быстренько что-то обговорить, после чего все покинули каток и направились к туннелю, в котором стояла я.

Я прижалась к стене, пытаясь слиться с ней, но не преминула заснять игроков на видео, когда они перепрыгнули через бортик и направились в раздевалку, сняв шлемы.

Проходя мимо, каждый из них посмотрел на меня или с любопытством, или с некоторым раздражением. Некоторые подурачились на камеру, шлепнув себя по заднице, или скорчили рожи так близко к объективу, что он почти запотел.

Винс задержался, покинув лед последним, и остановился точно передо мной, не обратив внимание на камеру.

– Развлекаешься, Мэйвен Кинг?

– Можно и так сказать, – ответила я и задумалась, стоит ли записать наш разговор, но все же убрала телефон. – Отличный удар.

– Я забил его ради тебя.

– Хм.

– Правда-правда, – настоял он. – Просто представил, как ты прыгаешь, когда я забиваю, и кричишь мое имя. Отличная мотивация.

– Не сомневаюсь, что ты очень хотел бы услышать, как я кричу твое имя, но я не планирую становиться твоей фанаткой.

Винс наклонил голову и ухмыльнулся так, словно хотел парировать, но воздержался, не размыкая пухлых губ. А потом посмотрел вниз и приподнял бровь, которую пересекал шрам.

– Давай-ка я принесу тебе свою джерси из магазинчика команды, – сказал он, задержав взгляд на моем теле, а потом снова посмотрел мне в глаза. – А то, похоже, ты немного замерзла.

Он поковылял к раздевалке на коньках, а я посмотрела вниз и с ужасом увидела, что мои соски настолько затвердели, что отчетливо проступали сквозь топ.

Я оделась для жаркого дня во Флориде, а не для катка.

Идиотка!

– Я не надену твою джерси, – крикнула ему в спину, скрестив руки на груди.

Он повернулся и пошел задом наперед по туннелю.

– Поспорим?

– Только если хочешь проиграть.

Винс пожал плечами, улыбаясь так, словно уже выиграл.

– Готов рискнуть.

А затем повернулся и пропал в туннеле, и передо мной тут же возник тренер Маккейб, загородив обзор.

– Извините, у меня не было возможности представиться, – сказал он, протянув руку.

Я еще была взбудоражена перепалкой с Винсом, которая невероятно меня взбесила, но, улыбнувшись, вышла из оцепенения и пожала тренеру руку.

– Ничего, вы занятой человек. Просто хочу вас поблагодарить за то, что согласились.

– Ну, если быть до конца честным, это не я решал, – убрав руку, сказал он.

– О. – Я вспыхнула.

– Хочу, чтобы вы чувствовали себя желанной гостьей, – продолжил тренер. – И рад предоставить вам полный доступ, обещанный моим генеральным менеджером. Однако, – поправил он, строго подняв палец, – последнее, что нужно этой команде, – отвлекающий фактор.

– Понимаю, – ответила я, не дав ему продолжить. – Буду тише воды, сэр.

Тренер быстро окинул меня взором, улыбнулся и покачал головой.

– Сомневаюсь, что вам удастся, мисс Кинг.

Жар опалил шею еще сильнее. Не похоже, что тренер пялился на меня – скорее, просто был мужчиной, который ценил женскую красоту.

И все же тренер понимал.

– Извините, если неподобающе оделась.

– Можете одеваться, как вам удобно, – тут же заверил он. – Уверен, вы могли бы надеть льняной мешок, и все равно все внимание было бы обращено на вас. Прошу только об одном: если парни начнут вас доставать, если Винс или кто-нибудь еще начнет терять концентрацию, потому что захотят стать частью всего этого, – тренер взмахнул рукой. – Просто помогите мне удержать их внимание на игре, хорошо? В этом году у нас есть реальный шанс выиграть сезон, и я не хочу, чтобы все пошло прахом.

– И мы тоже, – заверила я его.

Я говорила от лица «Крошек Тампа-Бэй». Но мысленно сделала это заявление и от своего имени. Меньше всего мне хотелось внимания богатого наглого спортсмена.

Знаем, плавали – и шрам, доказывающий это, еще не зажил.

К тому же это мое первое настоящее испытание от Реи и Камиллы. Я не хочу все испортить.

Тренер кивнул и вздохнул, посмотрев время на часах.

– Вылет в четыре. Мы отвезем вас в аэропорт на одной из наших машин. Возвращайтесь сюда ровно в два тридцать.

Затем он замолчал, посмотрев мне в глаза, и по моей шее разлилось тепло. Тренер был чертовски сексуален: на подбородке темная щетина, а сам он одет в безупречный костюм. Я даже подумала, не стоит ли рассказать в профиле и о нем, учитывая, что он был одним из самых молодых тренеров в лиге.

– И советую взять с собой что-нибудь потеплее, – добавил он с кривой усмешкой и повернулся к раздевалке. – В Бостоне чертовски холодно.