Текст книги "Чистая любовь"

Глава 2. Мэллори

Кабинет Логана Беккера стал для меня личной тюремной камерой.

Не только символом моей капитуляции перед отцом и первого дня на работе, которую я всеми силами отвергала, но и правда настоящей клеткой. Или, как минимум, тесной библиотекой.

Стены были кремовыми, а пол – из темного дерева теплых оттенков, но это тепло полностью уничтожали яркие флуоресцентные лампы на потолке. На стенах не висело ни одного произведения искусства. Единственное, что хоть отдаленно напоминало искусство, – это представительные книжные полки, расположенные за его столом. Их можно было бы счесть прекрасными, если бы их содержимое не было так педантично разложено и расставлено. Эти полки скорее создавали видимость уюта, как во врачебном кабинете, чем походили на коллекцию стоящих романов. Книги были отсортированы по высоте, по цвету, а потом по фамилии автора, в чем я была уверена, даже не присматриваясь к ним.

Рабочий стол Логана на черных металлических ножках был выполнен из того же темного дерева, что и пол. На столе стоял монитор и лежала папка, в которой, как мне казалось, содержалась информация обо мне. На столе медленно раскачивался шар-маятник.

Этому кабинету точно не хватало цвета.

Я вздохнула и, послушавшись, села в кресло напротив Логана. Он до сих листал папку, поэтому я решила оглядеться в поисках чего-нибудь – да чего угодно – что не было бы таким скучным и безликим. Мой взгляд упал на фотографию его семьи, сделанную у озера: четверо мальчишек, отец и мать. Один из ребят сидел на спине отца, ероша ему волосы, и они оба смеялись. У самого младшего не хватало переднего зуба, а двое других стояли, приобняв друг друга за плечи, а мать положила им руки на шеи.

Я улыбнулась, обрадовавшись, что за этой личиной робота все же скрывается человек.

Я знала Логана Беккера.

Точнее, слышала о нем. Сложно было не внимать сплетням, крутившимся вокруг семейства Беккеров, как бы я ни пыталась увиливать. А я пыталась. Логан учился со мной в одном классе, но, безусловно, никогда со мной не разговаривал. У него и своих дел было по горло – встречался с каждой девушкой, которая глядела в его сторону, а потом бросал ее и переходил к следующей. В свободное от девушек время он находился рядом с братьями, наверное, ввязывался в драки или находил еще какие-нибудь проблемы на свою голову.

А еще я знала, что после смерти отца он со своей семьей не очень-то жаловал мою.

Мой младший брат, Малкольм, понял это так же быстро, как и я. Но если я держалась на расстоянии, не желая оказаться втянутой в семейные разборки, то Малкольм решил в них преуспеть. Он стал главной причиной многих драк с парнями Беккер, и, честно, услышав парочку комментариев, сказанных моим братом, я не стала бы винить Беккеров за желание начистить Малкольму лицо.

Но это было не по мне.

Как только мне исполнилось восемнадцать, я уехала из Стратфорда и, будь моя воля, ни за что бы сюда не вернулась.

Жаль, что жизнь иногда складывается не так, как мы хотим.

Я смотрела на юное лицо Логана и ухмылялась, вспомнив, как он только что назвал меня «мисс», словно я была лет на десять его моложе. Правды ради, одетый в темные брюки и поло с эмблемой «Скутер Виски», он выглядел значительно старше меня.

Нам было по двадцать шесть лет. В юности я думала, что в этом возрасте проблемы решаются сами по себе. Понадобилось несколько лет учебы, чтобы я поняла: после окончания колледжа работа не посыплется на меня манной небесной. Только тогда я осознала, как была не права.

Так что да, признаю: сейчас я выгляжу моложе Логана, но отчасти нарочно. Я знала, что отец разозлится, увидев меня на винокурне в первый рабочий день в привычной для меня одежде. С другой стороны, я просто не вижу смысла одеваться так, как не считаю нужным. Я не стремилась произвести впечатление на отца, Логана или кого-либо еще.

Я должна была выполнять работу, на которую меня пристроил отец и которая могла бы воплотить в жизнь мою мечту. Только потому я оказалась сегодня в этом душном кабинете.

Я щелкнула жвачкой – дурная привычка, которая прилепилась ко мне несколько лет назад после того, как я бросила курить, – и ждала, когда Логан что-нибудь скажет. Услышав щелчок, он быстро перевел взгляд на мой рот, а потом снова посмотрел на документ.

И чуточку крепче стиснул его руками.

– Перед тем как начнем, расскажу немного о себе, а потом с радостью послушаю о тебе, – сказал Логан, не сводя глаз с папки. – Затем мы обсудим твою стажировку и я покажу тебе винокурню.

В ответ на последнее предложение я еле удержалась, чтобы не закатить глаза.

Эта винокурня принадлежала моему отцу, здесь же работали все члены моей семьи, помимо матери, которая скорее умрет, чем займется чем-то, хоть отдаленно похожим на работу.

– Как ты уже знаешь, я Логан Беккер, – начал он, и я усмехнулась, откинувшись на спинку кресла и скрестив на груди руки, пока Логан произносил заранее отрепетированную речь. – Я ведущий экскурсовод на «Скутер Виски» и буду обучать тебя следующие несколько недель. Я начал работать здесь в восемнадцать и с тех пор продвигаюсь по карьерной лестнице. Я очень хорошо осведомлен обо всем, что происходит на винокурне, о нашем виски и процессе его изготовления, потому, думаю, ты найдешь во мне отличного наставника.

Я приподняла брови.

– Не сомневаюсь.

– Может, расскажешь немного о себе? – спросил Логан, бросив папку на стол.

– Погоди, – ответила я. – И это все? Да ты ничегошеньки мне не рассказал! Только о том, как давно тут работаешь, и назвал свою должность.

– Думаю, большего сейчас и не нужно.

– А эти твои книги? – спросила я, проигнорировав его попытку избежать дальнейших расспросов.

Логан заметил, куда направлен мой взгляд, и снова повернулся ко мне.

– Да.

– Они такие… упорядоченные.

– Мне говорили, что у меня что-то вроде У ОКР, – отозвался он и снова взял в руки папку. – Итак, здесь написано, что ты семь лет училась в Теннессийской Школе искусств.

Брови у Логана поползли наверх, и я поняла, что он думает о том же, о чем думали и остальные – почему так долго? Так бывает, когда не торопишься возвращаться домой, когда идти тебе больше некуда, а искусство всю жизнь было единственным спасением. Тогда семь лет кажутся не настолько уж большим сроком. На самом деле я бы даже сказала, что их было недостаточно.

– Ты закончила магистратуру менеджмента в области искусства с уклоном в фотографию и рисование, – Логан нахмурился, глядя на меня поверх документа. – Впечатляет. Что же привело тебя сюда?

– В этих своих расследованиях обо мне ты упустил, что школа, в которую меня приняли, испытывает серьезные финансовые трудности и больше не принимает студентов, потому как вскоре просто-напросто закроется.

Логан промолчал.

Я покачала головой.

– Что ж, думаю, не придется гадать, как сложится моя карьера. Художнику, если он не занимается графическим дизайном, сложно найти работу. Так что я здесь именно поэтому, – сказала я и развела руками, после чего снова скрестила их на груди.

Логан открыл рот, словно хотел что-то дополнить, но передумал. Вместо того он поискал в папке и выудил два разноцветных листа бумаги.

– Тогда ладно, – пробормотал он. – Познакомимся ближе потом. А пока обсудим график твоей стажировки.

Братья Беккер были известны своей убийственной красотой и озорством, что я оценила, когда Логан стал показывать на разделы в моем расписании. Кожа у него была загорелой, волосы – песочно-каштанового оттенка, напомнившего мне кору дуба. А глаза ярко-карие, даже почти золотисто-желтые, как у кота, а по краям отливали более темным цветом. Логан был намного выше меня, что я отметила, когда он встал, чтобы со мной поздороваться, а его тело выглядело складным и подтянутым. Я вдруг поймала себя на мысли: Логан бегает по утрам или по вечерам делает гимнастические упражнения на заднем дворе?

Но особое внимание привлекала его улыбка.

Он одарил меня ею всего один раз с момента моего появления, но улыбка была довольно искренней, и я заметила небольшую ямочку на левой щеке, заметила его белоснежные зубы. Рот у Логана был крупным, а подбородок – острым и широким.

Неудивительно, что он не позволил ни одной девушке ограничить его свободу. Зачем это ему с таким-то лицом?

– …а желтым отмечен обед, на первые две недели которого, как ты видишь, я приставил тебя к разным коллегам. Мне подумалось, что это отличный способ узнать своих напарников.

Снова обратив внимание на расписание, я заметила наконец солидное – нет, безумное – количество цветов в лежащей передо мной таблице и усмехнулась. Каждый день последующих недель был разрисован синим, оранжевым, желтым, зеленым и фиолетовым цветами.

Логан замешкался.

– Что смешного?

Я щелкнула жвачкой и улыбнулась ему.

– Только ты. А ты интересный, Логан Беккер.

– Почему? Потому что составил график для нового сотрудника? Потому что у меня книги расставлены по порядку? – когда я снова щелкнула жвачкой, у него на скулах заходили желваки. – Я не настолько наивен, мисс Скутер, чтобы не понимать, что вы надо мной издеваетесь, и хочу, чтобы вы знали: мне это не нравится.

В ответ я расхохоталась, но стоило мне увидеть, как Логан с силой опустил кулаки на стол, как мой смех тут же стих.

На столе все закачалось и затряслось, а шар-маятник сбился с ритма, после чего медленно снова к нему вернулся. Я вытаращила глаза, а Логан прищурился, шумно запыхтев, как дракон.

– Зачем ты вообще сюда устроилась? – нахмурившись, спросил он. – Ты не воспринимаешь меня всерьез, явно не хочешь тут работать, одета как подросток и ведешь себя соответствующе. Просто скажи, не трать мое время: для чего ты здесь?

Впервые с тех пор, как вошла в этот кабинет, я увидела твердость характера Логана Беккера. Я бы соврала, сказав, что это не завело меня в каком-то странном смысле.

Я хотела сказать: я здесь, потому что должна, черт возьми. Потому что если буду исполнять прихоть отца, то получу желаемое. Потому что жизнь – несправедливая штука, а жизнь голодного художника – отстой.

– Не твое дело, – ответила я и наклонилась к Логану через весь стол. – И я не издевалась над тобой. Я нахожу милым, что ты потратил столько времени, составляя расписание с цветной кодировкой. Извини, если я тебя обидела.

Логан еще сильнее сощурил глаза, внимательно смотря на меня, словно искал сарказм. Не найдя его, вздохнул, откинулся на спинку стула и сжал пальцами переносицу.

– Слушай, мне это нужно не больше тебя, понимаешь? Обучение нового сотрудника не является моим приоритетом так же, как работа экскурсоводом не интересует человека со степенью в области искусства.

У меня внутри все сжалось.

– Но деваться нам некуда, понимаешь? Так что, пойдешь мне навстречу и позволишь ввести в курс дела?

Я уставилась на Логана, поразившись: почему суровое выражение его лица нравится мне сильнее прежнего дружелюбия?

Есть что-то такое в его хмуром взгляде…

– Хорошо, – не дождавшись моего ответа, сказал он, засунул копию моего расписания в папку и встал. – Пошли, пора все тебе тут показать.

Логан не стал оглядываться, чтобы посмотреть, иду ли я за ним. Не успела я подняться, как он бросил через плечо последнее замечание:

– И, бога ради, выброси жвачку, пока меня не хватил инсульт.

– Еще одна часть маршрута, в которой запрещено фотографировать, – сказал Логан, когда мы проходили через зону, где собирали бочки. Я заметила, как он кивнул Ноа, своему старшему брату, который своим хмурым взглядом дал понять – ему не по душе мое присутствие.

Разделяю твое мнение, приятель.

– Потому что…

– Потому что наша винокурня – единственная, на которой до сих пор собирают свои бочки, – закончила я за Логана. – Я в курсе. Забыл, что этот завод принадлежит моему отцу?

– Уж поверь, этого я не забуду, – прошептал он и продолжил речь.

Я слушала или прикидывалась, что слушаю, смотря, как команда из четырех человек вставляет деревянные доски в металлическое кольцо, собирая бочку. Ноа опустил верхнее кольцо на только что собранную бочку, отправил ее на конвейер и принялся за следующую, а я позавидовала, с каким трепетом в глазах он этим занимался.

Потому что внутри меня засело предчувствие, что заниматься этим ему осталось недолго.

Мой отец был сторонником инноваций, хотел быть лучшим из лучших и опережать время. Остальные члены правления много лет старались сохранять традиции, убедили отца оставить прежним то, что делало виски «Скутер» известным. Но таких членов правления становилось все меньше и меньше, и папа постепенно переломил ситуацию и показал, почему на первое место должны выйти нововведения – тем более с появлением большего количества крафтовых винокурен.

Команда из четырех человек, собирающая передо мной бочки, – самые важные люди на этой винокурне на протяжении многих лет.

И я сомневалась, что они будут выполнять ту же работу через полгода.

Логан пощелкал пальцами перед моим лицом, а когда я повернулась к нему, приподнял бровь.

– Ну?

Вот черт. Он задал мне вопрос?

Я улыбнулась.

– Э-э-э… Прости, ты не мог бы повторить?

Логан вздохнул, слегка покачав головой, и направился к боковой двери склада.

– Может, хотя бы вид сделаешь, что тебе не плевать, ладно?

– Извини, – сказала я и догнала его. – Правда, извини. Просто я знаю эту винокурню так, словно это дом, в котором я выросла… потому что, честно говоря, так оно и было. Мне кажется, мы только зря тратим время.

– Тебе известна общая схема, – согласился Логан, придержав мне дверь, и мы вышли на холод. Логан застегнул молнию на куртке, а я накинула на голову капюшон и засунула руки в карманы, пряча их от студеного ветра. – Тебе известно имя и процесс. Но знаешь ли ты историю? Конкурентные преимущества? Забавные факты и цифры, которые захотят услышать туристы? Истории, которые так им запомнятся, что, вернувшись домой, они будут пересказывать их друзьям?

– Например, ту историю, где мой дед умер от травмы пальца, о которой никому не рассказал? Или что мы используем свежую родниковую воду с нашей территории, потому у нашего виски особый неподражаемый вкус? – бросила я в ответ.

Логан замер на месте и повернулся ко мне лицом впервые с тех пор, как мы покинули склад.

– Отличные примеры. Но эти факты можно найти в интернете. Расскажи мне то, что никто не сможет найти с помощью быстрого запроса в Гугл.

Я открыла рот и снова его захлопнула.

Потому что в голову ничего не шло.

По правде говоря, мне нужно знать больше историй, чем Логан Беккер, ведь я дочь владельца и внучка основателя. Но я с четырнадцати лет пыталась свалить из этого города и откреститься от семейного наследия.

Я отгородилась почти от всех историй, которые слышала от отца. Если кто-нибудь спрашивал о моей фамилии, об этом городе или виски, то я давала основную информацию, которую можно найти самостоятельно, просто потому, что не хотела это обсуждать.

Не хотела становиться частью всего этого.

Логан кивнул.

– Приму твое молчание за согласие. Выходит, ответа у тебя нет. Пойдем, – сказал он и повел нас в новом направлении. – Мы почти закончили и на сегодня сможем завершить эту пытку.

Мы прошлись по складам, где хранились эксклюзивные бочки, где в конце экскурсии проводили дегустации, а потом Логан быстро провел меня по сувенирной лавке, где мы повстречали его младшего брата Майкла, и через вестибюль.

Майкл выглядел таким же несчастным, как я сама.

– У твоего брата что-то стряслось? – спросила я, когда мы вышли из лавки и направились к кабинетам гидов.

– У Ноа?

– У Майкла, – уточнила я. – Я иногда захаживала в сувенирный магазин с друзьями из другого города, и он всегда был таким веселым. А сегодня… не знаю. У него такой вид, словно он готов откусить голову туристу, который следующим спросит его, как заказать бочку от «Скутер».

Логан помрачнел.

– Просто у него трудные времена. Но… ты права. Он не очень-то дружелюбен. Я с ним поговорю.

Я похолодела.

– О, я не хотела…

Я уже готова была извиниться, когда Логан вдруг остановился и посмотрел в конец коридора на дверь кабинета, который я слишком хорошо знала. Этот кабинет принадлежал дедушке и был первым, что украсил это здание. Его много лет никто не занимал. А потом он пострадал от пожара. С того дня дверь была заперта и открывалась, только, если нужно было устранить повреждения от пожара и убедиться, что там безопасно.

Сейчас там входили и выходили какие-то люди: они выносили старую сгоревшую мебель и заносили новую, похожую на нее. Я заметила, что они убрали большую картину на холсте, которой я любовалась, когда приходила к дедушке. На ней была изображена юная девушка в ярко-желтом платье, танцующая на берегу. Ее платье кружилось, а золотистые волосы развевались.

Картина обгорела, и единственное, что хоть как-то намекало на прежний рисунок, – ярко-желтое пятно посередине, которое не успело обуглиться.

– Что они делают? – спросила я.

Лицо у Логана вытянулось и побледнело.

– Думаю, они наконец-то убирают…

– И заносят тоже. Интересно, они обустроят кабинет таким, как он был раньше, сделают его частью экскурсии?

Логан напрягся и, не ответив на мой вопрос, продолжил идти по коридору к своему кабинету.

В горле пересохло, когда я поняла, какое это имеет для него значение, если мои подозрения окажутся правдой. В том кабинете погиб его отец. Наверное, сложно находиться в том же здании, где это произошло, не говоря уже о том, чтобы каждый день водить туда туристов и рассказывать о мужчине, который тут работал… и не упоминать человека, который тут и погиб.

Я догнала Логана, расстегнула куртку и повесила ее на руку.

– Мне правда нравится твой книжный шкаф, – сказала я, пытаясь разрядить обстановку.

Логан приподнял бровь, покосившись на меня.

– Тебе нравится читать?

Он спросил без сарказма – скорее так, будто сомневался, что мне и впрямь понравился книжный шкаф, и задумался, не смеюсь ли я над ним.

– Не очень, – призналась я. – Но люблю все, что оживляет комнату. А в твоем кабинете этот книжный шкаф – самое яркое пятно.

Логан ухмыльнулся, и я снова заметила ту ямочку у него на щеке, но она быстро исчезла.

– Точно. Уверен, что на твой художественный вкус мой кабинет слишком блеклый.

Я поморщилась.

– Еще какой! Тебе нужно наведаться на ремесленный рынок в Нэшвилле и закрасить эти кремовые стены другим цветом.

– Я думал об этом, – сказал Логан, удивив меня. – Но вроде как рассчитывал вскоре получить повышение, потому дождусь нового кабинета.

Произнеся эти слова, он сглотнул и неуверенно взглянул на меня, после чего открыл дверь, ведущую в отсек для гидов.

Видимо, Логан не знал, что я в курсе повышения, о котором он упомянул. Мой дядя Мак был его менеджером и очень громко распространялся, что в следующем году собирается уйти на пенсию. Сейчас Логан занимал должность ведущего гида – вполне логично предположить, что дядина должность достанется ему.

А теперь, когда он сказал об этом, я стала задаваться вопросом: что же задумал дражайший папуля? Неужели это просто совпадение, что он захотел устроить меня в этот отдел накануне увольнения Скутера и возможного повышения Беккера?

– Ну, думаю, на сегодня я тебя достаточно помучил, – сказал Логан, когда мы проходили через холл для гидов.

Эта зона была небольшой, с двумя огромными столами, за которыми, как сказал Логан, они обедали и проводили собрания. Эта комната тоже была блеклой, а кабинеты имели только Логан и мой дядя. Остальным отводилось по шкафчику и небольшому уголку для вещей, что было логично, поскольку гиды каждый день проводили экскурсии и им не нужен был кабинет для планирования и работы, как Логану и моему дяде.

– В последующие два дня ты пройдешь стандартный инструктаж, поэтому видеться мы будем редко. Тебе нужно будет посмотреть много видео и заниматься бумажной волокитой, которую любит раздавать Скутер новым работникам, – сказал Логан, когда мы вернулись в его кабинет. – Но в четверг снова соберемся и обсудим твою стажировку.

– Аж дух захватывает, – кивнула я.

Логан усмехнулся, но его еле заметная улыбка померкла, когда он оглядел меня. Он как будто весь день пытался на меня не смотреть, но сейчас глядел так, словно ему было плевать, что мне может стать неловко под его взглядом.

А это было не так.

Мне понравилось, как расширились его зрачки, как участилось дыхание, как сжались челюсти. Сейчас Логан не смотрел на меня так, словно я – досадная помеха. Скорее так, словно я искушение, с которым он больше не желает бороться.

Я ухмыльнулась, когда он опустил взгляд на мои губы – губы, которые я накрасила любимой пепельно-розовой помадой. А потом Логан быстро отвел глаза в сторону и занялся бумагами на столе, прочистив горло.

– Завтра ты получишь форму и, уверен, будешь в еще большем восторге. А так до четверга больше нам нечего обсуждать, – он засунул документы в папку с моим именем, но все равно не смотрел на меня. – У тебя остались вопросы?

Если раньше мне вообще не хотелось тут находиться, то сейчас я поняла, что не желаю уходить.

Я подошла к книжному шкафу, стоящему за Логаном, задев его плечом, но он по-прежнему избегал зрительного контакта.

– Какую книгу ты бы мне посоветовал?

Я посмотрела на стену, а потом перевела взгляд на него. Логан сейчас казался более растерянным, чем я видела его за весь день.

– При условии, что ты сможешь расстаться с частью своего идеально сложенного пазла, – улыбнувшись, добавила я.

Логан недоуменно посмотрел на меня.

– Ты хочешь прочитать одну из моих книг?

– Да. На самом деле, хочу прочесть твою любимую. Ты сам сказал, что нам нужно узнать друг друга получше, – я пожала плечами. – Полагаю, неплохо было бы начать с чтения твоей любимой книги.

Уголок его рта слегка приподнялся, и Логан сделал шаг вперед, потянувшись за книгой в кожаном переплете и с золотыми буквами на корешке.

– Подожди, – сказала я, обхватив его предплечье. Он замер, как только я дотронулась до него, и книга чуть не слетела с полки. – Пожалуйста, что-нибудь, написанное в этом веке, – попросила я. – Я не читала ничего, кроме книг из списка обязательного чтения. Прояви ко мне снисхождение.

Я улыбнулась, но на лице Логана не промелькнуло ни единой эмоции. Он просто смотрел на мою кисть, которой я обхватила его руку. Я осторожно убрала руку, поняв, какой же Логан теплый, когда почувствовала холод, как только мы перестали касаться друг друга.

Он поставил первый выбранный том на место и потянулся через всю полку за другой книгой в твердом переплете.

– Попробуй эту, – предложил Логан и, как только книга оказалась у меня в руках, тут же отошел.

– «Весь невидимый нам свет», Энтони Дорр, – задумчиво произнесла я, проводя большим пальцем по красивой обложке. На ней был изображен прибрежный европейский городок в голубоватых тонах, а блестящая золотая эмблема гласила, что книга удостоилась Пулитцеровской премии. – О чем она?

Наконец, Логан снова улыбнулся.

– В том и смысл чтения, Мэллори, чтобы узнать самой.

Я прикусила губу, подавив улыбку. Я не совсем понимала: это потому, что он подшучивает надо мной, а не смотрит, как на назойливого комара, или потому, что Логан произнес мое имя так, как произносит его только давний друг?

Интересно, а возможно ли, чтобы Скутер и Беккер стали друзьями?

– Спасибо за экскурсию. Видимо, до четверга?

Он кивнул, сделал еще шаг назад, чтобы я смогла пройти между ним и столом.

– До четверга.

Логан метнул взгляд куда-то мимо меня, и я усмехнулась, заметив, что место, где раньше стояла книга, теперь пустует.

– Ты ведь перед уходом обязательно это исправишь, да?

– Сразу же, как ты выйдешь из кабинета.

Я засмеялась и, покачав головой, проскользнула мимо него.

– Тогда оставлю тебя разбираться с этой проблемой, – я остановилась у двери и не сдержала улыбку, подумав, как изменилось мое настроение за весь этот день. – Пока, Логан.

– Пока, Мэллори.

Еще не успев выйти из холла для гидов, я услышала, как Логан переставляет книги на полке.