Текст книги "Коварство любви"

Глава 5

Франческа воззрилась на свою гостью немигающим взглядом.

– Прошу прощения?

– Я решила, что мне необходимо выйти замуж, а все уверяли меня, что вы – именно тот человек, к которому нужно обратиться по этому вопросу.

– Но, Калли… – Франческу терзали сомнения. – Я-то думала, что вы огорчены как раз из-за намерения вашей бабушки и леди Оделии подыскать вам мужа. Мне кажется, вы снова пытаетесь угодить им.

– Нет. Уверяю вас, все совсем не так, – с жаром заверила ее девушка. – Видите ли, я ничего не имею против брака. Я не синий чулок и не намереваюсь всю жизнь провести, читая книги в одиночестве. И я не так независима, как Ирен, и не боюсь связать свою жизнь с мужчиной. Я хочу замуж, хочу детей и собственный дом, понимаете? Не собираюсь до конца дней своих оставаться сестрой Рошфора или внучкой герцогини. Я мечтаю о собственной жизни, и единственный способ добиться этого – вступить в брак.

– Но если вы стремитесь к независимости… вы уже совершеннолетняя и обладаете значительным состоянием.

– Хотите сказать, что я могу жить своим домом? – сухо спросила Калли. – Но тогда весь beau monde[4]4
  Бомонд, высший свет (фр.).


[Закрыть] заинтересуется причинами, побудившими меня отделиться от брата. К тому же мне вовсе не хочется выслушивать нотации о моей неблагодарности и неисполнении долга перед семьей. Я не рискну порвать отношения с единственными родными мне людьми. Я лишь хочу заиметь собственную жизнь и освободиться от гнета наставлений и ограничений. Мне не удастся достигнуть этой цели, даже поселись я отдельно от них. В таком случае мне придется нанимать пожилую компаньонку, предпочтительно вдову, чтобы она жила со мной, но даже в этом случае я все еще буду оставаться незамужней девушкой, неспособной делать что захочется и ездить куда заблагорассудится. Вам известно, каково это, Франческа. Пока не выйдешь замуж, не видать свободы. Мне бы так хотелось сшить зеленое бальное платье! Или насыщенного синего цвета. Или любого другого, только не этого вечного белого!

Франческа усмехнулась:

– Мне знакомо это чувство. Но вы же не можете выйти замуж только ради того, чтобы носить синие платья!

– Иногда мне кажется, что могу, – парировала девушка и со вздохом добавила: – Но, конечно, дело не в этом. Я просто хочу замуж. Порой я представляю себя идущей по дороге, которая ведет в никуда. Я все жду, когда же начнется настоящая жизнь. Пришло время действительно начать жить.

Франческа наклонилась вперед:

– Но, дорогая моя, у вас не должно быть недостатка в поклонниках. Вам стоит лишь кивнуть, и дюжина мужчин окажется у дверей вашего дома, прося у Рошфора вашей руки.

– Действительно, в кавалерах недостатка нет, – печально вздохнула Калли. – Но большая их часть всего лишь охотится за моими деньгами. Я уверена, есть и другие мужчины, которые не желают даже близко подходить ко мне из-за моего происхождения, потому что не хотят, чтобы их сочли лицемерами, или считают, что я не захочу иметь с ними дела, раз у них нет состояния или титула. Даже незнакомые со мной люди часто считают меня высокомерной, но вы же знаете, что это не так.

– Да, мне это известно.

– А других отпугивает Рошфор. Одно дело, когда поклонник – охотник за состоянием или кто-то, кого я терпеть не могу, но Сенклер отталкивает даже приятных джентльменов.

– Да уж, герцог может нагнать страху, если пожелает, – сухо заметила Франческа.

– Пф-ф! Это еще мягко сказано. Если я пытаюсь заговорить с ним об этом, он тут же принимает свою знаменитую «герцогскую мину», – Калли состроила гримасу, передразнивая брата, – и отвечает, что действует исключительно в моих интересах.

Франческа не сумела сдержать смех.

– Да, это выражение лица мне хорошо знакомо. Эту маску он надевает, когда не хочет, чтобы к нему приставали с расспросами.

– Вот именно.

– Может, у вас… есть определенный поклонник на примете? – тщательно подбирая слова, поинтересовалась Франческа.

– Ах, нет, – поспешно ответила Калли, мыслями тут же возвращаясь к лорду Бромвелю. Может ли он оказаться подходящей кандидатурой на роль мужа?

Было в нем что-то неотразимое, нечто большее, чем привлекательная внешность и теплая улыбка. Находясь рядом с ним, девушка чувствовала себя другой: более яркой, более счастливой, словно озаренной внутренним светом. Тем не менее она знала, что глупо с ее стороны рассматривать его как потенциального мужа. Она едва знала графа, и брату он явно не нравился.

Калли покачала головой.

Франческа посмотрела на нее проницательным взглядом, но ничего не сказала. Калли не добавила больше ни слова, и тогда она сама осторожно спросила:

– Не кажется ли вам, что стоит немного подождать? Вы же еще не достигли критического возраста.

Посудите сами: и Ирен, и Констанция вышли замуж после двадцати пяти лет, а вам едва исполнилось двадцать три. Не стоит принимать опрометчивых решений. Возможно, очень скоро вы встретите мужчину своей мечты.

На лице Калли появилась озорная улыбка.

– Хотите сказать, что я все еще могу влюбиться? Потерять голову от таинственного незнакомца? – Она снова непроизвольно вспомнила мужчину, с которым встретилась сегодня на балу, но поспешила отогнать прочь эти мысли, напоминая себе, что речь идет вовсе не о нем.

Покачав головой, она произнесла:

– Прежде я и правда думала, что это когда-нибудь со мной случится, но тогда мне было лет семнадцать– восемнадцать, и я только начала выходить в свет. – Она пожала плечами. – Вращаясь в высшем обществе, я быстро осознала, насколько мала вероятность возникновения этого чувства. Я знакомилась со многими достойными мужчинами, но ни один из них не взволновал моего сердца. Да, я привечала одного или двух, по крайней мере некоторое время. Я немного флиртовала, танцевала с ними, выслушивала их льстивые замечания и на неделю-другую позволяла себе думать: «Возможно, он – тот самый человек, которого я жду». Но я ошибалась. Очень скоро я начинала подмечать за ними какие-то недостатки или черты характера, раздражавшие меня, и неизбежно задавалась вопросом: «И что я в них нашла?»

Лицо ее погрустнело, но девушка продолжила:

– Тогда я решила, что члены нашей семьи просто не способны влюбиться. Посмотрите на Рошфора. Он желанная мишень для каждой матушки, имеющей дочерей на выданье, но ни разу не пал жертвой любви.

– Полагаю, что нет… – пробормотала Франческа.

– А можете ли вы вообразить, чтобы герцогиня забылась настолько, чтобы позволить столь плебейскому чувству завладеть своим разумом? Уверена, она вышла замуж за моего дедушку только потому, что это был выгодный брак.

Франческа усмехнулась:

– Невозможно представить, чтобы герцогиня потеряла от любви голову.

– Иногда я думаю, что мы многого себя лишаем. Однако гораздо проще жить так, как Сенклер или я. Моя мать безумно любила моего отца и не переставала горевать по нему до самой своей смерти. Подозреваю, что она умирала с радостью, предчувствуя, что скоро воссоединится с мужем. Кажется, все, что я о ней помню, – это ее неизбывная печаль. Она брела через тусклую череду дней, как призрак или пустая оболочка без сердца. – Калли покачала головой. – Возможно, лучше жить без сердечных привязанностей.

– Возможно, – согласилась Франческа. – Тем не менее, глядя на Доминика и Констанцию…

На лице девушки расцвела широкая улыбка.

– Они так влюблены друг в друга, что даже воздух вокруг них, кажется, сияет. Любопытно наблюдать за людьми, столь поглощенными своим чувством.

– Так и есть, – ответила леди Хостон.

– А вы когда-нибудь испытывали это чувство? – с томлением в голосе спросила Калли.

– Полагаю, да, – грустно улыбнувшись, призналась Франческа.

Каландра посмотрела на подругу, и щеки ее густо залил румянец.

– Ох! Мне очень жаль. Я не хотела… Я почти забыла, что вы были замужем.

– М-м-м. Все чаще и чаще я и сама забываю об этом, – призналась Франческа.

Что-то в ее лице свидетельствовало о том, что она действительно хотела бы не вспоминать о своем браке.

– Мне очень жаль, – повторила девушка, порывисто наклоняясь вперед и беря подругу за руку.

Ей не представилось случая узнать мужа Франчески, потому что он скончался в тот год, когда Калли вышла в свет, а в Редфилдс навестить родителей жены он приезжал с ней крайне редко. Как бы то ни было, у Каландры сложилось впечатление, что ее брату этот человек не по душе, и однажды она слышала замечание герцогини о том, что Франческа, должно быть, раскаивается, что вышла замуж за лорда Хостона.

– Не беспокойтесь. – Франческа дружески пожала Калли руку. – В любом случае мы обсуждаем не мою жизнь. Мы говорим о вас.

Девушка выпустила ладонь подруги и снова села прямо, вежливо принимая смену темы.

– Хорошо. Так вы мне поможете?

– Разумеется, помогу. О чем речь? Однако я уверена, что с подобной задачей с легкостью справится и ваша бабушка. Герцогиня знает всех представителей высшего общества. А в вопросах стиля и шарма вам советчица не нужна.

– Мне очень приятно слышать из ваших уст столь лестные слова, но бабушка уверила меня, что вы чудеса творите, когда нужно подобрать девушке подходящего спутника жизни. Посудите сами: за последние несколько месяцев вам удалось соединить две пары – и они очень счастливы.

– Полагаю, в том, что Констанция и Ирен нашли любовь всей своей жизни, только их заслуга и заслуга их мужей, но никак не моя. – Франческа тихонько засмеялась. – Я прочила Констанцию за другого мужчину.

– Подозреваю, что вы скромничаете, – возразила Калли. – Убеждена, что в жизни высшего света вы эксперт, и никто, кроме вас, не сможет оказаться мне полезным. Верно, бабушка знает всех достойных кандидатов в мужья и с готовностью представит мне любого из них, но наши вкусы сильно разнятся. Для нее имеет значение лишь богатство, родословная и титул мужчины, но никак не совместимость характеров и темпераментов. Сомневаюсь, что, выбирая мне мужа, она вообще задумывается, обладает ли он чувством юмора. Вы же знаете, что собой представляют люди. Вы сумели сразу понять, что Гидеон и Ирен отлично подходят друг другу.

– Ну, я не собиралась закрывать на это глаза, в отличие от самой Ирен, – ответила Франческа.

– Вы ведь поняли, что я имею в виду, не так ли?

Леди Хостон кивнула:

– Да. Вы хотите найти мужа, который подходит вам, а не вашей бабушке.

– Именно так. Не бабушке, не брату, не обществу, а лишь мне самой.

– Надеюсь, вы не слишком много веры возлагаете на мои способности, – произнесла Франческа. – Но я сделаю для вас все, что в моих силах.

– Хорошо, – рассмеялась Калли. – Очень рада, что вы это сказали, потому что у меня есть к вам еще одна, более серьезная просьба.

Брови Франчески вопросительно взметнулись вверх.

– Разумеется. Только скажите, о чем речь.

– С моей стороны это ужасная нетактичность, понимаю, но я… в общем, было бы хорошо, если бы мы приступили к поискам в ближайшее время. В связи с этим хочу вас попросить… не будете ли вы настолько добры, чтобы… чтобы пригласить меня погостить в вашем особняке? – Щеки ее покрылись алыми пятнами, и, не дав Франческе сказать ни слова, она поспешила объяснить: – Сенклер намеревается вернуться в деревню, когда уладит дела в Лондоне. Мне же хочется остаться здесь и незамедлительно приступить к осуществлению задуманного. В Лилльском особняке без компаньонки я остаться не могу, и, хотя моя бабушка, возможно, предложит мне свою кандидатуру, я, честно признаться, не хочу ее вмешательства в это дело. Она непременно станет давать мне советы относительно каждого поклонника. Еще меньше мне хочется возвращаться в Маркасл и выслушивать ее бесконечные нотации по поводу моего долга перед семьей.

– Отлично вас понимаю, – заверила Франческа. – Конечно, вы можете погостить у меня. Нам будет очень весело вдвоем. Спланируем кампанию, составим список предполагаемых кандидатов, а после отправимся за покупками. К новому сезону следует подготовиться заранее, и я буду очень рада, что вы рядом. Но одобрит ли наше предприятие Рошфор?

– Непременно, – ответила Калли. – Отчего бы ему воспротивиться? Мы с Сенклером сейчас не в лучших отношениях, но он не посмеет отказать мне в праве погостить у вас. Уверена, что вашу кандидатуру в качестве моей компаньонки он одобрит беспрекословно. А какие возражения могут быть у бабушки после того, как она сама расхваливала мне вас?

– Мудрое замечание. Завтра я нанесу герцогине визит, чтобы официально пригласить вас.

– Спасибо! – воскликнула девушка. – Вы очень, очень добры.

– Глупости. Мне будет приятно ваше общество. До начала сезона в Лондоне нестерпимо скучно, и присутствие подруги скрасит мои серые будни. Кроме того, мы займемся поиском мужа. – Франческа улыбнулась. – А теперь, – твердо сказала она, поднимаясь, – нам нужно поспать. Вы же останетесь на ночь? А я пошлю герцогине записку с уведомлением о том, что вы со мной и с вами все в порядке.

– Я оставила письмо для Сенклера на своей подушке, на случай, если меня хватятся. – Калли застенчиво улыбнулась ей. – В любом случае домочадцы будут волноваться. Мне не следовало сбегать, подчиняясь внезапному порыву. Но я чувствовала, что просто взорвусь, если останусь в том доме еще хоть на мгновение.

– Отлично понимаю ваши чувства, – поддержала ее Франческа. – Очень предусмотрительно с вашей стороны было оставить записку. Но я все же пошлю Рошфору весточку, что вы благополучно добралась и сейчас в безопасности.

– Благодарю. Вы очень добры. – Калли озорно улыбнулась. – Без сомнения, завтра рано утром мой брат нанесет вам визит.

Франческа не удивилась, обнаружив, что слова Каландры оказались пророческими. Утром горничная разбудила ее, сообщив, что внизу ожидает герцог.

– Мрачен как туча, – добавила Мэйзи. – Фэнтон не посмел сказать ему, что вы еще не принимаете, а проводил его в главную гостиную. Вид у него такой, что нам бы лучше поскорее привести вас в порядок, а то, сдается мне, скоро он станет ломиться к вам в спальню.

– Не беспокойся, – заверила ее Франческа. – Герцог не посмеет столь грубо нарушить этикет, даже если дом будет охвачен пламенем. В таком случае он скажет: «Потрудитесь сообщить вашей госпоже, что на первом этаже пожар».

Мэйзи захихикала, доставая простое утреннее платье и поднося его своей хозяйке.

– Как скажете, миледи, но предупреждаю вас, он очень угрюм.

Франческа вздохнула. Ее терзало предчувствие, что Рошфор не одобрит затею Калли погостить у нее, пусть лишь и до начала сезона. Несмотря на заверения девушки, она никогда не считала, что герцог найдет ее подходящей компаньонкой для своей сестры. Ей всегда казалось, что герцог считает ее легкомысленной. У Рошфора всегда были более серьезные взгляды на жизнь, чем у нее самой.

Умывшись, женщина поспешно надела платье, выбранное для нее горничной, после чего позволила Мэйзи быстро расчесать ей волосы и собрать их в незамысловатый узел на затылке. Обычно она тщательнее готовилась к приему посетителей, и ей ненавистна была мысль появиться перед Рошфором не в лучшем виде, но она ничего не могла с этим поделать.

Она нашла герцога стоящим у окна в гостиной и смотрящим на улицу. Руки его были сцеплены в замок за спиной. Его темно-синий сюртук и коричневые брюки, как всегда, сидели великолепно, ботинки блестели, галстук был мастерски завязан, а короткие черные волосы безукоризненно уложены. Когда он повернулся к Франческе, она отметила, что Мэйзи не преувеличивала, говоря, что герцог мрачнее тучи. В темно-карих глазах светилась тревога.

– Рошфор. Доброе утро, – поприветствовала она, подходя ближе и протягивая ему руку.

– Прощу прощения за столь ранний визит, леди Франческа, – чопорно произнес он, склоняясь к ее руке для поцелуя.

– Не стоит беспокоиться. Я понимаю вашу… тревогу. – Франческа села на стул, жестом приглашая гостя разместиться на диване напротив.

– Да. – Герцог сжал челюсти. – Полагаю… полагаю, леди Каландра в добром здравии.

– Разумеется. Она еще спит. Я решила, что нам с вами прежде стоит обо всем переговорить.

Рошфор кивнул и, избегая смотреть в глаза Франческе, произнес:

– Благодарю, что прислали мне записку. Я бы очень волновался, не зная, что сестра благополучно добралась до вашего дома.

Франческа понимала, что герцог в смятении, раз он, обычно такой вежливый и внимательный собеседник, говорил с ней столь официальным тоном. Против воли она посочувствовала этому человеку.

Не дав ей ответить, герцог продолжал:

– Было очень мило с вашей стороны принять ее, и я прошу прощения, что Каландра злоупотребила вашим гостеприимством.

– Чепуха, – твердо ответила Франческа. – Вам отлично известно, что Калли всегда желанная гостья в моем доме. Я очень рада, что в затруднительной ситуации она решила обратиться ко мне.

Выражение лица герцога стало совершенно непроницаемым, когда он произнес:

– Полагаю, Калли сообщила вам, что мы с ней… немного повздорили.

– Да.

Посмотрев на Франческу, Рошфор хотел было еще что-то добавить, но лишь глубоко вздохнул и откинулся на спинку дивана.

– Черт побери, Франческа, – хрипло воскликнул он, – мне кажется, что я поступил с девочкой слишком сурово.

– Очень может быть.

Он удивленно воззрился на нее, и на краткое мгновение снова стал самим собой.

– Моя дорогая Франческа, вы могли бы хотя бы сделать вид, что не согласны с моим признанием собственной некомпетентности.

Она засмеялась:

– Да, но какой в этом смысл?

Франческа подалась вперед, сочувственно положив руку поверх его руки.

– Не беспокойтесь. Не думаю, что вы навсегда испортили отношения с сестрой. Калли обожает вас и тоже переживает из-за вашей размолвки.

– Надеюсь, вы правы, – более пылко, чем ему было обычно свойственно, ответил герцог. – Понимаю, я был с нею суров. Но всего лишь хотел уберечь ее.

Франческа вздохнула:

– Священник как-то сказал мне, что братьям это свойственно. Временами это очень мило, я сама сестра и знаю, о чем говорю. Но иногда опека брата становится ужасно обременительной. Калли хладнокровная молодая женщина, она уже давно не школьница. Уверена, она не станет совершать опрометчивых поступков.

– Я не доверял вовсе не Каландре, – мрачно отозвался Рошфор, – а мужчине, который был с ней.

Франческа нахмурилась:

– Что же это был за ужасный человек? Калли сочла его очень достойным джентльменом.

Герцог хотел было что-то сказать, но, посмотрев на собеседницу, быстро отвел взгляд.

– Полагаю, так и есть. Но мне он добра не желает. – Сенклер покачал головой, словно отгоняя дурные мысли. – Я погорячился, правда. Когда увидел его с моей сестрой… Возможно, я говорил с ней грубо. Смею надеяться, что Калли не станет сердиться на меня вечно.

– Уверена, что нет, – рассеянно отозвалась женщина, мысленно сосредоточившись на том факте, что герцог не сообщил ей имя этого мужчины.

Почему Сенклер скрывает это от нее? Франческа перебирала в уме людей, которые могли бы считаться врагами Рошфора, но так и не смогла никого вспомнить. Герцог не относился к числу людей, которых было за что ненавидеть. Как раз наоборот, все старались выказать ему уважение, а не противостоять ему. Кроме того, Сенклер не сказал, что таинственный мужчина – это враг, он заметил лишь, что тот не желает ему добра.

Единственное объяснение, приходившее Франческе в голову, состояло в том, что из чисто мужского упрямства Рошфор счел свои соображения касательно поклонника Калли неподходящими для женских ушей. Она отлично понимала возмущение Калли.

– У меня есть предложение, – произнесла она, – относительно того, как вам с сестрой… преодолеть разногласия.

– Интересно, – осторожно протянул Рошфор, поворачиваясь к ней.

Франческа рассмеялась:

– Умоляю, не нужно смотреть на меня так подозрительно. Ничего ужасного у меня на уме нет. Я просто пригласила Калли погостить в моем лондонском особняке до начала сезона и, возможно, в его продолжение, если, конечно, вы ничего не имеете против и не собираетесь жить в столице постоянно. Я подумала, что Калли заскучала в Маркасле, да и герцогиня… ну…

Она намеренно не закончила фразу, и Рошфор не сумел сдержать улыбки:

– Ах да, герцогиня.

– Каландра очень энергичная молодая девушка, и, я уверена, для герцогини утомительно постоянно за ней присматривать, – дипломатично пояснила Франческа. – А Калли, хоть и ценит заботу бабушки, по-моему, несколько утомилась от нее.

– Знаю. Я не удивлен. Бабушка находит удовольствие в том, чтобы своими бесконечными нотациями усугубить любую ситуацию. Всю зиму она испытывала терпение сестры. Понятия не имею, почему она решила столь долгий срок жить с нами, вместо того чтобы пройти привычный курс лечения на водах в Бате со своими подругами.

– Кажется, волнение ее из-за того, что Калли до сих пор не вышла замуж, растет.

Рошфор застонал:

– Из-за стараний бабушки сестра может вообще не захотеть обзаводиться мужем, только чтобы сделать ей наперекор. – Он смущенно посмотрел на свою собеседницу. – Вы, вероятно, сочтете меня неблагодарным за такие слова, ведь герцогиня многое сделала для нас с сестрой, она приняла на себя заботу о нас вместо того, чтобы наслаждаться заслуженным отдыхом на склоне лет. Однако нельзя всю жизнь прожить по ее указке.

– Не ждите от меня сочувствия, Рошфор. Вы же знаете моих родителей, – весело отозвалась Франческа. – Ничуть не умаляя приверженности герцогини чувству долга, я лишь хочу сказать, что, воспитывая молодую девушку, она может зайти слишком далеко. Я же буду очень рада обществу Калли. В это время года в Лондоне тоскливо, а мы с вашей сестрой сможем ходить по магазинам, посещать театр. Вдвоем это делать гораздо приятнее, чем в одиночестве.

Прищурившись, герцог воззрился на свою собеседницу.

– Моя сестра уговорила вас на это?

Франческа рассмеялась:

– Какой же вы все-таки мнительный! Каландра, разумеется, не против нашего плана, и, уверяю вас, я буду очень рада принять ее у себя. Иногда я чувствую себя здесь так одиноко.

Он задумчиво посмотрел на нее, а затем, к вящему изумлению Франчески, пожал плечами и почти грубо ответил:

– Разумеется, раз вы с Калли того хотите, я не стану чинить препятствий. Видите ли, вопреки тому, что могла наговорить вам моя сестра, ей в действительности не требуется моего разрешения на то, чтобы несколько недель погостить у подруги. В конце концов, она уже совершеннолетняя. А я не тиран.

– Уверена, что нет, – ответила Франческа. Помолчав немного, она добавила с грациозной ухмылкой, являющейся ее отличительной чертой: – Но нужно ли мне напоминать, что вы можете быть очень деспотичным, если захотите.

– Неужели? – Его прямые черные брови взметнулись вверх. – Осмелюсь попросить привести пример.

– Я могу привести целую сотню примеров! – парировала Франческа. – Помнится, когда мне было десять лет и я заехала на своем пони на вашу территорию и вспугнула того ужасного павлина, что любил вышагивать перед вашим домом, вы заявили мне, что Дэнси-Парк – ваша собственность, и вы не позволите мне беспокоить вашу птицу.

– Боже всемогущий, я давно позабыл об этом павлине, – со смехом ответил Сенклер. – То было ужасно шумное существо. Но неужели я и правда так сказал? Удивительно, что я не поощрил вас. Хорошо же, раз вы заговорили о столь давних временах, мне придется напомнить, что вы были ребенком с ужасающими манерами, и, раз я сказал вам такое, значит, так и нужно было сделать.

Франческа с улыбкой запротестовала, и некоторое время они продолжали дружескую пикировку, пока в комнату поспешно не вошла Каландра. Замерев на месте и оценив обстановку, она с облегчением улыбнулась.

Когда горничная принесла ей чай с тостами и сообщила о раннем визите герцога, Калли испугалась худшего. Страшась очередной ссоры с Рошфором, она тем не менее решила не оставлять Франческу наедине с его гневом, поэтому поспешно оделась и почти бегом спустилась в гостиную. Теперь, обозревая открывшуюся ее глазам сцену, девушка напомнила себе, что леди Франческа наделена особым талантом любую общественную катастрофу превращать в триумф. Без сомнения, усмирение разгневанного герцога явилось для нее легкой задачей.

– Привет, Рошфор, – немного застенчиво поприветствовала брата Калли, все еще ощущая некоторое стеснение после их ссоры.

Заслышав голос сестры, он повернулся к ней и с улыбкой ответил:

– Калли, дорогая моя.

У девушки словно камень с души свалился, и она шагнула к брату, протягивая к нему руки.

– О, Сенклер, я так сожалею, что убежала из дома вчера ночью! Уверена, что до смерти перепугала тебя и бабушку. Мне не следовало так поступать.

Улыбаясь, он взял ее за руки.

– Бабушка ни о чем не знает. Лакей передал мне записку от леди Хостон, как только ее доставили, и я сразу же убедился, что ты в безопасности. Я приказал слуге передать твоей горничной распоряжение не будить тебя утром, а сам отправился в твою комнату и забрал адресованное мне письмо. Сегодня я покинул особняк до того, как герцогиня спустилась к завтраку.

Без сомнения, она удивится, что ты надумала сопровождать меня в столь ранний час, но… – Он пожал плечами и осмотрел платье сестры, одолженное ей накануне Франческой. – Если бабушка не узнает, что на тебе не твое платье, то никаких проблем возникнуть не должно.

– Одно муслиновое утреннее платье неотличимо от другого, – ответила Калли. – Если она все же спросит, я скажу, что забыла его в Лилльском особняке в прошлом сезоне, поэтому она давно не видела его на мне.

– Умная девочка. – Герцог улыбнулся сестре. – Полагаю, легкость, с которой ты сочиняешь небылицы, должна заставить меня понервничать. Предпочту, однако, проигнорировать сей факт. Леди Франческа сообщила мне о своем любезном приглашении для тебя, и я ответил, что, как мне кажется, ты с радостью его примешь.

– Да, так и есть, – ответила Калли, широко улыбаясь. – Я люблю Маркасл, но…

– Знаю-знаю, сельская жизнь тебе прискучила. Я не против того, чтобы ты погостила у леди Хостон, хотя должен предупредить, что ты непременно потащишь ее по всем магазинам на Брутон-стрит.

– Это не так! – со смехом запротестовала Каландра.

– Тебе бы лучше надеть плащ, чтобы мы могли вернуться домой. Полагаю, тебе не терпится приступить к упаковке вещей. Также составь список того, что тебе нужно прислать из дома.

– Ах, нет-нет, – ответила девушка. – Я просто куплю все новое.

Одарив присутствующих ослепительной улыбкой, она развернулась и стремглав побежала по лестнице на второй этаж. Рошфор снова повернулся к Франческе:

– Не жалуйтесь потом, что я вас не предупреждал.

– Думаю, если дело дойдет до покупок, я сумею проявить твердость, – со смехом ответила она.

– Калли располагает наличными деньгами, которые она может тратить на одежду и прочее, – сообщил герцог. – Но я, разумеется, пришлю к вам моего агента, чтобы оговорить сумму за ее пребывания в вашем доме.

Франческа напряглась, чувствуя, как жар заливает ей щеки. Неужели Рошфор каким-то образом узнал о ее финансовых затруднениях? Неужели догадался, в каком ужасном состоянии оставил дела лорд Хостон, скончавшийся пять лет назад? Франческа все еще балансировала на грани бедности, перебиваясь подарками своих богатых родителей, позволяющих ей дрейфовать в опасных водах высшего света и не сесть на мель.

– Не стоит, – холодно заявила она. – Я не позволю гостье самой платить за проживание.

Рошфор выпрямился во весь свой немаленький рост и посмотрел на нее сверху вниз с непреклонным выражением лица – это была та самая «герцогская мина», которую Калли описывала ей прошлой ночью и над которой Франческа против воли посмеивалась.

– Моя дорогая леди Хостон, – произнес он официальным тоном, словно не был знаком с нею с детства. – Неужели вы и вправду полагаете, что я настолько бесцеремонен, что просто всучу вам свою сестру? Не нужно возражать, мне отлично известно, что именно Калли уговорила вас принять ее у себя, а не наоборот. Я не допущу, чтобы вы кормили и развлекали ее за свои личные средства.

– Разумеется, я не… – начала было Франческа, но осеклась. – Я имею в виду…

Как это Рошфору удается заставить других людей почувствовать себя неправыми, даже если они были абсолютно уверены в обратном? От его немигающего непроницаемого взгляда женщине захотелось отвернуться и скрыться, и она не могла не думать о том, что ее слова каким-то образом обидели герцога.

– Вот и отлично, – заключил он, кивая. – Решено.

– Но…

– Мой агент обговорит все вопросы с вашим дворецким, – добавил Рошфор. – А теперь позвольте откланяться.

Герцог еще раз поблагодарил Франческу за приглашение для его сестры, извинился за свой ранний визит и сделал несколько общих замечаний, соответствующих случаю. Затем, грациозно поклонившись, он покинул ее дом вместе со своей сестрой, оставив Франческу недоумевать по поводу того, кто же из них кого перехитрил.