Текст книги "Игла и нить"

Любопытство

В десять лет

Тетя отрезала от розового куста колючий стебель и крепко сжала в руке. Стебель начал меняться: его блестящие зеленые листочки затвердели, шипы втянулись внутрь, стебель начал скручиваться, выравниваться и в конце концов превратился в грубую шерстяную нить, довольно толстую и однотонную.

Анна наблюдала за стеблем, не в силах скрыть своего удивления.

– Ты хочешь познать секреты магии, Анна? – спросила тетя, пропуская нить между пальцами, такими бледными и костлявыми, что казалось, будто они вот-вот сломаются, хотя Анна знала, насколько они сильные. – Можешь спросить меня о чем угодно. Давай же. Не стесняйся, спрашивай.

В голове у Анны тут же возникли сотни вопросов. Тетя никогда раньше не позволяла ей спрашивать о магии.

– Как ты… – начала было девочка, но тетя быстро завязала нить в узел, и вопрос застрял у Анны во рту.

Ощущение было не из приятных. Девочка чувствовала, что не утратила способности говорить, она по-прежнему могла свободно шевелить языком. Однако вопрос словно бы прилип к языку и не спешил с него срываться.

– Спроси меня еще раз, – велела тетя.

На этот раз Анна действовала осторожнее.

– Существует ли… – медленно начала она, но тетя завязала на нити второй узел, и вопрос вновь так и не сорвался с губ девочки.

Анна почувствовала, будто пытается протолкнуть огромную подушку в замочную скважину. Тетя с сожалением посмотрела на девочку, не в силах сдержать улыбку.

– Но как у тебя… – Внезапно губы Анны сомкнулись, а вопрос застрял в ее глотке.

Она в изнеможении откинулась на спинку дивана, решив больше не пытаться произнести ни слова.

– Тебе любопытно, как я это делаю? – спросила тетя.

Анна кивнула, признавая собственное поражение.

– У кошки, как известно, девять жизней, и все же любопытство сумело ее убить. – Тетя развязала узелки и протянула нить Анне. – Давай же, бери. Теперь она твоя. Это твой науз.

Пыл Анны давно угас. Девочка нерешительно взяла нить в руки. На ощупь она была такой жесткой и колючей, будто шипы все еще росли на ней.

– А теперь завяжи узел сама.

Анна замешкалась – нить не слушалась ее так хорошо, как тетю. Девочка неуверенно завязала узел ровно посередине.

– А теперь я хочу, чтобы ты сосредоточилась на своем любопытстве, позволив этому чувству заполнить каждую клеточку твоего тела. – Тетя нагнулась ближе к Анне. – После этого затяни узел. Когда будешь это делать, представляй, что все твое любопытство находится внутри этого узла. Задуши его. Чувства – это слабость; контроль – это сила. Необузданные эмоции сделают твою магию более опасной. Затяни их потуже. Запри их на замок. Теперь этот узел для тебя – всё.

Наузники

Путь наузников очень труден, но это единственный путь к спасению нас самих и всех остальных. Все другие пути ведут только к разрушению, только к смерти.

Введение. Книга наузников

Анна внезапно проснулась – словно пришла в себя после того, как наглоталась воды и чуть не умерла. Она тяжело дышала.

Ловец снов, висящий над ее кроватью, превратился в запутанный клубок и был весь в узлах. Их было не сосчитать. Что, черт возьми, мне снилось? Она посмотрела на пол и обнаружила там следы ночного визита Селены: книгу сказок и открытую коробку из-под торта, полусъеденный «Красный бархат», грязные вилки, кучу крошек и пятна от сливочного сыра.

На часах было 6:29.

Анна соскочила с постели, быстро сложила все обратно в коробку и запихнула в шкаф. Сборник сказок она убрала в книжный шкаф, спрятав его под обложкой от другой книги. Затем девочка шмыгнула обратно в постель и с замиранием сердца стала ждать, когда раздастся привычный стук в дверь.

Однако в дверь так никто и не постучал.

Анна подождала еще немного. Тишина. Девочка села на кровати и прислушалась. Во всем доме было тихо. Слишком тихо. Анна не расслышала ни одного из привычных утренних звуков: ни скрипа половиц, ни хлопанья дверей, ни грохота посуды. Повсюду царила мрачная тишина, как будто весь дом затаил дыхание. Куда делась тетя? Может быть, она каким-то образом узнала, что Селена была здесь, и теперь злилась? Может быть, она просто проспала? Нет. Такого ни разу не случалось за все шестнадцать лет их совместной жизни.

Анна взяла с тумбочки свой науз и крепко сжала его в руке, чтобы ослабить нарастающую тревогу. Затем на цыпочках прокралась в коридор. Тишина в доме была какой-то тяжелой и мрачной; вялый серый свет тусклого утра сочился в окна. Анна поднялась наверх в тетину комнату, но там никого не было. Кровать была не заправлена. Девочка вышла из комнаты и остановилась у подножия лестницы, ведущей на последний этаж их дома. Сверху не доносилось ни звука, но в комнате на верхнем этаже всегда было тихо. Анна знала, что туда ей лучше было не ходить.

Девочка спустилась вниз. Шторы во всех комнатах были плотно задернуты. Анна медленно прошла на кухню. В затылке у нее покалывало. Низкий гул холодильника бился о тишину, царившую в доме, словно волны о берег. Жалюзи на кухонном окошке были закрыты не слишком плотно. В полосках тусклого света, лившегося из окошка, за столом, плотно сжав голову руками, сидела тетя. Чай, стоявший рядом с ней, был, по-видимому, все еще очень горячим. Над чашкой клубился пар.

– Тетя… – тихонько позвала Анна.

Тетя не шелохнулась. Девочка подошла поближе. Ей вспомнилась прочитанная где-то сказка о ведьме, которую превратили в камень…

– Тетя… – повторила Анна.

Тетя вздрогнула, как будто пробудившись ото сна:

– Анна. – Ее голос был похож на туго натянутые, слегка вибрирующие струны.

Несколько прядей волос выпали из ее пучка, как будто она нервно теребила его руками. Воротник домашнего платья был расстегнут, обнажив шею тети и висящее на ней ожерелье наузника.

Анна протянула было руку, чтобы дотронуться до ее плеча, но остановилась, так и не коснувшись тети. Девочка не знала, как реагировать на эту резкую перемену в ней. Она знала ее как женщину, которая ненавидела тратить время попусту; как женщину, чья прическа всегда была безупречной; как женщину, которая непременно отругала бы Анну за то, что на девочке нет тапочек, а волосы не прибраны, хотя уже время завтрака; как женщину, которая обычно выпивала свой чай за три больших глотка. Тетя не имела привычки сидеть вот так, без дела. Никогда.

И тут Анна прочитала заголовок на экране планшета, что лежал перед тетей: «Тела шести женщин найдены повешенными в окнах Биг-Бена». Тетя перевернула планшет экраном вниз.

– Что это значит? – спросила Анна, слишком сбитая с толку поведением тети, чтобы переживать из-за смерти шести посторонних женщин, хотя новость и была пугающей.

– Ничего, – отозвалась тетя.

– Странно все это. – Анне страшно хотелось перевернуть планшет экраном вверх. – Как это произошло?

– Что мы говорим, когда дело касается вопросов?

– Не задавай вопросов, не ищи ответов.

– Тогда почему ты спрашиваешь? – Тетя встала из-за стола, подошла к холодильнику и открыла его с такой силой, что зазвенели стеклянные бутылки, стоящие на полочках его дверцы.

Анна прикусила язык.

– Я просто переживаю за тебя, вот и все. Ты выглядишь немного… взволнованной.

– Со мной все в порядке. – Тетя достала из холодильника бутылку молока и с силой захлопнула дверцу.

Затем она посмотрела на бутылку молока в своей руке. В ее взгляде читалось удивление: как будто она и сама не знала, что собиралась делать с этой бутылкой.

– Эта история с шестью женщинами как-то связана с магией?

Анна ждала, что за этим ее вопросом последует выговор, но тетя даже не огрызнулась на нее. Вместо этого она схватилась за стол, как если бы боялась упасть.

– Случай, безусловно, беспрецедентный. Никто не мог даже предположить, что произойдет нечто подобное. Возможно, это пустяк, но сказать наверняка нельзя. Однако мы должны сохранять бдительность и помнить о вероятных угрозах, чего бы это ни стоило…

Тетя замолчала. Ее слова, как правило имеющие конкретного адресата, были средством для достижения цели. Анна не привыкла слышать из ее уст обрывки плохо сформулированных мыслей. Вряд ли на тете сказалось волнение последних дней, здесь было что-то другое. И тут Анна с ужасом поняла, что тетя чем-то напугана. Жизнь тети была полна страха, но она почти ничего не боялась.

– Давай я приготовлю тебе завтрак? – мягко предложила Анна.

– Завтрак! У нас нет времени на завтрак. Скоро сюда прибудут наузники.

На секунду у Анны перехватило дыхание.

– Но… они должны были приехать только в следующем месяце… – робко начала она.

– Планы изменились.

Планы наузников никогда не менялись просто так.

– Но…

Тетя, казалось, немного пришла в себя. Она погладила Анну по голове и посмотрела на девочку так, как будто видела ее впервые за это утро.

– Никаких «но». Почему ты все еще в пижаме? Иди переоденься и найди свои тапочки, иначе ноги замерзнут. Мне нужно кое-кому позвонить. – Тетя указала Анне на дверь и залпом допила свой чай.

Ее обычно такая тонкая шея раздулась до гигантских размеров.

Анна бегом поднялась к себе и принялась растерянно расхаживать по комнате. Почему именно сейчас наузники решили свалиться на их головы как гром среди ясного неба? В их приезде была виновата эта странная новость о шести повешенных, не иначе. Анне не терпелось узнать подробности этого происшествия, но без телефона или компьютера сделать это не представлялось возможным.

Ей придется подождать.

Приготовления к приезду нежданных гостей заняли все утро: Анна с тетей до посинения взбивали подушки, пекли пироги, начищали до блеска фарфоровые чашки и избавляли дом от любых признаков магии, что творилась здесь прошлым вечером, – все осколки от несчастной бутылки вина были убраны. К счастью, женщины были заняты настолько, что у тети просто не было времени привести в исполнение обещанное Анне наказание. Сразу после обеда тетя вышла за покупками, и девочка решила воспользоваться случаем.

Она проводила тетю взглядом, пока та не исчезла за поворотом, а затем бросилась в гостиную и схватила тетин ноутбук. Пользоваться им можно было только с тетиного разрешения. Анна со страхом и ужасом осознавала, что не должна этого делать, но ей не терпелось узнать подробности странного происшествия. Она быстро вбила в строку поиска «Повешенные на Биг-Бене», и поиск выдал кучу результатов – в основном сообщения новостных агентств. Анна нажала первую ссылку – новость от «Мейл тудей»:

По ком звонит колокол?

Шесть женщин повесились на Биг-Бене

Этим утром лондонцы стали свидетелями ужасающей сцены: тела шести женщин найдены свисающими из окон Биг-Бена, одной из самых знаковых достопримечательностей столицы.

Жертвы, которых широкая публика уже окрестила «шестью безликими женщинами», были обнаружены висящими на петлях, протянутых из шести окон над большими часами Елизаветинской башни[13]13
   Елизаветинская башня — официальное название Биг-Бена.


[Закрыть]. В седьмом окне также имелась петля, но жертвы обнаружено не было.

Полиция подтвердила, что смерть женщин наступила в результате асфиксии, и подозревает массовое самоубийство, хотя версия о том, что это было преднамеренное убийство, также не исключается следствием. Личности женщин пока не установлены. Их тела были сняты с часовой башни и увезены в морг для проведения судебно-медицинской экспертизы.

С самого утра в соответствующие органы начали поступать сообщения от обеспокоенных граждан и туристов, в социальных сетях появились шокирующие фото– и видеоматериалы. Самым загадочным в данном происшествии остается тот факт, что лица жертв подозрительно похожи между собой. Смотритель Рон Ховард, обнаруживший тела, опубликовал в своем блоге фотографию погибших женщин, на которой отчетливо видны одинаковые лица всех шести жертв. Изображение впоследствии было удалено с сайта, однако прежде оно успело разлететься по Интернету и послужить причиной появления прозвища для погибших – «шесть безликих женщин».

В ходе инцидента был поврежден механизм всемирно известных часов Биг-Бена – их стрелки застыли в полночь. Окна над часами решено было закрыть, однако это вряд ли поможет быстро забыть о происшествии, которое потрясло жителей и гостей столицы до глубины души.

Новость сопровождалась фотографией, на которой погибшие уже лежали на земле, – казалось, будто они спят обычным, а не вечным сном. Хотя волосы всех шести жертв были разного цвета и длины, их лица действительно были пугающе похожи друг на друга. Анна присмотрелась получше. Очень похожи. Возможно, идентичны? Сказать наверняка было трудно: черты их лиц были такими обычными и мягкими, что казались лишенными какой бы то ни было индивидуальности, как у кукол. Анна невольно вздрогнула. Чем дольше она смотрела на этих женщин, тем меньше ей казалось, что она вообще что-то видит.

Под фото был выложен видеоролик. Анна нажала кнопку воспроизведения. И хотя руки у оператора явно тряслись, изображение получилось достаточно четким: свисая из окон башни, тела несчастных женщин покачивались на ветру.

Анна закрыла браузер. Все это было так ужасно, так странно… Были ли погибшие как-то связаны с магией? Девочка редко задумывалась о волшебном мире за пределами того, в котором жили они с тетей, но ничто другое не могло объяснить внезапного ужаса тети. Наузники строго следили за тем, чтобы магия не просачивалась в обычный мир, держали ее за закрытыми дверями; заметали под ковры; завязывали в ожерелья и прятали под блузами. А теперь по миру разнеслась новость: причудливая, загадочная, явно имеющая магическое происхождение.

Шепот – наш язык; тайны – наша жизнь.

Анна быстро почистила историю браузера и вернула ноутбук на место. Девочка потуже затянула узел на своем наузе, чтобы подавить собственное любопытство.

В два часа дня раздался звонок в дверь.

Тетя выпрямилась. Свое волнение она попыталась рассеять искусной улыбкой, одновременно нарочитой и легкой. Анна восхищалась этой игрой, пока тетя не скрылась в коридоре, ведущем к прихожей.

– Миссис Уизеринг, пожалуйста, проходите…

Наузники были, как всегда, оперативны – прошло не больше десяти минут, а они уже были здесь. Анна возилась на кухне с чаем, прислушиваясь к разговорам в гостиной в надежде услышать что-то о Биг-Бене или повешенных, но вместо этого расслышала лишь обычные натянутые приветствия.

Войдя в гостиную, она увидела знакомый ряд коротких стрижек и кардиганов крупной вязки с жемчугами. Шеи всех присутствующих были искусно прикрыты. В воздухе витал аромат цветочных духов – настолько тяжелый, что его можно было есть ложкой. За долгие годы жизни с тетей Анна успела повидать немало наузников, но эти девять были самыми высокопоставленными из всех: женщины среднего возраста, представительницы среднего класса – они сидели на диванах и креслах неподвижно, словно статуи. Выражения всех девяти лиц были абсолютно одинаковыми: будто несколько лет назад они унюхали что-то, что им сильно не понравилось, и до сих пор не могли избавиться от неприятных воспоминаний.

Анна с подносом встала в дверях и так и стояла там, переминаясь с ноги на ногу, страстно желая оказаться в любом другом месте, только не здесь.

– Кто-нибудь хочет «Эрл Грей»? – Она улыбнулась, как олень, пойманный светом сразу девяти пар фар.

– Да, я бы не отказалась, – сказала миссис Дамфрис, полная женщина с нездоровой любовью к шелковым блузкам. Сегодня на ней была как раз одна из них, фиолетового цвета, застегнутая на все пуговицы. – Как дела в школе, Анна?

– Сейчас у нас каникулы.

– Ах да. Что ж, продолжай в том же духе.

– А мне, пожалуйста, «Английский завтрак», – попросила сидящая рядом миссис Брэдшоу своим неестественно высоким голосом. – Какие предметы ты выбрала?[14]14
   Шестой класс предполагает обязательное изучение 4–5 предметов, которые учащийся выбирает из 15–20 предложенных школой, тем самым определяя свою специализацию, – ей будут посвящены последующие 3–5 лет обучения в университете.


[Закрыть] – Анна начала было перечислять, но миссис Брэдшоу тут же ее перебила: – Мой Чарли решил изучать простую и высшую математику в этом году. У него, знаете ли, математический склад ума.

– А я говорила, что Беллу только что приняли в Королевскую академию танца? Все-таки не зря мы оплачивали три часа дополнительных занятий в день…

Анна разливала чай и раздавала угощения, а женщины продолжали под звон фарфора болтать о том о сем. Словно участницы гонок вежливости, они пытались превзойти друг друга, используя всю учтивость, на какую только были способны. Возможно, разговор о том, чьи новые шторы были самыми дорогими, отвлечет их настолько, что она сможет незаметно выскользнуть из гостиной?

– Вы нас так балуете! – Миссис Уизеринг внимательно посмотрела на угощения, что разносила по комнате Анна, и улыбнулась – если, конечно, судороги на ее лице можно было назвать улыбкой: губы поджаты, нос сморщен. При этом взгляд миссис Уизеринг оставался холодным. Подобной улыбкой можно было легко поставить человека на место. Будучи ненамного старше тети, миссис Уизеринг оставалась привлекательной, стройной и очень злобной женщиной. – Сами пекли?

– Пирог, но не печенье, – лаконично ответила тетя. – Сегодня с утра у меня было не так много времени, учитывая обстоятельства…

Соревновательный дух всегда был одной из отличительных черт наузников, однако соперничеству тети и миссис Уизеринг не было равных. Обеих можно было назвать лидерами их группы, однако Анна не смогла бы точно сказать, которая из них была главной.

– Ну разумеется. Хотя я была бы счастлива поделиться с вами замечательным рецептом бисквитного печенья. Готовится оно очень быстро. Вы могли бы испечь нам его в следующий раз.

– Благодарю. – Тетя заставила себя улыбнуться.

Анна пыталась незаметно продвинуться к выходу из комнаты, когда миссис Уизеринг снова повернула к девочке свое сведенное улыбкой лицо – жест, который редко сулил что-то хорошее.

– Постой, Анна. Мы с тобой еще не закончили, – обратилась она к девочке. – (Анна изо всех сил боролась с желанием бросить поднос и выбежать из комнаты.) – Как продвигается твоя подготовка? – Родинка на губе миссис Уизеринг двигалась в такт ее словам.

Как только женщина замолчала, родинка тоже замерла, будто в ожидании ответа девочки.

– Очень хорошо.

– Второе правило наузников?

Женщины разом повернули свои головы и уставились на Анну. Розовый куст, притаившийся в углу комнаты, казалось, даже придвинулся ближе и навострил свои листья.

– Чувства – это слабость; контроль – это сила.

На лбу девочки выступил пот. Анна нервно вытерла ставшие влажными ладони о свое домашнее платье.

– Третье правило?

– Мы не должны творить заклинаний без крайней на то необходимости.

– Как обстоят дела с заклинаниями лично у тебя? – Миссис Уизеринг принялась медленно помешивать ложечкой чай.

– Мы занимаемся магией с должной осмотрительностью и держим ее под строгим контролем. – Ответ на этот вопрос они продумали с тетей заранее.

– Возможно, нам стоит посмотреть, чего тебе удалось достичь…

Анна открыла было рот, но тут же закрыла его, словно рыба, выброшенная на берег. Наузники любили допрашивать ее, чтобы показать, кто тут главный, но никогда прежде они не просили ее колдовать в их присутствии. Девочка посмотрела на тетю, но та лишь тихонько кивнула, выказывая тем самым свое согласие.

– Передай мне вон ту рамку с фотографией. – Миссис Уизеринг кивнула в сторону каминной полки. Анна подошла к полке и протянула руку к фотографии, на который были изображены они с тетей, когда миссис Уизеринг ее остановила: – Нет, не эту. А ту, что справа от нее.

Анна поняла, что женщина имеет в виду совместное фото ее мамы и тети. Девочка нерешительно взяла фото с каминной полки и передала его миссис Уизеринг.

– Какой милый снимок. – Миссис Уизеринг сначала внимательно изучила фото, а затем, к ужасу Анны, принялась вынимать его из рамки.

После чего она разорвала его на четыре части, разделив лицо матери Анны на четвертинки и аккуратно разложив кусочки фотографии на столе.

Анне страшно хотелось кричать, но вместо этого она сжала кулаки и нахмурилась. Ей казалось, будто ее сердце разорвали на куски так же, как мамину фотографию. Женщины жадно следили глазами за Анной. Девочка же не смела поднять взгляд на тетю. Если она заметит в ее глазах хоть тень наслаждения, то просто этого не вынесет.

– А теперь сделай фотографию вновь невредимой, – велела миссис Уизеринг, откинувшись на спинку стула и продолжая помешивать ложечкой чай.

Послышался звон фарфора – остальные женщины последовали примеру миссис Уизеринг и приготовились одновременно наслаждаться зрелищем и великолепными тетиными закусками.

Анна не знала, что делать. Попытаться восстановить фотографию? А если да, то все ждут от нее победы или провала? Может быть, ей следовало отказаться от выполнения задачи, чтобы продемонстрировать свою нелюбовь к магии?

– Ну же. Мы ждем.

Анна вытащила из кармана пучок ниток и дрожащими руками выбрала из него четыре длинные голубые нити – голубой цвет символизировал спокойствие. Медленно она начала связывать их стежковыми узлами, пытаясь сосредоточиться под суровым взглядом девяти пар глаз, устремленных на нее. Моя хира – это стебель и шип. Анна слышала, как миссис Уизеринг вынула ложечку и постучала ею о край чашки, чувствовала ее разгоряченное чаем дыхание.

Девочка туго затянула узлы. Ничего не произошло. Анна вытерла вспотевшую ладонь о свое платье, перевела дыхание и предприняла еще одну попытку.

– Она уже приступила или пока только готовится? Что-то я не пойму. – Миссис Олдершот, казалось, была в замешательстве.

Остальные женщины тихонько захихикали.

– Анна, бедная твоя мать! – воскликнула миссис Уизеринг. – От нее осталось не так много фотографий, и у тебя не хватает сил восстановить одну из них?

Ее слова больно ужалили девочку в самое сердце и вместе с тем пробудили в ней чувства, от которых она давно пыталась скрыться. Анна взглянула на разорванное на четвертинки лицо матери и внезапно ощутила безмерную грусть. Я всегда тебя подводила. Девочка перевела взгляд на тетю и заметила в ее глазах намек на то, что вся эта шарада, это издевательство ранили и ее тоже, – но она продолжала сидеть на своем месте не шелохнувшись, словно статуя.

Анна завязала на нитях другой узел, но кусочки фотографии оставались неподвижно лежать на столе.

– Довольно! – резко сказала тетя.

Миссис Уизеринг улыбнулась с высокомерным удовлетворением и вновь опустила ложечку в чашку – звон фарфора был каким-то фатальным и жестоким.

– Вы были правы, Вивьен. Здесь не о чем беспокоиться. Она очень слабая. Наверное, для тебя это непросто, Анна. У твоей матери не было никаких проблем с магией, однако она тоже была слабой, хотя и в несколько ином, более постыдном смысле. – Родинка на губе женщины, казалось, затряслась от удовольствия.

Анна сжала кулаки и бросила на миссис Уизеринг уничижительный взгляд. Не смей так говорить о моей матери! Тетя частенько упрекала мать Анны в тех или иных недостатках, но это было довольно естественно, – в конце концов, они ведь сестры. Однако у миссис Уизеринг не было никакого права порицать мать Анны. Абсолютно никакого права!

– Постойте-ка! Вот же оно! – внезапно воскликнула миссис Уизеринг. – И хотя настоящая Анна прячется за своими бледными волосами, я заметила, как она показала свое истинное лицо. Не так ли?

Анна попыталась взять под контроль свои чувства, нахлынувшие на нее вслед за грустью. Она опустила глаза и покачала головой.

– Вот так, девочка, правильно, контролируй себя, или мы будем вынуждены провести твою церемонию Связывания чуть раньше. Учитывая события сегодняшнего утра, чем раньше твоя магия будет связана, тем лучше. Возможно, наши старые враги подняли свои мерзкие головы. Остерегайся дыма на ветру.

Анна подняла глаза.

– Церемония Связывания пройдет в срок, – отрезала тетя. – Когда Анна будет готова. Вы знаете, что спешить нельзя.

Миссис Уизеринг скривила губы в натянутой улыбке:

– Ну разумеется, Вивьен, когда она будет готова. Но лучше бы вам позаботиться о том, чтобы девочка была готова как можно скорее. – Женщина снова повернулась к Анне. – Ты ведь хочешь стать наузником, не так ли?

Анна обвела взглядом девять женщин – их аккуратно причесанные волосы и напомаженные губы, расплывшиеся в будто нарисованных улыбках. Их взгляды были одновременно подначивающими и вопрошающими. Девочка вдруг поняла, как все они были ей отвратительны. Девять безумцев, иначе не скажешь.

– Это станет для меня огромной честью.

– Это не честь, Анна. Это наш долг, – жестко поправила ее тетя.

– Да, – согласилась Анна. – Простите. Можно мне идти?

– Сначала приберись здесь. – Миссис Уизеринг кивнула на разорванную фотографию. Пока Анна собирала кусочки изображения, миссис Уизеринг повернулась к камину и сделала пасс рукой. Поленья, лежащие в нем, тут же вспыхнули. Пламя было небольшим, но каким-то плотным. – Можешь бросить их туда.

Пожалуйста, только не это.

– Может, я просто… – начала было Анна.

– Брось их в огонь. Когда ты станешь наузником, то поймешь значение слова «жертва».

Анна подошла к камину и бросила кусочки фотографии в огонь. Лицо ее матери скрутилось и почернело. Девочка повернулась к миссис Уизеринг и невероятным усилием воли заставила себя улыбнуться.

Миссис Уизеринг улыбнулась в ответ. На этот раз улыбка сумела растопить холод ее взгляда.

– Молчание и тайны, – мрачно сказала она.

– Молчание и тайны, – хором повторили все присутствующие, включая Анну.

– Теперь можешь идти. Нам нужно обсудить кое-что важное, – промолвила тетя.

Анна повернулась в ее сторону и кивнула. Как ты могла просто сидеть и молча наблюдать за происходящим?

Она чуть ли не бегом направилась к двери, которая с шумом захлопнулась позади нее. Анна прислонилась к стене – она еле стояла на ногах. Ей удалось сбежать от них. Но это пока. Почему они хотели перенести церемонию Связывания? Какая связь между ней и шестью повешенными на Биг-Бене? Церемония всегда казалась Анне чем-то далеким, но теперь эта угроза стала реальной и нависла над ней узлом висельника.

Она отдала бы все, чтобы подслушать, о чем говорили наузники, чтобы понять, что происходит и почему их так взволновала эта новость. Но девочка знала, что это ей никак не поможет. Когда она была маленькой, то часто подсматривала за подобными собраниями в замочную скважину, но видела только темноту. Анна прикладывала ухо к двери, но не слышала ни звука. Как и все, что происходило в комнате на верхнем этаже, подобные встречи также были окутаны тишиной и тайнами. Ей не позволялось знать, что обсуждается за закрытыми дверями, пока она сама не станет наузником. От этой мысли Анну бросило в холод, к горлу подступила тошнота, но разве у нее был выбор?

– Выбора у тебя нет, – любила повторять тетя. – Либо так, либо магия уничтожит тебя.