Текст книги "Дикий мед"

Предвкушая удовольствие от купания, Мориа стянула с себя грязное платье и нижнюю юбку и принялась полоскать их в озере. Отжав одежду и развесив ее на кустах, Мориа опустилась в прозрачную воду озера. Холод мгновенно стер с ее тела воспоминания о ласках Белого Призрака и вкусе его горячих губ. Теперь девушка была полна решимости забыть обо всем этом навсегда. Не хватало еще очароваться какой-то полулегендарной личностью, одержимой к тому же одной-единственной страстью – отомстить. Это был всего лишь бунт тела, постаралась уверить себя Мориа. Она совершенно неопытна в искусстве страсти и потому так легко поддалась – но лишь на короткий миг. Белый Призрак прав. Она уступила своему женскому любопытству. Теперь этот гигант ее покинул, и ей следует подумать, каким именно образом она сможет выжить в Черных горах. А для начала не мешает обратиться к Богу с просьбой, чтобы больше рядом с ней не появлялись мускулистые полуобнаженные гиганты, способные рождать в ней греховные мысли. И чтобы она навсегда забыла о Белом Призраке. Но только как же это будет трудно!

Глава 4

Девлин приложил ладони ко рту и издал крик койота – так обычно апачи передают друг другу сигналы. Сразу после этого осторожный от природы и подозрительный в силу своего жизненного опыта гигант поспешил спрятаться между больших валунов. Прошло несколько минут, и на тропе появился худощавый воин-апачи. Девлин быстро выпрямился. Индеец вздрогнул от неожиданности и поспешно выхватил кинжал.

– Ты ищешь меня, Чанос? – негромко спросил Девлин.

Индейский воин, облаченный в одежду, напоминавшую наряд самого Девлина, утвердительно кивнул.

– У меня есть новости об отряде Беркхарта.

Девлин с трудом сумел сохранить на лице спокойное выражение. Любое упоминание об одноруком подполковнике переполняло его ненавистью.

– И что этот мясник сейчас делает?

Чанос опустился на колено и принялся рисовать на земле карту.

– Беркхарт напал на поселок в каньоне Страха, – мрачно произнес он, отмечая расположение деревушки крестом. – В поселке было много женщин и детей, но солдаты поубивали и их. Спаслось всего с дюжину человек – они бежали в горы Чирикахуа. Предлогом для нападения послужило обвинение в том, будто апачи похитили какую-то золотоволосую девушку из двигавшегося на запад каравана.

Девлин невольно повернул голову туда, откуда пришел. Мориа...

Чанос сел на землю.

– Один из старателей в Санта-Рота-делъ-Кобре утверждает, что его посетил ангел и что этот ангел отправился к Белому Призраку. – На лице воина появилась насмешливая улыбка. – Ты дотрагивался до этого ангела руками. Я видел вас с вершины горы. Это действительно ангел или существо из плоти и крови с голубыми, как небеса, глазами и золотистыми волосами?

Девлин бросил на Чаноса испытующий взгляд. Похоже, он настолько увлекся своим поцелуем с Мориа, что совершенно перестал замечать окружающее. Черт побери, даже сейчас его голову никак не могли покинуть волнующие воспоминания о тех ощущениях, которые она в нем вызвала.

– Это не бесплотный ангел, – уверил индейца Девлин, – хотя, возможно, и обладает какой-то волшебной силой. Девушке удалось остаться целой после нескольких покушений на ее жизнь. Надеюсь, ее появление принесет апачам удачу, а Беркхарту – смерть.

– Я сам с нетерпением жду того дня, когда однорукий отправится на небеса, – произнес Чанос и замолчал.

Девлин понял, что тот вспоминает о своей семье и друзьях, погибших от рук солдат. Вряд ли индеец согласен с тем, что появление ангела в женском обличье является добрым знаком, но и винить ее у Чаноса не было оснований – Беркхарт уже давно рыскает по этому краю, оставляя за собой кровавый след.

По сведениям Девлина, Беркхарт полагал, что все апачи до единого должны быть истреблены, и считал совершенно излишним их переселение в резервации. Для него белые были высшей расой; апачи же, на его взгляд, если и были для чего-то годны, так это лишь для того, чтобы охотиться на них ради развлечения. Девлин не сомневался, что рано или поздно какая-нибудь из ловушек, которые он расставил на пути Беркхарта, сработает и подполковник заплатит за все свои гнусные преступления. Он сам найдет свой конец и будет умирать так, как заслужил – мучительно и долго...

– А если сюда придут старатели – что тогда случится с этим ангелом? – поинтересовался Чанос, отвлекая Девлина от мрачных размышлений.

– На этот вопрос вряд ли у кого-нибудь найдется ответ. Девушка желает поселиться здесь как отшельница. Она намеревается брать от гор только самое необходимое для жизни, – пояснил Девлин.

На лице Чаноса появилась лукавая усмешка.

– Она станет твоей женщиной, Белый Призрак? У тебя уже долгое время не было никого, хотя многие индейские девушки были бы не против, если бы ты оказал им внимание. В том, как ты обнимал этого ангела, было кое-что, из чего я могу сделать вывод...

– Ты видел слишком много, – нахмурив брови, оборвал его Девлин. – Эта женщина не значит для меня ничего, как и я для нее.

Однако у Чаноса были основания для серьезных сомнений. Два вождя апачей – Кочис и Херонимо – в знак дружбы и за его помощь в борьбе против Беркхарта не раз предлагали Белому Призраку красивых девушек, но тот отверг всех. Единственным, о чем Белый Призрак думал весь прошедший год, была месть. До сегодняшнего дня Чанос вообще не замечал у Девлина какого-нибудь интереса к женщинам. Но, видимо, при встрече с этой золотоволосой красавицей он сдался. Чанос и сам был очарован, когда увидел вокруг головы Мориа золотистый ореол, в который превратило ее волосы солнце. Она была необыкновенно красива по представлениям и белых, и индейцев. Глядя на ореол, Чанос вспомнил золото апачей, спрятанное в потайном месте в далеком ущелье на северо-западе.

– Херонимо и Кочис собирают своих воинов, – объявил Чанос, возвращаясь мыслями к цели своего прихода. – Когда мы отправимся мстить за резню в ущелье, я дам тебе знать.

Девлин кивнул, и индеец, не сказав больше ни слова, повернулся и направился туда, откуда прибыл. Через несколько мгновений апачи уже исчез в зарослях. Некоторое время Девлин молча смотрел на солнце, нависавшее над линией горизонта подобно красному шару. До этого дня мысль о мести поглощала все его время и энергию. Но теперь, когда долгожданный час настал и Девлин получал возможность принять участие в нападении на лагерь Беркхарта, его голова была занята совершенно другим. Его очень беспокоило, как Мориа сможет выжить одна в горах. Ей было необходимо узнать множество вещей за очень короткое время, потому что эти суровые места слабостей не прощали.

Девлин постарался уверить себя, что вовсе не хочет новых встреч с Мориа, но все же ему пришлось признать, что он не может о ней не думать и что страх за ее судьбу не оставляет его сердца. Прежде всего ей следовало объяснить, как живут в горах апачи; после этого он мог бы спокойно предоставить девушке возможность наслаждаться одиночеством. Кто знает, может, появится шанс использовать ее в качестве приманки, чтобы привести Беркхарта в ловушку, – тогда он попросит Мориа помочь ему. Беркхарту уже давно пора заплатить за все свои кровавые злодеяния против апачей и еще за то, что он так подло обманул самого Девлина. В течение всего этого года Девлин следовал за кавалерийским отрядом, постоянно давая его командиру знать, что Белый Призрак ничего не забыл и готов с ним сразиться. Кроме того, Девлин старался собрать как можно больше улик, чтобы суду военного трибунала осталось только приговорить подполковника к повешению.

Девлин не был уверен, что найдет Мориа на том же месте, где они расстались, и уж совсем не мог ожидать, что, поднявшись на склон горы, увидит внизу плещущуюся в озере беззаботную русалку. Ни один нормальный мужчина не был бы способен отвести взгляд при виде такого прекрасного зрелища. Девлин замер на месте, любуясь неземной грацией купающейся нимфы. Чистая вода позволяла видеть все изгибы ее стройного тела.

Все мысли о Беркхарте и о мести испарились словно сами собой. Девлин не мог налюбоваться шелковистой кожей девушки, на которой, будто алмазы, поблескивали капельки воды. Ее грудь так и просила к ней прикоснуться. Девлина обдало жаром, когда он представил, как эта грудь ляжет в его ладонь. Он тут же обругал себя за слабохарактерность. Ему совсем не нравилось, что, глядя на эту нимфу, он начинает терять над собой контроль, не нравилось то, что внезапно проснулось его тело, которое не касалось женщины более года. Девлин стремился противиться нарастающему в нем желанию, но оно увеличивалось помимо его воли! Может, в созданной старателями легенде об Ангеле Ветра, который спустился с небес, чтобы бросить вызов Белому Призраку, и в самом деле есть доля правды? Девлин был просто обескуражен – такой слабой оказалась его воля.

Впрочем, при взгляде на ружье, лежащее на берегу, Девлин понял, как он сумеет взять себя в руки. Он обязательно должен научить Мориа искусству выживания в горах. Она оставила свое оружие слишком далеко от себя; любой непрошеный гость мог легко им завладеть. И урок ей надо преподать прямо сейчас.

Подобно подкрадывающемуся зверю, Девлин пополз вниз с горной кручи.

Мориа не столько заметила, сколько почувствовала его присутствие. Она поспешно обернулась и, увидев высокого человека в неярком свете заходящего солнца, негромко вскрикнула. Девушка попыталась закрыться руками от его внимательного взгляда, но эта попытка оказалась почти безрезультатной.

– Как ты смеешь подглядывать за мной! – выкрикнула она.

Ни один мужчина никогда раньше не видел ее обнаженной, и от мысли, что Белый Призрак знает теперь о ее теле почти столько же, сколько она сама, Мориа даже покраснела.

– Не говори ерунды, – отозвался Девлин, проклиная себя за то, что ее вид так на него действует.

С близкого расстояния красота ее обнаженного тела зачаровывала еще больше. Глядя на Мориа, он забыл обо всем, что недавно внушал себе. Черт бы ее побрал! Она его так волнует, заставляет желать ее тела – и не дает даже смотреть на нее!

Ах, он назвал ее слова ерундой? Он и раньше называл ее глупой, и ей это сразу не понравилось. Сейчас Мориа тем более не намеревалась терпеть оскорбления, особенно учитывая то, что он глядел на нее обнаженную без всяких угрызений совести.

Когда Девлин нагнулся, чтобы снять ее платье с куста, Мориа гневно выкрикнула:

– Что, черт побери, ты делаешь?

За этим вопросом последовал целый поток ругательств, которые Мориа часто слышала от мужчин, но никогда прежде не произносила. Однако других слов ей на ум почему-то не пришло.

– Послушай, я просто хочу тебя кое-чему научить. – Девлин, собрав в кучу несколько сухих веток и вытащив из-за пояса пистолет, насыпал в ствол порох, накрыл пистолет кастрюлей, которую Мориа взяла у Клайда Финнигэна, и нажал на спусковой крючок. Под кастрюлей раздался приглушенный грохот. Когда Девлин убрал кастрюлю, на листьях и ветках потрескивал огонь.

– От искр при выстреле зажигаются сухие листья, – авторитетно объяснил он. – Обычно апачи разжигают небольшой костер в укромных местах, чтобы его нельзя было заметить на расстоянии. Затем располагаются на сон как можно ближе к огню – ночной воздух в горах очень холоден.

Мориа внимательно слушала эти слова, но ее гнев еще не улегся. Он украл ее одежду и заставил стоять в воде совершенно голой.

Девлин был достаточно сообразителен, чтобы не поворачиваться к девушке и не навлечь на свою голову нового всплеска проклятий. Он уже нагляделся на Мориа и хотел дать ей возможность успокоиться.

– В этих горах ты можешь питаться ягодами, орехами и некоторыми растениями. Когда ты будешь далеко от воды, твою жажду может утолить содержащаяся в кактусах влага. Тебе придется запомнить расположение каждого ручейка, ущелья и каждой горной вершины. Придется изучить все тропинки и узнать, куда они ведут – прочь от опасности или к ней.

Заставляя себя глядеть на залитое краской лицо Мориа, а не на ее тело, Девлин поднялся с земли.

– Если тебе кажется, что кто-то идет за тобой следом, постарайся изобразить крик совы. Апачи очень боятся этого крика. Они верят, что в сов вселяются души умерших. Среди индейцев, так же как и среди белых, попадаются разные люди. Ты должна научиться распознавать с первого взгляда, кто может быть твоим другом, а кто – нет. Но до того, как тебя здесь признают за равную, ты должна видеть в каждом двух – и четырехногом существе своего врага.

Рассказывая все это, Девлин стремительно, словно тигр, расхаживал по берегу взад и вперед.

– Когда пищи мало, апачи едят ящериц, крыс и охотятся за пумами. Хотя у них не принято есть рыбу, ты можешь ею питаться, если научишься ее ловить. Апачи также едят мясо медведей. Поскольку медведи часто становятся на задние лапы, индейцы считают, что в медведей могут вселяться злые духи. Если на какого-то апачи нападает медведь и индейцу приходится убить его, он не прикасается к трупу.

Мориа почувствовала тошноту от одной мысли, что ей придется питаться ящерицами и крысами, но она не стала долго думать над этим, поскольку взгляды, которые время от времени бросал на нее Белый Призрак, обдавали ее жаром. Дьявольщина, почему бы ему не отправиться к чертям и не позволить ей выйти из озера? Он нарочно старается ее унизить. Да, ей нужно многому учиться, но не стоя же в воде обнаженной всю жизнь!

– Тебе придется научиться владеть всеми видами оружия, – как ни в чем не бывало продолжал Девлин, – а также набраться твердости и выдержки. Ты должна выработать в себе шестое чувство – оно позволит определить, откуда можно ожидать угрозу. В горах часто беда приходит совсем не с той стороны, с которой ее ждешь.

– Я хочу выйти отсюда! – взорвалась Мориа.

Ее терпение уже достигло предела.

Девлин повернулся к девушке, и его светло-карие глаза насмешливо заблестели.

– Никто тебе и не мешает, – произнес он спокойно. – Я не могу увидеть большего, чем уже увидел.

– Я не сделаю ни шага до тех пор, пока ты не отвернешься! – выкрикнула Мориа.

Девлин усмехнулся, обнажив белые, словно жемчуг, зубы.

– Тогда ты еще глупее, чем я думал.

– Возможно, ты привык к обществу обнаженных женщин, но я не привыкла купаться под надзором мужчины.

Заметив, что от костра идет дым, Мориа повернула голову и вскрикнула. К ее отчаянию, единственное платье, какое у нее было, поглотили языки пламени.

Издав проклятие, Девлин бросился к огню, чтобы сорвать с ветки то, что осталось от платья, но в его руках оказались лишь куски материи, годные разве что для того, чтобы использовать их в качестве тряпок.

Мориа воспользовалась тем, что Белый Призрак наконец отвернулся, выскочила на берег и поспешно скрылась за чахлым кустом – куда менее высоким, чем ей бы хотелось.

Когда Девлин снова повернулся к озеру, то, к своему удивлению, обнаружил, что девушки там не было. Он внимательно осмотрел окружающие кусты.

– Ты хорошо схватываешь то, чему я тебя учу, – поздравил он Мориа, направляясь к месту, где она укрылась. – Правило второе – даже самый маленький куст может помочь тебе спрятаться от опасности и спасти свою жизнь.

Черт бы побрал этого человека! Он даже не подумал извиниться за то, что оставил ее без платья.

– А каким было первое правило? – язвительно поинтересовалась Мориа.

– Никому не позволяй застать себя голой, – ответил Белый Призрак с насмешливой улыбкой.

Будь Мориа одетой, она вышла бы из-за кустов и залепила этому нахалу увесистую оплеуху.

– Это из-за тебя я потеряла всю свою одежду! Всю! – яростно выкрикнула она. – И ты еще учишь меня жизни в этих горах! Ты не умеешь даже сушить одежду! И не пытайся уверить меня, что из тряпок, в которые превратилось мое платье, можно сделать что-нибудь на обед!

В его глазах заискрился смех. В гневе эта красавица выглядела удивительно забавной. Она просто проливала бальзам на раны его огрубевшей, ожесточившейся души! Все еще посмеиваясь над смущением Мориа, Девлин направился к седельному вьюку, в котором хранились остатки ее съестных запасов. К изумлению и ярости Мориа, Девлин поднял вьюк и отнес за скалу, так что она перестала его видеть. Когда он вернулся с пустыми руками, девушка глядела на него так, словно он сошел с ума.

– Теперь тебе придется выйти, чтобы взять свои вещи, – произнес Девлин. – И подбросить в огонь веток, пока я не принесу что-нибудь на ужин.

После этих слов бронзовый гигант скрылся за скалами. Удостоверившись, что незнакомец действительно ушел, Мориа вышла из-за куста. Все же девушка не была полностью уверена, что Призрак не наблюдает за ней из какого-нибудь потайного места. Как же этот человек ее бесил! Мысль о том, что от этого самоуверенного мужчины у нее теперь нет совершенно никаких секретов, приводила ее в ярость. Она не знала, ни откуда Белый Призрак пришел в эти горы, ни что он здесь делает, ни что собирается делать в дальнейшем. Единственное суждение о нем, которое Мориа могла сделать наверняка, было то, что, как и все мужчины, он заботится только о себе и нисколько не желает прислушаться к желаниям других.

Тем не менее она все же не могла не оценить того, что Белый Призрак не попытался воспользоваться предоставившимся ему моментом. Любой другой, увидев ее без одежды, тут же набросился бы на нее. Однако у Белого Призрака нервы, видимо, были сделаны из стали. И у Мориа мелькнула мысль, что она была бы не против, если бы подобный сдержанный человек смог научить ее той науке, которую она прежде не желала воспринимать ни от одного мужчины. Но Белый Призрак говорил, что вовсе ее не желает. Да, они поцеловались – так, что она долго не могла перевести дух, – однако же он не захотел ничего большего. Почему? И с чего это Белому Призраку пришла мысль учить ее премудростям жизни в горах? Она определенно не просила его об этом; единственное желание, которое она высказала непрошеному наставнику, – это чтобы он оставил ее в покое. Наверное, ей следовало бы поблагодарить незнакомца за заботу, но сейчас она не была расположена к этому, особенно после того, как он сжег ее одежду и унес за скалу все ее запасы.

Бормоча самые нелестные эпитеты в адрес Белого Призрака, Мориа направилась к тюфяку, на котором лежала ее простыня. Из этой простыни ей удалось сделать что-то вроде короткой тоги, которая оставляла одно плечо обнаженным, но закрывала бедра и грудь. Каким бы убогим этот наряд ни был, это все же лучше, чем ходить по горам нагишом, решила Мориа.

Натянув на ноги туфли, она направилась к скале, чтобы забрать свой седельный вьюк. Но за скалой она увидела ущелье, уходящее вниз на двести футов. Глянув на самое его дно, Мориа почувствовала, что у нее закружилась голова.

Собрав все свое мужество, девушка решительно поставила ногу на выступ скалы, вцепившись обеими руками в гранитную поверхность.

Седельный вьюк лежал примерно в тридцати футах ниже, но путь до него, как ей показалось, занял не меньше нескольких часов карабканья по опасному склону, на котором она несколько раз могла соскользнуть вниз. Однако в конце концов Мориа все же добралась до вьюка. Когда она взвалила его на плечо, на ее лице появилась довольная улыбка. Она справилась со своей задачей и при этом не сломала себе шею. Теперь, когда она отсюда выберется, ей будет чем похвастать.

С этой гордой мыслью Мориа начала свой путь обратно. Взобравшись наверх, она потратила не меньше пяти минут, чтобы отдышаться и прийти в себя. Видимо, пройдет немало времени, пока она сможет передвигаться по горным склонам не задыхаясь. Но ей необходимо научиться всему – и она обязательно это сделает. Если бы Бог хотел, чтобы она обитала в каком-то другом месте, он бы так все и устроил...

Тут она увидела, что огонь почти погас. Кинувшись к костру, девушка принялась поспешно подбрасывать в него сухие ветки, чтобы пламя ожило.

Когда костер загудел, отбрасывая неровный свет на камни, Мориа упала рядом с ним, чувствуя себя совершенно обессиленной.

Покрытые соснами склоны гор едва освещались лучами заходящего солнца. В потемневшем небе появились первые звезды, и, глядя на них, Мориа восхищенно вздохнула. Было что-то внушающее умиротворение в окружавшем ее пейзаже, что-то вечное, мудрое, способное излечить израненную душу. Впервые за многие годы Мориа почувствовала себя спокойно – даже ненависть, которую она должна была питать к Руби и Вэнсу Тэтчерам, на время оставила ее.

Когда-нибудь она найдет возможность отомстить – так же, как найдет способ осуществить свое возмездие Белый Призрак.

Глядя на все более четко вырисовывающиеся в свете луны тени, Мориа оперлась спиной о скалу и задремала.