Текст книги "Чудесный дар"

Глава 2

Нэш Гриффин стоял в тени амбара и хмурился, наблюдая за тем, как блестящая спортивная красная машина ехала вдоль утеса, поднимая в воздух клубы пыли и опавшие осенние листья. Дорога к ранчо Чулоса подходила больше пикапам, а не эффектным автомобилям с низкой посадкой. Сам дом находился в конце петляющего лабиринта дорожек, посыпанных гравием, вдоль которых росли пирамидальные тополя, пихты и калифорнийские мамонтовые деревья. У подножия покатого холма до самой Огненной реки распростерся луг, где косили сено. С северной стороны высокая гряда холмов загораживала дом, скотный двор и сарай от ледяных зимних ветров и задерживала в жаркие летние месяцы прохладный бриз, дующий с реки.

Таким было ранчо под названием Чулоса – «тихая заводь» в переводе с языка индейского племени чоктоу. Это была часть наследства Нэша, доставшаяся ему от коренных жителей Америки, его частное владение. Но, судя по всему, неприкосновенности его жилища опять угрожали.

Возможно, к ним пожаловало начальство из больницы, размышлял Нэш, наклонившись, чтобы погладить Леона – собаку с красным платком на шее вместо ошейника. Наверное, Уильма Эллиот, после того как сегодня в обед он выгнал ее всю в слезах, пожаловалась начальнику своего отделения, и теперь ее босс, без сомнения, сама пожаловала сюда в модной новой машине.

Ничего, он разберется и с ней. Нэш уже разобрался с этим их проклятым физиотерапевтическим отделением. Насколько он мог судить, они не добились никакого прогресса с Доггером. Черт побери, если вспомнить всю терапию, которую получил Леви Купер, он уже должен был сейчас танцевать.

Нэш был уверен, что и Уильма Эллиот, и другие врачи, которые приходили и уходили, просто отрабатывали свои часы. Нэш и Хэл потратили на лечение Доггера уже столько денег, что больница вместе со всем персоналом просто обязана была добиться хоть каких-то результатов!

Когда машина остановилась на стоянке и из открывшейся дверцы водителя показалась длинная, стройная нога, Нэш застыл в изумлении. Или начальница отделения сделала пластическую операцию всего тела, или эта незнакомка вообще не имела никакого отношения к больнице!

Нэш оторвался от двери амбара и направился к стройной блондинке в шелковом костюме и без обручального кольца на руке…

– Какого черта вам здесь надо? – прорычал он.

Криста уставилась на гору мышц высотой в шесть футов и три дюйма и весом в двести с лишним фунтов, одетую в потертые джинсы с кожаными вставками, привлекавшими еще больше внимания к его мускулам. Пыльная рубашка и поношенные ковбойские сапоги довершали его костюм.

Огромные мускулы казались такими же крепкими, какими их запомнила Криста еще в юности. Несмотря на хмурое выражение смуглого лица, Нэш по-прежнему принадлежал к тому типу мужчин, который мгновенно и невольно привлекает к себе внимание женщин.

Нэш Гриффин был потомком коренных американцев, о чем красноречиво свидетельствовала его внешность – черные как смоль волосы, высокие скулы, четко очерченные губы и смуглая кожа. Только его желтоватого цвета глаза в обрамлении черных ресниц выдавали полукровку. Несомненно, он был мужчиной из мужчин и тайной мечтой любой женщины. И еще он был упрямым, с несгибаемой силой воли и властным.

В двенадцать лет Мари Криста Делани отчаянно влюбилась в эти золотистые глаза, которые могли гореть завораживающим светом. Нэш был инструктором Кристы в одной из многочисленных школ родео, куда отправлял девочку отец. Она очень хорошо помнила его глубокий, переливающийся смех. Смех, который подобно теплой, плотной волне разливался по всей арене, заставляя людей оборачиваться, вызывая на лицах ответные улыбки. Этот смех поднимал настроение и белокурой девочке, боготворившей своего инструктора.

При виде Нэша Гриффина, пусть даже немного постаревшего и, несомненно, ставшего более циничным, в душе Кристы шевельнулось еще одно воспоминание. Она вспомнила, как растянулась в грязи лицом вниз, как безуспешно пыталась подняться на четвереньки, а ее кудрявые растрепавшиеся волосы рассыпались по плечам и лезли в глаза.

Оглянувшись назад, девочка моргала от яркого света звезд над головой, приходя в себя после сильного удара головой о землю. Она сумела различить приближающееся к ней молодое красивое лицо и почувствовала, что мир вокруг вдруг замер. Весельчак Гриффин шел к ней, тихонько посмеиваясь. Он наклонился, чтобы помочь ей подняться, и Криста услышала знакомый звук позвякивающих шпор. Именно этот образ и именно этот звук всегда ассоциировались с Нэшем Гриффином в воспоминаниях Кристы.

– Привет, Сиротка Энни, – произнес Нэш, наблюдая, как Мари Криста пытается удержаться на ватных ногах. – Основная задача заключается в том, чтобы слиться с лошадью, а не просто удержаться в седле. – Нэш наклонился и поднял аркан, который девочка выронила при падении. – Если ты задумала оседлать и остановить этого быка, а не накинуть на него аркан, нужно было предупредить меня заранее.

Запустив руки в копну непослушных белокурых волос, Нэш сделал вид, будто пытается поставить ее голову прямо. Похлопав Кристу своей мускулистой рукой так, словно она была сбившейся подушкой, Нэш отнес девочку обратно к лошади.

– Все хорошо, Сиротка Энни. Немного грязи на зубах еще никому не вредило. Мой дядя, чоктоу Джим, всегда говорит – становишься настоящим ковбоем только тогда, когда вкус песка с арены родео становится для тебя таким же обычным, как вкус зубной пасты.

Хотя ей было тогда всего двенадцать лет, Мари Криста могла определить разницу между насмешками Весельчака Гриффина и нескончаемыми придирчивыми замечаниями своего отца. Коул Делани однажды просто замучил своими издевками Кристу только за то, что она забыла прижать к седлу ноги, когда лошадь отскочила в сторону, мчась параллельно с мычащим быком.

Снова взъерошив длинные кудрявые волосы Мари Кристы, Нэш посадил девочку в седло и подал ей вожжи и лассо.

– Эта лошадь выдрессирована так, что может выступать автоматически, без команд наездника. Черт побери, Сиротка Энни, я сам занимался этой лошадью, мне только немного помогли чоктоу Джим и братишка Хэл. От тебя требуется просто ехать верхом на этой лошади, а уж она сама обо всем позаботится. Я наблюдал за тобой. У тебя большие задатки, – сказал Нэш, подмигнув Кристе и похлопав ее по коленке. – Сидя вон там, на заборе, я видел молодых парней и постарше тебя, которые не могли затянуть лассо и скакали верхом не так быстро, как ты. – Нэш повернул лошадь в сторону ворот, за которыми еще один бык стоял, ожидая, пока его выпустят на арену. – Поезжай к Хэлу и скажи ему, что я хочу, чтобы ты попробовала еще раз. Сделай так, чтобы эти горе-ковбои выглядели в моих глазах совсем слабаками, попытаешься? Тогда, может быть, мне удастся растормошить их. Ты же знаешь, какие мужчины по натуре. Они никогда не смогут сдаться, если знают, что над ними взяла верх девчонка. Мне хочется, чтобы ты утерла им нос.

Он еще раз подмигнул ей и ослепительно улыбнулся. Властный придирчивый отец Мари Кристы никогда не улыбался дочери.

– Именно ты, маленькая леди, можешь показать этим молодым людям, как нужно управляться с лошадью и быком. Так ты поможешь мне, Энни? Вот прекрасный способ заставить работать этих ленивых клоунов!

Насколько помнила Криста, именно благодаря его подмигиванию и ослепительной улыбке ей удалось при следующей попытке заарканить теленка. Ее лошадь следовала за быком на расстоянии нескольких шагов и немного поодаль. Криста накинула лассо на голову быка и, когда лошадь притормозила, затянула аркан.

Нэш Гриффин издал самый громкий и долгий клич ободрения, и юное сердце Мари Кристы забилось быстрее – от несказанной гордости и удовольствия.

Когда она вскарабкалась на перекладину забора, Нэш снова взъерошил ее волосы и слегка обнял одной рукой. Затем он опять так обворожительно улыбнулся ей, что Мари Криста навсегда запомнила это.

Конечно, он просто подбодрил одну из своих маленьких учениц, но ему удавалось это сделать по-особенному. Мари Криста любила этого ковбоя с янтарными глазами за то, что он поощрял ее.

Как плохо, что сердитый громила, загородивший ей сейчас дорогу, вдребезги разбил эти сладкие воспоминания.

– У тебя есть язык, милочка? – презрительно хмыкнул Нэш. – Или нам придется разговаривать с помощью жестов?

Криста попробовала немного приподнять волосы, чтобы разница в росте не казалась такой уж значительной. Она оставит прошлое в прошлом, где ему и следует быть, и сконцентрирует все внимание на настоящем.

– Я приехала сюда, чтобы закончить сеансы, которые два раза в неделю проводит окружная больница Канима, – сообщила она Нэшу. – Могу я видеть Леви Купера?

– Кто вы, черт побери?

– Новый врач-физиотерапевт.

– Проклятие.

– Как это понимать?

– Неужели Доггер… – начал Нэш, ругнувшись про себя.

– Кто такой Доггер?

– Леви Купер. Неужели у него и так мало проблем? Почему вы все хотите сделать его жизнь еще хуже?

– Что-то не улавливаю хода ваших мыслей.

– Ну конечно, куда уж вам, – саркастически фыркнул Нэш. – Полагаю, вы не станете убеждать меня, что в вашем доме нет ни одного зеркала.

Но Криста никак не могла понять, что общего может быть между зеркалами и сеансами физиотерапии.

– Наверное, Доггер сейчас в доме… – Криста постаралась обойти Нэша, но тот загородил ей дорогу. И сразу же его собака-колли зарычала на нее.

Сегодня Кристе уже пришлось провести одно сражение. Из-за этого ковбоя, который явно не помнил ее, улетучились остатки хорошего расположения духа. Криста не могла решить для себя: разочарована она или может вздохнуть с облегчением. Но она напомнила себе, что совершенно изменилась за последние шестнадцать лет. Впрочем, как и Нэш Гриффин!

– Если вы позволите мне приступить к работе, за которую мне платят, я уеду отсюда меньше чем через двадцать минут, – сказала она, отчетливо произнося каждое слово.

– Ни за что, леди, – презрительно ухмыльнулся Нэш. – Я потратил почти пять лет на то, чтобы оградить его от таких женщин, как вы. Кроме того, я хочу сказать несколько слов о неэффективной работе шарлатанов вашего отделения. Мне надоело, я просто устал постоянно выплачивать вам тяжким трудом доставшиеся мне деньги, не получая взамен никаких видимых результатов. Вы и ваши сотрудники не даете…

– Нэш? Кто здесь?

Нэш повернул голову и увидел в тени двери профиль Леви Купера. Криста воспользовалась моментом и прошмыгнула мимо него и его собаки. Улыбаясь, она направилась к ступенькам веранды.

Леви сидел в своем инвалидном кресле, широко улыбаясь. Прежде чем «огнедышащий дракон» сумел сжечь ее своим пламенем, Криста распахнула дверь, нарочно ударив ею Нэша по щеке.

– А, черт!

– Ой, простите. – Сарказм в голосе свидетельствовал о том, что она и не собиралась извиняться.

Позади нее раздалось сердитое ругательство, но Криста проигнорировала угрозу и устремилась вперед.

– По какой-то причине, – сказала она, притворяясь, что не знает, по какой именно, – Уильма Эллиот не смогла сегодня после обеда закончить осмотр. Я заехала к вам по дороге домой, чтобы завершить этот сеанс.

– Пришлите кого-нибудь еще сделать это, леди, – угрожающе произнес Нэш. – И если этот кто-нибудь еще понравится мне, я буду только счастлив сотрудничать с ним.

Нарочно не обращая внимания на слова Нэша Гриффина и рычание его собаки, Криста развернула в широком проходе инвалидное кресло Леви и осмотрела модернизированный фермерский дом.

– Показывай дорогу, Леви.

– Здесь только одна дорога для вас – та, по которой вы пришли сюда. – Нэш положил свою руку поверх пальцев Кристы, не давая сдвинуть кресло с места. – Вы или глупая, или просто настырная, леди, но мне на это наплевать. Я же велел вам убираться отсюда немедленно! Я не шучу!

Криста помнила, что сахар привлекает пчел больше, чем уксус, и что вежливостью и тактом легче укротить дикое животное, чем сарказмом. К сожалению, после угроз Адмирала ее терпение совершенно истощилось. Криста сдерживалась так долго, как только могла.

Кроме того, этот «хищный дракон» с ранчо Чулоса испортил ее сладкие детские воспоминания, разбил их вдребезги так быстро, что она и охнуть не успела. Ее рыцарь с блестящими шпорами, идол ее подростковых мечтаний превратился в монстра. Нэш вел себя совершенно так, как ее отец и ее бывший муж – два отрицательных персонажа в ее жизни.

Криста полностью отказалась от намерения решить все по-хорошему сразу после того, как Нэш сжал ее руку так сильно, что захрустели костяшки пальцев. Зашипев от боли, она повернулась и наступила каблуком на поношенный сапог Нэша. Протиснув бедро между Гриффином и ручкой инвалидного кресла, Криста ловко зажала Нэша. И похвалила про себя своего тренера по баскетболу в высшей школе, который научил ее некоторым приемам. Как оказалось, они были совсем не лишними в выбранной ею профессии.

– Проклятие! Убирайтесь к черту из моего дома! – прорычал Нэш. – Я запрещаю вам приближаться к Доггеру ближе чем на пять шагов.

Криста живо представила себе, почему Уильма Эллиот рыдала всю дорогу к больнице и требовала, чтобы у нее забрали пациента Леви Купера. В бешенстве Криста обернулась к человеку, который тяжело дышал ей в спину, который развеял одним махом самые сладкие воспоминания ее детства.

– Во-первых, ковбой, я получила эту должность не ради развлечения. Я изучала анатомию, лечебную гимнастику, физиологию, физику и химию, причем занималась весьма успешно. У меня есть степень доктора биологических наук, и я являюсь специалистом по физиотерапии. Мое имя занесено в официальный реестр медицинских сестер, и я начала работать со всеми видами восстановительного лечения и терапии, еще когда училась в высшей школе. Я трудилась в должности ассистента отделения широко известной больницы в Оклахома-Сити, прежде чем согласилась работать здесь, – быстро проговорила Криста, кипя от злости и глядя прямо в глаза Нэшу. – Меня так просто не запугаешь, так что сам убирайся к черту!

Черные брови Нэша удивленно приподнялись над янтарно-желтыми глазами. Сердито глядя на Гриффина, Криста услышала, как Леви Купер кашлянул, пытаясь подавить смешок. Очевидно, только он один находил забавной эту битву двух упрямых характеров.

– Более того, – горячо продолжала Криста, – несмотря на твои грубые, отвратительные комментарии, я, напротив, действительно переживаю за каждого пациента, которого мы посещаем на дому. Я желаю Леви только самого хорошего, как и все остальные сотрудники нашего отделения. И если ты думаешь, что твоя непристойная брань помешает мне выполнить свои обязанности, то заблуждаешься! – Не отводя гневного взгляда от глаз Нэша Гриффина, Криста махнула рукой пациенту: – Отправляйся к себе, Леви. Я приду через минуту. Я еще не закончила с твоим приятелем.

Кристе показалось, что она услышала еще один приглушенный смешок Леви, когда он покатился в своем инвалидном кресле по широкому коридору направо, в свою комнату. Но она по-прежнему пристально смотрела на Гриффина.

– Что касается тебя, то мне совершенно наплевать на твои проблемы. За тебя я не несу ответственности, только за Леви Купера. Ты, конечно, можешь смотреть на меня свысока лишь потому, что я не ношу сапоги и джинсы, но я в своей жизни съела песка не меньше, чем зубной пасты. – Брови Нэша изумленно взметнулись вверх от неожиданного заявления девушки. – И пусть моя внешность не вводит тебя в заблуждение, ковбой. Может, ты и получил прозвище Сукина Сына Канима-Спрингс и, наверное, очень гордишься этим, но мне посчастливилось прослыть здесь Королевой Сук. И я могу, если захочу, выдвинуть против тебя официальное обвинение в нанесении оскорблений. К счастью, я знаю одну адвокатскую контору, которая с удовольствием возьмется за это дело. – Криста перевела дыхание и продолжила: – А сейчас, если не хочешь таскаться по судам, ползи обратно в свою пещеру. Ты понял меня?

Нэш все еще не мог оправиться от шока после сравнения песка и зубной пасты. Откуда эта великолепно одетая дама узнала выражение из жаргона родео?

Пока дюжий ковбой стоял, уставившись на Кристу, она круто развернулась на каблучках и направилась вслед за Леви Купером. Она задержалась лишь на мгновение, чтобы захлопнуть за собой дверь в личные апартаменты пациента.

Глядя на просторную комнату, в которой Леви мог передвигаться на своем кресле, не натыкаясь на стены и мебель, Криста сразу поняла, что Нэш Гриффин сделал все возможное, чтобы его другу жилось комфортно. Она точно не знала, в каких отношениях находились Нэш и Леви, поскольку в медицинских формулярах об этом не было сказано ни слова.

Криста немного помедлила перед входом в огромную спальню, оборудованную всякими терапевтическими приборами и механическим подъемником, который позволял парализованному вести по возможности независимый образ жизни.

Двуспальная кровать была оснащена вспомогательными кольцами и перекладинами для рук, с помощью которых ее пациент мог самостоятельно передвигаться и садиться. Денег на все это явно не жалели. Помещение, где жил Леви, было ярко освещенным, просторным и со всеми необходимыми для него удобствами. Криста была просто поражена.

Закончив осматриваться, она перевела взгляд на светловолосого мужчину со светло-голубыми глазами. Леви был крупным, спортивного склада, и казалось, едва умещался в своем инвалидном кресле. Доггер был одет в цветастую рубашку, аккуратно выглаженные джинсы и начищенные кожаные сапоги.

По сравнению с Нэшем Леви явно обладал отменным вкусом и находился в хорошем расположении духа. Криста ожидала увидеть совсем другое.

Согласно медицинским отчетам, в первый год лечения Леви находился в глубокой депрессии, но если она не прошла и сейчас, то ему удавалось прекрасно владеть собой. Казалось, Доггер был настроен оптимистично и отнюдь не разучился улыбаться. Чего нельзя было сказать о Нэше Гриффине.

– Извини, что я потеряла контроль над собой в разговоре с твоим… хм… другом, – произнесла Криста. – Сегодня у меня был тяжелый день, а Нэш оказался в экипаже вражеского линкора.

– Вражеского чего? – Выражение изумления застыло на лице Леви.

– Я говорю об инспекторе больницы по прозвищу Адмирал, – пояснила Криста. – Еще мы называем ее Железной Маской, но, конечно, не из-за ее лица в буквальном смысле слова. Готова поклясться, что она родственница Нэшу. А если нет, то, думаю, нужно представить «хищного дракона» Адмиралу. Они замечательно подходят друг другу.

С легкостью профессионала Криста осмотрела Леви, проверила состояние его парализованных ног. Она подняла снизу его джинсы, чтобы взглянуть на цвет кожи и оценить ее влажность. Все отчеты по этому больному, которые она прочитала, лишь подтвердили данные ее осмотра. Леви упражнялся и поддерживал себя в хорошей физической форме. Очевидно, Доггер научился жить в согласии со своим недугом. Нейростимулирующее лечение и ежедневная активность поддерживали тонус мускулов верхней и нижней частей тела. Его красивое лицо покрывал густой загар – значит, он достаточно бывал на свежем воздухе и солнце.

Короче говоря, Криста не могла определить, чем недоволен Нэш. Все, что только можно, для Леви было сделано.

– Вы заслуживаете похвалы, – сказал Леви, усевшись поудобнее в своем кресле и положив руки на его мягкие подлокотники. – Немногие, особенно женщины, могут противостоять Весельчаку.

– Весельчаку? – ухмыльнулась Криста. – Мне кажется, ему дали не то прозвище.

Только на мгновение улыбка исчезла с лица Леви, и Криста решила, что Доггер неплохо научился скрывать за беззаботной усмешкой свои истинные чувства.

– По правде говоря, несчастный случай, который произошел со мной во время родео, пагубно отразился не только на моих ногах, но и на характере Нэша. Он до сих пор считает, что все произошло по его вине. – Леви обвел рукой комнату, напичканную терапевтическим оборудованием. – Все это благодаря Нэшу и его брату Хэлу. Я получил страховку от ассоциации по родео, но этой суммы не хватило бы на все эти дорогие приспособления. Братья Гриффин переделали свой собственный дом так, чтобы мне было удобно здесь жить. Нэш может быть грубым по отношению к вам, но ко мне он относится как к брату самого Господа Бога.

«Вне всякого сомнения», – подумала Криста. Все, что мог захотеть Леви, он получал – достаточно было щелкнуть пальцами: дистанционное управление к телевизору с огромным экраном; проигрыватель для компакт-дисков с такими большими колонками, что барабанные перепонки лопнут, если включить его на полную мощность; целая библиотека книг; солидное собрание видеокассет, разнообразие которых могло удовлетворить любой вкус. Криста никогда не видела ничего подобного. Действительно, к Леви на ранчо относились как к королю.

– Если я хочу что-то, то мне нужно только намекнуть Нэшу или Хэлу, и они перевернут всю Землю и ее недра, чтобы достать это.

Криста прищурилась. Он произнес эти слова, как чересчур избалованный человек, прекрасно осознающий свою власть над другими. Может, Леви и прикован к инвалидному креслу, но именно он верховодит в этом курятнике. Ее бывший муж, Джонатан Хейвуд Третий, всю сознательную жизнь провел в поисках такой власти и такого положения. Какая ирония, что Леви Купер имеет то, за что Джон готов был продать душу дьяволу.

– Братья Гриффин очень щедры к тебе, – заметила Криста.

– Я прослежу, – произнес Леви, утвердительно кивнув на замечание Кристы, – чтобы Весельчак больше не обижал тебя.

– В этом нет необходимости, – сказала Криста. – Я и сама умею постоять за себя.

– Да, я это заметил.

– Уильма Эллиот отказалась приходить сюда, когда Нэш дома. Мне придется искать ей замену, – сообщила Криста.

– Не беспокойся об этом, – ответил, загадочно улыбнувшись, Леви. – Нэша вместе с его возражениями я беру на себя. Но, по правде говоря, я и сам хотел попросить, чтобы заменили Уильму.

Криста занесла всю необходимую информацию о состоянии Леви в его карточку, попрощалась с пациентом и направилась к двери. К ее большому облегчению, «хищного дракона» не было видно поблизости. Однако она заметила коренастого немолодого ковбоя, несшего поднос с ужином в комнату Леви.

– Что вы здесь делаете?

Слова пожилого человека заставили Кристу снова напрячься.

– Я начальник физиотерапевтического отделения больницы.

– Не могу поверить, что он разрешил вам переступить порог ранчо! – Берни Брайнт окинул Кристу с головы до ног взглядом, каким ковбой оценивает лошадь.

Не было сомнения в том, кого Берни подразумевал под словом «он». Опять «хищный дракон». Криста никак не могла взять в толк, почему все считали ее врагом номер один. В конце концов она была новенькой в Канима-Спрингс. Она еще недостаточно долго жила здесь, чтобы успеть наступить многим на любимые мозоли. Конечно, если не брать в расчет Железную Маску.

Берни отошел в сторону, чтобы пропустить Кристу, и та заметила его неестественно согнутый левый локоть. Берни сразу понял, что молодая женщина обратила внимание на его руку.

– Родео, – сказал он и спокойно улыбнулся, обнажив щербинку между передними зубами. – Один буйный бык раздробил мне руку в Меските, штат Техас, – продолжал Берни. – У меня не было страховки. Я просто не мог себе ее позволить. Мне едва хватало денег на то, чтобы заплатить за участие в родео. Рука зажила сама, а новые зубы не выросли. Тогда удача повернулась ко мне спиной, но чоктоу Джим и братья Гриффин предложили мне уехать с ними из города. С тех пор мы не расстаемся.

– И сейчас вы работаете у них поваром? – спросила Криста, посмотрев на поднос в руках Берни.

– Временно, – кивнул Берни. – Когда ребята были заняты во время Национального финала по родео, я брался за любой дополнительный заработок на ранчо, а еще работал неполный день в таверне за городом.

– В салуне «Паршивая собака»?

– В качестве шеф-повара, специализирующегося на холодном пиве, «фахитас» и бургерах с жареным луком, – снова кивнул Берни. – Тогда это заведение котировалось, но сейчас его дела пошли неважно. Когда с Доггером произошло несчастье в Лас-Вегасе, я оставил работу в «Паршивой собаке», чтобы находиться здесь все время. – Он улыбнулся, проходя мимо Кристы. – Извините, но мне пора идти, иначе Весельчак будет рвать и метать, что я подал Леви недостаточно горячий стейк. Нэш носится с этим мальчиком, как ангел-хранитель.

Леви далеко не мальчик, подумала Криста. Он взрослый мужчина, на пять месяцев старше ее самой, как указано в медицинских отчетах. А Нэш Гриффин совсем не похож на ангела-хранителя или чьего-либо приятеля по веселому времяпрепровождению! Он превратился в грубого, упрямого стражника с темпераментом быка родео. Ярость в клетке – именно так называли ковбои опасных животных. Это определение очень подходило к новому образу Нэша Гриффина.

«Итак, самые сладкие воспоминания маленькой Мари Кристы можно просто спустить в унитаз», – размышляла Криста, направляясь к входной двери. Встреча с Нэшем Гриффином спустя шестнадцать лет лишь еще раз доказывала, что, если жить одними воспоминаниями, это приведет только к разочарованиям. И она, и Нэш совершенно изменились.

Кристе придется подкупать, шантажировать и умасливать кого-нибудь из сотрудников ее отделения, чтобы поручить тому дело Леви. Врачи будут вынуждены приходить сюда с кнутом и смирительной рубашкой, чтобы справиться со зверем ранчо Чулоса. «Может, и в самом деле нужно обратиться к адвокатам, пусть приструнят Нэша», – думала Криста.

Она замерла на месте, увидев на небольшой арене за амбаром Нэша Гриффина верхом на крепкой приземистой лошадке, скачущей за теленком. Кобылка не переставая грызла удила и мотала мордой.

Судя по всему, Нэш дрессировал пони для соревнований по связыванию быка. По мнению Кристы, лошадь была совсем еще неумелой. Она подбежала к быку слишком быстро, не оставив всаднику достаточно места, чтобы набросить на него лассо, и преследовала цель сзади, а не сбоку, как полагалось.

Вместо того чтобы отругать лошадь – как он когда-то ругал Кристу, – Нэш просто развернулся и начал все сначала, используя второго теленка из загона. Криста наблюдала, как Нэш, не слезая с лошади, открыл ворота на металлическом загоне с помощью прикрепленной к задвижке веревки и выпустил быка.

Хлестнув быка, чтобы тот бежал быстрее, Нэш пришпорил кобылу, заставляя ее преследовать теленка сбоку. Лассо, как волшебная палочка в руках фокусника, просвистело в воздухе и упало на рога быка: тот замер на месте. Когда Нэш спрыгнул с лошади, та отпрянула назад, удерживая лассо натянутым, но не очень туго.

Как заметила Криста, и на этот раз кобыла не показала отличного результата. Слабое натяжение лассо позволяло быку изменить положение, пока Нэш прижимал его к земле, стараясь связать животному задние ноги.

Даже на таком расстоянии Криста слышала низкий глубокий голос Нэша, похваливавшего лошадь, хотя та и не удерживала веревку так туго, как было необходимо. Вдобавок он одобрительно похлопал кобылку по шее.

На хмуром лице Нэша даже появилось нечто, напоминающее улыбку… пока он не перехватил взгляд Кристы. Выражение лица ковбоя сразу же изменилось. Очевидно, она вконец испортила ему настроение, вступив на его землю. Девушка никак не могла понять, почему ее появление вызвало столь враждебную реакцию.

Криста направилась к своей машине и села на водительское сиденье. Когда она вставила ключ в замок зажигания, спортивная машина сразу завелась. Она невольно оглянулась, чтобы еще раз посмотреть на мускулистого мужчину и его преданную собаку, силуэты которых выделялись на фоне яркого солнца. За внешней грубостью этого циника таился улыбчивый ковбой с добрым сердцем, который когда-то поднимал упавшую Сиротку Энни с земли, стряхивал с нее пыль, подмигивал и ободряюще улыбался ей. Но несчастный случай, пять лет назад произошедший с Леви в Лас-Вегасе, явно пробил брешь в душе Весельчака Гриффина.

Кристе было любопытно, почему Нэш винит себя в той трагедии. Во время ежемесячных визитов на ранчо Чулоса она постарается узнать это. Может, ей станет легче общаться с «драконом», когда она поймет истинную причину несчастья.

Криста уезжала по петляющей, как змея, дорожке от уединенного ранчо на берегу Огненной реки. Домик, который она арендовала, находился всего в пяти милях к западу от этой тихой заводи. Ей нравилось жить в сельской местности, хотя ее ближайший сосед оказался таким необщительным.

Новый дом Кристы не шел ни в какое сравнение с ультрамодным коттеджем в северной части Оклахома-Сити, но девушка любила деревенскую атмосферу. Сейчас проблема заключалась лишь в общении с придурковатой больничной инспекторшей да с ворчливым соседом. «Но ведь могло быть и хуже», – оптимистично напомнила Криста сама себе.

Она нажала на педаль газа, чтобы быстрее проскочить кручу, простиравшуюся по другую сторону луга. «Прошлое умерло», – снова напомнила она себе. Маленькая Сиротка Энни выросла, а ее рыцарь со сверкающими шпорами превратился в рычащего монстра.

«Кто бы мог подумать, что моя первая встреча с детской любовью окажется такой неприятной, – беседовала Криста сама с собой, сворачивая на шоссе, ведущее к дому. – И спасибо тебе, Нэш Гриффин. Теперь-то я уж точно изменилась полностью. Теперь не осталось абсолютно ничего, что мне хотелось бы помнить из прошлого».