Текст книги "Никаких запретов"

Она никак не ожидала, что их отцом окажется вовсе не Рейф Д’Анджело. И уж тем более она не представляла, что влюбится в его брата Майкла, а эта любовь окажется не взаимной, пусть даже они и занимались сексом.

Эва моргнула, не давая слезам упасть, и расправила плечи. Раздался звонок в дверь.

– Это такси.

Майкл ответил с горькой усмешкой:

– Я отвезу тебя в аэропорт…

– Лучше не надо, – оборвала его она, – простимся здесь. – Эва не могла посмотреть на него, вынести этот мрачный взгляд, она бы разрыдалась. – Ты был очень добр…

– Нет, не был…

– Да, был! – воскликнула Эва. – Под маской отстраненного и холодного человека скрывается один из самых добрых людей на свете. Дети тебя просто обожают, – добавила она.

В дверь позвонили еще раз.

– Мне в самом деле пора.

У Майкла опустились руки – Эва была настроена решительно, а он не знал, как ее остановить.

– Что насчет выставки? – Он вздрогнул в ответ на смешок Эвы. – Неужели я только что это сказал?

– Ты прежде всего бизнесмен. – Она пожала плечами и подошла к коляске. – Если ты серьезно…

– Да, я серьезно.

Она кивнула:

– Тогда я свяжусь с тобой.

– Когда? – спросил он, взял ее чемоданы и пошел следом, зная, что интересуется вовсе не из-за выставки, а хочет знать, когда увидит ее снова.

– Я не знаю, – вздохнула Эва, – сейчас трудно что-либо сказать… Я позвоню тебе, – сказала она, открыла дверь и поздоровалась с таксистом.

– Я отнесу чемоданы в машину…

– Не надо, прошу тебя, Майкл. – Она посмотрела на него, приподнялась на носочки и коснулась губами его щеки, в глазах стояли слезы. – Ненавижу долго прощаться. А ты нет? – И она пошла по коридору вслед за таксистом, даже не оглянувшись.

Майкл никогда прежде не думал об этом, но теперь, когда двери лифта закрылись, скрывая от него Эву и детей, он твердо знал, что ненавидит прощаться. Тем более с Эвой. И детьми…

Он так привязался к этим озорникам, ему нравилось ухаживать за ними, и он знал, что теперь в его доме воцарится гробовая, гнетущая тишина. Больше не будет ни детей, ни Эвы…

Ему ведь так и не удалось объясниться с ней по поводу вчерашнего недопонимания, а теперь и подавно не удастся это сделать!

Но прежде чем объясниться с Эвой, предстояло разобраться с Пьером…

Глава 12

– Майкл? – Эва широко распахнула глаза от нескрываемого удивления; на пороге в коридоре викторианского дома, в котором она жила последние три года, стоял Майкл.

Она улетела из Парижа четыре дня назад, и все это время сердце ее разрывалось от тоски по Майклу и от страха перед звонком от Пьера Дюпона – решалась судьба близнецов.

Вестей от него не было, и в сердце у Эвы понемногу зарождалась надежда на то, что Пьер решил ничего не предпринимать и дети могут остаться с ней. Может, это и смешно, но только эта надежда и помогала Эве не сойти с ума.

Какое это было чудо – видеть Майкла своими глазами! Снова увидеть его таким, какой он есть – белая рубашка, мягкий черный пиджак и джинсы. А ведь Эва уже и не надеялась снова повидать его, хотя столько раз это себе представляла! Представляла и невообразимо скучала по нему, крепко любила его.

– Я могу зайти? – угрюмо спросил он.

– Конечно. – Она сделала шаг назад, открыла дверь пошире, а затем закрыла ее за его спиной, снова отметив его высокий рост и широкие плечи, его стать на контрасте с тесным коридорчиком. – Располагайся в гостиной, – сказала Эва, проходя вперед, чтобы показать ему дорогу.

– Дети спят?.. – тихо спросил он, оглядевшись в пустынной гостиной. Вся обстановка отражала характер Эвы: присутствовали теплые цвета от золотистого до кремового, на диване лежали разноцветные подушки, в комнате стояли разноцветные стулья, на стенах в рамках висели некоторые из ее фотографий.

– Как ты догадался? – ласково рассмеялась она, приглашая Майкла присесть.

Он остался стоять и перевел взгляд с фотографий на стенах на Эву, повнимательнее вгляделся в ее лицо и заметил, что круги под глазами стали темнее, щеки ввалились еще больше, от волнения за детей Эва похудела еще сильнее с их последней встречи, если только не…

– Дети здоровы? – обеспокоенно спросил он.

– Да здоровее некуда. – Эва немного его успокоила.

– Хорошо, – кивнул он, – а ты?

Эва состроила гримасу:

– Насколько это возможно. От Пьера нет новостей.

Майкл расправил плечи:

– Это одна из причин моего приезда.

Эва замерла:

– Одна из причин?

Майкл кивнул:

– Пьер решил передать тебе все права на опеку и позволить официально усыновить детей, если ты согласна.

Будто гора упала с плеч Эвы, слезы радости брызнули из глаз, колени подкосились, и она, пошатываясь, опустилась в кресло, закрыла лицо руками и разрыдалась.

– Эва…

– Я в порядке, – сказала она, жестом давая Майклу понять, что волноваться не о чем, а сама старалась смахнуть слезы, – просто… Ты же не угрожал ему, не шантажировал, правда? – заподозрила неладное Эва, подумав о том, что, может, рано радоваться.

Майкл дипломатично улыбнулся:

– Я бы сделал все, что в моих силах, но вчера Пьер сам пришел ко мне и сказал, что они с женой после длительных обсуждений решили попробовать спасти их хрупкий брак. Близнецы будут только напоминать им о неверности Пьера. Я мог бы позвонить тебе вчера, я должен был так и поступить, – добавил он, – не стоило дожидаться, пока я приеду и скажу тебе все лично.

Эве было безразлично, когда она услышала эту новость, теперь ей было легко.

– А он не передумает? – с ноткой сомнения спросила она.

– Он пообещал, что не передумает, – уверенно ответил Майкл, – и раз уж в его услугах в галерее я больше не нуждаюсь, я подыскал ему другую работу, чтобы помочь ему придерживаться выбранного им же курса.

– Что же это за другая работа? – осторожно спросила Эва.

Майкл пожал плечами:

– Хочешь – верь, хочешь – нет, но мир галерей и домов аукционов очень тесен; Пьер достаточно умен, и он понимает, что если я захочу, то ему никогда не устроиться ни в одну галерею. Нигде, – мрачно добавил он.

– То есть ты ничем ему не угрожал.

– Нисколько. Я принял это решение после того, как он сообщил мне свое решение касательно Сэма и Софи, – возразил Майкл, – тогда я сказал ему, что не хочу, чтобы он продолжал работать в «Архангеле». – Он скорчил гримасу. – Пьер решил, что мое предложение подыскать ему место в какой-нибудь другой галерее выгодно для него. Он, кажется, хочет пожить в Риме, и его семье пойдет на пользу, если они с женой начнут все сначала на новом месте. Так это или нет – покажет время, но пока я не позволю ему передумать, когда речь идет о близнецах.

– Как ты собираешься его остановить? – Эва посмотрела на Майкла, голова шла кругом, девушка была потрясена тем, что Майкл сделал ради нее и детей, которые теперь были только ее, и она была несказанно благодарна ему за это.

– Сразу после того, как Пьер сообщил мне о своем решении, я связался с нашими юристами в Париже и Лондоне и сказал, чтобы они вместе подготовили документы на усыновление, – признался Майкл. – Все бумаги готовы, они в Лондоне, осталось их подписать и подать.

У Эвы перехватило дыхание, она не знала, что и думать, ведь, несмотря на ложные обвинения в отцовстве его брата, Майкл сделал ради нее и детей такое большое дело.

В глазах снова помутнело от слез, но теперь то были слезы счастья. Отныне дети будут только ее, никто у Эвы их не отнимет.

– А ты говоришь, что не добрый! – подтрунивала на ним Эва сквозь слезы.

– Нет, совсем не добрый, – снисходительно ответил Майкл.

– А я говорю – добрый!

Он испытующе посмотрел на нее:

– А если бы я сказал тебе, что я все это проделал и приехал сюда из эгоистических соображений?

Эва в замешательстве покачала головой:

– Какая тебе польза от того, что я усыновлю детей?

Вот он, момент истины. То, зачем он приехал сюда.

Причина, по которой не смог больше быть в Париже…

Как он и предчувствовал, с отъездом Эвы и детей его парижская квартира стала напоминать склеп: там было тихо, холодно и невыносимо пусто.

Он все свое время стал отдавать работе, с утра до вечера был в галерее, зная, что, когда вернется домой, не увидит там Эву и детей, а это было для него смерти подобно. Он отчетливо чувствовал, как будто ему чего-то не хватало, он был неполноценным без ее теплоты и света, без детских шалостей, о которых потом можно было с ней говорить.

Майкл больше не мог быть так далеко от нее. Он подошел к ней и опустился на корточки рядом с креслом, в котором она сидела, и взял ее ладонь в свою.

– Эва, – его голос дрогнул, пальцами он слегка поглаживал ее кожу, – в документах на усыновление есть один пункт, который еще не заполнен.

– Да? – Ее лицо снова приобрело беспокойное выражение.

– Тебе не о чем волноваться, – успокоил ее Майкл, – я только… я хотел… Эва, ты неправильно поняла меня той ночью!

Ее лицо стало еще мрачнее.

– Ты о чем? – отстраненно спросила Эва.

Майкл отпустил ее руку и встал:

– Я не хотел… Я не был… – проклятая нерешительность, это совсем на него не похоже, – той ночью, когда мы не предохранялись, я беспокоился за тебя, а не за себя, – с нажимом сказал он, – у тебя уже есть племянники, они еще такие маленькие, и я подумал о том, что незапланированная беременность тебе сейчас совсем ни к чему.

Ее лицо раскраснелось от злости, она больше не смотрела в его глаза:

– Ты прав, совсем ни к чему. Да и тебе тоже. Потому я… Я сказала, что тебе не о чем волноваться.

– Говорю же тебе, я не за себя волнуюсь, Эва, – сердился Майкл, – была бы на то моя воля, я бы завел с тобой еще пару близнецов! А потом и еще одну! Мы бы справились, я только… – он резко засунул руки в карманы, – я не… Я не хочу, чтобы с тобой было так. С нами, – тихо добавил он.

Эва боялась тешить себя надеждами, но все равно она чувствовала, как внутри ее растет и крепнет трепетная вера. Она сглотнула и сказала:

– Я не понимаю…

Майкл вздохнул:

– Я должен сказать тебе кое-что, кое о чем спросить тебя, но прежде я должен рассказать тебе о том, что случилось со мной четырнадцать лет назад…

– Ты ничего не должен мне объяснять…

– Мне было двадцать один год, – уверенно продолжал он, – я был одним из трех братьев Д’Анджело, диковат, наивен и, ты уж мне поверь, очень эгоцентричен… Да, Эва, – сказал Майкл в ответ на ее несогласное фырканье, – тогда, мне кажется, я был именно таким. – Он состроил гримасу. – Когда я учился в университете, у меня была девушка, ее звали Эмма. Нам было хорошо вместе, и я думал, что влюблен, а как-то раз она пришла ко мне и сказала, что беременна, и я… Нет, это очень некрасивая история, Эва. – Она радостно воскликнула, и он поспешил ее отрезвить.

Эва начала подозревать, что из-за этой некрасивой истории Майкл перестал доверять девушкам и из-за того, что с ним случилось, он с самого начала говорил, что не является отцом близнецов. С ним уже бывало такое, и он не станет рисковать.

Но с Эвой у него получилось совсем наоборот.

Да, она не забеременела, потому что пила таблетки, но Майкл об этом не знал.

– Что было дальше? – мягко спросила Эва.

Он кивнул:

– Я попросил ее стать моей женой. Мы планировали свадьбу, когда она встретила другого, побогаче и постарше меня, и решила, что лучше выйти замуж за него. А ребенок… Его как не бывало.

– Боже! – тихонько вздохнула Эва.

– Я предупреждал, что это некрасивая история. – Майкл вздохнул, вспомнив, каким наивным был по молодости. – Говорят, это довольно старый прием.

– Она постоянно врала…

– Да, – мрачно согласился Майкл, – она попыталась провернуть то же самое с новым любовником, я его предупредил, Эмма была вне себя от ярости. Все это уже не важно… – Майкл расправил плечи. – Но я надеюсь, что теперь ты понимаешь, почему я так вел себя? – Он всмотрелся в ее лицо. – Я не поверил тебе с самого начала, когда ты появилась и сказала, что я отец малышей, а потом, что это Рейф, я был несправедлив к тебе, и мне очень стыдно…

– Теперь я понимаю почему.

Майкл объяснил Эве очень многое.

– Да, но я хочу, чтобы ты знала, что я не поэтому так переживал из-за того, что мы не предохранялись, – решительным тоном продолжал Майкл, – я же сказал, по мне, так у нас может быть хоть десять детей. Просто я не хочу доставлять тебе столько хлопот сейчас.

– Ты сказал, что хочешь о чем-то спросить меня, – тихо напомнила Эва, все еще страшась поверить внутреннему голосу.

– Да.

– И?.. – выдавила Эва, Майкл молчал.

– Я влюбился в тебя! – Слова так долго копились в нем, а теперь вырвались на волю. – Я люблю тебя, Эва. – Сказать это во второй раз оказалось куда проще, его черные глаза блестели, чувства переполняли Майкла. – Те дни после твоего отъезда были сущим адом! – Он покачал головой. – Я не могу ни о чем думать, не могу спать, ты не выходишь у меня из головы, я хочу быть с тобой. Я даже дома не мог больше находиться, потому что, куда бы я ни смотрел, в какую комнату ни шел, все напоминает о тебе и детях.

Надежда в душе Эвы расцвела буйным цветом. Девушка быстро поднялась, и подошла к нему, и заглянула в его любимое и такое грустное лицо.

– Я тоже люблю тебя, Майкл. – Она коснулась рукой его щеки. – Я очень люблю тебя, и мне так больно не быть рядом с тобой!

– Эва… – Он посмотрел на нее сияющими глазами и поцеловал.

Она не знала, сколько времени прошло, прежде чем они смогли снова заговорить. Было чудом любить Майкла и знать, что это взаимно.

– Ты выйдешь за меня?

Она робко посмотрела на Майкла:

– А дети…

– Будут нашими, – уверенно сказал он.

Эва нахмурилась:

– Ты уверен в этом? Усыновлять чужих детей огромная ответственность…

– Это ведь будут наши дети, если, конечно, ты согласишься стать моей женой, – робко ответил он, – я не хочу мимолетного романа с тобой, Эва, я хочу, чтобы ты стала моей навсегда.

– Я твоя, и это навсегда. – Она точно знала, что любовь, возникшая между Майклом и ею, была настоящей, вечной и крепкой.

– Тогда выходи за меня, – настаивал Майкл, – в документах на усыновление не хватает только заполнить информацию о приемных родителях, и для меня было бы самым большим счастьем, если бы мое имя стояло там рядом с твоим…

– Ах, Майкл! – Слезы брызнули из глаз Эвы. – Да! – воскликнула она, покрывая поцелуями его лицо.

– Ты согласна выйти за меня или позволить мне стать приемным отцом близнецов?

– И то и другое! – Она крепко обняла его.

– Я надеялся, что ты скажешь «да»! – Майкл обхватил ее руками. – Я обещаю любить тебя до конца своих дней, Эва Фостер, – горячо произнес он.

– Я буду любить тебя всегда, Майкл Д’Анджело… – Она не договорила, послышался детский плач. – Упс, – она засмеялась и встала, – и так могло бы быть всегда, представляешь!

– Очень на это рассчитываю! – сказал он, поднимаясь на ноги, и они вместе пошли к Сэму и Софи.

Эва тоже на это надеялась…

Эпилог

Четыре недели спустя, церковь Святой Мэри, Лондон

– Вот правду же говорят люди, не зарекайся, да? – шутливо сказал Габриэлю Рейф, они стояли рядом у передней скамьи.

– Как будто рухнул старый дуб, который до того долгие годы стоял и не качался, – сухо ответил Габриэль. – Кто бы мог подумать, что Майкл не только влюбится, но и обзаведется двумя детьми всего за пару недель? А теперь он еще и женится!

– Он же сам смеялся над нами совсем недавно, – кивнул Рейф.

– Я вас не слушаю, – ответил братьям Майкл; он сидел у прохода церкви и дожидался приезда своей невесты. – До тех пор пока Эва остается моей женой, а близнецы – моими детьми, ваши колкости не причинят мне вреда.

Все трое сейчас обосновались каждый в своей галерее: Габриэль в Лондоне, Рейф в Нью-Йорке, а Майкл в Париже, каждый знал о том, что сделал Пьер, и их объединяло страстное желание избежать подобного в будущем.

– Майкл, ну что ты говоришь, какие колкости. Мы очень счастливы за тебя, – искренне ответил Габриэль.

– Мы счастливы, – вторил ему Рейф, – Эва прекрасна, и вы идеальная пара.

– Спасибо, – тихо ответил Майкл.

– И мы так говорим вовсе не из-за того, что в лице фотографа Эй Джи Фостер, чья выставка, кстати, пройдет в нашей галерее, ты нашел еще и жену! – не удержался Рейф.

– Шути, пока можешь, Рейф, но помни: хорошо смеется тот, кто смеется последним, – парировал Майкл.

– Ты о чем? – насторожился Габриэль.

Майкл лукаво ухмыльнулся:

– Я предложил Эве, чтобы Брин и Нина были подружками невесты, а Эва придумала еще лучше: третьей подружкой невесты будет малютка Софи, Брин понесет ее на руках, а Нина понесет Сэма, у него же и будут кольца. Ваши жены настолько очарованы малышами, что, и в этом я больше чем уверен, вас ждет серьезный разговор о том, что пора бы и вам завести детей!

– Я согласен, – заговорщически пробормотал Рейф.

– И я, – радостно кивнул Габриэль.

– Что же мы с вами такие сентиментальные? – буркнул Майкл. Он подумал о доме, который он сейчас покупает в Париже; там есть сад, где близнецы смогут играть.

– И очень этому рады. – Рейф хотел что-то сказать, но заиграл орган, и братья встали со своих мест.

Под звуки свадебного марша Майкл повернулся лицом к своей суженой; Эва шла по проходу ему навстречу, прекрасная невеста в кружевном свадебном платье. Они смотрели друг на друга полными любви глазами. Это была любовь всей их жизни, и впереди у них была вся жизнь для того, чтобы любить друг друга.