Текст книги "Что хочет женщина…"

Его взгляд скользил по ее телу, вытянувшемуся на его кровати. Она была тоньше, чем он думал, хотя изгибы были приятно округлыми. Поскольку ее руки были подняты над головой, пиджак сбился на плечах и под подбородком. Стюарт протянул руку и стал расстегивать пуговицы.

– Уберите руки, – прошипела Шарлотта, пытаясь увернуться. Но Стюарт нахмурился и сосредоточился на пуговицах. Наконец последняя выскочила из петли. Под пиджаком была только тонкая полотняная рубашка. Он развел полы пиджака.

– Я сказал, что не коснусь вас.

Он поднес свечу ближе.

– Пристальный осмотр еще никогда никому не вредил.

Она стала извиваться, но добилась только того, что пиджак распахнулся еще шире. Стюарт улыбнулся.

– Но если бы я коснулся вас… о, что бы я тогда сделал? Вы знаете, я хочу вас. Не желаете также узнать, как бы это было? Что бы я сделал, чтобы ублажить вас? А я хочу ублажить вас. Я не ложусь в постель с женщинами только ради собственного удовлетворения.

В ее взоре блеснула злоба. Он оперся локтями о матрац.

– А вы крепкий орешек, верно? Думаю, вы отвергли бы любые наслаждения только назло мне.

– Представить не могу, что способна найти какое бы то ни было наслаждение в ваших объятиях.

Шарлотта ненавидела его самоуверенную улыбку почти так же сильно, как собственное сознание того, что она лжет. Пьетро сказал ей, что не может поверить, что Шарлотта англичанка, поскольку ее страсти горят жарче и они более откровенны, чем у любой англичанки, которую он встречал до нее. Сам он считал свои слова комплиментом и хотел этим сказать, что она больше похожа на итальянку. Шарлотта же истолковала его заявление как подтверждение прощальных слов отца. «Странная женщина», – назвал он ее. Женщина, не имеющая терпения. Несдержанная ни в словах, ни в поступках.

И отец был прав.

Ее чувство к Стюарту Дрейку было в этот момент столь горячим, что она не могла отделаться от неприятной мысли: если он сможет уловить это чувство и использовать в своих целях, она окажется в большой беде.

– Не желаю ничего слушать, – объявила она. – Вы негодяй. Жалкий повеса, который…

– Тише.

Стюарт коснулся пальцем ее губ, достаточно решительно, чтобы заставить ее замолчать.

– Если не успокоитесь, я не ограничусь одними взглядами, – добавил он с многозначительной усмешкой. – И следующие ваши слова истолкую как согласие.

Шарлотта крепко сжала губы и отвела глаза.

– Я знаю, что не нравлюсь вам, – тихо продолжил Стюарт. – Но и мне ваше поведение не слишком приятно. Такая безжалостная, такая неумолимая! Правда, в постели эти качества могут оказаться многообещающими. Такой огонь, такой пыл! Не какая-то жеманная мисс, а тигрица! И я не возражаю, если котенок покажет коготки!

Стюарт отнял палец от ее губ и провел по подбородку. По горлу. У самого воротника рубашки палец замер, хотя Шарлотта могла бы поклясться, что все еще ощущает его тепло.

– У вас прелестная шея.

Его голос сменился тихим рычанием:

– Такая нежная и гладкая. Никогда не подумаешь, что под этой кожей скрывается стальной стержень. Изгиб в том месте, где шея переходит в плечо…

Шарлотта невольно вздрогнула, когда легкое шевеление воздуха коснулось ее плеча.

– …так и просит мужских губ. Этот изгиб плеча – настоящее пиршество для них.

Его палец легонько потянул за ворот ее пиджака, и Шарлотта приоткрыла пересохшие губы, чтобы запротестовать, но Стюарт отнял руку.

Когда палец оказался на ключице, чуть пониже шеи, она съежилась.

– Вы касаетесь меня, – процедила она сквозь зубы.

Его палец стал медленно растирать ее кожу и немного погодя поднялся вверх.

– Да-да, так и было. Моя ошибка.

Стюарт нагнулся над ней. Его лицо оставалось в темноте. Шарлотта лишь уловила блеск его глаз.

– Ваш пульс так быстро бьется, – тихо заметил он. – Вот здесь.

Его палец снова опустился, почти касаясь ложбинки между ключицами.

– Ваше сердце колотится сильнее при мысли о том, что произошло бы, если бы я поцеловал вас в этом месте?

Стюарт наклонился ниже, и Шарлотта вновь ощутила его жаркое дыхание. Натянув путы, она попыталась вырваться, чтобы скрыть невольную реакцию тела.

– Прекратите, – охнула Шарлотта. – Пожалуйста!

– У вас такая тонкая талия, – продолжил Стюарт неумолимо. – Я сумею почти охватить ее ладонями. И хотел бы поднимать вас снова и снова так, чтобы вы могли меня объезжать, – прошептал он. – Вам нравится быть сверху, Шарлотта? Нравится, когда любовник распростерт под вами, весь в вашей власти? Стараетесь, чтобы он лежал неподвижно, пока вы получаете удовольствие, или сами не двигаетесь, пока он ублажает вас?

Когда его руки скользнули вниз, натягивая ее рубашку на груди, Шарлотта издала неразборчивый звук.

– Я вижу, как вы поднимаетесь надо мной, вбираете меня в свои глубины. Интересно, вы будете двигаться медленно или быстро? Я, разумеется, не могу лечь, потому что должен видеть ваши соски, – пробормотал Стюарт, растирая ее груди тканью рубашки. Шарлотта отказалась от нижнего белья, и под рубашкой не было ничего, что могло бы помешать раздражающему трению.

Она закрыла глаза и постаралась глубоко дышать, чтобы успокоиться.

– Откройте глаза, – велел Стюарт. – Взгляните, как идеально вы помещаетесь в мои ладони.

Она покачала головой и зажмурилась.

– Именно так, – мягко произнес он, и Шарлотта ощутила легчайшее прикосновение к груди, затем он ее сжал.

Шарлотта съежилась, а его смех, скорее, был похож на стон.

– А когда вы оседлаете меня, я хочу их сосать. Сначала нежно…

Его большой палец обвел затвердевший сосок. Шарлотта прикусила язык, чтобы не выгнуться.

– Потом сильнее. Чем быстрее вы будете объезжать меня, тем яростнее я буду сосать.

Шарлотта молилась, чтобы его поразил гром. Чтобы гром поразил ее. Молилась, чтобы Господь лишил ее слуха, сознания. Хотя бы просто заснуть… все, что угодно, лишь бы спастись от душевного хаоса, в который ее поверг Стюарт. Он самый низкий негодяй… и все же разум предает ее, сплетая его слова в яркие образы, заставляющие ее тело таять от желания.

Шарлотта видела, как перекидывает через него ногу, видела его идеальное тело. Чувствовала, как он вонзается в нее. Глубоко. Ощущала жаркое, влажное прикосновение языка к коже.

– Необходимо показать вам, кто здесь хозяин, – продолжил Стюарт еще тише. – После того как вы будете сверху, настанет моя очередь. Хочу прижать вас к стене, где вам не за что будет держаться, кроме меня. Ваши руки обовьют мою шею, а ноги – талию.

Ощущения, которые он будил в ней, были непередаваемы.

Он легонько провел пальцами по ее колену, и у Шарлотты перехватило дыхание. Он снова дотрагивался до нее, но слова протеста застряли в горле. Она не могла вынести прикосновений Стюарта, но без них, кажется, она вообще взорвется.

– А я буду держать вас здесь…

Его ладонь скользнула по ее бедру.

– И здесь.

Другая рука погладила ногу.

– Вы будете в моей власти. Хочу, чтобы вы ласкали себя в том месте, где я войду в вас. Хочу ощущать ваши пальцы, держащие меня, пока я буду проникать в вас как можно глубже.

Шарлотта ахнула, невольно представив все, о чем он говорил, и почувствовала, как становится мокрой при одной этой мысли.

– Я хочу, чтобы вы подарили себе наслаждение, когда будете прижаты спиной к стене, когда ваши щиколотки будут скрещены на моей талии, а сам я буду входить в вас. И когда вы кончите, хочу слышать ваши крики.

Его пальцы лежали на внутренней стороне ее бедра, и Шарлотта подняла бедра в бесстыдном приглашении. Ее ненависть к нему смешивалась с неестественной, откровенно чувственной реакцией, которую она скрывала от него с самого начала. Ее тело молило о разрядке, освобождении от нестерпимого напряжения.

Стюарт словно прочитал ее мысли, потому что осторожно провел по складке между ее ног, чем почти довел до безумия.

Когда его пальцы скользнули глубже, между нежными складками, Стюарт громко втянул в себя воздух. Она принадлежала ему, она была готова отдаться, хотя в его нынешнем состоянии он излился бы моментально. Но Стюарт не хотел ее всего на несколько секунд. Он хотел проделать с ней все то, что так живо описал, растянуть каждый миг на часы. Сознание того, что она желала его, кружило голову. Искры, пролетавшие между ними каждый раз, когда они встречались, были верным признаком – по крайней мере для него, – что они неизбежно окажутся в постели.

И вот она здесь, в его кровати, возбужденная фантазиями, которые воспламеняли его.

Но она связана. И не хотела, чтобы ее возбуждали. Не хотела желать его. Он намеревался всего лишь преподать ей урок. Не насиловать. При всех своих недостатках Стюарт считал себя джентльменом, имевшим моральные принципы и понятия о чести. Он в жизни не пользовался беспомощным положением женщины, чтобы затащить ее в постель, и намеревался сдержать данное ей слово. Он подождет, пока она сама придет к нему. Может, приползет на коленях, но отдастся по собственной воле.

Шарлотта шевельнулась, снова надавив на его руку. Стюарт сжался, предвидя нелегкий выбор. Соблазнить женщину, которая наверняка возненавидит его утром, или упустить единственный шанс взять ее, разгоряченную и не сопротивляющуюся.

Он медленно отнял руку. Она застонала и стала извиваться. Так соблазнительно, что у него пересохло во рту. Ее глаза были по-прежнему закрыты, темные локоны рассыпались по подушке. Стюарт снова поколебался.

Наверное, просить любого мужчину уйти в такой момент – значит требовать слишком многого. Он был уверен, что всего один поцелуй станет мостом между возбуждением и желанием.

Он приказал себе развязать ее. Дать ей понять, что она может уйти, если хочет. Если после этого она задержится хотя бы на пять минут, его кодекс чести вполне позволит ему ее обольстить.

Потянувшись к галстуку, стягивавшему ее запястья, Стюарт припал к ее губам.

Глава 5

Громкий стук раздался как раз в тот момент, когда он взялся за галстук. Стюарт помедлил. Шарлотта дышала часто и неглубоко. Очарованная его речами, она так и не открыла глаза. Стюарт решил проигнорировать стук.

– Дрейк, черт тебя побери, открой дверь!

Пьяный голос, невнятно выговаривавший слова, заставил его передумать. Когда глаза Шарлотты открылись, Стюарт вздохнул. Моргнув, она мгновенно пришла в себя. И набрала в грудь воздуха, чтобы закричать.

– Не стоит, – предупредил он. – Это мои друзья, и я их приму. Молчите, иначе все в городе узнают, что вы были здесь сегодня.

В ее глазах промелькнула тень прежней неприязни, но он уже выходил из комнаты. Дрейк плотно прикрыл за собой дверь и впустил Джеймисона и Уитли.

Шатаясь и едва не падая друг на друга, они проковыляли в гостиную.

– Послушай, Дрейк, ты уже спал?

– Я очень устал, Уит. – Он протянул руку и помог встать мертвецки пьяному Ангусу Уитли.

– Что привело вас сюда?

– Привез экипаж, – пробормотал Уитли с дурацкой улыбкой.

– Вы проигрались.

Джеймисон зевнул:

– Все женщины хотели знать, куда ты исчез. Мы не дождались от них даже улыбки.

– Значит, здорово проигрались, – констатировал Стюарт, украдкой глянув в сторону спальни. – Вряд ли он сможет начать с того места, где их прервали. Но ему не нравилось то, что его вынудили покинуть Шарлотту. Пока что она вела себя тихо, но чем больше времени на размышление у нее будет, тем вероятнее, что она закричит и позовет на помощь. Стюарт вовсе не желал объяснять друзьям, почему она привязана к кровати.

– Я на ногах не держусь. Отправляйтесь домой и выспитесь хорошенько.

– Дрейк, провинциальная жизнь просто убивает тебя! – объявил Уитли и, пошатываясь, потащился к каминной доске, где стал шарить в поисках ящичка с сигарами. – Давай поедем в Лондон. Завтра.

– Я не могу ехать в Лондон, – сухо ответил Стюарт.

– Вздор, – бросил Уитли, взмахнув рукой. – Тот неприятный случай уже давно забыт.

Он поднял ящичек с сигарами.

Стюарт провел ладонью по лицу. Уитли легко отмахивается от сплетен, как, впрочем, многие его друзья. Но Стюарт знал, что у остальных членов общества долгая память. Собственный отец приказал ему не возвращаться, пока Стюарт чего-то не добьется в жизни. Все, чего пока что добился в жизни Стюарт, – это того, что по недоразумению стал вором.

– Так это или нет, но я не хотел бы напоминать о себе…

Объяснение было прервано недоверчивым восклицанием Уитли:

– Дрейк, ты дьявол! Пустые карманы? Как же! Нет средств играть по крупной, с этой вот штукой?

Он поднял изумрудное ожерелье Шарлотты. Стюарт сжал губы, чтобы не выругаться. Он совершенно забыл, что бросил ожерелье на столик, когда пытался придумать, как его вернуть.

– В таком случае, Дрейк, я прошу вернуть мои двести фунтов, – протянул Джеймисон. – Для чьей шейки ты это купил?

– Знаешь, как это бывает, – уклончиво ответил Стюарт, пытаясь забрать перекочевавшее к Уитли ожерелье. – Джентльмену не к лицу сплетничать.

– Сколько это стоит? – допытывался Уитли, кинув ожерелье обратно Джеймисону. Теперь, когда всплыла интересующая обоих тема, они мгновенно протрезвели и оживились.

Стюарт не хотел, чтобы кто-то видел у него ожерелье. И Уитли, и Джеймисон видели Шарлотту и могли узнать украшение.

Нахмурившись, он отнял шкатулку, в которой лежала драгоценность, у Уитли.

– Ладно, ладно, простое любопытство, – оправдывался Уитли. – Ты неделями сидишь без пенса в кармане, и тут внезапно раздобыл целую пригоршню драгоценностей. Наверняка это для наследницы. Подожди хотя бы до свадьбы.

– Ты прав, мне следовало бы подождать. Ожерелье, Джеймисон!

Стюарт протянул руку. Нужно было вернуть его Шарлотте, особенно теперь, когда доказано, что она вломилась в его дом. Непонятно, как Шарлотта узнала, что ожерелье у него, но теперь, когда Стюарт был вполне уверен, что она не донесет на него судье, он мог немедленно вернуть ей украшение.

Джеймисон, покачивая головой, разглядывал изумруды, переворачивая их так и этак. Поднес их ближе к огню, поцарапал несколько камней ногтем.

– Где ты купил это, Дрейк? В надежном месте?

– Не совсем, – выдавил Стюарт. – У друга.

Джеймисон продолжал рассматривать ожерелье:

– Надеюсь, ты купил его задешево. И знаешь, это подделка.

– Нет. Не знал, – удивленно уставился на него Стюарт.

Джеймисон несколько секунд смотрел ему в глаза, после чего пожал плечами и уронил ожерелье в протянутую руку Стюарта.

– Что же, я могу ошибиться. Иногда старые камни выглядят фальшивыми.

Стюарт осторожно закрыл шкатулку. В комнате было темно, и ювелирной лупы в доме не имелось, а кроме того, Джеймисон был пьян.

Но все же… Джеймисон разбирался в драгоценностях, тем более что покупал их без счета в подарок любовницам.

– Откуда ты знаешь?

– Камни поцарапаны. Даже хорошая подделка стареет со временем. Но у меня нет лупы, а освещение здесь плохое. Вполне возможно, это мое разыгравшееся воображение.

– Как все запутано, – вздохнул Стюарт.

– Давайте все выясним, хорошо? – вставил Уитли, пыхтя найденной сигарой. – В этом городишке должен быть приличный ювелир!

– Это дело Дрейка, – пожал плечами Джеймисон. – Его наследница разозлится, узнав, что это фальшивка.

– Конечно, он хочет знать! – объявил Уитли, едва Стюарт открыл рот, чтобы отказаться. – Да и как он может не хотеть?! Человека обманули!

Джеймисон глянул на него, но Стюарт поспешно закрыл рот. Если он выкажет безразличие, друзья обратят на это внимание скорее, чем если он впадет в ярость. Поэтому он сделал вид, будто его обуревает любопытство.

Знала ли Шарлотта, что изумруды – фальшивка? Если да, почему пришла за ожерельем? К чему такие хлопоты, если ожерелье ничего не стоит? А если она не знала…

Стюарт повернулся и вошел в спальню. Услышав его шаги, Шарлотта приподняла голову.

– Кто пришел? – прошептала она встревоженно.

– Мои друзья. Мы ненадолго выйдем.

Он поднял лежавший у кровати камзол.

Шарлотта зашипела от ярости:

– И вы намерены вот так оставить меня здесь?

Она снова принялась дергать за путы, но Стюарт поднял руку:

– Потерпите. Вы не можете уйти, пока они ждут в другой комнате. – Он натянул камзол и поправил манжеты. – Возможно, вам следует подождать моего возвращения.

– Нет!

Он поморщился от ее громкого шепота и с беспокойством глянул на дверь. Но услышал лишь тихий разговор Уитли и Джеймисона, поэтому потянулся к галстуку, связывавшему ее запястья.

– Не уходите сразу, – посоветовал Стюарт, развязывая узел. – И держитесь людных улиц. В такое время бродить одной по городу небезопасно.

– Просто развяжите меня, – прошипела Шарлотта, снова вырываясь. – Я знаю, как о себе позаботиться.

Стюарт помедлил, окинув ее насмешливым взглядом. В ответ она злобно уставилась на него.

– Может, поторопитесь? – выдавила Шарлотта.

Стюарт сделал гримасу. Он слишком крепко завязал узел, а она своим сопротивлением добилась того, что тот окончательно затянулся.

– Я пытаюсь. Не шевелитесь…

– Дрейк!

Стюарт одним прыжком оказался у порога, помешав Уитли войти.

– Не возвращайся в постель, – пошутил тот.

Стюарт расплылся в глуповатой улыбке:

– Я и не собирался, Уит.

Он бросил виноватый взгляд на Шарлотту и закрыл дверь, но успел услышать злобный шепот:

– Вы об этом пожалеете.

Ушло меньше часа на то, чтобы найти ювелира, которого пришлось поднять с постели. Тот немного поворчал, но хорошенько рассмотрел ожерелье и с грустью уведомил их, что камни действительно подделка, хорошая, правда, но ожерелье почти ничего не стоит.

Стюарт молча положил украшение в карман и отказался от предложения друзей подвезти его. При расставании Джеймисон испытующе взглянул на него, но ничего не сказал, и Стюарт пошел домой пешком.

Интересно, почему Шарлотта Гриффолино носит фальшивые драгоценности? Вполне вероятно, причина в том, что она продала настоящие. Женщины часто так поступали, когда нуждались в средствах: заказывали копию, а потом продавали оригинал. Мужья и любовники зачастую ничего не подозревали, и это обеспечивало тайный доход женщинам, не имевшим своих средств. Но почему Шарлотта решилась на такой опасный поступок и вломилась в его комнаты в поисках почти ничего не стоящего украшения? Ее неприязнь к нему наверняка не столь велика, чтобы так рисковать лишь ради того, чтобы сделать ему назло.

Единственным объяснением может быть только следующее: Шарлотта не вынесет, если кто-то узнает, что она носит фальшивые драгоценности. Даже если этот кто-то – глупец, который по ошибке их украл. Но почему?

Стюарт мог бы понять, если бы она хотела вернуть подлинное ожерелье и наказать человека, который его похитил. Но почему ее может волновать его мнение об украшении? Впрочем, все вполне логично… если она не знала, что это подделка. Шарлотта казалась женщиной светской; как она могла не отдать драгоценности на проверку, не застраховать? Неужели кто-то подарил ей подлинные камни, а потом подменил на фальшивые? Возможно, у нее вообще нет настоящих украшений и ее богатство всего лишь поддельные безделушки? Вот только ее белье… Пусть Стюарт не отличит настоящего бриллианта от страза, но он разбирался в женском белье, а ее белье было дорогим и красивым.

Стюарт окончательно запутался, не понимал, что к чему, и входя в комнату, все еще пытался решить загадку.

Шарлотта успела заснуть. Стюарт немного постоял над ней. Сейчас эта женщина выглядела более нежной и спокойной, совсем непохожей на жестокосердую гарпию. Даже во сне она цеплялась за галстук, и хотя он некрепко связал ее щиколотки и узлы легко могли распуститься, но все еще были завязаны. Она не слишком пыталась освободиться.

Стюарт осторожно развязал ей ноги, оттягивая момент, когда разбудит ее.

Конечно, не его дело, почему камни оказались фальшивкой, и его не должно интересовать, знала она об этом или нет. Всякий имеет право на секреты, даже женщина, которая сделала все, чтобы раскрыть его собственные.

Стюарт сел на кровать рядом со спящей женщиной и потянулся к галстуку. Шарлотта широко раскрыла глаза и охнула от неожиданности. Стюарт мрачно улыбнулся и начал развязывать узел.

– Не бойтесь, я отпускаю вас.

– Какой джентльменский поступок, – с горечью бросила Шарлотта. – Связать меня, а потом уйти и оставить на несколько часов! Буду крайне удивлена, если моя горничная не вызвала городских стражников!

– Если вы не сказали ей, что сегодня уйдете из дома в мужской одежде, чтобы проникнуть в мои комнаты, с чего вдруг она станет искать вас? Я отсутствовал меньше часа.

Галстук упал на подушку. Глаза Шарлотты сузились, как у кошки. Она поспешно свесила ноги с кровати и стала растирать запястья. Стюарт сунул руку в карман и вытащил ожерелье. Это было молчаливым признанием вины, у него не хватило духа извиниться вслух после того, как он видел выражение изумления на ее лице, когда шептал свои фантазии в ее ухо.

Шарлотта выхватила у него ожерелье. Он ожидал, что она разглядит подделку и обвинит его в том, что он подменил настоящие изумруды.

– Это все?

– Это все, – нахмурился Стюарт. – Больше я ничего не брал.

– В таком случае что вы делали в музыкальном салоне?

Ах, да, музыкальный салон.

– Искал выход, – пояснил Стюарт. – Но там кто-то был, и он едва не перерезал мне горло.

– Кто? Кто он? – мгновенно спросила Шарлотта.

– Откуда мне знать?

Стюарт откинул волосы со лба.

– Он открывал ящики. Я ничего ему не сделал, но он набросился на меня с ножом. И несомненно, теперь у меня на память останется прелестный шрам. – Стюарт показал ей перевязанную ладонь.

Шарлотта мельком взглянула на бинт:

– Как он выглядел?

Внезапно Стюарт почувствовал, что ужасно устал.

– Я так и не разглядел его лица. – Он пожал плечами. – Парень, маленького роста, но сильный.

– Он сказал что-то? Как он был одет?

– У меня не было времени побеседовать с ним. Был слишком занят, отводя нож от своего горла.

Стюарт поднялся на ноги и вынул из гардероба длинный плащ:

– Накиньте! Уже похолодало, а кроме того, нельзя, чтобы вас узнали.

– Я хочу знать, кто был в моем доме! – воскликнула Шарлотта.

– А я уже ответил, что не имею понятия.

Стюарт бросил ей плащ и, войдя в гостиную, нахлобучил на лоб шляпу.

– Идем. Достаточно с меня волнений на этот вечер.

– Никуда не пойду, пока вы не расскажете мне все!

Шарлотта пыталась не задохнуться от жгучей ярости. Почему она испытывает такое желание при звуках его голоса? Тот факт, что он может превратить женщину, взрослую опытную женщину в вожделеющую его самку всего лишь словами, только усиливало ее недоверие к нему. Этот человек уничтожил бы Сьюзен, и Шарлотта вовсе не жалела о том, что очернила его имя. Но хотела узнать, что ему известно о другом грабителе. По какой-то причине она верила, что Стюарт побывал у нее лишь однажды. Это объясняло также и все остальное: и то, почему впервые проникли в ее спальню, и погром в музыкальном салоне, и незаконченный обыск только что прибывших ящиков. Шарлотта едва не вздохнула от облегчения. Если Стюарт – тот, кто был в ее комнате, и он помешал другому грабителю выполнить свой обычный ритуал, она, по крайней мере, имеет дело с вором, который становится все более опасным. А если Стюарт рассмотрел противника, тогда она сумеет разгадать тайну.

Поэтому Шарлотта остановилась на пороге и стала ждать. Он тяжело вздохнул и подбоченился.

– Я рассказал вам все, что знаю. Парень был невысок.

Стюарт жестом показал, что грабитель едва доходил ему до плеча. Значит, он на дюйм выше Шарлотты, но для Стюарта все же чересчур мал.

– И худой или жилистый. Сильный и бесстрашный, как сам дьявол, потому что напал на меня. У него был нож. Возможно, сапожный, с лезвием дюймов в шесть. И воспользовался грабитель этим ножом без колебаний. У него было нечто вроде фонаря, излучавшего очень слабый свет, и он что-то искал в ящике. Я не видел, чтобы он что-то вынимал, как не видел и то, что было в ящике, который он открыл. Когда на шум прибежали слуги, грабитель пробежал по мне и исчез. Теперь вы довольны? – Стюарт широко раскинул руки.

– И он ничего не сказал? – допытывалась Шарлотта.

– Ни слова.

– Может, от него как-то странно пахло? Или одежда была необычной?

Стюарт покачал головой:

– Не могу сказать. Вероятно, потому что его нож был у моего горла, я и не смог как следует рассмотреть парня.

– Но вы должны были что-то заметить, – настаивала Шарлотта. – Вы единственный, кто его видел, и если вы не можете…

Стюарт резко вскинул голову, и она осеклась.

– Грабитель проникал в дом и раньше?

Шарлотта закуталась в плащ. Она сожалела, что расспрашивала его. Она должна была догадаться, что он был слишком занят, спасая себя, чтобы заметить что-то полезное.

– Несколько раз.

– Зачем? – Теперь уже Дрейк воззрился на нее.

Шарлотта сделала гримасу:

– Понятия не имею. Он что-то ищет, но, как я понимаю, ни разу ничего не взял.

– Что предпринял судья?

Шарлотта сжала губы.

– Ничего не было украдено. Иногда вообще не было доказательств того, что в дом проникал посторонний. Мои слуги не заботятся об осторожности и часто оставляют открытыми окна и двери. И что мне на это скажет судья?

– Почему же вы не наняли охранников для дома?

Шарлотта понимала, что будет совсем глупо сказать ему, что она не ощущала угрозы. Ведь он точно знал, что у грабителя был нож!

– Вряд ли это помогло бы.

– Но и не повредило бы. У него нож. Что, если в следующий раз на него наткнетесь вы или ваша племянница?

Шарлотта не желала слышать очередные обвинения в том, что она не годится в опекуны Сьюзен. Она сама прекрасно знала о своих недостатках.

– Учту. Позаботьтесь о том, чтобы в следующий раз охранники не поймали вас.

Стюарт коротко, язвительно рассмеялся.

– Не волнуйтесь, я не вернусь. Пойдем или вы останетесь на ночь?

Он повертел на пальце ее потрепанную шляпу. Шарлотта пересекла комнату, выхватила у него шляпу и натянула на голову.

– Минуту, – вздохнул Стюарт, остановив ее, когда она хотела открыть дверь. Снял с нее шляпу и запустил руки в ее спутанные волосы. Быстро расчесал их пальцами, собрал на макушке и водрузил шляпу обратно. – Ну вот, – сказал Стюарт, открывая дверь и пропуская даму.

Он быстро, почти бегом, проводил Шарлотту домой. Та, семеня рядом, чувствовала себя ужасно неловко. Она по-прежнему презирала его и повторяла это на каждом шагу, но сегодня вечером между ними образовалась некая странная связь.

Связь, рожденная вожделением, не слишком хорошая штука, напомнила она себе, пытаясь не думать о том моменте, когда он без единого слова подал ей ожерелье, или о том, как он скрутил ее волосы, чтобы спрятать под шляпу.

Стюарт Дрейк был загадкой. С одной стороны, он – известный охотник за приданым и ухаживал за Сьюзен исключительно ради денег. Слухи о его поведении в Лондоне были поистине возмутительными, к тому же он вломился в ее дом и украл ожерелье. Одни эти факты должны были вызвать в ней отвращение к нему. Но с другой стороны, сегодня вечером он мог бы обращаться с ней куда хуже. Она оказалась полностью в его власти, и Стюарт мог добиться того, чтобы ее арестовали, или избить ее, а то и сделать что-то еще более ужасное. И хотя он привязал Шарлотту к кровати, он сдержал слово и не коснулся ее. Если не считать ссадин на запястьях и серьезно раненной гордости, она ничуть не пострадала.

«Вернее, почти», – мрачно нахмурившись, поправилась Шарлотта. Теперь она не знала, сможет ли посмотреть ему в лицо при свете дня. Она чувствовала себя почти так же неловко, как если бы легла с ним в постель. Шарлотта никогда не знала, что сказать любовникам утром, хотя их отношения в отличие от этих всегда были ясными и определенными.

«Впрочем, это даже не отношения, – подумала она с отвращением. Он всего лишь вынудил ее признать, что ее к нему влечет. Что могло бы стать основанием для романа. Когда-то в прошлом. Но не теперь. Отныне, когда у нее есть Сьюзен, она намерена стать респектабельной женщиной.

– Прикажите вашим людям проверять перед сном, заперты ли двери и окна, – неожиданно выпалил Стюарт, вторгаясь в ее мысли. – Пригрозите выгнать их без рекомендаций, если кто-то не выполнит свои обязанности. Скажите дворецкому, что он должен проверять весь дом по ночам, и убедитесь, что он это делает. Танбридж-Уэллс уже не такое модное место, как раньше. А все, кто теряет место, вынуждены как можно скорее находить новое.

– Я уже говорила им это, – начала Шарлотта. Но он покачал головой, все еще глядя прямо перед собой.

– Они разгильдяи. Я влез в открытое окно. Возможно, один из слуг в сговоре с вором и дает ему возможность войти. Вы сказали, что очень часто не замечали никаких следов вторжения?

Шарлотта неловко кивнула. Ей и в голову не приходило, что кто-то из ее слуг может впускать грабителя в дом.

– Значит, сами проверяйте запоры каждую ночь, пока не удостоверитесь, что слуги следуют вашим приказаниям.

Напротив ее дома Стюарт остановился и повернулся к ней. Уличные фонари отбрасывали тусклый свет на половину ее лица, оставляя другую в тени.

– И обратитесь к судье, – серьезно добавил он. – Этот человек вооружен и не потрудился разобраться, против кого собрался это оружие применить. В следующий раз жертвой может оказаться один из ваших слуг или вы сами. Не будь я выше и сильнее, валялся бы сейчас с перерезанным горлом.

– Хорошо, – произнесла Шарлотта, укрощенная его доводами и настойчивостью.

– Прекрасно, – кивнул Стюарт. – Подождите здесь. Я проверю дом снаружи, посмотрю, все ли в порядке.

Прежде чем она успела что-то сказать, он стал переходить улицу. Его плащ развевался на ветру. Шарлотта держалась в тени. Неожиданно она обрадовалась тому, что он ее проводил. Что, если вор сейчас, в этот момент, находится в доме? Вдруг она сейчас войдет и спугнет его, а он вынет нож?

Шарлотта подняла воротник плаща, закрыв уши. И обнаружила, что испытывает странную благодарность за вмешательство в ее жизнь постороннего человека.

Казалось, прошло очень много времени, прежде чем высокая фигура Стюарта показалась в саду. Когда он направился к ней через дорогу, Шарлотта облегченно вздохнула. В его руках не было оружия.

– Кажется, все в порядке, – сообщил он. – Возможно, горничные слишком напуганы, чтобы забыть проверить окна и двери. У вас есть ключ?

– Я оставила его под воротным столбом. Но только на сегодня, – поспешила заверить Шарлотта, когда он нахмурился.

– Я бы не стал проделывать это регулярно, – заметил он. Кажется, он собирался добавить еще что-то, но промолчал.

Повисла пауза.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Шарлотта ступила на мостовую, остановилась и обернулась:

– Почему вы украли мое ожерелье?

– Я не хотел. Прошу прощения.

Ее рот приоткрылся от удивления:

– Не хотели? Случайно оказались в моей комнате, случайно заглянули в шкатулку с драгоценностями, случайно сунули ожерелье в карман? И думаете, я поверю в это?

Стюарт прикусил губу и отвел взгляд.

– Может, объясните, почему оказались в моем доме? – спросила Шарлотта, вновь возвращаясь к холодному, издевательскому тону.