Текст книги "Доверься мне"

– Я в разные дни прорабатываю разные группы мышц, и я сосредотачиваюсь на повторении, а не на усилии. Мне неинтересно выглядеть как Шварценеггер в его лучшие времена. Я просто не хочу, чтобы мое пузо нависало над ремнем. Почему бы тебе не взять у Джессики пару уроков, чтобы правильно пользоваться тренажерами?

– Я что, неправильно гребу? Как это может быть? – Хелена задрала подбородок выше некуда.

– Послушай, Прядка, любой бодибилдер с ай-кью опоссума мог бы сказать тебе, что, если гребешь быстро и с таким напряжением, очень скоро заработаешь судороги и варикозные узлы на икрах.

Она открыла рот, чтобы возразить, потом глубоко вдохнула и сказала:

– Ты прав. Я приму душ и потом намечу в своем расписании занятие с Джессикой.

Она направилась в женскую раздевалку. На пороге она обернулась и сказала: «Спасибо. Я прошу извинения» и ушла.

Черт, а как хорошо двигается эта женщина! Может быть, она и пытается скрыть свою женственность, но хотя бы со спины этого сделать не удается. Когда она надевает на плечо сумку, ее выдает этот свободный взмах длинных рук.

Рэнди обнаружил, что представляет ее облаченную в черное кружево и на десятисантиметровых каблуках, с этой прядью в волосах, струящихся по плечам. Это не то отношение, которое учитель испытывает к ученице, это вполне определенное отношение мужчины к женщине.

Лиз всегда говорила ему, что рано или поздно он получит по заслугам. Прядка могла бы стать той, кто положит его голову на плаху. Непозволительно, чтобы эта, настолько женственная женщина была застегнута на столько пуговиц. Ему бы очень хотелось расстегнуть их все, развязать все узелки, но он не мог выработать правильную тактику. Он всегда знал, как подобрать ключик к женщине, но вот к этой…

Несмотря на все то, что он наговорил ей, ему хотелось произвести на нее впечатление своим стилем жизни крутого парня, хотя ему было понятно, что образ мачо нелеп в принципе. Поэтому, сообразив, что Прядка вот-вот появится из женской раздевалки, Рэнди взял штангу с дополнительными утяжелителями, сел на ближайшую скамейку и принялся выполнять упражнения с поворотами. Он уже перешел к более сложной серии упражнений, когда она появилась из раздевалки. Как обычно, Прядка не сделала себе ни малейшего макияжа, даже не накрасила губ, а спутанные волосы были туго стянуты резинкой. Никакого внимания прическе, никакого макияжа для нашей Хелены.

А также ни единого взгляда в сторону Рэнди по пути к офису Джессики.

К тому моменту, когда Прядка вышла из кабинета, Рэнди уже выполнил свой обычный комплекс упражнений. Он прошелся полотенцем по взмокшим от пота волосам и телу и пошел за ней. Она стояла у входной двери с брелком от машины в руке, пристально глядя на парковку. Возможно, боялась идти к машине, пока там еще кто-то не покажется.

– Я тоже ухожу. Проводить тебя до машины? – спросил он.

Очевидно, она готова была ответить какой-то колкостью, но после секундной задержки ее плечи опустились, и она пробормотала «спасибо».

– Угостить чашечкой кофе? – спросил он, когда они шли к машине.

Подходящий момент сказать ей, что он работает над ее делом. Она мельком взглянула на часы.

– Мне действительно надо домой. Марси настоящий ангел, но так злоупотреблять ее добротой было бы непорядочно.

– Мы завтра вечером собираемся в тир, – сказал он. – Знаешь, где это расположено? Хочешь, чтоб я за тобой заехал?

– Я знаю дорогу, спасибо.

Она нажала на брелок, чтобы отпереть дверь машины, открыла ее и дала ему заглянуть в салон, прежде чем забраться туда.

– А чем ты занимаешься в полиции? – спросила она через открытую дверь.

– Я детектив отдела висяков.

– И это значит?..

– Это старые дела, которые не сдают в архив, пока не наказаны виновные, но иногда кладут в долгий ящик как незаконченные. Они попадают к нам, если имело место убийство.

– Понятно. Спасибо. До завтрашнего вечера.

Она захлопнула дверцу и сдала назад.

Рэнди глядел ей вслед, пока не исчезли из вида задние огни. Потом он вскочил в свою машину и следовал за ней на некотором расстоянии, пока за ней не закрылась дверь гаража. Купив пиццу, он отправился домой.

Он любил свой чердак на Фронт-стрит Мемфиса с его видом на реку Миссисипи. Совершенное холостяцкое гнездышко. Но сегодня вечером оно показалось ему холодным и заброшенным, как дела, с которыми он работал. Никакого желания позвонить кому-нибудь. Что за дьявольщина? Прядка сковывала его либидо. Он еще никогда не встречал женщины, которой бы удалось такое.

Глава 7

– «Если это убийство», – произнесла Хелена и, рассмеявшись, убрала сумку в стенной шкаф.

Рэнди может быть ей полезен. Потому хотя бы, что источников информации у него больше, чем у нее самой. О'Хара клялся, что продолжает работать над ее делом, но никаких подвижек не было.

А она сможет навсегда избавиться от своих проблем только тогда, когда этот ублюдок будет мертв. Она даже допустила бы, чтобы его убил кто-то другой, но все-таки предпочитала нажать на спусковой крючок сама.

Из тех женщин, что заявили в полицию об изнасиловании, три были еще живы. Но рано или поздно он придет и за ними. Хелене необходимо было понять, на кого преступник охотится, отследить его и уничтожить до того, как он приступит к выполнению плана. Но пока она не была готова. Ей наконец удалось сдвинуться с места. Первый шаг – она записалась в группу самообороны, однако до успеха на этом поприще еще далеко. Самое время запустить второй этап – сделаться привлекательной, чтобы заманить его. Шаг третий – установить время и место решающей схватки. Шаг четвертый – вышибить ему мозги. Пятый шаг – быть уверенной в том, что ее действия признают убийством при самообороне.

А прежде всего надо выжить.

Хелена не имела ни малейшего понятия, как она перейдет ко второму этапу. В целом этот план был большой, напыщенной фантазией, которую она измыслила, лежа в больнице, выздоравливая после ранений. Она вытерла слезы горьких воспоминаний и быстро оглянулась в сторону кухни – убедиться, что Майло и Ви не видели, что она плачет.

Ее душевные силы были на исходе. Она не представляла, как пройти намеченный путь до конца. Но если она этого не сделает, то никогда не будет уверена, что сумеет поднять детей.

Из кухни пряно пахло имбирем. В животе у Хелены заурчало. По крайней мере, сегодня вечером они все вместе и живы-здоровы.

– Привет, ребята. – Она улыбалась.

Майло бросился к ней в объятия, но сразу же отпрянул.

– Марси готовит что-то китайское, – сообщил он. – Цыпленок пу-пу!

Он повернулся и принялся во всех направлениях лупить по воздуху, затем схватился за горло, упал на колени и издал звук, который Хелена должна была посчитать за крики погибающих цыплят. Она захлопала в ладоши и поставила его на ноги.

– Кунг пу, так это называется на самом деле, – сказала Марси. – Я приготовила это не таким острым, как на родине блюда.

– Можно мы будем есть палочками? – спросила Ви у Хелены.

– Ты слишком маленькая, чтобы есть палочками, – усмехнулся Майло.

– Китайчата едят палочками, когда они еще пузыри пускают, – сказала Ви, барабаня пальцами по губам. – Я уже не маленькая. Тебе просто завидно, потому что ты копуша и все уронишь на пол.

Майло замахнулся на сестру, которая снова спряталась за мать.

– Возьми свои слова обратно! – крикнул он.

– Да ну их, – сказала Хелена примирительно. – Но вы можете есть палочками – вы оба. Но все, что окажется на полу, будете убирать сами, и жир тоже. И не станете спорить, кто из вас это натворил.

Ви показала Майло язык и опять спряталась за мать. Он шагнул к ней, чуть подумал и, громко топоча, выбежал из комнаты, крикнув:

– Позовете меня, когда ужин будет готов!

– Вылитый Микки, – вздохнула Марси. – Настоящий мачо.

– Алло, тигр, а домашнее задание ты сделал? – крикнула Хелена вслед сыну.

– Я сделал его еще на продленке, – донесся из комнаты голос Майло. – Все чики-пики.

Хелена прикрыла глаза. «Чики-пики» было любимым выражением Микки. Она надеялась, что Майло вырастет непохожим на папочку.

Ви напоминала своего отца куда меньше. Дочкины воспоминания о нем, скорей всего, меркли с каждым днем, с тех пор как он перестал звонить или писать. Майло – это другое дело. Он был уже достаточно взрослым, когда его отец исчез из их жизни. Хелена делала все, что только могла, чтобы убедить его, что он и его сестра не были причиной внезапного исчезновения отца.

Она была убеждена, что Майло верит, что именно «несчастный случай», который произошел с ней, стал причиной отъезда Микки, что отец обвинял ее и не смог спокойно принять произошедшее. Майло, без сомнения, понимал, что их жизнь изменилась – она действительно изменилась – после ее пребывания в больнице.

Она не должна была ставить его в такое положение, но это все-таки произошло. А нести эту вину было слишком тяжело.

– Я сегодня забежала к учителю Майло в класс, когда забирала их с продленки, – сказала Марси вполне обычным тоном.

Диафрагма Хелены болезненно сжалась.

– Что еще он натворил?

– Почему мамаши вечно думают о плохом? – Марси полила цыпленка соусом и выключила огонь. – Учитель говорит, что у парня замечательный интеллект – если он берет на себя труд им воспользоваться. Майло учится играючи, даже иногда забегает вперед.

– Это неплохо.

– Потрясающее по глубине замечание! – покатилась со смеху Марси.

– Про дисциплину она ничего не говорила? Я беспокоюсь, не станет ли он либо нелюдимым, либо задирой, поэтому и стараюсь быть с ним пожестче. Хотелось бы еще и быть поспокойнее, но не всегда получается.

– Он абсолютно нормальный мальчик, значит, он – настоящее наказание. У него куча друзей, он любит животных и даже неплохо относится к сестре – время от времени. Не хмурься, а?

Потом, когда Майло и Ви, все время обвиняя друг друга, помогли навести порядок в кухне, Хелена проследила, чтобы они помылись на ночь, уложила каждого в своей комнате и позволила Майло почитать в постели, пока она читала Ви фантастические сказки Нэнси Дрю.

Она поправила одеяло Ви и зашла к Майло. Когда она протянула руку, чтобы погасить верхний свет, Майло спросил:

– Мам, а папа умер?

У нее перехватило дыхание.

– Нет, его просто сейчас здесь нет.

– А я хочу, чтобы он умер.

Хелена шагнула к постели сына. Он отвернулся.

У Хелены в голове раздался голос ее матери, говорящий «Да бросьте вы!». Что бы она ни говорила, ее мамочка никогда не соглашалась и не одобряла ее, и это был ее обычный припев. Хелена молила Бога, чтобы ей никогда не пришлось говорить такое собственным детям.

– Почему? – спросила она.

Его глаза наполнились сердитыми слезами.

– Тогда бы было понятно, почему он не звонит и не заходит к нам. Он не делает этого, потому что не любит нас.

Если б в эту минуту Микки появился в комнате, Хелена его задушила бы. На самом деле ее муж, вероятно, просто был не способен любить кого-то, даже до того, как начать играть. Она поражалась, как могла запасть на его обаяние и его болтовню на интеллектуальные темы и проглядеть его слабости. Не свидетельствовало в пользу ее здравого смысла.

Майло был далеко не глуп, чтобы легко поверить во всю эту ложь, так что ей пришлось сказать правду, хотя и не всю. Потому что всей правды она просто не знала.

– Я думаю, твой папа сейчас занят кое-какими личными проблемами, поэтому он не хочет грузить ими и нас тоже.

– Когда он с ними закончит, он вернется?

Хелена покачала головой:

– Солнышко, я правда не имею понятия. Они не из-за тебя, эти проблемы. Папа ни за что бы не хотел, чтобы ты так думал, никогда за миллион лет. Единственное, что от тебя требуется, – так это по-прежнему быть хорошим мальчиком. Пусть взрослые занимаются своими делами.

– Иногда мне не хочется быть хорошим мальчиком. Иногда мне хочется кричать и плакать и переколотить все вокруг.

– Мне тоже. Но все дело в том, чтобы научиться кричать тогда, когда тебя никто не слышит, чтобы не напугать людей, и колотить те вещи, которые не очень жалко, – ну, как Ви колотит своих клоунов. Главное, не повредить людям и животным.

Майло сел в постели.

– Хочешь присоединиться ко мне по части крика? Тогда нам лучше пойти в лес и горланить там до потери пульса, там мы не напугаем ни единую душу.

– Может, только белок, – хихикнул он. – Но Ви с нами брать не надо. Она испугается.

– Договорились. А теперь спи.

Хелена еще раз поправила его одеяло, наклонилась и поцеловала его в лобик. Она спустилась вниз, налила себе и Марси амаретто, скинула тапочки и забралась с ногами на диван. На коленях Марси лежал какой-то фантастический роман.

– О чем разговаривали? – спросила она.

Хелена поведала в деталях.

– Не представляю, правильно ли я делаю. А ты как считаешь?

– Неправильно. Не надо им ничего рассказывать, пока им не исполнится сорок.

– Не могу же я сказать Майло, что его отец любит нас до безумия и обязательно вернется домой. Майло подумал бы, что я либо врунья, либо дура. Если даже он понимал, что его папаша безответственный придурок, то как же я-то не могла?

– Необходимо, чтобы рядом с ним был какой-нибудь мужчина.

– Ага, такой – у-у!

– Я не говорю, что тебе самой нужен мужик для постели, но думаю, что нужен.

– Как и тебе.

– Не знаю, не знаю… Майло живет среди женщин. Может, стоит подумать о бойскаутах или «Больших братьях»? Я видела, как ты пыталась играть в бейсбол, Хелена. Зрелище было не очень.

Хелена включила звук у телевизора, чтобы послушать, как компания крутых парней беседует о рыбной ловле в Арктике. Марси вернулась к чтению.

Во время одной из бесконечных рекламных пауз Хелена сказала как бы между прочим:

– Альберт Безразличный-ко-всему говорит, что я перепоясала мои чресла.

Подруга глянула на нее поверх книги.

– А ты это сделала? Зачем?

– Полуопоясала. Контрпродуктивно выглядеть как Мамаша Хаббард. С другой стороны, я с ужасом думаю о том, чтобы выглядеть как-то по другому.

Марси сунула в книгу закладку и отложила том на придиванный столик.

– Что говорит твой советник? Твоя одежда для него не существенна. Насильника не заботит, в бикини ты или в костюме Кинг-Конга.

– Я была той, кого он… до этого…

– Ну да, ты чем-то привлекла его внимание.

– Если я снова стану похожа на ту, что была, он может вернуться.

– Не может. Сколько раз мы это уже обсуждали? Я уж и счет потеряла.

– На этот раз я решилась. Я решила привести себя в порядок, как говорила моя мать.

– Я поверю, когда это увижу. Не думаю, что ты почувствуешь себя лучше, сильнее, если все время будешь выглядеть распустехой.

Поскольку Хелена не ответила, Марси снова взялась за книгу.

– Он должен умереть.

– Согласна, – сказала Марси, не отрываясь от страницы. – Я тоже хочу, чтобы он сдох, хотя меня он и не насиловал.

– Я запишусь к твоему парикмахеру.

– Давай. Но только не трогай эту прядь. Она нам нравится.

– Нам – это кому?

Марси только усмехнулась.

Хелена остановила Рэнди в фойе тира, где, помимо самого стрельбища, был еще оружейный магазин.

– Можно с тобой поговорить?

– Конечно. Что случилось?

– Не рано Майло заниматься боксом?

Она думала, он рассмеется. Вместо этого он ответил вполне серьезно:

– Твой сын для своего возраста высокий, но я думаю, ему надо еще потерпеть пару лет прежде, чем проводить спарринги с другим мальчиком. А почему ты спрашиваешь?

– Ему нравится колотить по груше.

– Яблоко от яблони. О'кей, сможешь привести его на следующее занятие на полчаса раньше?

– Я все равно хотела прийти пораньше. Я тоже хочу поколотить грушу.

Он улыбнулся:

– Рад это слышать. Ты сможешь перед занятиями выпустить агрессию.

– Мне бы не хотелось, чтобы он поранился.

– Не поранится. Я надену ему перчатки и дам свои собственные щитки. Это хорошо для развития координации рука-глаз и не перегружает мускулы. Ненадолго, скажем, минут пять–десять.

– Я, разумеется, заплачу тебе за занятия.

– Давай посмотрим, как пойдут дела, а уж потом поговорим о деньгах.

Он придержал для нее входную дверь.

– Привет, Рэнди, Хелена, – крикнула Фрэнсин через все большое торговое помещение. – Я подумываю, не купить ли мне новую игрушку.

Они прошли к застекленному прилавку.

– Хочешь поохотиться на носорога? – поинтересовался Рэнди, поскольку Фрэнсин держала огромный 45-миллиметровый автоматический «сиг-сойер».

– Просто захотелось взглянуть на него. От этого любой бандюга в штаны наложит со страху.

– И получит дырку в брюхе, а за ней еще четыре такие же, и еще можно разнести ближайшую кирпичную стенку. Даже тебе это ни к чему.

– Ты совсем не умеешь развлекаться, Рэнди Рэйлзбек.

Она вернула оружие продавцу, который при взгляде на выражение лица Фрэнсин разом перестал улыбаться.

– Спасибо, дружок. – Она указала на небольшой автомат. – Этот для вас достаточно маленький, мистер Инструктор?

– Крошечный, прямо как ты сама.

Она фыркнула.

– Я не была крошечной с шестимесячного возраста. – Она обернулась к продавцу: – Я зайду, как мы отстреляемся. Пошли, все уже собрались в тире. – Она подняла бровь, взглянув на Хелену: – На этот раз ты опоздала на пять минут.

Хозяин тира раздал защитные очки и наушники другим ученикам и развел их по огневым позициям. Хелена и Фрэнсин тоже получили свои приспособления и разошлись по точкам. После того как им дали окончательные инструкции, началась пальба.

Рэнди не вмешивался, доверив все хозяину.

– Мы отблагодарим за все услуги. Я Рэнди Рэйлзбек.

– Я – Харли Битлер.

Они обменялись рукопожатиями.

– В вашей группе есть новички?

– У нескольких побольше опыта – по сравнению с остальными, но с огнестрельным оружием знакомы все. – О том, что у всех имеется большое желание пустить оружие в ход, Рэнди промолчал. – Был бы благодарен за помощь. Я за всеми семью точно не угляжу.

– Конечно, рад помочь. Извините за каламбур, но какова ваша цель? – Битлер сдвинул защитные очки и наушники с ушными затычками – в противоречие собственным инструкциям. – Не могу заниматься в этих подушках.

Битлер протянул Рэнди комплект пластиковых затычек.

– Думаю, они все сейчас работают рассыпными выстрелами по силуэтным мишеням. Нам надо натренировать их на стрельбу очередями.

– А, понятно – полицейская манера. Я, пожалуй, начну с той маленькой пожилой дамы на дальнем конце, и мы встретимся в центре.

– Похоже на план настоящей операции. Только советую – не называйте ее пожилой дамой.

Битлер не был похож на типичного полицейского или военного в отставке, чего можно было ожидать от тренера по стрельбе. Скорее напоминал школьного учителя истории. Был невысок и заметно округлился в средней части тела. Имел привычку носить защитные очки поверх очков без оправы и начал лысеть.

Рэнди понаблюдал, как он занимается с Сарой Бет, и решил, что тот вполне понимает в своем деле и ничего важного не пропустит. Рэнди полагал, что Сара Бет и Хелена – самые сноровистые в группе, и не ошибся.

Лорен закрывала глаза и вздрагивала при каждом выстреле, отчего большинство пуль уходило мимо мишени. Рэнди провел рядом с ней много времени, и к концу стрельбы она влепила в мишень приличную очередь, хотя больше трех выстрелов за раз у нее не выходило.

Фрэнсин стреляла упорно. Не слишком точно – большинство ее выстрелов ушло ниже мишени.

Аманда была прирожденным стрелком или имела большую практику, она легко посылала меткие одиночные выстрелы в «яблочко». Ее просто надо было научить стрелять очередями, хотя бы по три выстрела. Она была невозмутима, не вздрагивала, не закрывала глаза и не слишком часто мазала. Наверное, так же она вела свою адвокатскую практику.

Рэнди внимательно поглядел на Прядку. Он не думал, что она выкинет что-нибудь опасное или нелепое, но мог представить ее слишком поспешную и не особенно точную пальбу. Он подошел, чтобы показать, что на крючок надо скорее жать, нежели тянуть, рассказал, что не надо дергаться и закрывать глаза, посоветовал, как расслабляться. Едва ли он добился успеха. Ей было трудно следовать его наставлениям. Так же как повторять за ним на занятиях.

Под конец сеанса дела пошли лучше, но до совершенства было еще далеко.

– О'кей, леди, на сегодня все, – сказал Рэнди через час. – Иначе у вас будут болеть руки и плечи.

– А чем мы занимаемся во вторник вечером? – спросила Фрэнсин.

– Скучными упражнениями. Развитием мышечной памяти. Если вы будете думать о том, что вы делаете, вы не сможете вовремя среагировать.

Они сдали защитные очки и наушники, покидали стреляные обоймы в ведро, поблагодарили Харли и вышли из тира, как всегда усталые, но довольные.

Рэнди нашел своих учениц в фойе надевающими пальто и натягивающими перчатки.

– Мы хотим выпить кофе тут, по соседству, – сказала Фрэнсин. – Ты с нами?

Все? Значит, и Прядка тоже? Она не собиралась уходить, значит, заключил Рэнди, решила присоединиться к остальным. Это удивило и обрадовало его. Он накинул свою куртку и пошел за всеми.

Рэнди сел на торце стола между Амандой и Прядкой. Когда официантка взяла у них заказы на кофе или горячий шоколад, он услыхал, как Фрэнсин обратилась со своего конца стола:

– Прядка, ты как?

– Не так, чтобы очень, – отозвалась та на прозвище. – Мне надо побольше практиковаться. Аманда, я наблюдала за тобой. Ты настоящий мастер.

– А я гораздо больше привыкла к ружьям и дробовикам, чем к пистолетам, – призналась Эллен. – В юности я ходила на оленью охоту, но никакая оленина не стоит того, чтобы сначала промерзнуть до костей, а потом еще убить какого-нибудь Бэмби. Я даже не хочу думать, как оленина попадает ко мне на кухню.

– Если бы людоедство не было противозаконно и совершенно омерзительно, я бы отправила в котел некоторых людишек, и это было бы только на пользу человечеству в целом, – вступила Лорен.

Рэнди никогда не сомневался, что некоторые женщины значительно кровожаднее мужчин.

– Сколько из вас попадались на собственный рыболовный крючок?

Рэнди удивился тому, что все, кроме Прядки, подняли руки. Когда все устремили на нее взгляды, она сказала:

– Я никогда не ходила на рыбалку.

Эллен похлопала ее по руке.

– Приезжай ко мне. У нас в пруду обитает лещ – огромный, как акула.

– А-га, – фыркнула Фрэнсин, – скажи только куда, мы все приедем и поймаем твоего леща.

– Заметано. Устроим пикник. – Эллен робко взглянула на Рэнди. – Я для того и держу Тома, моего мужа, чтобы он уничтожал ос и чистил пруд.

– Сладенькая моя, – сказала Фрэнсин, – мужчины и существуют на этой земле, чтобы убирать мусор. И другие разные гадости.

Она рассмеялась, и секундой позднее все присоединились к ней.

Даже Прядка смеялась, изливая на него свое теплое, карамельное контральто. Она перехватила его взгляд и не отрывалась от него немного дольше, чем следовало. Он это не выдумал. Она чувствовала то же, что и он.

Рэнди не знал, заметили ли это остальные, но не осмелился оглянуться по сторонам, пока не улеглось сердцебиение. Он представил себе, как они вдвоем и с бутылкой вина плывут в лодке по Гост-Ривер. Он готов был взмолиться, чтобы и тот лещ, и тот поганец были на каникулах у совсем другой реки.

Будто услышав его мысли, Прядка отодвинула от стола стул.

– Мне надо домой, почитать Майло и Ви.

Она достала бумажник, но Рэнди остановил ее:

– Сегодня вечером все за мой счет.

Прядка стала возражать, и Фрэнсин настояла:

– Ну, сладенькая, пусть его. Мы совсем дешевая компания.

Прядка кивнула и повернулась, чтобы уйти, но он опять задержал ее.

– Сопровождение до машины входит в число моих услуг. Я сейчас вернусь, – сказал он остальным.

Он вышел вслед за ней и снова подождал, когда она отопрет автомобиль, потом проверил, не прячется ли там кто-то посторонний.

– Ствол есть?

– Я кладу его на сиденье рядом, выезжая.

– Как насчет того, чтобы дать Марси номер моего сотового? Если ты не выйдешь на связь или не появишься ко времени, когда она тебя ждет, и она не сможет до тебя дозвониться, скажи ей, чтобы звонила мне.

– Я вполне в состоянии…

– Я каждой из вас говорю то же самое. И Сара Бет, и Эллен, обе часто ездят по деревенским дорогам – все вы ездите в одиночку в темное время суток. Просто сделай это, о'кей?

– Хорошо. – Она придержала рукой дверцу за верх. – Ты ведь знаешь, правда?

– Что?

– Ты пробил меня по базе данных. Или мне поверить, что ты этого не делал?

– Я проверил вас всех.

– И выяснил, что у других имеется по парочке штрафов за неправильную парковку, не так ли? Если ты раскроешь рот о том, что случилось…

Рэнди положил свою руку поверх ее. Она вырвала ее и прижала к груди, сжав в кулак.

– Если ты сама захочешь рассказать другим, это твое решение, – проговорил он медленно.

– Я не намерена что-то кому-то сообщать, – процедила Прядка сквозь зубы.

– Будь осторожна. О'Хара говорит, ты знаешь, что этот парень иногда возвращается.

Она юркнула в машину.

– Я очень на это надеюсь, – пробормотала она, заводя мотор.

Рэнди пристально смотрел ей вслед, отказываясь верить, что расслышал ее правильно. Потому что это могло означать только одно.

Что она планировала выманить его на себя и задержать.

«Самое нелепое из того, что можно вообразить».

Она ничего не сможет предпринять против этого парня, даже если ей каким-то образом удастся не быть пойманной врасплох и успеть отреагировать.

Прядка уже избавила Рэнди от его постельных партнерш и обеспечила его бессонными ночами. Если дела будут развиваться с такой скоростью, скоро у него начнутся галлюцинации от бессонницы. Все, что ему было нужно, чтобы успокоиться и убедиться, что он все еще в игре, – так это ночь незамысловатого, но мощного секса.

Проблема была в том, что эту ночь он хотел провести с Прядкой.