Текст книги "Бросок акулы"

– Вперед, парень, – с деланой улыбкой сказал Трент, пока они догоняли остальных. Один раз – всего один раз – он оглянулся назад, на Гретхен, и внимательно окинул ее немигающим взглядом своих ярко-голубых глаз.

«Ты не закончил наш разговор, Трент, не так ли? – подумала Гретхен, следя за тем, как Трент исчезает среди толпы «Гончих». – Отлично. Я его тоже не закончила».

Глава 6
Заговорщики

– Это ни в какие ворота не лезет, и я не хочу в этом участвовать. – Шериф Мюллер выглянул из разрушенного фермерского дома, озабоченно нахмурив бровь.

За спиной Мюллера расположился генерал Джорджо, он прохаживался вперед и назад, хмыкал, покачивал головой. Луна в третьей четверти заливала своим бледно-голубым светом равнину Бедленд и горы Уайтпикс.

– Я согласен с шерифом, – сказал Гиппопотам. – Что бы ни затеял Лукас с Лесовиками, мне это не нравится. Об этих дикарях меня предупреждали с первого дня, когда я приехал в Лиссию. Лесовики – это варвары и каннибалы, которым никак нельзя верить. Ничего хорошего из союза с ними не выйдет и выйти не может.

– Лично меня, – заметил граф Коста, – больше всего напрягает то, что мы с вами вынуждены торчать на этой груде мусора. – Он сидел верхом на разрушенной стене и смотрел оттуда на лагерь. – С каких это пор принято, чтобы юный Лев выпихивал Зверя из Баста из его собственной палатки?

Лорд-гриф посмотрел в ту сторону, где стоял Оникс, фигура гигантского лорда-пантеры заполнила собой почти весь разбитый дверной проем. На Ониксе были бриджи и украшенный драгоценными камнями кожаный жилет – единственная его уступка суровой северной погоде. Его командирскую палатку занял король Лукас со своей свитой, вынудив Оникса подыскивать для себя новое жилье. Лорд-пантера занял другую палатку, неподалеку от своей прежней, однако все понимали, что Оникс, командующий армией лордов-котов, получил оплеуху от юного мальчишки-короля. Такая оплеуха не могла пройти без последствий.

– Юный Лев – король этой земли, вам стоит помнить об этом, граф, – сказал Джорджо. – В конце концов, эту войну мы ведем в первую очередь именно ради него.

– В самом деле? – ехидно возразил лорд-гриф. – Что-то не припомню, чтобы я когда-нибудь присягал на верность какому-то Лиссийскому Льву. Лично я брал на себя обязательства перед высокими лордами из Совета Старейшин. Мой народ служит Басту.

– Только вы не в Басте, милорд, – заметил Мюллер. – На вашем месте я был бы осторожнее. Армия, которая находится здесь, служит королю Лукасу, поэтому ваши слова могут быть восприняты как измена.

– Я здесь попусту трачу время, – ответил граф, повернувшись в сторону Оникса. – Я никогда не заигрывал с властями и то же самое думал про вас, милорд. Мы с вами воины, Оникс. Пошлите меня в Омир, там мне найдется настоящее дело. Поедемте вместе, если хотите. Пока фельдмаршал Тиас сражается с Шакалами в песчаной пустыне, мои собратья-коршуны дерутся в небе с лордами-ястребами. Эту войну мы можем выиграть в отличие от патовой ситуации, в которую загнали себя здесь. Давайте принесем реальную пользу в Пустынной земле, а Лев пусть играет здесь в войнушку со стурмландцами.

– Мы не можем бросить наших солдат, – вмешался Джорджо. – Каждый четвертый из них – бастиец. Нет, я не оставлю моих людей под командованием… мальчишки.

– Что вообще происходит? – сказал Коста. Он обвел рукой своих товарищей, словно пересчитывая их, затем ударил себя кулаком в грудь. – Что, такой поворот событий взволновал только нас четверых? А остальным членам военного совета плевать на то, что Лукас прибыл сюда без предупреждения, да еще в союзе с дикими Лесовиками?

– Может, им и не наплевать, да только они боятся слово молвить, – ответил Джорджо. – Хотя у половины из них просто мозгов не хватит, чтобы представить опасность, которая грозит нам всем из-за союза с этими дикарями. Они просто привыкли выполнять приказы не задумываясь. Тупицы! Возможно, недоволен тем, что происходит, генерал Скин, но он темная лошадка и, помяните мои слова, проявит себя позднее, когда ему станет нечего больше терять, но можно будет выиграть все.

– А ваши остальные бастийские братья-верлорды? – спросил Мюллер.

– Они будут встревожены, я уверен в этом, но им нужен руководитель, иными словами, им нужен Оникс. В конце концов, – теперь Джорджо обращался напрямую к лорду-пантере, – именно его светлость призвал нас на эту землю от имени лордов-котов. И мы все присягали именно ему. То, что Семиземельем правит лорд-лев, вносит в наши ряды сумятицу. Возникает вопрос: чьим приказам мы должны подчиняться?

– Очень хороший вопрос, – улыбнулся Коста. – Время покажет, я полагаю…

– Есть только один вопрос, который мы должны обсудить, – сказал наконец Оникс, оглядывая трех своих собеседников. – Что связывает Лукаса с дикарем по имени Черное Сердце? И каким образом этот шаман может помочь нам выиграть войну?

– Сколько дикарей в его отряде? – спросил Джорджо. – Человек двадцать?

– Угу, – ответил Мюллер. – Не слишком большая армия, верно?

– Он планирует что-то сделать с рукой вервольфа, – сказал Оникс.

Это был трофей, захваченный лордом-пантерой в Кейп Гала. Схваченный и скованный в этом городе – столице лордов-коней, Дрю Ферран откусил себе руку, чтобы вырваться на свободу. Его откушенная рука с тех пор хранилась у лорда-пантеры и постоянно напоминала ему об удивительной силе, храбрости и жажде к жизни его смертельного врага.

– Но что он может сделать с рукой? – пожал плечами шериф.

– Вы думаете, стал бы я вас собирать в такой поздний час, если бы знал это? – проворчал лорд-пантера. – Помнится, Лукас говорил что-то о Змеиной магии.

– Возможно, этот шаман собирается каким-то образом узнать с помощью руки, где сейчас находится Волк? – неожиданно оживился Джорджо. – Это окажется весьма полезным для охоты на Волка.

– Если Змеиная магия – это что-то вроде колдовства Черной Руки, то кто знает, что может натворить Черное Сердце? – заметил Оникс.

– А может, просто будет всем лапшу на уши вешать, – лениво предположил Коста. – То есть я хочу сказать, кто он такой, этот лесной дикарь, чтобы обращать на него внимание? Скорее уж нам следует внимательнее последить за нашим королем, которому запудрил мозги немытый проходимец.

– Что бы он там ни замыслил, этот шаман, – сказал Мюллер, – могу вас заверить, что мои люди его не поддержат, и гвардейцы Льва тоже. Все они родом из Бедленда и Вестленда, то есть из Дурных и Западных земель, а значит, знают, кто такие Лесовики, как они живут, как поклоняются своим древним страшным божкам и едят человечье мясо. Народ Лиссии не первое столетие ведет кровавую битву с дикарями, так что, если король думает, что мы станем сражаться плечом к плечу с Лесовиками, он сильно заблуждается.

– Мюллер прав, – сказал Джорджо. – Присутствие Лесовиков в лагере только посеет смятение и недовольство в наших рядах. В самом деле, о чем только думает король?

– Можете спросить у него сами, если это вас так интересует.

Услышав новый голос, Мюллер и Джорджо обернулись, поспешно вытаскивая свои мечи, а Гиппопотам сильно топнул по земле ногой. Коста стоял, покачиваясь, и, казалось, раздумывал, то ли ему броситься на пришельца, то ли спокойно взлететь в воздух. Неподвижным оставался только Оникс, так и стоял, повернувшись спиной к появившемуся из темноты гостю.

– Кто здесь? – спросил Мюллер, делая несколько шагов по усыпанному каменной крошкой полу. Лунный свет отбрасывал от руин фермерского дома длинные густые тени.

– Выходите на свет, лорд-канцлер, – не оборачиваясь, сказал Оникс. – Не стесняйтесь. Здесь же все свои, правда?

Из темноты материализовался Ванмортен в своем черном как ночь плаще. Увидев лорда – крысу, Мюллер с отвращением отскочил назад, а Джорджо фыркнул. Коста остался стоять на своем прежнем месте, не снимая руки с эфеса своего ятагана, не спуская глаз с лорда-крысы.

– И давно вы здесь? – холодно поинтересовался Мюллер. – Много успели услышать?

– Достаточно давно, не так ли, Ванмортен? – сказал Оникс.

Лорд-крыса высунул из-под плаща свою изуродованную руку, небрежно взмахнул ею.

– Да, я успел услышать… кое-что, – беззаботным тоном сказал он. – Слышал, например, как советники короля Лукаса выражают недовольство его тактикой. Слышал, как эти, присягнувшие в верности Льву лорды сговариваются не выполнять впредь его приказы. Я слышал голоса людей и верлордов, которым не нравится то, что король прибыл в свой лагерь, в лагерь своей собственной армии.

Ванмортен подошел ближе, но остановился в десятке шагов от Оникса и его товарищей.

– А теперь скажите мне, милорды, – спросил он, протягивая в сторону заговорщиков свой ужасный изуродованный палец. – Я все верно понял?

Оникс наконец нашел в себе силы повернуться лицом к лорду-крысе и сказал:

– Покажите мне свое лицо, Ванмортен.

– Что?

– Я никогда не верил людям, которые скрывают свое лицо, – сказал лорд-пантера, широко разводя руки в стороны. – Взгляните на меня, лорд-канцлер. Видите? Я без оружия. Мне нечего скрывать. Если хотите разговаривать со мной откровенно, откиньте капюшон.

Мюллер отступил еще на шаг от лорда-крысы, хорошо помня о том, как выглядит Ванмортен, дважды пострадавший от рук Дрю Феррана.

– И не подумаю, – ответил Ванмортен. Его уверенности в себе явно поубавилось.

– Стыдитесь, да? – кивнул Оникс и словно между делом сделал шаг в сторону лорда-крысы, по-прежнему широко раскинув в стороны свои огромные руки. – Понимаю, понимаю. После того как Волчонок поработал над вашим личиком, вас и родная мать поцеловать не захочет.

– Прикуси язык! – вспылил лорд-крыса, делая шаг назад.

Отвлеченный разговором с Ониксом, Ванмортен и не заметил, что Коста успел исчезнуть со стены. А Оникс тем временем продолжал говорить.

– Вы всегда шпионите, вынюхиваете, подслушиваете. И вы, и ваши братья. Быть глазами и ушами при дворе каждого нового Льва из Вестланда – такова судьба Крыс? Или это ваше призвание? Какой у вас семейный девиз? «Подлость и коварство», наверное.

– Я лорд-канцлер! Как вы смеете разговаривать со мной таким тоном? – Ванмортен, хотя и негодовал, однако понемногу пятился назад. Он зашипел, его тело забугрилось, начало трансформироваться, затрещала плотная черная ткань плаща.

Коста ударил лорда-крысу ногой в поясницу, отшвырнул его прямо в объятия Оникса, который к этому времени тоже успел полностью трансформироваться. Когтистая рука лорда-пантеры проникла под капюшон, схватила Ванмортена за горло. Оникс оторвал Крысу от земли, поднял его в воздух.

Мюллер и Джорджо наблюдали за этой схваткой, и оба со страхом ожидали, чем она может закончиться. Ванмортен сопротивлялся, пытался царапаться, но ничего не мог поделать с толстой, продубленной в боях кожей лорда-пантеры. Оникс протянул вперед свою вторую, свободную, руку и сдернул черный капюшон с головы лорда-крысы.

Ванмортен выглядел так омерзительно, что поразился даже видавший виды Оникс. Плоть на правой стороне черепа у Ванмортена отсутствовала напрочь, остался лишь голый белый череп с вращающимся внутри костяной глазницы глазом. Другая сторона лица Крысы выглядела не намного лучше, была покрыта сморщенной коростой обожженной кожи, вылечить которую не была способна ни одна мазь. Поскольку Оникс продолжал сжимать горло Крысы, челюсти Ванмортена разжались – наружу высунулся черный, раздвоенный, как у змеи, язык, и запахло тухлятиной.

Оникс фыркнул, сильнее тряхнул извивающегося у него в кулаке лорда-крысу.

– Я тебе не какой-нибудь хилый лорд из Лиссии, понял, Крыса? Я Оникс, первый среди всех верлордов во всем твоем ничтожном Семиземелье. Скажи лучше, как ты смеешь приставать со своими глупыми угрозами к самому могущественному лорду-коту?

Лорд-крыса невнятно залопотал, остальные смотрели за тем, как угасает жизнь Ванмортена.

– Ладно, сегодня я, так и быть, сделаю тебе щедрый подарок, Ванмортен. Разрешу тебе жить.

Оникс швырнул лорда-крысу на землю, себе под ноги, и лорд-канцлер быстро отполз подальше, ища тень и потирая горло.

– Теперь ты мой, Крыса, и будешь делать все, что я тебе прикажу. Отныне мое желание для тебя закон. Будешь по-прежнему выполнять поручения короля, но при этом доносить мне все, что он будет говорить о Лесовиках, о своих врагах и планах. Теперь ты – мои глаза и уши при короле. Если же ты вздумаешь обмануть или подвести меня, я отберу у тебя свой подарок, и ты получишь то, что давным-давно заслужил. Ты меня понял?

Ванмортен поспешно закивал, все еще хрипя и задыхаясь.

– Ну, – сказал Оникс, вытирая пену изо рта, которой испачкал его лорд-крыса, об остатки кирпичной стены дома. – Теперь давай по-быстрому закончим наш разговор. Итак, что за дела у твоего хозяина, короля, с тем Лесовиком? Выкладывай.

– Этот Лесовик… его зовут Черное Сердце, – начал Ванмортен, потирая горло. – Короче, этот шаман хочет заполучить руку Волка… для своего ритуала.

– Какого еще ритуала? – спросил Коста и ткнул Крысу носком своего сапога.

– Приближается полнолуние, – чуть слышно просипел лорд-канцлер.

– При чем тут луна? – спросил Оникс.

– Черное Сердце говорит, что ритуал следует совершать в полнолуние, – пояснил лорд-крыса, поднимаясь на колени и вновь прикрывая голову капюшоном. – А чтобы все получилось, шаману нужна кровь Волка.

– Говори прямо, Крыса, не юли, – сказал Джорджо.

– Шаман поклялся, что не остановится ни перед чем и не успокоится, пока вместе со своими дружками-дикарями не убьет Волка. Они заключили сделку. Король даст шаману то, что ему необходимо, – кровь Волка, а взамен Лесовики обещают уничтожить остатки армии Медведя на склонах горы Уайтпикс. Как только это будет сделано, они отправятся на охоту за Дрю Ферраном и его друзьями. Сделка для нас очень выгодная – мы в любом случае остаемся в выигрыше.

– Как можно доверять шайке дикарей? – спросил Оникс, который до сих пор не мог сложить в единое целое отдельные кусочки этой головоломки. – Где гарантия, что Лесовиков не размолотят в пух и прах, как только они попытаются атаковать армию Генрика?

Не переставая массировать себе горло, Ванмортен улыбнулся, в лунном свете под надвинутым на лицо капюшоном блеснули его острые белые зубы.

– Позиции стурмландцев будут атаковать не люди, – сказал он.

– Верлорды? – недоверчиво спросил Коста.

– И не верлорды, – рассмеялся Ванмортен, поднимаясь на ноги и поправляя свой плащ.

– Кто же тогда? – удивился Оникс.

– Демоны, ваша светлость, – ответил лорд-канцлер. – Демоны.

Часть II
Связанный и избитый

Глава 1
Налет Кракена

Мир внезапно тряхнуло, и Дрю проснулся, вылетев из своего гамака на пол каюты. Раздался грохот, жалобно заскрипел корпус «Удачного выстрела», словно собираясь расколоться надвое. Потеряв ориентацию, Дрю вцепился в пол каюты рукой и босыми ногами, на которых моментально появились когти. Слышно было, как падают, разбиваясь вдребезги, бутылки, как валятся с полок и разлетаются по капитанской каюте драгоценные безделушки.

– Уитли! – закричал Дрю, когда корабль снова вздрогнул и накренился.

– Я здесь, – крикнула в ответ Уитли, скатилась со своей койки и опустилась на пол рядом с Дрю. Он почувствовал на своем обнаженном плече ее руку, ощутил рядом со своим лицом ее лицо. Уитли горячо, испуганно дышала ему прямо в ухо. Перекрывая шум и грохот, сверху, с палубы, донеслись крики матросов.

– Оставайся здесь, – сказала Уитли.

– Куда ты уходишь? – схватил ее за руку Дрю.

– Наверх, посмотреть, что там происходит!

– Я иду с тобой, – сказал Дрю, поднялся на ноги и пошатнулся, когда судно вновь качнуло.

– Ты не идешь, Дрю! Ты же ослеп! Оставайся здесь. Я скоро вернусь. – Уитли ласково, но твердо уперлась рукой ему в грудь. Дрю почувствовал, как ее губы коснулись его щеки чуть ниже закрывавшей ему глаза повязки. Затем Уитли ушла, повторив на прощание:

– Не выходи из каюты, Дрю. Это небезопасно.

Дрю услышал, как хлопнула дверь. Он остался в каюте один, а окружающий мир тем временем продолжал кружиться и раскачиваться вокруг него. Крики матросов экипажа переросли в вопли, к ним присоединился резкий звон стали.

– Никогда я не любил слушаться чужих приказов, – пробормотал Дрю, осторожно шаря по каюте, пока не наткнулся вытянутой рукой на свой гамак.

Он нащупал лежавший там кожаный пояс, накинул его себе на бедра, затянул. Щелкнула пряжка, ударили по бедру тяжелые ножны. Затем Дрю снова пошел по каюте, нащупал рукой стену и по ней добрался до двери. Нажал ручку, открыл дверь и осторожно вышел в коридор.

С тех пор как Дрю оказался на борту «Удачного выстрела», он успел получить некоторое представление о планировке этой части судна, хотя одно дело ориентироваться, когда ты стоишь на якоре в Олл Холлоуз Бей, и совсем другое – когда судно качается под натиском идущего на абордаж противника. Палуба в очередной раз резко накренилась, Дрю отбросило на трап, и это, как ни странно, помогло ему лучше сориентироваться в пространстве.

Шум боя доносился теперь громче, стал слышен топот тяжелых сапог по палубе. Дрю знал, что, если он в своем нынешнем состоянии вылезет сейчас наверх, на палубу, его тут же разнесут на мелкие кусочки. Но отсиживаться внизу, когда на такие же мелкие кусочки режут экипаж Виолки, он тоже не мог.

Дрю вскарабкался вверх по трапу, толкнул плечом крышку люка – она оказалась заперта. Снаружи доносились крики матросов и жуткий смех нападавших. Кто это был – моряки из флота Льва? Неужели судно Виолки выследил Кракен? Дрю скорчился на ступеньках трапа и принялся сдирать со своих глаз повязку. Содрал ее и заморгал, ослепленный ярким белым светом. Поморгал еще, надеясь на то, что сможет что-нибудь увидеть, но по-прежнему видел только слепящий свет. Зрение не вернулось, однако у Дрю сохранился и волчий нюх, и острый звериный слух. Дрю зарычал, вспоминая давние дни, проведенные в наполненном звуками и запахами Дайрвудском лесу. Его рычание переросло в рев.

Уитли неслась по темной ночной палубе, перепрыгивая через катящиеся под ноги бочонки, приседая, чтобы нырнуть под оборванные болтающиеся снасти, а за ней гнались трое пиратов. На каждом из них было надето что-нибудь красное – знак того, что они воюют на стороне короля Лукаса. У одного пирата была алая бандана на голове, у другого – красный шейный платок, у третьего – красный, туго стянутый на жирном животе жилет. Уитли на бегу окинула взглядом огромный черный корабль, который прицепил к себе весь левый борт «Удачного выстрела» канатами и абордажными крюками. Вражеский корабль был почти вдвое длиннее судна капитана Виолки и намного выше – его верхняя палуба нависала над «Удачным выстрелом» словно уличный громила над ребенком.

Экипаж «Выстрела» отбивался как мог, но итог схватки был предрешен, а ее конец близок. Если бы Дрю оставался в строю, еще можно было на что-то надеяться, но при нынешнем раскладе единственный и последний шанс на победу находился в руках девушки из Брекенхольма.

Продолжая убегать от троих пиратов, Уитли старалась пробудить в себе медведя. Наконец она отпрыгнула к правому борту, схватилась за свисающую с мачты веревку, и тут надетая на Уитли ночная рубашка с треском разлетелась под натиском ее трансформировавшегося, покрытого густой бурой шерстью тела, туго натянулась под его весом веревка, а Уитли подпрыгнула и мощно качнулась на ней. Описав в воздухе широкую дугу, Уитли опустилась прямо на своих преследователей. Одного она с ходу ударила в грудь – у него затрещали сломанные ребра. Второго пирата Уитли поддела своими когтями, и он с воплем отлетел к планширю.

Последним оставался жирный пират в красном жилете. Обрушив свой первый удар на его приятелей, Уитли в какой-то момент повернулась к жирному пирату спиной, и тот не замедлил вонзить ей в спину свою абордажную саблю. Уитли стремительно развернулась и вцепилась зубами в жирный живот пирата. Тот заорал и принялся колотить Уитли по голове рукоятью шпаги. Каждый удар колоколом отдавался у нее в черепе, огнем жгло рану на спине, но Уитли не ослабляла хватку. Сабля пирата не была украшена серебром, однако полученная Уитли рана оказалась достаточно серьезной. Если Уитли продолжит бой, она потеряет много крови – если прекратить схватку, магические силы, которыми обладает каждый оборотень, начнут стремительно залечивать рану. И все же Уитли не выходила из боя, продолжала сжимать свои слабеющие челюсти.

Судно потряс дикий звериный рев. Следом за ним послышался оглушительный треск ломающихся досок. Жирный пират ловко ударил Уитли прямо по носу, и она наконец разжала челюсти.

Чувствуя подступающую тошноту, Уитли навзничь упала на палубу, а жирный пират тем временем поднялся на ноги и ухмыльнулся. Впрочем, долго радоваться ему не пришлось – Уитли увидела, как из груди пирата высунулся кончик проткнувшей его сердце рапиры. Потом рапиру выдернули из спины пирата, а сам он навсегда улегся рядом со своими товарищами. На месте упавшего пирата показалась Виолка. Она стряхивала со своей рапиры капельки крови, а рядом с капитаном стоял ее первый помощник, Рэмзи.

– Скорее, миледи, – сказала Виолка, помогая Уитли подняться на ноги. – Мы должны эвакуировать вас и Пастуха с судна. Мистер Рэмзи приготовил для вас на корме шлюпку. Он позаботится о вашей безопасности.

Верледи посмотрела в направлении корабельного носа. Самая горячая схватка шла там, именно на носу с атаковавшего «Удачный выстрел» судна высаживались все новые и новые враги. Фонари не горели, не светила с неба луна, скрылись за облаками звезды – бой шел в полной темноте, которую лишь изредка прорезал блеск обнаженной стали.

– Пастуха я оставила внизу. Решила, что там он будет в безопасности, – сказала Уитли.

– Нет, он больше не внизу и совсем не в безопасности, – ответила Виолка, заметив в самом центре схватки громадную темную фигуру. – Уходите! Я сама приведу его к вам!

Рэмзи подхватил раненую леди-медведицу за талию и быстрым шагом повел вдоль правого борта на корму. Уитли на ходу обернулась, увидела уходящую в противоположном направлении Виолку. Еще секунда, и капитан скрылась из виду, затерялась среди тьмы и предсмертных криков.