Текст книги "Бросок акулы"

Кертис Джоблинг

^{© Мольков К., перевод на русский язык, 2016}

^{© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2016}

Часть 1
Опасный рейс

Глава 1
Подхалимы и льстецы

Когда зима наконец ослабила свою ледяную хватку, расположенный на Холодном побережье городок Олл Холлоуз Бей постепенно начал оживать. Пирсы и пристани, у которых всего несколько недель назад швартовались лишь немногочисленные тяжелые большие суда, теперь были облеплены лодками всех размеров, потрепанные рыбацкие баркасы покачивались на легкой волне, терлись у обросших ракушками бортов своих громадных океанских кузенов. Закипела жизнь и в пустынных, заброшенных в зимние месяцы тавернах и пивных. Просоленные морские капитаны и купцы торговались, заключая сделки, а их менее удачливые собратья топили в вине свои печали. Стало шумно и на улицах портового городка, его жители повеселели, наступление весны несло с собой новые надежды и новую работу. Да, Олл Холлоуз Бей вновь ожил, но заплаченная за это цена была высока.

Вестлендом опять правил Лев. Недавно коронованный новый король Лукас занял трон своего отца, отобранный им у юного вервольфа, Дрю Феррана.

Лорды-коты из Баста приплыли на помощь Лукасу, пополнили его ряды бастийскими воинами, укрепили его власть над Семиземельем и помогли разгромить верлордов из Совета Волка. Способные менять свой облик верлорды всех мастей и размеров прибывали поддержать Лукаса, объявляли о верности своих порабощенных земель новому королю. Лукас правил железной рукой – или лапой, – опустошая карманы своих подданных, в зародыше подавляя любое недовольство с помощью своей армии Красных плащей. Он превращал жен во вдов и всеми силами стремился уничтожить последнего из Серых Волков, а заодно и всех, кто поддерживал Дрю.

Никогда еще присутствие гвардейцев Льва не было заметно в Олл Холлоуз Бей так сильно, как сейчас. Многие местные жители старались держаться от Красных плащей как можно дальше, поскольку всем хорошо была известна жестокость королевских солдат. Многие, но не все. Захватив любую новую территорию, гвардия Льва стремилась пополнить свои ряды за счет местного населения, и хотя большинство мужчин отказывались «надеть на себя красное», находились и такие, кто с готовностью присягал на верность королю Лукасу. Среди Красных плащей, заполонивших Олл Холлоуз Бей, их встречалось довольно много – в прошлом они, как правило, были бандитами и отморозками. Конечно, порой среди Красных плащей встречался более или менее порядочный человек, какой-нибудь капитан-бастиец или лиссиец из благородной семьи, но в целом гвардейцы Льва были жестокими головорезами. Редкий день обходился без насилия или казней – а как же, местное население нужно было держать в постоянном страхе перед так называемыми гвардейцами.

Уитли сидела в отдельной кабинке у дальней стены прокуренного бара, скрывая свое лицо под низко опущенным капюшоном плаща. Хотя голова Уитли была низко опущена, ее глаза не упускали ни одной детали, она внимательно осматривала посетителей таверны. Среди них было не так уж много людей, о которых она могла точно сказать, откуда они родом. Матросы-южане с оливковой кожей сидели здесь плечом к плечу с бледнокожими северянами, отчего таверна «Утопающий» напоминала вокзал, в котором перемешались представители всех стран и народов.

Мимо кабинки Уитли прошел парень в кеше – головной повязке, которую обычно носят жители пустынной земли, Омира. Встретившись с Уитли взглядом, он прищурил глаза, прежде чем присоединиться к своим товарищам, сидевшим в другой стенной нише бара. Уитли поспешила отвести глаза, уставилась на свою полупустую кружку. Здесь, в этом баре, затерявшись в толпе посетителей, прямо под носом гвардейцев Льва, сидела не просто девушка по имени Уитли, а одна из самых разыскиваемых по всей Лиссии леди-оборотней.

Что означает «правосудие» Красных плащей, она уже успела увидеть, пока спускалась к гавани по крутым мощеным улочкам этого городка. Жуткие останки врагов короля Лукаса болтались на виселицах вдоль всей дороги, они должны были служить предупреждением для всех, кто пока еще оставался в живых. Были ли повешенные действительно преступниками или нет, Уитли не знала, но, по ее мнению, такой жестокой смерти не заслуживал ни один из них. Отец Уитли, лорд-медведь герцог Берган, в прошлом тоже казнил своих врагов, но никогда не делал этого публично. У них дома, в Брекенхольме, преступников казнили за закрытыми дверями, отрубая им голову ударом топора. Уитли с ужасом думала о том, что должны чувствовать родственники казненных, видя, как их тела расклевывают на куски слетающиеся на трупный запах вороны и чайки. Да, королевское правосудие было кровавым бизнесом, и, судя по количеству виселиц на улицах Олл Холлоуз Бей, этот бизнес процветал.

– Вороны слетаются.

Уитли подняла взгляд на солидную фигуру неслышно подошедшего к ее столику Южника. Силач-цыган глядел, прищурившись, сквозь грязное оконное стекло таверны на улицу. Уитли тоже повернула свою голову к окну, чтобы посмотреть, что там происходит. А на улице, в сгущающихся сумерках, шумела и бесновалась толпа, глядевшая на то, как гвардейцы Льва ведут по улице заключенного, освещая себе путь зажженными факелами.

– Еще одно повешение? Еще одно убийство?

– Ну это в общем-то не наше дело, – холодно ответил Южник, обрывая этот разговор раньше, чем в них обоих успеет разгореться гнев.

«Разумеется, он прав», – подумала Уитли. Им никак нельзя привлекать к себе внимание здесь, в Олл Холлоуз Бей. Никак. Этот рыбацкий порт должен стать для нее воротами в Белое море, началом пути к ее истинной цели. Вздохнув, Уитли отвернулась от окна и перевела взгляд на своего товарища.

– Ты нашел его?

– Ее, – поправил Южник, энергично почесывая свой подбородок. – Я говорил с ее первым помощником, мистером Рэмзи. А капитана Виолку вы увидите на борту ее судна «Удачный выстрел».

Словно по условному сигналу, от стойки бара, пошатываясь, отвалил какой-то хмурый коротышка с обвислыми усами и длинными темными волосами, заплетенными золотистым шнурком в косички. Проходя мимо Южника, коротышка едва заметно кивнул и направился к двери.

– Это тот самый приятель. Стопроцентный пират, если я только что-нибудь смыслю в пиратах.

– Когда она нас ждет? – спросила Уитли.

– В любое время, как только вы будете готовы. Виолка собирается отплыть, как только колокола на храме Святого Бренна прозвонят десять раз и стража отправится кутить и буянить по кабакам. Прежде чем поднять паруса, «Удачный выстрел» должен принять некий… груз. Думаю, Виолка будет заниматься этим до самого подъема якоря. У контрабандистов, сами понимаете, свои правила игры.

Уитли протянула руку, положила ее на огромную обветренную ладонь Южника. Цыган от ее прикосновения вздрогнул, удивленно опустил глаза. Уитли пожала ему ладонь.

– А ты потом возвратишься в «Лес»? – тихо спросила она.

– Да… мой друг, – улыбнулся Южник, едва удержавшись от того, чтобы назвать Уитли леди. Делать этого было нельзя, Уитли должна оставаться неузнанной для всех, кто находится рядом с ними. Под словом «Лес» они имели в виду родину берледи, город Брекенхольм, затерянный в глубине лесного массива Дайрвуд.

– Мои люди проводят вас, как мы договаривались. Волноваться вам не о чем – Виолке можно доверять. Баба Соба сказала, что капитан всегда была другом цыган. А это делает ее вашим другом и другом Пастуха.

Уитли улыбнулась, услышав еще одно кодовое имя – Пастух.

– Кстати, о Пастухе, где он? – спросил цыган, исподволь обводя взглядом переполненную людьми таверну.

– Прячется снаружи. Думаю, не хочет показываться никому на глаза. Не будем забывать, что мужчину без левой кисти разыскивают сейчас по всей Лиссии.

Уитли допила свою кружку с чаем, вышла из кабинки вместе с цыганом и встала рядом с ним.

– Вы позаботитесь о моей матери? – спросила Уитли. Этот вопрос был лишним: цыгане всем своим народом присягнули в верности Волку и его союзникам, а значит, и людям из Лесной земли.

– Мы позаботимся обо всех ваших людях, дитя мое, и будем оставаться с ними столько, сколько потребуется. Все дороги, ведущие в лес и из него, остаются под нашим контролем, любого врага, который осмелится сунуться туда, ждет только одно: смерть. Возвращайтесь и приведите с собой армию, мы будем вас ждать.

Уитли кивнула, слова Южника успокоили ее. Она подняла с пола свою сумку и направилась к двери, цыган двинулся следом за ней. Выйдя на улицу, юная женщина огляделась по сторонам, ища в темноте своего товарища. Его нигде не было видно.

– Вы говорили, что оставили его здесь? – нахмурился Южник, спускаясь с крыльца вслед за Уитли.

С наступлением ночи гавань Олл Холлоуз Бей сильно изменилась. С улиц исчезли торговые лотки и палатки, их сменили сваленные горой ловушки для лобстеров и мокрые сети, городские рыбаки при свете фонарей поспешно разбирали свой улов, низко опустив головы и сторонясь собравшихся вокруг них зевак. Впрочем, зевак было немного и становилось с каждой минутой все меньше – Уитли удивленно следила за тем, как люди один за другим исчезают в дверях своих домов. На окнах задергивались занавески, опускались ставни – гавань превращалась в игровую площадку для гвардейцев Льва и их приспешников.

Маленькая толпа, человек десять-двенадцать, радостно шумела, глядя на то, как трое солдат готовят к казни приведенного с ними юношу. На его груди смолой была грубо намалевана голова волка. Один солдат держал в руке зажженный факел, другой запихивал юношу в колодки, установленные на груде хвороста. Щелкнув, опустился брус, прижавший к деревянной раме голову и запястья юноши. Маленькая толпа заревела, засвистала. Уитли с омерзением смотрела на этих людей, не могла понять, как можно так приветствовать захватчиков, так прогибаться под врагами, так радоваться страданиям человека, который был их земляком и соседом. Капитан гвардейцев развернул свой кнут, и толпа зевак поспешно попятилась назад.

– Я знаю, что все вы слышите и слушаете меня! – крикнул капитан в красном плаще, и его голос эхом прокатился над быстро пустеющими улицами. – Не стесняйтесь, откройте ставни на своих окнах! Смотрите, что ожидает каждого, кто встанет на сторону Волка!

Красный плащ отступил на шаг назад, таща конец кнута по жидкой грязи. Другой солдат выше поднял свой факел, чтобы всем было видно, что сейчас произойдет. Уитли внезапно и отчетливо представила себе судьбу, которая ждет этого несчастного парня. Смола на его груди, факел, груда хвороста. Гвардейцы Льва собираются сжечь этого парня заживо! Какая-то старуха швырнула в юношу камнем и попала ему прямо по голове. Юноша дернулся, из его рассеченной брови хлынула кровь. Кем бы ни был этот юноша и что бы он ни совершил, он не заслуживал такой казни.

– Подхалимы и льстецы, – пробормотал Южник и сплюнул в грязь. – Ну где же Пастух?

Уитли сжала руку цыгана, посмотрела поверх голов улюлюкающих зевак и прошептала:

– Помоги нам, Бренн…

Капитан гвардейцев завел свою руку назад, приготовился ударить несчастного юношу кнутом. Лицо капитана перекосила злобная ухмылка, кнут пошел по всей своей длине волнами, а затем оторвался от земли и взлетел в воздух. Однако до спины юноши кончик кнута не долетел, его стремительно перехватил кто-то, появившийся за спиной Красного плаща. Рука капитана хрустнула, а сам он взвыл, когда кнут резким рывком отбросил его назад. Гвардеец развернулся на месте, нелепо взмахнул вывихнутой рукой и шлепнулся в грязь. Толпа и оставшиеся двое гвардейцев дружно повернули головы навстречу приближающейся к ним фигуре.

Это не входило, никак не входило в планы Дрю и Уитли. Они предполагали проскочить через Олл Холлоуз Бей неслышно и невидимо, словно призраки, словно тени от качающихся на ветру веток.

Но когда появились связанный юноша, гвардейцы и толпа, Дрю Ферран, стоя на крыльце таверны, почувствовал знакомое ему болезненное чувство. Он ничего не мог поделать с собой, не мог противиться этому чувству и начал огибать толпу, прячась за спинами зевак, готовясь вмешаться и вступить в бой с мерзавцами в красных плащах. Дрю сосредоточился, собрался, его дыхание участилось, по стремительно меняющему свои очертания и размеры телу побежала звериная, волчья кровь. Сквозь обветренную кожу проступила темная густая шерсть, под усеянным шипами кожаным нагрудником налились стальные мышцы.

Упавший гвардеец неловко поднялся на ноги, выхватил своей здоровой рукой висевший у него на поясе кинжал и высоко его поднял. Зарычав от злобы, капитан бросился на стоящего в тени посмевшего напасть на него безумца и лишь в последний момент обнаружил, с кем ему довелось столкнуться. Вервольф скакнул вперед, вцепился в грудь гвардейца и отшвырнул его прочь, прямо в толпу завизжавших от ужаса зевак. Болтая руками и ногами, гвардеец перекувыркнулся в воздухе, а затем врезался головой в землю. А Дрю Ферран, Серый Волк из Вестленда, ринулся вперед.

Зеваки, такие храбрые всего лишь пару минут назад, когда солдаты вели на казнь безоружного юношу, дружно бросились врассыпную. Но солдат с зажженным факелом в руке остался стоять возле зажатого в деревянных тисках юноши, а его напарник опустил и резко выбросил вперед свою пику. Дрю изогнулся, когда тяжелый наконечник пики ударил его чуть ниже нагрудника, зарычал, чувствуя, как разрывает ему внутренности холодная сталь, а затем сильно взмахнул своей левой рукой. Удар стального кулака пришелся гвардейцу прямо в подбородок – хрустнула сломанная челюсть, пика упала на землю, следом за ней снопом повалился и сам Красный плащ. Он дергался, задыхался, неловко ощупывал руками свое разбитое лицо.

Последний из оставшихся гвардейцев к этому мгновению уже взмахнул своим факелом.

Дрю попытался увернуться, но не успел, и гвардеец ткнул его горящим факелом прямо в лицо. Яркое пламя ослепило Дрю, на его голову посыпались искры, запахло паленой шерстью, горло забило едким дымом. Дрю отлично знал, насколько опасен огонь, сам не раз видел, что происходит с опаленными пламенем оборотнями, даже несмотря на их волшебные способности залечивать свои раны. Дрю поднял руку, пытаясь предплечьем смахнуть огонь со своих глаз, но безуспешно – он по-прежнему не видел ничего, кроме белого слепящего сияния. Волк отскочил назад, а гвардеец Льва перехватил инициативу в свои руки.

– Неужели это правда? Легендарный Волк, гроза моих хозяев, здесь, в Олл Холлоуз Бей? И этот Волк испугался небольшого огонька?

Солдат ткнул факелом в развороченный живот ослепленного Волка. Прикоснувшись к окровавленным внутренностям, факел зашипел. Солдат сильнее прижал горящий факел к животу Волка, и Дрю застонал от боли. Красный плащ отступил назад, полез пальцами за воротник своей стальной нагрудной пластины, а другой рукой размахивал горящим факелом, не позволяя оглушенному от боли Волку приблизиться к себе.

– Представляю, что теперь будут обо мне говорить! – с диким хохотом воскликнул солдат. – О сержанте Крамере, человеке, который поймал самого Волка!

Он торжествующе хмыкнул, вытащил из-за ворота своей нагрудной пластины подвешенный на кожаной тесемке сигнальный свисток и потянул его к губам. Другой рукой гвардеец ткнул в сторону вымазанного в смоле юноши, прикованного к деревянной раме.

Но пламя не коснулось несчастного юноши, движение руки гвардейца прервал короткий удар, который нанес по ней своим топориком Южник. Отрубленная рука вместе с зажатым в ней факелом упала в грязь, Крамер в ужасе завопил. Его крик оборвался, когда обух топорика ударил Крамера в висок.

Уитли подбежала к Дрю, обхватила ладонями его быстро трансформирующееся лицо. Темная обожженная шерсть исчезала, вытянутая волчья морда укорачивалась, показалась красная воспаленная кожа. Толстые мощные клыки втянулись в десны, словно сделанная из слоновой кости решетка крепостной стены. Погасли желтые глаза, и страшный вервольф снова превратился в юношу с Холодного побережья. Дрю заморгал, пытаясь сфокусировать взгляд на своей подруге.

– Ну вот тебе раз, проскочили незамеченными, называется, – прошептала Уитли, осторожно сметая обожженные волосы с глаз Дрю. Юный вервольф попытался улыбнуться, морщась от прикосновений ее пальцев.

– Я думал, ты меня уже достаточно хорошо изучила, – сказал он. – Я не лучший в мире зритель.

На глазах стоявших чуть в отдалении рыбаков цыган ударами своего топора расколол деревянные колодки, обхватил рукой измазанного смолой юношу, помог ему подняться на ноги.

– Они сказали, что ты человек Волка, парень? – сказал Южник. – Так это было или нет, не знаю, но теперь ты точно с нами.

Один из рыбаков подбежал к ним и воскликнул, бешено размахивая руками:

– Торопитесь! Стукачи мигом донесут Красным плащам о том, что здесь произошло. Очень скоро сюда нагрянет целая туча гвардейцев.

Уитли оглянулась по сторонам, увидела прильнувшие к оконным стеклам любопытные лица, услышала в отдалении крики – это звали на помощь стражники.

– Есть шанс на то, что Виолка согласится пораньше снять с якоря свой «Удачный выстрел»? – спросила Южника Уитли.

– Это будет зависеть от ее настроения, – ответил цыган и продолжил, обращаясь теперь к рыбаку: – Веди нас, приятель, показывай дорогу.

Уитли двинулась было вслед за Южником и спасенным юношей, которых рыбак повел куда-то в глубину доков, но остановилась, когда почувствовала, что Дрю остался на месте. Прикрыв свое лицо здоровой рукой, он по-прежнему стоял возле разбитых деревянных колодок. Уитли мигом вернулась к нему, взяла Дрю за руку.

– Поспеши, Дрю. Нам нельзя терять ни секунды.

– Поверь, я тоже не хочу здесь задерживаться, но… – Он повернул к Уитли свое залитое слезами лицо, и она увидела его покрасневшие невидящие глаза. – Я ослеп.

Глава 2
Лунатик

Босые ноги шлепали по холодным каменным плитам, и каждый шаг приближал его к вершине башни. Лунный свет отражался от темных стен, окружавших винтовую лестницу, чем ближе к крыше, тем отчетливее проступал рисунок кирпичной кладки. Уставшие ноги продолжали поднимать его все выше и выше, они механически двигались сами по себе, вели к усыпанному звездами небу. Заменявшая перила веревка проходила прямо сквозь ладонь его почерневшей руки, похожие на кости скелета пальцы хватались за нее, помогали подтягиваться, чтобы преодолеть подъем, остававшийся до вершины Костяной башни.

Там, на вершине, налетел порыв ветра, погнал его к самому краю. Гремел плохо закрепленный на парапете башни проржавевший штырь громоотвода. Гектору хотелось верить, что все это происходит с ним лишь во сне, но скрип железного штыря, ветер, холод – все это было до тошноты, до боли реальным. Он чувствовал острый, свежий запах льда, доносимый ветром с далеких заснеженных гор. К нему примешивался запах крови и дыма, ощущалось холодное, пронизывающее насквозь дыхание зимы.

Он подошел еще ближе к краю и остановился, когда внезапно перед ним открылся город Айсгарден.

На юге полыхало пламя – армия Льва штурмовала укрепления Белого Медведя. Поле боя охватывало и склоны гор Уайтпикс, здесь ледяные поля подтаяли и превратились в потоки грязной шуги – сама приближающаяся весна помогала бастийцам наступать на Айсгарден. В стороне Дурных Земель – Бедлендс – горели походные костры, там стояла лагерем могучая армия Лукаса. Ближе к Айсгардену прилепился лагерь осажденных верлордов – Медведей, здесь костров было намного меньше. На этом лагере взгляд Гектора не стал задерживаться, не эти враги были причиной его ночной вылазки.

Гектор поднял свою правую ногу, опустил ее на белый парапет башни. Кирпичная кладка под голой ступней была шершавой, неровной, слишком реалистичной для сна. «Нет, это всего лишь сон», – постарался убедить себя Гектор, но тут же почувствовал непреодолимое желание поднять вторую ногу и подняться на парапет. Налетел новый порыв ветра.

«Я хочу проснуться. Немедленно», – сказал самому себе Гектор, приказывая своему подсознанию освободиться от этого мучительного кошмара. Но кошмар и не думал отпускать его из своих холодных лап. Правая нога Гектора выпрямилась, левая поднялась, и теперь он стоял на самом краю башни. Гектор посмотрел вниз, пальцы его босых ног обхватили краешек парапета, прямо под ним разверзлась бездна. Гектора замутило – он с детства боялся высоты. Сжалось и защемило сердце. Колени Гектора задрожали, налетел новый порыв ветра, принялся настойчиво подталкивать его вперед, вперед…

А затем раздался шепот:

«Я могу убить тебя в любой момент, как только пожелаю…»

* * *

Мир завертелся перед глазами Гектора, его желудок подкатил к горлу. Он взлетел в воздух, над его головой мелькнули звезды, а в следующее мгновение Гектор уже упал на спину, сильно ударившись о холодные жесткие камни смотровой площадки Костяной башни. Рядом с собой Гектор увидел тяжело дышавшего Ринглина, капитана своей личной охраны. Одной рукой Ринглин продолжал обхватывать живот своего спасенного хозяина. Именно Ринглин с его отменной реакцией спас юного магистра от неминуемого смертельного падения с пятидесятиметровой высоты.

– Милорд, – выдохнул Ринглин, убирая свою руку, и, тяжело дыша, поднялся на колени. – Это же опасно… О чем вы только думали?

Гектор по-прежнему лежал на спине, глядя в звездное небо, судорожно шевеля пальцами. Дыхание слетало с его губ облачками пара.

– Я… ни о чем не думал. Похоже, я проделал все это во сне.

Ринглин снял с себя коричневый плащ, обернул им плечи своего хозяина.

– Вы что, стали лунатиком? У меня в Хайклиффе был один приятель-лунатик. Ушел однажды бродить в гавани по самому краю пирса. На следующий день его выловили из воды. Точнее, то, что от него оставили рыбы и крабы.

Он обхватил Гектора, помог борлорду сесть, провел ладонью по его затылку – пальцы Ринглина потемнели от крови. Падая, Гектор сильно приложился головой к каменным плитам крыши.

– Простите, милорд. Но, согласитесь, разбитый затылок – не слишком высокая цена за то, чтобы остаться живым, верно?

– Конечно, – согласился все еще не до конца пришедший в себя Гектор. – Как ты узнал, что я оказался в опасности?

– Находясь в беспамятстве, вы прошли мимо горничной, она заволновалась и прибежала предупредить меня. Я понял, что вы не в себе, и пошел посмотреть, что с вами. Встречал по дороге других ошарашенных слуг, спрашивал их, так и вышел на вас.

– Благодарю тебя, друг мой, – сказал Гектор, пытаясь с помощью своего телохранителя подняться на ноги. Довольно странно, что Гектор считал Ринглина своим другом, особенно если вспомнить о том, с чего началось их знакомство. Ринглин и еще один банди, по имени Айбел, нанялись на службу к Гектору после смерти его брата, Винсента. А Винсента Гектор убил своей собственной рукой – случайно, в общем-то, убил, но это не имело большого значения для злого призрака, в которого превратился дух Винсента, этот бес постоянно мучил Гектора и одновременно служил ему. В юности Гектор стал магистром медицины, талантливым лекарем, но потом целиком переключился на изучение черной магии и некромантии – искусства общения с мертвыми. А для Ринглина и Айбела то, что начиналось как ненадежное деловое сотрудничество, превратилось со временем в нечто бóльшее. Правда, сказать, насколько искренне привязаны к нему Ринглин и Айбел, Гектор не решился бы. У него в жизни был всего один настоящий друг, но их дружба закончилась плачевно. Речь идет, разумеется, о Дрю.

– Будем считать то, что было, просто еще одним дурным сном? Однако в последнее время такое с вами случается довольно часто.

– Это был не сон, уверяю тебя, Ринглин. Я все чувствовал, все видел отчетливо, как тебя сейчас, но… Мной словно кто-то завладел, подчинил своей воле…

Гектор замолчал, обратившись мыслями к Винсенту.

– Скверное дело, милорд. Боитесь, что это проделки вашего братца, верно?

Ринглин не был дураком. Он часто замечал, как Гектор спорит и сражается с бесом-Винсентом. Поначалу Ринглину казалось, что у магистра-кабана не все дома, что он слегка рехнулся и разговаривает с голосами, которые гудят у него в голове. Но чем дальше продвигался Гектор в изучении черной магии, тем чаще он со злостью шипел на своего призрачного брата, повторяя вслух его имя. Сейчас юный борлорд достиг расцвета сил и, казалось, полностью научился контролировать беса. Постепенно у них с призраком Винсента установились довольно четкие отношения: днем бес старался не донимать Гектора и послушно выполнял его приказы, появлялся, только когда его позовут… Но это днем. По ночам все становилось иначе.

– Возможно, – неуверенно согласился Гектор, хотя сам-то он прекрасно знал, что такие опасные ночные прогулки – это проделки Винсента. Интересно, чего добивается этим бес? И зачем он привел его сегодня на вершину Костяной башни, поставил в одном шаге от гибели?

– Он сейчас слышит нас? – спросил Ринглин, поглядывая за плечо Гектора, словно опасаясь, что бес впервые может стать видимым для него.

– Он всегда здесь, он никогда меня не покидает, – прошептал в ответ Гектор. – Хотя сейчас он как-то подозрительно замолк. Эй, где ты, братец? Что это ты вдруг так застеснялся?

К постоянному присутствию Винсента Гектор давно привык, как и к постоянным нашептываниям беса.

Правда, в последние месяцы злобные шуточки Винсента заметно поубавились – это произошло после того, как Гектор захватил у герцога Генрика Айсгарден, атаковав город Белого Медведя силами своей армии, собранной из воинов-угров.

– Ты наконец понял свое место, Винсент? Так? Ты понял, что теперь я обладаю абсолютной властью над тобой?

– Наверное, не слишком мудро спорить сейчас с вашим братом, милорд, – заметил Ринглин, неловко переминаясь с ноги на ногу. – Особенно пока ваши ночные прогулки не нашли точного объяснения.

«Глупец, – подумал Гектор. – Он не понимает, что Винсент видит и слышит все, что я делаю. Он может сейчас сидеть молча, но от него не ускользнет даже ни одна промелькнувшая у меня в голове мысль. Не так ли, братец?»

Бес продолжал молчать, и ничего хорошего от этого молчания ждать не приходилось. Гектор поежился от холода, несмотря на накинутый на плечи коричневый плащ Ринглина.

– Подробнее о моем брате мы поговорим с тобой потом, – сказал борлорд, сжимая в кулак свою почерневшую руку. Кожа плотно натянулась на костяных, как у скелета, пальцах. Затем Гектор еще раз окинул взглядом раскинувшуюся за городскими стенами землю.

Внизу был виден осажденный лагерь лордов – медведей, ставший временным пристанищем для двух герцогов, Генрика и Бергана, а за ним, чуть дальше, мерцали огни костров в походном лагере лордов-котов. Когда-то Гектор был другом Бергана, лорда из Брекенхольма, но те дни давным-давно прошли. Магистр-кабан на короткое время переметнулся в стан Льва, но затем до него дошли слухи о предательстве Котов. Оникс, лорд-пантера, командовавший армией короля, захотел убить Гектора, и для этого подослал к нему лорда-ворона Флинта. Оникс своими глазами убедился в могуществе Гектора, в его умении оживлять мертвых, и с той поры стал сильно бояться юного лорда-кабана.

После этого неудавшегося покушения Гектор избрал свой собственный путь.

Флинт и его сородичи-вороны неожиданно стали союзниками Гектора, потому что Коты предали и их, лордов из Райвена. Вороны считали, что слишком долгое время при дворе правителей Лиссии их использовали как мальчиков для битья. В союзе с Гектором, величайшим некромантом во всем Семиземелье, они надеялись обрести для себя блистательное будущее, построить новый мир, в котором Кабан и Вороны станут править всеми людьми и оборотнями, всеми горами и землями, лесами и морями.

Гектор прищурился, заметив в небе точку, кружившую над лагерем лордов-Котов. В лунном свете мелькнули чьи-то бледные крылья. Ринглин тоже заметил эту точку.

– Еще один из кошачьих союзников, – настороженно сказал телохранитель Кабана. – Какой-то верлорд-птица, это точно. Может быть, Журавль? Армия Котов увеличивается с каждым днем, Оникс призвал на помощь новых приятелей-верлордов со своей родины. Страшно подумать, сколько и кого он здесь собрал. Как вы думаете, какие твари к нему съехались и слетелись? И когда он начнет генеральное наступление и раздавит лордов-медведей?

– Весна на носу, – ответил Гектор. – Возможно, Оникс все еще опасается преимущества, которое имеют Генрик и Берган, находясь на возвышенности. Стурмландцы знают горы Уайтпикс лучше чем кто-либо, особенно если говорить о захватчиках, которые явились с континента, где вообще нет никаких гор, одни джунгли. С приходом весны погода для южан станет более приемлемой, но даже имея огромное преимущество в численности, бастийцы сваляют дурака, если поспешат начать наступление. Впрочем, они не дураки, они выжидают, когда в лагере лордов-медведей начнется голод и заставит стурмландцев уйти с горных склонов.

– А вы помните, милорд, что Зверь из Баста по-прежнему желает вашей смерти? Захватив Айсгарден, вы нарушили клятву, которую дали Лукасу. А теперь еще и объединились с Воронами. Можно сказать, что тем самым вы подписали себе смертный приговор. Как только Оникс со своей армией сокрушит Медведей, он примется за вас.

– Значит, мы – следующие на очереди? – рассмеялся Гектор. – А я думал, что ты азартный игрок, Ринглин, и сделаешь ставку на нас.

– Я бы поставил, но силы уж больно неравны. Вы только посмотрите, какая у них армия!

Гектор покачал головой, оценивая доводы своего телохранителя, затем ответил:

– Нет, не согласен я с тобой, Ринглин. Пускай Оникс и Лукас собрали внушительную армию, но ты недооцениваешь наши силы. Мы находимся за неприступными стенами Айсгардена, это раз. На нашей стороне не только отчаянные головорезы-угры из Таскана, но и добавившиеся к ним Черные плащи из Райвена, это два. Суша, считай, наша. Все небо тоже под нашим контролем, об этом позаботятся лорды-вороны. Так что нужно быть самоубийцей и идиотом, чтобы начать наступление на мой город. На самом деле у нас все тузы на руках.

Несмотря на холод и пережитый во время ужасной ночной прогулки шок, настроение у Гектора было отличное. Судьба долго испытывала Гектора, но теперь наконец повернулась к нему лицом. У него есть состоящая из бесстрашных воинов армия и есть могущественные союзники-вороны, которые, похоже, уважают и в то же время его боятся. А где-то в глубине шахт горы Стракенберг остается спрятанным древний артефакт, известный как Посох Змея. Одному Бренну известно, в какие глубины магии сможет проникнуть Гектор, завладев этим посохом. Какими силами сможет управлять и распоряжаться. В подвалах дворца, в тюремных камерах сидели заключенные, которым было известно, где находится посох. Вытянуть из них эти сведения для Гектора – лишь вопрос времени. Так что враги могут спокойно предлагать за его голову любую цену – пока он в Айсгардене, ему ничто не грозит.