Текст книги "Месть Змеи"

Часть III
Волны страха

Глава 1
Слабое утешение

Телохранитель Кабана стоял в толпе, окруженный солдатами лордов-котов. Во всех направлениях были видны палатки – целый городок, раскинутый для тысяч людей, собравшихся у подножия гор Уайтпикс. Звон кузнечных молотков по стали постоянно напоминал каждому солдату о том, что они находятся на войне. Многие солдаты носили одинаковую униформу – красные плащи Львиной гвардии были накинуты на плечи как лиссийских, так и бастийских бойцов. Если уроженцы Семиземелья более или менее терпимо относились к царящему в Стурмланде лютому холоду, сказать того же о родившихся в теплых джунглях бастийцах было нельзя. Казалось, совсем недавно они вошли парадным маршем в Лонграйдингс налегке, почти в одних нагрудных пластинах и наручах – спокойные, уверенные в себе. Но теперь, впервые в жизни оказавшись далеко на севере, испытав на себе все прелести лиссийской зимы, они сникли и приуныли – это хорошо было заметно по выражению их лиц.

Из восьми телохранителей Кабана двое оставались в центре группы, жались ближе к разведенному костру, остальные же шесть – это были угры – внешне оставались совершенно равнодушными к холоду. Первые двое – Ринглин и Айбел – держали над огнем раскрытые ладони, словно желая впитать через них хоть частицу тепла. Путешествие из Вермайра выдалось тяжелым, они шли по дорогам Бедленда – то, что называлось в этих Проклятых землях дорогами, скорее можно называть проложенными в непролазной грязи размытыми колеями. Добавьте к этому несущий ледяную крупу, пронизывающий до костей ветер, и вы получите полное представление о том, каково это – брести по таким дорогам.

Удивительно, но Гектор, казалось, очень легко и спокойно переносил все эти трудности, во всяком случае, он ни разу ни на что не пожаловался за все пять дней пути. Их отряд возглавлял капитан Стефан, хвастливый молодой племянник шерифа Мюллера, лорда Проклятых земель. Беспрестанная похвальба и бестолковая бравада не помогли Стефану завоевать авторитет среди своих спутников, скорее одарили его новыми недоброжелателями, в числе которых были телохранители Кабана. Что касается Гектора, то он просто предпочитал не замечать этого дурака. Барон Гектор ехал верхом на позаимствованном у лордов-крыс большом черном коне, сидел в седле, опустив голову, глубоко погруженный в свои мысли, и крайне редко вступал в разговор со своими спутниками. Их сопровождал лорд-ворон Флинт, птица-связник Оникса. Сейчас, по прибытии в лагерь, он первым вошел в шатер Оникса, чтобы доложиться своему главнокомандующему. Гектор и Стефан остались дожидаться у входа в шатер. Затем Гектора пригласили войти внутрь.

Шатер Оникса оказался роскошным – под ногами стелился огромный пушистый красный ковер, по углам стояли жаровни, поэтому в шатре было тепло, как в июле. Судя по всему, Оникс не привык путешествовать налегке – все было устроено так, чтобы шатер превратился в уголок далекой родины лорда-пантеры. На стенах и потолке развешены чучела каких-то диковинных зверей и выбеленные временем черепа, на ковре расставлены сундуки, столики и стулья из красного дерева, инкрустированные поблескивавшим в отсветах огня перламутром и золотом. В алькове виднелась огромная квадратная кровать на четырех массивных ножках – такая кровать не втиснулась бы ни в одну из обычных солдатских палаток. На кровати, свернувшись клубком, спали два черных кота – тоже невероятных размеров. Но не эти чудеса приковали к себе внимание Гектора, а лежащее ничком на полу тело.

– Кто это был? – спросил лорд-кабан.

– Разведчик из Стормдейла, – ответил Оникс, проходя мимо юного магистра. Гектор невольно сжался, глядя на двухметрового лорда-пантеру с низким голосом, грохочущим словно катящиеся с горы камни. На плечи Оникса был наброшен роскошный плащ из медвежьей шкуры, застегнутый под горлом толстой золотой цепочкой. Под плащом бугрилась могучая грудь лорда-пантеры.

– Как близко ему удалось подобраться в вашему лагерю, милорд?

– Достаточно близко, чтобы заставить меня подумать, что он был не один, магистр, – ответил Оникс, переворачивая тело своей гигантской босой ступней. Остекленевшие глаза трупа уставились в потолок, на горле показалось выходное отверстие поразившей разведчика стрелы. Серый плащ мертвеца был пропитан кровью, на нагрудной пластине из светлой кожи можно было рассмотреть тисненый силуэт белого медведя из Айсгартена.

– Боитесь, что герцогу Генрику уже известна точная численность вашего войска?

– Я ничего не боюсь, – спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся, ответил Оникс. – Хочу лишь, чтобы мы поймали одного из разведчиков живым, чтобы допросить его о возможностях Белого Медведя. Солдаты шерифа Мюллера – настоящий сброд, никакой дисциплины. Не сомневаюсь, что если у этого разведчика были товарищи, они за километр услышали их. Если бы среди людей Мюллера оказался хотя бы один бастийский солдат, у нас сейчас был бы в руках живой стурмландец, которого можно допросить.

«Ему нужен «язык», братец, и в этом ты можешь ему помочь», – прошептал бес-Винсент, обвернувшийся вокруг шеи магистра наподобие призрачного хорька.

Стоявший в углу шатра лорд-ворон Флинт налил себе бокал вина – бульканье жидкости заставило Гектора повернуть голову. Ворон с копной жестких черных волос на голове и крючковатым носом пристально наблюдал за Кабаном.

«Никто тебе не верит, братец, – вздохнул Винсент. – Стоило ли тащиться сюда только ради того, чтобы тебя пришили? Говорил я тебе – не ходи!»

– Ну что же, – сказал наконец лорд-кот. – Я много слышал о тебе, юноша. Скажи, почему ты решил переметнуться на другую сторону? Всего несколько недель назад ты был членом Совета Волка – откуда такая резкая перемена?

Гектор на секунду задержал дыхание, стараясь успокоиться и собраться. Ему предстояло убедить Оникса в том, что теперь он полностью на его стороне. Для Гектора это было вопросом жизни и смерти.

– Совет Волка утратил смысл, превратился в сборище испуганных верлордов, боящихся склонить колени перед Лукасом. Мы собрались вокруг Волка из чувства преданности, и я солгал бы, сказав, что не считал в свое время Дрю Феррана своим другом. Но он стал другим, совсем не тем парнем, каким я знал его когда-то. Со временем он обнаружил, что не способен исполнить свое высокое предназначение. Его сердце и ум вошли в противоречие друг с другом. Когда Дрю был позарез нужен своей стране, он при первой же возможности сбежал на поиски леди Гретхен. Поставил свою подругу выше интересов всего народа.

Гектор знал, что это лишь полуправда. Хотя Дрю действительно чувствовал себя неуютно в роли верховного правителя, его решение отправиться на поиски Гретхен было продиктовано не эгоизмом, а чувством ответственности за судьбу и жизнь своих друзей. Его мотивы были убедительны, и, если уж говорить начистоту, сам Гектор благословил юного Волка покинуть Хайклифф и отправиться на поиски Лисицы, похищенной принцем Лукасом и его гвардейцами. Если бы Дрю удалось освободить Гретхен и привезти ее домой, кто знает, как бы оно все повернулось в дальнейшем. Однако конец этой истории оказался печальным для всех, и теперь Гектору приходится защищать себя перед Ониксом. Если для этого требуется предать память о своем дорогом покойном друге, пусть будет так.

– Странно, – сказал лорд-пантера. – Я думал, ты считаешь привязанность между друзьями достойной восхищения. Разве лисийцам не свойственно ставить тех, кто им дорог, превыше всего?

– Нет, когда такая привязанность вредит интересам государства, милорд. Это был безрассудный, эгоистичный поступок человека, которому нет никакого дела до народа Лиссии. Увы, единственный оставшийся в живых член Совета Волка, герцог Манфред, так и не понял до сих пор, что Волк – вовсе не спаситель Семиземелья.

– Манфред – единственный оставшийся в живых член Совета? Ты уверен в этом?

– Дрю исчез и, как я полагаю, мертв. Разве в Кейп Гала не обнаружили его оторванную руку? Да, Дрю крепкий парень, но мне не верится, что даже он мог бы оправиться, получив такое увечье. Лорда-акулу, Вегу, я убил своими руками – проткнул ему брюхо серебряной стрелой и отправил за борт его собственного корабля кормить рыб. Поэтому могу твердо ответить на ваш вопрос: да, я уверен.

– А герцог Берган?

– Мертв, насколько мне известно. Мертв и погребен под скалами Хайклиффа.

Оникс хмыкнул.

«Ой, нехорошо это, братец, нехорошо».

– Что вас рассмешило? – нервно спросил Гектор.

– Скажи ему, – велел Оникс, и Флинт выступил вперед.

– Берган жив.

Колени Гектора подогнулись, и ему пришлось напрячься, чтобы выпрямить их.

Заметив это, Оникс спросил:

– Ты удивлен?

– А разве все мы не удивлены этим? – с трудом выдохнул Гектор. – Но как это могло случиться? Его засыпало землей, это видели солдаты Львиной гвардии, разве не так?

– Так-то оно так, – ответил Ворон, прихлебывая из бокала. – Но тем не менее он выжил.

– Вы уверены в этом?

Флинт спокойно допил вино и поставил опустевший бокал на столик.

– Наши разведчики видели его в сопровождении еще нескольких людей у подножия гор Уайтпикс.

– Они не ошиблись, это он?

– Его должно было раздавить землей, но это точно он.

– И что же вы собираетесь делать? – спросил Гектор, крайне встревоженный известием о спасении лорда-медведя. В детстве он был для Гектора как дядя, тогда юный Кабан восхищался им, но впоследствии разочаровался в герцоге и перестал считать его своим другом. И вот, выходит, Берган жив? Ну и дела!

– Я схвачу Бергана сам, причем раньше, чем он доберется до крепости Генрика, – сказал Оникс, сжимая кулаки. – До укреплений, построенных в горах Белым Медведем, ему еще несколько дней пути. Герцог из Стурмланда не сидел сложа руки, когда в Лиссии разразилась война.

– Укрепления? – переспросил Гектор. – А я думал, что Генрик постарается остаться в стороне и попробует под шумок снова сделать свой Стурмланд независимой страной, как это уже было когда-то.

– Не знаю, какие у него были планы, но к войне он свой народ подготовил, – произнес Оникс. – И весьма мудро поступил, хочу заметить, учитывая то, что надвигается. Однако никакого отделения от Семиземелья не произойдет, все они принесут клятву верности новому королю. И еще раз склонятся перед лордом-котом.

– В Уайтпикс мы столкнулись с непредвиденным сопротивлением и поразительной отвагой местных жителей, – добавил Флинт. – Я сам вылетал на воздушную разведку и видел – они натренировали свое зрение так, чтобы высматривать Воронов. Должен признать, это впечатляет. Вдоль южного края горного хребта сооружены стены из дерева и льда, они окружают владения Белого Медведя и обеспечивают его войска дополнительной защитой. Вторгнуться туда из Бедленда будет непросто даже нам, несмотря на наше численное превосходство.

– Как вы предполагаете схватить Бергана? – спросил Гектор. – Без хорошей драки он не сдастся.

– Берган встретит достойного противника, когда я лично перехвачу его маленькую шайку, – презрительно усмехнулся Оникс. – Вы, лиссийские верлорды, в подметки не годитесь нам, оборотням из Баста.

Он обернулся к Флинту и добавил:

– Прикажи, чтобы пятьдесят наших лучших бойцов седлали коней, мы немедленно отправляемся, чтобы схватить этого Медведя-надоедалу.

Флинт поклонился, прищелкнул каблуками и направился к выходу из шатра.

– Погодите! – сказал Гектор, поднимая свою обтянутую перчаткой руку. – У меня есть предложение получше.

Ворон и Пантера скептически посмотрели на юного магистра.

– У тебя есть предложение получше, чем у лорда Оникса? – спросил лорд-ворон.

– Дай мальчишке сказать, Флинт. Может быть, слова моей сестрицы Опал не совсем были лишены смысла, когда она так настаивала, чтобы мы дали ему место в Совете принца, – произнес Оникс и перевел взгляд на Гектора. – Ну? Давай, выкладывай свое замечательное предложение.

«Хорошо, Гектор. Ты сумел завладеть их вниманием».

– Не нужно захватывать Бергана.

Флинт расхохотался, но Оникс поднял руку, заставляя его замолчать.

– Любопытно. Продолжай, магистр.

– Дайте мне встретиться с ним, с парой моих людей. Если Берган все это время провел в дикой глуши, он вряд ли мог что-нибудь услышать о том, что произошло у меня с Вегой и Манфредом. В этом случае он по-прежнему должен доверять мне.

– А если нет? – спросил лорд-пантера.

– В вашей армии найдется балласт – воры, отморозки и прочие мерзавцы, которыми не жалко пожертвовать? Много их не потребуется – ровно столько, чтобы я с моими людьми смог продемонстрировать Медведю свою преданность.

Оникс посмотрел на Флинта.

– Например, недоумки Мюллера, милорд. А командовать ими можно поставить племянника шерифа, этого идиота Стефана.

Оникс кивнул и спросил:

– И что дальше, Черная Рука?

– Продемонстрировав нашу преданность, мы присоединимся к герцогу, чтобы проделать остаток пути вместе с ним. Я смогу проникнуть в Айсгартен, что не удастся никому другому. Оказавшись за стенами города Белого Медведя, я повалю городские стены изнутри. Не я приведу к вам герцога Бергана, вы сами возьмете его, причем не одного, а вместе с герцогом Генриком и другими верлордами, которые объединились против Льва.

«Но это еще не все, дорогой братец, – прошептал бес-Винсент. – Твой план этим не исчерпывается, разве не так? Назвать тебе другую причину, по которой ты стремишься в Стракенберг? Если верить легендам, во дворце Белого Медведя спрятан Посох Змея, охраняемый Дочерьми Айсгартена. Можно лишь гадать, какие тайны могут раскрыться, если этот артефакт попадет в твои руки».

Винсент был прав, он знал что говорил. И их отцу было известно, что Посох Зме́я – не миф. Этот посох на самом деле существует, он – древнее, затерявшееся во времени наследие Драконов.

– Ваш план хорош, лорд-магистр, – сказал Флинт, – однако есть одна проблема. Вы ничего не знаете о внутреннем устройстве Айсгартена. Это город-крепость, вырезанная прямо в склоне горы Стракенберг. На протяжении десятилетий Генрик скрывает секреты Айсгартена от всех чужаков, поэтому о слабых местах города могут знать только свои, стурмландцы.

– Только стурмландцы могут что-то знать о секретах Айсгартена? – переспросил Гектор. – Наподобие того, что валяется мертвым у ваших ног?

Гектор стянул с рук перчатки, аккуратно свернул их и засунул за поясной ремень. Оникс и Флинт с омерзением взглянули на почерневшую руку магистра – она казалась высохшей как у мумии, и когда Гектор сжал ее в кулак, кожа натянулась на костяшках пальцев так, словно готова была лопнуть.

– Вы закончили с телом этого разведчика, милорд? – осведомился Гектор.

Оникс медленно кивнул, не сводя глаз с черной руки магистра.

Гектор раскрыл свой походный саквояж и принялся доставать из него странные предметы – тонкие металлические шпатели, стеклянную банку с темно-желтым порошком, черную свечу.

«Очень хорошо, братец. Ты не настолько безнадежен, как может показаться».

Гектор не обратил на голос беса ни малейшего внимания и продолжал доставать из саквояжа все, что необходимо для установления контакта с мертвыми.

– Вы сказали, что не смогли допросить пленного? – спросил он, улыбаясь. – Я помогу вам сделать это.

Глава 2
Маски сброшены

Прорезавшая Брекенхольм дорога Даймлинг-роуд была пуста, лишь одинокая босая фигура медленно брела по ней по направлению к южным воротам города. Рольф, ссутулившись и прячась в тенях, пробирался мимо домов, окружавших эту главную улицу. Телохранитель Бабы Корги остановился, поравнявшись с последним строением перед высоким деревянным частоколом. Спрятавшись за бочкой для сбора дождевой воды, он внимательно присмотрелся к тому, что у него впереди.

А там были два солдата из Городской стражи, стоявшие возле двухметровых ворот, запертых массивной задвижкой, сделанной из ствола дерева. Рольфу было известно, что запирающий механизм находится в правой башне ворот и открывается изнутри. Но это не имело значения для немого гиганта, он не собирался входить с земли. Рольф порылся в складках своего грязного плаща, вытащил оттуда духовую трубку, запустил пальцы в маленький деревянный ящичек на своем поясе и осторожно вынул из него две стрелы. Проверил дистанцию – приблизительно двенадцать метров. Вложил стрелу в трубку и поднес ее к губам.

Первый охранник, которому стрела вонзилась в шею, свалился на землю раньше, чем его товарищ успел понять, что же происходит. Яд, которым были смазаны стрелы, действовал моментально, сердце охранника остановилось прежде, чем его напарник наклонился, чтобы помочь товарищу. Следующая стрела поразила второго охранника в запястье протянутой руки, и глаза солдата широко раскрылись. Последним, что успел увидеть солдат, была появившаяся из темноты фигура цыгана. В следующую секунду охранник свалился мертвым на своего уже лежащего на земле товарища.

Не теряя времени, Рольф оттащил трупы от ворот и спрятал их в тени за башней. Вновь порывшись под плащом, он вытащил два длинных зазубренных кинжала, сделанных из черного кремня, найденных в глубине Дайрвудского леса. Подойдя к стене, Рольф начал подниматься по ней, втыкая кинжалы в дерево и подтягиваясь на них. Взобравшись на вершину городской стены, он выглянул наружу.

Перед ним на башне находились еще трое стражников в зеленых плащах, они стояли спиной к Рольфу и смотрели на окрестные луга и лес. Над башней был подвешен большой медный колокол, рядом с ним спускалась вниз открытая лестница. Три копья стояли на подставке – недалеко, но недостаточно близко от стражников. Рольф беззвучно перевалился через деревянный парапет, опустил босые ноги на настил. Вновь появилась на свет духовая трубка, еще три стрелы были осторожно вынуты из деревянного ящичка. Один из охранников указывал куда-то в темноту и о чем-то говорил встревоженным тоном. Рольф увидел также, как один за другим гаснут факелы на Караульных деревьях – все шло по плану.

Первый Зеленый плащ получил стрелу в затылок и замертво свалился со стены. Рольфу не повезло – двое оставшихся стражников уже повернулись к колоколу и своим копьям. Огромного роста цыган бросил свою духовую трубку, выхватил кинжалы и кинулся навстречу ближайшему из солдат, который уже направлялся к колоколу. Однако элемент неожиданности был уже утерян, и охранник успел выхватить из-за пояса свой кинжал, а его товарищ потянулся за копьем. Рольф метнул свой первый кинжал, попал в руку, в которой солдат держал кинжал, и она безвольно повисла. В следующую секунду цыган приблизился и нанес охраннику несколько смертельных ударов.

Видя, что дорогу к колоколу преграждает цыган-убийца, третий, последний, охранник громко закричал, его голос раскатился над всей крепостной стеной. Проклиная свою неудачу, Рольф выхватил из тела убитого солдата оба кремневых кинжала и бросился на последнего охранника. Зеленый плащ сделал выпад своим копьем, но Рольф успел упасть, покатился и проскользнул по деревянному настилу мимо ног охранника. Кремневый кинжал перерезал сухожилие на ноге солдата, и тот свалился на доски рядом с цыганом. Охранник заорал, но Рольф навалился на охранника сверху, придавил его своим тяжелым телом.

– Пожалуйста! – крикнул охранник, умоляя о милосердии. – У меня есть жена! Семья!

Рольф усмехнулся, обнажил свои острые зубы у самого лица охранника.

– Семья? – переспросил Лесовик. Он крайне редко нарушал молчание, поэтому его голос прозвучал хрипло, как тупая пила по дереву: – Это моя семья приближается!

Телохранитель Бабы Корги впился зубами в глотку солдата – зеленый плащ охранника быстро окрасился в красный цвет.

Гретхен стояла на балконе, глядя сверху на Брекенхольм. Час был поздний, когда Лисица проснулась, город уже погрузился в сон. Хорошо знать, что рядом с ней Уитли – леди-медведица спала в соседней комнате. Впервые узнав о том, что ее кузина собирается стать следопытом, Гретхен насмешливо фыркнула, но позднее, увидев Уитли в деле, прониклась к ней уважением и испытывала зависть оттого, что ее кузина, в отличие от большинства верледи, стала вольной птицей.

Апартаменты, которые отвели Лисице, были более чем комфортабельными. По распоряжению герцогини Ранье слуги приготовили для нее самое лучшее помещение, в котором имелось все, что требовалось для принцессы, – туалетный столик с зеркалами, заставленный пудрой и духами, книжная полка, набитая произведениями писателей-классиков, гардероб с бесчисленными красивыми платьями. Но, несмотря на это, Гретхен не чувствовала удовлетворения – некогда эгоистичная леди из Хеджмура теперь все чаще задумывалась не о себе, а о своих друзьях и о том, где они сейчас, в каком уголке Лиссии.

К счастью, за Гектора можно было не волноваться. Гретхен узнала, что несколько верлордов, включая юного Кабана, сумели благополучно бежать из Хайклиффа на корабле во время штурма города, который вели омирские Псы и Коты из Баста.

А вот следы Дрю затерялись, он был сейчас Бренн знает где. Сердце Гретхен сжималось, когда она думала о том, где он может быть сейчас и что с ним. Принц Лукас превратился в чудовище, стал бледной тенью того юноши, с которым Гретхен была помолвлена с самого детства. Было время, когда она восхищалась принцем, но после того как он обошелся с ней самой и всей Лиссией, возненавидела его. В лице Дрю она нашла человека, который по-новому открыл для нее Лиссию, показал ей, как тяжело живется в ней простым людям. Гретхен вспомнила о том, как они познакомились с Дрю, вспомнила взгляд его серых глаз, непослушную копну темных волос – пыльных с дороги, требующих горячей ванны и хорошего парикмахера. Вспомнила его незнание этикета, то, каким неловким он выглядел в окружении аристократов, и улыбнулась. Но улыбка слетела с ее лица, когда Гретхен вспомнила о том, какой при этом была она сама – избалованная принцесса, которая все знает лучше других. Как же глупо она себя вела!

– О чем задумалась?

Гретхен обернулась и с удивлением заметила стоящую неподалеку от себя Уитли. Лисица покраснела.

– Не спится. Тебе тоже?

– Услышала, как ты ходишь, – с улыбкой ответила Уитли. – Должна заметить, что для такого нежного цветочка, как ты, у тебя довольно тяжелая поступь.

– Прости. Меня что-то тревожит, хотя теперь, казалось бы, у нас надежная крыша над головой.

– Хорошо тебя понимаю. Каждый раз, вернувшись из разведки, я ощущаю что-то похожее…

Уитли не договорила и напряглась, всматриваясь куда-то за спину Гретхен – за стены Брекенхольма.

– В чем дело? – спросила Лисица, переводя взгляд на Дайрвуд.

– Огни, – ответила Уитли, и лицо ее стало встревоженным.

– Огни? Я ничего не вижу.

– И не можешь видеть. Караульные башни находятся на деревьях за лугом. Их огни горят всю ночь – это сигнал для Городской стражи, которая караулит стены.

Уитли потянулась за своей прислоненной к перилам балкона боевой дубинкой.

– Сейчас огни не горят. Ни один.

Скакавший верхом на Шторме по залитой лужами Даймлинг-роуд Трент был одним из первых, кто заметил, как гаснут, скрываются во тьме сигнальные огни. Светящиеся сквозь густую листву, эти огни говорили о том, что опасное путешествие через Дайрвудский лес подходит к концу – приближаясь к Брекенхольму, Трент видел все больше этих огней, они радовали сердце любого путника. Когда мигнул и погас первый факел, юноша не забеспокоился – мало ли что могло случиться, но за первым огнем стали гаснуть и другие. Один за одним огни гасли, а вскоре раздались и отчаянные крики людей.

Когда среди деревьев начали появляться темные фигуры, коня и его всадника охватил страх. Весь лес неожиданно ожил, из темноты показалась масса рук с копьями, лохматые головы – толпа диких Лесовиков молча пробиралась сквозь подлесок и грязь. Увидев одинокого всадника, несколько Лесовиков отделились от основной массы и направились наперехват.

– Хей! – крикнул Трент, пришпоривая своего коня, гоня его прямо на толпу окружающих его Лесовиков. Один из дикарей появился прямо перед Штормом – черный от грязи, сквозь которую проглядывали нанесенные на кожу синей краской узоры. Лесовик занес свой топор, но Шторм уже налетел на дикаря, ударил его в грудь – резко хрустнули раздробленные ребра. Конь и всадник вырвались из окружения и помчались дальше по Даймлинг-роуд, вылетев из-под полога леса.

Луга, среди которых оказались Трент и Шторм, были удивительно красивы в ясный весенний день – огромные, покрытые изумрудной травой открытые пространства резко контрастировали с мрачным темным лесом. Но сейчас, посреди зимы, учитывая сотни бегущих за спинами юноши и коня дикарей луга выглядели страшными, опасными, кошмарными. Тишину разорвали крики Лесовиков, напоминавшие вой и лай диких животных, и чем ближе приближался к Брекенхольму всадник, тем громче они становились. Лесовики шли стеной, с копьями и топорами, дубинками и кинжалами, луками и духовыми трубками – их оружие было самодельным, но от этого не менее смертоносным. На головах некоторых Лесовиков виднелись повязки с торчащими из них перьями, на шеях дикарей сухо бренчали ожерелья из костей и мелких черепов. Показавшиеся впереди городские ворота были закрыты, и Трент с ужасом понял, что попал в ловушку – перед ним глухая стена, за спиной орда Лесовиков. И голое поле вокруг.

– Ворота! – закричал Трент, подлетая к огромным воротам и исчезая в их тени. Копыта Шторма начали вязнуть и проскальзывать в взбитой колесами телег грязи. Трент направил коня вдоль огромных ворот, яростно колотя в них кулаком.

– Ради всего святого! – орал он, оглядываясь назад, на луг, на приближающихся Лесовиков. – Откройте ворота!

Неожиданно заскрипели тяжелые колеса, механизм отодвинул массивный засов, и створки ворот стали открываться наружу. Трент натянул поводья, Шторм нервно заржал и, когда просвет стал достаточно широким, проскочил в ворота.

– Закрывайте! – крикнул Трент, обращаясь к стражникам. – Я уже внутри!

Он оглянулся назад, но с ужасом увидел, что механизм продолжает работать, а ворота открываются все шире и шире.

– Ворота! – изо всех сил завопил Трент. – На город напали! Закройте их!

В этот момент он увидел двух мертвецов в зеленых плащах, они лежали у подножия одной из башен. В следующий миг первая волна Лесовиков прорвалась сквозь открытые ворота, и в Брекенхольме началась кровавая резня.