Текст книги "Неотразимая"

– Твои крылья, королева эльфов. Я хочу твои крылья.

Дети замерли в ожидании, широко распахнув глаза, Джейд понимающе кивнула и продолжала сказку:

– Я не могу отдать тебе свои крылья, господин, ведь без них я не смогу летать.

И тогда мои подданные улетят к другой королеве, а вместе с ними и моя единственная любовь.

Гном продолжал упорствовать.

– Крылья или ничего, королева. Цена урока танцев слишком высока, а я очень хочу летать.

Однако говорить таким грубым и требовательным тоном с королевой эльфов было очень опасно, и невежественный маленький гном должен был быть наказан. И королева собралась дать хороший урок этому упрямцу.

Она ответила ему мягким голосом:

– Ладно, ты будешь летать, но только не на моих крыльях. Но сначала научи меня танцевать, и тогда я подарю тебе крылья, которые станут твоими собственными.

Гном был доволен сделкой и быстро научил королеву эльфов танцевать. Потом он сердито потребовал.

– Я хочу сейчас же получить свои крылья.

Фея быстро взмахнула своей волшебной палочкой, и гном превратился в крошечного маленького комара, размером не больше бородавки на коже лягушки.

– Вот теперь у тебя есть свои крылья, – засмеялась королева эльфов. – Навсегда! Теперь убирайся, пока я не наступила на тебя!

А когда мы встретимся в следующий раз, будь повежливей.

– Мораль этой истории двойная, – пояснила Джейд своим внимательным слушателям. – Во-первых, жадность может довести вас до беды, так что будьте осмотрительны, когда просите что-нибудь. И второе, следите за своими манерами, особенно когда разговариваете с королевой эльфов.

Сделав это последнее пояснение, Джейд подняла голову и посмотрела прямо туда, где в тени стоял Мэтт. Он понял, что она уже давно знает о его присутствии, и теперь она молча бросала ему вызов.

Шагнув вперед, он прямо встретил ее вызывающий взгляд. Потом знакомый жар снова наполнил его, когда ее глаза, казалось, смотрели на него с еще более сильным чувственным пылом. Между ними не было сказано ни слова, но он чувствовал себя так, словно она оказывала на него какое-то магическое, волшебное воздействие, точно она была не просто продажная женщина, а ирландская чародейка, похожая на королеву эльфов из сказки, которую она только что рассказывала детям.

С трудом он отвел взгляд и посмотрел на детей.

– Ужин ждет, – спокойно сообщил он им. – Пойдемте, надо умыться.

Бет взяла ребенка у Джейд, и малыши прошли мимо него, бросая на него долгие виноватые взгляды. Мэтт повернулся, чтобы уйти.

Его остановил голос Джейд.

– Вы не накажете их, нет?

Он снова повернулся к ней.

– Они намеренно ослушались меня, – твердо произнес он. – За это им нужно будет сделать замечание.

– Как?

– Я еще не знаю, но, мне кажется, хорошего нравоучения будет достаточно, не так ли?

– За то, что они приходили ко мне?

– За то, что они ушли далеко от фургона и даже не сказали мне, куда отправились.

– Вы не будете их бить? – нахмурившись, продолжала настаивать она. – И не отправите их спать без ужина? И не заставите их молиться и раскаиваться в грехах, которые они и не думали совершать?

Мэтт был ошеломлен ее предположениями.

– Господи, женщина! – возмутился он. – За кого же ты меня принимаешь?

– Не думаю, что вам хотелось бы это узнать, – сухо ответила она. – Мне просто нужно знать, что вы не накажете этих малышей.

Мэтт не мог поверить в то, что слышал, так же, как чуть раньше не ожидал услышать, что Джейд рассказывала сказку его маленьким питомцам.

– Я никогда и пальцем не тронул ни одного из этих малышей, и я не собираюсь начинать это делать сейчас.

Она все еще была не вполне убеждена.

– Вы обещаете? Честное слово?

– Клянусь на своей Библии. Теперь вы удовлетворены? Могу я пойти и накормить своих голодных птенцов, пока ужин еще не превратился в угли?

Она кивнула, а потом добавила.

– Спасибо. Может быть, я составила о вас не правильное мнение раньше.

– Возможно, что и я составил о вас неверное мнение, – признал он. – По крайней мере, частично.

Он повернулся было, чтобы уйти, когда ее слова заставили его снова остановиться.

– Если сегодня кому-то и придется раскаиваться, то эти молитвы, проповедник, скорее всего, должны принадлежать вам, потому что целую минуту вы смотрели на меня так, словно я была единственным куском пирожного во всем магазине.

Она замолчала, чтобы он уловил эту мысль, а потом с заразительным смехом, от которого у него по телу прокатилась горячая волна желания, добавила:

– И я хотела бы оказаться этим куском пирожного – именно вашего любимого.

И если она собиралась захватить его врасплох, то сама оказалась крайне удивлена его реакцией. Вместо того чтобы застыть и разразиться праведным гневом, он обворожительно улыбнулся и мягко ответил»

– Я весьма неравнодушен к ирискам и корице и полагаю, что смесь этих двух ароматов очень подошла бы тебе.

– Сахар и пряности, неужели все это вкусно? – кокетливо парировала она.

Он расплылся в улыбке.

– Осмелюсь утверждать, даже более чем вкусно и приятно.

Ранним утром следующего дня, когда девушки собирались готовить завтрак, к их лагерю подошла пожилая женщина с суровым взглядом.

– Я – Тилда Браннер, – отрывисто произнесла она. – Преподобный сказал, что вам, девушки, нужен, кто может научить вас готовить, и что, возможно, вы будете платить за уроки. Должна вам сказать прямо, я не уживаюсь с женщинами, продающими свои ласки, но мне нужны деньги. Так что, вы согласны или нет?

Все шесть молодых женщин удивленно смотрели на нее. После небольшого напряженного молчания Мэвис сказала:

– Это очень любезно с вашей стороны, миссис Браннер. И со стороны преподобного Ричардса. Сколько вы хотите брать с нас за уроки?

– Я бы хотела доллар за урок.

Мэвис посоветовалась с подругами, и они все согласились.

– Мы согласны. Когда можно начинать?

– Да прямо сейчас. Зачем терять время? – ответила Тилда, кивнув на полусырой бекон и подгоревшие яйца, которые девушки приготовили для себя. – Надеюсь, у вас достаточно яиц. И я надеюсь, у вас хватило смекалки положить их в кукурузное зерно для сохранности.

Мэвис кивнула.

– Мы прочитали об этом в путеводителе.

Тилда посмотрела вокруг и слегка нахмурилась.

– А где же ваша молочная корова?

– У нас ее нет. – отозвалась Джейд. – Мы не думали, что она нам понадобится.

– Если вы собираетесь учиться готовить, то она вам будет нужна. Кроме того, она будет снабжать вас молоком для питья, когда не будет пригодной для этого воды. Вы также сможете готовить сладкий крем из яиц и молока, пудинги и масло.

– Но маслобойки у пас тоже нет, – застенчиво сообщила ей Блисс. – Ни у одной из нас нет особых талантов к домашнему хозяйству.

Тилда хмыкнула и снисходительно посмотрела на Блисс.

– Это означает, что вы все зеленые, как весенняя трава, когда дело касается ведения хозяйства. К вашему сведению, мисс, вам не нужна маслобойка, чтобы делать масло, по крайней мере, во время путешествия. Все, что нужно, так это слить остатки молока в ведро и повесить его под фургон, и к концу дня от всей этой тряски вы получите сбитое масло.

– Может, нам удастся купить корову, когда доберемся до Лоуренса, – сказала Фэнси. – Джейд как раз собирается купить там ботинки, если, конечно, там будет лавка.

– Ну, корову в лавке вы не купите, но полагаю, вы где-нибудь ее раздобудете. Ведь даже бобы нельзя хорошо приготовить без молока.

Тилда послала Лизетт чистить подгоревшую кастрюлю, а Пичес – принести еще яиц.

– Ну, а кто же из вас Джейд? – спросила она.

– Я Джейд. А почему вы спрашиваете?

– Преподобный сказал, что вы, вероятно, захотите научиться готовить бисквиты и рулеты с корицей и специями. Конечно, сначала мы освоим азы кулинарии, чтобы у тебя получалось все, что ты захочешь сделать. Мы займемся выпечкой и приготовлением сладостей немного позже.

Щеки Джейд вспыхнули ярким румянцем.

Она отвернулась в сторону, надеясь, что никто не заметит ее реакции на замечание Тилды и не будет задавать вопросы, на которые ей не хотелось сейчас отвечать. Она совершила ошибку, посмотрев на фургон Мэтта и увидев, что он наблюдал за ней с очаровательной улыбкой на своем красивом лице. Потом он подмигнул ей, его глаза сверкнули, и он снова занялся своим делом.

Весь этот день Джейд с трудом удерживалась от того, чтобы не посмотреть в сторону Мэтта. Когда их фургоны начали вязнуть в липкой грязи, он подошел, чтобы помочь Билли вытолкнуть их. Когда Мэтт толкал колесо фургона, рукава его рубашки лопнули, и Джейд восхищенно смотрела, как сильно напряглись его разработанные мускулы от невероятного усилия. Потом, когда она краешком глаза увидела, как он переодевался в свежую рубашку, у нее перехватило дыхание от вида его широких плеч, обнаженной груди, слегка покрытой черными волосами и блестящей от пота.

Что еще хуже, так это всякий раз, когда она смотрела в его сторону, он, казалось, чувствовал на себе ее взгляд и отвечал на него. Такое переглядывание не могло долго оставаться незамеченным, скоро девушки заметили этот обмен взглядами и начали дразнить Джейд.

– Вы только посмотрите! Джейд строит глазки пастору!

– Да, и он сам тоже выглядит изумленным.

– Как же все это понимать? Неужели Купидон ранил их своими стрелами?

– Эй, Джейд! А что это Тилда имела в виду, говоря сегодня утром о преподобном и рулете с корицей? У тебя появились какие-то секреты от нас?

– Я не хочу говорить об этом, – упрямо ответила Джейд, когда уже стало совершенно невозможно игнорировать их.

– А я-то думала, этот парень совершенно не произвел на тебя впечатления, Джейд. Или, вероятно, девушка была слишком самоуверенна?

– Я не девушка.

Мэвис рассмеялась.

– Ну ты и не куртизанка.

– И даже не скромная шлюха, – добавила Блисс, закатив глаза. – Ну конечно, пирожные, ведь есть еще пирожные, а пастор, может быть, и в самом деле сладкоежка? И именно сейчас он смотрит на тебя так, словно ты самое вкусное маленькое пирожное, которое он когда-либо видел.

– Я певица, и когда-нибудь я стану такой же великой и знаменитой, как Дженни Линд.

И сейчас я не собираюсь влюбляться ни в одного мужчину, особенно в такого неподходящего, как этот пастор, и разрушить все свои грандиозные планы о богатом и славном будущем.

– Откуда ты знаешь, что он неподходящий, Джейд? – подмигнув, спросила Пичес. – Ты ведь еще не испытывала его на этот счет, милая. Он может оказаться вполне пригодным.

– Спасибо, Пичес! – воскликнула Фэнси, смешно взмахнув рукой. – Ох, девочки, вы меня так возбудили и разгорячили, что я умираю от желания иметь любовника!

– Потерпи немного, милочка, скоро будет Лоуренс.

Глава 7

Старший каравана решил сделать небольшую остановку, чтобы посоветоваться со знатоками, где лучше разбить лагерь, когда они доберутся до Лоуренса, до которого остался всего час пути. Именно во время этой короткой передышки Мэтт случайно оказался свидетелем неприятного столкновения между Джейд и одной из женщин из каравана. Молодая женщина, явно беременная, проходила мимо фургона Джейд и неожиданно споткнулась обо что-то в высокой траве. Она бы упала, если бы Джейд, стоявшая рядом, не удержала ее за руку.

– Вы не ушиблись? – услышал он сочувственный вопрос Джейд.

Но когда будущая мать увидела, кто ее поддержал, начала истерически кричать.

– Отпусти меня! Убирайся прочь! Убирайся!

Джейд мгновенно отпустила ее, глубокое недоумение отразилось на ее лице.

– Будьте осторожны, – предупредила она, когда женщина стала быстро удаляться от нее. – Смотрите под ноги, чтобы снова не оступиться.

– Не подходи ко мне близко! Не прикасайся ко мне! Ты заразишь моего ребенка сифилисом! Или еще какой-нибудь страшной болезнью, которыми болеют все шлюхи! О, Господи! – продолжала она причитать. – Если мой ребенок родится слепым или уродливым из-за тебя, я приду и убью тебя топором!

Я клянусь!

Шок и недоумение отразились на лице Джейд.

– Что ты такое говоришь, женщина? Ты совершенно потеряла рассудок!

– Нет, – упорствовала женщина. – Я все знаю про таких, как вы, и про ужасные болезни, которые вы распространяете. Мой муж рассказывал мне все эти ужасные вещи. Как от сифилиса люди теряют волосы и ногти.

– Никогда не слышала ничего более нелепого, – возразила Джейд. – Кроме того, тебе не нужно беспокоиться, что ты можешь подцепить какую-нибудь заразу от меня.

Я здорова.

Женщина взглянула на нее.

– Может и так, но у тебя грязная душа из-за отвратительных грехов, которые вы совершаете в постели и против природы. Фрэнк рассказывал мне, что вы, шлюхи, принимаете специальное снадобье, чтобы предохраниться от появления ребенка. Он также говорил, что если вы обнаруживаете, что у вас будет ребенок, то вы убиваете детей, пока они еще в теле у вас. Вы убийцы, и вы заслуживаете того, чтобы гореть в аду!

У Джейд даже рот открылся от изумления.

Ее лицо побледнело, а глаза стали темными, когда она смотрела на кричавшую женщину.

Когда она наконец обрела дар речи, то возразила:

– Нет! Я никогда не делала таких ужасных вещей! Я не знаю, откуда твой муж взял все эти глупости, но он не прав! Это все ложь и выдумки!

– Скажи это Святому Петру в Судный День, – бросила напоследок женщина. – За все это тебе гореть в аду, вместе с дьяволом.

Мэтт был ошеломлен почти так же, как и Джейд. Но прежде чем он смог решить, что делать – проигнорировать все происшедшее, словно он не был свидетелем этого столкновения, или подойти к Джейд и попытаться как-то успокоить ее – решение было принято без его участия. Он с облегчением увидел, как к Джейд подошла Мэвис и обняла ее за дрожащие плечи.

– Не принимай все это близко к сердцу, милая, – мягко посоветовала Мэвис. – Не позволяй этому яду отравить тебе жизнь.

Джейд повернулась к подруге, по щекам у нее текли слезы.

– Ты все слышала? – всхлипывая, спросила она.

Мэвис кивнула.

– Я ничем не могла помочь, она так кричала.

– О, Мэвис! Все это так ужасно! Ты слышала, что она говорила? Откуда только люди берут такие ужасы? Такую ложь?

Мэвис вздохнула и спокойно признала:

– Боюсь, в том, что она тебе наговорила, есть доля истины. Ты с нами не слишком долго, чтобы узнать обо всем этом. Вера содержала салон в чистоте и хорошо присматривала за своими девочками. Она старалась уберечь нас от тех невзгод и бед, с которыми мы могли бы столкнуться, работая на кого-то другого.

Джейд покачала головой и жалобно произнесла:

– Я ничего не понимаю.

– Я это знаю. – Мэвис повела Джейд к фургону. – Пошли, милая. Думаю, пришло время, когда мы должны поговорить с тобой о проблемах и опасностях проституции.

Всю дорогу до Лоуренса мысли Мэтта возвращались к тому, что он увидел и услышал.

У него никак не укладывалось в голове, что в ответ на свою доброту Джейд не получила ничего, кроме ненависти и отвращения. То, что она оказалась так искренне смущена и изумлена обвинениями этой женщины, также было удивительно и непонятно. Почему будущая мать оказалась более сведущей, чем ирландская проститутка! Его ставило в тупик, что Джейд выглядела менее искушенной и, более наивной, чем молодая жена.

Конечно, Мэвис объяснила эту странность, по крайней мере отчасти. Очевидно, что Джейд совершенно недавно начала заниматься этим ремеслом. Мэтт не переставал задаваться вопросом, как давно она предалась этому греховному занятию и почему. Кто или что привело ее к такой жизни? И что еще важнее, не слишком ли поздно спасти ее, если кто-нибудь – он сам, например, попытается сделать это? Или, может быть, более благоразумно не реагировать на уколы совести, пусть кто-нибудь другой попытается искупить ее грехи, может, лучше попытаться противостоять волнующему притяжению этих зеленых глаз, которые разжигают в нем такое безумно страстное чувство?

Да, вероятно, это было бы разумнее, потому что, чем чаще он видел ее, чем лучше узнавал, тем больше восхищался ею. Но разве он сможет избежать встреч в будущем. И хочет ли он этого в действительности? И что еще непонятнее, было ли это непреодолимое влечение страстью или более глубоким чувством?

Вне его понимания и контроля?

Двумя днями позже, во время дневной остановки Джейд подошла к фургону Мэтта, осторожно прижимая к себе Скитера. Лицо мальчика было вымазано в грязи и залито слезами, бриджи на колене были разорваны, его маленькие ручонки так крепко обвивали шею Джейд, что было удивительно, как она еще могла дышать. Однако ее лицо пылало не от недостатка воздуха, а от возмущения. Его выражение соответствовало описанию ангела мщения.

Мэтт быстро подошел и взял у нее плачущего ребенка.

– Что произошло? – спросил он.

– Я скажу вам, что случилось! – вспыхнула Джейд. – Трое больших негодяев, которым нужно до волдырей надрать их задницы, избивали маленького Скитера! Они в два раза старше и больше его! С каким бы удовольствием я сама избила бы их, но они убежали, когда я закричала на них.

Мэтт опустился на колени, осматривая большой синяк под глазом Скитера и не придал значения следующему замечанию Джейд.

– Я не могу сказать, как сильно он покалечен, но он так плакал, что я не стала докучать ему расспросами. Хотя поразительно, что этот малыш так тихо плачет.

Приподняв рубашку Скитера, Мэтт обнаружил на теле мальчика красные ссадины. Легко пробежав пальцами по ребрам Скитера, он сказал:

– Ничего вроде не сломано, слава Богу, но у него несколько сильных ушибов.

– Ему дали несколько пинков, – сердито проговорила Джейд. – Как бы мне хотелось догнать этих забияк и дать им отведать их собственного средства!

Как только Мэтт хотел осмотреть ноги мальчика, его торчавшее из разорванной одежды колено, ребенок неожиданно побледнел и согнулся от явной боли.

– Где болит, Скитер? Живот? – спрашивал Мэтт, надеясь, что немой ребенок сможет понять и показать, где больно.

– Э… я думаю, вам лучше осмотреть его… ну… его интимные места, – пробормотала Джейд. – Он держался за эту часть, когда я подбежала к нему.

Мэтт удивленно приподнял бровь как от информации, которую она ему только что сообщила, так и от ее явного смущения при этом.

– Ох, я вижу. Теперь понятно, что это причинило ему такую боль, ведь он очень слабенький. – Он достал платок и осторожно обтер лицо Скитера. – Из-за грязи и синяков я и не заметил, какой ты бледный.

– Вы думаете, с ним все будет в порядке? – тревожно спросила она. – Удар там… туда… не будет иметь серьезных последствий?

Несмотря на беспокойство за Скитера Мэтту пришлось скрыть улыбку.

– Я полагаю, семейные сокровища останутся целыми и невредимыми, – отозвался он, взглянув искоса на ее покрасневшее лицо и перехватив озадаченное выражение, вызванное его словами.

– Семейные сокровища? – смущенно повторила она.

Он снова удивился, как эта падшая голубка могла время от времени производить впечатление полной невинности.

– Его… интимные места, так ты, кажется, назвала их, – пояснил он. – Думаю, он быстро оправится от любых повреждений в этой области, но я обещаю лучше следить за ним, если это немного успокоит тебя.

Она кивнула, теперь такая же молчаливая, как и Скитер.

Он не мог удержаться, чтобы не поддразнить ее еще немного, хотя понимал, что ему не следовало бы этого делать после того, как она проявила такую доброту и заинтересованность в отношении Скитера.

– Мне сообщить о результатах осмотра позже?

– О… нет, спасибо.

– Тебе спасибо, – ответил он ей. – От всего сердца. Если бы не ты, трудно сказать, насколько серьезно мог бы пострадать Скитер. Обычно, когда я занят, за ним присматривают Бет или Айк. – Он нахмурился. – Можете мне поверить, я спрошу с них, почему Скитер был предоставлен самому себе сегодня днем.

– Ну хорошо, теперь я оставляю Скитера на ваше попечение, – она собралась уходить.

Немного поколебавшись, она предложила:

– Если вам понадобится чтобы кто-то присмотрел за ним или за другими детишками, только скажите, я буду рада помочь.

Прежде чем он смог ответить, приняв или отвергнув ее предложение, она ушла.

Наступило первое воскресенье путешествия, но для переселенцев оно не было днем отдыха. Их отправление задерживалось всего на час или полтора, и это короткое время предназначалось для короткой религиозной службы между завтраком и проверкой их фургонов.

– Я никогда не слышала, чтобы пастор читал проповедь меньше, чем полдня, – скептически заметила Пичес. – В Джорджии служба занимала очень много времени, начиная от первой молитвы и кончая последним аминь.

Тилда молча показывала, как переворачивать блин, прежде чем прокомментировала замечание Пичес.

– Как я понимаю, преподобный Ричарде методист. Может, они лаконичнее баптистов.

– Да уж он наверняка не такой занудный, как баптисты, – со смехом произнесла Фэнси. – Ведь когда я была маленькой, я думала, что мой зад прирастет к церковной скамье, а живот присохнет к позвоночнику, прежде чем закончится церковная служба. – Она бросила любопытный взгляд в сторону Джейд. – Неужели все священники такие неистовые, а, Джейд?

– Я не знаю, – ответила та, слегка пожав плечами. – Моя семья не из католиков.

– Надо же, – удивилась Тилда. – А я думала, что все ирландцы католики. Подумать только, как мы бываем иногда невежественны, когда речь заходит об остальном мире. Полагаю, мы должны больше обращать внимания на то, что происходит вокруг, вместо того, чтобы углубляться только в свои жизни и свои мелкие проблемы.

– Расширяешь наши горизонты, Тилда? – изумилась Мэвис. – Держу пари, у нас впереди еще много будет таких горизонтов до Орегона.

Горизонт вслед за бесконечным пыльным горизонтом.

Девушки волей случая оказались в первых рядах на воскресной службе, когда все желающие присутствовать на ней начали собираться вокруг фургона Ричардса. Мэтт занял свое место на высоком сиденье фургона, заменившем кафедру проповедника, откуда все его видели и слышали, включая «девушек», хотели они того или нет.

После молитвы, в которой он просил Бога открыть их разум и сердца слову Божьему.

Мэтт напомнил своей аудитории о библейском исходе израильтян из Египта, сравнив его с их собственным путешествием через Америку.

Его речь не была напыщенной и непонятной, он не потрясал своей Библией для пущей убедительности. Напротив, он говорил спокойно, доходчиво, без особых усилий завладев вниманием своей аудитории.

Джейд даже казалось, что он просто рассказывал историю, а не читал проповедь. Он излагал идеи, понятные и необразованным людям. Но больше всего удивил Джейд, как впрочем и многих других, юмор, привносимый Мэттом в его библейские уроки, легкая улыбка, игравшая на его губах, и блеск в его голубых глазах.

– Давайте все будем надеяться, что наш дорогой Господь приведет нас к нашей цели за гораздо меньший срок, чем тот, который понадобился израильтянам, чтобы пересечь пустыню и добраться до Земли Обетованной, – сказал он в завершение.

Мэтт решительно не был похож на прямолинейного и твердолобого толкователя Библии, на хрестоматийного священника. У него было приземленное восприятие Бога, который находился среди людей, а не в стороне от них.

Который излучал сочувствие, а не стремился к наказанию, предлагал спокойствие, здравый смысл, а не осуждение. Именно такое впечатление создалось у многих тем утром от воскресной порции Священного Писания, и все они разошлись после проповеди с чувством обновления и уверенности, что Господь направляет их жизни своей рукой.

– Надо же! – воскликнула потом Пичес. – Я потрясена! Если бы у нас был такой священник, как он, когда я была моложе, то моя жизнь могла бы сложиться иначе. – Она тихо рассмеялась и пожала плечами. – Хотя, может быть, и нет. Я была слишком своенравной тогда. Правда, я и сейчас такая.

– Иначе мы бы с тобой и не встретились, – уверила ее Джейд с дразнящей улыбкой.

После столкновения с хулиганами Скитер стал появляться возле фургона Джейд по несколько раз в день, часто в сопровождении старших сиро!. Разрешал ли Мэтт детям навещать ее, Джейд не знала. Крошка Зак был слишком мал, чтобы говорить, Скитер еще не произнес ни слова в присутствии Джейд, а трое других предпочитали избегать ее вопросов относительно этого.

Считая, что Скитер крайне застенчив от природы, Джейд не заставляла его говорить.

Немного времени и терпения, думала она, он справится с этой проблемой и будет потом болтать без умолку, как сорока. Ведь именно так было с Эмили!

Однажды она взяла несколько старых чулок, которые девушки отдали ей, и помогла детям сделать из них кукол. Набитые ватой и перетянутые лентами в некоторых местах, со старыми пуговицами вместо глаз, они получились немного уродливыми, но малыши были довольны, а это много значило. Их улыбки и смех наполняли Джейд радостью и любовью к ним.

Это произошло тогда, когда Джейд пыталась показать Скитеру, как должен рычать его игрушечный дракон, и тут она узнала страшную правду. Бет сказала ей:

– Он не сможет рычать, мисс Джейд. Скитер не может ни говорить, ни слышать. Разве вы не знали? Именно поэтому нам требуется столько времени, чтобы объяснить ему многие вещи, или понять, что он хочет. Вот почему он так сильно беспокоится, пока мы все слушаем ваши истории.

Услышав это, Джейд была так потрясена, что не могла говорить. Слезы выступили у нее на глазах и покатились по щекам. Она осторожно посадила Скитера к себе на колени, прижала его к себе и тихо поглаживала его по волосам.

– Я не знала, – пробормотала она. – Бедный маленький крошка! Но он может чувствовать. Я в этом уверена. Когда я держу его и прикасаюсь к нему, он может сказать, что я жалею его. И он видит. Он понимает: когда мы улыбаемся ему, мы чему-то радуемся, а когда мы хмуримся, то мы недовольны. А если мы плачем, то нам грустно или больно. Разве вы не думаете так?

Бет, эта маленькая мама, нежно погладила Джейд по руке.

– Да, мисс Джейд. Скитер глухонемой, но он многое может чувствовать и понимать. Папа Мэтт всегда так говорит нам. Он говорит, что Скитеру только нужно больше внимания и любви.

Неведомая никому другому любовь была тем, что занимало Мэтта в этот самый момент. Не любовь к Богу или любовь к детям, а его смешанное чувство к одной маленькой проститутке с яркими рыжеватыми волосами и изумрудными глазами. Помимо его воли, его разум и тело просто обезумели, и никакая логика и здравый смысл не могли совладать с этим. Он был потрясен этим чувством, словно действительно был влюблен в Джейд!

– Этого не может быть! – возражал он про себя. – Только не в шлюху. Не после того тяжелого урока, который дала мне Синтия в отношении неверных женщин.

Хотя он не испытывал разочарования в отношении всех женщин вообще, его неудачный супружеский опыт заставлял его соблюдать осторожность при выборе другой спутницы жизни. Он обещал самому себе быть более осмотрительным в следующий раз. И надо же, он увлекся конопатой проституткой.

– Это только страсть, старик. Все ясно и просто, – уверял он самого себя. Но в действительности все было не так просто: одного взгляда на Джейд было достаточно, чтобы у него перехватило горло, сердце начало стучать, как барабан, голова шла кругом – и все это объяснялось, несомненно, эротическим влечением.

В довершение ко всему, у этой сомнительной «леди» было несколько достоинств, которые он просто обожал. Не только потому, что она была красива, но она была добра, весела, терпелива и нежна с детьми. К тому же у нее была такая чертовски неуловимая аура детской невинности, в сочетании с ее чувственными взглядами просто сводившая его с ума.

– Оставь все это! Еще одна распутная женщина мне нужна так же, как корь!

Внутренний голос, казалось, смеялся над ним.

Он тяжело вздыхал, инстинктивно понимая, кому этот голос принадлежал. Пожалуйста, Господи, не позволь этому произойти. Не делай этого со мной. Мы с Джейд совершенно не подходим друг другу. Единственно возможное преимущество, что здесь не будет такого резкого пробуждения, какое я испытал с Синтией. Этот союз будет постоянным сражением с самого начала!

Эта насмешка снова отозвалась в его мозгу, высмеивая его бесполезные отрицания, заставляя его подчиниться воле более сильной, чем его собственная.

Мэтт снова вопрошал своего Создателя. По крайней мере, подумай об этом, хорошо? И если Ты действительно уверен, что это то, что Ты хочешь для меня, то мне понадобится еще немного времени, чтобы привыкнуть к этой идее.

Кроме всего, я ведь знаю эту женщину всего полторы недели!

Перед Мэттом стояла еще одна дилемма, в которую тоже была вовлечена Джейд. Он прибегал к уговорам, убеждениям и угрозам, но ничто не давало желаемого эффекта. Не имело значения, что он делал или говорил, но дети продолжали настаивать на посещении Джейд и ее подруг. И если бы Мэтт скрепя сердце не разрешал, то они ускользали бы тайком, чтобы повидать Джейд, несмотря на последствия.

Но что было еще хуже, Айк был явно влюблен в Джейд. Он расхаживал в постоянной задумчивости с выпяченной, как у боевого петуха, грудью и всячески превозносил ее.

– Она такая хорошенькая, ведь правда? – говорил он со вздохом. – У нее волосы цвета солнца, а ее глаза как… как…

– Пара лягушек? – кисло предположил Мэтт, когда Айк не мог подобрать достойного сравнения.

Айк метнул на него недовольный взгляд.

– Для человека, который много говорит, вы совершенно не поэтичны, преподобный.

Прежде чем вы начнете ухаживать за кем-нибудь, вам надо будет немного попрактиковаться, сэр.

– Я постараюсь учесть это, Айк, – отозвался Мэтт, пряча улыбку.

Айк снова погрузился в задумчивость и спросил:

– Как вы полагаете, какой тип мужчин нравится мисс Джейд больше всего?

Любой, кто носит штаны, вероятнее всего, с ухмылкой подумал про себя Мэтт. Айку же он ответил более вежливо:

– А не слишком ли ты молод, чтобы думать о таких вещах, сынок?

Айк пожал плечами.

– Ничего плохого нет в том, чтобы просмотреть все стадо и выбрать подходящих молодых кобылок.

– Вот уж не думаю, что мисс Джейд оценит сравнение с лошадью больше, чем сравнение ее глаз с лягушками. Похоже, нам обоим нужно усовершенствовать наше мастерство ухаживания, да, Айк?

– Думаю, что так, – согласился мальчик. – Но я же не говорю о том, чтобы жениться на мисс Джейд и взять ее с собой к Соленому Озеру, вы же знаете.

Мэтт порицающе взглянул на мальчика.

– Тогда чего же ты хочешь?

Паренек покраснел до кончиков ушей.

– Я хотел бы, чтобы она обращала на меня больше внимания. Чтобы увидела, что я больше не ребенок.

– Не спеши взрослеть, Айк, – посоветовал Мэтт. – Взросление несет с собой и большую ответственность, и поверь мне, это еще далеко не все.

Чем дольше Мэтт размышлял над этой проблемой с Айком, тем больше убеждался, что было бы разумнее переговорить с предметом внимания мальчика, только чтобы убедиться, что Джейд не поощряла этого увлечения. Вечером, уложив детей спать, он отправился на ее поиски.

И снова он нашел Джейд одну возле фургона. Она сидела, прислонившись спиной к колесу, и смотрела на костер, горевший всего в нескольких шагах от нее, и только когда Мэтт подошел ближе, он заметил слезы, струившиеся по ее лицу. Сразу заволновавшись, он присел рядом с ней.