Текст книги "Книга ведьм"

Маргарет Джонс была первой ведьмой, казненной в Массачусетсе. Ее муж Томас также находился под подозрением, но к суду его так и не привлекли. Из материалов дела, собранных Джоном Уинтропом, следует, что Маргарет была «знающей», активно практиковавшей магические ритуалы, и эта черта несколько выбивается из типичного образа ведьмы как женщины, не признающей сложившихся социальных норм, той, кого делают «крайней» в случае бедствий и несчастий[134]134
  Дэвид Холл «Охота на ведьм в Новой Англии XVII века» (Бостон, изд-во Северо-восточного университета, 1991), стр. 21. – Авт.


[Закрыть]. Дело в том, что в английской (а затем и новоанглийской) деревне той эпохи «знающие» играли весомую и освященную сложившимся укладом жизни роль в теневом микрокосме общественных отношений – они предлагали оккультные услуги за плату. В то же время сообщинники их побаивались. Как мы помним, Уильям Перкинс[135]135
  См. выше главу «Уильям Перкинс „Рассуждение о проклятом искусстве ведовства“, 1608». – Пер.


[Закрыть] в большей степени осуждал именно «знающих», а не ведьм, насылающих порчу, и колдунов-разрушителей, так как «знающие» вводили истинно верующих в искушение обращения к ним для снятия порчи или заклятия, что подрывало самые устои христианской веры[136]136
  Оуэн Дэвис «Популярная магия: „знающие“ и знахари в английской истории» (Нью-Йорк, изд-во «Блумсбери», 2007), стр. 29–30. – Авт.


[Закрыть].

Дело Маргарет Джонс[137]137
  Здесь и далее все цитаты приводятся по сборнику рукописных документов, собранных Джоном Уинтропом: «История Новой Англии», том 2, 1630–1649 гг., «Записки Массачусетского исторического общества», микрофильм 35, документ 5. – Авт.


[Закрыть]

В этом суде было рассмотрено дело Маргарет Джонс из Чарльзтауна, была она признана виновной в ведовстве и повешена за свои преступления[138]138
  Демос «Тешившие дьявола», стр. 402. – Авт.


[Закрыть]. Были представлены следующие доказательства ее вины: 1. Обладала она даром творить зло одним своим прикосновением, и многие мужчины, женщины и дети, которых она гладила или которых касалась (выражая расположение [неразборчиво], недовольство или иные чувства), после этого глохли, их начинало безудержно рвать, либо страдали они от иных проявлений сильной боли или недуга. 2. Она занималась знахарством, и ее снадобья (по ее собственному признанию) составлялись из безвредных компонентов, будь то анис, лакрица или прочие травы и корни, однако обладали очень сильным, но не всегда полезным действием[139]139
  Из данных пунктов отчета Уинтропа следует, что Маргарет Джонс скорее можно рассматривать как знахарку, а не как ведьму в чистом понимании этого слова и что преступление ее состоит не в святотатстве, а в неэффективности использовавшихся ею средств. Возникает вопрос: если бы считалось, что прикосновения Джонс действуют благотворно, а ее снадобья излечивают с гарантией, пострадала бы ее репутация в общине? Гиффорд и Перкинс заявили бы, что она все равно должна была бы понести наказание, вне зависимости от того, была ли она настоящей ведьмой или «знающей», не справившейся с заданием, но у нас нет однозначного ответа на этот вопрос. – Авт.


[Закрыть]. 3. Часто говорила она приходящим к ней, что если те не будут использовать ее снадобья, то никогда не излечатся[140]140
  Маргарет Джонс совершила ошибку, которую допускали многие из обвиняемых в ведовстве на последующих процессах. Ее заявление о том, что ее лекарства – самые надежные, толковалось ее обвинителями как прямая угроза или предсказание, в то время как подлинной его целью было лишь убеждение клиента не пользоваться снадобьями конкурентов. Похоже, что обвинители Маргарет разделяли мнение Уильяма Перкинса о том, что любые притязания на обладание особыми навыками не должны исходить из уст тех, кто не пользуется официальным общественным признанием. – Авт.


[Закрыть], и, действительно, недуги их не отпускали, а раны не заживали, несмотря на усилия всех врачей и хирургов. 4. Некоторые из сделанных ею предсказаний сбывались, а также в ее речах (которые вела она не для всех, а лишь для некоторых, прося сохранять их в тайне) упоминались такие вещи, которые естественным путем узнать ей было никак не возможно[141]141
  Маргарет Джонс оказалась в положении «человека, который слишком много знал». Находившиеся в ее распоряжении или полученные путем ее умозаключений обширные сведения, по мнению ее обвинителей, имели своим источником нечистую силу. Здесь вновь прослеживается сходство с воззрениями Уильяма Перкинса о желании ведьм через обладание особыми знаниями завоевать авторитет, которого Господь для них не желает. – Авт.


[Закрыть]. 5. Осмотр ее тела показал, что у нее имеется секретный сосок на срамных частях и выглядит он так, как словно бы недавно кто-то к нему присасывался[142]142
  По мнению ряда историков, под «соском в срамных частях» Маргарет Джонс имеется в виду клитор. См. Элизабет Рейс «Дьявол, тело и душа женщины в пуританской Новой Англии», Американский исторический журнал, выпуск 82:1 (июнь 1995 г.), стр. 15–36. – Авт.


[Закрыть], а когда такой осмотр спустя некоторое время провели еще раз, то увидели, что тот сосок сморщился, но зато появился еще один с другой стороны. 6. Когда находилась она в тюрьме, в помещении, полном дневного света, где сидела на полу, задрав юбку, то увидели на руках ее ребенка, который вдруг убежал от нее в другую комнату и исчез из видимости последовавшего за ним тюремщика. Ранее свидетели показывают, что видели этого ребенка в двух местах, связанных с обвиняемой, а одна из девушек, лицезревших его, почувствовала себя плохо, но была исцелена той же Маргарет, применившей для этой цели некие средства[143]143
  Под «средствами» в отчете Уинтропа явно понимаются особые колдовские ритуалы, при помощи которых Маргарет Джонс применила свои знания для исцеления некоей женщины, так и оставшейся безымянной. – Авт.


[Закрыть]. Поведение обвиняемой на суде было вызывающим, она беспрестанно лгала, бранилась и оскорбляла судью и свидетелей, равно как и не смирилась перед казнью. В тот же день и час, когда ее повесили, великая буря разразилась в Коннектикуте, многие деревья были повалены, и так далее, и тому подобное.

Маргарет Джонс также появляется на страницах труда преподобного Джона Хейла «Попытка постижения природы ведовства», написанного в 1697 году и опубликованного в Бостоне в 1702 году[144]144
  Ознакомиться с оригинальным текстом отчета Хейла можно при помощи онлайн-сервиса Университета штата Вирджиния в рамках проекта «Архив документов салемских процессов над ведьмами» по ссылке http://salem.lib.virginia.edu/archives/ModestEnquiry/ images.01/source/l7.html. – Авт.


[Закрыть]. Хейл был проповедником в Беверли, а его жена вошла в число обвиняемых на салемских процессах. В своем отчете о затронувшей лично его «охоте на ведьм» автор ошибочно именует Маргарет Джонс первой из казненных по обвинению в колдовстве в Новой Англии. Сегодня известно, что ранее в городе Виндзор (штат Коннектикут) в 1647 году была казнена некая Элис Янг, сведений о которой почти не сохранилось[145]145
  Холл «Охота на ведьм в Новой Англии XVII века», стр. 21. – Авт.


[Закрыть].

Рассказ Хейла о Маргарет Джонс

Раздел 5. Первой казненной стала женщина, проживавшая в Чарльзтауне, и случилось это в 1647 или в 1648 году. Она оказалась под подозрением отчасти из-за того, что вступила в перебранку с соседями, после чего с этими соседями и их скотом случились несчастья, а отчасти из-за того, что, когда соседи сжигали предметы, которые они сочли заколдованными, женщина эта подошла к костру и выглядела обеспокоенной[146]146
  Хейл предположил, что одним из оснований для привлечения Маргарет Джонс к суду стало народное поверье о том, что при сжигании предмета, который ведьма заколдовала, или ее амулета, ведьма почувствует себя плохо или обязательно окажется у места уничтожения, т. к. между таким предметом и телом ведьмы устанавливается мистическая связь. Рассказ Хейла подтверждает отчет Уинтропа в части, касающейся непривлекательных черт характера обвиняемой, выразившихся в брани и ругани, а также ее маргинальный статус, толкнувший ее в прошлом на кражу. Таким образом, принадлежность Маргарет Джонс к женскому полу, сварливость, нищета делают ее «типичной» ведьмой и легкой мишенью для обвинений, среди которых самое серьезное – в колдовстве – было, скорее всего, лишь предлогом для выражения недовольства членов общины недостаточно эффективным применением ею магии «знающих», вера в которую оставалась в их сознании незыблемой. – Авт.


[Закрыть].

В день ее казни я был вместе с некоторыми ее соседями, которые хотели, чтобы она призналась и покаялась. Но, по их словам, на суде каждый раз твердила она, что невиновна в том преступлении, в котором ее обвиняют. Тогда кто-то из соседей спросил ее, а не насылает ли на нее Господь наказание за другое преступление, а именно за давнюю кражу; и она подтвердила, что однажды украла одну вещь, но то было много лет назад, в том грехе она раскаялась, а Христос в милости Своей ее простил. Что же касается ведовства, то им она никогда не занималась, и продолжала она настаивать на своей невиновности вплоть до самой смерти.

В Нью-Йорке обвинений в колдовстве звучало гораздо меньше по сравнению с Новой Англией, что было обусловлено неоднородностью религиозных убеждений его жителей. Колония Новые Нидерланды не смогла привлечь достаточного числа голландских переселенцев, поэтому в XVII веке ее население было гораздо более пестрым по сравнению с преимущественно пуританскими обитателями Новой Англии. Здесь селились выходцы из Голландии и Скандинавии, французские гугеноты, не говоря уже о постоянном притоке черных рабов из Африки. Управление колонией перешло к Англии в 1664 году, что привлекло в Нью-Йорк и его окрестности некоторых жителей Новой Англии[148]148
  Джудит Ричардсон «Одержимые: история и применение ритуалов очищения в долине реки Гудзон» (Кембридж, изд-во Гарвардского университета, 2003), стр. 18–19. – Авт.


[Закрыть]. Возможно ли, что такой небольшой сдвиг в национальном составе привел к тому, что уже на следующий год здесь состоялся первый в истории данной колонии суд по обвинению в колдовстве? Живший в XIX веке судья, скопировавший материалы этого судебного процесса и поделившийся своими соображениями, полностью приведенными ниже, отвечает на вопрос положительно и даже берет на себя смелость утверждать, что Ральфу и Мэри Холл повезло – присяжными на суде над ними были, в том числе, выходцы из Голландии. Если бы их судили в Новой Англии, то даже при имевшихся доказательствах они бы не отделались весьма мягким приговором, поскольку многие были казнены в этих по преимуществу пуританских колониях как ведьмы и колдуны по гораздо меньшим основаниям.

Обвинение в колдовстве Ральфа и Мэри Холл[149]149
  Копия рукописи, составленной собственноручно судьей Гэбриэлем Ферманом, которая находится в собрании «Документы о колдовстве (разрозненные рукописи, № 4620)» в Отделе редких книг и рукописей Библиотеки Корнеллского университета. – Авт.


[Закрыть]

Обвинительное заключение и приговор

Далее приводится точная копия обвинительного заключения [и отчет о судебном процессе по обвинению в колдовстве] «Город Нью-Йорк против Ральфа Холла и его супруги Мэри», состоявшемся в 1665 г. Больше по таким обвинениям судов в колонии не проводилось. Странно читать сегодня этот документ – пережиток варварского века, но весьма поучительно, ибо напоминает он нам о просвещении и цивилизации, которые подарили нам лучший порядок вещей.

На заседании суда присяжных, проводившемся в городе Нью-Йорк 2 октября 1665 года, рассматривалось дело Ральфа Холла и его супруги Мэри, подозреваемых в колдовстве. Далее приводится список присяжных по сему делу: Томас Бейкер из Истхэмптона, старшина присяжных, капитан Джон Симондс из Хэмпстеда, мистер Хелмет из Джамейки, Энтони Уотерс и Томас Варделл из Марч-Пат-Хилла; мистер Николc из Стэнфорда; Бетхазар Д. Хаарт, Джон Гарланд, Якоб Лустер, Антонио Де Милл, Александр Манро и Томас Сирл из Нью-Йорка.

Арестованные были доставлены в зал заседаний суда Алланом Энтони, шерифом Нью-Йорка, и сначала Ральфу Холлу, а затем жене его Мэри было зачитано следующее обвинение:

Констебль и прочие надзирающие за порядком в городе Сеталкотт[150]150
  Современный Восточный Сетокет на северном берегу Лонг-Айленда. – Авт.


[Закрыть], что к востоку от города Йоркшир на Лонг-Айленде, настоящим сообщают Его Величеству, что означенный Ральф Холл, проживающий в Сеталкотте, в 25-й день декабря, то есть в день Рождества Христова двенадцатью месяцами ранее, в 15-й год правления Его Величества Карла II, милостью Божию короля Англии, Шотландии, Франции и Ирландии, защитника веры и прочая, и прочая, а также в течение нескольких последующих дней в разное время при помощи мерзостного и нечестивого искусства, именуемого колдовство и чародейство[151]151
  Отчет о судебном заседании почти дословно повторяет формулировки трактата «Рассуждение о проклятом искусстве ведовства» Уильяма Перкинса. Прозвучавшее на суде определение преступления вскрывает специфику ведовства как фелонии, то есть сочетания преступного метода и его результата. Строго говоря, Ральф и Мэри Холл обвиняются не в прямом акте убийства, а лишь в применении атрибутов «мерзостного и нечестивого искусства», могущих вызвать смерть. – Авт.


[Закрыть], совершил злонамеренные и преступные деяния в вышеуказанном городе Сеталкотте, что к востоку от города Йоркшир на Лонг-Айленде, в отношении Джорджа Вуда, проживавшего и скончавшегося в том же городе, выразившихся в том, что посредством воздействия означенного мерзостного и нечестивого искусства указанный Джордж Вуд получил опасную и смертельную болезнь, страдал от нее и вскорости по причине означенного воздействия мерзостного и нечестивого искусства умер, в чем и подозревается Ральф Холл.

Кроме того, констебль и прочие надзирающие за порядком в означенном городе сообщают Его Величеству, что через некоторое время после смерти вышеуказанного Джорджа Вуда обвиняемый Ральф Холл несколько раз при помощи своего мерзостного и нечестивого искусства, именуемого колдовство и чародейство, совершил злонамеренные и преступные деяния в вышеуказанном городе Сеталкотте в отношении малолетнего ребенка Энн Роджерс, вдовы вышеуказанного скончавшегося Джорджа Вуда, что указанный младенец получил опасную и смертельную болезнь, страдал от нее и вскорости по причине означенного воздействия мерзостного и нечестивого искусства умер, в чем и подозревается Ральф Холл. Вследствие вышесказанного констебль и прочие надзирающие за порядком заявляют, что вышеуказанный Джордж Вуд, равно как и вышеозначенный младенец, были посредством злонамеренных и преступных деяний убиты обвиняемым Ральфом Холлом в то время и в том месте, которые указаны выше, то есть Ральф Холл совершил преступление, предусмотренное законом, установленным действующими властями.

Такое же обвинение было выдвинуто и оглашено против Мэри, жены Ральфа Холла. После чего было зачитано несколько показаний, обвиняющих арестованных в том преступлении, которое было указано в зачитанных им обвинительных заключениях, но ни один из свидетелей не явился в суд, чтобы лично подтвердить свои показания. После этого секретарь суда вызвал Ральфа Холла, велел ему поднять руку и зачитал следующее: «Ральф Холл, стоишь ты здесь перед нами и обвиняешься в том, что, отринув страх перед лицом Господа, совершил в 25-й день декабря, то есть в день Рождества Христова двенадцатью месяцами ранее, равно как и в другие дни, при помощи своего мерзостного и нечестивого искусства, именуемого колдовство и чародейство, злонамеренные и преступные деяния в отношении Джорджа Вуда и малолетнего ребенка Энн Роджерс, через которые вышеозначенный Джордж Вуд и указанный младенец получили опасную и смертельную болезнь, страдали от нее и вскорости по причине означенного воздействия мерзостного и нечестивого искусства умерли, в чем ты и подозреваешься. Ральф Холл, что имеешь ты сказать суду – виновен ты или не виновен?» Мэри, жена Ральфа Холла, также была вызвана, ей было зачитано обвинение и задан вопрос о том, виновна она или не виновна[152]152
  Обвинения в адрес Ральфа и Мэри Холл были весьма типичными для североамериканских процессов над ведьмами и колдунами: их подозревали в детоубийстве посредством колдовства и в причинении ущерба здоровью соседей. Ральф Холл был самым первым мужчиной-колдуном, представшим перед судом в североамериканских колониях, сведения о котором я смогла найти в судебных архивах, и его случай – особый. Женщин гораздо чаще судили за колдовство, исходя из сложившихся представлений о том, что слабый пол больше подвержен дьявольскому искушению. Мужчины, как и Ральф Холл, оказывались на скамье подсудимых в основном из-за связи с подозреваемой в ведовстве, включая брачные узы. Обратим внимание на то, что суд в своем приговоре косвенно согласился с представителями обвинения в том, что действия Мэри подозрительны, но при этом прямо указал, что доказательств против Ральфа недостаточно. Вместо приговора он получает приказ суда обеспечить явку своей жены на последующие заседания с целью надзора за ее поведением. – Авт.


[Закрыть]. И муж, и жена заявили о своей невиновности и вверили правосудие в руки Господа и закона своей страны. Дело было передано на рассмотрение присяжным, которые вынесли следующий вердикт:

«Мы, тщательно изучив дело, порученное нам для рассмотрения, против арестованных, находящихся на скамье подсудимых, и взвесив все представленные в суде доказательства, пришли к выводу о том, что действия, в которых обвиняется женщина, заслуживают подозрения, но весомые доказательства, позволяющие казнить ее, отсутствуют, и в то же время мы не нашли никаких доводов, заслуживающих доверия, подтверждающих вину мужчины».

На основании вердикта присяжных судья вынес следующий приговор: мужчина, отвечая своей свободой и всем своим имуществом, обязуется обеспечить присутствие своей жены на следующем заседании суда, равно как и на последующих заседаниях, сколько их, по мнению суда, потребуется, а также обязуется обеспечить ее надлежащее поведение. После оглашения приговора арестованные были переданы шерифу, и после внесения требуемого залога в соответствии с решением суда они были отпущены.

Заслуживает внимания то, что ни слова на суде в этой колонии не прозвучало о свидетельствах из уст призраков, ставших доказательствами во многих делах о колдовстве, рассматривавшихся в Новой Англии. Коттон Мэзер в своей Magnalia[153]153
  Имеется в виду книга «Magnalia Christi Americana: церковная история Новой Англии», опубликованная Коттоном Мэзером (проповедником, религиозным моралистом и публицистом (1663–1728). Более подробно о нем см. раздел «После Салема». – Пер.) в Лондоне в 1702 г. Текст отражает попытку Мэзера дистанцироваться от некоторых салемских событий и касается центральной теологической проблемы салемской «охоты на ведьм», заключавшейся в ответе на вопрос: может ли Сатана принять облик невиновного? Первоначально Мэзер считал (в отличие от своего отца Инкриза Мэзера), что Дьявол способен вселиться в любого – виновного и невиновного. Однако впоследствии под давлением общественного мнения, сложившегося по прошествии десяти лет после салемских процессов, Коттон Мэзер резко поменял свои первоначальные убеждения. – Авт.


[Закрыть] указывает на то, что по поводу обвинений ведьм призраками в Новой Англии было спрошено мнение священников-голландцев и французов, и они дали такое заключение, скрепленное их подписями: «Если не будем верить мы в возможность сотворения ворожбы и колдовства, то отринем Священное писание и выразим несогласие с тем, что принято почти во всем мире, но обвинение в ведовстве, сделанное призраком, не может считаться достаточным доказательством, равно как и вера в то, что Сатана в обличье доброго христианина может наслать порчу на соседа, не согласуется со священной властью над людьми, доступной только Господу, а честное имя, заработанное праведной жизнью, не может быть замарано злыми словами, приходящими из мира духов».

То было первое и последнее обвинение в ведовстве, выдвинутое в Нью-Йорке, и хотя голландцы считаются народом весьма суеверным, суды отказывали в сходных исках, как явствует из истории, а власти города карали за любые попытки публично сеять панику среди населения, в частности, примерно наказали они одного из жителей, возглашавшего «горе городу Ефрема»[154]154
  «Посмотри на Самарию, пьяницы из Ефрема гордятся этим городом, стоящим на вершине холма посреди богатой долины. Самаритяне считают свой город венком прекрасных цветов. Но они пьяны и не видят, что это не венок, а увядающие цветы» (Книга Исайи – 21:1) – цит. по Новому русскому переводу Библии. Видимо, имеется в виду некий горожанин, призывавший казни на Нью-Йорк в связи с поведением или поступками его жителей. – Пер.


[Закрыть]. Обращу внимание читателя и на то, что дело Холлов рассматривалось не в той части колонии, где преобладали здравомыслящие нидерландские бюргеры, а в восточной части Лонг-Айленда, где селились выходцы из Коннектикута и Массачусетса. Есть все основания полагать, что, если бы присяжные в большинстве своем не были голландцами, последствия для злосчастного Ральфа Холла и его жены могли быть самыми плачевными. Многие были казнены в Новой Англии по обвинениям с еще меньшими доказательствами.

Юнис Коул большую часть жизни боролась с обвинениями в колдовстве. Несколько раз ее судили как ведьму и заключали в тюрьму, но казни ей удалось избежать, хотя она и оставалась в Бостонской тюрьме долгое время. Со страниц документов архива суда округа Эссекс встает образ особы сварливой и склочной, но при этом глубоко несчастной после того, как ее жизнь круто изменилась к худшему вслед за кончиной мужа. Возможно, самым ярким эпизодом за десятилетия постоянных подозрений и обвинений в колдовстве стала попытка Юнис Коул в 1673 году заманить к себе девятилетнюю Энн Смит в надежде, что девочка останется жить с ней. Во многих случаях именно отношения ведьм и детей привлекали особое внимание сообщинников: дети разного возраста – от младенцев до подростков – считались жертвами колдовства или объектами зависти ведьм[155]155
  Демос «Тешившие дьявола», стр. 171. – Авт.


[Закрыть]. Жизнь Юнис Коул наглядно демонстрирует, насколько легко в ту эпоху было утратить социальный статус, средства к существованию и репутацию. Печальная и драматическая история Юнис Коул могла восприниматься ее современницами и женщинами следующих поколений как своего рода предупреждение.

Жалоба, поданная на Юнис Коул[156]156
  Скопировано из сборника «Протоколы ежеквартальных заседаний суда округа Эссекс», Архив штата Массачусетс, документ 1-93-1. – Авт.


[Закрыть]

Седьмой месяц, 1647 г.

Заявление, сделанное под присягой на судебном заседании, состоявшемся в Ипсвиче 28-го числа 7-го месяца 1647 года.

[…]

Настоящим мы, приведенные к присяге Уильям Фуллер, Уильям Инглиш и Джек Перкинс, проживающие в Хэмптоне, подаем жалобу на действия Юнис Коул, жены Уильяма Коула, проживающего в Хэмптоне, которая высказывала клеветнические обвинения и оскорбления, а также словом и делом препятствовала констеблю выполнять данное ему поручение, в связи с чем он вынужден был изменить порядок своих действий при выполнении означенного поручения.

Мы свидетельствуем, что Уильям Коул из Хэмптона подстрекал забрать у констебля то имущество, которое последний согласно данному ему судом предписанию изъял у него, а также [неразборчиво] против его жены, которая в то же самое время укусила констебля за руку. Свидетели Уильям Фуллер, Уильям Инглиш и Джек Перкинс, проживающие в Хэмптоне, подтверждают вышесказанное под присягой. Уильям Инглиш также подтверждает, что видел, как вышеозначенный Уильям Коул сбил констебля с ног и забрал у него свиней.

Мы также свидетельствуем, что жена означенного Уильяма Коула из Хэмптона заявила, что в городе действуют воры и что Уильям Фуллер, занимающий должность констебля, ничем от них не отличается. Об этом свидетельствует также жена [Фуллера? – неразборчиво]. Также Джек Перкинс из Хэмптона подтвердил под присягой, что означенная Юнис Коул заявила:

«Точно не скажу, но он [констебль] такой же вор, как и любой из них».

Мы также свидетельствуем, что жена Уильяма Коула из Хэмптона заявила, что в городе Хэмптоне имеются клятвопреступники, и причислила к ним Уильяма Фуллера. Свидетели Уильям Инглиш и Джек Перкинс, проживающие в Хэмптоне, а также Уильям Фуллер подтверждают вышесказанное под присягой.

Показания матушки Мейстон[157]157
  Скопировано из «Собрания архивов штата Массачусетс», Государственный архив штата Массачусетс, документ 135: 2, 2. – Авт.


[Закрыть]

Показания матушки Мейстон и матушки Палмер, которые, будучи приведенными к присяге, заявили следующее: матушка Коул сообщила им, что уверена – в их городе обитают ведьмы и колдуны, и она точно знает их поименно и где они живут, а также добавила, что тринадцать лет назад она знала кое-кого, на кого наслали порчу, совсем как на ребенка матушки Мейстон, и в том она уверена, так как разговаривала с порченным, который поделился с ней своими подозрениями и превращался из человека в обезьяну точно так, как и ребенок матушки Мейстон, и еще сказала она, что все тринадцать лет молилась и просила Господа указать на ведьму или колдуна, а более ничего, по словам свидетельниц, она не говорила.

Показания записаны со слов свидетельниц, которые под присягой подтвердили их правильность лицам, уполномоченным приводить к присяге в городе Хэмптон, а именно Уильяму Фуллеру и Генри Доу, 8-го числа 2-го месяца 1656 года.

С подлинным верно, Томас Брэдбери[158]158
  По-видимому, с записей показаний, которые были даны до суда и во время судебного заседания, снимались заверяемые копии для архива. – Пер.


[Закрыть].

Показания даны в суде под присягой 4 сентября 1656 года, Эдвард Роусон, секретарь суда.

Показания Томаса Филбрика

Показания Томаса Филбрика. Свидетель заявил, что матушка Коул сказала следующее: «Если твои телята будут пастись на моем выпасе, пусть они отравятся моей травой, и пусть она встанет им поперек горла», после чего один из телят свидетеля не вернулся домой с выпаса, а другой вернулся, но сдох примерно через неделю.

Показания записаны со слов свидетеля, который под присягой подтвердил их правильность уполномоченному лицу, а именно Томасу Уиггину.

С подлинным верно, Томас Брэдбери.

Показания даны в суде под присягой 4 сентября 1656 года, Эдвард Роусон, секретарь суда.

Показания жены Томаса Моутона по имени Собраэти[159]159
  Копия с данного документа уже публиковалась Дэвидом Холлом, однако он пропустил несколько слов оригинала. В частности, он не указал имя жены Томаса Моутона Собраэти (в переводе с английского «Трезвость». – Пер.), хотя оно было вписано в оригинал. См. Холл «Охота на ведьм в Новой Англии XVII века», стр. 215. – Авт.


[Закрыть], а также матушки Слипер

Указанные свидетельницы показали, что они вели разговор о матушке Коул и ребенке матушки Марстон и в это время внезапно услышали звук, словно кто-то царапает оконные ставни, после чего тотчас вышли из дома, но, никого и ничего не увидев, зашли обратно. Они снова заговорили о матушке Коул и ребенке матушки Марстон, и вновь услышали этот звук. Когда они опять вышли из дома, то не увидели ни того, кто царапал, ни следов когтей, к примеру, кошки или собаки, хотя звук был настолько сильным, что такие следы должны были бы остаться на ставнях. Находились они в то время в доме Томаса Слипера. Более указанные свидетельницы ничего к своим показаниям добавить не могут.

Показания записаны со слов свидетельниц, которые под присягой подтвердили их правильность лицам, уполномоченным приводить к присяге в городе Хэмптон, а именно Уильяму Фуллеру и Генри Доу, 10-го числа 2-го месяца 1656 года.

С подлинным верно, Томас Брэдбери.

Показания даны в суде под присягой 4 сентября 1656 года, Эдвард Роусон, секретарь суда.

Показания Мэри Коулман

Показания Мэри Коулман, жены Томаса Коулмана

Свидетельница показала, что матушка Коул явилась к ней в дом и заявила, что муж свидетельницы пожаловался на означенную свидетельницу Натаниэлю Боултону из-за грубых слов последней, которые были произнесены в частном разговоре между свидетельницей и мужем свидетельницы в собственном доме Коулманов, и матушка Коул повторила эти слова[160]160
  Из показаний явствует, что Юнис Коул воспринималась своими соседями как скандалистка, с которой никто не хочет иметь дело, не чурающаяся физического насилия, как в случае с укусом констебля. При этом в какой-то момент они начали подозревать наличие у Юнис магических способностей, позволяющих ей подслушивать самые сокровенные беседы между близкими. В заявлении Мэри Коулман прямо об этом не говорится, но такой намек ясно прослеживается. – Авт.


[Закрыть] свидетельнице, однако, по уверениям свидетельницы, ни она, ни ее муж никогда этих слов не произносили, в чем она клянется. Томас Коулман также подтвердил, что никому означенных слов не говорил.

Показания даны в суде под присягой Томасу Брэдбери.

С подлинным верно, Томас Брэдбери.

Показания даны в суде под присягой 4 сентября 1656 года, Эдвард Роусон, секретарь суда.

Показания Ричарда Ормсби[161]161
  Скопировано из «Собрания архивов штата Массачусетс», Государственный архив штата Массачусетс, документ 135:3,3. – Авт.


[Закрыть]

Показания Ричарда Ормсби, констебля города Солсбери

«Когда надобно было мне раздеть Юнис Коул для того, чтобы она получила удары кнутом (по приговору суда в Солсбери), я посмотрел на ее груди, и под одной из них (как мне кажется, под левой) увидел я посиневший висящий отросток, напоминающий сосок, длиной примерно три четверти дюйма[162]162
  Около 2 см. – Пер.


[Закрыть] и небольшой толщины, что тут же заронило во мне сомнения и опасения (поскольку означенную Юнис Коул подозревали в ведовстве). Тогда запросил я разрешения у суда призвать какую-нибудь женщину, чтобы лучше рассмотрела она этот отросток, и, услышав это, Юнис Коул со всей силой потянула за отросток и оторвала его ногтями, и я ясно увидел, что потекла кровь и еще какая-то жидкость, а мне она сказала, что у нее здесь какая-то болячка. Ион Годдард может засвидетельствовать, что видел он, как яростно она чесалась, чтобы избавиться от отростка».

Показания даны в суде города Садбери под присягой 12-го числа 2-го месяца 1656 года Томасу Брэдбери.

С подлинным верно, Томас Брэдбери.

Показания даны в суде под присягой 4 сентября 1656 года, причем Абрахам Перкинс и Ион Редман[163]163
  Дэвид Холл считает, что эти показания дал Эдвард Роусон, но в оригинале прямо указаны другие свидетели. – Авт.


[Закрыть]подтвердили, что находились рядом в тот момент, когда констебль сорвал с матушки Коул сорочку, и увидели свежую рану, из которой шла кровь[164]164
  «Ведьмовский сосок», или «ведьмина титька», мог появиться на коже стареющей женщины по вполне естественным причинам – возможно, Юнис Коул страдала от папиллом или бородавок. Важнее другое: если смотреть на ситуацию с точки зрения современной медицины и юриспруденции, то осмотр с целью выявления определенных признаков в данном случае явно необъективен и отдает предвзятостью. Раз уж подозрений соседей Юнис Коул хватило суду для того, чтобы, во-первых, приговорить женщину к публичной порке, и, во-вторых, выдать ордер на проведение такого осмотра, в результате него обязательно должны были быть найдены некие уличающие ведьму признаки, вне зависимости от того, чем они являлись на самом деле. – Авт.


[Закрыть].

В ходе осмотра, произведенного по распоряжению суда, было обнаружено больное место, откуда текла свежая кровь, при этом никаких старых шрамов или ран на теле Юнис Коул найдено не было, что засвидетельствовал Томас Брэдбери от имени суда.

Показания даны в суде под присягой 4 сентября 1656 года Ричардом Ормсби и заверены Эдвардом Роусоном, секретарем суда, а также засвидетельствовано, что Абрахам Перкинс и Ион Редман подтвердили свои прежние показания о том, что стояли они рядом с Юнис Коул, когда с нее сняли сорочку, и видели, как она оторвала сосок (или нечто иное, бывшее на ее теле) своей рукой, и как свежая кровь потекла из того места.

Показания Абрахама Дрейка

Свидетель заявил, что примерно за двенадцать месяцев до сего дня его соседи Коулы потеряли корову, а когда он с другими людьми нашел корову и привел ее к дому Коулов, муж и жена Коулы пожелали, чтобы он избавил ее от блох. Когда корова впоследствии пала, Юнис Коул обвинила его в том, что он корову убил, и сказала следующее: «Всем станет ясно, что ты заморил эту корову, ибо справедливый гнев Господень поразит твой скот», после чего свидетель потерял две головы своего скота, а до конца лета сдохла еще одна его корова[165]165
  Обвинения в адрес ведьм в том, что они насылали порчу на детей и домашних животных, были весьма распространены. Соседская ссора из-за возвращенной и впоследствии павшей коровы вылилась в неосторожные слова Юнис Коул, которые Абрахам Дрейк расценил как предсказание и угрозу использования сверхъестественных средств. – Авт.


[Закрыть].

Показания даны в суде под присягой Томасу Брэдбери.

Показания даны в суде под присягой 4 сентября 1656 года.

Эдвард Роусон, секретарь суда[166]166
  Юнис Коул была осуждена в 1656 году, имущество ее было конфисковано, и, как считает историк Кэрол Карлсен, большую часть последующих двенадцати или пятнадцати лет своей жизни она провела в бостонской тюрьме. См. Кэрол Ф. Карлсен «Дьявол в образе женщины: колдовство в колониях Новой Англии» (Нью-Йорк, изд-во «Нортон», 1987, 1998), стр. 53. – Авт.


[Закрыть].

Показания Томаса Коулмана и Абрахама Дрейка[167]167
  Скопировано из сборника Сэмюэля Дрейка «Суды над ведьмами и колдунами в Новой Англии: оригиналы рукописных записей, включая показания, данные под присягой, по делам против Юнис Коул 1656 года, Джона Годфри 1659 года и других». Специальное собрание библиотеки Хоутона, Гарвардский университет, код документа MS Am 1328.1–1. – Авт.


[Закрыть]

Вышеозначенные свидетели заявили, что примерно за полтора года до сего дня они собрались в доме Роберта Дрейка на заседание городского совета совместно с другими его членами. В это же время в означенный дом явилась Юнис Коул и потребовала, чтобы городской совет помог ей, в том числе с дровами. На это члены городского совета сказали ей, что проживает она на своей земле и не вправе требовать помощи города, на что Юнис спросила, почему же тогда они помогают здоровому и крепкому Роберту Дрейку, а ей не помогают в ее нужде, и еще добавила, что кое-кто за такие дела поплатится. Спустя два или три дня, как показали свидетели, означенный Роберт Дрейк потерял корову и овцу при весьма странных обстоятельствах, и один из присутствовавших на том собрании сказал Юнис Коул, что пусть усмотрит она в том руку Господа, коли люди после этого откажутся помогать ей[168]168
  Из приведенных здесь показаний явствует, что Юнис Коул в то время не только впала в жестокую нужду, но и слишком агрессивно и без достаточного смирения требовала помощи у других членов общины. – Авт.


[Закрыть]. На что Юнис Коул ответила, что происшествие со скотом Роберта – дело рук Дьявола.

Показания даны в суде 5 сентября 1656 года, Эдвард Роусон, секретарь суда.

Томас Коулман и Джон Редман особо подчеркнули в своих показаниях слова «поплатится за такие дела», прозвучавшие из уст Юнис Коул, в подтверждение чего сделана соответствующая пометка 5 сентября 1656 года, Эдвард Роусон, секретарь суда.

Показания Энн Хиггинс[169]169
  Скопировано из «Собрания архивов штата Массачусетс», Государственный архив штата Массачусетс, документ 135,4. – Авт.


[Закрыть]

Показания Энн Хиггинс, 14-ти лет от роду

Указанная свидетельница заявила, что она вместе с другими девочками проходила мимо дома матушки Коул, когда та вышла из дома и обратилась к Энн Смит, приглашая ее пожить у себя и еще добавив, что в доме ждет ее один джентльмен, который угостит ее сливами. Также свидетельница показала, что Энн Смит не хотела идти с матушкой Коул, и тогда последняя схватила девочку и попробовала увести с собой, а свидетельница велела матушке Коул отставить девочку в покое, потому что она ей не родня и никем не приходится[170]170
  «Девочка, хочешь леденцов?» – классический вопрос педофила, ставший нарицательным в современной американской культуре от Интернет-мемов до текста песни Edge Of The World группы Faith No More. Довольно странно, что Юнис Коул, вдова со скверной репутацией, уже осужденная как ведьма в 1656 году и отбывшая тюремный срок, потерявшая свое имущество и прозябавшая в нужде, вдруг попыталась залучить к себе Энн Смит, сначала предлагая ей сливы из рук неизвестного мужчины, якобы находящегося в доме, а затем пытаясь втащить девочку в свой дом силой. – Авт.


[Закрыть]. В ответ матушка Коул заявила, что она попросит мать девочки отпустить ту пожить с ней, после чего разговор, по словам свидетельницы, был закончен, и больше по делу ей нечего добавить.

Показание дано 12-го числа 8-го месяца 1672 года Сэмюэлу Долтону как лицу, уполномоченному приводить к присяге.

Показания Сары Клиффорд[171]171
  Скопировано из «Собрания архивов штата Массачусетс», Государственный архив штата Массачусетс, документ 135,5. – Авт.


[Закрыть]

Показания Сары Клиффорд, 30-ти лет от роду