Текст книги "Грехи отцов"

Глава 10

– Мама Бекки была моей теткой, – беспечно пояснил Адам. – Она совсем недавно умерла от рака. Моя мать живет в Балтиморе вместе с отчимом. Хороший парень, обожает удить окуней.

Слава Богу, она услышала все это до того, как вошла в гостиную. Этому Каррадерсу в сообразительности не откажешь. И врет так убедительно! Не знай она правды, вполне могла бы ему поверить. На самом же деле мать, как и сама Бекка, была единственным ребенком в семье и рано осталась сиротой. У отца тоже не было ни братьев, ни сестер. Интересно, кто же этот Адам?

Услышав шаги, Тайлер обернулся к Бекке и сказал тихо, нежно… чересчур нежно, словно между ними что-то было:

– Что ж, может, у Сэма скоро появится мачеха.

Бекка смутилась. Неужели Тайлер считает ее… Будущая мачеха Сэма? Верно, она знает его много лет, но он всегда оставался только другом, верным другом, и этого Бекке вполне достаточно, если учесть, во что превратилась ее жизнь.

– Уже поздно, Адам. Как насчет…

Он тут же перебил ее и, вскочив, лениво потянулся:

– Знаю, Бекка. Не ложись, я скоро вернусь. Нужно забрать веши из «Эррол Флиннз хэммок». Что за жалкая дыра! А этот портье Скотти! Настоящее чучело. Кстати, куда пойдем ужинать?

– Мы с Беккой собираемся в «Эррол Флинн барбекю», – холодно отчеканил Тейлор. Он стоял неподвижно, как статуя, расправив плечи и гордо приподняв подбородок. Казалось, он готовился броситься в драку.

Интересно. Значит, петушок старается защитить курочку от лисы?!

– Звучит неплохо, – ухмыльнулся Адам. – Обожаю барбекю. Приведете Сэма? Неплохо бы с ним познакомиться.

– Конечно, Сэм тоже будет, – пообещала Бекка голосом строгой мамаши, отчитывающей десятилетних сорванцов. – На какой улице это заведение, Тайлер?

– На Фоксглоув-авеню. Как раз напротив магазинчика женского белья. Я слышал, что Элла всегда бывает там в обеденные часы, – пояснил Тайлер и, покачав головой, добавил:

– Как-то не по себе становится при этой мысли.

Что уж там за вещи такие? На твоем месте я держался бы подальше от этого бутика.

– Эта Элла такая страшная женщина? Я ее никогда не видела, – засмеялась Бекка и обратилась к Адаму:

– Она секретарь шерифа и одновременно диспетчер, помощница, защитница, покровительница и тому подобное. Зато я знаю поименно всех ее домашних животных, что жили у нее последние пятьдесят лет. Бедняжка как могла старалась отвлечь меня от страшных мыслей, пока я ждала шерифа.

– И сумела? – поинтересовался Адам.

– Еще как! Я только и думала, что о коротконогой гончей по кличке Тернип <Репа (англ.).>, погибшей от того, что упала с обрыва. Бедняжка слишком увлеклась, гоняясь за машинами.

Мужчины дружно расхохотались, и ревнивое соперничество, насторожившее Бекку, на некоторое время отошло на задний план. Придется поговорить с Тайлером – похоже, он слишком размечтался. Но разве он не понимает, что Адам, ее двоюродный брат, не представляет для него никакой угрозы? Не хватало только, чтобы они подрались. Но, пожалуй, ничего страшного не случится, если она сегодня поужинает с ними обоими, тем более что при Сэме они не посмеют препираться.

* * *

В начале первого ночи Тайлер Макбрайд все еще стоял на крыльце, несмотря на то что Сэм мирно спал в машине, успев перемазать ярко-голубую футболку и черные джинсы соусом от жареных свиных ребрышек. Адам заметил, что малыш не слишком разговорчив, по-видимому, стесняется, зато ест за двоих. Он соизволил назвать Адама по имени, после того как слопал порцию картофельного салата, но больше ничего не сказал.

Похоже, этого Тайлера палкой отсюда не выгнать!

Адам подошел ближе, чтобы вежливо выдворить гостя, и вдруг услышал, как тот тихо, но настойчиво говорит Бекке:

– Не нравится мне, что ты остаешься с ним наедине. Я ему не доверяю.

В ответ прозвучал голос Бекки – спокойный, рассудительный. Адам почти видел, как она легонько касается руки приятеля:

– Он мой двоюродный брат, Тайлер. Правда, я никогда его особенно не любила. Этакий всезнайка и грубиян, всегда старался настоять на своем и меня дразнил только потому, что я девчонка. И вырос настоящим женоненавистником. Считает женщин низшими созданиями. Но что поделать – он здесь и вполне способен оказать мне помощь. Прошел специальное обучение… по-моему, в армейском спецназе. Он может оказаться полезным, если появится этот…

– Все равно мне это не по душе.

– Послушай, если что-то случится, лишняя пара рук не помешает. Он совершенно не опасен. Судя по тому, что я слышала от его отчима, он, вполне возможно, голубой.

Адам едва не выдал себя. Пришлось поспешно зажать рот рукой, чтобы смех не вырвался наружу. Но при последних словах Бекки ему стало не до веселья – его так и подмывало схватить ее и как следует встряхнуть.

– Ну да, конечно, – фыркнул Тайлер. – Этакий громила – гей? Рассказывай кому другому! Тебе следовало бы жить у нас с Сэмом, по крайней мере была бы в безопасности.

– Но ты понимаешь, что это невозможно, Тайлер, – мягко отказалась Бекка.

Но даже после этого Тайлер ушел не сразу. Ей пришлось деликатно намекнуть на то, что час поздний.

Она запирала дверь, когда за спиной раздался голос Адама:

– Я не женофоб.

Бекка обернулась и широко улыбнулась:

– Ага! Значит, подслушивали? Так и думала, что вы прячетесь где-то поблизости! Просто я боялась, что вы попытаетесь вышвырнуть Тайлера за ворота.

– Наверное, пришлось бы так и сделать, если бы ты наконец не набралась мужества и не вытолкала его. Должен заметить, я никогда не был ни грубияном, ни всезнайкой, не говоря уж о том, что пальцем тебя не трогал.

– А разве мы уже на «ты»?

– Но мы же родственники!

– Ладно, так и быть. Но нечего изображать идеального героя, Адам. Ты на него не похож.

– Забыл сказать, что я ни в коем случае не гей.

Бекка рассмеялась в ответ.

Он схватил ее за плечи, притянул к себе и поцеловал, быстро и жадно. И повторил, не отстраняясь:

– Я не гей, черт побери!

Бекка отодвинулась от него и замерла. Потом брезгливо вытерла рот ладонью.

Адам запустил пальцы во взъерошенные волосы.

– Прости, не знаю, что на меня нашло. Я не хотел. Но все равно я не голубой.

Она хотела бросить что-то резкое, но, внезапно передумав, залилась смехом, звонким, как колокольчик. Какие мелодичные звуки! Похоже, раньше она была хохотушкой.

Устав смеяться, Бекка сказала:

– Ладно, ты прощен за то, что пытался доказать свою мужественность.

Адам понял, что попался на крючок. Как такое могло случиться?

Он рассеянно стряхнул пылинку с брюк, провел рукой по рукаву ветровки.

– Наверное, мне стоило сказать, что я еще не совсем уверен насчет своей ориентации и поцеловал тебя, чтобы окончательно убедиться, так это или нет. – Не слишком остроумный ответ, но ничего лучше ему в голову не пришло.

Бекка гордо прошествовала на кухню и принялась отмерять кофе. Потом включила кофемолку и долго стояла, наблюдая, как кофе капает в чашку. Немного успокоившись, она повернулась к Адаму:

– Я хочу знать, кто ты. И не лги мне. Больше я не выдержу. Просто не смогу.

– Хорошо. Налей и мне кофе – и узнаешь, кто я такой и что здесь делаю.

Пока она доставала чашки, Адам, раскачиваясь на ножках стула, продолжал:

– Сначала я рассматривал эту проблему под совершенно другим углом, исходя из того, что ты дилетантка. Но как уже сказал, для новичка ты действовала совсем неплохо. Единственная твоя ошибка в том, что ты из аэропорта имени Кеннеди отправилась в Бостон, а оттуда – в Портленд, расплачиваясь повсюду при помощи кредитной карты. Кроме того, ты не поменяла авиакомпанию и летала только рейсами «Юнайтед». Поэтому я и смог проследить твой маршрут.

– Мне приходило в голову сменить авиакомпанию, но я слишком спешила и, кроме того, привыкла именно к «Юнайтед». Никогда не думала, что…

– Понимаю. Все твои поступки достаточно логичны, но достаточно предсказуемы. Мне даже не пришлось проверять другие авиакомпании.

– А как ты сумел проверить, где «засветилась» моя кредитная карточка?

– Поверь, это легче легкого. Правда, требуется некоторое время на то, чтобы убедить прокурора дать соответствующее предписание, поэтому ты успела добраться до Риптайда. Мои сотрудники иногда совершают чудеса и работают так слаженно, что это удивляет даже меня. Нет, ни к чему делать оскорбленное лицо. Мы говорим с глазу на глаз, и дальше это никуда не пойдет. Так вот, всего на рейс до Вашингтона, куда ты летела сначала, взяли билеты шестьдесят восемь одиноких женщин. Я предположил, что ты зарезервируешь билет за три часа, а оказалось – за два часа пятьдесят четыре минуты. Ты времени не теряла, когда решила как можно скорее выбраться из Нью-Йорка. Но потом, в Вашингтоне, тебе пришлось брать билет до Бостона, а оттуда – до Портленда. Ты не хотела покупать его в Нью-Йорке по вполне понятным причинам. Подбежала к кассе, прекрасно зная, что до следующего рейса в Бостон осталось каких-то двенадцать минут. Старалась поскорее убраться с линии огня, спрятаться в безопасном убежище. Был еще один рейс из аэропорта имени Кеннеди в Бостон, через сорок пять минут, но ты им не заинтересовалась. И не сдала ничего в багаж. Неглупый ход. Женщина за стойкой регистрации опознала тебя по фотографии и сказала, что предупредила о возможном опоздании. Но ты настояла на своем. Она так и не поняла, почему ты так торопилась.

– Я действительно едва успела. Мчалась как сумасшедшая. Служащие уже закрывали терминал, но я их уговорила пропустить меня.

– Знаю. Мне сказали, что лицо у тебя было просто отчаянное.

Бекка вздохнула, но ничего не ответила, только скрестила руки на груди и в упор посмотрела на него:

– Продолжай. Не терпится услышать все до конца.

– Установить, каким рейсом ты вылетела из Бостона, не составило никакого труда. Твое фальшивое удостоверение личности способно обмануть только слепого. Если бы регистраторы в аэропортах не были так заняты и задерганы, то наверняка сразу бы заметили подделку. Хорошо еще, что у тебя хватило ума не предъявить это удостоверение еще раз, чтобы взять напрокат машину. Потом ты час ждала рейса из Бостона в Портленд, затем взяла такси… Да-да, один из моих людей нашел водителя, и тот подтвердил, что это была ты. На такси и отправилась в магазин подержанных машин «Биг Фрэнке». Захотела иметь собственное авто. Мне сказали, ты заранее знала, где можно пересидеть до лучших времен. Я вытянул из продавца все подробности, включая номер, цвет, модель и год изготовления «тойоты», потом позвонил другу в полицейский департамент Портленда, чтобы тот оповестил посты и патрульные службы о розыске некоей Ребекки. Не прошло и двух дней, как ты попалась. Вспомни, кто наливал тебе бензин на автозаправке, когда ты въезжала в город?

Она платила наличными. Никаких следов.

– Я не наделала ошибок!

– Нет, но оказалось, что парень на заправке помешан на детективах и мнит себя величайшим сыщиком. Он настроил приемник на полицейскую волну и, когда прозвучало сообщение о розыске, вспомнил твою машину, номер и позвонил. Не волнуйся, я перехватил его информацию, никому больше ее не передадут. Поговорил с парнишкой, сказал, что произошла ошибка, сунул ему пятьдесят баксов. Кстати, я долго смеялся, услышав об имени на фальшивке: Марта Клинтон. Набиваешься в родственницы президенту? А Марта? Вспомнила о жене Вашингтона?

– Может быть, – пробормотала Бекка.

– Настоящая Марта была блондинкой. Где ты достала это удостоверение? Купила у уличного торговца в Нью-Йорке?

– Да. Пришлось перебрать штук шесть, прежде чем я нашла подходящее. И еще мне понравилось имя. Когда ты добрался до Риптайда?

– Два дня назад. Сразу отправился в единственный пансион в городе. Оказалось, ты провела там ночь. Скотти сообщил, что ты поселилась в доме старого Марли. Вот и все.

– Почему ты сразу не пришел ко мне?

– Хотел осмотреться, понаблюдать за тобой, понять, что происходит, с кем ты познакомилась. Просто у меня такой метод. Мой девиз – никогда не спешить. Если, конечно, время терпит.

– Как, оказывается, легко меня разыскать, – вздохнула Бекка. – Это означает, что в любую минуту нужно ждать людей из ФБР.

– Ну нет, им до меня далеко.

Она швырнула в него пустую чашку. Он легко поймал ее и вернул на стол. Как всегда, невероятно ловок.

– Мне следует держаться от тебя подальше. Ты в два счета мог бы меня скрутить, верно?

– Да, но ты забыла, что я здесь для того, чтобы защищать тебя.

– Мой ангел-хранитель.

– Совершенно верно.

– Почему ты считаешь, что ФБР и полиция не найдут меня?

– Им приходится выполнить кучу формальностей, чтобы добраться до цели. Кроме того, я направил их по ложному следу. Позже объясню подробнее.

– Ладно. Тогда, если ты не коп, скажи, кто тебя сюда послал?

Адам покачал головой:

– Пока не имею права. Просто знай, что кто-то хочет вытащить тебя из передряги, в которую ты попала.

– Я ни в чем не виновата. Все из-за того психа, который меня преследует. А может, ты, как и копы Нью-Йорка и Олбани, не веришь мне?

– Верю. Кстати, хочешь знать, почему полицейские не поверили? Они посчитали тебя свихнувшейся нимфоманкой.

Бекка едва не свалилась со стула.

– Не может быть! А мне они сказали, что я либо безумна, либо патологическая лгунья, либо влюблена в губернатора.

– Кто-то из окружения губернатора сказал им, что твои показания – бред помешанной на сексе шизофренички.

– Но кто в администрации губернатора мог наплести им такое? И не смей отделываться многозначительным смешком! Черт возьми, я имею право знать, кто меня предал!

– Разумеется. Прости, Бекка. Это Дик Маккалум, старший помощник Бледсоу.

Бекка побелела как мел.

– О нет, только не он! Не может быть! Это немыслимо!

Сейчас она была похожа на маленькую обиженную девочку, и у Адама почему-то сжалось сердце.

Бекка покачала головой, боясь поверить ему и с упавшим сердцем понимая, что это правда.

– Но почему? Дик мне слова плохого не сказал. Никогда не назначал свиданий, так что о мести не может быть и речи. Он всегда относился ко мне по-дружески. Я всего-навсего писала речи и никогда не лезла в дела администрации. Не присутствовала на совещаниях, не вмешивалась в политику управления, не пыталась составлять график рабочего дня и тому подобное. Словом, ничем не угрожала положению Дика. Зачем ему меня подставлять?

– Этого я пока не знаю. Но все, возможно, сводится к деньгам. Кто-то заплатил ему. Один из полицейских в Олбани утверждает, что Маккалум сам пришел в участок, якобы терзаясь угрызениями совести из-за того, что вынужден донести на тебя. Он клялся, будто сделал это только из опасения за жизнь губернатора. Обещаю выяснить его мотивы. Вполне возможно, что в них ключ к разгадке.

Адам подумал, что Томас Мэтлок не успокоится, пока не выяснит всю подноготную Маккалума, включая происхождение маленькой татуировки на правой лопатке.

– Если Дик Маккалум сказал такое обо мне, – медленно сказала Бекка, – значит, ему известно о том маньяке. Возможно, Дик даже знаком с ним и в курсе, почему тот меня преследует. А что, если Дик пронюхал, кто именно собирался убить губернатора?

– Да, все это вполне вероятно, – согласился Адам. – Посмотрим.

– Посмотрим? Вместе? Ты и я?

– Нет.

– Позволь мне еще раз позвонить копам. Я скажу им, что Маккалум нагло лжет, и посоветую строже допросить его.

– Нет, Бекка, слишком поздно. Извини, но это невозможно.

– Что значит поздно? Я могу потолковать с детективом Моралесом.

– Придется найти другой способ определить мотивы Маккалума, а заодно выяснить, не получил ли он солидную сумму за лжесвидетельство.

Бекка, словно догадавшись о чем-то, замолчала.

– Прости, но какая-то машина сбила Маккалума прямо перед его домом. Он мертв, – мягко объяснил Адам.

В голове Бекки не осталось ни единой мысли. Только ледяной отупляющий ужас.

– Они считают, что это твоя работа. С той минуты как стреляли в губернатора, полицейские с ума посходили. Никто не верит, что с такого расстояния можно попасть. Теперь они землю роют, чтобы тебя найти. Хотят выяснить, что тебе известно и причастна ли ты к покушению. Я подбросил им ложную информацию, сбил со следа, так что ты пока в безопасности. – Он откинулся на спинку стула и удостоил ее самодовольной улыбкой. – И поверь, им долго придется тебя искать.

Глава 11

Бекка восхищенно покачала головой:

– Ладно, признаю: ты – величайший из великих. А теперь объясни, как тебе удалось одурачить копов.

– Спасибо. Собственно говоря, у меня все было на мази еще до гибели Маккалума. Точнее, я начал действовать сразу после покушения на губернатора. Пришлось поскорее перекрыть каналы, прежде чем они взялись за дело всерьез. А они немедленно развернули настоящую охоту. Отделения ФБР по всей стране прочесывают город за городом в поисках тебя. Проследили твой маршрут из Нью-Йорка, но тут случилось чудо. Кто-то убедил их, что ты села на междугородный автобус и отправилась в Северную Каролину, скорее всего в черном парике и коричневых контактных линзах. Все, что у них было, – твои права и весьма неудачный снимок на них. Обыскали квартиру твоей матери, но ты уж очень хорошо ее убрала. Они все еще пытаются найти место, где ты оставила свои вещи, фотоальбомы и тому подобное. Предполагаю, ты сняла камеру хранения. Где?

– В Бронксе. Под вымышленным именем. По крайней мере туда они не сразу доберутся. Честно говоря, у меня не хватило времени просмотреть вещи матери. Свалила все в коробки и отвезла в Бронкс. Но, Адам, почему Северная Каролина?

Адам мило улыбнулся:

– Я специалист распускать слухи.

– То есть ты просто их надул?

– Верно. Поступил как обыкновенный мошенник. Иногда, впрочем, так делают и представители закона.

– Послушай, – отмахнулась Бекка, – я и знать не хочу, кто ты – мошенник или служитель закона. Но ведь наверняка не ты подкинул им эту информацию?

– Ты угадала. Попросил одного из их лучших осведомителей скормить им дезу так, чтобы у них не возникло ни малейшего сомнения. Я даже подкинул кое-какие улики в твою квартиру в Олбани, чтобы доказать, будто ты интересовалась Северной Каролиной, а еще раньше некоторое время отдыхала в своем любимом городке Даке. Ровно через четыре часа после получения информации Дак наводнили агенты ФБР.

– Я была в Даке. Останавливалась в «Сандерлин инн».

– Знаю, именно поэтому я и выбрал его.

– Но вряд ли я сохранила сувениры или путеводители.

– Конечно, сохранила. Пару футболок, раковины с надписью «Дак» <Дак – утка (англ.).>, подарочные ручки и симпатичную конфет-ницу с уточками. Теперь фэбээровцы обшарят все окрестности. Кстати, слышала, что маяк на мысе Хаттерас передвинули?

– Да. Хочешь еще кофе?

– Пожалуйста. Кстати, Бекка, дай мне адрес камеры и вымышленное имя. Я перевезу твои вещи в безопасное место.

Бекка задорно щелкнула пальцами:

– Вот так? Мановением руки?

– Не знаю, но попытаюсь.

Он попробовал принять скромный, приниженный вид, но это плохо у него получалось.

– Итак? Я жду.

– Склад «Пи и Эф» в Бронксе. Камера на имя Конни Перл.

– Боюсь даже спрашивать, откуда ты его взяла.

Бекка преспокойно подошла к раковине и стала мыть кофеварку. Потом потянулась за кофе, и Адам замер: слишком хорошо была ему знакома эта манера поворачивать голову. Так же делал ее отец. У него те же движения – изящные, скупые, грациозные. А походка! Ее Бекка унаследовала именно от Томаса, одного из самых элегантных и красивых людей, которых когда-либо встречал Адам.

Он сцепил руки на затылке и прикрыл глаза, вспоминая последний разговор с Томасом Мэтлоком двадцать четвертого июня.

Вашингтон, округ Колумбия

Здание Саттера

– Она по-прежнему считает, что вы погибли.

– Разумеется, – кивнул Томас. – Даже когда Эллисон умирала, мы решили ничего не говорить Бекке. Слишком это опасно.

Хорошо еще, что Томас связался с женой сразу, как только пришла электронная почта. Они каждую ночь разговаривали по телефону, пока Эллисон не легла в больницу.

– Я не согласен, – возразил Адам. – Вам нужно было позвонить, как только ее мать впала в кому. Тогда она нуждалась в вас, и не приходится сомневаться, что вы нужны ей и сейчас.

– Но это огромный риск. Я так и не узнал, куда делся Кримаков сразу после того, как я пристрелил его жену. Мне было понятно, что придется убрать его, чтобы защитить мою семью, но он как сквозь землю провалился, с помощью КГБ, естественно. Нет, нельзя, чтобы Кримаков узнал о ее существовании. Он с радостью перережет ей горло, а потом позвонит мне и станет смеяться, рассказывая о ее агонии. Нет, вот уже двадцать четыре года, как я мертв для Бекки, пусть все так и остается. Эллисон согласилась со мной, что так лучше.

Томас глубоко вздохнул.

– Думаю, если бы она не впала в кому, то все-таки открыла нашу тайну Бекке, хотя бы ради того, чтобы та не чувствовала себя такой одинокой, – с такой болью выдавил он, что Адам не нашелся с ответом. Но присущая ему практичность взяла верх.

– Теперь положение изменилось. Ей нужна помощь. Или вы не смотрели последние выпуски Си-эн-эн?

– Поэтому я и вызвал тебя. Перестань хмуриться. Налей себе кофе и садись. Я много размышлял и теперь вынужден просить об одолжении.

Адам покорно налил себе крепчайшего кофе и плюхнулся на стул напротив гигантского письменного стола красного дерева. На массивной столешнице размещались компьютер, принтер, факс. Ни документов, ни заметок, только оргтехника. Адаму было хорошо известно, что и компьютер не содержит никаких зловещих, а тем паче государственных тайн. Чистый камуфляж. Но даже ему пришлось бы нелегко, вздумай он взломать систему охраны, призванную защитить файлы. Недаром Томас Мэтлок так долго оставался в игре. Осторожность и предусмотрительность – вот основные заповеди профессионала.

– Позавчера на губернатора штата Нью-Йорк было совершено покушение, – сообщил Адам. – По счастливой случайности рядом оказались врачи. Хорошо еще, что он успел пообещать им субсидии на научные исследования, иначе они оставили бы его истекать кровью.

– Ну и циник же ты!

– Можно подумать, последние десять лет вы об этом не знали!

Адам осторожно глотнул взрывоопасной смеси, мгновенно пробравшей его до костей.

– За ней гоняются все кому не лень, особенно фэбээровцы. Носом землю роют, но она ухитрилась не оставить следов. Ничего не скажешь, умница! Не так-то легко одурачить весь свет. Сразу видно – ваша дочь. Хитрость и осторожность у нее в генах.

Томас открыл ящик стола и вытащил цветное фото в простой серебряной рамке.

– Только три человека знают, что она моя дочь, и ты – один из них. Жена прислала мне снимок восемь месяцев назад. Ее зовут Бекка, сокращенное от Ребекка. Имя моей матери. Худая, не больше ста двадцати фунтов, рост пять футов восемь дюймов. В хорошей форме. Занимается теннисом и бадминтоном. Эллисон говорила, что она любит профессиональный футбол и готова всякого убить за «Гигантов», даже в худший их сезон. Найди ее, Адам. Не знаю, понял ли Кримаков, что она моя дочь. Вполне возможно, он давно пронюхал, что у меня есть жена и ребенок и что мы не хотим прибегать к программе защиты свидетелей. Я так и не узнал, где он сейчас и что делал последние двадцать лет. Искал его по всему миру, но безрезультатно. Но я не сомневаюсь, он всегда в курсе последних событий в стране, так что стоит ему услышать фамилию Мэтлок – и все кончено. Он не оставит ее в покое. Девочка в беде, Адам, и никто: ни она сама, ни копы, ни ФБР – не подозревает, что ей грозит.

– Не волнуйтесь, Томас. Я найду ее и постараюсь уберечь от маньяка и Кримакова, если кто-то вздумает ее преследовать.

– Не нравится мне все это, – пробормотал Томас. – Кто знает, может, этот псих пустился в погоню за Беккой! Шансы на это слишком велики. И вполне вероятно, что Кримаков и есть ее таинственный преследователь.

– Иисусе! – охнул Адам. – По-моему, это маловероятно. Будь он маньяком, наверняка нашел бы ее еще до того, как умерла ваша жена.

– Возможно, но все это пугает меня.

– Кроме того, нет никаких доказательств, что это Кримаков. Будем действовать осмотрительно. Прежде всего необходимо сбить с толку полицию и ФБР.

– Значит, ты уже начал искать Бекку?

– Конечно. Как услышал ее имя, сразу дал задание своим людям. А чего вы ожидали? Это вы у нас генеральный стратег и тактик и видите картину в целом. Я же стараюсь входить в детали. Позвольте мне позвонить и дать знать Хэтчу, что вы разрешили привлечь весь мой личный состав.

– А если бы я не связался с тобой?

– Все равно я бы позаботился о ней, – сказал Адам, взяв трубку. – Она ваша дочь.

Под неотступным взглядом Мэтлока он набрал номер. Томас вне себя от тревоги и, кажется, впервые в жизни растерян и не представляет, что делать. Но ему следовало бы знать, что Адам без всяких просьб будет помогать ему.

Он заметил гримасу мучительной боли, исказившую лицо Томаса. Бедняга никогда не увидит Эллисон. Мало того, он даже не мог повидать жену перед смертью. Томас рвался в больницу, но Бекка! Нельзя рисковать единственным ребенком. И теперь его терзали угрызения совести и сознание собственной вины.

О да, он попытается спасти дочь Томаса любой ценой.

Всего одна-единственная ошибка в семидесятых, и Томас Мэтлок навсегда потерял будущее.

Ему пришлось стать добровольным отшельником. Он сохранил свой пост в разведке на случай, если Кримаков все-таки объявится. Но семьи у него больше не было.

Дом Джейкоба Марли

Адам медленно открыл глаза. Он на кухне вместе с дочерью Мэтлока, она смотрит на него беспомощно и настороженно. Черт побери, она настоящий портрет отца! И он не имеет права ничего сказать ей. По крайней мере пока.

– Простите, – зевнув, пробормотал он, – я, кажется, отключился.

– Уже поздно, и вы, должно быть, устали, пока выслеживали меня. Я иду спать. Спальня для гостей – в конце верхнего коридора. Кровать скорее всего разваливается. Пойдемте, я помогу вам ее застелить.

Кровать оказалась жесткой, как доска, что, впрочем, вполне устраивало Адама. К тому же ноги не свисали. Еще лучше. Он смотрел вслед Бекке, медленно шедшей к своей комнате. Словно почувствовав его взгляд, она остановилась, обернулась и подняла руку, прежде чем исчезнуть за дверью.

Бекка Мэтлок интересовала его давно. Задолго до случившегося. Он гадал, какая она, похожа ли на отца, влюблена ли она в кого-то и не собирается ли замуж. И сейчас, лежа на спине и глядя на темный потолок, он продолжал думать о ней. Одно известно наверняка: кто-то специально втянул ее в грязную игру и делает все возможное, чтобы затравить. Но с какой целью? Пока непонятно.

И кто этот неизвестный? Василий Кримаков? Тоже неясно. Следует брать в расчет каждого, кто появится в поле зрения.

* * *

Адам проснулся в четыре утра и больше не смог заснуть. Поворочался еще немного и наконец встал, включил портативный компьютер и напечатал сообщение для электронной почты.

«Я сказал насчет Маккалума. Ей ничего не известно. Мне пока тоже. Нужно опасаться Кримакова. Возможно, вы правы и Кримаков действительно тот, кто преследовал ее и стрелял в губернатора».

Он выключил компьютер и снова растянулся на кровати. Для него Кримаков был пугалом, монстром из детских сказок, бесплотным призраком, хотя Адам читал досье о его грязных делишках и всех совершенных убийствах. Но, черт возьми, это было больше двадцати пяти лет назад. Именно тогда Томас Мэтлок случайно убил его жену. Это произошло в Белоруссии, стране, которая в девяносто первом отделилась от России.

Адам знал об этом только потому, что Томас Мэтлок единственный раз в жизни напился на своем юбилее и рассказал, как в семидесятых вел опасную игру в кошки-мышки с советским агентом Василием Кримаковым и во время незапланированной перестрелки случайно попал в его жену. Та скончалась на месте. Все происходило в болотистой местности, кое-где поросшей чахлыми деревьями и кустами. После случившегося Кримаков поклялся отомстить – расправиться со всеми, кого любил Мэтлок, а потом и с ним самим. Томас понимал: это не пустая угроза.

На следующее утро, протрезвев, Томас признался, что, кроме него и Адама, о существовании Ребекки знает только его жена и еще один человек. Никаких подробностей он больше не сообщил. Адаму всегда хотелось узнать, что за таинственный незнакомец удостоился доверия Мэтлока, но спрашивать было бесполезно. Интересно, что сейчас поделывает Томас? Неужели, подобно Адаму, лежит без сна, гадая, жива ли его дочь?

Чеви-Чейз, штат Мэриленд

Дождь шел почти всю ночь – легкая теплая морось, которая впитается в землю и напоит корни летних растений. Облака заволокли луну и звезды, и в кабинете горела только настольная лампа. Томас Мэтлок приник к монитору. Он только сейчас получил электронную почту от бывшего двойного агента, живущего сейчас в Стамбуле. Тот передал, что слышал от греческого контрабандиста, будто Василий Кримаков погиб в автокатастрофе около небольшой рыбацкой деревушки на северо-восточном побережье Крита.

Все это время Кримаков жил на Крите?!

Узнав о том, что его дочь в опасности, Томас бросил весь свой штат на поиски Кримакова, приказав обшарить весь мир, но найти негодяя.

И вот теперь, после стольких лет страха и тревоги, он все-таки его нашел! И враг мертв?! Такое трудно осознать. Его неумолимого противника больше нет? Поздно. Слишком поздно. Потому что Эллисон тоже ушла.

Действительно ли это несчастный случай?

У Кримакова было немало врагов. Совсем как у него, Томаса. Сразу после трагедии он получал от Кримакова записки с угрозами. Обещаниями найти его проклятую жену с дочерью и устроить для них Судный день… Да-да, он все о них знал…

Томас сходил с ума от ужаса и сделал неверный шаг, приведший к трагедии. Он пригласил хорошенькую девушку, одну из своих секретарш, сначала на прием в итальянское посольство, потом на выставку в Смитсоновский институт. В третий раз они были вместе просто потому, что он провожал ее до машины: дождь лил как из ведра, а у него был большой зонтик. Неожиданно из переулка выскочил какой-то мужчина и с нескольких шагов всадил ей пулю в лоб. Томас не поймал его, хотя был уверен, что это Кримаков. А потом он получил письмо, написанное знакомым, почти каллиграфическим почерком:

«Твоя любовница мертва. Ну что, весело тебе? Следующими будут твоя жена и ребенок. Когда я их найду».

Это было семнадцать лет назад.

Томас собирался провести тот уик-энд с Эллисон. Он отменил свидание, и она, разумеется, поняла почему.

Он сел в кресло и устало опустил голову на руки. Перечитал письмо Адама. Тот считает, что нужно опасаться Кримакова. Какая ирония судьбы: Кримаков навсегда исчез из его жизни, теперь он мог бы вернуться к Эллисон, но та не дожила до счастливого часа. И теперь кто-то преследует Бекку. Непонятно, что происходит. Расследование по делу Маккалума пока не дало результатов. Обычная жизнь обычного человека. Ни больших вкладов, ни новых счетов, ни экстренных расходов, никаких новых знакомств – словом, ничего подозрительного или неожиданного. Совсем ничего.