Текст книги "Невыраженная любовь"

Да, так и есть.

Конрад тяжело вздохнул в трубку.

– Бри объявилась. Я не знаю, где она была, почему вернулась и зачем притворялась кем-то другим. Но рано или поздно у меня будут ответы.

– Твоя семья оказалась в трудном положении, – заметила Фелисити.

– Мой брат связан по рукам и ногам, – ответил Конрад напряженно.

Фелисити знала его достаточно хорошо, чтобы понять, насколько глубоко он переживает всю ситуацию. Конрад был предан своей семье. И ей это нравилось.

– И ты как член семьи, как ее дядя, очень беспокоишься.

– Ты практикуешь на мне свои навыки социального работника?

Фелисити улыбнулась:

– Видимо, это вторая натура.

Она и не подозревала, что ее мысли так легко прочесть. Или этот мужчина на редкость проницателен. Как бы то ни было, ей следует осторожнее выбирать слова и выражения.

– Со мной все будет в порядке. Еще раз спасибо за беспокойство, – тихо сказал Конрад, а потом добавил: – Ты еще что-то хотела мне сказать?

– Я получила информацию от коллеги, которую хотела донести до тебя.

– Какую информацию?

– Ходят слухи о Милле Джонс, предположительно, вашей пропавшей племяннице. Появились ее фотографии.

– Да, мы распространили их, когда начали расследование.

– В комнате отдыха один волонтер говорил о том, что женщина, похожая на ту, что на фотографиях, приносила в больницу цветы. Тот парень сказал, что она планировала связаться с твоей семьей, и я хотела удостовериться, что ты в курсе этой ситуации.

– Приносила цветы? Это странно.

– Волонтер рассказал, что к нему подошла Милла и хорошо заплатила, чтобы воспользоваться его униформой волонтера. Это неэтичный поступок, поэтому какое-то время он не сообщал об этом.

– Как давно это случилось?

– Прошлой осенью.

– Прошлой осенью? Примерно в то время, когда у Наоми родились близнецы…

При мысли о том, как Брианна, никем не узнанная, крадется по коридорам больницы, чтобы увидеть новорожденных детей своей сестры, по спине Фелисити пробежал холодок. Система безопасности в больнице была на высшем уровне, особенно в родильном отделении. У всех детей были браслеты, и, если бы их попытались украсть, сработала бы сигнализация. Но все же ей стало как-то не по себе…

Что же случилось с Брианной, отчего она перестала доверять собственной семье? Фелисити охватило тревожное предчувствие: воссоединение Бри с семьей будет нелегким…

Конрад откашлялся.

– Спасибо, что поделилась этой информацией. Я расскажу обо всем Джеку.

– Надеюсь, это поможет.

– Любая деталь бесценна, чтобы картинка сложилась, – сказал он. – Что-то еще?

– Вообще-то да. Я хочу, чтобы мы начали нашу работу в больнице с чистого листа.

– Что ты имеешь в виду?

– Дружеские рабочие отношения на нейтральной территории.

– Я ясно дал понять, что хочу большего. Это может вызвать сложности?

– Нам придется работать вместе, а значит, наши отношения должны быть исключительно деловыми.

Фелисити надеялась, что это у нее получится. О, если бы Конрад не был таким привлекательным… В больнице было много привлекательных мужчин, но к ним она была абсолютно равнодушна. Однако чем больше попыток она предпринимала, чтобы выбросить Конрада из головы, тем сильнее он завладевал ее мыслями.

– Хорошо, – продолжил он, – ты ездишь верхом?

Фелисити не смогла сдержать смех.

– Езжу ли я верхом? Вообще-то я из Техаса.

Конрад усмехнулся.

– Отлично, Фелисити. Я объезжаю лошадей племянника, пока достраивается его конюшня. Собирайся и присоединяйся ко мне.

Просто прогулка верхом. Не романтический ужин.

И все же Фелисити была слишком взволнована перспективой провести время с мужчиной, с которым обещала себе никогда больше не встречаться.

Последние двадцать четыре часа Конрад пытался перестать думать о Фелисити. Она очень привлекательная женщина. Но потерять голову? Это неприемлемо.

Чтобы избавиться от навязчивых мыслей о мисс Хант, одолевающих с раннего утра, Конрад решил заняться спортом – отправился на собственную баскетбольную площадку и в свете люминесцентных ламп от души погонял мяч. Проходя мимо конюшни, он снова вспомнил о Фелисити. Привлекательная социальная работница согласилась покататься с ними на лошадях. Ему не терпелось увидеть ее.

Войдя в дом, освещенный первыми лучами зимнего солнца, Конрад скинул кроссовки и, не включая свет, пересек гостиную. Хотелось поскорее принять душ, смыть пот и запах антисептика, въевшийся в кожу рук. Запах больницы преследовал его в течение суток, заставляя думать о ней.

Спустя час Конрад вышел на улицу, полной грудью вдохнул запах свежего снега и сосновой хвои и направился к маленькой конюшне. Хотя называть ее маленькой было не совсем правильно. Она считалась небольшой по меркам семьи Стил, – у Джека была большая конюшня и не меньше двух десятков лошадей, тогда как у Конрада было место только для десяти лошадей.

Снег покрывал многоярусную крышу постройки, с карнизов свисали сосульки. Три лошади рысью скакали по загону, резвясь в снегу. Салли, самая пожилая кобыла конюшни, играла с большим мячом, прыгая, как жеребенок. Несмотря на возраст, она была полна энергии.

У Конрада была пара лошадей для себя и еще пара для племянников, которые изредка навещали дядю в его холостяцком жилище.

Конрад много лет вел жизнь холостяка, но это не означало, что он не собирался когда-нибудь обзавестись детьми. Но сейчас это не входило в его планы. У него дважды были серьезные отношения, которые распались, и ему до сих пор было больно от предательства.

Из глубины конюшни донеслось ржание. Джексон, его пегий с белой гривой жеребец, высунул голову из денника, прядая ушами в предвкушении прогулки. Этот конь обладал яркой индивидуальностью и подходил ему по характеру.

Оглядевшись, Конрад стал думать, какую лошадь подготовить для Фелисити, и остановил свой выбор на Патче, спокойном, хорошо объезженном мерине.

За воротами раздался шум подъезжающего автомобиля, и через некоторое время в конюшню вошла Фелисити. Конрад в очередной раз восхитился естественной красотой молодой женщины: соблазнительные изгибы ее стройного тела не могла скрыть даже объемная темно-фиолетовая парка. Густые каштановые волосы были заплетены в косу, перекинутую через плечо, шею закрывал свободно повязанный шарф, который можно было накинуть на голову, если поднимется ветер.

– Привет, Конрад. Признаться, я этого не ожидала, – сказала она, кивнув на одноэтажный дом.

– А чего ты ожидала?

– Я представляла, что ты живешь в пентхаусе. Или в большом особняке.

– Технически это, – Конрад обвел рукой пространство, – сарай.

Фелисити рассмеялась, и ветер, ворвавшийся в открытую дверь, донес до него цитрусовый аромат ее туалетной воды.

– Ты прав. Но я имела в виду твой дом.

– Он не такой большой, как у моего брата, но мне не нужно много места.

– Здесь очень просторно, особенно по стандартам Аляски, с ее дорогой недвижимостью. – Девушка поморщилась. – С моей стороны было глупо упоминать о деньгах.

– Нисколько. Высокие цены на недвижимость – это факт, – согласился Конрад, снимая седла и уздечки с полки.

Глядя на порозовевшее от ветра лицо Фелисити, он представил, как покрыл бы его поцелуями перед тем, как завладеть ее губами. Образ был настолько яркий, что Конрад ощутил возбуждение. Сделав глубокий вдох, он принялся седлать лошадей.

Когда он подошел к Патчу, тот навострил уши, будто прислушивается к их разговору. Конрад перекинул ему через спину седло.

Конрад всегда много работал, но другие работали еще больше и не заработали той роскоши, которой он обладал. Он понимал, что удача сыграла в его успехе немалую роль, и никогда не забывал об этом.

Затянув подпругу, он надел на голову лошади уздечку и, застегнув ремешок, натянул поводья. Хорошо натренированный конь не двинулся с места, стоял по стойке смирно, пока Конрад седлал Джексона.

– Даже в Техасе я росла в домах поменьше этого. Сначала была квартира родителей, потом дома приемных семей. Это невероятно.

Конрад передал Фелисити повод Патча и засмотрелся. При виде ее он легко терял голову. Однако, если он будет слишком давить, она убежит. Нужно проявлять терпение.

Фелисити запрыгнула в седло, и по тому, с какой легкостью она это сделала, Конрад заключил, что она хорошая наездница. Женщина держалась в седле очень естественно.

Солнце стояло высоко и было таким ярким, что, отражаясь от снега, слепило глаза. Конрад вывел Джексона из конюшни и запрыгнул в седло. Прижимая икры к подрагивающим бокам Джексона, Конрад направил жеребца к открытым воротам.

Фелисити натянула поводья, и ее лошадь поравнялась с его.

– Есть новости о племяннице? – спросила она.

– Мы назначили встречу с Бри и ее юристом.

– Это будет нелегко для всех.

– Мы и не мечтали, что она вернется. Поэтому просто радуемся, что Бри жива.

Это была правда. Оставалось только гадать, почему Брианна перестала доверять своим родным.

– Надеюсь, это не будет слишком неловко, если я спрошу, есть ли вероятность, что ее мать тоже жива?

– Нет-нет, – без колебаний ответил Конрад. – Тело Мэри нашли и опознали. В отличие от тела Бри, которое, предположительно, сгорело в самолете.

Было очень тяжело обсуждать все эти подробности. Фелисити вздохнула.

– Твоя семья прошла через такое горе…

– Никто не гарантировал, что жизнь будет легкой. Нам повезло, что мы можем поддерживать друг друга на этом пути.

– У тебя здоровый взгляд на вещи.

Ее слова ясно продемонстрировали, что перед ним – профессиональный социальный работник, выслушивать, понимать и сочувствовать – часть ее работы.

– Помнится, ты говорила, что стала социальным работником потому, что выросла в приемной семье и всегда мечтала помогать людям. Почему ты устроилась на работу именно в больницу?

– В детстве я на своем примере убедилась, что профессионал в этой области может сыграть большую роль в жизни ребенка. Я хочу менять жизнь моих подопечных к лучшему.

– Ты определенно это делаешь.

Конрад уважал ее преданность работе, это была одна из многих вещей, которые привлекали его в ней. Он думал, что ее сосредоточенность на карьере будет способствовать их сближению, но оказался не прав. Ему нужно было искать другие пути завоевать ее сердце.

– Я благодарна твоей семье за то, что они делают для больницы. Дети в онкологии… не нужно объяснять, что им требуется особое внимание. Ты мог в этом убедиться, когда заболела твоя племянница Наоми.

– Да, ты права. Как думаешь, что можно сделать для того, чтобы дети в больнице чувствовали себя более комфортно? – спросил Конрад, ведь им предстояло вместе работать.

А еще он задал этот вопрос потому, что ему было искренне любопытно, что она ответит.

– Это такой широкий вопрос.

Конрад внимательно осматривал тропу, по которой они ехали, в поисках неровностей, замаскированных снегом.

– Скажи первое, что приходит в голову.

– У меня в кабинете есть целый список необходимого, – сказала Фелисити, уходя от прямого ответа.

– Пришли мне этот список. Уверен, мы сможем помочь. Что еще? – настойчиво выспрашивал он. – Может быть, есть что-то, о чем ты даже не мечтала?

Конрад пустил Джексона неспешной рысью, и расстояние между ним и Фелисити увеличилось. Он оглянулся через плечо и увидел на ее лице решительную улыбку. Девушка прищелкнула языком, и лошадь ускорила шаг. При этом Фелисити держалась в седле ровно, ее посадка была безупречной.

– Ну, например, для детей с нарушением поведения можно организовать пет-терапию – общение с животными.

Фелисити была родом из Техаса, но на морозе она держалась в седле так, будто всю жизнь жила здесь. Конрад был удивлен и впечатлен этим.

– Мы этим занимаемся. Изабо Миккельсон входит в комитет по связям с общественностью, и она тоже поднимала эту тему на предыдущей встрече.

– Они с мужем живут на ранчо неподалеку от Джуно, верно?

– Да, вчера она приехала в город. У нее последний триместр беременности и высокий риск осложнений из-за диабета. Поэтому ее хотят показать тому же доктору, у которого наблюдалась Наоми.

– Я рада, что ее поддерживают столько родственников. Но… Ты уверен, что она справится с работой?

Хотя беременность Изабо была рискованной, он даже не думал, что что-то может пойти не так.

– Она консультировалась с врачами, все в порядке. К тому же она с ума сошла бы без работы. А еще внезапно ушла Сейдж Хаммонд, ассистентка Джинни, и Изабо выполняла ее обязанности.

– Что произошло с Сейдж?

– Она внезапно взяла отпуск и уехала в Европу. Оставила семью в трудные времена. Сейдж – родственница Джинни, – пояснил Конрад, пожав плечами. – В любом случае Изабо подсказала идею терапии при помощи животных, так как у нее самой есть служебная собака, предназначенная для помощи диабетикам. Конечно, это не совсем та терапия, но Изабо в теме и знакома с тем, как домашних животных используют в целях врачевания.

Фелисити кивнула.

– Служебная собака помогает одному человеку, а собака-терапевт лечит сразу группу людей или каждого пациента индивидуально.

– Именно. Мы изучаем программы терапии собаками, называемые канистерапией, которые можно применять как индивидуально, так и в группе. Можно начать с того, что собаки будут сидеть с детьми в то время, пока детям читают книги.

– Звучит замечательно. Ты явно обдумывал такую возможность. И члены твоей семьи тоже. Значит, это не просто…

– Не просто рекламный трюк? Нет. Это не значит, что мы не будем рады, если о нашей корпорации будут писать хорошие статьи, потому что чем больше мы зарабатываем, тем больше средств можем позволить тратить на благотворительность.

– Я сделаю все возможное, чтобы убедиться, что деньги потрачены не впустую, чтобы фонд мог еще больше помогать нашим пациентам.

– Не сомневаюсь, – сказал Конрад, слегка натянув поводья и разворачивая коня в сторону дома.

Фелисити направила Патча вслед за ним.

– Почему ты так уверен в этом?

– Ты поехала со мной на прогулку, несмотря на то что не даешь мне приблизиться к тебе ни на шаг, – произнес Конрад с усмешкой.

Между ними повисло молчание. Слышен был только скрип снега под копытами лошадей.

Фелисити покачала головой и улыбнулась:

– Ты мне вовсе не неприятен.

Конрад рассмеялся, оценив, что она не льстит ему, как это делают другие, только потому, что он богат.

– Смотри, я ведь возгоржусь от твоих щедрых комплиментов.

– Не хочу показаться грубой. Я просто должна быть уверена, что у нас исключительно деловые отношения.

Конраду нужно было убедиться, что она поняла его.

– Я никогда ничего не буду делать против твоего желания.

– Но это не мешает тебе преследовать меня, – произнесла Фелисити с усмешкой, и ее щеки, и без того раскрасневшиеся от ветра, запылали еще жарче.

– Ты слишком проницательна, поэтому не буду отрицать очевидное.

– Ты понимаешь, что я имею в виду.

– Да, мэм. – Конрад постучал по краю ковбойской шляпы, слегка наклонив ее в знак приветствия. – Мы должны возвращаться, или рискуем заморозить одну прелестную девушку из Техаса.

Они подъехали к конюшне, и Конрад направил Джексона в ворота. Конь почувствовал, что они возвращаются домой, и приободрился. Патч издал низкое ржание.

Конрад продвинулся вперед в отношениях с Фелисити. Именно это он и имел в виду, когда сказал, что не будет форсировать события, пока она не даст ему зеленый свет. Будет терпелив. Будет проводить с ней время. Лучше ее узнает. Убедит ее, что между ними возможно нечто особенное.

Конрад принял вызов. Это хоть немного отвлечет его от проблем, связанных с возвращением в семью племянницы.

Глава 3

Брианна Стил все еще не отвыкла от имени, данного ей при рождении. Более пятнадцати лет ее называли Миллой Джонс. Время, когда ее называли Бри, казалось далеким и омраченным множеством проблем, возникших после авиакатастрофы.

Отодвинув поднос с едой, она кончиками пальцев дотронулась до прохладного стекла иллюминатора. С момента крушения самолета, произошедшего много лет назад, каждый раз она с внутренним трепетом переносила авиаперелеты. Особенно перелеты на маленьких частных самолетах, наподобие того, что разбился. Этот самолет также был зафрахтован семьей Стил. Вид заснеженных гор заставлял Бри нервничать, и она отвернулась от иллюминатора.

Ее сопровождал молодой юрист, который согласился представлять ее интересы на безвозмездной основе, чтобы сделать себе имя. Он был беспощаден. Тем больше причин доверить ему свое неопределенное будущее.

Воспользовавшись самолетом, предоставленным семьей Стил, Бри чувствовала себя немного напряженно, но по-другому и быть не могло. Перед вылетом она ясно дала понять, что оставила в надежном месте информацию, кто она такая и куда направилась, и, если с ней что-то случится, эту информацию обнародуют.

Пусть Стилы думают, что она ведет себя как параноик. Ей все равно.

Девушка нервно отщипывала кусочки от булочки и бросала их в тарелку с недоеденным салатом. Стресс лишил ее аппетита. После смерти приемных родителей в прошлом году она стала искать ответы на вопросы о своем прошлом.

Ее воспитывали Стивен и Карен Джонс, которые скрывали ее от родной семьи. Они сказали, что ее сестра и братья также погибли в авиакатастрофе, и она поверила. Стивен и Карен утверждали, что они обеспечивают безопасность Бри, защищают ее от угроз семьи Стил.

Только после смерти приемных родителей она узнала, что ее сестра и братья живы, и это стало для нее шоком, возникло множество вопросов. Тем не менее доверие к Стивену и Карен, которые спасли ее, было трудно поколебать. Она объясняла самой себе, что они сообщили ей о гибели родных, чтобы защитить от отца, который организовал смерть ее матери. Бри все еще верила в это. Поэтому она настояла, что на встрече с отцом и его женой должны присутствовать юристы в целях обеспечения ее собственной безопасности.

Кроме того, существовала проблема, связанная с ее работой в «Аляска Ойл Баронс Инк.» под фальшивым именем, что привело к утечке информации и разглашению коммерческой тайны. Она хотела отомстить за то, что с ней так поступили. Только теперь Бри начинала понимать, что все не так просто. Но она все еще испытывала недоверие к людям, из-за которых лишилась матери.

Когда самолет начал снижаться над Анкориджем, Бри задрожала. Она была испугана, но полна решимости. Настало время посмотреть в лицо своему прошлому, определиться с отношениями со своей настоящей семьей и двигаться дальше. Освободиться наконец от боли, вызванной знанием того, что они ее не искали.

Она никогда не сможет стать частью семьи Стил. Надеяться на иное было бы ложью.

Фелисити обнаружила, что ее отношение к Конраду Стилу стало еще сложнее и запутаннее. Прогулка на лошадях привела ее в еще большее замешательство.

Отодвинув тарелку с недоеденным сэндвичем с индейкой и хумусом, Фелисити окинула взглядом коробки с вещами из Техаса и подумала о том, чтобы достать старинные книги о путешествиях. Они служили ей для декорирования офиса – в отличие от коллег, у Фелисити было немного фотографий родных и близких, которые она могла бы повсюду расставить.

Не то чтобы она не была сентиментальной. На пробковой доске, висевшей на стене, были приколоты памятные записки, фотографии и рисунки, которые помогали ей преодолевать трудности в работе и вселяли надежду на будущее. Охваченная воспоминаниями, Фел потянулась к письму Энджи, социального работника, которое изменило ее жизнь.

Фелисити работала здесь недолго, но на столе уже громоздились груды папок. Нагрузка была тяжелой, но каждый день ей выпадала возможность кому-то помочь. На ее доску к множеству благодарностей с прошлого места работы уже добавилась новая записка с теплыми словами от юной пациентки и ее родителей.

Фелисити собрала папки, сложила их в ящик стола – следовало навести какой-никакой порядок перед приходом Конрада Стила и Изабо Миккельсон. Ее кабинет был не таким роскошным, как у Конрада, но она гордилась своим новым рабочим пространством с угловым окном. На стене висели ее дипломы, пусть и не выданные университетами Лиги Плюща, но она закончила колледж с отличными оценками и была первой в семье, кто получил высшее образование. Она трудилась на двух работах, чтобы не испытывать нужды, и проучилась дополнительный год в бакалавриате, а также дополнительный семестр для получения магистерской степени в области социальной работы. С ранней юности она упорно шла к своей мечте.

Люди вроде Конрада не понимали, что это такое – не иметь семьи. Она не обижалась и не винила его за это, однако ничего не могла с собой поделать – ее не отпускало чувство, что они с разных планет и он никогда до конца ее не поймет.

Стук в дверь вывел ее из задумчивости. Фелисити провела рукой по волосам и окинула взглядом комнату. В надежде преодолеть волнение от предстоящей встречи с Конрадом, заставила себя сделать три медленных вдоха через нос и выдоха через рот, как она учила своих пациентов.

Фелисити открыла дверь, и у нее перехватило дыхание.

Широкие плечи Конрада подчеркивали дорогой пиджак, пальто, ковбойскую шляпу он держал в руках.

– Изабо будет позже, она немного задерживается у доктора.

– Входи, – пригласила Фелисити, стараясь не думать о том, что им предстоит провести какое-то время наедине.

Повесив пальто и стетсон на вешалку в углу, Конрад окинул комнату взглядом, подошел к пробковой доске:

– Эти записки и фотографии от благодарных пациентов впечатляют.

– Все это помогает мне переживать тяжелые дни, когда на работе что-то не клеится.

Конрад широко улыбнулся:

– У меня нет стольких благодарственных писем, ты победила.

– Согласна, – не выдержав, ухмыльнулась она. – Я испытываю душевный подъем, когда удается хорошо делать свою работу.

– Я слышу увлеченность в твоем голосе, – произнес Конрад, присев на край ее стола, за его спиной в окне простиралась Аляска. – Сострадание – вот в чем залог твоего успеха.

Фелисити бросила на него напряженный взгляд.

– Это неприкрытая лесть. Ты недостаточно знаешь о моей работе, чтобы судить, успешна я или нет.

– Я вижу это по твоей доске с благодарностями, а еще по уверенности твоего руководителя в том, что ты сможешь профессионально представлять интересы больницы во взаимодействии с благотворительным фондом.

Фелисити смутилась, так как была уверена, что Конрад специально все подстроил, чтобы они вместе работали.

– Неужели…

– Что? – спросил Конрад. – Что-то не так?

– Я просто… удивлена. – Она вгляделась в его лицо. – Я думала, ты заставил моего босса выбрать меня для проекта.

– Ничего подобного, – без колебаний ответил Конрад. – Ты плохо меня знаешь, иначе так не подумала бы. Когда дело доходит до бизнеса, я – кремень. А вот у моего брата доброе сердце.

– Джек Стил кажется более жестким, а ты все время улыбаешься, – произнесла Фелисити, задержав на нем взгляд дольше, чем нужно, хотя могла поклясться, что знала каждую черточку его лица, каждую морщину, свидетельствовавшую о жизненном опыте. Он был мужчиной, к которому она была далеко не равнодушна. – Вы двое застаете людей врасплох на переговорах. Люди не ждут мягкости от твоего брата и безжалостности с твоей стороны.

Конрад провел ладонью по темным, с проседью, волосам, задержав руку на затылке.

Хм… этому зрелому мужчине удалось сохранить юношеское обаяние. Раньше она этого не замечала. И неудивительно: мистер Стил – сложный человек с множеством тайн.

– Безжалостность? – Конрад приложил руку к сердцу. – Каким образом от улыбок и очарования я могу перейти к безжалостности?

Фелисити не знала. Но он постоянно ее удивлял.

– Кажется, я узнаю тебя все лучше. Разве не это было твоей целью?

– Можно сказать и так, хотя я надеялся на что-то другое, кроме безжалостности.

– Безжалостность – это хорошо, если она направлена в нужную сторону.

Голубые глаза Конрада горели, воздух между ними казался наэлектризованным.

– Как думаешь, я двигаюсь в правильном на правлении?

Ей до боли хотелось придвинуться к нему ближе, чтобы почувствовать, усилится ли притяжение между ними. И чем ближе – тем притяжение было сильнее. А потом Фелисити поняла… что ее разыгрывают, и отстранилась.

– Я зарабатываю на жизнь, задавая вопросы, а не отвечая на них.

– Виноват. – Конрад без тени раскаяния пожал плечами.

Отлично. Этому мужчине палец в рот не клади.

– Интуиция подсказывает, что ты хочешь добиться меня только потому, что я тебе отказываю.

– Давай проверим твою теорию. – Конрад взял ее за запястье и стал нежно поглаживать кончиками пальцев. – Пойдем со мной на свидание. Посмотрим, исчезнет ли мой интерес.

– Теперь ты снова включил свое обаяние.

Она должна была вырвать руку. Должна. Но не стала.

Фелисити вообразила, какое блаженство ей доставили бы прикосновения его рук, и ее тело заныло от предвкушения.

От дверей послышалось покашливание, и чары были разрушены. Словно очнувшись от сна, Фелисити быстро вырвала руку и посмотрела на Конрада.

Судя по ухмылке, он понял, почему она так виновато вздрогнула.

Фелисити устремилась навстречу Изабо. Изящная рука женщины покоилась на животе. На ней было фиолетовое платье-свитер, рыжие волосы уложены в свободные локоны. Даже на восьмом месяце Изабо стильно одевалась и не теряла профессиональной хватки. Фелисити была очень впечатлена ею, когда увидела в театре в прошлом месяце.

Изабо посмотрела на них с любопытством.

– Извините за опоздание. Спасибо, что подождали.

К счастью, Изабо ничего не сказала по поводу сцены, невольной свидетельницей которой она стала.

Фелисити пододвинула женщине стул.

– Как все прошло у врача?

Улыбнувшись, Изабо села и испустила вздох.

– Мы следим за весом ребенка из-за моего диабета. Пока, к счастью, все идет по плану. У меня есть две недели, чтобы закончить все дела до рождения сына.

Изабо и Тристан сообщили всем пол будущего ребенка, но имя держали в секрете.

Конрад положил ладонь на ее плечо:

– Отличные новости!

Его беспокойство было неподдельным. И трогательным. Он заботился о своей семье. Фелисити это знала и от этого чувствовала себя еще более уязвимой. Ей нужно держаться от него подальше. Работа много лет была ее спасением и служила способом понимания людей вокруг нее. И ей нужно сохранить этот профессионализм.

– Нам нужно многое обсудить, так что давайте начнем, – произнесла Фелисити.

Однако ее кожа все еще горела от его прикосновений. И она обманывает себя, если думает, что это не повторится.

Полтора часа спустя Конрад сложил бумаги в портфель – встреча подошла к концу. Фелисити сумела сохранить деловой настрой, и они обсудили все вопросы, стоявшие на повестке дня. Изабо попрощалась и вышла.

Они снова остались наедине. Заботы и волнения в семье, связанные с появлением Бри, вызывали у него чувство тревоги. Только рядом с Фелисити он успокаивался и его переставало преследовать чувство, что семья находится на пороге очередной катастрофы.

Фелисити просмотрела стопку новых детских книг, лежавших на столе.

– Я впечатлена тем, насколько серьезно ты вовлечен в это дело. Это будет невероятная терапия – собаки вместе с детьми во время чтения книг.

– Мы планируем постоянно закупать новые детские книги для библиотеки.

Как ни старался, он не мог отвести взгляд от ее розовых губ, тонких изогнутых бровей, пряди каштановых волос, выбившейся из аккуратной прически.

– Щедрость – похвальное качество.

– Это благодарность. Близнецы Наоми родились здесь. Дочь Гленны и Бродерика тоже. Ее удочерение почти завершено.

– Удочерение? – Фелисити передала ему стопку книг.

Она наклонилась вперед, и Конрад заметил, как сексуально блузка обтягивает ее грудь, наводя на мысль о плотских наслаждениях. Фелисити обладала редкой красотой, но дело было не только в ее внешности, а еще и в уверенности в себе, в том, как она держалась.

Чертовски завораживающе.

– Все очень сложно. – Конрад защелкнул замок портфеля. – Малышка Флер была оставлена на пороге дома моего брата с запиской от ее матери, в которой было написано, что она не знает, кто отец ребенка – Бродерик или… первый муж Гленны.

Фелисити подняла бровь.

– Да, я работала со сложными семейными проблемами. Непросто приходится всем.

– Оказалось, что первый муж Гленны незадолго до смерти изменял ей, – ответил Конрад, удивляясь, почему Фелисити до сих пор не выгнала его из офиса. – Ребенок оказался его, но пока Гленна и Бродерик ждали результатов генетической экспертизы, успели сильно привязаться к Флер.

Фелисити потянулась к нему, явно заинтересовавшись историей. Конрад решил использовать любую возможность, чтобы укрепить связь между ними. Проводить с ней время. Возможно, она согласится на свидание. Он чувствовал, что ее к нему тянет.

– А биологическая мать?

Конрад понимал, что у Фелисити к этой ситуации возник и профессиональный интерес.

– Подписала разрешение на удочерение. Мы очень любим Флер и вряд ли могли бы любить ее больше, даже если бы она была дочерью Бродерика.

– Так и должно быть.

– Согласен. Близнецы Наоми были зачаты от анонимного донора спермы. Тем не менее Ройс – замечательный отец. Однажды он вез ее из… в… машине сквозь снежную бурю.

Одно из самых безумных событий прошлого года.

Фелисити наклонила голову, волосы упали ей на глаза. Он боролся с желанием протянуть руку и поправить ей прядь.

– Оказывается, я многого не знала о семьях Стил и Миккельсон.

– Мы – большая семья. Тебе многое предстоит узнать.

Конрад задержал на ней взгляд дольше, чем нужно, прежде чем развернуться и пойти к выходу. Сегодня у него получилось больше, чем он ожидал. И он только начал строить планы обольщения.

Всего четыре дня прошло с тех пор, как Фелисити стала работать с Конрадом, а он уже заполонил собой все ее личное пространство.

Ее кабинет был переполнен подарками – швейцарским шоколадом, возмутительно дорогим вьетнамским кофе и роскошными цветочными композициями. В воздухе витал аромат роз, лилий и фрезии.

Ей следовало отнести цветы в педиатрическое отделение, на сестринский пост, чтобы дети тоже любовались их красотой, но почему-то ей хотелось подольше подержать их у себя. Текущая неделя была очень беспокойной: больница пополнилась одиннадцатью маленькими пациентами, попавшими сюда из-за халатности взрослых.

Но даже если она будет баловать себя конфетами и цветами – легче не станет. Ей нужно перестать думать о Конраде Стиле.

Фел схватила мобильный, собираясь выйти из кабинета, и вдруг заметила, что каким-то образом пропустила звонок Изабо. Нажала кнопку повторного набора, и ей не пришлось долго ждать ответа, Изабо сняла трубку после второго гудка.

– Привет, спасибо, что так быстро перезвонила. У меня к тебе просьба.

– Подожди немного, я открою файлы с материалами, – начала Фелисити, вводя пароль на экране и возвращая компьютер к жизни.

– Вообще-то дело не в бизнесе. Это личная просьба. – Голос Изабо был таким тяжелым от беспокойства, что Фелисити начала волноваться.

– Конечно. – Фелисити отвернулась от компьютера, полностью сосредоточившись на разговоре. – Чем я могу помочь?