Текст книги "Порочная слабость"

Глава 2

Утром Эмбер проснулась раньше, чем успел прозвонить будильник в ее мобильном телефоне. Быстро приняв душ и причесавшись, она отправилась на кухню. Элли и Джина уже сидели там и завтракали. Эмбер присоединилась к ним. Потом она сделала им обеим маникюр и усадила подруг сушить ногти, а сама занялась мытьем посуды.

Потом пришел черед нанесения косметики и сооружения причесок. Эмбер удивила разница между французским и английским свадебным ритуалом.

– Значит, у вас тут, во Франции, две свадебные церемонии – сначала официальная, в мэрии, и вы приходите туда в деловых костюмах, а потом в церкви, где невеста надевает белое платье?

– Совершенно верно, – подтвердила Элли.

– Две церемонии – это просто жадность, – засмеялась Эмбер и отошла, чтобы оценить свою работу. – О, Элли, лишь только Хэв увидит тебя, как тут же возжелает отнести тебя к себе на ложе!

– Ты выглядишь великолепно, – подтвердила Джи на. – Просто сияешь.

Элли отмахнулась от них:

– Наверное, так говорят всем невестам в день свадьбы.

– Но это правда! – заверила ее Эмбер, проглотив маленький комочек зависти. Смешно… В данный момент она не хотела заводить даже романы, не говоря уж о свадьбе…

Когда пришла Амели, девочка, которая должна была нести цветы, Эмбер, видя, как она волнуется, села с ней на полу, научила ее песенке-считалке, чтобы успокоить, а потом сделала ей взрослую прическу.

– Я похожа на принцессу! – воскликнула Амели по-французски, когда Эмбер подвела ее к зеркалу.

– Конечно! – подтвердила Эмбер, обнимая ее. – Ты такая красивая! А теперь я приведу в порядок себя. Скоро увидимся.

Гай смотрел, как Эмбер выходит из замка. Вчера, в джинсах и майке, она была хороша. Теперь, одетая для торжества, буквально неотразима.

Он был рад, что обещал сам отвезти часть участников свадебной церемонии в мэрию. Ему придется следить за дорогой, и это отвлечет его от мыслей об Эмбер. Ее улыбка, веселая и теплая и одновременно неожиданно робкая, будила в нем жар, и желание распространялось по всему его телу. Ему хотелось вынуть шпильки из ее прически, чтобы увидеть, как ее блестящие волосы рассыпаются по ее плечам. Хуже того, ему хотелось видеть эти волосы рассыпавшимися по его подушке…

Черт!

– Здравствуйте, Гай! – прозвучал ее голос, нежный, низкий, певучий. – Элли сказала, что вы готовы отвести нас. Спасибо.

– Всегда пожалуйста, – автоматически ответил он. – Садитесь в машину.

Она села на переднее сиденье рядом с ним, и он искренне пожалел, что не пригласил ее сесть сзади. Ему пришлось собрать всю свою волю, чтобы доехать до деревни: каждый раз, как ему нужно было переключить скорость, его рука почти касалась ее руки. А она, казалось, ничего не замечала и весело болтала о том, что впервые попала на французскую свадьбу и как ей хочется поскорее увидеть крокембуш – свадебный пирог, сделанный из сложенных пирамидой и скрепленных карамелью кексов.

Эта женщина обладала способностью сводить его с ума. Для него она опасна. Очень опасна…

Церемония в мэрии прошла быстро и очень мило. Пока Хэв и Элли переодевались, остальные зашли в кафе на площади – выпить по бокалу вина. Эмбер предпочла вину кофе.

Что-то вдруг заставило ее оборвать веселый разговор с другими гостями и обернуться. И она тут же поняла, что именно.

В кафе вошел Гай, неотразимый в своем фраке и голубом жилете. Эмбер не удивилась, что все женщины в кафе смотрели на него. Гай Лефевр был из тех мужчин, которые привлекают внимание, хотя сами, кажется, этого не замечают. В нем было нечто особенное, и когда их взгляды на мгновение встретились, ее сердце странно екнуло.

А вот это плохо! Не хватало только увлечься Гаем! Возможно, он не такая крыса, как ее прежние партнеры, но они принадлежат совершенно разным мирам. У них просто ничего не может получиться.

Потом в дверях появились Элли и Хэв. Свадебное платье Элли было простым и элегантным, на голове – узкая диадема, в руке – замечательный букет белых роз. Джина, старшая подружка невесты, держала ленты Амели, девочки с цветами. Фасон их платьев был таким же, как фасон платья Элли, а цвет – такой же голубой, как цвет жилетов Гая и Хэва. На плечи девочки был накинут темно-голубой шарф.

Свадебная процессия во главе с женихом и невестой направилась в маленькую церквушку в конце деревни. Путь преграждали протянутые между заборами белые ленты, и жених с невестой должны были их разрезать. Вероятно, такова традиция. Эмбер решила, что потом спросит у Элли. Внутри старинной, очень милой церкви из светлого камня все было залито светом. У алтаря под шелковым балдахином стояли два обитых красным бархатом кресла, явно для жениха и невесты. Пока они шли к алтарю, мать Элли играла на скрипке очень нежную мелодию Баха.

Хотя служба шла на французском языке, Эмбер улавливала почти все происходящее. Когда Элли и Хэв обменялись кольцами, Эмбер с завистью подумала, как повезло ее подруге. Она нашла свою настоящую любовь. С ней самой, вероятно, это никогда не произойдет…

А потом она рассердилась на себя за то, что позволила так раскиснуть. Она любила свадьбы и торжества. Элли говорила, что французские свадьбы продолжаются всю ночь и кончаются завтраком, и Эмбер имела твердое намерение провести эту ночь весело.

Когда у выхода из церкви жених и невеста были осыпаны сухими лепестками дельфиниума и ступили на разбросанные на дорожке листья лавра, началось угощение шампанским – винная церемония в честь жениха и невесты. Эмбер знала, что на эту церемонию была приглашена вся деревня. А когда Хэв вылил бокал шампанского на могильную плиту на церковном кладбище, а Элли проделала то же самое, только на гораздо более свежей плите, Эмбер догадалась, что таким образом и их близкие, которых уже не было с ними (вероятно, дедушка Элли и кто-то, чья память была очень дорога Хэву), становились участниками торжества.

Когда они вернулись в замок, стулья уже были расставлены в саду вокруг площадки для танцев. Настал момент распить шампанское. Гай и Хэв взяли по длинному кривому ножу и, держа закупоренные пробкой бутылки подальше от себя, ловко ударили ими по горлышкам бутылок. Горлышки отлетели с легким хлопком, за ним последовали струи шампанского.

Эмбер никогда не видела ничего подобного. Это производило еще большее впечатление, чем каскад вина, льющегося во множество бокалов. Если ей удастся уговорить Гая научить ее такому, это будет просто замечательный трюк на следующем балу в честь Дня середины лета.

Возможность попросить его она получила, когда вдруг оказалась за столом рядом с ним.

– Это было очень здорово – то, что вы сделали с шампанским. Я никогда раньше такого не видела, – призналась Эмбер. – Как я понимаю, это какая-то французская традиция?

– Да. Она восходит ко временам Наполеона. Гусары, празднуя победу, таким образом отбивали верхушку бутылки с шампанским, когда мчались верхом, на полном скаку.

Эмбер представила себе Гая в гусарской форме. Он, вероятно, прекрасно смотрелся бы, сидя верхом на коне. Сексуально до невозможности…

Она с трудом заставила себя думать о том, что он сказал.

– Но тогда стекло должно было разлетаться во все стороны, и осколки, между прочим, могли попасть и в вино.

– Нет, не могли. Давление струи шампанского все выбрасывает наружу.

– Как вы можете быть уверены?

«Она будет сомневаться во всем, что я говорю? – подумал Гай. Или ей действительно интересно?» И вслух сказал:

– Дело в том, чтобы держать бутылку под нужным углом и ударить по горлышку бутылки в нужном месте, там, где оно тоньше всего.

– Значит, каждый может это сделать, если потренируется?

– Если потренируется, да. – И вдруг он понял, какую выкопал себе яму. Конечно же она наверняка попросит ее поучить…

Эмбер улыбнулась:

– А можете вы обучить этому трюку меня?

– Зачем это вам? – парировал Гай.

– Я ведь уже говорила, что занимаюсь организацией празднеств. Сейчас я работаю над благотворительным балом в честь Дня середины лета, на котором надеюсь собрать неплохие деньги для Института по изучению рака. Открыть таким образом бутылку шампанского на балу было бы замечательно, даже лучше, чем каскад бокалов с шампанским, который мы устроили в прошлом году.

– А почему вы выбрали Институт по изучению рака? – спросил он.

– Потому что моя бабушка, которую я очень люблю, больна раком груди. – На минуту тень легла на лицо Эмбер, но она заставила себя улыбнуться. – Сейчас у нее период ремиссии, но все равно, таким образом я хоть как-то стараюсь помочь.

– Организуя балы? – усмехнулся Гай.

– Если вы организуете балы хорошо, так чтобы людям было весело, они могут заплатить за пригласительный билет большие деньги, а это значит, у вас будет больше средств на благотворительность, – пояснила она. – Конечно, я могла бы просто обойти спонсоров, но так лучше. Так все выигрывают. – Она поморщилась. – И это не каламбур с моей фамилией[2]2
  Win – выиграть (англ.).


[Закрыть]. Я собираю средства, не только продавая билеты на балы. Я устраиваю небольшие лотереи, полеты на воздушных шарах, сеансы фотографирования у известных мастеров фотопортрета, спа… Однажды я организовала очень эмоциональный обед. Уговорила маму привлечь одного ее друга.

– А ваша матушка?..

– Либби Винн, актриса. – Только теперь Гай понял, почему ее лицо показалось ему знакомым. Хотя, если бы его спросили, он сказал бы, что Эмбер еще красивее, чем ее мать. – А теперь, когда вы все это знаете, могла бы я просить вас, знаменитого парфюмера, создать аромат для кого-нибудь персонально?

Она не могла обратиться к Гаю с более ужасной просьбой.

Четыре месяца назад он бы, вероятно, улыбнулся и ответил «да». Но теперь он сам не знал, сможет ли это сделать.

– Такие вещи не делаются мгновенно, – холодно заметил он.

– Наверняка для этого требуется не только смешать несколько пахучих масел.

– Отнюдь.

– Если создать эксклюзивный аромат слишком сложно, могу я просить вас о подарочной корзине – большой-большой?

Гай не был уверен, забавляют его или раздражают эти ее просьбы.

– Вы не особенно стеснительны, правда?

Она пожала плечами:

– Не попросишь – не получишь, правда? А в чем проблема? Не могу же я надеяться, что люди будут угадывать мои мысли.

«В чем проблема? – подумал Гай. – Проблема в том, что меня неудержимо тянет к тебе, а мне это сейчас совсем ни к чему».

– Ну что ж, – сказал он вслух. – Можете рассчитывать на подарочную корзину. Скажите Элли, когда придет время, и я подберу что-нибудь. А теперь разомнусь немного. На французских свадьбах принято танцевать.

«Только не проси меня танцевать с тобой», – добавил он мысленно.

Но она и не попросила. И он с ужасом обнаружил, что страшно разочарован. Безумие! У него явно что-то не так с головой…

Эмбер узнала мелодию. Похоже, французская традиция требует, чтобы новобрачные открывали бал первым танцем. За ними на круг должны выйти старшая подружка невесты и дружка жениха. Эмбер нравилась мелодия. Она мысленно напевала слова…

Она отпила глоток шампанского. Хватит грустить на празднике! Это свадьба, и она собиралась на ней веселиться. Тут столько людей, с которыми она еще не успела познакомиться, и есть такие, которые кажутся слишком скромными, чувствуя себя явно не в своей тарелке. Что Эмбер умела, так это делать так, чтобы на балу было хорошо всем! И именно этим она и собиралась заняться.

Гай точно знал, где находится Эмбер, даже не глядя на нее, а просто слыша взрывы смеха. Эта женщина явно организовывала веселье. И собирала пожертвования для своего благотворительного бала? Он украдкой посмотрел в ее сторону.

Нет, она подавала напитки его престарелым двоюродным бабушкам, очаровывала его двоюродного дедушку, болтала с ними. И на их лицах играла одобрительная улыбка. Гай начинал понимать, почему она занимается организацией праздников. Эмбер обладала удивительным даром общаться с людьми и приводить их в благодушное настроение.

Потом она подошла к родителям Элли. Гай решил, что на это стоит посмотреть, и больше не скрывал, что наблюдает за ней. Бошампы были редкостными гордецами. И даже если Эмбер просто пригласит их на свой благотворительный бал, наверняка нарвется на резкость. Они могли использовать это как предлог для того, чтобы покинуть свадьбу.

Но Гая ждал сюрприз: он увидел, что Эмма Бошамп добродушно улыбается. Либо Эмбер уже с ней знакома, что маловероятно, хотя она и дружит с Элли, либо ее умение располагать к себе людей куда совершеннее, чем он думал. Если она смогла очаровать Эмму Бошамп, она сможет очаровать кого угодно.

Он не в силах был оторвать взгляд от Эмбер. А она, решив, видимо, что достаточно наговорилась, пошла танцевать. Но не с кем-то из многочисленных мужчин, которые тоже не могли оторвать от нее взгляд, – нет! Эмбер собрала вместе всех детей и стала учить их водить хоровод. Девочки пришли в восторг от того, что кто-то из взрослых уделяет им столько внимания; мальчики, очарованные улыбкой такой красивой тети, наперебой старались ей угодить; а их родители следили за ней с нежной улыбкой. Заметив это, она пригласила в круг и взрослых. И вскоре все, кто не танцевал, присоединились к хороводу. А когда одна маленькая девочка споткнулась, Эмбер взяла ее на руки, вытерла ей слезки, сказала что-то ласковое. И через минуту девочка опять весело улыбалась.

Гай не мог больше просто стоять и смотреть. Он взял бокал с шампанским и подошел к ней.

– От вас просто исходит жар, – сказал он.

– Вы намекаете, месье Лефевр, что у меня лицо красное, как помидор, или хотите пригласить меня на танец? – спросила она с улыбкой.

– Я хотел сказать, что вы долго танцевали, и вам, наверное, хочется пить, а не что ваше лицо… – Он запнулся и почувствовал, как его собственное лицо покрывается краской. Особенно из-за того, что ее взгляд сказал ему: она знает, что он лжет. По тому, как приоткрылись ее губы, он понял, что она ждет от него поцелуя – неосознанная реакция, а не сознательная попытка соблазнения. – Ну ладно. И то и другое, – признал он.

Она улыбнулась еще шире:

– Вообще-то я думала, не слишком ли у меня короткое платье?

Выше колен. Он это заметил. Но теперь посмотрел еще раз. На минуту его язык прирос к нёбу, но потом он нашелся:

– Очень милые коленки, мадемуазель Винн.

– Благодарю вас, месье Лефевр. И за шампанское тоже.

Она взяла бокал из его рук и ощутила дрожь во всем теле, когда ее пальцы на мгновение коснулись его пальцев. А он не мог оторвать глаз от ее губ, пока она пила.

У нее очень красивый рот. Неотразимый. И Гай понял, что сегодня вечером непременно ее поцелует. И что она ответит на его поцелуй.

Как раз в этот момент зазвучала новая мелодия, и Эмбер узнала танго из старого фильма, который несколько месяцев назад с удовольствием посмотрела вместе с матерью.

– Рискнете?

– Рискну? – переспросил он, и его глаза вдруг стали совсем темными.

«Перестань, Эмбер, немедленно перестань!» – говорила она себе, но ее губы стали неуправляемы.

– Или вы не танцуете танго?

– Вы меня вызываете, Эмбер? Не рискуете ли вы при этом?

«Скажи нет, отступи, сядь», – сигналил мозг, но губы делали свое дело.

– Я вас вызываю, Гай!

Он нарочито медленно взял бокал из ее рук и поставил на стол. А потом обнял Эмбер так, что его рот оказался где-то у ее уха.

– Пригласить вас, а?.. – прошептал он, и его голос прозвучал на редкость сексуально. – Ловлю вас на слове.

Эмбер представила себе, как его губы впиваются в ее кожу, поднимаются к ее губам, и от этой мысли у нее задрожали колени. И конечно, сердце забилось невообразимо быстро. Как будто она вдруг выпустила джинна из бутылки.

А отступать было некуда. Гай уже начал танцевать с ней.

Ей приходилось танцевать с профессионалами, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило сейчас. Тогда это были только хореография и терпение. Сейчас это было что-то более простое, что оставляло ей силы ощущать биение собственного пульса. Ее тело отвечало на его близость и отдавалось ему все сильнее по мере того, как он крепче прижимал ее к себе, касался коленом ее колена, двигался с ней в едином ритме.

То, что с кем-нибудь другим было бы просто фигурами танца, с Гаем было прелюдией секса. Его бедро у ее бедра. Еще объятие. Что бы чувствовала она, если бы его кожа касалась ее кожи, его ноги сплелись с ее ногами? Он отстраняет ее от себя, чтобы тут же привлечь еще ближе – грудь к груди, и ощущение его тепла, смешанное с легким цитрусовым ароматом, кружит ей голову, внушает жажду познать его.

Не существует ничего – только Гай и музыка. Все ее нервы сосредоточились на нем, на том, как его тело касается ее, и дразнит, и искушает, и обещает блаженство…

А потом она почувствовала, как его губы скользнули по ее обнаженному плечу – легчайшее прикосновение, от которого ее сердце забилось сильнее.

Его глаза темны, как грозовое небо в вечернем свете. Чувствует ли он то же желание? Думает ли о том, что будет, если их губы сольются в настоящем, жарком поцелуе?

Она сама предложила ему пригласить ее. Ох, как ей хотелось чувствовать его губы на своих губах! Дразнящие, возбуждающие, уводящие за грань…

А потом музыка вдруг кончилась. Совершенно неожиданно.

– Браво, мадемуазель Винн, – прошептал Гай ей на ухо.

Эмбер смутилась, когда вокруг раздались аплодисменты. Неужели только они танцевали танго? Оглядевшись, она увидела, что площадка для танцев действительно пуста.

Это плохо. Он подумает, что она просто пижонка.

«Жизнь знаменитостей» наверняка воспользовалась бы этой ситуацией, потому что Эмбер ведет себя как именно такая бездумная безделушка, какой они всегда хотят ее представить.

– Мне очень жаль, – прошептала она наконец.

Он чуть наклонился, так что его дыхание касалось ее уха:

– А мне нет. Это было… озарение.

– Могу я попросить стакан воды или что-то в этом роде? – спросила она.

– Конечно. – Гай подвел ее к бару и заказал два стакана воды со льдом. – Где вы научились так танцевать?

– Я училась танцам, когда была подростком.

– И?..

Она вздохнула:

– Ну хорошо. Я встречалась с парой танцоров. И поскольку я организую балы, то приглашала профессиональных танцоров дать сольное выступление перед началом общих танцев. Один из них научил меня танцевать танго.

– Как сейчас?..

Она сухо засмеялась:

– Не думаю.

Она никогда ни с кем не танцевала так, как сейчас.

– Почему нет?

Потому что те ее партнеры не заводили ее так, как Гай Лефевр. Не было этого влечения. Ни с чьей стороны.

– Давайте дадим такую формулировку: для этого нужна Y-хромосома.

Гай поднял брови:

– Изящно сказано.

– Возможно. Извините. Я сказала не думая. Спасибо за воду.

– Всегда пожалуйста.

Но, против ее ожидания, он не отошел от нее к другим гостям, а сел рядом.

Эмбер должна была бы расслабиться: она была на ногах целый вечер. Но ей казалось, что она сидит на горячих углях.

– Что случилось? – мягко спросил Гай.

– Ничего.

– Лгунья.

Она глубоко вздохнула:

– Сколько еще раз я должна извиняться перед вами?

– Вы не должны извиняться. – Он поставил свой стакан на стол, взял ее за руку и поднял со стула. – Идемте. Здесь слишком шумно.

* * *

Не сказав больше ни слова, Гай повел ее в тишину и уединение розария.

«Это плохо, – подумала Эмбер. – Уходить со свадьбы, пока жених и невеста еще не удалились, просто невежливо. Может быть, во Франции это не так? Впрочем, вряд ли. И если кто-нибудь заметит их отсутствие, завтра мне придется давать многочисленные объяснения».

– Потанцуйте со мной здесь, – сказал Гай тихо.

Музыка была слышна и здесь, но звучала тише, мелодичнее. А воздух был напоен ароматом роз. Как могла Эмбер удержаться и не прийти в его раскрытые объятия?

Рука Гая легла на ее обнаженную кожу, и от его прикосновения она словно вспыхнула. Эмбер захотелось большего. Много большего. Она придвинулась ближе, крепко обхватила его руками. Его щека прижималась к ее щеке. Эмбер не знала, кто из них сделал роковое движение, но его губы оказались у ее губ. И в глубине ее зажглось пламя.

Она ответила на его поцелуй сначала легко. Его губы медленно двинулись вдоль ее нижней губы, чертя на ней пунктир поцелуев. С блаженным вздохом Эмбер раскрыла губы, приглашая его углубить поцелуй. Она никогда еще не испытывала подобного. У нее ослабли колени, и Эмбер, боясь упасть, теснее прижалась к Гаю. Каждое движение его губ, каждое прикосновение к его коже разжигали в ней вожделение…

И вдруг он отстранился:

– Кажется, это не очень здравая идея.

– Вы совершенно правы, – согласилась она, тяжело дыша.

– Скажите мне, чтобы я остановился… – Гай осторожно спустил бретельку платья с ее плеча и провел рукой по обнаженной коже.

– Не могу… – прошептала Эмбер.

Она расстегнула три верхние пуговицы его рубашки и прижалась губами к его шее.

– Эмбер, – сказал он хрипло, – последний раз: прикажи мне остановиться!

Она расстегнула его жилет, потом рубашку, до самого низа.

– Продолжай, – прошептала Эмбер.

В ответ Гай подхватил ее на руки и понес в дом.