Текст книги "Путеводитель ботаника по цветам и судьбам"

Глава 11

Спеша поделиться с инспектором Грином новыми сведениями, добытыми в «Голубой комнате», Шафран с самого утра отправилась в полицейский участок. Внутри посетителей встречал дежурный Джонсон, восседая в кресле как на троне.

– Я бы хотела увидеться с инспектором Грином, если у него найдется для меня минутка.

– Извините, мисс, но его сейчас нет, – отозвался сержант.

Только Шафран собиралась поинтересоваться, когда он появится, как заметила идущего по коридору сержанта Симпсона.

– Сержант Симпсон, – позвала она, и от неожиданности тот споткнулся, едва не столкнувшись с другим офицером. Вновь обретя равновесие, он направился к ней и остановился перед столом. На его темно-синем мундире расстегнулась одна из золотых пуговиц.

– Вы случайно не знаете, когда должен вернуться инспектор Грин? Мне нужно передать ему кое-что. Это очень срочно.

– О, мисс Эверли, оставьте мне, я ему вручу, – с энтузиазмом выпалил он.

Сущий пустяк, но ей хотелось самой вручить инспектору Грину пакет с наркотиком. Не то чтобы она собиралась присваивать себе все лавры, ведь добыл его Ли. Ей просто не терпелось показать инспектору, что от нее тоже есть какая-то польза. Она постаралась улыбнуться как можно очаровательнее, надеясь, что это подействует.

– Если вы не возражаете, я бы хотела отдать находку лично в руки. Это крайне важно.

– Я не могу точно сказать, когда он закончит с эээ… – он бросил быстрый взгляд на Джонсона, который, изогнув бровь, следил за их беседой – …с последним происшествием. Прошу прощения. – Симпсон развернулся и направился к двери.

Шафран поспешила за ним.

– Происшествием? Так он сейчас расследует дело? Убийство?

Он оглянулся на нее через плечо.

– Эм… Ну… как бы…

По его панической реакции стало очевидно, что она попала в точку. В голову тут же начали закрадываться подозрения.

– Это еще одно убийство с букетом, не так ли?

– Нет, – слишком поспешно ответил он и едва не налетел на дверь. Рывком открыв ее, сержант недовольно поджал губы, когда Шафран шагнула следом, и ему пришлось пропустить ее, придержав дверь. Они оказались на улице. – Нет, вовсе нет.

Прищурившись, Шафран внимательно посмотрела на него, и Симпсон судорожно сглотнул.

– Это оно, – выдохнула она. – Где? Могу я пойти с вами?

– П-пойти со мной? – Симпсон начал заикаться.

– Да, прямо сейчас. У меня не было возможности осмотреть остальные букеты лично, а это могло бы быть невероятно информативно.

– Инспектор не захочет…

– Чего он точно не захочет – так это чтобы из-за небрежности какого-нибудь полицейского или служанки пропали важные улики. Не он ли говорил, что единственная связь между первой и второй жертвой – букеты? – Инспектор Грин точно такого не говорил, но Шафран решила любой ценой попасть на место преступления. Ей показалось крайне важным осмотреть дом жертвы, особенно после знакомства с разношерстной компанией друзей Бриджет Уильямс, не давшего никакого внятного представления о ее личности. Не говоря уже о том, как интересно ей было увидеть настоящее место убийства.

Симпсон не ответил, вероятно из-за того, что опрометью бросился к автобусу, остановившемуся на соседней улице. Шафран не отставала, по пути размышляя, не совершает ли она глупость.

Всю дорогу в автобусе Симпсон молчал и игнорировал ее многочисленные вопросы. Вышли они в Найтсбридже, в фешенебельной его части. Мимо высоких кирпичных стен, ухоженных палисадников и сверкающих свежей полировкой машин, припаркованных вдоль опрятных улиц, Симпсон шел так стремительно, что Шафран едва за ним поспевала.

Так они добрались до роскошного особняка с открытыми воротами между высоких каменных стен. Несколько констеблей рыскали в кустах перед зданием.

Симпсон попытался юркнуть в дом, вероятно, рассчитывая, что кто-то из его коллег остановит Шафран, но ее пропустили. Она подозревала, что причина была в их совместном появлении, а не в том, что ее не заметили. Девушка чувствовала на себе несколько пристальных взглядов.

Интерьер особняка оказался вычурным и старомодным, все комнаты были декорированы в разных оттенках розового. В воздухе витала на редкость отвратительная смесь ароматов цветочного саше и свежеиспеченного хлеба. Всюду сновали слуги, их бледные напряженные лица еще сильнее нагнетали атмосферу.

Симпсон оглянулся на нее через плечо. Под полицейской каской его хмурое лицо выглядело почти комичным. Шафран благодушно ему улыбнулась.

– Симпсон, – сухо произнес знакомый голос.

Он взлетел по лестнице. Девушка немного отстала и добралась до ее вершины спустя мгновение после того, как сержант исчез в дверном проеме.

Не успела она и шагу сделать, как из этой же комнаты появился инспектор Грин. Он походил на черно-белую фотографию, затесавшуюся между страниц модного журнала, – слишком бледный на фоне этого буйства красок.

– Мисс Эверли? – произнес он, его ноздри чуть раздувались, а сжатые в тонкую полоску губы немного побелели, что в его случае означало высшую степень возмущения или ярости.

Не ожидавшая от него такой реакции, Шафран судорожно сглотнула и полезла в сумочку за маленьким белым пакетиком, а затем протянула ему.

Инспектор медленно развернул его, и выражение его лица немного смягчилось, сменившись присущей ему обычной настороженностью. Шафран с облегчением выдохнула.

– Откуда это у вас?

– Мы с доктором Ли посетили джаз-клуб «Голубая комната» в Элефант-энд-Касл, где встретились с друзьями мисс Уильямс. Люси Тэлбот дала это доктору Ли. Мы проверили и поняли, что это тот самый наркотик.

С минуту он внимательно смотрел на нее, потом, очевидно, что-то решив про себя, вздохнул.

– Разве я не говорил вам, чтобы вы не связывались с этими людьми?

– Да, но ведь все равно все получилось. К тому же мы узнали еще кое-что. С дамами был некий мистер Перси Эдвардс. Судя по всему, они были довольно близки, но в списке, который вы мне дали, его имя не упоминалось.

Кажется, для инспектора эта информация была важна. Он смотрел на Шафран, но как будто не видел, перебирая в уме возможные зацепки. Воспользовавшись заминкой, Шафран чуть подалась вперед, чтобы разглядеть то, что творилось за дверью.

Через дверной проем открывался вид на роскошную спальню. Обстановка в восточном стиле, вся мебель из черного лакированного дерева в обрамлении яркого цветочного рисунка обоев. Большие окна пропускали в комнату яркий утренний свет. Между ними примостился небольшой письменный стол, а в центре комнаты стоял другой, круглый, на котором лежал букет цветов.

Грудь Шафран сжалась от некоего волнения, больше похожего на страх. Это определенно еще одно убийство с букетом. С того места, где стояла девушка, была видна черная лента, точно такая же, как и на паре предыдущих букетов. То, что подтвердилась ее правота, одновременно радовало и пугало.

Пока инспектор доставал свой блокнот, она прошла мимо и зашла в комнату.

Резкий сердитый окрик с другого конца спальни заставил ее вздрогнуть и обернуться. Она настолько была поглощена цветами, что не заметила присутствия других людей в комнате. Или точнее сказать, двоих людей и одного тела.

Шафран уставилась на мертвую женщину, распластанную на кровати, и – о, ужас и кошмар – та уставилась на нее в ответ.

Накатившее чувство нельзя было ни с чем перепутать – сейчас ее должно было стошнить. Желчь поднялась к горлу. Шафран бросилась прочь из комнаты, не видя ничего кроме жуткой картины залитой кровью кровати и мертвого тела на ней.

Она услышала, как кто-то произнес несколько грубых слов, но не обратила на них внимания, так как срочно должна была уединиться и избавиться от своего завтрака. К огромному облегчению, уборная находилась в двух шагах. Она забежала внутрь, и ее вырвало в раковину.

Когда рвотные позывы поутихли, Шафран прикусила губу, сдерживая стон, и повернулась к двери, обнаружив за порогом инспектора Грина. Он любезно воздержался от комментариев, молча протянув ей свой носовой платок.

– Н-н-не стоило мне… – Шафран прижала платок к носу и вдохнула приятный аромат чистой ткани. – Не стоило мне приходить сюда.

Инспектор Грин пренебрежительно хмыкнул.

– Не могу сказать, что рад вашему появлению на месте преступления, но, возможно, это к лучшему.

Шафран посмотрела на него сквозь влажную пелену, подозрительно напоминавшую слезы.

Инспектор без осуждения взглянул ей в глаза, его смягчившийся взгляд снизил резкость последовавших слов.

– Может, вы, наконец, поймете, что это не приключение и не научный эксперимент.

Она сконфуженно смяла платок в руке.

– Вы правы. Уверяю вас, я отношусь к этому делу со всей серьезностью.

Разве могло быть иначе после того, что она увидела. Одно дело представлять убийство у себя в голове, и совсем другое – воочию увидеть окрашенную кровавыми разводами кровать и невидящие глаза на сером лице.

– Пожалуй, я пойду. – Она вышла в коридор, где встретила Симпсона, на его лице при виде нее отразилась тревога. – Да, инспектор, чуть не забыла: сержант Симпсон не виноват. Я сама пристала к нему как банный лист, и у него не было ни единого шанса от меня избавиться.

От ее заявления Симпсона слегка передернуло. Она поплелась к лестнице, на душе скребли кошки.

– Мисс Эверли. – Шафран остановилась и, подняв глаза, обнаружила на лице инспектора Грина сочувствие. – Может, вы заглянете позже. После того, как коронер закончит здесь свои дела. – Он кивнул в сторону спальни, где продолжал работать замеченный ею человек, с жутким увлечением исследовавший труп женщины.

– С-сюда? – Шафран шумно сглотнула. Любопытство улетучилось вместе с завтраком, и находиться в этом доме у нее не было ни малейшего желания.

– Вы могли бы вместе с Симпсоном осмотреть участок перед домом, поискать следы или примятые растения или выяснить, нет ли поблизости цветочной лавки, и составить список цветов, проданных за последние несколько дней. А как закончите с этим, я позволю вам осмотреть букет.

Симпсон разочарованно посмотрел на него взглядом щенка, потерявшего упавший со стола лакомый кусочек. Шафран же, напротив, оживилась. По крайней мере, в этом она может оказаться полезной.

Шафран с Симпсоном вернулись около половины первого. Окна уже закрыли, и удушливый аромат роз, казалось, плыл по всему первому этажу. Большинство полисменов разъехались, и вокруг воцарилась тишина.

Инспектора они застали в столовой, где он заканчивал опрос прислуги. Полная женщина в белом чепце и черном платье как раз поднималась из-за стола. Они подождали в гостиной, пока тот освободится. Шафран с молодым сержантом поблагодарили горничную за предложенный им чай.

Как только инспектор вошел в гостиную, Симпсон поспешил подробно отчитаться ему обо всем, что им удалось узнать. Шафран подумала, что из уст Симпсона все прозвучало гораздо интереснее и слишком официально. Для нее это было похоже на прочесывание сада или поля во время научных изысканий – кропотливая работа, от которой вечно ныла спина. Однако на этот раз у нее ныла еще и шея от долгого разглядывания зарослей плюща, вьющегося возле окон спальни умершей женщины.

Ничего необычного им обнаружить не удалось. Ни одна из лиан не оборвалась, значит, по ним никто не поднимался наверх. Hedera helix[25]25
  Hedera Helix – плющ обыкновенный (лат.).


[Закрыть] – хоть и довольно выносливое растение, но вес взрослого мужчины или женщины выдержать бы не смогло. Никаких отпечатков ног на влажной почве в саду. Ни одного клочка ткани, удачно зацепившегося за шипы розового куста. Никаких подозрительных личностей, которые покупали бы необычные букеты в одной из цветочных лавок неподалеку.

Инспектор Грин с непроницаемым лицом выслушал весь отчет.

– Цветы все еще наверху. – Он бросил на нее настороженный взгляд.

Шафран кивнула, надеясь, что выглядит увереннее, чем чувствует себя.

– Я справлюсь.

Они поднялись наверх, и Шафран, дабы успокоить бьющееся сердце, набрала в легкие побольше сладковатого воздуха. Она вспомнила Александра, его расслабленное лицо и размеренно вздымающуюся грудь при каждом глубоком вдохе. Она шутки ради попросила, чтобы он научил ее технике медитации – той самой, что помогала ему справиться с последствиями контузии, заработанной во фроммельских окопах. Шафран считала, что вряд ли для собственного успокоения когда-нибудь смогла бы сесть на пол без туфель и чулок, но она получила большое удовольствие от той демонстрации, хоть и не совсем в образовательных целях.

Было в том переживании что-то очень интимное: они сидели на полу друг напротив друга, их колени соприкасались, и тягучая тишина вокруг них была наполнена приятным предвкушением двух недель, которые они проведут вместе до его отъезда. Он открылся ей, позволив увидеть свою уязвимость не только на словах, но и на деле. Сейчас воспоминания о полумесяцах темных ресниц на его щеках, груди, вздымающейся при каждом глубоком вздохе, помогли ей собраться с силами для того, чтобы вновь войти в комнату, где она ранее наткнулась на окровавленный труп.

Шагнув вслед за полицейскими, Шафран старалась не смотреть на кровать. Цветы были все там же – на небольшом круглом столике, так что, сосредоточившись на них, она повернулась спиной к кровати с балдахином.

– Пион и гортензия, обыкновенные садовые растения. – Шафран подошла ближе и, прищурившись, вгляделась в центр букета. На столе под пушистым белым пионом и голубой гортензией лежали веточки с тонкими иголками. Шафран уставилась на них, не веря своим глазам. Осторожно отщипнув парочку, поднесла к носу.

– Розмарин, – пробормотала она. И машинально выпалила: – Воспоминания.

Комбинация надолго врезавшихся в память слов Офелии перед смертью и жуткой сцены, свидетелем которой на этом самом месте Шафран была всего несколько часов назад, оказалась для нее последней каплей. На ватных ногах она бросилась прочь из комнаты.

Оказавшись в коридоре, она привалилась спиной к стене и закрыла глаза, но тут же их открыла, когда перед мысленным взором одна за другой вновь начали возникать картины кровавой расправы.

Симпсон с опаской высунул голову из-за угла.

– Мисс Эверли?

– Я в порядке. Я просто… это все как-то слишком… – выдавила Шафран слабым голоском.

Послание, которое транслировал розмарин, было очевидно и без перевода с помощью книги по флориографии: убийца хотел, чтобы покойная что-то вспомнила – скорее всего, какой-то грех, который она совершила. Он и вызвал вспышку ярости, приведшую к убийству.

Шафран сама не поняла, что заставило ее так распереживаться.

Симпсон вышел вслед за ней в коридор.

– Уже все. От завтрака я избавилась еще в первый раз.

Ей немного полегчало, но пустой желудок неприятно крутило. В комнате передвигали что-то тяжелое, но она поймала себя на мысли, что ей совершенно не интересно, чем там занимается инспектор.

С минуту или две они еще постояли в коридоре, прежде чем Шафран решила вернуться. Она пробралась в этот дом сама и сделает то, зачем пришла.

Инспектор открыл окно, и свежий воздух унес прочь тяжелый дух засохших роз вперемешку с кровью и чистящими средствами.

Вернувшись к столику с цветами, Шафран кончиком карандаша отодвинула в сторону несколько стеблей, чтобы лучше рассмотреть длинные веточки, которые никак не могла идентифицировать. Колючие зеленые стебли были усыпаны мелкими голубыми цветами, из их серединок торчали тонкими язычками розовые тычинки. Растение показалось ей знакомым, но название никак не приходило на ум.

Взяв в руки миниатюрную лупу, Шафран опустилась на колени перед столом. Под беспорядочными гроздьями распустившихся цветов лежали толстые извивающиеся соцветия. Завиток бутонов изгибался как хвост скорпиона. Впечатление усиливалось благодаря тому, что все растение кроме лепестков было покрыто колючими трихомами.

Такому дикоросу[26]26
  Дикорос – дикорастущие растения, не культивированные человеком, пригодные в пищу.


[Закрыть] не место в элегантной цветочной композиции. Его присутствие вызывало у нее какую-то неясную тревогу. Может, это просто было нежелание говорить инспектору Грину, что она не знает, что это за растение. Шафран сделала быстрый набросок в блокноте, стараясь как можно подробнее зарисовать все детали, чтобы при первом же удобном случае порыться в справочнике по дикоросам.

Симпсон с любопытством поглядывал на нее, перекатываясь с пятки на носок.

– Нашли что-нибудь ядовитое?

– Сержант, большинство растений ядовито, если вы съедите не ту часть или не в том количестве. – Помедлив, она снова посмотрела на голубые цветочки. – Я могу ошибаться, но мне кажется, что без перчаток этот цветок лучше не трогать.

– Ага. – Симпсон с трудом подавил улыбку. – Донован уже в этом убедился. Исчесал себе все руки.

– Вы сможете расшифровать значение этого букета? – подал голос инспектор Грин.

– Постараюсь. – Она надеялась, что интерпретация поможет узнать, кто и почему убил эту женщину. Она перевела взгляд на кровать, уже пустую и – благодарение Господу – чистую.

– Могу я узнать, что произошло с жертвой?

Инспектор Грин ответил:

– Сегодня, тринадцатого сентября, в восемь часов утра служанка сообщила, что ее хозяйка мертва. Присланный нами человек обнаружил труп. – Шафран едва не передернуло. Инспектор серьезно кивнул. – Да, довольно жестокий способ убийства. Ее ударили ножом в спину. Удар был всего один, но крови, как вы видели, очень много. Более подробную информацию получим уже после вскрытия.

– Задушена, задохнулась, а теперь еще и зарезана. И единственная связь между ними – цветы? – с сомнением спросила Шафран. – Наверняка жертв должно связывать что-то еще. Общие знакомые или торговцы, с которыми они общались… что-то в этом роде.

– Лента на букете такая же, как и у двух других, – все так же покачиваясь, вмешался Симпсон и посмотрел на своего начальника, ожидая одобрения. – По этому признаку я догадался, что преступник один и тот же.

Инспектор Грин недовольно зыркнул на него:

– Полной уверенности у нас нет. Но лента действительно очень похожа. Черный бархат, материя качественная.

Шафран внимательно осмотрела букет, черная лента, которую она приметила раньше, свисала с края столика. Она снова взяла лупу и поднесла к ее концам. Обрезаны они были аккуратно, но на краях виднелась рыжая пудра, как будто для этого использовали ржавые ножницы. О чем она и сообщила инспектору.

– Отличное наблюдение.

Ей хотелось, чтобы он сказал что-то о своих планах относительно улик, например, осмотреть остальные ленты на предмет ржавчины, но инспектор просто продолжил свой отчет:

– Никто из прислуги не вспомнил о доставке цветов. Офицер полиции, прибывший на место преступления, налетел на стол и опрокинул вазу.

Шафран справилась с кроватью и, перейдя к осмотру остальной части, покружила по аляповатому пространству комнаты. Здесь так же, как и во всем доме, все лакированные поверхности были заставлены разноцветными безделушками.

– Кем она была? – тихо спросила Шафран, обнаружив на туалетном столике золотую рамку с портретом мальчика.

– Миссис Одри Келлер, сорок семь лет. В войну овдовела. Мистер Арнольд Келлер был хоть и нуворишем, но человеком уважаемым. Я выясню, как ему удалось разбогатеть. Двое детей: дочь шестнадцати лет, недавно скончалась от лихорадки, и сын, двенадцать лет, ходит в школу.

Шафран обескураженно осмотрела комнату, выискивая признаки траура.

– Когда умерла дочь?

Инспектор Грин заглянул в свои заметки.

– Три недели назад.

Черные занавески на окнах и светильниках и другие знаки скорби давно уже стали пережитком прошлого, но странно, что ничто в комнате не указывало на горе по недавно умершему члену семьи. Шафран перешла к шкафу, стоящему по соседству с туалетным столиком. На вешалках обнаружилось с дюжину роскошных нарядов, большинство от знаменитого дома моды Allard. Среди них было несколько платьев из темных тканей, подобающих матери, скорбящей о потере ребенка.

– Она носила траур на публике. Но здесь… – Шафран вернулась к туалетному столику и протянула руку в перчатке к фотографии мальчика.

– Здесь только ее сын, но дочери нет и в помине.

Инспектор Грин подошел к ней и негромко хмыкнул:

– А вот это важная деталь.

Склонившись над блокнотом, он быстро начеркал пару слов.

– Давайте поговорим о ваших вещдоках.

Шафран рассказала, как пошла в клуб, завязала знакомство с Люси Тэлбот и о том, какую роль сыграл в этом Ли. Инспектор тоже выразил удивление по поводу того, что Ли так легко удалось добыть наркотики. Шафран пожала плечами.

– Он может быть очень убедителен, особенно когда имеет дело с недалекими юными созданиями.

Шафран поверх плеча инспектора Грина заметила, как Симпсон ухмыльнулся. Инспектор Грин спросил:

– А этот парень, Перси Эдвардс. Его имя я уже встречал. На визитке в доме мисс Уильямс.

– Он водит дружбу с женщинами, так что, полагаю, мог быть знаком и с мисс Уильямс.

– Могли быть у них близкие отношения?

– Не думаю, – протянула она. У Эдвардса, без сомнения, были дружеские отношения с Амелией, но он не производил впечатления человека, который скорбит о потере своей любовницы. Но по правде говоря, она о нем почти ничего не знала, кроме того, что он проявляет интерес к старинным безделушкам. Шафран ахнула, когда до нее наконец дошло.

– Инспектор! Мистер Эдвардс упоминал, что у него есть что-то вроде антикварной коллекции, а еще упомянул о своей страсти к классической музыке, назвав имена некоторых старых композиторов. Возможно, его интерес простирается настолько далеко в прошлое, что он может разбираться во флориографии! Значит, он может быть причастен к этому делу.

Теперь, когда она произнесла свою догадку вслух, прозвучало все это так, будто ничего особенного она и не выяснила. Ни характер Эдвардса, ни его интерес к антиквариату ничего не доказывали.

– Думаю, мне нужно вернуться в «Голубую комнату» и поговорить с друзьями мисс Уильямс. Наверняка они знают что-нибудь о ее тайном возлюбленном.

Инспектор помрачнел:

– Хоть малейший намек на неприятности – и вы тут же отходите в сторону. Если что-то узнаете – сообщите мне и больше не берите такие пакеты, прошу вас. Вы по этому делу только консультант, и если вас поймают с наркотиками, я ничем не смогу помочь. Это касается и доктора Ли.

Сердце у нее забилось чаще. Он не сказал не вмешиваться. Напротив, практически дал ей разрешение.

– Мне правда очень жаль, что я так ворвалась сюда утром. И… спасибо за доверие. Я буду рада помочь.

Он коротко кивнул ей, явно сдерживаясь от напоминания об опасности этого дела, а Шафран вышла, полная решимости вновь погрузиться в таинственный мир флориографии.

Инспектор Грин оказался прав. Какими бы ужасными ни оказались сегодняшние переживания, они натолкнули ее на мысль о том, как она может помочь в раскрытии убийств. Глупо было рассчитывать на увлекательное приключение, когда на кону стояли человеческие жизни.

От этой мысли ей стало нехорошо. К горлу снова подкатила желчь. Шафран остановилась возле дома миссис Келлер и прислонилась к высокой каменной стене, заставив себя дышать поглубже, пока не отступила тошнота. Увиденное еще долго будет преследовать ее. Но по крайней мере рядом с ней есть человек, который может поддержать ее в этой близкой встрече со смертью. Она задумалась, как ее партнер отреагирует на новость об очередном убийстве.

.