Текст книги "Поцелуй для папарацци"

Глава 2

Менее чем через час Оливия перебралась в один из роскошнейших номеров отеля «Чатсфилд». У нее отвисла челюсть от увиденного. Это уж точно не номер класса «стандарт». Посыльный занес в прихожую ее чемодан и удалился. Закрыв за ним дверь, она начала медленно обследовать апартаменты: прихожую, гостиную, кухню, спальню, огромную ванную комнату с роскошной ванной. Просто восхитительно! Одного взгляда на ванну было достаточно, чтобы загореться желанием погрузиться в горячую воду с душистой пеной и остаться там на всю оставшуюся жизнь.

Но, как бы прекрасно это ни было, Оливию не оставляли сомнения. Ведь она не только получила право на одну бесплатную ночь, но и оказалась в номере, проживание в котором стоило в сто раз больше чем в «стандарте». Бен Чатсфилд пытается доказать, что отель «Чатсфилд» отличается высоким уровнем обслуживания, или он просто чувствует себя виноватым?

Оливия решила не думать об этом. В любом случае теперь у нее есть шикарный номер, который обойдется дешевле, чем она планировала.

Оливия распаковала чемодан, аккуратно развесила свои тщательно продуманные наряды в гардеробе, затем наполнила водой ванну, добавив в нее пену из предоставленной отелем бутылочки. Раздевшись, она погрузилась в ароматную горячую воду.

Блаженство!

Однако сомнения продолжали терзать ее. Хотя, возможно, это были не сомнения.

А… робкое влечение.

Несправедливо, что Бен Чатсфилд такой привлекательный.

Закрыв глаза, она представила его: слегка растрепанные каштановые волосы, карие глаза, сильный, покрытый щетиной подбородок. Но соблазнительнее всего была его внутренняя энергия, мощная, животная, практически неконтролируемая.

Оливия тихо рассмеялась. Она понимала: даже если Бен Чатсфилд проявит к ней интерес, она не будет знать, как себя с ним вести. Те отношения, которые у нее были, являлись всего-навсего хорошо продуманной игрой и не имели ничего общего с реальностью или настоящей страстью. А ей безумно хотелось испытать невероятную страсть. Но еще в ранней юности Оливия решила, что не будет сближаться с людьми и испытывать сильные эмоции. Тем более необходимо обходить стороной такого мужчину, как Бен Чатсфилд.

И все же интересно, как поведет себя Бен, если позволит своей внутренней дикости хотя бы на время вырваться на свободу? Что получится, если они вдвоем отдадутся во власть страсти?

Тяжело вздохнув, Оливия с головой погрузилась в воду. Нет смысла думать о Бене Чатсфилде, потому что между ними никогда ничего не может быть. По крайней мере, она сделает для этого все возможное. Вечером она наденет уютную пижаму и будет смотреть романтические комедии, а затем проспит восемь часов подряд. Завтра предстоит весьма насыщенный день. У нее запланированы несколько интервью, и она должна быть в отличной форме. Но двенадцать часов бесконечной игры для нее не проблема – ведь быть Оливией Харрингтон, подающей надежды молодой актрисой, гораздо проще, чем кем-либо еще. Например, тем человеком, каким она является на самом деле.

Бен сжал зубы, когда всемирно известная актриса, чье имя он не помнил, принялась строить ему глазки. Она его раздражала. И почти так же сильно, как Оливия Харрингтон.

– Боюсь, зарезервировать холл отеля невозможно, – сказал он сдержанно, но весьма твердо.

Стоять в центре оживленного холла ему и так было неприятно, а теперь еще приходилось иметь дело с капризом богатенькой дуры. Куда бы он ни повернулся, его донимали воспоминания, хотя раньше Бен не бывал в Берлине. Однако он был в других, точно таких же отелях «Чатсфилд». У Бена появилось ощущение, что машина времени отправила его в прошлое.

Звон хрусталя, запах кожи, неповторимое звяканье открывающихся лифтов… все это возвращало Бена в то время, когда он был наивным мальчишкой, с нетерпением ожидающим в коридоре отеля, когда же его отец закончит дела. Бен надеялся, что на этот раз отец ему улыбнется при встрече. И подарит искреннюю улыбку Спенсеру…

– Но это идеальное место для вечеринки по случаю моего дня рождения, – настаивала актриса.

Она перестала игриво строить ему глазки и вместо этого соблазнительно улыбнулась. Затем актриса сжала его локоть. Но эта женщина не вызвала в нем и сотой доли желания, которое он испытывал к Оливии Харрингтон.

– Пожалуйста? – прошептала звезда и захлопала накладными ресницами.

– Холл – это общественное место, – ответил Бен, отстраняясь. – Остальным гостям нашего отеля необходимо проходить через него, чтобы попасть в свои номера. Если, конечно, вы не хотите, чтобы они пользовались входом для персонала. – Он сказал это с сарказмом, но актриса восприняла его слова серьезно. Посыльный, стоявший за ее спиной, еле сдерживал улыбку. По крайней мере хоть кто-то получал удовольствие от этого разговора. – Я прошу прошения, но осуществить вашу просьбу невозможно, – заявил Бен. – Мы будем рады предоставить для проведения вашей вечеринки любой из банкетных залов. Особенно хорош наш Персидский салон.

Развернувшись, Бен поморщился, потому что ему была ненавистна неискренность, к которой он быстро начал привыкать. За четырнадцать лет он зарекомендовал себя как честного, порой даже чересчур откровенного человека. Люди знали всю правду о том, что они могут получить, заглянув в ресторан Бена. Но стоило ему переступить порог отеля «Чатсфилд», обители лжи, которую создали его родители, и он начал вести себя совсем по-другому. И именно об этом его просил Спенсер.

– Отлично сработано, мистер Чатсфилд, – заметил посыльный. – Эта женщина раздражает. Она привезла с собой восемь огромных чемоданов и не дала чаевых.

– Я не удивлен, – откликнулся Бен.

Любой другой управляющий отчитал бы посыльного за такие слова, но он не стал. Бен понимал, что следует различать, когда сотрудник действительно некомпетентен и когда ему приходится терпеть унижения от нерадивых постояльцев. Этот же посыльный всегда был вежлив с гостями отеля. Неудивительно, что ему нужно немного выпустить пар. Бен улыбнулся и кивнул в сторону тележки, нагруженной чемоданами. За порядком все равно необходимо следить. Парень поспешил заняться делом.

– Мистер Чатсфилд?

За спиной Бена послышалось цоканье каблуков. К нему, робко улыбаясь, подошла Ребекка, его личный помощник.

– Ребекка? Что случилось?

– Репортер с телевидения хотел взять у вас интервью для сюжета о том, каково это – готовить еду для знаменитостей. Вы не забыли?

– Ох! Точно. – Он последовал за Ребеккой к ожидающему его репортеру.

Время близилось к полуночи, когда Бен наконец-то смог расслабиться. День был полон испытаний, и даже был случай возгорания, когда постоялица перевернула одну из двухсот ароматических свечей, расставленных в номере. Бену пришлось любезничать со столькими людьми, что ему не хотелось об этом вспоминать. Но он не позволил гневу вырваться на свободу. Точно так же, как он держался все эти четырнадцать лет. Однако сейчас его терпение было на исходе.

Не стоило возвращаться в «Чатсфилд», признал Бен по дороге на крышу отеля, где располагался бассейн. Он ошибался, думая, что ему удастся совладать со своими воспоминаниями и чувствами.

Тяжело вздохнув, Бен снял костюм в мужской раздевалке и направился к прозрачной водной глади. Олимпийских размеров бассейн под стеклянным куполом с видом на город был гордостью отеля.

Плавание всегда было для Бена отличным способом расслабиться, выплеснуть накопившуюся энергию и снять стресс. К счастью, в этот поздний час никого, кроме него, здесь не было, и Бен мог в одиночку насладиться красотами ночного Берлина. Но не это его волновало. Он мечтал вернуться во Францию. К своей прежней жизни.

Бен нырнул. Вода показалась ему прохладной и освежающей, что помогало мыслям проясниться. Напряжение постепенно стало покидать его. Он проплыл несколько кругов, перевернулся на спину и устремил взгляд на прозрачный купол.

Услышав, что открылась дверь, Бен приподнял голову, но смог заметить только пару стройных ножек с изящными щиколотками, приближающихся к бассейну. Кому-то пришла в голову та же идея, что и ему.

Вот и истекли его пятнадцать минут на расслабление. Бен поплыл к бортику. В метре от него он уловил краем глаза движение, но было уже слишком поздно. Какая-то женщина прыгнула прямо на Бена.

Оливии показалось, что она врезалась в бетонную стену. Перед глазами поплыли звездочки, она вскрикнула, голова тут же заболела, а затем сильные руки схватили ее за плечи.

– Ты всегда действуешь не подумав? – раздраженно поинтересовался знакомый голос.

Оливия тряхнула головой, пытаясь убрать мокрые волосы с лица. И встретилась взглядом с высокомерным и явно рассерженным Беном Чатсфилдом. Его глаза горели, на щеках пылал румянец, и на мгновение ей показалось, что это древний бог воды, поднимающийся из пучины морской, а по его рельефному идеальному прессу стекает вода.

Затем к ней вернулся рассудок, и она принялась неуверенно оправдываться.

– Я и не знала, что ты в бассейне, – сказала Оливия и закашлялась.

Она успела нахлебаться воды, когда врезалась в грудь Бена Чатсфилда. Грудь, к которой в данный момент она была прижала. Бен все еще удерживал ее за плечи, а их ноги были переплетены. Сердце Оливии бешено билось, но не только из-за неудачного столкновения. Однако иную причину ей не хотелось признавать.

Бен что-то пробормотал и, покрепче обхватив Оливию под мышки, поплыл вместе с ней к бортику.

– Подожди-ка… – сказала Оливия.

Бен вылез из воды, затем бесцеремонно вытащил ее и усадил рядом с собой. Она прислонилась к нему, продолжая кашлять, а он обнял ее за плечи. К счастью, вскоре приступ закончился.

– Спасибо, – пробормотала Оливия. – Я, должно быть, случайно глотнула воды.

– Должно быть, – согласился он.

Она взглянула на него и постаралась не обращать внимания на то, как капельки воды блестят на его ресницах или стекают по подбородку на мускулистую грудь. Но ее глаза – сами собой – опустились ниже, и она сглотнула, увидев рельефный пресс Бена. Боже мой!

Пора бы перестать пялиться. Оливия робко улыбнулась, и губы Бена изогнулись в ответной улыбке, которая говорила о том, что он все понял. Ну и что? Смотреть девушкам не запрещается.

– А что ты имел в виду, сказав, что я всегда действую не подумав?

– Ты прыгнула в бассейн, не проверив, есть ли там кто-нибудь.

– Я тебя не заметила, – заявила Оливия.

– Правильно, ты не посмотрела.

Возможно, так оно и было. Она устала и была раздражена, поскольку первый день фестиваля прошел неудачно. Два интервью были отменены, еще один репортер заявил, что она недостаточно интересна для него, потому что нет подтверждения, что она получила роль в фильме своей мечты. К тому же двенадцать из двадцати двух ее реплик в фестивальной версии фильма «Вечное голубое небо» были вырезаны.

– Нет, – возразила Оливия, – что ты хотел сказать словом «всегда»? Как будто я часто прыгаю на тебе в бассейн. – Она слишком поздно осознала, что ляпнула. – То есть на тебя.

Ей захотелось врезать Бену, чтобы стереть самодовольную ухмылку с его лица. Или поцеловать его. А может быть, сначала одно, потом другое. Плохая идея. Бен не для нее – по многим причинам.

Оливия отстранилась, и Бен отпустил ее плечи. Она задрожала.

– Я сказал «всегда», – продолжил он, – потому что ты точно так же действовала вчера, не разобравшись в ситуации, когда вообразила, что я специально поместил тебя в тот номер.

Оливия возмущенно скрестила руки на груди. И только потом вспомнила, что на ней достаточно откровенное розовое бикини.

– Мое предположение было вполне логичным, – холодно парировала она. – К тому же я до сих пор не верю, что ты это сделал не специально.

В глазах Бена вспыхнул гнев. Даже разозленный, он выглядел прекрасно.

– Ну конечно же.

– А это что означает? – поинтересовалась Оливия.

Даже испытывая возмущение, она не могла отрицать, что острое влечение к этому мужчине пронизывает ее тело.

Бен соскользнул в воду и повернулся к ней лицом. Его глаза блестели, губы скривились в усмешке.

– Только то, что вы выглядите и ведете себя в соответствии со своим образом, мисс Харрингтон. Ухоженная, поверхностная, эгоистичная, гоняющаяся за славой актриса. Вы считаете, что мир крутится вокруг вас и вашей семьи, однако меня не волнуют Харрингтоны и тем более то, в каком номере один из вас остановился. Доброй ночи.

Разинув рот, Оливия смотрела, как Бен плывет к противоположному бортику. Его сильное тело рассекало прозрачную воду. Он вылез из бассейна и направился к мужской раздевалке.

Наверное, не следовало все это говорить ей. Или говорить таким тоном. Но приятно было выплеснуть хотя бы часть скопившегося раздражения.

Бен закрыл глаза, встал под душ и позволил горячей воде ударить ему в лицо. Возможно, он был слишком груб. Оливия Харрингтон принадлежит к тому типу людей, которые будут долго и громко причитать о том, что с ними плохо обращаются. Она может собрать пресс-конференцию и устроить скандал. Папарацци такая шумиха понравится.

Бен выругался. И о чем он только думал? Честно говоря, он в тот момент вообще не думал. Усталость, накопившаяся за день, и близость прекрасной Оливии Харрингтон, чьи соски он мог видеть сквозь влажную ткань ее купальника, привели к срыву. Можно, конечно, извиниться перед ней, но Бен сомневался, что это спасет ситуацию. Впрочем, попытаться можно.

Тяжело вздохнув, он выключил воду и вытерся. Быстро надев спортивные шорты и футболку, Бен вернулся к бассейну в поисках Оливии. К сожалению, там уже никого не было. Она ушла.

Оливия сидела на краю бассейна. В голове ее эхом отдавались слова Бена. Она смотрела в одну точку, не в состоянии оправиться от шока. Еще никто не говорил с ней в таком тоне. Она твердила себе, что слова нематериальны, а потому не могут причинить реальную боль. Она не будет расстраиваться из-за Бена Чатсфилда, не будет думать о презрении, которое увидела в его карих глазах. И вовсе она не эгоистична. Или поверхностна. Что касается ухоженности, ведь она актриса. Внешность очень важна для нее. А вот погоня за славой… это, конечно, оскорбительно.

Оливия нахмурилась, встала и пошла в женскую раздевалку.

Хорошо, быть может, она слишком бурно реагировала на тот кошмарный номер. Но неужели она должна поверить в то, что это произошло случайно? Едва ли такой маленький номер вообще зарегистрирован в системе отеля. Однако Бен предоставил ей роскошный номер, в котором одну ночь она проведет бесплатно, так что… Наверное, следует поступить воспитанно и извиниться перед ним, тогда и у него появится шанс извиниться. Завтра утром она сделает это.

Через шесть часов Оливия проснулась и нарядилась так, чтобы сражать наповал, ну, или, по крайней мере, производить хорошее впечатление. На ней было платье цвета лаванды со струящейся широкой юбкой. Локоны были разбросаны по плечам. На макияж она потратила полчаса. На запястье Оливия надела тонкий серебряный браслет, а на шею – подвеску в форме сердца, последний подарок матери, который она никогда не снимала. Она выглядела по-деловому, но привлекательно. На сегодня было запланировано много интервью. Поскольку в Берлине хозяйничал холодный февральский ветер, Оливия достала из гардероба подходящее к этому наряду пальто.

Она с трудом проглотила пару кусочков фруктов и выпила чашку кофе, после чего отправилась на поиски Бена. Было чуть больше семи часов утра, но он уже сидел в кабинете, и его волосы выглядели соблазнительно взъерошенными, словно он часто запускал в них пальцы. Оливия при одном взгляде на Бена почувствовала манящее влечение, но твердо решила, что будет всеми силами его игнорировать. Как профессиональный и далеко не поверхностный человек она просто извинится перед ним, а потом великодушно примет его извинения, после чего спокойно пойдет своей дорогой и забудет Бена Чатсфилда.

– Привет.

Бен оторвался от компьютера и нахмурился:

– Пожалуйста, скажи мне, что с твоим новым номером нет никаких проблем.

– Нет, он просто замечательный. – Оливия замолчала в нерешительности, не совсем понимая, как вести разговор. Бен был спокоен, но она ощущала в нем безграничную энергию, которая, казалось, вот-вот вырвется на свободу. – Как такой номер оказался свободным? Я считала, что у вас все номера зарезервированы.

Бен поджал губы:

– Кроме этого.

Оливия выпрямилась и одарила его тщательно отрепетированной «я-хотела-бы-поблагодарить-академию-за-эту-награду» улыбкой.

– Я пришла, чтобы поблагодарить тебя за то, что ты предоставил мне этот номер. И прошу прощения за мои поспешные выводы. Спасибо, что отнесся ко мне с пониманием.

Оливия продолжала улыбаться в ожидании ответных извинений. Бен лишь на мгновение поднял на нее глаза:

– Не за что.

И это все?! Он не собирается извиняться за то, что назвал ее поверхностной, эгоистичной и гоняющейся за славой?

– Я проверил информацию по тому номеру, – продолжал он, не отрывая взгляда от монитора. – Выяснилось, что один из новых сотрудников отдал предназначенный тебе номер одному конфликтному клиенту. Затем он разместил тебя в маленьком номере, так как считал, что его уже привели в порядок.

– Понятно.

Вполне логичное объяснение. Оливия вздохнула. Значит, она действительно слишком бурно отреагировала. Но и Бен повел себя не лучшим образом. Тем не менее он явно не собирается извиняться. Когда Оливия уже была готова причислить его к многочисленному племени мерзавцев, Бен внезапно заговорил:

– Прости, я вчера выплеснул весь негатив на тебя. Я не должен был тебя оскорблять.

Каждое слово было словно вытянуто из него, а с лица не сходило мрачное выражение.

– Извинения приняты. – Она смогла придать улыбке некоторую игривость. – Хотя с «гоняющейся за славой» был явный перебор.

К ее удивлению, уголки его губ изогнулись в ответной улыбке, и напряжение стало постепенно покидать Бена.

– Я полагал, что это больше всего тебя заденет.

– Правильно полагал.

– Прости меня.

– Интересно, – сказала Оливия, – почему один из самых больших номеров отеля оказался свободным? Ты никого не выставил из-за меня?

Он помедлил с ответом.

– Нет.

– Значит, номер был свободен?

– Не совсем.

– Похоже, ты что-то не договариваешь.

Он пожал плечами, но все-таки признался:

– Я проживал в этом номере.

– Ты? А где ты теперь живешь?

– Догадайся.

– Ведь ты не…

– Как ты сама заметила, в отеле сейчас нет свободных мест.

Оливия молча смотрела на Бена. Он правда поселился в той кладовке? И ведь он не собирался рассказывать об этом до тех пор, пока она не настояла. Теперь она действительно ощущала себя эгоистичной и поверхностной… плюс все остальное, что он о ней думал, кроме, наверное, погони за славой.

– Спасибо, – повторила она.

Бен продолжал смотреть на нее, его глаза напомнили Оливии глаза тигра, или пантеры, или какого-то другого опасного хищника. Достаточно лирических мыслей на сегодня. Внезапно Оливия поняла, что Бен ожидает, когда же она уйдет. И она поспешила покинуть его кабинет. Внутри ее переполняло чувство облегчения и разочарования.

Час спустя Оливия выкинула утренний разговор с Беном Чатсфилдом из головы и сосредоточилась на вопросах репортера, касающихся роли, о которой она мечтала. Она смеялась, отвечала весело и непринужденно и даже один раз подмигнула. Все это было частью представления, которое, по мнению Оливии, проходило весьма успешно. После того как она удачно пошутила и залилась радостным смехом, женщина-репортер неожиданно спросила:

– Не хотели бы вы прокомментировать свои отношения с Бенджамином Чатсфилдом?

Вся наигранная веселость тут же испарилась. После весьма продолжительной паузы к Оливии вернулся рассудок.

– У меня нет комментариев по этому поводу, – сухо произнесла она.

И разве это не было правдой? Между ней и Беном Чатсфилдом нет никаких отношений. Как репортер узнала, что они общались?

– И про это фото вы тоже не хотите рассказать? – спросила дама с самодовольной улыбкой.

Оливия посмотрела на газету, которую репортер положила на столик. О боже! Значит, их кто-то видел? На фото они выглядели такими… близкими друг другу. Папарацци сделал снимки в самые подходящие – или, наоборот, неподходящие – моменты. Бен придерживал Оливию за плечи, и со стороны могло показаться, что он вот-вот ее поцелует, хотя на самом деле он готов был на нее наорать. Уже в который раз. Там были и другие фотографии. На одной они сидели на бортике бассейна, и Бен обнимал ее за плечи. В то время Оливия задыхалась от кашля… но выглядело все так, будто они прижимаются друг к другу. Заголовок статьи гласил: «Знаменитый шеф-повар Бен Чатсфилд закрутил роман с молодой актрисой?»

Они даже не указали ее имени!

Оливия проглотила обиду и решительно взглянула на ухмыляющуюся журналистку:

– Как я уже сказала, у меня нет комментариев.

Все интервью, которые у нее были запланированы на сегодня, проходили по одному и тому же сценарию. Репортеры задавали несколько вопросов о будущем фильме и об актерской карьере Оливии, а затем переходили к тому, что их действительно интересовало – к ее отношениям с Беном Чатсфилдом.

Оливия продолжала отказываться от комментариев и лишь улыбалась и шутила в ответ на весьма откровенные намеки. Но ближе к вечеру, когда сотрудник одного из таблоидов, на встрече с которым настояла ее агент, спросил у Оливии, что, по ее мнению, Бен Чатсфилд в ней нашел, это обидело девушку, и она холодно заявила:

– Честно говоря, мы начали встречаться, как только стартовали переговоры о поглощении Чатсфилдами сети отелей «Харрингтон». Наша история немного похожа на историю Ромео и Джульетты, не правда ли?

И, не дождавшись реакции репортера, Оливия стремительно вышла из комнаты. Ее агент, Мелисса, последовала за ней.

– Это заставит их говорить о тебе, – заметила она. – Я и не знала, что вы с Беном Чатсфилдом встречаетесь. Замечательная возможность для пиара!

Оливия стояла спиной к Мелиссе, не зная, какое сейчас у нее выражение лица. Ужас, наверное. Или истерика.

– Мы не встречаемся, – тихо пробормотала она.

– Что, прости?

– Мы с ним не встречаемся! – Оливия резко повернулась лицом к агенту, надеясь, что выглядит беззаботной.

«Давай же, Оливия, притворись, что все в порядке. Это всего лишь очередная роль».

– Я сказала это, потому что журналист был невыносим.

– Ох! – Мелисса нахмурилась.

– Что тут такого? – бросила Оливия. – Очередная голливудская сплетня. Завтра об этом все забудут.

– Да, но… – Мелисса продолжала хмуриться.

Оливия почувствовала раздражение и нарастающую панику. Ей не нравилось, что агент смотрит на нее с… недовольством.

– Это все ерунда, – сказала она, стараясь разрядить обстановку.

– Ты официально подтвердила отношения, – заявила Мелисса. – Так что это не сплетня, Оливия. Это новость.

– Что ж… – Мысли ее путались, лицо залила краска. Что она натворила?! Но с ней целый день обращались как с очередной пассией Бена Чатсфилда, а не как с подающей надежды актрисой. Никого не интересовала ее роль в будущем фильме. – Я сделаю заявление, – предложила она Мелиссе, – и объясню журналистам, что тот репортер повел себя гадко…

Агент покачала головой:

– Ты станешь в глазах общественности идиоткой. Неуравновешенной идиоткой, которая лжет, давая интервью.

Внезапно в ее голове прозвучал насмешливый голос Бена: «Ты всегда действуешь не подумав?»

Так оно и есть. Хотя прежде Оливия не считала себя импульсивным человеком. Она планировала свою актерскую карьеру так же тщательно, как генералы планируют битву. Но последние двадцать четыре часа она вела себя как самая настоящая сумасшедшая. Дело в том, что ее одолевал стресс. Изабелл, сестра Оливии, настаивала на том, чтобы она продала ей свою долю семейной компании. Оливия не испытывала особой привязанности к сети отелей «Харрингтон», однако не спешила отказываться от своих акций. Ее главной целью была роль в новом фильме, которая либо вознесет ее карьеру до небес, либо уничтожит. В последнее время Оливия находилась не в лучшей форме. Неудивительно, что у Бена сложилось о ней плохое мнение. А что будет, когда он узнает, что она натворила сегодня? Дела плохи.

– Я накосячила, – призналась она Мелиссе. – Как исправить ситуацию?

– В каких отношениях ты состоишь с Беном Чатсфилдом?

– Я уже сказала тебе – ни в каких…

– Тогда почему вы обнимались у бассейна на крыше отеля «Чатсфилд»?

– Это была случайность.

– Случайность?

Оливия тяжело вздохнула:

– Я не посмотрела, куда прыгаю.

На губах Мелиссы мелькнула улыбка, когда Оливия рассказала ей, что произошло в бассейне. Но затем она снова нахмурилась:

– Думаю, следует вести себя так, будто это правда.

– То есть?

– Сделай вид, что ты действительно встречаешься с Чатсфилдом. Конечно, если он согласится тебе подыграть. А когда станет известно, что ты получила роль, мы объявим, что вы расстались.

– Понятно.

Оливия представила выражение полнейшего изумления на его лице, когда она будет объяснять ему, чего от него хочет. Не только изумления, но и отвращения. И других малоприятных эмоций.

– Ведь вы друзья, верно? – спросила Мелисса. – Он поможет тебе?

Оливия одарила своего агента беззаботной улыбкой.

– Ох, конечно же. – Она показала два скрещенных пальца. – Нас с ним водой не разольешь. Никаких проблем.

О боже!