Текст книги "Сладкий обман"

Глава 3

– К вам пришли, сэр, – раздался голос ассистентки Елены, стоящей в дверях.

Лео поднял глаза от ноутбука. Он как раз просматривал кое-какие данные для сделки с крупной сетью ресторанов Северной Америки и не сразу понял смысл слов, адресованных ему.

– Кто пришел, Елена?

– Женщина. Она не представилась.

Лео нахмурился. Его офис находился на территории семейного поместья в центральной Греции – почти на краю света, как саркастически заметила Марго однажды, – так что посетители его здесь не беспокоили.

И с чего это она не назвалась? – спросил он, отодвигая стул.

– Не знаю. Но она хорошо одета и неплохо изъясняется, вот я и подумала, что…

Она тактично умолкла, и Лео понял намек. Елена подумала, что это одна из его любовниц. Вот только у него уже несколько месяцев никого не было – со времени последней встречи с Марго.

– Кем бы ни была та женщина, Елена, очень странно, что она не представилась.

– Она выглядела очень настойчивой.

Лео со вздохом направился к двери.

– Ну хорошо, я с ней поговорю, – произнес он и быстро вышел из офиса.

Походка его, однако, быстро замедлилась, как только он увидел посетительницу, стоящую около кожаных диванов и блестящих кофейных столиков в приемной. Казалось, замедлился и его пульс. А затем Лео ледяной лавиной накрыла ярость.

Он сложил на груди руки.

– Если бы я знал, что это ты, я бы велел Елене отправить тебя вон.

– Прошу, Лео, – тихо произнесла Марго.

Марго ужасно выглядела – похудевшая, с темными кругами под глазами.

Лео нахмурился:

– Чего ты хочешь?

– Поговорить. – Марго бросила быстрый взгляд на Елену. – Наедине.

Кивнув, Лео указал на коридор.

– Пройдем в мой офис, – произнес он и, не дожидаясь, пока она последует, повернулся и пошел обратно к себе.

Марго вошла следом за ним и бесшумно закрыла дверь. Он неотрывно смотрел на нее. Она выглядела измученной, казалось, кожа ее отливала синевой – так, точно малейшее дуновение ветерка могло сбить ее с ног.

– Ты не очень-то хорошо выглядишь, – сказал он прямо.

Тень улыбки промелькнула на ее лице.

– Я не очень-то хорошо себя чувствую, – ответила она. – Не возражаешь, я присяду?

Лео указал на два стула перед своим столом, и она опустилась на один из них с видимым облегчением.

– Ну? – резко спросил он. – Так чего ты хочешь?

Она подняла на него глаза, и Лео почувствовал тревогу, увидев в них покорность судьбе. Это было так не похоже на Марго – обычно она представала перед ним во всем блеске своей уверенности и роскоши.

– Лео, – тихо произнесла она, – я беременна.

Он моргнул, не в силах переварить услышанное.

Марго молча ждала. Наконец он пришел в себя.

– И как это касается меня? – холодно спросил он.

Она выдержала его взгляд.

– Ребенок твой.

– Интересно, откуда ты это знаешь? Мне что, напомнить тебе о том, что ты мне поведала четыре месяца назад?

– Нет, – ответила Марго неуверенно и отвела глаза. – Тот… мужчина, он… он не может иметь детей, – наконец произнесла она.

Ярость, еще более сильная, чем прежде, захлестнула Лео мощной волной.

– Никогда… Не говори мне о нем. Никогда.

– Этот ребенок твой, Лео.

– Ты не можешь быть в этом уверена.

Марго вздохнула и прислонилась головой к спинке стула.

– Я знаю, – устало сказала она. – Но если хочешь, сделаем тест на отцовство. Я докажу тебе, что права.

Лео посмотрел на нее, потрясенный сверх меры ее самоуверенностью.

– Думал, ты не хочешь иметь детей, – произнес он наконец после долгой напряженной паузы.

– Я не хотела, – подтвердила она.

– Тогда я удивлен, что ты не решила этот вопрос самостоятельно, – бросил Лео.

Марго лихорадочно поднесла ладонь к горлу, и этот жест еще больше обнажил ее слабость и неуверенность. Уязвимость.

– Ты бы хотел, чтобы я так поступила?

– Нет, – поспешно ответил Лео абсолютно искренне: она ведь говорила о ребенке… его ребенке. Если, конечно, она не лжет. Но разве ей можно доверять? – Почему ты приехала и решила сказать мне? – спросил он ее. – Тебе нужны деньги?

– Нет, не то чтобы очень…

Он рассмеялся при этом – колючим, холодным смехом.

– Не то чтобы очень?

– Я признаю, что для меня финансово будет нелегко содержать ребенка. Но я приехала не затем, чтобы просить о помощи.

Лео обессиленно опустился на стул, точно придавленный обрушившейся на него правдой, и провел руками по волосам.

– Ты знала все это время и приехала только теперь?

Щеки ее слегка зарделись.

– Мне было очень плохо. Сильный токсикоз.

– Ты принимаешь лекарство? – спросил он резко, и она кивнула.

– Оно не очень-то помогает. – Вздохнув, Марго слегка переменила позу. – Правда в том, Лео, что я не знала, какой будет твоя реакция, захочешь ли ты вообще меня видеть. А я собиралась сказать тебе лично.

Лео кивнул: ее аргументы звучали очень убедительно. Но он все равно злился оттого, что узнал лишь сейчас.

– Если это и впрямь мой ребенок, – сказал он, упираясь руками в стол, – не может быть и речи о том, что я не стану принимать участия в его судьбе.

– Я знаю.

– Я также не хочу никаких соглашений, – продолжил Лео, абсолютно уверенный в том, что говорит. – Не хочу быть отцом, который видит ребенка только по субботам.

– Нет, – тихо ответила Марго, – я тоже этого не хочу.

– Неужели?

Лео с подозрением посмотрел на нее, не понимая до сих пор, отчего она здесь. Если у Марго не хватило чести сохранять ему верность, с чего вдруг ей беспокоиться, узнает он о своем ребенке или нет?

– Я бы не удивился, если бы ты сделала аборт, – резко ответил он.

Марго поморщилась:

– А ты обо мне не очень высокого мнения. Но я хочу этого ребенка, и я хочу, чтобы он знал своего отца. – Она глубоко вздохнула. – А еще – чтобы у него был родной очаг с любящими его людьми. Где он всегда будет в безопасности, с родителями, которые любят и защищают его. Всегда.

В этот момент темно-карие глаза Марго горели каким-то внутренним огнем, не оставляя сомнений в ее искренности. Лео, помолчав, спросил:

– И как ты себе это представляешь?

– Я хочу, чтобы ты на мне женился.

Будь сейчас Марго прежней, она бы рассмеялась оттого, как внезапно вытянулось лицо Лео. Он явно не ожидал такого поворота – да и с чего бы? В последнюю их встречу она отказала ему, солгала, признавшись якобы в своей неверности, зная, что он возненавидит ее после этого. И вот теперь она просит его о браке?

– Ты, должно быть, шутишь, – холодно отозвался Лео.

– Ты думаешь, я прилетела в Грецию, чтобы пошутить с тобой? – тихо спросила Маргарита.

Лео резко встал и принялся шагать взад-вперед перед окном, выходившим на оливковые рощицы поместья, производящие лучшее масло Греции.

– В прошлый раз, когда мы виделись, ты сказала, что не хочешь выходить замуж и иметь детей.

Марго указала на крохотный бугорок, едва видимый под пальто.

– Все меняется.

– Не настолько. Я в это не верю.

– Ты что, не хочешь знать своего собственного ребенка?

– Почему? Я вполне могу отсудить его у тебя.

При этих словах желудок ее сжался от страха, но она заставила себя оставаться спокойной.

– И ты думаешь, Лео, такой поворот принес бы пользу нашему малышу?

Он откинулся на спинку стула, проведя руками по волосам. Голова его была опущена, а плечи ссутулились, и в этой позе он казался особенно уязвимым. Сердце Марго защемило.

– Последние месяцы я долго думала о том, что будет лучше для нашего ребенка, и пришла к выводу, что он должен жить в доме с обоими родителями.

Лео вскинул голову, и глаза его лихорадочно блестели, а губы, напротив, побелели и сжались в нитку.

– С родителями, которые не любят друг друга? У которых нет ни единой причины уважать друг друга и доверять партнеру?

Марго передернуло.

Стиснув руки в кулаки на коленях, она сконцентрировалась на очередном приступе тошноты. За последние несколько недель самочувствие немного улучшилось, но все же приходилось заставлять себя заниматься повседневными делами, сил не было совершенно.

– Знаю, что ты мне не доверяешь. Может быть, со временем я завоюю и твое уважение, и доверие, но брак этот нужен ради блага нашего ребенка, Лео. Нужно дать ему возможность жить в надежном, крепком доме.

– И ты готова вступить в холодный, лишенный любви союз лишь ради ребенка, которого раньше даже не хотела?

Снова глубокий вздох, и Марго встретила его взгляд.

– Да.

– Не верю.

– Зачем мне иначе появляться здесь? – тихо спросила она.

– Ты чего-то хочешь. Наверное, ты в беде, может быть, тот второй мужчина бросил тебя. Тебе нужны деньги?

– Я же говорила, что приехала не за помощью. Я справлюсь. Я уже обо всем подумала, – продолжала она, отчаянно желая, чтобы Лео ей поверил, даже если он и не поймет ее мотивов. – Я рассматривала этот вариант – растить ребенка одной и не говорить тебе о нем.

– А сейчас ты хочешь, чтобы я тебе доверял?

– Я же в итоге поступила иначе, Лео, – повысила голос Марго. – Я понимала, что ты должен узнать о ребенке. Он или она нуждается в отце.

– Если я настоящий отец.

– Пожалуйста…

Марго закрыла глаза, чувствуя приступ головокружения и безумную усталость. Путешествие в самолете, аренда машины и бесконечные часы в дороге измотали ее.

Собрав последние силы, она заставила себя продолжать:

– Давай не будем спорить. Я хочу, чтобы ты женился на мне ради нашего ребенка. Я не требую от тебя любви или даже симпатии после – после того, что я сделала, но я надеюсь, что мы сможем ради ребенка оставаться в дружеских отношениях. Что касается… – Она отвела взгляд от Лео, не в силах смотреть на него. – Что касается других нюансов брака, я… я пойму, если ты найдешь кого-нибудь на стороне.

Лео молчал, и Марго рискнула поднять взгляд, чтобы посмотреть, понял ли он намек.

– Должен ли я понимать, – спросил он бесцветным голосом, – что ты мне даешь разрешение нарушить брачные клятвы?

– Это будет брак по расчету, так что нам должно быть обоим удобно. Я буду жить в Греции, оставлю работу в магазине. Останусь с ребенком дома, по крайней мере первые годы его жизни.

– Я полагал, что вся эта домашняя рутина тебе смертельно скучна.

В голосе его звучало недоверие – даже презрение. Желудок Марго снова неприятно сжался, во рту прочно поселился металлический привкус.

– Это жертва, которую я готова принести.

– Так я женюсь на мученице? Какая приятная мысль.

– Тебе тоже придется принести жертву, – ответила Марго. – Я это понимаю.

– Я все равно не понимаю твоих намерений.

– Почему так трудно поверить в то, что я готова на все это? – спросила Марго требовательно. – Большинство женщин так живет.

– Но ты, – напомнил ей Лео коварно, – не принадлежишь к большинству.

Марго закрыла глаза и покачнулась.

Тут же раздался резкий вздох Лео.

– Марго, ты в порядке?

Голос его прозвучал грубо, но было непонятно, от тревоги ли за нее или от нетерпения.

Она открыла глаза.

– Я очень устала, и меня до сих пор тошнит, – сказала она спокойно. – Тебе, очевидно, нужно время, чтобы подумать над моим предложением.

– Ты что, намереваешься вернуться во Францию? – резко спросил Лео. – Ты не в том состоянии, чтобы путешествовать.

– Я проведу ночь в отеле, – ответила Марго, – и вылечу из Афин завтра.

– Нет, – бросил Лео, и это прозвучало как приказ, взгляд его оставался холодным и безжалостным. – Ты останешься здесь, и завтра я дам тебе ответ.

Марго поднялась со стула, борясь с головокружением. Должно быть, Лео что-то увидел в ее лице, потому что он тут же потянулся к ней и взял ее за локоть. Это было первое прикосновение за три месяца, с тех пор, как они занимались любовью у холодного окна, а затем он ушел.

– Я в порядке, – ответила Марго, стряхивая его руку. – Просто немного кружится голова, когда встаю, вот и все.

– Я попрошу кого-нибудь проводить тебя в гостевую комнату, – ответил Лео, хмурясь.

Марго не понимала, что его так встревожило – ее состояние или вообще вся эта ситуация. Сейчас она не могла думать ни о чем. Лео был прав: она и впрямь была совсем не в состоянии ехать куда-то.

Так она и стояла, слегка покачиваясь, пока он отдавал распоряжения по телефону. Наконец он посмотрел на нее долгим, пристальным взглядом.

– Увидимся завтра, – произнес он, и Марго поняла, что на сегодня их встреча окончена.

Глава 4

Тео залпом опустошил третий стакан виски, хмуро глядя в беззвездную ночь. Подумать только – ребенок. С момента их беседы с Марго прошло восемь часов, и он все еще не мог прийти в себя.

Попрощавшись с Марго в офисе, он больше ее не видел. Елена проводила ее в дом, а его прислуга позаботилась о том, чтобы ее устроить. Он позвонил своей домработнице Марии, чтобы та проверила, как Марго, и она отрапортовала, что девушка отправилась в свою комнату и проспала почти весь день. Он потребовал, чтобы ей принесли еду, но Мария ответила, что Марго не прикоснулась к обеду.

Беспокойство и гнев захлестнули Лео. Если ребенок его, нужно проследить за тем, чтобы Марго заботилась о своем здоровье. Да если даже и не его – Лео отвечает за человека, что нашел приют под его крышей. А ему не нравилось, как выглядела Маргарита, – точно жизненная сила ее покинула.

С этими тревожными мыслями Лео поднялся из кожаного кресла. Шесть месяцев он управлял предприятием «Маракайос энтерпрайзес», и до сих пор в нем горело неудержимое желание поднять компанию на новый уровень, чтобы доказать самому себе, что отец и брат недооценивали его силы. Он не доверял никому – и особенно Марго.

Лео мрачно посмотрел на бутылку виски. Предложение Марго определенно было разумным, но вся сущность Лео восставала против него. Жить с женщиной, которая не хранила верность, отказала ему, а теперь признается, что брак для нее – лишь жертвенный алтарь, на который она вознесет себя, свои надежды и мечты… Горько сознавать все это – но разве есть варианты?

Марго думала, что не сможет заснуть, но, оказывается, она так устала, что моментально провалилась в глубокий сон, как только голова коснулась подушки.

Когда она проснулась, было темно и прохладно, раздернутые занавески открывали ночное небо. Марго перевернулась, чувствуя, что голова гудит, точно с похмелья или после смены часовых поясов. В дверь постучали, и, судя по громкости, уже не в первый раз.

Поднявшись с кровати и смахнув с лица волосы, она подошла к двери.

На пороге стояла Мария с подносом. Салат, хлеб и суп из чечевицы выглядели и пахли аппетитно, но желудок Марго тут же сжался. Она не сможет проглотить и ложки.

– Ευχαριστίες[2]2
  Спасибо (греч.).


[Закрыть], – пробормотала она, протягивая руки к подносу.

Но Марию было не так-то легко провести. Покачав головой, она отстранила ее, вошла в комнату и поставила поднос на столик в углу. Изумленная Маргарита смотрела, как она задергивает занавески, поправляет постель и взбивает подушки. За какие-то минуты комната приобрела уютный вид.

– Спасибо, – вновь сказала Марго.

Подойдя к подносу, Марго попробовала съесть ложку супа – он был теплым и вкусным, – но желудок взбунтовался, так что пришлось оставить затею с едой.

Теперь, когда мозг не был затуманен усталостью, Марго ясно вспомнила их беседу с Лео – и воспоминание это отозвалось болью: он не верил ей, презирал ее, был зол и подозревал ее во всех смертных грехах. И вот она заточена в его доме, дожидаясь его решения.

Качая головой, Марго заползла обратно в кровать и укрылась одеялом. Но она не отступит.

Она снова заснула и проснулась лишь на рассвете, когда серый утренний свет вполз в комнату сквозь неплотно задернутые занавеси. Понежившись немного в кровати, Маргарита встала и пошла в душ, чтобы подготовиться ко встрече с Лео.

В восемь раздался стук в дверь, и Мария внесла поднос с завтраком. Марго точно не знала, какую роль играет в этой сцене она – изнеженной принцессы или заключенного. Должно быть, женщина заходила ночью, чтобы унести нетронутый поднос с обедом. Она же ничего не слышала.

– Спасибо, – произнесла она вновь, и ответом ей был строгий взгляд Марии.

– Боюсь, я не могу есть сейчас.

Мария фыркнула при этом, но похоже, не очень-то поняла ее. Еще какое-то время она покрутилась вокруг, наливая кофе и сок, открывая джем и масленку. Наконец она оставила пленницу в изумлении обозревать роскошный завтрак. Запах кофе вызвал у Марго отвращение.

Чтобы хоть немного порадовать старуху, Марго попыталась съесть немного йогурта с медом, но смогла проглотить лишь две ложки, отставила еду и принялась шагать по комнате, размышляя, стоит ли отправиться на поиски Лео или ждать, пока он ее позовет. Так, в тревоге и беспокойстве, прошли несколько минут, и Марго вдруг осознала, как жалко и смешно она себя ведет.

Решительным шагом Марго подошла к двери и распахнула ее – и тут же отошла назад, увидев на пороге Лео. Сегодня он выглядел сногсшибательно в безукоризненно отглаженной белой рубашке и серых брюках, черные как вороново крыло волосы влажные после душа. Он явно растерялся.

– Куда собралась? – требовательно спросил он.

– Вообще-то на поиски тебя, – язвительно ответила Марго. – Мне нужен твой ответ, Лео, потому что я тороплюсь в Париж. Самолет в два.

– Отмени его, – бросил он. – Ты не летишь в Париж. По крайней мере не сейчас.

Она уставилась на него в растерянности:

– Что?

Глаза Лео воинственно заблестели, а губы сжались.

– Что именно из сказанного ты не поняла?

Марго сжала зубы. Это вчера она изображала из себя мученицу и каялась о всех грехах, но, очевидно, Лео этого показалось мало. Так вот, она не намерена терпеть его язвительные замечания.

– Может, – начала она, – стоит обсудить наши планы на будущее?

– Прекрасно, я как раз за этим и шел. Мы можем спуститься ко мне в кабинет.

– Отлично.

Марго молча последовала за Лео по коридору, выложенному терракотовой плиткой, и вниз по лестнице в широкий и просторный холл виллы. Вчера она была такой уставшей, что не обратила внимания на обстановку, но сейчас до нее дошло, что, похоже, этот роскошный дворец станет ее новым домом. Ведь не зря Лео сказал об отмене полета в Париж. Значит, он женится на ней?

Лео привел ее в свой кабинет, обшитый деревянными панелями, выходящий окнами на широкий сад.

– Давай к делу, – произнес Лео, и Марго внезапно вернулась из своих мечтаний к реальности.

Он стоял у огромного резного стола из красного дерева, положив руки на спинку стула, и лицо его было непроницаемо.

За те два года, что они провели вместе, Марго видела его сонные, уверенные улыбки, затуманенный, мягкий взгляд. Видела его расслабленным, и смеющимся, и внимательным, опасно затихшим в интимные минуты. Но таким, как сейчас, она его видела впервые – казалось, перед ним стоял особенно упрямый клиент.

Ну что ж, если Лео ведет себя по-деловому, она тоже так может. Выпрямившись, Марго кивнула:

– Начинай.

– Я женюсь на тебе – но только при соблюдении определенных условий.

Марго сделала глубокий вдох и ровный выдох.

– Каких?

– Во-первых, мы едем в Афины сегодня же днем, чтобы сделать тест на отцовство. Во-вторых, ты немедленно уходишь с работы и будешь жить со мной в Греции.

Ага, он хочет полностью контролировать ее и ребенка? Ну что ж, и здесь ему не удалось ее удивить.

– Отлично.

– В-третьих, ты соглашаешься на врача, которого я выберу сам.

Тут ее темперамент потихоньку начал просачиваться сквозь маску покорности.

– Думаю, я сама в силах выбрать себе врача, Лео.

– Неужели? – Он приподнял бровь. – Когда ты приехала сюда, ты ужасно выглядела.

Сколько можно терпеть издевки? Марго пришла к Лео просительницей, искренне веря, что их ребенок имеет право знать своего отца. Она ведь старалась поступить как лучше, стараясь обеспечить ребенку в будущем домашний очаг – чего бы это ей ни стоило.

Но если Лео постоянно будет вести себя с ней так язвительно, в этом браке нет смысла: она бы не хотела, чтобы их сын или дочь все это видели.

– Лео, – ровным голосом произнесла Марго, – не нужно постоянно меня дразнить.

Губы Лео сжались еще сильнее.

– Я просто стараюсь называть все своими именами.

– Тебе это удается. Более чем.

Мускул задергался на его лице, но по глазам невозможно было прочитать ничего – они были ледяными.

– Я не закончил с условиями.

– Я слушаю, – произнесла она устало. – Что еще?

– Ты не будешь работать, пока беременна или пока наш ребенок будет маленьким. Я хочу, чтобы у моего малыша была мать, которая будет постоянно рядом с ним, когда бы он в ней ни нуждался.

– Я ведь уже сказала, что на несколько лет оставлю работу, – напомнила Марго. – И потом, я ведь застряну здесь с тобой, в Греции, так что о какой карьере может идти речь?

– Наш брак, конечно, будет удобен нам обоим, – продолжал Лео, не обратив внимания на ее слова, – но все же я намерен несколько тебя побеспокоить. Когда ты оправишься и родишь ребенка, я хочу, чтобы ты разделила со мной постель.

Маргарита ощутила, как все внутри снова сжалось от страха и неожиданности.

– А я думала, ты меня на дух не переносишь, – заметила она, помолчав. Голос ее прозвучал хрипло.

– Мы неплохие партнеры в сексе, – ответил Лео. – Так зачем мне кого-то искать, когда женщина, отвечающая всем моим требованиям, находится дома, со мной? И вот еще что. Если ты хоть раз изменишь мне снова, я разведусь с тобой. И отберу ребенка.

Марго посмотрела на Лео и увидела стальной блеск в глазах и твердо сжатый рот.

Руки ее сжались в кулаки.

– Я буду верна тебе, Лео, – ответила Марго, не повышая тона, хотя ее раздирали на части ярость и боль. – Но если ты хоть раз попробуешь отнять у меня ребенка, я оставлю тебя и уеду навсегда. Я спрячусь так, что ты никогда меня не найдешь и никогда не увидишь нас обоих. – Дыхание Марго стало прерывистым, отчего грудь вздымалась, ногти впились в ладони.

– Интересно, почему это ты так яростно защищаешь ребенка, – ответил он, медленно окидывая ее взглядом, – ведь ты в прошлый раз ясно дала понять, что не хочешь иметь детей.

– Люди меняются.

– А я вот сомневаюсь, что ты изменилась.

Марго покачала головой, чувствуя, как гнев внезапно утихает, уступая место усталости. Упав на стул, она спросила:

– Есть какие-то еще условия?

– Пока нет.

Она поднял глаза:

– Хорошо. Теперь выслушай мои требования.

Лео был так шокирован ее словами, что она едва не рассмеялась от удовольствия. Неужели он думал, что она такая бесхребетная и слабая, что примет все его требования, не сказав своего слова?

– Так каковы твои условия? – спросил он, сложив на груди руки.

– Во-первых, ты больше никогда не станешь мне угрожать. – Она ненавидящим взором посмотрела на Лео, но он даже не улыбнулся.

Лео пожал плечами:

– Что еще?

Марго хотелось поспорить еще, но она была такой уставшей.

– Я буду сама заботиться о ребенке. Никаких нянь и кормилиц.

Он кивнул, соглашаясь:

– Здесь я не стану возражать. Я же сказал, что хочу видеть тебя постоянно с ребенком.

– Даже несмотря на то, что ты меня не уважаешь и не доверяешь мне? – не удержалась от ехидства Марго.

Лео сжал губы, а затем отрывисто сказал:

– Я доверяю тебе нашего ребенка и полагаю, что ты станешь хорошей матерью.

И в этот миг сердце Марго смягчилось, несмотря на все его колкости, – она сама не ожидала от себя, что станет хорошей матерью. Видит бог, ей не с кого было брать пример. Когда речь заходила о материнской любви, Марго ощущала лишь сожаление.

– Что еще? – спросил Лео.

– Все решения относительно судьбы ребенка мы будем принимать вместе.

– Что ж, это вполне разумно – все обсуждать, – наконец признал Лео.

– Тогда у меня нет больше условий… пока.

– Я рад, что мы пришли к соглашению, – ответил Лео, склонив голову. – Сегодня днем поедем в Афины.

– Мне понадобится как-нибудь вернуться во Францию, – предупредила Марго. – Нужно оформить отпуск и решить вопрос с квартирой.

Внезапно Марго настигло горькое понимание того, что она оставляет позади – свою карьеру, которой она так гордилась, немногочисленных друзей, дом, что она создала своими руками…

Но ведь ее ребенок того стоит.

– Когда ты будешь в надлежащем состоянии для полета.

– Кем ты себя возомнил? – спросила Марго. – Чтобы приказывать мне таким тоном? Я сама решила приехать сюда, Лео…

– Я тебе скажу, кто я, – оборвал ее Лео тихо и с угрозой. – Я твой муж.

– Пока нет, – тихо и язвительно ответила она. – И еще неизвестно, станешь ли им.

Он шагнул к ней, глаза его превратились в серебристые щелочки.

– Уж не думаешь ли ты, – спросил он, – что я отпущу тебя сейчас, когда ты носишь моего ребенка? Если, конечно, он мой.

– Ах, довольно, Лео.

– Узнаем правду завтра, – ответил он. – И сразу же поженимся.