Текст книги "Любовь с первого взгляда"

Глава 7

После вечера поэзии Нора приняла решение.

Ей не нужно было встречаться с Уиллом, чтобы сорвать его планы.

Не нужно было видеть его взъерошенные ветром волосы, или притягательные очки, или пристальный темный взгляд за ними. Ей не надо было видеть, как он улыбается, хмурится и эту его морщинку между бровей. Ей уж точно не надо было видеть, как он двигается: ходит, прислоняется к чему-то, кладет руки в карманы, – и как быстро он мог перемещаться, когда, очевидно, хотел поскорее от нее уйти.

Совсем нет. Нора могла делать все нужное и без необходимости встречаться с Уиллом Стерлингом, и начала она с того, чтобы помешать ему найти место для мусорного контейнера.

Это было совсем не сложно: пара звонков соседям по району, пара просьб припарковаться в определенных местах. Самое лучшее в доброжелательности – в добрососедстве! – то, что в подобных вопросах всегда можно положиться на помощь многих людей. К шести утра в день приезда грузовой машины перед домом уже выстроилась вереница автомобилей, а в переулке у двора яблоку было негде упасть. Если Уилл надеялся быстренько избавиться от вещей бедного Донни, то его надеждам суждено было разбиться в пух и прах.

На самом же деле все вышло немного сложнее, чем Нора предполагала, потому что Уилл либо передумал, либо неправильно объяснил, что имеет в виду под «вывозом мусора». В итоге к его квартире подъехали машины благотворительной организации и местной компании по переработке. По словам Эмили, домоседки и безупречного наблюдателя, благотворители урвали львиную долю вещей. Это точно подпортило Норе гаденькое удовольствие усложнить Уиллу жизнь, однако Эмили с миссис Салас так рыдали над выброшенным креслом Донни, а Мэриан как-то неожиданно и мрачно притихла, что у девушки все же осталось немало гнева, который можно пустить в дело.

Со времени этого «дня благотворительности» усилия Норы сосредоточились в основном в области электронной почты, и она обдумывала нечто среднее между вечером поэзии и предложением Дипы подкинуть Уиллу дохлую рыбу. Пока что вербовка окружения несколько нарушала привычный уклад ее дня, и Норе было совестно за то, чем она занимается, когда надо работать над сайтом все еще кошмарной эко-инфлюенсерши. Каждый раз, проходя мимо окна или отправляясь по своим делам и поручениям соседей, она бросала взгляд на машину Уилла Стерлинга. Он был здесь, разбирал квартиру Донни по частям, а значит, времени у нее было в обрез.

А еще, подумала она, последние несколько дней они старательно избегали друг друга.

Сидя за заваленным рабочим столом, она боролась с желанием встать и выглянуть в окно на случай, если он появится. На самом деле само существование этого желания создавало проблему. Каждый раз при встрече с Уиллом Стерлингом она будто забывалась. Не раз при воспоминании об их разговоре после поэтического вечера в животе у нее начинало трепетать – от того, как он смотрел на нее, как слушал.

Как отворачивался, когда они оказывались слишком близко.

«Они и при жизни не очень-то были рядом».

Он не хотел этого говорить; это стало ясно, как только она увидела его лицо. Дело было не только в том, что он соскочил с темы, заговорив о вывозе мусора. Дело было во взгляде, каким он посмотрел на нее перед уходом: в нем была смесь злости, обиды и смятения. Как будто он последовал за ней, а она обманула его ожидания.

Единственным утешением для Норы было то, что при каждом их разговоре Уилл тоже как будто забывался. Когда их орбиты пересекались, все шло не по плану. Все-таки она не собиралась рассказывать ему про Нонну, Мэри Оливер и подстроенный поэтический вечер. Но хватило лишь взгляда Уилла, ее имени, в его устах звучащего так мягко и просто, – и будто на них снова опустился золотой час.

Чувство, будто можно говорить и говорить.

А еще слушать и слушать.

В тот краткий и тяжелый миг молчания, когда он произнес это, ей захотелось лишь остаться с ним и продолжать разговор. Конечно, о сравнении и речи быть не могло: родители Норы живы, здоровы и сейчас наверняка были все в пыли на каких-нибудь раскопках без сотовой связи, – однако Нора не могла не поддаться порыву. Ей хотелось знать, чувствовал ли Уилл себя таким же одиноким, что и она, когда родителей не было рядом.

Ее размышления прервало всплывшее на компьютере уведомление, она взглянула на экран и увидела сообщение от человека, чьего ответа она ждала. Конечно, это было согласие, она уверена, и надо бы радоваться или вздохнуть с облегчением. Но следом за мыслями об Уилле, его прошлом и том, что между ними общего, пришло сомнение, стоит ли открывать письмо.

«Забываешься», – подумала Нора с досадой.

Однако она не кликнула по сообщению, а встала из-за стола и потянулась, прикрыв глаза и сопротивляясь настойчивому желанию посмотреть в окно. Ей надо было сосредоточиться и выкинуть из головы все ненужное, а затем уже открыть письмо и действовать согласно своему новому плану, тому, что не включал в себя встречи с Уиллом Стерлингом. В тот вечер было ошибкой стараться… в каком-то роде сблизиться с ним. Ей нужно придерживаться заданных рамок, нужно…

Открыть дверь.

Ничто в прогрохотавшем на всю квартиру стуке не намекало, что это ее соседи. Миссис Салас, если честно, и вовсе не стеснялась заходить без стука; к счастью, Нора всегда была одета и готова к подобному. Да и вообще, в этом доме не принято было стучать, ведь все знали распорядок друг друга до мелочей: когда сосед проверяет почту или ходит за продуктами. И тут такой резкий стук? Это было еще более…

Она и половину коридора не прошла, как в дверь снова постучали, и она выкрикнула нетерпеливое: «Я уже иду!» – в ответ.

Взгляд в глазок подтвердил ее подозрения, она глубоко вдохнула и открыла дверь мужчине, с которым ей не надо было встречаться, замершему перед ней с поднятым кулаком, готовому снова постучать. Волосы у него, как всегда, были очаровательно взъерошены, а губы сжаты, и нет, ей совсем не надо было встречаться с ним, но, черт, как же при этих встречах у нее билось сердце! Она скрестила на груди руки и приготовилась играть равнодушие.

– Чем могу…

– Вы что-то сделали с моей квартирой?

Разум Норы в очередной раз на пару секунд переключился к самым что ни на есть пубертатным мыслям, но вернулся назад к реальности. И к приличию!

– Прошу прощения? – спросила она, думая, что официозность спасет ее от мыслей о квартире Уилла. «Не смотри вниз», – убеждала себя Нора, словно человек, стоящий на очень узком карнизе очень высокого здания.

– Это вы туда что-то подбросили? Что-то, что очень сильно пахнет?

У нее округлились глаза, а у него сузились.

– Это точно вы, – сказал он сухо.

– Нет! – возразила Нора, но слишком быстро. Слишком виновато. Как человек, который точно хотя бы раз задумывался об идее подкинуть дохлую рыбу. Но ведь она этого не сделала.

– Это не я, честно, – выпалила она первую отговорку свежепойманного убийцы. Даже она сама не поверила в свои слова.

– Да вы вся покраснели, как только я сказал это.

Она не поддалась порыву расцепить руки и прижать ладони к щекам.

– Наверное, просто нервы. Вы очень агрессивно стучали.

– Просто скажите мне, где оно лежит, и побыстрее. Мне кажется, эта вонь пойдет дальше, понимаете ли.

Фу, звучит не очень. Нора надеялась, что проблема не в системе очистки стоков здания. Она вдруг вспомнила неприятные подробности одного случая, рассказанного Нонной во время их воскресных вечерних звонков: примерно пять лет назад у них случилась катастрофа с канализацией аж на всю ширину улицы.

– Я не знаю, где оно лежит, потому что ничего не подбрасывала. – Однако она уже второпях надевала кроссовки, потому что остановить распространение запаха было ее ответственностью, даже если она тут ни при чем. – Чем оно пахнет?

– Унитазом из ада.

Фу, гадость! Звучит как проблемы с очисткой стоков. Она встала и сунула телефон в задний карман. В ее договоре был целый пункт по содержанию дома, а в голове был пункт о далеко не низкой стоимости срочного вызова сантехников на дом.

– Вечер поэзии – это одно, – сказал он.

– Уилл, – перебила она, немного толкнув его, и закрыла дверь. – Я ничего тебе не подбрасывала. Я бы так не поступила. – Спиной она ощущала его тепло, и реакция ее тела – сильнейшее желание прильнуть к нему – была такой острой и явственной, что Нора практически ринулась от нее прочь по коридору.

– Кто-то еще мог это сделать?

Она остановилась у перил и развернулась. Одно дело обвинять ее, но никто – она ручалась, – никто из соседей больше не обсуждал план с дохлой рыбой по видеосвязи. Нора уже собралась было яростно защищать моральные принципы жильцов дома, но при взгляде на него поняла, что эта маска напряженности и нетерпения соскользнула с его лица. Он был как будто… загнан в угол.

– Нет, – ответила она куда мягче, чем намеревалась. Как устоять перед этим лицом? – Они не стали бы.

Он прокашлялся, потупил взгляд и кивнул в сторону двери напротив квартиры Норы.

– Я на днях столкнулся с Джоной. После вывоза мусора. Он казался взбешенным.

– Это же и не вывоз мусора был, – выпалила она. Господи! Она что, его адвокат? Конечно, это был самый настоящий вывоз мусора. Как бы. И вообще она снова занималась тем, за что всего несколько минут назад ругала себя, – забывалась.

Желая как можно скорее уйти из коридора, Нора повернулась к лестнице. Ей нельзя витать в облаках рядом с мужчиной, которого надо считать врагом, когда она окажется в этом адском унитазе.

– Вперед, – позвала она Уилла, спускаясь, но сказано это было скорее себе, чем ему.

♥ ♥ ♥

– Я ничего не чувствую, – произнесла она, стоя посреди яркой и поразительно чистой квартиры, известной ранее как квартира Донни. Она была здесь не так давно, и тогда повсюду валялись вещи Донни, в квартире был бардак и почти невыносимо спертый воздух. При всей ее браваде о чувстве общности и коллективности, квартира Донни на первый взгляд не выглядела как жилье человека из сплоченного коллектива.

Но теперь здесь было свежо и солнечно: раздвижная дверь на балкон открыта, дневной свет струился на свежеокрашенные стены, на полу было чисто, только несколько коробок были аккуратно составлены у стены. Кухня сияла, даже несмотря на старые шкафчики и столешницы. Конечно, здесь еще было пустовато и неуютно, но разница была значительная.

Уилл, очевидно, проделал большую работу.

И, очевидно, был уже близок к завершению.

– Чувствую только запах краски и отбеливателя, – добавила она, подумав, что ее изумленное молчание становится слишком очевидным.

Уилл кивнул вправо.

– Надо пройти по коридору.

Она кивнула и нервно вздохнула, показывая, что пойдет за ним следом. Естественно, она могла бы пойти сама – планировки у всех в доме были одинаковыми: спальня выходила на улицу, а гостиная во двор, так что все квартиры выстраивались в столбик длинных и узких планировок, как и во множестве других домов Чикаго. Но за Уиллом она хотя бы могла ужаснуться запаху, чтобы он не заметил. Даже коридор теперь казался ярче, и, обернувшись на два модных светильника, которые он поставил, ей стало… хм! Ей стало почти завидно.

И тут она учуяла.

– Ой, – произнесла она, остановившись у спальни, прямо перед дверью в туалет. Запах был не таким ужасным, как описал его Уилл, но и приятным его было не назвать. – Теперь чувствую.

– Ага. Насколько могу судить, это не из ванной. Протечек нет, в шкафчиках тоже порядок.

Она подошла к дверному проему и заглянула в ванную, которая сияла не меньше кухни: на столешнице у раковины стоял лишь флакон жидкого мыла для рук, рядом с душем ровно висела чистая белая шторка. В тон ей на сияющем хромированном сушителе висели мягкие белые полотенца. Эй, а у нее такого не было! Ей приходилось пользоваться дурацкой сушилкой, которая занимала место на столешнице, и каждый раз, когда Нора пользовалась феном, его шнур застревал между рейками. Падая, сушилка дважды чуть не отшибла ей палец ноги. Так, он что, еще и смеситель поменял? Этот выглядел неплохо, намного функциональнее, чем ее…

– Думаю, запах отсюда, – произнес он.

Уилл указал на самую большую спальню в квартире, с панорамными окнами, ту, что выходила на улицу. Она ничем не отличалась от спальни в квартире Норы, той, что когда-то принадлежала Нонне. То, что сделал из нее Уилл – чистая комната, лишь (ах!) свежезаправленная кровать и пара прикроватных тумбочек, – напомнило ей, какая она большая, когда не заставлена мебелью Нонны. Нора упорно не хотела ее выкидывать, хотя было непросто уместить в спальне все необходимые для себя вещи.

Слава богу, времени размышлять над этим не было, поскольку причина их нахождения здесь резко себя проявила. Запах все еще был не таким ужасным, как она представляла: он напомнил ей запах подвала в общежитии, где она жила весь последний курс колледжа, – но это точно не тот аромат, которым хочется себя окружить.

– Проверил под мебелью? – спросила она.

Уилл кивнул, стоя в дверном проходе. Она проследила за его взглядом к двум вентиляционным крышкам, которые были подняты со своего привычного места в деревянном полу, и с любопытством нахмурила бровь.

– Я думал, что… – начал он, но замялся. – Я думал, что ты могла подкинуть что-то в вентиляцию.

Нора метнула на него пораженный взгляд.

– Господи боже! – воскликнула она. – За кого ты меня принимаешь?

(За того, кто об этом хотя бы раз задумывался.)

Он пожал плечами.

– Я не…

– Погоди, – перебила она. – Ты слышал?

Не успел он ответить, как она жестом указала ему молчать и повернула голову. Тишина. Но она поклясться могла, что секунду назад что-то слышала, едва уловимое, очень тонкое…

– Сюда! – скомандовала она, призывая его подойти. – Теперь слышал?

Подзывать его было непредусмотрительно, потому что, как только Уилл оказался рядом, ей снова захотелось стать ближе, прижаться к нему. Вот бы уткнуться в него лицом, вдохнуть аромат мягкой на вид футболки, ей бы тогда не пришлось нюхать…

– Я слышу, – ответил он, и она чуть не подпрыгнула.

«Забываешься», – осадила она себя.

– Правда? – спросила она, хотя пропустила, что он услышал, из-за своих непристойных обонятельных фантазий о мужской футболке. – Звучит как…

– Господи, здесь животное?

– Тсс. – Она на цыпочках прокралась к шкафу, а спустя пару секунд тишины обернулась на него и прошептала: – Ты там уже смотрел?

Он кивнул и шагнул к ней. А затем, будто они репетировали, Нора вынула телефон из заднего кармана, включила фонарик, а Уилл потянулся открыть дверь шкафа.

Несмотря на день вывоза не-мусора, шкаф еще не разобрали, и Нору овеяло грустью при виде таких родных выцветших фланельных рубашек Донни.

– Это тоже отправится в «Добрую волю», – пробормотал Уилл.

Пропустив слова мимо ушей, Нора встала на цыпочки и посветила на верхнюю полку.

– Я же сказал, что уже… – произнес он, но затих, когда звук раздался снова, откуда-то ниже. Он не успел ничего сделать, а Нора уже упала на колени и нырнула головой в шкаф. Уилл кашлянул, и тут она сообразила, что, во-первых, стоит в очень неловкой позе, а во-вторых, ее в любой момент может укусить зверек, негодующий, что его укрытие раскрыли.

С пола звук было слышно куда лучше, и, зная этот шкаф не хуже своего, она с точностью могла сказать, откуда он. Нора вспомнила дурнопахнущий подвал общежития и соседку со старым котом, который, к их несчастью, упорно промахивался мимо лотка.

Она поняла, что это за звук.

Отвела луч фонарика, чтобы он не светил прямо на приоткрытую, как она уже знала, небольшую кладовую дверцу.

А затем плавно отворила ее, и на нее уставились две пары круглых испуганных глаз.

– Поздравляю, – сказала она Уиллу, расплываясь в улыбке. – У тебя котята.

♥ ♥ ♥

– Кладовая дверца, – произнес Уилл в четвертый, наверное, раз за последний час, – …в шкафу.

Нора подавила улыбку.

– Миссис Салас пыталась тебе о ней рассказать, – произнесла девушка с ноткой самодовольства.

– Котята. – Он явно все еще был поражен.

Нора надеялась, он не чувствует ее трясущихся от смеха плеч, хотя такое сложно было не заметить. Нора с Уиллом ждали врача, сидя бок о бок на обтянутой искусственной кожей кушетке в малюсеньком кабинете ветеринарной клиники. Наверное, в другое время он бы отсел подальше, расслабленно прислонился к стене и раздражал Нору своей невозмутимостью, но сейчас, кажется, от шока даже на ногах устоять не мог. С одной стороны, это было забавно, а с другой, когда они соприкоснулись, Нора узнала, какова на ощупь ткань его футболки (и правда мягкая!), а еще кожа и мышцы (мягкая и не мягкие соответственно), что было уже совсем не так смешно.

На самом деле она не смеялась, пока они не приехали в клинику. Нора начинала хихикать каждый раз, как Уилл пытался объяснить ветеринару, что нашел двух котят в секретном отделении шкафа его, но не совсем его квартиры. До того ей удавалось сохранять маску серьезности, пока они решали технические моменты: надевали латексные перчатки, которые Уилл держал в машине, ловили котят и усаживали их в одолженный Мэриан пластиковый контейнер, выстлав его рубашками Донни. Пока Уилл занимался тем, чем занимался бы любой человек, обнаруживший животных у себя в шкафу, то есть наводил там порядок, Нора позвонила ветеринару, а затем, ни словом не упомянув странность инцидента, они сели в машину Уилла и отправились в клинику.

– Как они туда попали?

– Только не начинай опять, – произнесла Нора, закатив глаза.

– Я верю, что это не ты. Просто как?

Для мужского мозга Уилла это была неразрешимая задача. Она посмотрела на него краем глаза: он уставился в пространство так, будто эти котята ему по лицу врезали.

– Могу предположить, что они пробрались через заднюю дверь, которую ты оставляешь открытой, когда занимаешься ремонтом. – Она не хотела высказывать другое предположение, заключавшееся в том, что котят привела одна из тех бродяжек, которых Донни подкармливал.

Он повернул к ней голову, недоуменно моргая. На нем не было очков, но при такой близости это было совсем не важно. Она подумала, что Уилл – самый красивый мужчина, с кем она когда-либо сидела рядом. На острой линии его челюсти розовела тонкая ниточка царапины, которую оставил один из котят во время пересаживания в контейнер. Наверное, это и было своего рода «врезать по лицу».

Она все еще поддавалась привычке забываться рядом с ним, так что ей стоило усилий не коснуться этой царапинки пальцами.

– Да, – ответил он, хотя все еще выглядел несколько ошеломленным. Он что… смотрел на ее губы? Или ее тоже котенок поцарапал? – Наверное, так и было.

– Что собираешься делать?

– Наверное, закрывать эту дверь, – ответил он не думая, и в этот раз она не сдержала смех. Этот момент и вся ситуация были ужасно нелепыми, внезапными, а Уилл так просто, по делу и так неподходяще ответил, что смех просто вырвался сам собой. Нора до того расхохоталась, что ей пришлось упереться затылком в стену и вытереть проступившие от смеха слезы. Она расхохоталась до того, что ей не хватало кислорода и она начала жадно хватать ртом воздух, а лучшим было то, что Уилл смеялся вместе с ней – тише и сдержаннее, но так, что подрагивали кончики его растрепанных волос.

Успокоившись и вспомнив, что смех – это не типичное для них совместное занятие, они затихли, чувствуя неловкость. Из лобби доносились приглушенные звуки звонящих телефонов и гавканья собак. Нора подвинулась на кушетке, стараясь не обращать внимания на то, как их бедра соприкоснулись во время смеха.

– Я имела в виду, что ты будешь делать с котятами, – наконец сказала она, потому что теперь это молчание ее убивало.

– Ой, ну. Я… я не знаю. Я не могу их оставить.

Она посмотрела на него, лицо Уилла вновь посерьезнело.

– Кошки очень самодостаточные. Возможно, лучшие питомцы для врача-трудоголика.

Он вздернул бровь.

– Или даже лучше для кого-то, кто работает из дома.

– Ой, я не могу их взять, – воскликнула она радостно. – Жилищный устав запрещает домашних животных. Уверена, ты в курсе!

На самом деле она могла бы убрать этот пункт после смерти Нонны. Главной причиной его присутствия была ужасная аллергия Нонны на шерсть вкупе с астмой. Но Уиллу это было знать необязательно.

– Послушай, Нора…

Дверь в кабинет открылась, и перед ними снова возник доктор Тейлор с двумя ошарашенными, чистыми черно-белыми котятами.

Нора, как и полагается адекватному человеку, издала нечленораздельный высокий возглас. Уилл встал с кушетки, и она тут же ощутила, как ей не хватает тепла его сильного тела.

– Мои медсестры говорят, вам повезло обойти блох, – сказал доктор Тейлор, аккуратно ставя котят на смотровой стол. – Мы тщательно осмотрели их с гребнем и искупали. Эти двое здоровые ребята.

Указательным пальцем он почесал одному из котят под подбородком, и Нора в смущении отвернулась. Вообще-то, доктор Тейлор был довольно симпатичным, что она заметила бы гораздо раньше в любой другой день. День, когда она не занималась бы важным делом вместе со своим ужасно красивым заклятым врагом.

– Они здоровы? – спросил Уилл, что было намного продуктивнее, чем зацикливаться на оценке внешности доктора Тейлора. Нора встала и разгладила перед джинсовой рубашки.

Доктор Тейлор кивнул, доставая небольшой планшет из кармана белого халата и проводя пальцами по экрану.

– Оба выглядят хорошо, но результаты анализов надо еще подождать. Итак, где в вашей общей квартире вы н…

– Ой, – вставила Нора. – …Она не… Это точно не общая квартира.

Доктор Тейлор посмотрел сначала на нее, затем на Уилла, затем остановил свой… заинтересованный?.. взгляд на Норе. Так-так! Приятно было, что он обратил на нее внимание. Особенно если учесть, что она вся была в кошачьей шерсти. И, возможно, кошачьих испражнениях, но сейчас лучше об этом не думать.

– Уилл – мой сосед, – ответила она. – У него хороший нюх, но детективные навыки страдают. Так что я помогла ему…

– Уверен, вся история доктору ни к чему, – напряженно сказал Уилл. Она посмотрела на него: как же он сверлил взглядом доктора Тейлора! Она сразу узнала его, потому что не раз становилась мишенью для этого взгляда.

– Я не возражаю, – сказал доктор Тейлор, подмигивая Норе. Подмигивание – это уже немного слишком. Наверное, на первом свидании он только о себе бы и говорил. – Итак, вы оставите котят себе или…

– Знаете что, доктор Тейлор, мы с Уиллом как раз это обсуждали! – заметила Нора, наклоняясь ближе. – И я предложила ему оставить их у себя. Пока мы ехали, они все время пытались забраться на него.

– Не пытались, – резко вставил Уилл. – Слушайте, вы можете подсказать какой-то приют? По правилам дома мы не можем их оставить.

Нора сжала губы и посмотрела на доктора Тейлора, а тот нахмурил бровь и озадаченно хмыкнул.

– Надо сказать, это печально. А ваш управдом не может сделать временное исключение?

– Думаю, нет, – ответил Уилл. – Она настоящая брюзга.

Нора закатила глаза и тыкнула его локтем в бок (все еще крепкие мышцы!).

– Почему временное? – спросила она.

– Котята совсем малыши, я бы сказал, что их мать где-то неподалеку. Может, они попали к вам, пока вас не было, но не удивлюсь, если она придет искать их. У нас есть программа по стерилизации бродячих кошек, так что можем помочь, если она объявится.

– Ой, – вздохнула Нора, смотря на игриво дерущихся котят. Это ужасно. Что, если мама котят вернулась в квартиру Донни или бродила вокруг, в панике ища детенышей? Нора не очень любила кошек, но сейчас эта картина в ее голове выглядела кошмарно. Вдруг она вспомнила первое утро, когда встретила Уилла на балконе. Ей показалось, что тот крик издал дикий кот, но что, если это была попавшая в беду кошка-мать? Что, если в кошачьем сообществе разразился кризис из-за внезапной кончины Донни?

Она не хотела быть ответственной за усугубление ситуации.

– Пусть поживут у меня, я что-нибудь придумаю, – выдала она. – Вам надо будет позвонить, если их мама объявится? Или…

– Могу дать свой личный номер, – сказал доктор Тейлор, и она молилась, чтобы в этот момент он не подмигнул. Казалось, что вот-вот подмигнет. Что это было неизбежно. – Скорее всего, она подойдет к дому ночью. Если увидите, звоните мне в любое вре…

– Они останутся у меня, – перебил Уилл.

Нора и доктор Тейлор одновременно уставились на него. У Норы даже челюсть отвисла. Один котенок скрипуче (и радостно!) мяукнул.

– Если, э, их мама… – Он произнес «мама» как вопрос, – …вернется, то ко мне в квартиру. Уж лучше они будут у меня.

У него? Нора вспомнила светлые стены, чистое безличное пространство, которым теперь являлась квартира Донни. Нельзя держать котят в квартире, которую собираешься сдавать. И нельзя высматривать, вероятно, агрессивную кошку, если даже не живешь там, куда она может прийти.

Да что он такое творил?

Он не моргая смотрел на нее с напряженным выражением поцарапанного котенком лица, и, пусть выглядел он серьезно, ей казалось, что отголоски смеха все еще витают где-то между ними, как и тот самый золотой час, после которого прошла уже не одна неделя.

– Это временно, – добавил он так убедительно – даже как будто предупредительно, – что она действительно постаралась ему поверить.

Но в глубине души ей казалось, что теперь Уилла Стерлинга в ее жизни станет куда больше.